Яркая ночь в лесах Ямантау

Чингиз Альменов

Яркая ночь в лесах Ямантау

Матвей удивился количеству звёзд. Несмотря на то, что закатное солнце едва скрылось за горизонтом, небо уже радовало обилием ярких светящихся крупинок на своем багровеющем полотне. Последние десять минут он не мог оторвать взгляда от прекрасной картины, не испорченной ни однообразными крышами высотных домов, ни длинными линиями передач. Матвей искренне наслаждался поездкой, несмотря на глубокие ямы на дороге, каждая из которых больно отдавала в копчик, когда пикап проезжал по ним. Царапина на виске уже успела затянуться твёрдой коркой и в целом была единственным неудобством, что, учитывая обстоятельства, было настоящим чудом. Конечно, было ещё легкое обезвоживание и головокружение. Бутылку воды, которую ему вручил водитель, Матвей прикончил ещё в начале пути. Водитель, высокий сухой башкир, только печально покачал головой в ответ на протянутую руку. Он провел пальцами по скуле, по шее и снова покрутил головой. «Кончилось», – прочитал жест Матвей.

– Спасибо, что отдали мне последнюю бутылку, – благодарно ответил Матвей. Он старался говорить медленно, чтобы водитель мог прочитать его слова по губам в темноте.

– Едем. Медвежий лог. Много воды, – показал башкир быстрыми жестами и снова обхватил руль.

«Медвежий лог», – подумал Матвей, значит он уже почти добрался. Арендованный им автомобиль-вездеход успел отъехать на приличное расстояние из Межгорья, прежде чем заглохнуть и вылететь в кювет. Несмотря на все заверения в сервисе, у автомобиля отказали тормоза где-то в середине пути и вскоре Матвей уже лежал в неглубоком овраге с рассеченной головой. Если бы не проезжавший мимо пикап, пребывание в такой глуши без связи, воды и транспорта, могло бы плачевно закончиться для Матвея. Даже если бы он чудом сумел сориентироваться среди деревьев, ему бы пришлось еще полдня продираться до лагеря пешком сквозь непроходимую чащу Южно-Уральского заповедника. Насквозь проржавевший пикап медленно тащил его по просёлочной дороге, словно вырубленной великаном в толще хвойных деревьев. Матвей с теплеющим сердцем отметил, что водитель заботливо подстелил ему свою единственную куртку, а сам ёжился за рулём, в рванной майке. Ночь была действительно зябкой, несмотря конец августа. Шикарный твидовый костюм, который Матвей купил накануне поездки, был безвозвратно испорчен и в образовавшиеся прорехи неприятно заползали щупальца холода.

– Я не успел сказать ему спасибо, – подумал Матвей.

Поймав взгляд водителя в заднем стекле, Матвей показал жест «спасибо», соединив руки домиком. Водитель кивнул, затем обернулся и что-то быстро показал руками. По сложённым ладоням у виска, Матвей его понял.

– Я выспался, спасибо, – честно сказал Матвей, – чувствую себя уже гораздо лучше.

Водитель пожал плечами.

– А как ваше имя, уважаемый?

Его молчаливый спутник вытащил из кармана потертые водительские права и вручил Матвею. Он изучал их несколько секунд и вернул владельцу.

– Матвей, – сказал он, похлопав себя по груди, – очень приятно, Авхади.

Водитель повторил жест и вцепился в руль.

Матвей кивнул и откинулся назад, решив не отвлекать своего нового знакомого от не самой простой дороги. Звезды, щедро рассыпанные по небосклону Южного Урала, могли увлечь надолго даже самого искушенного путешественника. Полная луна ярко освещала гору Ямантау, высившуюся вдалеке, благодаря этому, она была видна с любой точки заповедника, служа прекрасным ориентиром даже в темной ночи. Отблагодарить Авхади ему было нечем, кроме пары мятых рублёвых купюр, выживших в кармане пиджака. Однако честный Матвей дал себе обещание непременно купить ему новую куртку, черт, да даже новый пикап. Если ему удастся закрыть это дело, он сможет позволить себе такие широкие жесты. Поток мыслей прервал громкий свист, прозвеневший вдалеке.

В свете фар зашуршали кусты и на дорогу выбежала девушка. Она засунула два пальца в рот вновь мастерски просвистела и замахала руками. Для пущего эффекта, она вытащила смартфон и начала махать им, подавая сигнал светящимся экраном. Пикап продвигался по кочкам медленно, поэтому ей не составило труда привлечь внимание Авхади. Автомобиль медленно остановился, и водитель с Матвеем с удивлением уставились на незнакомку.

