Босс мафии. Я приду за тобой

– Входи, – говорю.

Дверь медленно открывается, входит девица, которую я выбрал. Окинул взглядом, вроде ничего.

– Привет, – говорит несмело. Боится меня.

При таком свете хороша. Ещё лучше, чем издалека. Но это – картинка. От картинки ведь мало чего зависит.

Вошла, медленно, приблизилась, села на диван, не рядом, чуть в отдалении и смотрит.

– Ну, чего смотришь, делай что-то, – говорю.

Я, бля, как тот, сука, пацан в таких делах. По девкам неразбазаренный, привыкший только на химию бросаться. Реально, слегка туплю. Девка-то красивая, но это не значит, что мой член тут же на нее отреагирует.

Музычка тихо деленькает. Малышка приблизилась осторожно, положила руку мне на грудь. Провела пальцами по рубашке, нащупала пуговицу, расстегнула верхнюю. Подождала, не буду ли я возражать и потянулась расстёгивать вторую.

Сижу, как истукан, ни на что не способный, вся эта ситуация не то чтобы вызывает у меня отторжение, она непривычна и неприятна. Кому скажи, мужики засмеют, а я вот реально сижу и не соображаю, что творю.

Девица расстегнула вторую пуговицу, скользнула ладонью под рубашку, погладила грудь, тронула пальцами сосок и вот тут что-то щёлкнуло и заработало. Тело мое равнодушное откликнулось, и уже картинка вроде бы не мешает, не та, ну и хрен с ней, всякое в жизни подвернётся. И картинка бывает не та.

Потянулся, ладонью притянул к себе ближе красавицу, на лицо стараюсь не смотреть, тело рассматриваю.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – шепчет томно.

Хуй его знает, чего я хочу. Ещё и вслух произнести. Э, нет. Тут я парень скромный. Лили сказал бы, а этой…

– Сама решай, – отвечаю.

Она провела по плечам моим, прижалась ко мне телом, медленно приподнялась и села на меня сверху.

Я выдохнул. Да, вот так, медленно осторожно, чтобы не спугнуть мою уверенность, что это не измена. Чтобы не разрушить непогрешимость моих мыслей, не пустить их в ином направлении, не расслабить… только тело, только оно требует расслабления.

Расслабится оно, станут яснее мысли.

Я обхватил ладонями талию, спустил их на бедра, сжал мягкие половины, вдохнул аромат другой женщины. Сладкий аромат. Забирающийся мне в голову, понемногу дурманящий.

Я повернулся, протянул руку, взял бутылку на столе, открутил крышку и приложился к горлышку, хлебнул обжигающей горло жидкости и стало горячо и приятно внутри. Лёгкое головокружение, успокаивающее, развязало язык, позволило произнести:

– Расстегни мне брюки, девочка, – говорю и сразу почувствовал, как в штанах стало тесно.

Малышка потянулась к поясу, тронула его и начала медленно, неуверенно расстёгивать ремень. Пальцы её задрожали. Боится.

Да я сам боюсь. Охренеть, как боюсь. Что если, трахну её сейчас и это даст мне повод забыть о Лилиане?

Член мой уже пробудился от спячки, уже чувствует близость новой добычи, совсем позабыв о Лили, которая на самом деле ему положена.

Смотрю на очертания взглядом с поволокой и забываюсь окончательно. Ладони скользнули под платье малышки, под ее раздвинутые ноги, тонкие полоски трусов не мешают проникать везде, куда захочется. Тело ее уже готово. Достаточно вытащить член, натянуть резинку, приподнять девулю и посадить на себя снова…

Стук в дверь вернул меня в реальность.

– Босс, ты нужен, срочно! – прокричали из-за двери.

Я выдохнул, не знаю с облегчением или нет, стянул с себя девицу. И хоть член мой почти встал, я почему-то по дурному рад, что нам помешали. Вот придурок.

– Мне в зал? – спросила она, когда я застёгивал ремень.

– Да, иди, – сказал, не задумываясь, сюда я точно больше не вернусь.

Ну, его на хуй, эти поебеньки. Подожду. Вон, позвали, значит скоро, совсем скоро.

Вышел из комнаты для блядства и к себе. Вхожу в кабинет, стоят Толян и двое, за мной ещё один вошёл. У всех рожи невесёлые.

– Какого хрена? – говорю, кидая недовольные ждущие взгляды то на одного, то на другого.

Они что-то знают, но пока не говорят.

– Роба убили.

– Че-во?!

Это один из парней, кто поехал за Лили.

– Матвей сейчас звонил. Сказал, Роб побежал за Лили, а в какой-то подворотне местные его убили, он двоих уложил.

– А Лили? – смотрю стеклянным взглядом.

– Пропала.

Я подошёл к столу, упёрся в него кулаками. Склонил голову, глаза закрыл.

Как переварить?

– Мы уже выясняем, кто там босс.

– Собирай братву, едем, – говорю, не открывая глаз.

