Современные притчи

Младшая сестра Вита была само совершенство. Характер мягкий, но со стержнем. Большая рукодельница. Все изделия, которые выходили из-под её рук, были словно на продажу. Качества отменного, да красоты неописуемой. Любо-дорого смотреть. «Золотая жена будет» – как не раз говорила бабушка, смотря влюблёнными глазами на меньшую.

Однажды, в замок, прибыла карета. Вышла из неё красивая женщина в возрасте. В шикарном платье – словно на бал. Вышли на крыльцо бабушка с внучками-красавицами. Девушки просто онемели от удивления. Так была похожа незнакомка на их бабушку.

Оказалась эта была подруга юности их бабушки. Приехала из дальних краёв проведать, да и жизнь девушек устроить. После торжественного обеда, бабушка и гостья ушли к себе для важного разговора. А на следующий день приезжая дама, которую девушки, за глаза назвали «Судьба», сказала о поездке в город. На карнавал, где будет знаменитый бал.

Госпожа Судьба посадила всё семейство к себе в карету и повезла. Проехали они одну большую деревню. С красивым домом господина в центре и торговыми постройками на рыночной площади. Подъехали они к трактиру перекусить. А там народу куча, да возов немеряно. Рынок местный кипит. Спросила Судьба, кто владеет всем этим богатством.

Местный конюх, привязывая лошадей, ответил: «Разумеется, Карл. Его хозяйственность и торговая сметка подняли всю нашу округу из запустения, которое было при его папаше». «Отлично» – сказала Судьба, повернувшись к сёстрам. «Вот тебе, Анна, на заметку и муж будущий появился. Пока сейчас будем ехать присмотрись. Здесь тебе придётся жить».

Проехали они полдня. Время было обеденное и повернули они на постоялый двор. Который был возле замка на живописном холме, в окружении ветряных мельниц. Едут мимо одной мельницы. Слышат громкие слова благодарности крестьян, которые выносят мешки с мукой. «Спасибо нашему господину за его доброе сердце и помощь нам постоянную. Да не оскудеет рука дающего. И долгих лет ему жизни».

Остановилась карета, а Судьба и спрашивает ближнего кучера в экипаже. «Что случилось? За что люди благодарят хозяина?». «Да как же не благодарить, месяц назад, у нас, в долине, наводнение страшное было. Все имущества лишились. И если бы не наш господин – все бы по миру уже пошли. «А как его зовут?» – спросила Судьба. «Ганс – доброго ему здоровья». Судьба повернулась к Бетти и улыбнулась: «Ну вот, дорогая моя! И для тебя мужа нашли. Будешь продолжать добрые традиции края. Да людей радовать».

А к вечеру, когда уже солнце стало клониться к закату, выехала карета на берег моря. В бухте стоял старый господский дом, который был заколочен. То ли по ветхости, то ли за долги. А у кромки воды, приподнимались прибоем с десяток больших лодок, с которых выгружали богатый улов. Ряд возков тянулся к сараям вдалеке, где шла разделка рыбы.

Карета остановилась. Судьба окликнула ближайшего возницу, который неспешно, с длинными вожжами в руках, шагал рядом с телегой. «Куда поспешаете?» – спросила она, приоткрыв дверцу. «Быстрее улов оприходовать хотим, да выгодней продать. Спасибо, молодому хозяину, пример хороший подаёт, да долги семейства своего – только успевает раздаёт. Правильный парень нами заправляет. Ему бы добрую жену». «А как зовут твоего господина?». «За хороший нрав и доброе сердце зовём, меж собой, просто Вилли».

Карета покатила дальше. Судьба повернулась к Вите, и с довольной улыбкой, сказала: «Ну вот – и тебе мужа нашли. Слава БОГУ!». И уже в ночи – карета пересекла сторожевые ворота города. А через день был известный бал. Исторический карнавал. Где знакомились мужчины и женщины. И здесь всё произошло так, как и предсказывала им Судьба.

В громадной зале играла музыка. И сотни людей танцевали, веселились, сидели за праздничными столами. Удивительно получилось. Весь вечер, от Анны не отходил Карл – тот самый, который возродил деревню и всю округу. А с Бетти, всё время танцевал Ганс, боясь, чтобы ни один танец не достался никому, кроме него. И Вита весело щебетала, в креслах возле окна, с улыбающимся Вилли, который не сводил с неё влюблённых глаз.