– Людно, однако, сегодня в лесу, – с улыбкой поздоровался Матвей.

– Здрасьте! Я… Там.. байк заглох вдруг. Я не знаю, что произошло, – затараторила она.

Авхади прервал ее жестом руки, показал на свои уши и губы.

– А-а, поняла-поняла. Так.

Девушка ненадолго замолчала, видимо соображая, как показать жестами заглохший байк. Авхади глухо усмехнулся, махнул рукой и указал на кузов, где сидел Матвей.

Девушка утвердительно кивнула и вцепилась в край кузова. Она внимательно посмотрела на Матвея, затем, словно удовлетворившись увиденным, ловко запрыгнула внутрь кузов. Матвей едва успел подвинуться и подстелить куртку новой пассажирке. Водитель убедился, что все уселись и нажал на газ.

– Здравствуйте, – успел выдохнуть Матвей, когда девушка приземлилась в сантиметре от него.

– Привет, – буркнула она и с подозрением начала осматриваться, – не найдется ли воды? Убила бы за глоток артезианской.

Матвей грустно потупил взгляд на пустую бутылку у своих ног.

– Я, к сожалению, все выпил. Но мы сейчас едем в Медвежий лог, там должна быть еще вода и горячая еда.

– Ясно, – грустно вздохнула девушка, – но, хотя бы едем в Лог, отлично, мне тоже туда.

– Как вы здесь оказались? Тоже подсунули бракованный транспорт в прокате? – спросил Матвей.

Девушка медленно покачала головой.

– Маловероятно, – с сомнением сказала она, – мотоцикл был в идеальном состоянии. Просто внезапно перестал работать и все. Хотя только с утра я выгнала его с техосмотра в Межгорье. Если бы не вы двое, меня бы уже сожрал бы какой-нибудь волчара.

– Про волков я тут не слышал. А вот медведи, по слухам, здесь действительно свирепые, Лог носит такое название не для красоты, – быстро ответил Матвей.

Матвей запнулся и закусил губу, тихо ругая себя за свое бессмертное желание поумничать. Испугать свою попутчицу он хотел меньше всего. Девушку слегка трясло от страха или злобы, в темноте было сложно разобрать.

– Но вы же знаете, как приукрашают информацию после того случая, думаю в проезжаемой части леса нет крупных хищников – попытался разрядить обстановку Матвей.

Девушка только сильнее поджала губы.

– Ты, кстати, сам откуда? Тоже в Медвежий Лог едешь? Вроде не турист, – спросила она, осматривая Матвея.

– Ну, собственно, у меня тоже заглох автомобиль. Наш общий друг спас и меня от малоприятной пешей прогулки обратно в Межгорье, – ответил Матвей.

Девушка посмотрела с еще большим удивлением на него. Матвей отметил, что незнакомка умудрилась не выпустить телефон из рук, залезая в кузов, тусклый свет от экрана позволил ему тщательно рассмотреть новую пассажирку. Ее левая рука была закутана в грязноватую тряпку, игравшую роль самодельного бинта, скрывающего небольшую царапину. Видимо потеря транспорта прошла не без последствий и для нее. Зелёная футболка с принтом единорога, показывающего неприличный жест и короткие джинсовые шорты были в том же плачевном состоянии, что и костюм Матвея. Короткие каштановые волосы, вероятно ещё утром стильно закрывающие уши и шею, сейчас потным комком свисали со лба. Ее лицо было молодым и свежим, не тронутым большим количеством косметики, не считая туши, растекшейся черными ручейками в уголках глаз. Одежда и прическа девушки придавали ей вид семнадцатилетней студентки, однако пытливый умный взгляд выдавал более значимый возраст. Девушка сверкнула на Матвея зелёными глазами.

– Закончил осмотр? – спросила она дрожащим от возмущения голосом.

– Простите, профессиональная привычка, – смутился Матвей.

– Ага, профессиональный извращенец, стало быть, – ухмыльнулась она.

Улыбка была искренней, но голос по-прежнему дрожал. То, что Матвей принял за возмущение, было обычным холодом.

– Скорее аналитик, – с ответной улыбкой ответил Матвей и накрыл ее своим пиджаком.

– Спасибо, так гораздо теплее, – искренне обрадовалась она.

