Дезмонд. Огонь твоих крыльев

Что стало дальше, не знаю. Мужики подхватили меня под руки и повели к лестнице.

– Не место вам тут, барышня! – говорил богатырь. – Уходите в укрытие.

– Не волнуйтеся, мы тут наготове, – с фальшивой удалью крикнул молодец со светлыми усами, явно сам напуганный. – Обычно за одним зверем и другой может явиться.

– Или гады поменьше, но стаей… – пробормотал рыжеватый мужик, и принял меня с лестницы из рук богатыря. – Пойдёмте, барышня, в безопасное место. Отдохнуть вам надо. Такого страху натерпелись!

– А как вы, барышня, в лесу оказались? Бежали от кого? – спросил кто-то из толпы тоненьким голосом.

Я не ответила. И вдруг увидела сгорбленную, окутанную старостью, словно паутиной, старушку в коричневом платье и белой косынке. Она стояла поодаль, за площадью – там, где начиналась первая улица.

– Тётушка Озара! – обрадовалась я, узнав в старушке бывшую ключницу бабушки и дедушки.

Она поманила меня рукой и пошла вглубь селенья, мимо колодца и сложенных горой бочек и пуков с сеном. Я ещё раз поблагодарила мужчин, кивнула женщинам, которые, словно плакальщицы на похоронах, что-то продолжали причитать по мою душу.

Уходя по улице, на которой белёные каменные домики с высокими крышами-конусами из серой гальки, намытой в реке рядом, перетекали словно один в другой, с красными цветами в крошечных палисадничках вдоль выстеленной соломой дороги, я оглянулась. Мужчины снова взялись за копья. Судя по топоту, от леса надвигалась на деревню стая носорогов. Не меньше. Или это были цератопсы?

Запах палёной смолы едко ударил в нос, я закашлялась. Мне стало не по себе…

* * *

Дом тётушки Озары был добротным, побольше других. Стоял отдельно, вокруг на траве паслись гуси, слева от крыльца рдели на кусте розы. Госпожа Озара прослужила дедушке верно всю жизнь, и он платил ей достойно. Мы вошли. Старушка плотно закрыла дверь, задвинула засов. Задёрнула холщовые занавески с вязаным кружевом по краям.

– Любопытные ни к чему нам. И так уже из уха в ухо деревенские небылицы дуют, – проворчала тётушка Озара, отходя от окон к столу.

Грузно села – ходить ей было тяжело. Да и не удивительно: возраст!

И я вздохнула, наконец. По обычаю у входа разулась, почувствовала через чулки приятную прохладу деревянного пола.

– Не стоило, Ума. Ты теперь наша хозяйка, – проговорила себе под нос бывшая ключница. – Располагайся где хочешь, как у себя дома.

Я осмотрелась. Было здесь полутемно и чисто. Повсюду половицы, вышитые салфетки, защитные травы на узких подоконниках. С удивлением я обнаружила на стене над топчаном бабушкин ковёр, а на столе нашу скатерть и набор кованой посуды: причудливый кувшин с тонкой шейкой и стаканы на расписном подносе. Гость издалека однажды привёз всё это деду.

Я перестала улыбаться и с непониманием глянула на ту, которая нам когда-то верно служила. Тётушка Озара не устыдилась, наоборот, с укоризной покачала головой.

– А что ты думала, Ума? После того, как господин и госпожа Яни умерли от болячки, мы сиротами все остались.

Я прошла и села за стол, уже без стеснения. Глянула прямо.

– Теперь у вас будут новые хозяева. Но от вас, госпожа Озара, я такого не ожидала.

Старушка налила мне из кувшина воды в стакан, подвинула. И вздохнула.

– Зря тон такой, молодая госпожа Ума. Люди вещи растащили из брошенного вами дома не потому, что воры тут все, – проворчала она. – А потому, что хоть так, по чуточке, вашей родовой магией от невзгод защититься, раз уж бросили вы нас.

Я растерялась.

– Мы не бросили… Разве вы не знаете, что все во время эпидемии умерли? Остались только я с Кираном. И какая магия? Что вы говорите, госпожа Озара?