Только бабушка Поля прохаживалась, со своей подругой Судьбой в парадном коридоре, и удивлялась тому, как всё так складно получается у её внучек. «Зря ты мне не верила, дорогая! А ведь я тебе говорила, что у меня глаз – алмаз. Да в нашем роду – все женщины такие были. Ты помнишь подруга? Или уже забыла? Поверь, всё будет хорошо. Я – знаю».

Бабушка, с улыбкой, смотрела на подругу. «Я согласна, что у тебя такой дар – судьбы людей различать. Да вот всё равно беспокоюсь за будущее своих девочек. Ведь сама знаешь – сколько мне лет. Что будет с ними, когда меня не станет. Кто о них сможет позаботиться. Как сложится ещё их замужество? Что их ждёт?»

«Ах! Не переживай, милая! За то, что с ними случилась такая трагедия, теперь им будет только счастье. А все качества, которые тебе во внучках не нравились, будут пережиты их супругами. Сама знаешь – половинки притягиваются. Так, что Анне, Бетти и Вите надо готовиться к новой, хорошей жизни.

А тебе подруга спасибо из трёх маленьких девочек – достойных девушек вырастила. Посмотришь сама, что без всякого приданного их в жены возьмут. Да и их мужья всю оставшуюся жизнь благодарить тебя будут.

Поверь, и в традициях бывают исключения. А недостатки, которые у сестёр были уйдут. Совсем. Сами собой. Прямо в первый год их замужества. Вот так благотворно на них мужья подействуют. Впрочем, сама всё увидишь и поймёшь. Или у меня – потом спросишь».

Подруги вошли в зал. Играла музыка. Десятки пар кружились в мерцании хрустальных ламп. Рядом раздался смех. И три знакомые пары, словно маленькие вихри, прокружились мимо. Последняя: Вита и Вилли, на секунду застыла, и послала дамам «воздушный поцелуй».

Притча про призвание

В простой семье родился мальчик. И когда ему было три года, он впервые взялся за карандаш, а затем – за кисть и за краски. Потом было художественное училище, где была учёба и работа в своё удовольствие. Ему всегда нравилось рисовать и делать на своих полотнах настоящий праздничный мир. Более красочным, удивительным и добрым.

После училища, он стал настолько мастерски рисовать словно «играл по нотам». Свет, тень, полутона. А – ещё. Постановка руки, перспектива, композиция. Оказывается, так много придумали в мире настоящие художники за прошедшие века, что этой профессии можно учиться всю жизнь. Ректор училища, признанный мэтр холста, глядя на его дипломную работу, с улыбкой изрёк: «Да! Дорогой мой, ты – Художник от БОГА!».

«А разве другие – не от БОГА?», – подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.

Но вот веселые студенческие годы остались позади. И теперь – у него в кармане был диплом о высшем художественном образовании. Он много умел и еще больше знал, он набрался знаний и опыта. И – пора было начинать отдавать. Всем. Миру и людям.

Фанфары учёбы остались позади и началась проза жизни. Увы! События пошли не так, как это грезилось на студенческой скамье. Рутина работы в солидной организации с фиксированным заработком поставила крест на его официальной деятельности. Просто он понял, что теряет свою квалификацию. И – началось творчество свободного художника.

Он рисовал пейзажи и продавал их в Интернете. Он рисовал портреты друзей и знакомых и просто их дарил. Он отправлялся в выходные дни на знаменитый пешеходный переулок их города, где всегда кипела жизнь. Удивительно! Как много было желающих получить от него «молниеносный» портрет. Каждый заказчик, с благодарностью, покупал портрет.

И никакая конкуренция его не волновала – ему нравилось творчество. И десятки его «собратьев по холсту», которые трудились на протяжении целой мили в переулке, никак не портили ему настроения. Более того, со всеми он находил общий язык. И всегда был центром общения. С заказчиками. Со зрителями. С коллегами. Редкий дар общения.

Портреты «его пера» были трёх видов. Реальные, романтические и шаржи. И немало было поклонников его творчества, которые заказывали все три. Да! Забавно и приятно. Лицо у человека в жизни было одно. А на портретах получалось разным. По настроению. Но -похожим. Все три произведения обычно творил в течение часа. А потом, с удовольствием, передавал заказчику. Который всегда, с восхищением, наблюдал за результатом.

Рисование портретов было очень живым и увлекательным делом. Люди, из желающих получить «настоящего себя», выстраивались в очередь. Занятие оказалось денежным. И за выходные получалось заработать до пятисот долларов. А на большие праздники, бывало и такое, даже и до тысячи дело доходило. От рассвета и до заката. Потом сутки отсыпаться.