– Все, что ли? – возразил Толян, – Всем нельзя, нужно кого-то оставить.

– Да, ты прав, всем нельзя. Я сам поеду и мне человек пять давай.

– А если мало?

Встал, выпрямился, думаю.

– Давай сначала с бугром поговорю, может, удастся решить. Там мы не на своей территории. У них людей может быть больше, поэтому пробуем сначала переговоры.

– Думаешь, она у них?

– Если и у них, то вряд ли они догадываются, что она – моя.

– А если догадываются, или она сама скажет?

– Хуй его знает, это может быть для неё как хорошо, так и плохо. Короче, давай мне сейчас связь.

-–

Открыла глаза, в голове колокола звонят, сотрясло мой мозг однозначно. Но всё ещё продолжается, кто-то схватил меня за волосы, рывком заставил встать с цементного пола, на котором я почему-то лежу.

– Давай пошли, сучка. Из-за тебя, дрянь, двоих наших завалили, – голос из темноты.

Что происходит, пытаюсь понять и подстроится.

Кого завалили, зачем?

Вспомнила выстрелы. Только мы уже не на улице, а идём по тёмным коридорам подвала. Все глубже и глубже, дальше и дальше от земли.

Глава 8

– Давай, сучка, шевели копытами.

Мощная ладонь обхватила предплечье, сдавила так, что хочется застонать, но я молчу, с перекошенным выражением муки на лице.

Бред! Неправда, не верю. Куда вы меня? Я ни в чём не виновата!

Хочу закричать, но спазмы страха сковали горло.

Хорошо, что я в кроссовках. Зачем я это подумала? Ну, была бы босиком или в стрипах.

Вот дура, в стрипах и босиком ты бы уже к Фёдору ехала, идиотка.

О чём думаю, тут о другом лучше подумать бы. Куда они меня ведут и что со мной сделают, вот о чем думать нужно, а не о том, удобная ли обувь.

А коридор всё не заканчивается, тусклые длинные лампы одна за другой маячат пунктиром. Одна, вторая, третья, четвёртая – зачем я их считаю. Показалась решётка, за ней железная дверь. Мужская компания остановилась. Четверо. Двое остались лежать в подворотне, как и человек, который пришел меня спасти.

Он просто хотел меня спасти. Отвезти к Фёдору.

Боже, что за странная, нереальная череда событий. Почему я сейчас тут, а не в чёрном джипе рядом со своим сыном?

Один из людей достал из кармана рацию, что-то проговорил, я за смятением своих мыслей не расслышала. Решетка дернулась и начала открываться. Несколько шагов, железная дверь открылась так же автоматически. Входим. За спиной раздался лязг железа, навсегда обрубающий для меня дорогу назад.

– Отпусти, мне больно, – отчаянно вцепилась в пятерню мужика, когда рука моя начала неметь от сильного сжатия.

– Ах, ты, сука, – с силой толкнул он меня в стену, – а Чёпику не больно, а Мухе не больно, тварь? Из-за тебя они сейчас там лежат, из-за тебя, тварь! – стукнул меня по плечу, сжал кулак, размахнулся, собираясь ударить в живот.

– Не бейте, я беременна, не бейте, пожалуйста, – обхватила руками живот и быстро села на корточки, чтобы увернуться от удара.

– Тише ты, Самсон, а то Михей будет недоволен.

Мужик немного успокоился, глянул с ненавистью.

– Я бы тебя, суку, прямо тут придавил, тварь, паскуда, дешёвка. Мне насрать на тебя и твоего ублюдка. Ваще по хер. Как только Михей даст добро, я тебя, сучка, собственными руками в ванной утоплю.

Тошнота подкатила к горлу, и я не смогла сдержаться, нагнулась над полом и блеванула.

– Фу, блять, вот сука, она нам и подвал сейчас обблюёт. Грохнем ее, пацаны, Михею скажем – не довели, окочурилась.

– Ты дурак, Самсон, мы уже сказали, что ведём девку.

– Да какая это девка, это мамка, смотри на неё. Она же старая, ещё и брюхатая, Михею не понравится.

– Пошли, хватит языком трепать, там порешаешь, если так хочется, с Михеем поговоришь, он и решит, отдавать тебе сучку или нет.

– Вот же бля, надо было тебя там ещё придушить, – недовольный Самсон схватил меня за бретельку и потянул вставать. А когда я поднялась и притулилась к стене, нагнулся и силой впечатался своим лбом в мой лоб, – Обещаю, сука, никто тебе уже не поможет: ни Михей, никто, ответишь за пацанов. Зуб даю.

Я сжалась. Даже плакать не могу от страха и ужаса. Слёз нет, только дрожь колотит.

Идём дальше. Вернее как идём, впереди идут мужики, а этот Самсон меня снова за руку схватил и вперёд толкнул. Пришлось поспешить за теми в страхе, что этот Самсон будет меня хватать снова.

