Один и по ту сторону

На подходе испанцы меня сильно озадачили: у них на палубе был оркестр, который исполнял гимн. А в России ни инструментов, ни оркестров, ни гимна. Ну, не музыкальная страна! Хрен с ним, зато салютных пушек много, забьем ихний оркестр, как мамонтов. Вначале на шлюпке подъехал какой-то разряженный «петух», но задававший нужные вопросы: его интересовала высота борта. Ох уж мне эти встречи на рейде! Я тоже задал вопрос о количестве гостей, каюта не резиновая. Оказывается, наметанный глаз графа-герцога уже все подсчитал, и к другому борту подвалило судно, которое высадило делегацию поваров, официантов, дам каких-то, видимо, актерок, уж больно много пудры и мазей на щеках. Опыт графа-герцога распространился даже на то, что на баке заработал дворцовый камбуз. К моменту, когда запахло жареным на открытом огне мясом, от «Зачатия» отвалила та самая галера с флагами. Через некоторое время зазвучал гимн Испании и наш салют. На галере была установлена башенка, с которой на планширь в районе вант-путенсов грота опустился парадный трап, но быстро стало понятно, что таким образом «его величество» на борт сесть не сможет. Мы вывалили свой «парадный», король встал на площадку с тремя офицерами, его лебедкой подняли до уровня палубы, а затем вновь опустили трап, чтобы остальная свита вошла на борт. Мои матросы были выстроены в почетном карауле, ждали Оливареса-младшего. Он встал чуть сзади короля, и я отдал рапорт на латыни. После этого граф Луис представил меня, а я, в свою очередь, представил Петра Потемкина. Затем небольшая экскурсия по кораблю, с длительной остановкой возле носовых шестидюймовок. Хорошо, что катера с винтами были все на воде и пришвартованы к вымпелу на баке с обоих сторон. Затем все перешли в адмиральский салон и начался обед, плавно перешедший в переговоры на высшем уровне, причем именно король выпроводил «лишних» из салона, оставив, правда, того самого кардинала Диего, в его фиолетовом костюме. Но большую часть времени кардинал молчал, пристально присматриваясь и ко мне, и к Потёмкину, и нашему игумену, и к ситуации на переговорах. В отличие от того, что я читал о Филиппе IV, он не производил впечатления неразумного человека, чопорного и недалекого. Граф-герцог несколько ему проигрывал, видимо, из-за врожденной жадности. Нет, королю очень хотелось найти нового союзника и его поразили легкие стальные стволы полуавтоматических пушек. Об их скорострельности ему уже сказали у носовых орудий. Переговоры он вел осторожно, чтобы не отдать слишком многого, и не получить шиш с маслом взамен. Пришлось показать даже судовой журнал, чтобы он убедился, что корабль мог идти 17-ти узловым ходом в течение почти 10 суток. И что на переход до Горла мы затратили всего 63 дня.

– Адмирал, мы бы хотели иметь такие корабли. – сказал он и сложил обе ладони возле губ, вовсе не молясь «господу нашему Иисусу Христу». Он ждал моего ответа.

– Чисто теоретически это вполне возможно, Ваше Величество. Все будет зависеть от развития наших отношений. От взаимной выгоды, выраженной в открытии новых возможностей, как для Вашей страны, так и для нашей, не забывая при этом интересов Русско-Американской компании. В настоящее время это – частные суда, принадлежащие мне и моей компании. Сама Россия таких кораблей еще не строила. У моей верфи заказов более чем на сто таких кораблей.

– Мы можем разместить их строительство у себя.

– Да, конечно, мы воспользуемся этим предложением, чтобы дополнительно получать обшивку для этих «аргамаков морей». Некоторый дефицит строго определенных пород деревьев мы испытываем. Но набор корпуса пока, кроме нашей верфи, собрать никто не может. В этом году мы увеличим количество стапелей, где это станет возможным, но это зависит от окончания строительства еще одного завода на территории России. Тот завод, к сожалению, полностью мне не принадлежит, мы его строим на паях, часть из которых принадлежит казне. Так что, я учту Ваше пожелание, Ваше Величество, но к этим переговорам мы вернемся после того, как решим вопрос об острове Каири или Тринидад. Без решения вопроса о пиратстве, говорить об увеличении перевозок как в Тихом океане, так и в Атлантическом, не приходится.

