Очаровательный маркиз. Истории из жизни королевского двора

– Хм, да и я тоже… догадываюсь, – неуверенно проговорил его новый приятель и, встряхнув головой, словно придя к какому-то важному решению, заявил:

– Я – Дени! То есть я был им прежде. Теперь я другой человек. И это для меня важно, – он протянул маркизу свою руку, – теперь я – Жан-Люк. Мне дали новое имя – Жан-Люк д’Эстен.

– Что ж, будем знакомы! – ожидавший чего-то большего, чем просто новое имя, пусть и звучавшее, как слово «судьба», маркиз крепко пожал протянутую ему руку и тоже представился:

– А я – Франсуа де Виллеруа де Невиль.

– Это я знаю. И вы правы: легко узнать место, куда мы попали. Кажется, это одна из старых крепостных башен…

Услышав подтверждение своей догадки, Франсуа, как это ни странно, почувствовал воодушевление. Вопреки невысказанным вслух опасениям д’Эстена, маркиза совершенно не интересовало, почему это место знакомо ему. А вот выяснить свою диспозицию, как говаривал господин Мальфлёр, было крайне важным и необходимым мероприятием, прежде чем составлять план дальнейших наступательных действий.

– Что ж, давайте я подсажу вас, и вы осмотритесь, – предложил Франсуа и упёрся ладонями в холодные камни стены, – залезайте мне на плечи, Жан-Люк!

– Вы не против? – с долей сомнения спросил тот.

Поняв причину такого замешательства, Франсуа ответил с беспечной усмешкой:

– Вовсе нет! Какая разница, соблюдаем мы правила или нет, если это ничем не помогает? Полезайте наверх, сударь! На войне и за обедом не до титулов, стратегия и тактические решения – вот что важно.

Конечно же, маркиз не поручился бы за точность фразы, которую слышал из уст самого Тюренна, когда прославленный военачальник по случаю грандиозного торжества присутствовал на званом обеде в Корпусе Королевских пажей.

Отбросив ложную скромность и сомнения, д’Эстен забрался на плечи маркиза и подтянулся наверх, чтобы ухватиться обеими руками за оконный проём. Он выглянул наружу и с победным восклицанием посмотрел на маркиза:

– Я так и думал!

Снизу послышался глухой от натуги голос де Виллеруа:

– И что же? Наша догадка… всё верно?

– Да, маркиз! Скажу больше: мы в Нельской башне, – ответил Жан-Люк, не торопясь спуститься вниз.

– Но разве она не в руинах? – усомнился Франсуа, старательно пряча страх перед тем самым местом, жуткие и мрачные легенды о котором ему довелось слышать в раннем детстве.

– Руины видно со стороны, – объяснил д’Эстена, – а на самом деле башня и прилегающий к ней особняк стоят себе целёхонькие. Скорее всего, мы находимся на самом верху башни.

– Ну и ну! В корпусе мне не поверят, что я побывал в Нельской башне!

Неожиданная радость в голосе маркиза заставила д’Эстена наклонить голову, чтобы взглянуть в его лицо – такой энтузиазм вселил сомнения в здравом рассудке де Виллеруа. Но качнувшись, Жан-Люк потерял равновесие и в попытке удержаться взмахнул руками. Под тяжестью его веса у Франсуа подкосились колени, и в следующий миг оба они упали на ворох сырой соломы, которой был устлан каменный пол темницы.

– Вы так говорите, будто бы и не сомневаетесь в том, что мы когда-нибудь сумеем выбраться отсюда, – потирая ушибленную при падении ногу, проговорил д’Эстен.

– Конечно же! Ещё как сумеем! – тщательно стряхивая сухие соломинки с кафтана, кивнул в ответ Франсуа. – Либо сами, либо нас спасут. Я знаю это.

– Кстати, маркиз, а почему вы одеты не в форменный кафтан королевского пажа? – осенённый внезапной догадкой, спросил у него д’Эстен.