Послышались шаги. Приподняв край домотканой шторы, в комнату вошла высокая женщина в голубом платье с вышитым тёмно-коричневым символом Ордена на груди. Не старая ещё, хотя и не молодая. Седые волосы были перехвачены кожаной лентой и заплетены в тугую косу. Полоска из кожи пошире с росписью знаков ордена окаймляла ободом голову вошедшей.

– Наставница! – Я подскочила и поклонилась по привычке, не зная, радоваться или пугаться – уж очень мрачным было лицо госпожи Ларны.

– Здравствуй, Ума! Хорошо, что далеко ты не убежала. А я ведь говорила, чтобы ты сидела дома. Не послушала. Никого не слушаешь… Что ж, пора тебе узнать правду!

Глава 8

Ума

– Какую правду? – Мне отчего-то стало жутко, я села на стул и поджала мигом заледеневшие пальцы на ногах.

Издалека раздался рёв динозавра. Старая ключница вздрогнула и прижала пальцы к сердцу, затем к губам, шепча молитву и качая в страхе головой.

– Озара, прошу, оставь нас, – обратилась наставница к хозяйке дома.

Старушка поспешно закивала и с кряхтением поднялась. Наставница внимательно проследила, как та вышла, слегка переваливаясь с ноги на ногу, словно откормленная к празднику утка.

Полог за тётушкой Озарой закрылся. Наставница провела по нему рукой, провернув перстень с внушительным раухтопазом внутрь, как всегда, когда колдовала. От её ладони вспыхнул свет. Наставница прошептала несколько слов под нос и вернулась ко мне.

Не села, нависла тяжёлой скалой рядом. Мне захотелось отодвинуться. А наставница поставила у моей руки стакан с водой, который налила ещё хозяйка дома.

– Пей, отдышись. Новости трудные будут.

Я пригубила. Взглянула в худое лицо без тени улыбки, в серые глаза. И показалось, что правда обязательно будет ужасной. Кровь начала холодеть в моих венах, словно я подспудно знала, что мне скажут. Бывает так, что ответ крутится рядом, а ты просто не можешь его поймать. Но сейчас знание чего-то такого, что я не могла сформулировать, подступало изнутри, пугающее, как пещерный туман.

Громко, оглущающе тикали на стене часы, отдаваясь в сердце.

– Род Яни, начиная от твоего далёкого предка, защищал эти места от дикого зверя, от хищников и духов Южного леса, – скрестив на груди руки, заговорила наставница. – И я, и твои родители рассказывали тебе не раз о том, кто заложил первый камень «Логова Драконов»…

– Да, я помню, – сказала я, пытаясь сдерживать тревогу, постепенно превращающуюся в панику.

– Великий Яни Мир-Тен, твой предок, принёс в наши места силу древних волхвов с большого континента. Он прибыл сюда из дальних мест. И остался. Благодаря его мощному дару хищные чудовища, которые буйствовали в наших лесах, ушли за хребет, – не знаю зачем повторяла наставница общеизвестные факты. – Чудища из реликта не могли больше проникнуть сюда через Ущелье Мёртвых. Люди туда могли пройти, а вот хищники – нет. Так было не одну сотню лет.

– Угу, динозавры остались за горами и скалами, я это тоже помню, – кивнула я, обхватывая пальцами холодное кружево кованого стакана.

– Люди в центральной части Деона зажили спокойно. Не только здесь, но и в городах вокруг, – продолжала наставница. – Всё пожирающих диких тварей больше никто не боялся. А семейству Яни были отданы правителями на откуп леса вдоль хребта.

– Да. Знаю, – сказала я, нащупывая пальцем на стакане выпуклые шарики – ягоды.

– Только главного ты не знаешь, – сверкнула глазами наставница. – Того, что все мужчины семейства Яни из рода в род, из поколения в поколение, держали собой, своим даром границу в ущелье – между миром динозавров и нашим.

Я моргнула.

– В каком смысле? Разве кто-то из наших был магом?

– Волхвами, – ответила наставница. – Это другое. Мужчины Яни посвящались с детства в искусство волшбы.

– И мой папа? И дедушка?

– И дяди. И братья. И кузены. Все!

Настолько нереальным прозвучало то, что наши что-то там ворожили, что внутри вспыхнул протест. Весёлый дедушка, который любил попроказничать с нами? Добрый мой, спокойный папа, которому ни до чего дела не было, пока мама не скажет? Раздолбай Лад и баловник Гор? Вредный Киран?!

