По следам Палленальере

Константин Кохан

По следам Палленальере. Том I: Тишь Заземелья

Эта книга – не о победе.

Она расскажет о пути, что начался в затаённой трещине мира, где мрак покрывает холодные скосы пещер, и над безмолвными залами шевелится забытая тьма. Там, где звёзды гаснут под толщей земли и камня, и воздух сам хранит следы тех, кто давно ушёл, но ещё не отпустил.

Здесь, в Заземелье, где дыхание магии едва уловимо, а механизм мира даёт сбой, шаг за шагом двигаются те, кого судьба вырвала из привычного. И иные, кто всё ещё идёт – вперёд, вглубь, в тишину.

Но тишина здесь – лишь оболочка. Она жива. Она слушает.

И в этом странном безмолвии, сквозь древние камни и дарнатские города, в зыбком отблеске некогда великого сияния, пробуждается то, что не было мёртвым.

Их шаги звучат первыми. Но не последними. Ибо в Тиши Заземелья каждый шаг отзывается эхом будущего падения.

Информация

Хоть древняя война с драконами уже давным-давно закончилась, человек не перестал разрушать. История циклична, и кровопролитная бойня началась вновь. Два могущественных альянса, схлестнувшись, начали очередное глобальное противостояние. Империя Ковенант, – жестокое авторитарное государство, и Восточная Коалиция, – объединившая всех желающих свергнуть тиранию запада, обеспечив «мир во всем мире». Времена не меняются, короли и придворные крысы до сих пор вонзают друг другу кинжалы в спину и подливают в вино яд, а низшие сословия находятся в очень ужасном, нищенском положении. Вместе со всем этим начинает пробуждаться древнее и могущественное зло…

Данная книга является продолжением истории первой книги цикла. Варатрасс Валирно’орда, встретившись с храбрым Джерумом фар’Алионом, держит свой путь на север, по следам Палленальере.

Все совпадения с реальностью случайны и не несут какого-либо скрытого смысла. Автор опирался на другие произведения и вселенные, поэтому похожие вещи и отсылки уместны.

***

Цикл фэнтези книг «Амбиции, падение, расцвет»

Нити судьбы множества героев поневоле переплетаются воедино вокруг алого камня Палленарьере. Камня, чей свет и блеск затмевает собой Суур в безоблачный полдень.

Стоило разобраться со своими проблемами, как появляются новые. Объединившись, герои путешествуют по следам утерянного осколка Ока Архаэля, что бесследно пропал после смерти правителя Империи нордов. Держась за тоненькую нить, они идут дальше, ещё не зная, что одних ждут осуществлённые амбиции, а других полнейший крах, падение и смерть.

1. «Кинжал во тьме»

2. «Ночь Грёз»

3. «По следам Палленальере»:

Том I: Тишь Заземелья

Том II: Град Саринтен

Том III: Пяст Перволюдей

4. «Блик разбитого меча»

Введение в повествование

Обрушился тяжёлый удар по неогранённому камню… Удар, дрогнувший земную кору нестабильной на те времена Лофариан, обрушивший волнение на всех, кого она держала нерушимой хваткой. Подобное – немыслимо. Подобное – не было предсказано, а уж тем более, – не было ожидаемо. Сама идея воздействия на него – апогей безумия и самодурства Мастера. Но Тифаринтор-тзарк Ара-Абаль не верил в страх, рука Первоэльфа не дрогла. Камень, треснув в центре, раскололся на четыре равные доли.

Каждое касание голыми руками поднимало дыбом все волоски на его смертном теле. Но Величайший кузнец непоколебим. Каждая грань, отлетевшая от осколка Ока Архаэля на пыльный стол – шипела, показывала своё сопротивление. Искры, вымещаемые из-под зубила, озаряли ночное небо, создавая иллюзию секундного дня. Волшебный драгоценный камень потихоньку начинал принимать задуманную форму, начинал отблёскивать сотней уже сотворённых острейших и идеально ровных граней. Пять самых больших отслоённых камней, а также шестнадцать, что в разы меньше, отложены в стекларову колбу.

Двадцать лет кропотливой работы, тысячи сломанных ювелирских инструментов и сотня лопнувших от воли Алого Камня квадрантов, приближали рождения самого главного творения в жизни Мастера, что уже нарёк оное на родном языке воистину выдуманным словом – Палленальере.