Девушка плотно закуталась в пиджак, умудрившись полностью поместиться под ним и посмотрела на Матвея уже дружелюбнее.

– Аня, – сказала она, протянув руку.

– Матвей, – ответил он на рукопожатие.

– Очень приятно, Матвей, и давай уже перейдем на «ты», не в буфете встретились, знаешь ли. У тебя есть какое-нибудь оружие?

Матвей удивлённо посмотрел на неё, но она оставалась серьезной.

– Переживаешь из-за медведей? – догадался он, – или возможно, из-за моего друга.

Матвей кивнул на Авхади.

– Тебе не кажется это подозрительным? – Аня понизила голос, забыв про недуг водителя, – у нас обоих без видимых причин глохнет транспорт в такой глуши, потом нас подбирает какой-то мужик, у которого старая ржавая развалюха, почему-то на ходу, и якобы везет в Лог. Где гарантии, что нас не вывезут из леса и не продадут куда-нибудь в сексуальное рабство.

Аня поёжилась, представив все ужасы предполагаемого заключения.

– Да, сексуальное рабство не входит в мои планы, – ухмыльнулся Матвей, – но не переживай, местные просто привыкли за последний месяц, что любители мистики со всей России ломятся сюда толпами после той трагичной истории с УфУ-истами. Лезут в эти леса, разумеется, не подготовленные должным образом и, соответственно, теряются. Думаю, Авхади патрулирует местность как раз на такие случаи. Ты ведь здесь тоже за этим, верно?

Аня поморщилась, но, как показалось, не от холода.

– Ты так по моему внешнему виду, решил, да? Думаешь, я из этих чертовых блогеров, которым хочется сделать сенсацию на смерти молодых ребят? Я, между прочим, здесь для серьезных исследовательских работ.

– Ты преподаватель из того же УфУ, – задумчиво протянул Матвей, – слишком молода для кафедры, поэтому скорее очень одаренный аспирант, которой довели подтягивать группу отстающих. Скорее всего, ты химик. Обычная практика для Уральского финансового университета. Вероятно, среди твоих подопечных были и пропавшие, учитывая ту вспышку ненависти в глазах, когда я незаслуженно причислил тебя к безнравственной интернет-братии.

Аня округлила глаза.

– Как ты узнал? – удивленно спросила она, – ты из Екатеринбурга? Знаешь меня откуда-то?

Матвей довольно улыбнулся и глубоко набрал воздух, явно ожидая этот вопрос.

– Из Питера. Нет, просто удачно предположил. У тебя из рюкзака торчит уголок полевой лаборатория с реагентами для быстрых химанализов. Достаточно дорогая и редкая вещь, ее практически невозможно найти в рознице, но вполне можно получить в рамках гос.заказа для кафедры университета. Какого? Конечно, Екатеринбургский УфУ. Твоя татуировка с логотипом университета на бедре, чуть выше колена, как раз об этом рассказала. Временная, но очень качественная, вероятно продержится еще полгода. А судя по блеклому цвету, поставили ее те же шесть месяцев назад, вероятно, как раз на встрече выпускников, который проходил в закрытом клубе. «Адмирал», кажется? Ну и шуму вы тогда устроили, машину, кажется, сожгли, вся новостная лента была про вас. Обычно такие тату ставят на предплечье, но, как я и говорил, вечеринка пошла более интересным путем.

Аня зарделась, быстро одернула шорты и спрятала ноги под пиджак. Удивительно, но ей это удалось.

– А ты у нас глазастый, а, аналитик! На свои колени смотри, извращенец.

Она прервалась, чтобы отдышаться, в этот раз уже точно от возмущения. Матвей смущенно кивнул и отвернулся.

– Да, прости, я это часто слышу. Не могу сдержать себя, просто так хочется, ну знаешь.

– Поумничать? – язвительно спросила она.

– Ну. В общем-то, да. Тщеславие – мой порок.

– Отсутствие базовых манер – твой порок, хамло. Пока ни ты, ни твой друг не убедили меня в моей безопасности.

– Что, угроза сексуального рабства, по-прежнему, остается реальной в твоем воображении? – улыбнулся Матвей.

– Более чем.

Аня насупилась и с разгорающимся подозрением посмотрела на Авхади.

– А если серьезно. Ты ведь ничего не знаешь про него, да? Сколько вы знакомы? Час, два? Так легко доверяешь ему свою жизнь. Или ты его тоже проанализировал своим извращенным методом?