Показалось, что меня обманывают. И стало обидно – почему наставница говорит со мной так, ведь я ей всю жизнь доверяла? Впрочем, на фоне огненного возмущения что-то глубинное продолжало ледяной моросью расплываться внутри – ощущение, что она не лжёт.

И всё-таки разум отказывался верить. В нашей семье ни о магии, ни о волшбе не говорили ничего, только сказки, легенды, какие у всех рассказывают по вечерам. Были ещё молитвы великому предку в День почитания рода. Тоже понятно. Но все мужчины семьи – волхвы, то есть чародеи, разве такое утаишь?! За всю жизнь обязательно всплыло бы…

– Это не может быть правдой! – воскликнула я, отодвигая с шумом стакан. – Мы, к примеру, вообще в городе жили, и семья дяди! Далеко от ущелья. Тут был только дедушка!

– У которого постоянно кто-то из мужчин Яни гостил, не так ли? Либо отец твой, либо братья, либо дяди. Ни для кого не было секретом, что раз в месяц они уходили на охоту на несколько дней в леса, – продолжала наставница, перекинув длинную седую косу с плеча назад. – Как мне сказал твой дед перед смертью, сила духа вашего предка была так велика, что границу мужчинам Яни достаточно было только поддерживать ритуалами.

Я нахмурилась и упрямо покачала головой.

– Братья ничего от меня не скрывали. Я бы знала. Для чего такие секреты? А если уж защищали земли, зачем молчать? Это же почётно – они ведь не чёрным камланием занимались!

– Кому надо, тот и знал, – отрезала наставница. – Есть закон. Неписаный, древний. В нём говорится, что женщинам нельзя знать о волшбе. Так велели духи, и тайна эта свята, – строго сказала наставница. – А той, кто проникнет на обряд посвящения, одна кара – смерть. Главный жрец из волхвов должен убить женщину, которая стала свидетельницей обряда. Иначе великие беды посыплются на всех, кто там был, на род и на земли – духи разгневаются.

Я подумала об эпидемии, о смертях, о динозавре, что гнался за мной. По моему позвоночнику липкой змеёй прополз страх, но я взглянула на наставницу, всё ещё не понимая толком, к чему этот разговор.

– Но вы-то знаете, – проговорила я тихо. – И, при всём уважении, вы не мужчина…

– Закон был нарушен не мной, – поджав губы, сказала наставница, словно не услышала моих слов. – И всё, что происходит сейчас, – последствия. Духи мстят за то, что к их воле отнеслись без уважения.

Во рту пересохло, я придвинула к себе стакан и отпила воды. Один глоток, другой, потом всё до дна выглушила.

И вдруг наставница повернула перстень на правой руке камнем внутрь и выставила ладонь прямо к моему лицу. Камень вспыхнул дымчато-карим, пронизанный золотом лучом. Я зажмурилась и отпрянула.

– Вспоминай, Ума! – вдруг жёстко сказала она. – Вспомни, что ты сделала! Пора!

– Я?..

Мои глаза заслезились, защипали, я вытерла их тыльной стороной руки, жмурясь. В затылке заломило. И вдруг… словно во сне передо мной встал лес.