Алой заговорённой пыли, настоящего хрустального стекла, становилось всё больше и больше. По желанию Мастера колющие гранулы станут нерушимой закалкой его будущих произведений кузнечной мысли.

***

Шло время, работа подходила к заветному окончанию. Была скована покоряющая чрез глаз душу цепь и крупный стекларовый, покрытый чистейшим золотом кулон с сотнями инкрустированных частиц Ока Архаэля и иных изумительных глубинных камней. Выгравированная надпись на тыльной стороне отражалась под тусклым, по сравнению с лежащим под рукой Палленальере, магическим свечением. Гласила она: „Сильнейшая воля очарует Небесное Величие“.

С каждым движением работа давалась труднее. Положив огранённый самоцвет в ложу, кузнец навсегда закрепил его семью равномерно расположенными крапанами. Гений магии Фауканора скрепил и закалил Амулет материей и хаосом. Любой, кто увидел бы подобное, тут же провалился в состояние неопределённости, удовлетворения и экстаза.

Работа была окончена, но не всё так просто. Тифаринтора мучил вопрос, на который не мог дать ответ ни он, ни его уважаемые кровные братья. Кому же даровать Амулет Власти? Кто достоин, и кто нуждается?

Сначала выбор эльфа-кузнеца пал на славного потомка его старшего брата. Но Тифаринтор недолго проносил эту мысль в голове, покуда тот и не имея Амулета Власти был любимым в народе и неоспоримым всеми правителем.

Младший брат Мастера, Фауканори-Илäн Ара-Абаль, сам отказался от дара, то ему неинтересно, да и без того тот велик.

Сам кузнец не имел права брать подобное, то ему не нужно. В тот момент взгляд его устремился за свирепые волны Великоэльфийского моря, за могучие горы Водамина… Устремился к Северу, к варварам-налётчикам, что не способны существовать в мире между собой… К земле волевых северных нордов…

Ступив на их землю в одиночестве, укатанный тёплым мехом, Первоэльф нашёл самое большое их селение, центр объединённого государства, зарождающееся королевство. И прибыл он на пир, ставший аудиенцией, хоть слово это и не было знакомо варварам. Северяне изумились, ибо не видывали их глаза раньше подобных эшау, но приняли щедрый дар. Алиронт Юстиан взял из его рук невиданное ранее по красоте творение и преклонил колено, что не зрил ни один из его соплеменников до этого момента. И при всех поклялся Алиронт беречь наречённый им Амулетом Перволюдей златой камень, неосознанно запустив цепь несомненно значимых для всех обитателей Лофариан событий, не зная истинную природу и назначение инкрустированного вовнутрь Палленальере. Началась вечная история божественного Кровавого осколка…

***

Пролог: Рагнаров утёс

Тяжёлые времена неминуемы. Особенно сейчас, в этот промежуток времени, когда, казалось бы, худшее уже меркнет позади. Как бы не так, Антариус Равенхей. Ночь Грёз показала нашу неготовность, нашу раздробленность и замешательство перед лицом потустороннего. Но обрушившийся на Тау’Элунор ужас заставил нас позабыть о врагах ближайших. Тех, кто уже давно готовит нож за нашими спинами. Оно нам и аукнулось, ибо мы, люди, потеряли бдительность. Всё объяснимо и, к сожалению, неотвратимо. Тем не менее мы идём дальше, Антариус, невзирая ни на что.

– Джерум фар’Алион Таро младший, Исполнитель СМЕРВРАКа

Верховное королевство Хеллорданар, западная окраина Северного Сквара. Стоя средь скалистых и травянистых склонов, на самом краю смертоносного обрыва, гость, облачённый в тяжёлый доспех, наблюдал неистовое биение холодных волн Криниальского залива о камни. Плясал летними согревающими лучами Суур. Воин, прибывший с далёкого края, поднял латной перчаткой забрало и взял воткнутый в каменистую почву меч.