– А, пустяки! – отмахнулся от неудобного вопроса Виллеруа, подумав в первую очередь о том, что с таким же вопросом его встретит и господин Мальфлёр. А уж если о досадном инциденте с полётом с холма в дворцовых садах узнает его отец, герцог де Невиль, то расспросы и суровое наказание неизбежны.

– И всё-таки? – допытывался д’Эстен. – Понимаете, маркиз, мне кажется, что кафтан на вас и является причиной вашего несчастья.

– Как это? – удивился Франсуа, оглядывая кафтан, который одолжила ему добрая тётушка взамен испачканного пажеского кафтанчика. – Что же это выходит, что в Париже началась охота на слуг из Королевского дома?

– Почти что так, – глубоко выдохнул д’Эстен, решившись на полную откровенность в очень важном для него вопросе, – но это охота не на всех слуг Королевского дома, а на меня.

– А причём тут вы? – в голубых глазах де Виллеруа сквозило полное недоумение, но ни капли упрёка или страха.

– Ведь я когда-то состоял на службе в Королевском доме. И это за мной охотятся, – начал свой рассказ д’Эстен, – а вас схватили по ошибке, по-видимому, приняв за меня.

– Ого! – Франсуа с широкой улыбкой присмотрелся к нему. – А ведь и правда! Издали нас легко спутать: мы с вами почти одного роста, да и кафтаны на нас очень похожие.

– Мы с вами похожи. Вы согласны? Значит, всё так и есть, – с тяжёлым вздохом кивнул д’Эстен.

– А почему же за вами охотятся? – спросил Франсуа, закончив отряхиваться.

– Всё началось с того дела с дворцовыми часами, – тщательно подбирая каждое слово, начал свой рассказ Жан-Люк.

– Как? Это были вы? – внезапная радость де Виллеруа вновь озадачила его приятеля, но маркиз не обратил на это никакого внимания и с чувством пожал д’Эстену руку:

– А я ведь тоже узнал вас! Я видел вас однажды. И да, я помню всё, что тогда происходило в Лувре. И, – тут он осёкся, вспомнив о гибели человека, лицо которого лишь мельком видел в потайном коридоре у выхода в галерею Призраков, – был ещё один слуга Королевского дома, он также был замешан в том деле с часами. И кажется, с ним что-то нехорошее приключилось…

– Он погиб, – быстро договорил за него Жан-Люк. – Его убили. Это был мой старший брат.

– Ваш брат? Мне очень жаль, – искренне вздохнул Франсуа, – я тогда не понимал, насколько всё опасно. Но, поверьте, для меня то дело с часами было очень важным. И для вас тоже, так ведь?

– Да. Для нас с братом было очень важно довести то дело до конца. Мы смогли бы заработать денег и сбежать, чтобы навсегда скрыться из Парижа и начать новую жизнь. Но в итоге всё вышло совсем иначе.

– От кого же вы хотели сбежать?

– Мой отец, а потом и брат были связаны с воровской шайкой. С этой шайкой, – он показал рукой на стены вокруг, – с людьми из Нельской башни. Они берут дань с каждого, кто попал в Париж в поисках заработка на прожитьё.

– Но разве же вы не попали на службу во дворец? – удивился Франсуа. – Неужели вашего жалованья не хватало на жизнь?

В глазах маркиза сквозила такая наивность, что злиться на него было невозможно. Да что он мог знать о глубокой пропасти между положением королевского пажа и простого слуги в Лувре, пусть и состоящего на завидной должности в Королевском доме?

– Нет, – просто ответил на эти вопросы Жан-Люк, – не хватало. От брата требовали вернуть долг покойного отца. И всё далеко не так просто.

– Ну да, – Франсуа вспомнил о подслушанном разговоре в подвале павильона Гонди, – я помню, что дело было не в часах. И даже не в краже драгоценностей. Это я понял из того, что говорил своему нанимателю человек, для которого вы искали тайник. Тот, что спрятан в дворцовых часах.

– Так вы всё знаете? И о тайнике в часах?

– Не то, чтобы всё. Но да, кое-что знаю, – скромно подтвердил Франсуа, и, сам того не заметив, заслужил тем самым ещё большее доверие к себе.

– И вы никому об этом не рассказывали?