Матвей улыбнулся и снова глубоко вздохнул, чем вызвал тихий стон негодования у Ани.

– Авхади любит рыбалку, – сказал он после недолгого раздумья, – это мы можем понять по характерному запаху в багажнике и засохшей чешуе. У него трое детей и жена, фото которых выглядывает из-под водительского козырька. Он либо работает в издательстве, либо сам писатель, об этом нам говорят исписанные листки бумаги, любезно раскиданные по днищу его сумки. Проза, как я успел заметить, история про садовника, написанная весьма недурным слогом. Так, погоди, история про глухого садовника, как я сейчас сумел прочитать, вероятно, наш немой друг все же является, автором. Авхади религиозен, причём истинно верующий буддист, что, конечно, очень нетипично для этого региона. Статуэтка Будды на приборной панели покрыта качественной позолотой и регулярно чистится, судя по яркому блеску. Это стоит хороших денег, а значит он сделал дорогую покупку из любви к буддизму, а не как дань моде. Безусловный плюс к миролюбивости Авхади, как считаешь? Не особенно тянет на портрет торговца людьми. И, в конце концов, вести пленников в рабство удобнее связанными, а не отдав единственный теплый предмет своего гардероба, на котором ты с комфортом теперь восседаешь. К слову, если ты не заметила, он каждый раз замедляет ход перед особо глубокими кочками, чтобы нас не сильно трясло.

– Подвесочку бережет, – скептически хмыкнула Аня, – но в остальном, пожалуй, неплохо, аналитик. И все-таки, я надеюсь, ты умеешь драться, приключись чего.

– Надеюсь, ничего не приключится, – с туманной улыбкой ответил Матвей.

Аня пожевала губу какое-то время, но вроде бы успокоилась.

– Что касается меня, то ты почти везде угадал, – спокойно сказала она.

– Почти? Что же я не учел? – заинтересовался Матвей.

– Я программист. Полевую лабораторию одолжила на кафедре химии, но сама к ней прямого отношения не имею. Просто умею ей пользоваться, нужно эм… провести пару тестов. А ты правда думал, что сможешь узнать профессию человека по одному предмету в сумке? Будь у меня там ствол, к операм бы записал? Не такой уж ты и крутой, аналитик.

Аня довольно прыснула в кулачок, но тут же перестала смеяться, видя, как помрачнел Матвей.

– Ладно, не куксись. Ранимый, да? В остальном ты все верно сказал, я действительно еду выяснить, что стало с моими друзьями. СМИ раздули из этой трагедии хренов спектакль, одна история лучше другой.

– И какие последние теории у журналистов? – спросил погрустневший Матвей.

– Классический набор. От пришельцев до зомби-фашистов. Проклятые стервятники всеми силами пытаются сделать из нашего Лога второй Перевал Дятлова. Уверена, уже где-то пишется сценарий для драматичного фильма ужасов. Все эти тела, что находили в этих лесах в последнее время, просто жуть какая-то. И ведь не только УфУ-исты. Особенно пробирает от истории с той девочкой в желтом дождевике с котятами, читал?

– Читал, – со вздохом сказал Матвей, – к сожалению, очень жаль ее, еще совсем юная была. Так ты считаешь, что произошедшее было делом заурядным?

– Ну все нормальные люди, думают, что это был Добрыня. Знаешь, так прозвали того большого самца бурого медведя, которого здесь часто видели. Мы ездим в Лог последние пять лет и никаких летающих тарелок, не видели, а вот угроза агрессивного животного остается вполне реальной в этих лесах. Ничего другого, мистического или зловещего с нами не приключалось. Все было обычно, знаешь, пиво под луной, купание в озере, шашлыки.

– Костер в заповеднике, – Матвей театрально поцокал языком.

– Если выберемся отсюда, сдамся властям- со смехом пообещала Аня.

– А в прошлом месяце, значит, ты решила не ехать с остальными?

Аня промолчала. Она шумно втянула воздух губами, движение, которым выдала в себе курильщика, пытающегося завязать. Матвей заметил это, но с трудом сдержал себя от неуместного комментария.

– Я тогда только переболела, – продолжила она, – пневмония со всеми вытекающими, решила не поехать. Так сильно расстраивалась, но в итоге, думаю, меня это спасло. Представляю, как и мое разбухшее тело вытаскивают из того озера. Бедная Наташка, ее живот так разнесло в воде, а ведь она выдвигалась на титул «Фитоняшка УфУ-2024».