Недалеко, если посмотреть правее, будет виден базальтовый булыжник Рагнарова утёса, – крепости, в далёком прошлом, что до обрушения Криниальской равнины1 и решения Вопроса Сквара2, являющейся важнейшей и старейшей оборонительной точкой, а поныне – скромное имение отречённого племянника императора Ковенанта, нордов династии Ковенант-Триол. Но крепость, как это обычно и бывает, с течением времени утратила как свой статус, так и свою значимость. Мало кто поверит, что когда-то именно через широкую арку-мост Рагнаровой крепости пролегал один из трёх не столько основных, сколько возможных путей на волевые и отстранённые просторы Хеллорданара3. Осмотрев неприступный скварнийский оплот, высокий и плечистый воин двинул в его сторону.

***

Шаг за шагом он, проследовав по узкому ступенчатому перешейку, взобрался на лихую возвышенность и подошёл к очередной разрезанной стекающим ручьём пропасти. С момента лишения этого пути статуса главенствующего и основного старинная дорога была значительно сужена.

Преодолев опущенный с башенок, чьи стены давным-давно обрушились вместе с вратами, широкий мост, гость, ступив по разделившейся надвое дороге вглубь, приблизился к несколько окелъровым, сплошь обитых кованой сталью, тяжелейшим дверям. Одно ржавое и большое кольцо было посредине. Гость поднял голову, начав через маленькую щель своего шлема осматривать строение. Он пошевелил плечом, на которое водружён увесистый и непробиваемый наплечник.

Горная крепость-бастион из базальтового булыжника, возвышающаяся посреди величественного каньона, представляет собой великолепное сооружение, воистину заслуживающее восхищения.

Её внешнее убранство отличается стойкостью, филигранность, детализации и монументальностью, напоминая о вековых традициях готико-скварнийской архитектуры, что в симбиозе с нордическим мастерством сотворили немыслимую и броскую помпезность.

Пафос прослеживается в каждой детали и идеально ровно уложенном кирпичике Рагнарова утёса, отзываясь в безупречной симметрии башен, возвышающихся к небесной дали, и украшенных изысканной готической гравюрой стен, соединивших два высоких хребта.

Широкая арка-мост, простирающаяся от одной стороны каньона до другой, служит главным проходом на земли королевства. Её стены украшены резьбой и изображениями легендарных существ и народных героев Хеллорданара, а на вершине арки возвышается древний и величественный герб королевства, по сей день символизирующий его могущество и славу. Отделяющийся от крепости конец переходит в самую большую, толстую в основании и являющуюся оплотом неприступности, башню. Там покои осевшего кастеляна. Но помимо неё, этому месту присуще ещё парочка башенок, чьи острые козырьки крыш пытаются обогнать друг друга в соревновании за первое место по высоте, но бесспорно уступают главной, прозванной Башней Транхэльма4.

Не став стучать, гость отворил дверь, закрыв оную за собой. При входе в крепость-бастион мрачные стражи Империи в тяжёлых и вечных доспехах, сойдя с постовых ступеней и приблизившись с двух сторон, встретили путника с внушительным величием, напоминая о непоколебимой стойкости защитников этого места. Гость неторопливо осмотрелся, но воины ждали объяснения.

– Сир Антариус Ронаг Равенхей. – спокойно ответил прибывший, так и не поднимая забрала. – Мне нужна аудиенция. В срочном порядке.

Веяло пиететом. Могучие двухфэрновые стражи, отягощённые бременем ноши серебряного доспеха, лишь, встав по стойке смирно и уперев в пол, удерживая нечеловеческого размера и стоимости палаши пред собой, молча склонили головы. То перед ним – Десятка Торальдуса, иль куда проще – выборочные воины из числа Драконьей Гвардии, что, сбросив ярлык и злато, не остановились на службе государю. Пройдя мимо них, Равенхей, в дотошно скрипящем старом доспехе, осматривал внутреннее убранство Рагнарова утёса. Стены украшены различными гербами и кропотливо выложенными фресками, рассказывающими о великих событиях и подвигах, совершённых здесь и недалёкой округе в стародавние времена.

Данное место олицетворяет собой не только несоизмеримую силу и тотальное могущество, но и нежное искусство и величие мелкой архитектуры, воплощённые в камне. Её великолепие и негласное многовековое спокойствие остаются незыблемыми, отражая вечные истины о силе и красоте человеческого творчества.