Главное – в его картинах была душа. Несмотря, на разные типажи оригиналов, с каждый картины «лился» добрый свет души, которая «впечаталась» в бумагу. И люди всегда благодарили за эту доброту. И сами менялись. И их близкие – говорили об этом творцу. Если посмотреть на оригинал и на портрет, то было видно «перемещение энергии».

Никто уже не звал его по имени. Все уважительно говорили – Мастер! Летом ему исполнилось только тридцать. И вся жизнь была впереди. За это время удалось многое. Приобрести домик за городом – для родителей. Купить квартиру с мастерской – в центре города. Приобрести заветный джип – для общения с природой и «ловле пейзажей России». А ещё. Каждый год бывать в Европе. И там писать с натуры. Быть в музеях Старого Света. Но всё равно – всегда тянуло в переулок, к людям, к жизни. Стояло лето. Август. Благословенный. В честь римского императора. Солнце уже клонилось к закату. Он заканчивал очередные портреты супружеской четы и собирался отсюда отправиться за город. К своим родным. В дом. В лесу. Под пение птиц, где можно насладиться отдыхом.

Получив деньги, он начал складывать мольберт. Но сзади неожиданно услышал вопрос: «Простите, вы ещё портреты рисуете? Или на сегодня закончили?». Он повернулся и поднял глаза. Рядом стояла молодая женщина. Неземной красоты. И – с заплаканными глазами. «Боже мой, наверное, какое-то горе у этой красавицы» – подумал он.

«Да, конечно. Вы хотите сделать свой портрет?». «Нет. Своей доченьки». Руки женщины нервно теребили автомобильный брелок и слегка дрожали. «Хорошо. Давайте свою красавицу!». Женщина медленно побрела к серебристому кроссоверу, который стоял в полусотне метров. Художник ждал. Тревога наполняла его душу. И он смотрел ей вслед.

Дама медленно открыла дверь и помогла выйти девочке. Он увидел ребёнка и у него перехватило дыхание. Ребенок, лет пяти, был похож на существо с другой планеты. Ярко светило летнее солнце, а она была «зашита» в серебристый комбинезон. Как униформу от автомобиля, откуда она только что вышла. По этой странной одежде нельзя было определить: кто это – мальчик или девочка. И вот они подошли к художнику.

Поразили глаза девочки. В них – мудрость и скорбь всего мира. Мастер широко улыбнулся и раскрыл руки: «Привет! Давай знакомиться. Как тебя зовут? Сейчас мы нарисуем тебя. И ты, сама, увидишь – какая красавица живёт среди нас?». Девочка слегка улыбнулась. Наверное, она давно не слышала радостного голоса и таких добрых слов. Кроме мамы, разумеется. И близких людей. Как знать как долго продолжается болезнь.

Он осторожно усадил модель в «охотничье кресло» для заказчиков. Медленно, глядя на девочку и её маму, разложил принадлежности. Всё это время радостно общаясь с ребёнком. «Так, Алиса! А скажи, пожалуйста, как мы будем рисовать твой портрет?».

Девочка осторожно двигала головой и поворачивалась, словно боялась, что ее тельце может рассыпаться от резкого движения, разлетится на мелкие осколки. Наконец, она устроилась поудобнее. И стала внимательно смотреть на художника своими мудрыми и скорбными глазами. «Бедное дитя. Скорее всего, всю свою крошечную жизнь по больницам. Увы! Терпение там приходит быстро. Ведь без него не выживешь. Никак».

Художник на мгновение отвернулся. Глаза стали влажными. Ком стал в горле. «Кого и как будем рисовать. Девочке надо подарить надежду!» – мысли путались. Так прошла минута. Он напрягся, выдохнул и расслабился. Представил себе уже готовый портрет. Собрался. Воображение подсказало. Платьице, бантики в кудрях, румянец живого детского лица.

Мама девочки застыла безмолвной статуей за плечом. А его рука мягко и очень профессионально двигалась. Добавляя и добавляя штрихи к прекрасному портрету. Изредка, за спиной, был слышен тяжёлый вздох и, кажется, подавленное рыдание. Он рисовал портрет, словно прикасался душой к больному маленькому тельцу. И, казалось, это был его последний портрет в жизни. Душа его стонала и старалась «быть» на бумаге.