– А мне и не пришлось. Дю Плесси-Бельер и без меня обо всём догадался. Он узнал о том, что это я останавливал часы в Лувре в час Купидона. Он и о вас с братом узнал. И ещё о том, что именно искал тот человек.

– Ага, – проговорил д’Эстен и даже наклонил голову в знак уважения к дю Плесси-Бельеру, который и посодействовал тому, чтобы судебный процесс по его делу так и не состоялся. – А вот старые подельники брата по-прежнему верят в то, что всё дело было только в краже драгоценностей фрейлин королевы. Поэтому мы с вами и оказались здесь.

– То есть?

– Они думают, что мой брат спрятал украденные украшения, и я знаю, где искать их.

– Хм… – Франсуа задумчиво потёр затылок, – а это может быть ключом к спасению!

– Ничего у нас не выйдет, – обречённо вздохнул Жан-Люк, – никакого тайника с драгоценностями нет и в помине.

– Ну они-то не знают этого! – возразил Франсуа. – А для нас не это важно, Жан-Люк! Важно то, что мы можем купить себе время.

– Да зачем оно нам теперь?

– Затем, чтобы сбежать при первом же удобном случае! – пояснил свою стратегию маркиз, энергично шагая по комнате.

– Но из Нельской башни только один выход – через нижний этаж в подвал. А там постоянно сидит кто-нибудь из банды. И если идти по подземному ходу, то мы выйдем в катакомбы аббатства Святого Стефана. А уж там такой сброд обитает! О-го-го! Ещё хуже, чем люди из Нельской башни! Ими управляет Слепой Тэо. О нём-то вы слышали? Да и вообще, так нас и отпустили! И не мечтайте!

– Нам всего лишь нужно выбраться из этой комнаты. А там мы что-нибудь сообразим! – полный оптимизма заявил маркиз. Он уже думал о том, как отыщет тех воришек, которые срезали у него кошелёк с деньгами – вот что важнее всего!

Глава 5. Прорыв и освобождение

Декабрь, 1654г. Париж

Лучи декабрьского солнца ещё некоторое время освещали темницу, но вскоре яркий зимний день уступил предзакатным сумеркам. Стена напротив окна ненадолго окрасилась в бледно-розовый цвет, а вскоре всё погрузилось в темноту.

Проснувшись от крепкого сна, сморившего его после долгих часов раздумий о возможных способах побега, Франсуа не сразу понял, где оказался. А вспомнив о том, что с ним приключилось, вздохнул и сел, опершись спиной о холодную стену и потирая кулаками глаза, в попытке разглядеть что-нибудь вокруг себя.

Его поймали в ловушку как какого-нибудь лесного зверька. Хуже того – напали со спины и накрыли голову мешком! А потом притащили в комнату на верху старой башни, где он встретился с недавним знакомым, Жан-Люком д’Эстеном. Вместе они пытались придумать план побега, но не успели толком его обсудить, когда к ним явились люди, которые похитили Франсуа.

Ему снова накрыли голову пыльным мешком и перенесли в другое место. О том, что случилось с его товарищем по несчастью, маркиз так и не узнал.

– Эй! Д’Эстен! Где же вы? Эй! Жан-Люк!

Полная неизвестность пугала Франсуа не так сильно, как внезапное одиночество и опасения за судьбу его нового друга. Что станет с д’Эстеном, когда их похитители поймут, что ни денег, ни секретов у него нет, и они напрасно потратили время на его поиски и поимку?

Франсуа сердился из-за невозможности помочь д’Эстену, и это чувство вытеснило страх за себя самого. Ну вот уж нет – дудки! Он не будет бездействовать и смиренно ждать помощи! Да ведь и помощь-то нужна вовсе не ему, а товарищу по несчастью.

Поднявшись с пола, Франсуа прошёлся по периметру новой темницы, расставив руки в стороны от себя. Стоило ему коснуться пальцами правой руки голых камней стенной кладки, и он тут же ощутил ледяной холод, пронизывающий до нутра. Но в следующий миг сердце маркиза радостно забилось – стена-то была наружной, и потому заледенела на морозе!