Аня нервно засмеялась и быстро замолкла, виновато смотря на Матвея.

– Прости, забыла вас познакомить, – пробормотала она, – мое больное чувство юмора, Матвей. Матвей, мое больное чувство юмора.

– Рад знакомству, – серьезно ответил Матвей, – не переживай, подобные шутки, типичная реакция в стрессовой ситуации, а ты, я вижу…,

– Матвей, я запрещаю тебе меня анализировать. Чувствую себя на приеме у государственного психолога. Знаешь, который стремный и бесплатный, – строго перебила Аня.

Матвей кивнул и провел пальцами по губам, имитируя застежку.

– Договорились, не буду. Давай обсудим твою теорию произошедшего, она ведь у тебя есть? Судя по твоему скептическому настроению и уверенности, с которой ты рассекала на байке в темноте по лесу, ты точно убеждена в ее правоте?

Аня устало вздохнула.

– Была ли я уверенна, что меня не похитят пришельцы с длиннющим ректальным зондом? Абсолютно. Матвей, я езжу на байке по этим лесам уже много лет. И все всегда было в порядке, до этого момента. Да, я думаю, это был Добрыня. Его давно собирались найти и пристрелить, но у местных охотников все руки не доходили. Хотя, я думаю, у них просто кишка тонка ходить на самца таких размеров. Сегодня, как ты наверняка знаешь, в Лог заселяется исследовательская группа Дегтяревых, думала как раз объединиться с ними.

– Значит, ты считаешь, ребят задрал большой медведь? – спросил Матвей

– Да, я уверена в этом. И я должна убедиться в том, что это не повториться снова, понимаешь?

Матвей кивнул.

– Значит, планируешь найти медведя с помощью исследовательской группы и отравить его?

– Черт, – присвистнула Аня, – неужели все так очевидно?

– С помощью твоей переносной лаборатории можно сварить много неприятных штук. Простейший медвежий яд на ней делается за двадцать минут.

– Да, что ж, ты меня раскусил. И прежде, чем я буду выслушивать от тебя тираду о морали и защите прав бедных мишек, попрошу расценивать это, как отстрел бешенной собаки. Пока группа соберет доказательство причастности Добрыни, пока они найдут нормальных охотников, этот монстр еще кого-нибудь убьет.

Матвей поднял ладони.

– Никаких нравоучений, обещаю.

Аня благодарно посмотрела на него.

– Спасибо. Понимаешь, мы много раз обсуждали, как опасно углубляться в лес, с ребятами, но меня никто не слушал. Возможно я была не слишком, ну знаешь. Возможно, я должна была быть более убедительной.

Аня снова замолчала и затянулась морозным воздухом.

– Не вини себя, не думаю, что дело в медведе, – ободряюще сказал Матвей, – они так себя не ведут. К тому же четверых ведь так и не нашли, тело Натальи Ефимцевой было у озере, а тело Стародубцева было найдено, – Матвей запнулся, следя за реакцией Ани, – далеко от озера, – невнятно закончил он.

– Ты очень мило пытаешься быть тактичным, Матвей, но прошу говорить прямо, прошел уже месяц, я свой траур уже относила. Макса нашли в пятиста метрах от озера. Его труп был в ужасном состоянии. Конечно, именно тело Стародубцева породило все спекуляции. Но журналисты не учитывают, что это самое озеро вполне могло быть водопоем для местной фауны, включая самого Добрыню. Уверена и остальных он задрал где-то в этом лесу.

Аня угрюмо замолчала. Матвей покивал и похмыкал, соглашаясь с каждым ее словом. То, что теория Ани не выдерживала никакой критики, он решил благоразумно не упоминать. Спокойствие и хладнокровие, которые постепенно к ней возвращались, дорогого стоили в их ситуации.

– А ты что слышал сам? – спросила она, после долгой паузы.

– Ну, основная теория, это действительно Добрыня. Хотя, разумеется, многое не сходится, мне кажется, косолапого винят зря. Думаю, мы больше узнаем, когда приедем в Лог. Как рука, кстати? Нужно ее перевязать получше?

– Просто порез. Но что мы все обо мне. Что ты сам здесь делаешь, аналитик? – спросила Аня, немного взбодрившись.

– Не хочешь угадать? – неожиданно предложил Матвей, – составить портрет, по моему методу? По деталям узнать человека. Думаю, у тебя выйдет неплохо и не помешает отвлечься.

