Невидимый ëж

– С остальными? – повторил я.

Кто там? Кто эти остальные? Они страшные? Зачем им я? Мне больше совсем не хотелось идти в дом, я попытался упираться, но мистер полицейский не замечал: он поднимался к дому по лестнице, и мне пришлось спешить за ним, чтобы не упасть.

Дверь открылась тихо. Когда Эмилия заходила, дверь нашего дома всегда жутко рычала. Вроде как чудовища тоже пытались прорваться сквозь неё и забрать меня, но у неё получалось удерживать их снаружи. Если здесь этого не происходит?..

Эмилия научила меня прятаться. Если что-то не так и ты видишь опасность, говорила она, нужно спрятаться и при первой возможности найти помощь. В её книжках полиция часто помогала, поэтому на всякий случай я сжал руку мистера полицейского чуть сильнее.

Дом оказался большим – совсем не как наша с Эмилией квартира! – и очень тихим. Я успел обрадоваться: тишина – это всегда хорошо, это значит, что поблизости некому рычать. А потом всё закончилось. Даже раньше, чем я успел рассмотреть много игрушек в большом ящике и цыплёнка на полу. Сверху донёсся топот, будто бежала целая куча оживших плюшевых мишек, а потом появился он. В этом доме был тот, кого мне иногда удавалось увидеть через закрытое окно. Ребёнок.

Обычно я толкал стул и прилипал к большому окну, чуть-чуть отодвигая тяжёлую зелёную ткань. Так было видно улицу, машины и площадку за деревьями, где играли другие дети. Эмилия не выпускала меня к ним, говорила, что улица – опасное место, а под маской остальных детей могут прятаться такие же чудовища, каких она говорила избегать. Поэтому я оставался один всё время, кроме одного маленького происшествия… Мне очень хотелось посмотреть поближе, а приоткрытая дверь звала и звала… Эмилия быстро поняла, что меня нет и так злилась, что теперь я здесь.

– Привет!!!

Кроме жуткого топота, был голос. Громкий! Мне хотелось зажать уши ладонями, но это значило бы выпустить руку мистера полицейского. А без него страшно! И я смог только зайти ему за спину, чтобы спрятаться от другого ребёнка, но этот мальчик не сдавался. Он замер только на чуть-чуть, потом взмахнул зажатой в руке игрушкой. Разве собаки бывают синими? Махнул и подошёл ближе. Потом ещё. Он подходил, я отступал. Он протягивал синюю собаку, я мотал головой и мысленно просил его отойти как можно дальше. Он не умел читать мысли. Я даже споткнулся и почти упал, но мистер полицейский удержал меня.

– Ну, ребятки, чего ж вы? Давайте знакомиться, вы теперь братья.

Наконец-то другому мальчику надоело, он остановился, шмыгнул носом и прижал к себе игрушку. Вроде всё успокоилось, а потом… Гав! Я даже подпрыгнул от удивления. Это что, эта, синяя?! Мистера полицейского это только развеселило. Он засмеялся, потрепал нас с тем мальчиком по волосам.

– Ну что вы. Это просто наша Коко, самая воспитанная собака на свете.Майя гуляет с ней на улице, но скоро они вернутся.

Мистер полицейский взял нас с тем мальчиком за руки и подвёл друг к другу. Ещё раз сказал знакомиться, потому что братья общаются и поддерживают друг друга. Выбора у нас вроде как не было.

– Приветь? Меня зовут Шон.

– Здластвуйте. Я Джей.

У Шона жутко горячая рука. А от моего прикосновения он дёрнулся, немного смотрел обиженно, а потом как улыбнулся! Как обхватил меня руками и прижался всем телом! Так странно и тепло, вроде Эмилия делала так, но очень давно… Его светлые волосы щекотали мне лицо, бе… Но слова! Это самое странное. Он сказал что-то про снежную королеву и что обязательно разморозит. О чём он вообще? Я упёрся ладонями, попытался его отстранить, но этот Шон такой настойчивый… Его сдвинуло только открывание двери.

Сначала в дом влетела собака. Даже не синяя, а чёрно-белая и тоже очень тёплая. Она громко гавкнула, поднялась на задние лапы и облизала круглое лицо Шона, а потом даже ткнулась мне в ладонь большим мокрым носом. Смешная!

– Добрый день, – следом зашла красивая тётя с поводком. Она улыбнулась, но тоже странно: с нежностью, но так, что сразу хотелось выпрямить спину. – Раз все в сборе, почему мы стоим в проходе? Шон, милый, покажи Джейдену вашу комнату. Виктор, вымой руки и помоги мне с обедом, пожалуйста.

Шон сразу послушался её. Схватил меня за руку и потащил к ступенькам. На этот раз я не упирался, но едва переставлял ноги. Никто не говорил, что другие дети такие настойчивые.

Шон распахнул дверь в комнату – маленькую и забитую игрушками. Но даже она была больше моего угла в нашей с Эмилией квартире. Там можно было пользоваться только кроватью и ванной, остальное – со страхом и риском быть наказанным.

– Вот, твоя кровать будет здесь! А тут шкаф, он у нас на двоих. У тебя уже есть вещи? Или мы можем купить! А вот тут ещë столик…

Шон показывал каждый предмет в комнате, пытался знакомить меня со своими плюшевыми игрушками, но я старался не знакомиться. Зачем? Он же не будет заставлять меня общаться с этим… зверинцем? Казалось, он мог, и я на всякий случай попытался забиться подальше. Забрался на теперь свою кровать, обхватил ноги руками. Если не смотреть на Шона, он не будет ко мне приставать, да?