Тёплая майская ночь. Под ногами расползался туман, клубился над папоротниками, поедал фигуры впереди, растворяя их до пояса.Переполненная азартом и весельем, как всегда во время приключений и проделок, я пробиралась тайком за дедушкой, папой и братьями. Дядя Оран вёл за руку маленького Кирана, и тот ныл, что холодно и он хочет пить. И спатьКузен был младше меня на два года. А мне как раз исполнилось двенадцать, и я помню, искренне возмутилась, что сопливого нытика Кирана берут куда-то, а меня нет. Я же лучше была и в стрельбе из лука, и в беге, и выносливей его, и сильнее… …Но услышав про моё недовольство, бабушка строго меня отчитала и даже думать запретила о том, куда мужчины идут: на охоте не место девочкам. Мне стало ещё обиднее.«Некрасиво девочке по лесам бегать и шишки сшибать, вечно ты грязная и мокрая возвращаешься, словно шило в тебе елозит. Угомонись уже, повзрослей», – недовольно ворчала тётя Лила.Вместо того, чтобы вступиться за меня, и мама сказала, что женское дело – дом, хозяйство, и детей растить, и я уже достаточно большая, чтобы это понимать.Я насупилась и буркнула, что я не как все, если чего сама не захочу, то и не буду. Бабушка рассердилась совсем. Заперла меня на целый день в комнате с вышивкой. Вечером мама погасила лампаду и велела спать, снова заперев.Вот только я и не собиралась. Когда мне что-то запрещают, хочется это сделать вдвойне!Я надела плотное платье для похода и штанишки, натянула сапоги, перекинула через плечо холщовую сумку. И вылезла через маленькое окно – тоненькая была, гибкая и бесстрашная. Но ох, как дух у меня захватывало, когда я карабкалась в ночи по балкам, выступающим вдоль выходящей к лесу стены. Останавливалась время от времени, чтобы прислушаться к голосам мужчин, которые собирались в дорогу.И, наконец, добралась до крыши дровницы. Спрыгнула на неё, а там уже совсем просто было – через поленницу и по столбу скользнуть вниз.Я спряталась за угол как раз в тот момент, когда папа, дядя Оран и дедушка повели братьев в лес через потайную калитку на заднем дворе. Выждала немного и бросилась за нимиПрошли они не слишком далеко. И я была рада, потому что к подолу юбки нацепилось жуть сколько колючек. То и дело я спотыкалась, попадая в дурацкие ямки, невидимые в тумане. Один раз чуть не вскрикнула, еле сдержалась и думала, что точно подверну себе ногу. Но обошлосьСкоро туман застил всё, и я замедлила шаг, выставив вперёд руки и ориентируясь по голосам. Точнее, по жалобам Кирана. Вот когда я порадовалась, что Киран ноет без устали – не то бы точно пришлось возвращатьсяПолная луна выкатилась прямо над головой, звёзды яркие рассыпались небесными тропами и крупными каплями серебра сияли в синем до черноты пространстве. Я засмотрелась и чуть не наткнулась на камни выше человеческого роста. Зевать нельзя было: высокие обломки скалы вставали тут и там, преграждая путь, словно лабиринт. Пахло сыростью и кострами, терпким запахом коры, горькими травами и мхом.Голоса совсем стихли. Казалось, сейчас я выйду из этих проклятых камней с острыми углами, торчащих, словно стражи в мире теней, и что-то жуткое нападёт на меня. Но страх только сильнее подстёгивал меня. Думалось, то-то удивлю папу и дедушку. Они увидят, какая я бесстрашная, и перестанут считать слабой девчонкой, будут брать с собой наравне с братьямиКамни закончились. Туман расступился. И я зажала себе рот, чтобы не закричать. На столбах из цельных стволов дерева, установленных треножниками вокруг залитой лунным светом опушки, белели невероятных размеров черепаБыли это останки динозавров? Очень похоже! Но таких я никогда не видела… Страх нашёптывал бежать оттуда скорее, и сначала я решила, что забрела куда-то не туда, как вдруг из хижины за забором из кольев с черепами донёсся голос Кирана. Он снова ныл… …Я даже на корточки присела от жути и любопытства: что они тут делают? Ночью? В укрытой со всех сторон обломками скал и высокими елями хижине?Построенная на высоких столбах, она выглядела тоже пугающе: ни дверей, ни окон, только лестница под крышу. И похожа была на чью-то сложенную из брёвен голову, установленную, как и черепа, на столбах.Крадучись, готовая в любой момент упасть на четвереньки и схорониться в траве, я прошмыгнула мимо столбов с черепами, нашла в частоколе шаткие колья. Раздвинула их и оказалась на опушке. Сердце моё колотилось.Я услышала нарастающий раскатистый гром, он ревел прямо из-за стен. Трещотки. Звон. Горная флейта. Вскрик, а затем плач. Я замерла от неожиданностиРаскаты стали быстрее, и вдруг мужчины запели – при мне никто из наших так не пел: рычащими горловыми голосами. Это было страшно, но так красиво, что волна мурашек с поверхности кожи будто проникла внутрь и закружила во мне сотнями сладких, волнующих иголочек. Ритм раскатов отдавался в теле.Голова моя опустела. Магии звуков из хижины, которые не портило еле слышное хныканье Кирана, невозможно было сопротивляться, и я полезла по лестнице под крышу. И не заметила, как мироощущение изменилось. Я будто парила рядом с телом, наблюдая, как оно движется: переступает с перекладины на перекладину, подтягивается руками.Тесьма упала с косы, и она, словно живая змея, распустилась. Я с удивлением рассматривала сверху свои светлые волосы, посеребрённые луной.С каждым новым ритмом что-то происходило в теле. Оно будто принадлежало не мне, а звукам из хижины. Я уже не понимала, явь это или сновидение. И где я настоящая. Одновременно ощущая шершавую поверхность дерева под руками, неудобство от юбки, вдыхая сладкие и горькие запахи, вылетающие с дымом из отверстия под крышей, я продолжала наблюдать за девочкой со светлыми волосами со стороны – за собой. И чувствовала всё больше свободы.Совсем пьяная от неё, с ощущением, что могу взлететь в любой момент, когда захочу, я перелезла с лестницы внутрь хижины, задев головой бревенчатую крышу. Спрыгнула и оказалась на узком выступе из досок.Внутри хижина была совершенно круглой. Небольшой выступ, как балкон, был выстроен вдоль стен под самой крышей. Я задрала голову вверх и заметила отверстие, похожее на трубу, через которую ярче обычного сверкали звёзды.Глянула вниз – очага там не было, зато в свете огней я рассмотрела своих родных, стоящих вокруг Кирана. Он сидел, как умирающий, с испуганным до чёртиков лицом в самом центре, по щекам его текли слёзы. Дедушка бил в бубен, папа тоже. А дядя Оран играл на флейте. Всё пространство внутри хижины, казалось, только из звуков и состоялоИ вдруг я всей кожей ощутила, как что-то надвигается на меня сверху. Снова вскинула голову. Все волосы на моём теле вздыбились, дух перехватило и сердце на мгновение перестало биться – на меня летел огненный шар. Ослепительный, как та волшебная молния, о которой рассказывали в деревне мальчишкиПовинуясь возникшему в совершенно пустом теле священному трепету, я расставила широко руки. В следующую секунду меня ударило солнечным ветром. И будто смело ураганом огня, жара и силы.Кажется, моё тело падало вниз. Кажется, в нём зажглось ещё одно прозрачное тело, и ещё одно, расширяясь. Кажется, мужчины всполошились и закричали.Но меня не стало* * *