Так! В этом он увидел хоть и малую, но настоящую подвижку! Маркиз деловито потёр ладони, пытаясь согреться, и принялся обдумывать последующие шаги к побегу. Предстояло выяснить, куда выходят другие стены, и он прошёл шесть шагов, пока не упёрся в угол. Камни в том месте были холодные, но не такие же ледяные.

– Значит, здесь ровно шесть шагов в ширину! А что же углы? – проговаривал вслух Франсуа, увлёкшись расчётами.

Он провёл ладонью по каменной кладке стены перед собой, сделал несколько шагов, пока его пальцы не упёрлись в угол.

– Теперь назад! Здесь должно быть… Раз… Два… – он шёл назад, отсчитывая шаги, – шесть! Значит, шесть на шесть. Мы в квадрате! И что это даёт нам?

А не поместили ли его в ту же башню, но этажом или двумя пониже? Франсуа принялся исследовать следующую стену, пока его пальцы не нащупали деревянную дверь.

– Так! Выход здесь! А окно должно быть в стене напротив, – сделав этот вывод, он решил подпрыгнуть и достать рукой до карниза или решётки окна.

На пути от двери к противоположной стене Франсуа вдруг споткнулся и ударился коленом обо что-то твёрдое. Вскрикнув от неожиданной боли, он наклонился и поводил перед собой руками, пока не нашёл предмет, наощупь казавшийся скамейкой.

Стоило ему сесть, как одна из ножек жалобно скрипнула, и треск ломающегося дерева подсказал Франсуа, что последует, если тотчас же не вскочить на ноги.

– Ага!

Его торжествующий вскрик привлёк внимание охранника, стоявшего в коридоре. Не церемонясь, тот сильным ударом ноги распахнул дверь настежь и ворвался внутрь.

В мгновения ока Франсуа успел воспользоваться светом от факела, горящего в коридоре. Примерившись каблуком сапожка, он точным ударом сломал треснувшую ножку старой скамьи и вооружился её обломком.

– Чего ты кричишь, малец? Хочешь, чтобы тебя проучили? – из темноты раздался грубый голос, который Франсуа не забудет до той минуты, когда вернёт украденный у него римский кинжал – подарок от дю Плесси-Бельера.

Оттолкнув в сторону от себя сломанную скамью, негодяй наклонился, намереваясь надавать тумаков беспомощной, как он думал, жертве. Неизвестно, ожидал ли он от мальчишки злых слёз или мольбы не бить его, но боль от удара деревянным обломком, угодившим прямо в глаз, привёл его в ярость, смешанную со страхом.

– Чёрт! Бестия! Каналья! Ты мне заплатишь за это!

С воплями, обезумевший от боли в пораненном глазу и панического страха остаться слепым, он прижал левую руку к кровоточащей ране, а правой принялся беспорядочно махать по сторонам, стараясь схватить ловко увёртывающегося мальчишку.

– Эй, Моншеве! Что там у тебя? – крикнули из коридора, но вместо ответа последовал разъярённый рык и грубая брань.

Шансы были велики, что смелая попытка обернулась бы для маркиза жестокими побоями, и хорошо, если не до полусмерти, но в ту самую минуту у дверей темницы появились люди с факелами.

Комнату вмиг осветил жёлтый свет пламени. Ругающегося на чём свет стоит Моншеве отпихнули в сторону, а отбивающегося мальчишку высвободили из его рук и подхватили подмышки.

– Вниз его! Коэр разберётся, кто он таков!

– Отпустите меня немедленно! – во всю мочь своих лёгких выкрикнул маркиз. – Я приказываю!

– Приказывает он! Слыхали?

– Ведите его к Коэру!

– Да, пускай Коэр разбирается во всей этой чертовщине!

Всем нутром Франсуа ощутил, что оказался на волосок от жестокой расправы, и, хотя внутри у него всё сжалось в ожидании побоев, страха не было. Вместо этого он ощутил прилив яростного желания сопротивляться и бить врага до последнего вздоха, чтобы отомстить и за себя, и за д’Эстена. И, словно прочтя эти мысли в голове маленького пленника, один из тех, кто вёл его вниз по ступенькам винтовой лестницы, грубо ударил Франсуа в плечо и выхватил у него деревянный обломок, после чего наградил его ещё одним чувствительным ударом в ребра.