Проследовав по пустующим и одиноким коридорам. Антаро вспоминал с тоской о том времени, что он когда-то провёл средь этих тихих и пыльных стен. Гость практически поднялся по однообразной по винтовой лестнице, ведущей к бойницам арки. Выразив уважение, страж близ двери пропустил его.

– Как это было давно… – вспоминал прошлое гость.

Сверху открывался прекрасный вид на море и скалистую дорогу, на которой уж очень легко отступиться. Виднелась в горизонте и даль каньона, уходящая к государственной границе и полосе в подножии Дальнего севера, Простора Древних.

Глубокий вдох… Было высоко. Ветер, прибывая с моря Криниа, в коварстве танца игры, норовил сбросить Равенхея, подобно тому, как сбросил на дно морей прилегающую к крепости деревушку, чуть стоит тому сделать неправильный шаг. Пройдясь по ней и миновав ещё один караул, Антаро своенравно и без стука отворил высокую и отражающую обильной резьбой дверь в башню кастеляна, нарушив застоявшуюся там тишину.

– Я сир Антариус Ронаг Равенхей. – гость снял шлем и шагнул вперёд, позволяя свету лечь на лицо. – Я прибыл в кратчайший срок, как и было обещано, сир Тольсур. Но прибыл отнюдь не для исполнения долга, а только для оказания взаимопомощи.

Едва заметная пауза. Слова были отточены заранее, выучены на горьких сомнениях.

– Вы не обязаны это понимать, но принять должны.

Проговорив заученные задолго до сего момента слова в пол, Равенхей поднял глаза. В самом центре восьмиугольного зала Башни Транхэльма расположен громоздкий трон, донельзя украшенный драгоценными камнями и золотом. С обеих его сторон стоят старинные доспехи стражников, служившие напоминанием о неотъемлемой защите и безопасности лорда-хранителя крепости. За троном висит знамя королевской династии Юстианов, символизирующее власть и славу стародавних правителей рода нордского. В тёмном помещении, освещаемом лишь огромной восковой люстрой, их было трое: здоровяк-норд в доспехах, под стать страже, но уже без тяжёлого топхелма; волшебник в расписной робе; тёмный эльф Ной Клунга. Норд восседал на троне, поднятом по ходу удаления на окелър длинными ступенями. К его рукам подставлен стол, за которым сидели почётные гости. Трое из числа Серебряных Драконов несли охранный дозор рядом с ними. Но Антариус заметил неладное.

– Что-то ты безустанно чешешь языком для того, кто умер уж очень давно. – восседающий лениво поднял молот, лежавший у трона, и стал покачивать его в руке, будто игрушку.

Воин свирепой наружности, пусть внешне и неотличим от Тольсура, но вовсе не он. Альто увидел это сразу, стоило только поднять глаз. Гость остановился.

– Вы сильно выросли, Торальдус. – голос его прозвучал негромко, но твёрдо. – Помню вас пятилетним мальцом. Как быстро летит время.

Он чуть склонил голову. Торальдус, вспоминая быль, добродушно улыбнулся.

– Проходи, Антаро Равенхей. – сказал он, жестом подозвав ближе. – Истинно ты намерен что-то сказать, раз явился сюда, несмотря ни на что.

Делая размеренные шаги по узорчатой красной ковровой дорожке, Равенхей приближался к нему, что пафосно восседал на троне. Оный был к лицу Торальдусу, именно за это он и находится здесь, в отдалении.

Зал просторен. С самого момента попадания вовнутрь открывается вид на строгие стены, украшенные разнообразными мозаиками, сквозь века проносящие подлинность сражений и подвиги героев-королей, царивших как в этой крепости, так и в пределах владений нордских.

Тронный зал главной башни данной горной крепости-бастиона – это место, где в прошлом принимались важнейшие решения, где звучала лордская милость и похвала, где обитало величие и власть, а сейчас приумножает тоску единственный сын лорда Тольсура Юстиана. Всё убранство этого зала, как и самой башни, наполнено невероятным духом минувшего и великосветлыми идеями, живущими в голове проводящего здесь дни Торальдуса. Антаро, отодвинув стул, сел рядом с ними. Он вынужденно вытянул под столом ноги.

– Увы, Торальдус, но я намерен говорить исключительно с вашим отцом.