Я вздрогнула и широко раскрыла глаза, словно проснулась. Но теперь я точно знала, что не спала. И всё это на самом деле произошло!

Наставница смотрела на меня, по прежнему направляя на меня ладонь, но раухтопаз больше не светился. Во рту было сухо, в теле холодно, словно меня охватила хворь. Я сглотнула.

– Как я могла это забыть? – прошептала я, потрясённая.

– Тебе помогли, – на мгновение будто бы смягчилась наставница, показывая на камень в перстне. – Твой дедушка обратился ко мне. Так случилось, что я проходила мимо ваших мест…

Я вспомнила её слова про обряд, запрет женщинам. И смерть. Видимо, непонимание и ужас отразились в моих глазах, потому что не дожидаясь вопросов, наставница Ларна проговорила так тихо, что я едва могла её слышать:

– Я не знаю, что конкретно случилось в момент посвящения. И не хочу знать. Но вместо того, чтобы убить тебя и всё исправить, дед принёс тебя домой и решил выходить. А потом попросил меня остаться. Потому что никто не должен был понять, что ты наделала. Тогда тебя убили бы другие. И кто-то должен был следить, чтобы твой незаконный дар не вырвался наружу и не навредил людям. Однако так или иначе беды пришли.

Я встряхнула головой, пытаясь уложить в ней услышанное. Сглотнула, чувствуя, что нечем глотать – так сухо было во рту.

– Я была ребёнком…

– Достаточно взрослым, чтобы понимать, куда лезть не стоит. Тебе и сейчас говорили: не уезжать, а ты сбежала. Ты не изменилась, Ума, как бы я тебя ни воспитывала.

– Но я хотела как лучше… Пользу приносить, а не дома сидеть, – нахмурилась я. – Погодите, а Киран? Он же был там!

– И полностью лишён магии. Пуст, как горшок. Твой дедушка, господин Яни, сказал, что ты забрала то, что предназначалось кузену. Но ничего не воротишь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.