– Увы, это так, господин адмирал. Наши корабли сейчас ходят только под охраной всей армады. Один раз в год, при удачных ветрах. В остальное время, увы, Карибский бассейн отрезан обнаглевшими голландцами и, последнее время, англичанами.

– Именно принятие Кромвелем Корабельного акта, плюс удачные заочные переговоры с Его Превосходительством господином Гарсия и-Луна, с выполнением заказа на поставку нам удобрений из Икике, расположило меня сделать предложение царю Алексею и Великому князю Никите возобновить дипломатические отношения с Вашей страной и пойти на создание оборонительного союза. Голландцы прекрасно знают: где находится Сахалин, знают, что он им не по зубам и активно с нами торгуют в Восточных морях. На западе они придерживаются иной политики, считая, что они сильнее России в Атлантике. Но мы уже здесь, и намерены вмешаться в этот расклад сил.

– Хорошо, давайте поговорим о Тринидаде.

– У Вас там один город, расположенный на западном побережье, вдали от залива. Этот город меня интересует только как место для будущей крепости. Основное строительство мы намечаем вести внутри залива Кашалота. О причинах я уже говорил герцогу Оливаресу: мы имеем все возможности перекрыть заход любых кораблей в залив. Проливы там шириной всего 7-9 миль, которые мы можем свободно перекрыть своей артиллерией. И, для пущей безопасности, наши форты будут расположены еще и на свободном, пока, острове Тобаго. Насколько я в курсе, остров используется пиратами для пополнения судовых запасов по воде и продовольствию. Населению островов мы выкупим территорию, равную их плантациям на острове, где-нибудь там, где вы, Ваше Величество, укажете. Вывезем всех, вместе с их рабами, если таковые имеются. Рабы нам не нужны. На Сахалине рабства нет.

– Как это? И кто это разрешил? – задал, наконец, вопрос кардинал.

– Я получил 60 тысяч крепостных и тысячу ссыльных. По их прибытию, я расселил их по всему острову, там, где в них была нужда, а местное население было и остается свободным. Количество собираемых налогов и, особенно, количество произведенной продукции резко выросло. Если ранее аборигены платили только ясак пушниной и рыбой, то теперь производят нити в массовом количестве, работают на лесозаготовках, на верфи, собирают дикорастущие грибы, ягоды, фрукты для наших заводов по консервированию продукции, и им стало удобнее и выгоднее платить денежный, а не натуральный налог. Крестьяне, получив две десятины на семью, где не было взрослых детей, остальные земли берут в аренду у государства. Оплачивают аренду. Государь эту инициативу поддержал. Сейчас это положение в Приморском крае закреплено законодательно. Так что, рабов на нашей территории нет и не будет. Не выгодно, господин кардинал.

– А церковь у Вас есть?

– Да, русская Православная, несколько мулл, мусульмане присутствуют на острове, и несколько шаманов, количество которых подсчитать затруднительно. Часть из них исполняет эти обязанности два раза в году на праздниках. Извините, но я не занимаюсь этими вопросами. Этим ведает комитет по религиям и казенная палата. Ставки налогов у всех общегосударственные, церковные сборы у нас запрещены по всей стране уже два года.

– Не понял, православная и католическая церковь всегда жила и развивалась за счет церковного сбора в 10%. Что, православные пошли по пути протестантов?