Полчаса пролетели подобно мгновению. «Готово, принцесса!». Он посмотрел на девочку и широко улыбнулся. Потом обернулся и такую же улыбку подарил маме. Женщина зачарованно смотрела на портрет и медленно качала головой, уже готовая расплакаться. Она смотрела то – на дочь, то – на её изображение. И её глаза всё больше увлажнялись.

Художник поднялся с места, шагнул к девочке и протянул руку. «Давай посмотрим, красавица! Если что надо исправить – вмиг сделаем! Только скажи, не стесняйся. Хорошо?». Девочка с восхищением смотрела на своё весёлое летнее изображение. «И это – я? Правда, я – такая?». Художник и мама вместе радостно кивали и улыбались.

Девочка смотрела на свой портрет. И её губы всё больше и больше расплывались в улыбке. А глаза делались больше и постепенно оживлялись. Она, на глазах, менялась. И всё больше становилась похожа на ту девочку, которая так заразительно улыбалась на бумаге. Сейчас живая улыбка была в ответ. Настроение принцессы явно улучшилось.

От избытка чувств ребёнок обнял художника и слабый поцелуй в щёку остался как знак самой искренней благодарности. И тихие слова «на ушко»: «Спасибо, тебе! Ты – добрый и веселый. Я с тобой дружу». Он поднялся, шагнул к портрету. И витиевато, с росчерками, написал «Алиса». Так хотелось ещё приписать «в стране чудес», но пришлось сдержаться.

«Девочка моя золотая! Смотри здесь ставлю сегодняшнюю дату. А год сейчас поставлю следующий. Ровно через год жду тебя – для нового портрета. Хорошо? Договорились? Вот и замечательно!». Потом бережно снял с мольберта и передал девочке. Та прижала его к груди и медленно зашагала к машине. Всё время улыбаясь и поворачивая головку по сторонам. Словно пыталась поделиться своим счастьем с окружающим миром. Со всем.

«Благодарю Вас! Вы сделали моей девочке настоящий праздник. Сколько я вам должна?».

Дама открыла сумку и достала кошелёк. «Нисколько. Это мой подарок. Пусть у Вас всё будет хорошо. Просто жду к себе – через год. Знайте, у меня рука лёгкая. Всё так и будет». Художник взял её за руку, слегка пожал и потёр холодные женские пальцы. Улыбнулся.

Дама благодарно посмотрела на него, смахнула слезинку, кивнула головой и пошла к машине. Вот они медленно садятся. Сначала доченька с помощью мамы, потом она сама. Художник смотрел на них. И новое светлое чувство разливалось по телу. А в голове стал появляться звон. Словно отдалённый колокольный звон. Только внутри. В себе. В сердце.

Кроссовер ещё с минуту стоял, словно в раздумье, у кромки тротуара, а затем медленно поехал и растворился вдали. Художник долго смотрел вслед. Вздохнул и очень медленно возвратился к креслу. Отсутствующим взором обвёл свой реквизит, который надо было нести в джип. «Жаль! Не хватило решимости попросить номер телефона. Как хочется им помочь. И ещё – почаще общаться с принцессой. Побыть с ней в больнице. Поддержать».

Он снова сел за мольберт. И начал рисовать – всю окружающую обстановку. Скромное обаяние живописного уголка старого города. Дома. Деревья. Дороги. А на переднем плане – радостные мама и дочь. Как красиво всё получалось. Лица, прически, волосы, улыбки, платья. Он посмотрел на место, где был автомобиль и нарисовал его. Картина как фото.

Поднялся с кресла. Отошёл на пару метров. Посмотрел придирчиво. Сложил руки на груди. Глаза оценивали каждую деталь. Иногда он поднимал взгляд от картины и смотрел по сторонам. Затем медленно приблизился и поставил настоящую дату и следующий год. Мечтательно посмотрел на картину и радостно, растягивая слова, сказал: «Вот теперь чудо обязательно исполнится. И даже по дате оно знает, когда точно надо произойти».

Прошёл ровно год. Пару недель назад художник вернулся из Италии. И ничего не смогло удержать его от радости общения с обитателями «пешеходной мили» в старом переулке. Всё как всегда. Радостная суета творческого дня. Группа восторженных заказчиков. Смех. Он дописывает очередной портрет. И слышит приятный, бархатный голос. За спиной.

Причём, до боли, знакомый. Который – так давно хотелось услышать. Но! Который – так долго не давал о себе знать. И вот, наконец, чудо случилось. Голос появился и приветственно звучит. Рядом. А ему кажется – просто с небес. Да! Вы правы. Этот голос хочется слушать всё снова и снова. Как давно забытую мелодию. Которая трогает душу.