– Придётся исключить эту возможность. – голос Юстиана прозвучал твёрже. – Теперь я Лорд Рагнарова утёса, хоть и давно нахожусь в полном отречении от всех титулов.

Равенхей понял, что его старый друг и тот, кто помог выбиться эльфу в люди, давно покинул мир живых. Навеяло тоской и скорбью.

– Это было давно, Антариус. – с тихой печалью произнёс волшебник. – Давно и на поле брани.

– А вы, уважаемый, так и не удосужились представиться. – гость перевёл взгляд на молчаливого мага.

– Эйстеннерус Арбаль Сиренсен, архимаг Коллегии Магов.

– Адультар, независимый волшебник. – спокойно представился присутствующий эльф.

– Приятно познакомиться с вами. – кивнул Равенхей.

Гость положил на круглый стол свой шлем. Помимо трёх бокалов на нём была кружка, а под всем этим лежала карта континента с близлежащими островами и далёкими северными землями. Торальдус отпил из своего бокала.

– Тебя нет уже очень давно, не каждый имперец помнит твоё имя, и всё же ты появляешься. – он прищурился. – Появляешься внезапно, Антариус, неожиданно. – покачал пальцем.

– Жизнь не всегда благосклонна к нам, Торальдус. – вздохнул Равенхей. – Приходится её менять. Во благо беззащитных.

– Звучит знакомо, „Во благо беззащитных“… Это кредо. – тихо заметил архимаг. – Сказанное вами перекликается с кодексом всеми известной организации, сир Антариус Ронаг Равенхей. – спокойно ответил Эйстенн. – И она, отнюдь, не самая благородная в народе. И всё же… во благо беззащитных?

Торальд отнёсся к услышанному с внезапно нахлынувшим подозрением.

– Моя судьба очень многогранна, уважаемый волшебник. – спокойно парировал сир Равенхей. – Я едва не распрощался с головой в Квораке за свои убеждения. И выбрался оттуда… не только по воле случая.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Торальдус. – Альто Изумруд – легендарный вор и покровитель нищих! А теперь… дипломат? Собственной персоной!

– Но теперь я здесь… – сир Равенхей медленно провёл пальцем по карте, от побережья к крепости. – Прошлое должно остаться в прошлом, мне очень жаль, что новости доходят до сюда очень долго.

Эльф-волшебник посмотрел на гостя с интересом. Он явно что-то недоговаривает. И новость эта – априори плохая.

– О чём ты, Антариус? – Торальдус поставил кружку, крутанул её, наблюдая за игрой мутной жидкости.

Гость поднял глаза.

– Грядут перемены. Вартрос Ковенант, именуемый „Повелителем Морей“, был убит в тронном зале Бурого замка.

Зрачки сузились…

– Что?! – вскрик был почти звериным.

Он резко вскочил, стол заскрипел, покачнулся, и только чудом устоял. Из опрокинутого бокала вино разлилось, стекло зазвенело. Алый поток растёкся по карте, заливая северные проливы, как будто сама судьба пролила кровь.

– Как Вартрос, сын Врастиана, мог умереть?! – рявкнул норд, лицо налилось гневом. – Проклятый старый пёс! Я отказываюсь в это верить, Антариус Ронаг Равенхей! – злобно отмахнулся рукой. – Никто не способен сразить мастеров-Драконов в их обители! – ткнул пальцем в гостя. – Никто не имеет на это права!

Антаро не придавал его гневу значение. Он злится. Причина почти понятна Равенхею. Двое волшебников отнеслись скептически, но не стали вмешиваться в их диалог.

– Я отказываюсь в это верить, будь ты проклят! Не погибают люди через неделю после дарованных обещаний!

– Увы, Торальдус, но это так. – спокойно произнёс Антариус. – Работа мастера, одного из самых точечных мастеров своего дела, поскольку Братство Пустоты приложило свою руку. Никто не застрахован от подобного…

Не дослушав, Торальдус схватил молот у трона, в безумной ярости обрушил его на стол.

– РХА-А-А-А!

Равенхей раздвинул ноги под столом, на который обрушился неистовый удар. Древесина треснула с оглушительным грохотом, щепки взмыли вверх. Ковёр под ударом порвался, как старая ткань.

– Братство Пустоты – ничтожная организация! – не выдержав, вновь повысил голос. – Они, слышишь меня… – занеся молот за спину, норд швырнул его в сторону.