– Еще раз повторяю, святой отец, я не клирик, я не занимаюсь церковными делами, совсем. Мне это не интересно. Если церковь не приносит мне, как наместнику, и государству пользы, то зачем мне нужна такая церковь? Христиан в Константинополь, тогда Византию, впустили, чтобы они помогали управлять народом. Результат вам, наверное, известен: теперь папа разрешает католическим королям занять место на престоле. В России этого нет и не будет. Эксперимент, который провел патриарх Филарет, который был соправителем царя Михаила Федоровича, своего сына, был осужден Земским собранием несколько раз, и сам Филарет перед смертью признался, что совершил серьезную ошибку, что задачей церкви является помощь государю и государству, а не личная власть патриарха и не те 10%, о которых вы, святой отец, только что упомянули. Земской совет и царь Московский постановили более патриархов не выбирать, запретить монастырям выдавать ссуды под залог земли, владеть землей и брать крестьян в крепость. Двум монастырям разрешили вести хозяйственную деятельность из-за того, что расположены они далеко на Севере, и на их территории давно функционируют предприятия, помогающие местным монахам выжить. Но бесплатно там работать запрещено. Труд работника должен быть оплачен. И не миской каши в день, а как по всей стране. По-моему, это достаточно справедливые условия. От бога священников не оторвали, им только указали на то, что они нарушили все заповеди Христа, занявшись торговлей и ростовщичеством. Хорошо, что вовремя спохватились. Рядом с молодым еще царем образовался «кружок реформаторов», сторонников благочестия, которые собирались сесть рядом с царем или занять место папы в Православной церкви. Готовили указы, уравнивающие патриарха и государя в праве управлять государством. Кстати, у меня на Сахалине таких проблем не возникало, сам я этим вопросом не занимался. Эти вопросы были подняты «ближниками», валиде, царя, и реформа была проведена Правительством России, а не мной, господин кардинал. То, что я поддерживаю эту позицию Правительства и Боярской думы, не позволяет Вам говорить о том, что я вероотступник. А кружок благочестия, видимо, хотел создать должность вроде вашей. Может быть, даже выше. Типа папы.

Чувствуя, что влияние этого человека здесь еще достаточно велико, я решил прервать спорсиловым методом.

– Ваше Величество, господа, пока мы обедали, мои моряки подготовили мишени для демонстрации того самого орудия, показать которое в действии просили вы, государь. Прошу всех в рубку!

И все встали и пошли, на месте застыл только кардинал, подготовленный им спич, был уже никому не интересен. Я выходил вслед за ним, и сказал достаточно громко, чтобы он услышал, на латыни, чтобы понял: «Богу – богово, кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево! Народная мудрость».

Королю в рубке показали снаряд и картуз. И рассказали о том, как это действует. Зря, что-ли, мои люди дерьмо птичье ковыряли? Об этом, впрочем, никто никому не сказал. Кардинал присутствовал и злобно посматривал на меня, правда, только до того момента, пока не грохнули орудия прогревающими пристрелочными.

– Боевыми, огонь!

Четыре орудия рявкнули, и четыре шрапнельно-зажигательных снаряда понеслись навстречу с целью: тремя мишенями с тремя мачтами, с поднятыми парусами, но стоящими на якорях. Снаряды имели головной и донный вышибные заряды. Первый выбрасывал и разгерметизировал заряд белого фосфора, а второй выбрасывал из себя 540 готовых стреловидных поражающих элементов. Над целью появилось четыре облака огня, затем черные облака разрывов. Огонь, горя, падал и продолжал гореть даже на поверхности воды, мгновенно поджег все паруса, загорелись и сами мишени. Мы выбрали якорь и, к удивлению всех, дали ход вперед, подходя ближе и не используя парусов и весел. Кардинал, а, глядя на него, и остальные спешно заработали правой рукой, отгоняя «нечистого». Но матросы относились к этому совершенно спокойно, кроме присутствующих на мостике. Часть из них усмешек не сдержала. Видя это, первым взял себя в руки король, затем его свита затормозила свои руки, кардинал, вышедший чуть вперед короля, этого не видел, пока за его спиной не раздался смех Филиппа:

– Кардинал, москитов вы уже всех разогнали! Остановитесь! Мы присутствуем при историческом событии: все флоты мира мгновенно превратились в кучу дров для костров. С такого расстояния, одним залпом, и три костра! Мои поздравления, генерал-адмирал! Я все думал: такой молодой и в таком звании, почему? Теперь я вижу причину! Вы получите в аренду Тринидад, на триста лет, как просите. Помогите нам на Карибах, и вы получите кратчайший путь в Европу для своих товаров. Испания готова создать с Вами оборонительный союз! Не слышу аплодисментов, господа!