– Ну, давай попробуем, – добродушно согласилась Аня, – тебе на вид лет двадцать пять, но по старомодным шмоткам понять сложно. Серьезно, кто носит твидовый костюм в наше время? Ты высокий, смазливый блондин, глазки голубые, подтянутый, возможно кубики под рубашкой, полный набор, короче. Однако, бестактный извращенец и болтун. Это худшие качества для мужчины. Небогат, опять же, дешевый лажовый костюм, это тоже минус. У тебя отличное зрение, что ты доказал, в деталях рассмотрев мои ноги в такой темноте. Глазастый извращенец, в общем, с ужасным вкусом в одежде. Ну как? Угадала что-нибудь?

– Более-менее, кубики действительно есть, – улыбнулся Матвей.

Аня хмыкнула, пытаясь рассмотреть гипотетический пресс под клетчатой рубашкой Матвея.

– Ну ладно, поверим на слово и запишем тебе в плюс, – сказала она, подмигнув ему.

– А если серьезно, что ты действительно здесь делаешь?

– Я тоже еду в Лог к Дегтяревым. Это те самые мужи и жена из исследовательской группы, с которыми ты хочешь встретиться. Буду собирать материалы по делу, – честно ответил Матвей.

– По делу? – насторожилась Аня, – слушай по поводу тех костров в заповеднике.

– Я не из полиции, – успокаивающе поднял руки Матвей, – я частный сыщик. Меня наняли разобраться в деле гибели студентов. Начну с обследования Медвежьего Лога. Дегтяревы уже подготовили мне отчет.

– Понятно. Значит моя теория тебя не убедила. Но ты же не будешь всерьез рассматривать ту дичь, что пишут в новостях?

– Я не исключаю пока никаких вариантов, – тактично ответил Матвей, – твоя теория с Добрыней пока звучит очень убедительно. Напомни мне поделиться с тобой гонораром, если она подтвердится.

– Напомню, – пообещала Аня, – кстати, я узнаю места, мы уже подъезжаем, скоро будем на месте.

Несмотря на заверения Ани, они проехали ещё долгих тридцать минут, рассматривая одинаковые кривые стволы деревьев. Пробирающий холод слоями накладывался на промокшую от пота одежду и вскоре Матвей уже постукивал зубами. Вскоре извилистая тропа действительно вынырнула из чащи и почти сразу уперлась в плотный частокол из толстых бревен, каждое почти три метра в высоту. Мощный забор был вкопан по неровному квадратному периметру, в центре которого расположилась большая двухэтажная усадьба, также срубленная из цельных бревен. Дом был выполнен в классическом старорусском стиле с резными перилами на входе и красивым балкончиком на втором этаже, резьба была и на небольших окошках, которые выполняли скорее декоративную функцию. На этом шарм старины заканчивался. Широкие окна были пластиковыми, с толстыми решетками, а входная дверь была сделана из металла. Брешь в частоколе закрывалась массивными двойными воротами, которые в данный момент были слегка приоткрыты, чтобы можно было пройти во дворик. Авхади привлек внимание своих спутников невнятным мычанием. Он заглушил мотор и показал пальцем в сторону огонька, призывно играющего посреди двора. Усиливающийся аромат горящих еловых веток выдал разгорающийся костер.

– Лог, добрались, – выдохнула Аня.

Они выбрались из пикапа и подошли к воротам. Мощная лампа, словно прожектор ярко освещала вход. Они вошли в пустой двор. Костер разгорался под большим мангалом, в опасной близости от сухостоя, толстым слоем рассыпанного по залитому бетоном полу. Кто-то явно наплевал на основное правило заповедников и собирался устроить знатную пирушку. Матвей вошел во двор последним и вдруг поддался внезапному порыву. Он схватил створку мощных ворот и закрыл их, заперев классическим деревянным засовом. Трусом или суеверным он никогда не был, но на секунду ему показалось, да, пожалуй, он мог поклясться, что кто-то смотрел прямо ему в спину из темноты среди деревьев. Волна облегчения накрыла молодого сыщика, когда засов плотно встал в железные скобы и между ним и лесом встала толща векового дерева. Его волнение осталось незаметным. Аня и Авхади уже бежали вверх по ступенькам, влекомые ароматом жаренного теста, тянущемуся из раскрытой двери на входе. Матвей последовал за ними.