– Ну-ка ты! – послышалось из темноты зала, в который его привели. – Попридержи-ка свои кулаки! А не то я ж не посмотрю, что ты лучший щипач во всём Париже, все пальцы тебе на руках переломаю!

Любопытство взяло верх, и Франсуа, приподняв голову, стал озираться вокруг, пытаясь разглядеть заступившегося за него человека.

– Ведите его сюда! – продолжал отдавать команды тот, кто сидел в глубине зала в кресле под высоким балдахином.

С обеих сторон от кресла стояли высокие треноги с факелами, пламя которых освещало длинный зал с низкими арочными потолками.

– Коэр, этот поганец выбил Моншеве глаз, – доложил кто-то из-за спины Франсуа, – ему для этого хватило всего одной палки! А ну, покажите тот обрубок Коэру!

– Нечего в меня трухлявыми обломками тыкать! – осадил его говоривший из тени голос. – Я и так вижу, что Моншеве теперь в Одноглазые метит. Того и гляди, захочет гнёздышко отошедшего к праотцам Хоакина и всех девок из его табора под себя подмять!

По залу прокатился разноголосый гул насмешек и грубый хохот. Из темноты боковых ниш на свет показались обладатели этих голосов. Оборванцы, мытари – те, кого в любой день можно увидеть попрошайничающими на папертях часовен и соборов. Все они выглядели по-разному, да и увечья у каждого были свои, и всё же Франсуа поймал себя на мысли, что не отличил бы никого из тех людей от других им подобных, повстречайся они ему на улице при свете дня.

– Приведите сюда первого мальчишку, – распорядился Коэр, по-прежнему оставаясь в тени. – Тут что-то не так. Один из них явно не тот, кто нам нужен. Но который из двоих?

Скрипучий кашель, раздавшийся из темноты, прервал речь Коэра, и все в зале тут же повернулись в сторону, где в полосу света выступил худощавый пожилой мужчина.

Не старик ещё с виду, он шёл, опираясь на клюку, хоть и держал спину прямо. Совершенно седые волосы падали на плечи, а взгляд выцветших глаз казался отрешённым и невидящим.

– Тэо!

В голосе Коэра слышалось удивление, недовольство и вместе с тем почтение.

Старик вышел на середину, обернулся и коротко кивнул в сторону Коэра в знак приветствия. Затем он поманил кого-то к себе, и из тени одного из углов зала выскользнул прятавшийся там мальчишка, на вид не старше Франсуа. Он подошёл ближе и подставил старику худое плечо, на которое тот опёрся свободной рукой.

– Что? Веселитесь? – строго спросил Тэо, не поворачивая головы и глядя перед собой, но ни на кого отдельно.

– Тео, я всегда относился к тебе с уважением, – заговорил Коэр и даже приподнялся, – но за каким чёртом тебя принесло ко мне? Разве у тебя что-то убыло? Уж не хочешь ли ты сказать, что мальчишки, которых мои молодцы схватили сегодня, из твоих воробушков? Что не так? Неужто они от стаи отбились?

Грубый хохот и вызывающе дерзкие насмешки послышались со всех сторон, и ещё большее число калек и разбойного вида людей показалось из тени бесчисленных ниш под стрельчатыми арками, которые разделяли пространство зала.

– Счастье твоих ротозеев, что нет! – Тэо сурово оборвал общий смех и разговоры, после чего повернулся в сторону Коэра. – Но на твою беду, дело обстоит гораздо хуже.

– Это как же? – не удержался от усмешки главарь.

– Один из этих мальчишек – важная птица при дворе.

– Ой! При дворе короля, что ли? – недоверчиво присвистнул Коэр. – Да мало ли там птенцов, таких как этот! Я и сам знаю, за кем я своих людей посылал. Старик Матье остался мне должен! И раз с него самого долг уже не спросишь, расплачиваться придётся его сыновьям. Старший или младший – мне без разницы. И кончено! – он яростно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Я тут не богадельню держу. Уж ты-то должен знать, каковы наши законы, Тэо!