Король пригласил меня и посольство во дворец в Севилье, где состоится подписание договора о создании союза. Я предложил ему добраться туда на катере, тот согласился, но сказал, что ему требуется переодеться, поэтому вместе со всеми сошел на галеру, мы подойдем по сигналу к «Зачатию». По дороге Филипп резко одернул кардинала, который начал что-то лепетать про нечистую силу.

– Очнитесь, дорогой кардинал, подумайте: утром вчера они подошли на трех катерах, один из которых просто летит по воде, два других идут чуть медленнее, но гораздо быстрее любого гребного судна. С ними на борту находился священник в ранге игумена христианской церкви, который вместе с ними пришел в Севилью. И именно он доказывал вам, в том числе, что ничего дьявольского в движении их кораблей нет. Да, мы не знали, что их большие корабли имеют такую же возможность. И мы даже не поняли, что стрельбы пройдут непосредственно с места якорной стоянки. Мишени находились почти на горизонте. Так вот, зарубите себе на носу! Ни одного плохого слова о нашем новом союзнике! Ни одного. Я не знаю: кто там ему или им помогает: бог или дьявол, но у них есть то, чем можно вымести пиратов с Карибских островов и восстановить наш статус-кво в Новом Свете. Рано или поздно такие корабли и орудия появятся у нас. И, пока их нет, мы будем считать Россию нашим союзником. И не дай бог, чтобы она перешла в союзники к нашим врагам. Кстати, мне очень понравилась их униформа. Она, конечно, немного простовата, но выглядит в строю отлично.

Глава 3. В цитадели Севильи и далее

Прошло около часа, прежде, чем мы получили семафор с «Зачатия». Вообще-то, дело это сугубо интимное, и происходит где-там, его даже не увидеть и не почувствовать. Но здесь это самое дело машет флажками, дескать, подходите, сольемся в экстазе! Матросы по вымпелу добежали до пришвартованного катера, спустились вниз, приняли командира: мичмана Николая Андреева. Один из сыновей казаков, первым поступивший в мореходное училище на курс штурманов. Уже мичман и второй дальний поход! Он запустил двигатель и приказал отдать концы. Сдал назад, затем подошел к парадному трапу. Вахтенный матрос принял конец, его набросили на кнехт одним шлагом. Ходовой конец в руках у матроса, он следит за его натяжением и ослаблением. Под вечер волнишка чуть разгулялась, но скоро бриз сменит направление и к утру бухта будет как зеркало. Лето! Если бы не жара и влажность, то существовать можно. У нас в Сергиевке и в Таранае климат лучше! Однако, придерживая ходовой, матрос не забывает отдавать честь спускающимся с корабля людям. Первым был, естественно, адмирал, затем шестеро «посольских». Последними спустились Нетребко и Петр Потемкин.

– Сергей Иванович, что потом делать? Я своих всех в кубрик к матросам отправил.

– Пётр Иванович, толмача наверх высвистывай, пусть запоминает: о чем испанцы между собой толкуют, но вида не показывает, что по-испански понимает. Объясни человеку сам. Мне будет некогда.