«Приветствую, мой творец! Вы всё также творите будущее? И позволяете нам всегда наслаждаться своим волшебством? Согласна, у Вас – великая миссия! Для всех нас». Вся группа перестаёт разговаривать. Как по мановения волшебной палочки. И – с удивлением и с восхищением смотрит на ту, которая транслирует эти удивительные слова для мира.

Художник медленно поворачивается. С интересом смотрит на обворожительную, ослепительную красавицу. Сегодня она просто Божественно Красива. Год сделал её только краше. Дальше – стоит серебристый кроссовер. И – о, чудо! От него – к ним бежит удивительная девочка. С бантиками. Точно такая, которую он рисовал здесь год назад.

«Мы вернулись, чтобы поблагодарить. Вы нас узнали?» – она очаровательно улыбнулась. «Ровно год назад. Вы сотворили будущее. Для меня и дочери. Вы, для нас, поменяли реальность. Нашу трагедию Вы превратили в настоящий праздник. Который всегда с нами. И – каждый день. Мы поверили в чудеса». Она подошла поближе и обняла его.

«Ваше призвание – давать людям новые судьбы! Наш случай – один из многих. Мы это знаем. Точно». Девочка подбежала вплотную и прижалась к ногам художника. Он взял её на руки и прижал к себе. Бережно и с любовью. Поглаживая по спинке и плечикам. «Алиса! Я говорил, что через год встретимся. Помнишь? Всё так и получилось. Видишь!».

Он достал из своего походного чемодана папку и открыл. Там – тот самый рисунок, которому ровно год. С улыбающимися мамой и дочкой. Весь окружающий мир ничуть не изменился за пролетевший год. Словно все события застыли на листе календаря. «Меняем реальность. Раз и навсегда. Для этого не надо волшебства. Любовь к людям и сила веры».

Дама загадочно посмотрела на художника. Улыбнулась и промолвила: «И ещё – добро в сердце. Как мало и как много надо всего. В одно время и в одном месте. Вот и всё. И, разумеется, – Талант. Чтобы всё это сделать настоящей жизнью». Люди вокруг в знак согласия дружно закивали головами. Она подошла поближе и обняла художника и дочь.

А что дальше? Удивительно! Мы все любим сказки. В детстве. В зрелости. В старости. А здесь не было никакой мистики. Просто – по законам Жизни. Мама вышла замуж за художника. Алиса стала художником и каждый день творит с Мастером полотна. В мастерской. В переулке. На великой реке Волге. На Байкале. На Тихом океане. И конечно – на Темзе, на Сене, на Рейне. А дальше везде – по всей планете. Она – общая колыбель.

И ещё. Иногда им помогают два мальчика: Пётр и Павел. Им тоже хочется стать Мастерами как отец и подавать большие надежды как сестра. А мама выполняет роль Ангела-Хранителя для всей большой семьи. И благодарит БОГА, что таким чудесным образом сложилась жизнь. Её, мужа и всей семьи. Словно детали волшебного пазла.

И вечером, выключая свет в спальне и читая молитву, непременно говорит: «Благодарю тебя, Творец!». Сначала благодарит Всевышнего. А потом мужа, который творит новую реальность. Для людей. Здоровых и больных. И особенно – для детей. Цветов жизни.

Для них – весь мир открыт. И, кажется, всё ещё впереди. А они – так нуждаются в Помощи Творца Небесного! И – в добрых картинах творца земного. Который словно посланник небес помогает людям в смене реальности. Всей жизни. Искусство – вечно. Через него мы познаем мир и себя. И всё меняем – к лучшему! И сами становимся совершенными «Я».

Притча о радуге

Было чудесное летнее утро. Всю ночь шёл дождь. А потом прекратился. Небесам хотелось улыбнуться. И на окраине города, возле знаменитого парка в старинном особняке из красного кирпича, проснулась девушка. Она увидела солнечную улыбку нового дня. И решила оставить себе на память. Это было легко. Ведь она была художник и фотограф.

Выскользнув из-под одеяла, наклонилась и поцеловала любимого. А потом, накинув длинный халат с капюшоном, на своё прекрасное тело, подошла к камину и выхватила с полки одну из камер. «Nikon» словно «подморгнул глазом» и устремился с хозяйкой на балкон. Место для съёмки было отличным. Последний этаж. Мансарда. Студия художника. И великолепная радуга на полнеба. Восхитительно сияла и манила к себе.