Он понял всë не так.

– На, вот! – Шон вытащил из шкафа кофту и протянул мне. Большая и очень мягкая на вид, синенькая… Но зачем? Жарко.

Я постарался не реагировать: посмотрел и отодвинулся дальше. Он странный, но к этому надо привыкать. На немного в комнате стало совсем тихо, только часики на столе тикали. Шон стоял и смотрел на него, потом шмыгнул носом. Даже подошëл и легонько ткнул пальцем в руку.

– Почему ты мольчишь на меня?

Я забился в самый угол, и Шон наконец-то сдался. Посадив на кровать плюшевую собаку, он отвернулся, сложил руки на груди. Но всë равно посматривал на меня.

– Дети, обедать! – позвал мистер полицейский с первого этажа.

Шон глянул на меня, наклонил голову и нахмурился.

– Пошли?

Подождал немного, но я снова не ответил. Шон фыркнул, задрал нос и вышел из комнаты, шлëпая по полу босыми ногами.

Спокойствие длилось немного: совсем чуть-чуть тиканья часиков в тишине и пришла тëтя, которая была с поводком. Она красивая… И волосы, как у Эмилии – тëмные и длинные. У меня тоже такие, но короткие.

– Привет, Джейден, – она снова улыбнулась. – Давай знакомиться?

Я промолчал, просто посмотрел на неë. Она не Шон: сразу поняла и не стала приставать. Села на край кровати и стала играть с той странной синей собакой. Она гладила еë между ушами и молчала, а я наблюдал за ней, следил за руками. Тëтя не пыталась сделать больно игрушке…

– Знаешь, – начала она, не глядя на меня, – я тоже росла не с биологическими родителями. Сначала казалось, что принять эту новую жизнь будет невозможно, но… Они оказались лучше, чем я думала.

Я не любил разговоры, потому что Эмилия не выносила их. Она могла почитать мне вслух или ответить на вопросы, но уставала от этого слишком быстро. Приходилось закрывать рот, чтобы не злить еë.

– Вы тепель моя мама, мисс? – едва слышно спросил я спустя маленькую вечность.

В книжках, которые читала Эмилия, у детей часто была мама. Но называть себя так она запрещала и очень злилась, если я ошибался. Эта тëтя только улыбнулась, но даже не глянула на меня.

– Я не буду даже пытаться заменить тебе маму, но попробую стать другом. Можешь называть меня по имени – Майя.

– Холошо, мисс Майя.

– В моëм положении будет правильнее «миссис», Джей. Но давай без этого, имени хватит. Тебе нравятся собаки?

Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что тема уже другая. Так быстро…

– Да, ми… Майя.

– Тогда держи, – она протянула мне синюю собаку. – Шон правда хотел поделиться, но… Понимаю, почему он мог напугать тебя.

– Мне нельзя блать вещи у незнакомых.

– Но мы знакомы. Я Майя, жена Виктора. Теперь мы будем жить вместе.

Вроде бы мистера полицейского так и звали – Виктор?

– Мистела полицейского? Ладно, – я протянул руку, схватил плюшевую игрушку и прижал к себе. Такая мягкая… – Спасибо, Майя.

Снова замолчали. Я обнял игрушку, носом зарылся в короткий мех, гладил, как Майя раньше. Интересно, а как это с настоящей собакой? Она тоже тëплая, наверное.

– Ты успел позавтракать?

Я помотал головой, и несколько прядей волос упали на глаза, комната оказалась в рябой тени. От завтрака легко отказаться, если сначала обмануть себя и сказать, что в обед еды будет больше. Потом привыкаешь есть совсем чуть-чуть.

– Нет. Пожалуйста, не волнуйтесь, я мало ем.

Майя вздрогнула и всë же посмотрела на меня. Такие большие голубые глаза… У Эмилии они почти чëрные.

– Джей… Мы с Виктором иногда можем быть строгими, но в этом доме никто никогда не будет попрекать тебя едой.

– Плавда? А Эмилия всегда говорила, что… что…

Уже сейчас мне не хотелось вспоминать о еë злых словах, но их обрывки всплывали в голове вновь и вновь и выливались слезами. Я пытался вытирать их, надеялся, что Майя не заметит. Но она заметила. Как Шон раньше, она обхватила меня руками и прижала к себе. Было так тепло, в еë груди что-то громко стучало. Я не привык к этому, но не мог оттолкнуть еë. И почему-то не хотел. Еë тепло наполняло даже меня. Почему это так хорошо?

– Давай спустимся вниз, пора обедать, милый, – через немного она сама отодвинулась, встала и протянула мне руку.

Я ответил тем же. Но по лестнице спускался сам. Не маленький ведь уже.

Внизу ждали мистер полицейский и Шон. Они сидели на полу и большой щëткой расчëсывали собаку. Ей нравилось. Она бы не стала улыбаться и мотать хвостом, если нет, правда? Тоже хочу попробовать… Мне разрешат, да?

Я подошëл ближе к ним и коснулся плеча Шона, почти как он раньше.

– Плости, я не увелен, как вести себя с длугими детьми. Давай ещë лаз?

– Давай!!!

Шон только этого и ждал: забыв обо всех обидах, он снова обхватил меня с такой силой, что почти завалился на пол. И почему-то стало смешно.

Кажется, теперь у меня правда появился дом – такой, как в книжках.