Я взялся за рычаги управления двигателем и реверс-редуктором. Боцман на руле и телеграфе, если его так можно назвать. Просто стрелка с фиксированным перемещением по секторам. Не слишком удобно, но я уже привык. На подходе перехватил штурвал и телеграф у боцмана, подан конец. Первым спустился по штормтрапу король! А мы такие сложности устраивали! Сразу поднимается на мостик. Некоторые сведения из интернета, все-таки, списаны с воспоминаний очевидцев. Гульнуть король любит, и трап, на самом деле, у них есть. Таким образом он оставил на борту бедную королеву Марианну, которой пару суток добираться до Севильи. Больше всего его интересовало: во сколько будем у Алькасара. Узнав, что всего через три часа, он успокоился и перешел к делам. На переходе морем он почти не реагировал на скорость, а вот в реке, когда пошли сплошные повороты и мелькание света и тени, к нему подошел его доктор и увел короля вниз. Через полчаса тот же доктор попросил сбросить скорость, так как королю стало нехорошо. Тем не менее, он появился вновь, перед заходом солнца. Было видно, что чувствует он себя неважно, но, тем не менее, сказал прибавить, что мы опаздываем. Свет и тени мелькать прекратили, его продуло ветром, глазки засверкали и почти 50-тилетний король преобразился.

– Дон Скурат, Вы нам доставили настоящее наслаждение этой скоростью. Хочу приобрести у вас этот катер! Тем, кто остался в Санта Марии, сюда ехать пару суток. Если будут гнать, то через две ночи. Сегодня я вам покажу: что такое ночная Севилья! Это – нечто!

С его-то болячками и так не беречь себя! Бог с ним. Сегодня явно подписания договора не будет. Так оно и случилось. Примерно через час в мою комнату зашел Оливарес-младший, который пригласил меня пройти на ужин и в театр. Мы довольно долго шли куда-то в правое крыло дворца, Стражники отдавали нам честь, гремя панцирями и оружием. Вместо строгих темных столов и высоких кресел, в зале было все приготовлено для римского симпосия: стояло семь «лексусов»[1], а перед ними находилась сцена, через которую в залу проходили девушки с подносами и напитками. Одеяния у девушек вовсе не напоминали строгие католические платья, они были пошиты из шифона или органза, сверхлегких шелковых прозрачных тканей арабской или китайской работы, наличие нижнего белья совершенно не предусматривалось, а на сцене зазвучали стихи Овидия из «Ars amandi». Девицы, явно, были подобраны опытнейшим мастером своего дела, и не напоминали работы Рубенса, а соответствовали стилю «Венеры с зеркалом» Веласкеса. Судя по всему, главным режиссером был сам король, а еще и главным художником, и немного поэтом. А, главное: весьма изощренным и совершенно бесстыдным. Куда там режиссерам «театров центра Петербурга 2020-х годов»! Там, в некотором смысле, просто порнография, а здесь искусство, тем не менее, присутствовало. Впрочем, не всегда, кое-что было уж слишком натурально, особенно те сцены, которые разыгрывали актеры и актрисы на подиуме. В общем, почти что ранний youtube, до того, как там приказали размыть некоторые картинки и прикрыть непотребство квадратиками, цветочками и прочими украшениями. «Бедная, бедная Мельпомена»! – подумал я, но вслух этого говорить не стоило. Стриптиз, значит стриптиз, нам не привыкать. По меньшей мере теперь знаю, что принимать такие приглашения не стоит. И куда смотрит «Великий инквизитор»? Ах, ну да, в этот момент он вспоминает, что его учредили следить не за всеми, а только выкрестами и бывшими мусульманами. Король самозабвенно смотрел на действо, не упускал случая потрогать подошедшую девушку, которая сразу изображала полную стыдливость и покорность. Фактически, это был его «гарем», недаром за ним числится более 30 внебрачных детей, один из которых присутствовал на представлении: Хуан Хосе, позже получивший титул Австрийский. Все присутствующие переоделись в римские тоги, кроме меня, но для того, чтобы я мог положить ноги на лексус, хорошенькая берберка, явно, расшнуровала, сняла с меня ботинки и повесила на специальную вешалку мой китель. Девицы особо не приставали, так, иногда легко касались, стараясь вызвать ответную реакцию. Разговор, в основном, крутился вокруг сегодняшних переговоров, а все остальное составляло фон. Если не считать количества кувшинов с испанским вином. Большинство присутствующих курили трубки, но зала была с очень высоким потолком, поэтому дым не стелился, как в курилке. Единственное, что укололо, так это реплика Луиса, сказанная тихо и как-то вскользь, что если кто понравится, то отказа не будет. Не стесняйся. Я, в общем, и не стеснялся, но общедоступные женщины меня совершенно не интересовали. Слава богу, с этим вопросом никто не приставал, ни девушки, ни высшие чиновники, ни сам король. Они так отдыхали, пока законная супруга тряслась в карете по каменистым дорогам провинции Севилья. Через два дня был подписан договор, получены все бумаги и посольство уехало в Мадрид, проинструктированное мной что делать и как держать связь. Я вернулся на «Ново-Архангельск», где все было готово для перехода через Атлантику.