Пролетев над головой пригнувшегося Адультара, он был остановлен стеной. Осыпался фрагмент мозаики.

– Ты дурной, или как?! – рявкнул волшебник, резко обернувшись.

Встав, эльф, оставив на месте стул, отошёл в сторону. Архимаг, не предпринимая активных действий, держал бокал в руке и наблюдал за происходящим спектаклем. Личная стража стояла по стойке, не думая двигаться.

– …ни на что не способные черви! Они грязь! – вновь ткнул пальцем. – Ничтожества!

– Они убили его, Торальдус! – возразив, Антариус вскочил со стула. – Если вам легче от того, что его убили ничтожные черви, то будет так!

– Да как ты…

– Послушайте меня, сын Тольсура Юстиана! – уже гость кинул в отместку палец. – Сядьте и послушайте внимательно, с заслуженным уважением, ибо путь мой сюда – тернист и долог!

Торальдус схватил ближайший стул – тот самый, на котором сидел Адультар – и с рыком метнул в сторону эльфа волшебника.

– Diɲ-Ef mitheriasüs!5 – проведя окольцованным пальцем круг, волшебник превратил стул в опилки и щепки.

Они с тихим шелестом опали ровно за спиной волшебника.

– Последний раз, Торальдус! – голос Адультара прозвучал холодно, как остриё кинжала. – Первый и последний раз предупреждаю тебя!

– А ты не попадай мне под руку, поганец! – бросил Торальдус, отмахнувшись, как от надоедливой мухи.

Топот. Несколько неторопливых шагов, и из полумрака, где мерцали угрюмые свечи, появился ещё один человек. Держась за рукоять убранного в ножны меча левой рукой, он, не угрожающе, но напоминая: не безоружен, явился из тени угрюмых свеч.

– Уж что-то больно длинными у тебя стали руки. – голос прозвучал тихо, но в нём была сталь.

– Грационалири… – сквозь стиснутые зубы процедил норд, узнав голос.

Его взгляд метнулся к новоприбывшему. Равенхей приветственно кивнул возросшему сыну своего знакомого.

– Приветствую вас, господа. Я, смотрю, прибыл как раз вовремя.

– Как и всегда, мой друг. – отозвался Адультар с облегчением в голосе и улыбкой. – Рад, что ты добрался в здравии.

– Иначе никак. – кивнул Джерум, подходя ближе. – Всё, как и всегда.

С ним в зал будто вошло спокойствие. Атмосфера слегка разрядилась. Торальдус шумно выдохнул, выпрямился и, зарычав что-то себе под нос, неохотно опустился на трон.

– Я не договорил. – напомнил сир Равенхей.

– Куда хуже то, чем смерть Вартроса? – бросил Торальдус, мрачно глядя в стол.

– Есть куда, к моему большому сожалению. – Равенхей сел прямо. В его голосе не было ни капли театральности. – Оборвалась нить старшей династии Импе…

– Что?! – Торальдус застыл. Губы едва двигались. – Ингмар?..

– Ингмар II Олафсон был жестоко прирезан в своей постели.

– Проклятие! – грохнул по подлокотнику, и дерево жалобно скрипнуло. – Хоть я и недолюбливал старика, но… – он запнулся. – Я не желал ему подобной кончины. А его…

– Семья и дети-наследники разделили его участь, но, что куда хуже…

Наступила зловещая пауза.

– Амулет Шора, тысячегранный Палленальере был присвоен неизвестными с его бездыханного тела. Таков вердикт разыгравшейся судьбы.

Торальдус замер. Его зрачки чуть расширились, будто в глазах вдруг запылал белый огонь. Он не мог подобрать и слова. Всё провалились в неожиданно опавшую на голову безысходность. Он ничего не ответил. Не в силах. Воздух вокруг сделался гущей. Несколько Серебряных Драконов, стоящих у колонн, переглянулись и начали было перешёптываться, но резкий взгляд Торальдуса оборвал любые попытки.

– Неужто Тау’Элунором не ограничилось, Эйстеннерус? – глухо сказал Адультар, обратившись к Эйстеннерусу.

– Это нужно спросить у тебя, руководитель СМЕРВРАКа. – с нажимом проговорил архимаг.