Первые лучи солнца словно переливаются перламутром в мириаде крошечных капель. Везде. На листве. На ветвях деревьев. На куполах ближайшего храма. На старинной решётке балкона. Просто надо успеть и увидеть эту земную красоту. И запечатлеть.

Свежесть утра дала себя знать. И девушка, довольная своими шедеврами, перещёлкивая и смотря кадры, прошла на кухню. Потом положила камеру на стол. Взяла турку и принялась колдовать над плитой. Хотелось порадовать себя и любимого волшебным напитком.

В задумчивости вошла в комнату. Но любимый спал, живописно разметавшись на большой кровати. Во сне «почуяв» свободу и простор для движений. Она остановилась. Он был прекрасен. Сейчас. Так же как и ночью, когда дарил свою любовь. Улыбнулась.

Прошла к себе. Достала мольберт и краски. Так хотелось это превратить в приятный сюжет. Своей рукой. И своей любовью. Она сидела за барной стойкой на высоком кресле. Было удобно работать и видеть свою модель. Которая даже не подозревала как незримо «входит в историю». Настоящего искусства. Всё правильно. Она – стильный мастер.

А когда дошла до рисунка окна и вида из него. Опять не смогла удержаться от эмоций. Наверное, это была уже другая радуга. Но – стала больше и ажурнее. Словно пилон огромного Крымского моста. Но не в морских водах, а в прозрачных небесах.

Она смотрела на эту красоту. Рисовала. И говорила. Как ей казалось – про себя. «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Помните, как в нашем детстве всё это звучало. Чтобы не забыть все цвета радуги и их очередность. Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий и фиолетовый. Вспомнили? С чем и поздравляю. Наконец-то.

Она почти дорисовала радугу, глядя в окно. Дальнее, где цвета, казалось, были ярче и сочнее. Она ещё раз взглянула на радугу и почувствовала теплоту и нежность рук, которые её уже обнимают. Лёгкое и приятное прикосновение к ушку. И тихий шепот. «Что творим, фея моя?». Она рассмеялась. Как это делала всегда. Когда он удивлял. Завораживал. Или просто хорошо начинал день. С улыбки, слов, поцелуя. Всё приятно.

Он взял её на руки и отнёс в кровать. «Приношу свои извинения, но так хочется утро начать с тебя. Надеюсь, ты меня простишь? Правда?». Она закрыла глаза и кивнула. Удивительный мир дарят нам любимые люди. Они меняют реальность. Иногда совсем. Иногда на время. Иногда даже на мгновения. Просто – крупицы неземного счастья.

И когда нега растворила их тела. Когда они, обнявшись, смотрели на солнечные лучи. Которые начали заполнять всё пространство за окном. Когда каждое прикосновение дарило радость сопричастности и обретения. Она прижалась к любимому и спросила:

«Посмотри на радугу. И скажи. Твоя любовь какого цвета?». Он улыбнулся и стал перебирать её густые роскошные волосы. Потом задумчиво сказал: «Думаю, золотого». «Я тебя серьёзно спрашиваю, ведь у радуги нет такого цвета. Скажи, правду?». Он поцеловал её плечо и закрыл глаза. «Хорошо. Сейчас полежу и подумаю над твоим вопросом».

Она подняла ему одно веко и выдохнула: «Ты для меня – зелёного цвета. Символа жизни. Понял?». Он слегка качнул головой. Потом тихо спросил: «А как другие цвета?». Она прижалась ближе и стала шептать. «Красный – это пожар, пламя. Оранжевый – это спелые фрукты из тропиков. И больше ничего. Жёлтый – для меня предательство. Увы! Это так».

«Про зелёный – я тебе уже сказала. Знаешь. Любовь может быть всех цветов. Для каждого человека – она своя. Каждый раз поворачивается к человеку новым оттенком».

«Интересно, а чёрной может быть?». «Может. Но мы говорим о взаимной. Хорошо?». «Да! А если смешать белый цвет и чёрный, знаешь какой получится цвет?». Вопрос застыл в его глазах. «Фиолетовый». «Что-то печально для романтических отношений. Правда?».

«Кстати, есть ещё голубой и синий. Как с ними быть?». «Голубой – это небо. Небо – крылья – мечта. Мечта – это наша молодость. И любовь. А синий – это всепрощение. Ну вот, мой романтик. Я тебе огласила весь список из своего арсенала художника. Тебе слово».