Мы спустились к Канарским островам, нашли пассатный коридор и тронулись курсом 215° градусов к 10-й параллели Северной широты к городку Сан-Хосе-де-Орука, приютившемуся на западном побережье острова. В Севилье мне сказали, что генерал-губернатора на острове нет, там только глава муниципалитета. Могут запросить подпись вице-короля, он находится в Гаване, «это рядом», всего каких-нибудь три тысячи километров. Или в Лиме, в Перу, туда даже ближе, но по суше. А так, вокруг мыса Горн и еще немножко. А ты как хотел? Международный лизинг, на триста лет. Испанцев переселят куда попросят, людей везде не хватает. Можно везти обратно в Испанию, так как потери за время войны с Голландией и Францией значительные. «Не было печали, купила бабка порося»! Радовало только то, что переговоры не сорвались, и все, что запланировано на первом этапе было быстро осуществлено. Еще раз накрутил хвоста всем, вахтенным и командирам плутонгов, что любой парус – почти 100% пират. Армада только готовится отходить, и еще находится за Гибралтаром. Так что, здесь ходят только «чужие». Испанского флота нет, русского – тем более. На вахте не зевать, боевую тревогу объявлять сразу по обнаружению.

Мы уже обменялись семафорами с испанскими властями в Санта Круз де Тенерифе, на Канарах испанцы держат примерно 20 кораблей, так что более или менее контролируют эту часть океана. Это – кратчайший путь к берегам Нового Света, и здесь их судам ничего не угрожает. Они идут, в основном, с продовольствием и солдатами, так что атаковать их бессмысленно. Слева по курсу, за менопаузой, идет еще один рукав пассата от берегов Африки в том же направлении. Там флот и пираты активнее: оттуда везут рабов, которых очень выгодно перехватить и распродать. Затем еще одна полоса штиля и рукав встречного ветра, по которому можно уйти в Южную Атлантику. Тем «коридором» возвращаются работорговцы, предварительно скупив с тех судов, которые идут нашим путем, товары из Европы, необходимые им, чтобы купить новую партию рабов. Вот такой вот круговорот, поэтому активность пиратов здесь околонулевая. Если прикрыть эту «лавочку», то остановится все колесо. В принципе, Америка уже ограблена, рудники в Потоси перестали приносить тоннами серебро, но из Бразилии и с островов начал поступать сахар и ром. Но прошлогодний сахар уже вывезли, сафра еще не началась, до ее начала больше месяца. Ночью был обнаружен небольшой отряд из пяти флейтов, следовавших примерно тем же курсом, примерно в ту же сторону. Но их скорость едва пять узлов, а все клипера полностью оделись в паруса и шли на 16-ти узлах. Останавливаться не стали, взяли им под корму, убрав навигационные огни, и к утру не были видны даже их мачты. Скорее всего, это были голландцы, прорвавшиеся в океан после снятия блокады. Голландия уже «независимая страна», и там заговорили о восстановлении королевской власти, но есть чисто династические проблемы. Собственно, Голландию Испания не завоевывала, она, как спелый фрукт, сама упала в руки испанским Габсбургам в качестве приданного, но весьма беспокойного. Да и управление этой «провинцией Испании» постоянно переходило из рук одной половины династии к другой. Еще одним поводом не задерживать голландские суда было то обстоятельство, что Республика Свободных провинций в настоящее время вела войну с Англией, и по дороге мне случайно удалось деблокировать побережье этой страны, в результате чего Англия понесла очень приличные потери и признала поражение в Первой Англо-голландской войне. Произошли изменения и самой республике: была ликвидирована должность штатгальтера, королевского наместника и главнокомандующего вооруженными силами Нидерландов, власть в республике перешла от немецкого князя и герцога Оранского к Яну де Витту. Его брат, адмирал де Витт, удачно атаковал англичан, увлекшихся погоней за тремя наглыми клиперами под флагом VOC, и которые возвращались, не держа строя. Этот адмирал стал главнокомандующим голландским флотом. А враг моего врага – мой друг! Тем более, что нам несколько южнее, чем шли голландцы.