– Ты мне на законы не тычь! – зло осадил его слепой. – Я и сам прекрасно знаю, каков был долг Матье перед твоими людьми и передо мной. Но с мертвеца долг не возьмёшь, ты сам сказал!

– Вот именно! А с сыновей… – подавшись вперёд, выкрикнул Коэр, не собираясь уступать перед доводами слепого.

– И за мой глаз! Тысяча чертей, я хочу выцарапать глаза этому гадёнышу! Да я его тут же порешу! Пропустите меня, ироды, чего смеётесь?

С истекающим кровью лицом Моншеве выглядел ещё более устрашающе, и когда он оказался всего в шаге от Франсуа и потянул к нему окровавленные руки, на мгновение тот замер в остолбенении перед этим зрелищем. Его поразило, что с такой раной человек не ищет помощи, а неистово жаждет отомстить, будто месть может вернуть ему зрение!

– Молчи, Моншеве! – закричал Коэр, прервав поднявшийся переполох. – А не то я тебе и второй глаз выбью. Сам, своими же руками, чёрт побери! Нечего мне тут кричать. И это всех касается! Распустились! А ну, разойтись по углам, подвальные крысы! Где второй пацан? Привести его сюда!

– А нет его уже! – крикнул кто-то из дальнего конца зала, и от этой новости у Франсуа потеплело на сердце.

– Как это «нет его»? Олухи! Вы, что же, дали ему сбежать?

Коэр был вне себя от ярости и кричал до хрипоты, раздавая бессмысленные приказы приспешникам, тогда, как неведомо, по какой причине вступившийся за мальчишек Слепой Тэо, тихо посмеиваясь, шепнул своему поводырю:

– Ну-ка, подведи меня к нему поближе!

Оказавшись настолько близко к Франсуа, что тот мог бы даже заглянуть в его почти белые, невидящие глаза, Тэо протянул руку и провел ею по мальчишеской пухлой щеке.

– У него гладкая кожа, нежная, как персик, – проговорил он. – Этот мальчишка не на улицах своё время коротает. Нет на нём следов от песка или грязи, как на щеках у моих воробушков.

– Ой-ли! – недоверчиво огрызнулся Коэр. – Ты ещё скажи, что вот так наощупь признаешь в нём принца!

Раздавшийся в зале хохот внезапно оборвался из-за глухих звуков откуда-то издалека.

– Что это? Кого там черти несут? – Коэр сделал знак рукой, и несколько калек проявили неожиданную прыть, метнувшись в дальние концы зала, чтобы проверить, откуда доносились звуки методично повторяющихся ударов.

– Я же говорил, – произнёс Тэо и взмахнул рукой, – зря только время теряете. Бегите! Бегите все, кто ещё может!

– Что это?

– Это королевские ищейки за мальцом явились! – Тэо опёрся на плечо своего поводыря. – Уводи нас, малыш! И ты беги, Коэр, если не хочешь стать пожизненным постояльцем в подземельях Шатле или висеть на Монфоконе. Принц он или нет, я того не знаю, – он повернул голову к притихшему Франсуа, – но до меня слух дошёл, что у него медяк от Тайного совета есть. А ты, Коэр, и сам знаешь, что дурацкое дело нехитрое, а нарушение протекции совета никому и никогда не сойдёт с рук!

– Какой медяк? Его же обыскали! Мне сказали, что не было при нём ничего! Эй, Моншеве! – взревел Коэр. – А ну ползи сюда, мошенник! Что ещё ты стянул у этого малого, кроме кинжала?

И тут Франсуа понял, что у него появился шанс вернуть свой кинжал!

– Немедленно верни мне моё оружие! – закричал он высоким, срывающимся от охватившего его негодования голосом.

– Молчать! Всякий дурак… – огрызнулся Моншеве, но тут же взвыл от боли из-за крепкого удара клюкой, которой Тэо хватил его по плечу, ориентируясь на громкий голос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.