Дважды пришлось запускать машины, а топлива оставалось на 16-ть ходовых суток, потратились и в Белом море, и у берегов Испании. Больше всего топлива имел «Ново-Двинск», меньше всего – «Ново-Архангельск». Машины запускали на эти дни все: требовалось дважды пересекать менопаузу, полосы штиля между рукавами пассатных ветров. На восьмые сутки перехода слева показался остров Тобаго, который пока нас не сильно интересовал, мы оставили его слева по борту, и двигались к проливу, носящему в наше время название Бокас-дель-Драгон, Пасть дракона. Уже открылись два не слишком высоких хребта с проходом между ними. Убавили паруса, срубив лисели. В этот период над островом часто идут сильные дожди. Вот и сейчас на пару часов видимость упала почти до нуля, а скорость ветра возросла. Пролив гораздо уже, чем пробел между Венесуэльскими Кордильерами. Он открылся внезапно, так как ливень кончился, и появилось солнце. Срубив все прямые паруса, «Ново-Архангельск» буквально влетел в покрытый мелкой рябью волн пролив, держа курс на остров Патос. Затем довернули влево, оставляя по левому борту многочисленные острова пролива, примыкающие к самому острову Каири. Через два часа стали на два якоря возле небольшой бухты, где увидели несколько рыбацких лодок, вытащенных на пляж. Мы прибыли! По карте, выданной нам в Севилье, отсюда до поселка что-то около 10 километров. Но уже вечер, поэтому высадку я отменил. Остров казался вымершим: ни одного огонька, на берегу ни одного дома, чьи это лодки – неизвестно. Потому, что нам было известно, городок был основан 60 лет назад, но почему-то нет ни одного причала. Ночи здесь тёмные, Луны и звезд не было. Утром обнаружили, что лодки исчезли, по следам было видно, что их оттащили в кусты. Значит, кто-то на берегу, все-таки, присутствует. Были спущены катера, которые произвели разведку и высадили несколько разведгрупп. Через некоторое время все группы просигналили, что берег чист, и можно начинать высадку. Произведенный промер глубин в бухте вполне меня удовлетворил: места приглубые, десятиметровая изобата почти под самым берегом. Катер нашел невидимое с моря устье какого-то ручья, довольно глубокого, где был обнаружен деревянный причал, на который и высадили лошадей. В 50 метрах выше по течению этой реки была найдена тропа, со следами копыт и колес. Еще в Испании мы завербовали шесть переводчиков с латыни на испанский. Выдвигались осторожно, выдвинув вперед арьергард из трех разведгрупп. Наконец появился разведчик, с докладом, что группа обнаружила поселение с костелом, тремя каменными зданиями, деревянным забором и несколькими пушками. Гарнизон весь на стенах, готовятся защищаться до последней капли крови. Посылаю вперед парламентеров с флагами Испании и России, двумя трубами и двумя переводчиками. Справа и слева от парламентеров двигаются разведчики, у места, где будут переговоры уже оборудованы несколько мест для скрытого наблюдения. Минут десять длились сами переговоры, и разведка подала знак, что путь свободен. Что бросилось в глаза, так это шесть человек, привязанных к столбам на небольшой площади. Их с утра уже выпороли, причем изрядно!