Показался тупик. Дошли. Там поворот, снова длинный коридор с редкими лампами. Но впереди виден и выход – тёмная дверь. С одной стороны хочется, чтобы поскорее закончилось это путешествие по подвалам, а с другой, неизвестно что ждёт меня за той дверью, возможно, даже смерть.

Вот и получается, бежала от опасности и возможной смерти и прибежала туда же. Тогда в чём смысл моего побега от Фёдора, если везде одно и то же. Почему-то именно на меня падают неприятности. Что я такого сделала в жизни, в чём так сильно согрешила, отчего моя жизнь превратилась в постоянную гонку со смертью.

Дошли до двери. Первый постучал, дверь начала открываться. Мы вошли. Опять подвал, только уже цивильный, с отделкой. Небольшой коридор с несколькими дверями и лестница наверх.

Путь окончен.

Для меня точно. Человек, что открыл дверь, одетый, как и все они, в джинсы и куртку, осмотрел меня неприятным взглядом профессионала. Человека, умеющего управлять эмоциями, в том числе леденящим страхом, парализующим, сковывающим движения. Вгоняющим в ступор, заставляющим трепетать в свете собственной беспомощности.

Тут меня точно не полюбят. По моей вине погибли их товарищи. Глупо надеяться на то, что меня встретят с дружескими объятиями.

Вступаю в неизвестность по собственной глупости. Назад уже точно дороги нет. Надежда на призрачное чудо, только и всего. Здесь, у чёрта на куличках, эти люди точно не в курсе, кто такой Фёдор Романов, по кличке Граф, проживающий где-то там, за тысячи километров от их логова.

Нервно подрагиваю, от холода в том числе.

– На хрена вы шалаву сюда припёрли, она же теперь знает путь.

– Не ссы, Косматый, у неё дорожка в один конец, – усмехнулся один из моих сопровождающих.

– А, ну тогда заходи, если дармовая тёлка, так и скажи, а чё это она на себя напялила? – скривил в усмешку губы Космытый.

– Это шоб тебе, Косматый, понравиться, у-га-га-га! – заржал тот, что меня держит, а потом, как толканёт, – из-за этой суки наших порешали.

– Повежливее! – вырвалось у меня.

– Что, блять? С тобой ещё и повежливее? – поднял пятерню и мне в лицо замахнулся.

– Самсон, уймись, говорю, Михей уже ждёт, – слышу со стороны.

Этот яростно на меня посмотрел, и на лице его прочиталось желание убить меня прямо тут и сейчас.

– Клянусь, сучка, я тебя буду убивать, не кто-то, а я, – ткнул себя пальцем в грудь, вытаращив на меня глаза.

Идём дальше, поднялись по лестнице, вышли во двор под фонарями. Видно, дом типа усадьбы. Большой, может даже старый, только хорошо отделанный, по-новому.

Направились за угол, вошли не с парадного, а с задней двери. Тут уже всё по-другому. Явно люди не бедные живут. Немного старомодно, но дорого.

Прошли по деревянной лестнице на второй этаж, остановились у двери. Один постучал негромко, из-за двери послышался голос:

– Давай заходи, – ясный восточный акцент.

Дверь открылась, меня подтолкнули вперед, потом вошли те, что меня привели.

– Вот она, – сказал Самсон.

Передо мной стол. Круглый. На столе зелёная скатерть с кистями. Кажется, ткань, похожая на бархат или велюр. Человек за столом пожилой. Плотный. Седые волосы, черные брови, выдающийся нос. Поверх черной рубашки надет шерстяной вязаный жилет. Руки мужчины лежат на столе. И перед ним разложены карты. Человек смотрит на них. Чего он там смотрит? Пальцем с большим золотым перстнем тычет то в одну карту, то в другую. Ему не до нас в этот момент. На лице отражается напряженная деятельность ума.

– Что же ты, девонька, ночью в подворотне делала? Чего искала? Нашла ли то, чего искала? – говорит, не поднимая на меня взгляда.

– Я убегала, – чувствую, возможно, этот человек тут самый адекватный и, возможно, он поймёт, что я, собственно, ни в чём не виновата, так сложились обстоятельства.

– От кого же ты убегала? – ткнул пальцем в карту, взял её и отложил в сторону.

– От человека, который меня преследовал, – отвечаю.

– А зачем он тебя преследовал, какая его была цель?

– Хотел вернуть меня моему… мужчине.

– А, ты значит, от своего мужчины бежала?

– Да.

– Почему?

Что тут ответишь. Хороший вопрос.

– Не хотела погибнуть рядом с ним.

– Ага. Вот оно как получилось, – удивленно сдвинул брови.

– Я не знаю. Я не хотела, чтобы ваши люди погибли. Клянусь, я не виновата, это всё дурацкая случайность. Простите меня, я очень сожалею о случившемся. Пожалуйста, поймите, я никому не хотела навредить… – говорю, надеюсь, искренне и от чистого сердца.

И тут он поднял взгляд. Чёрные глаза, как глаза старого мудрого демона. Быстрый взгляд прошелся по мне и снова устремился в карты. Мужчина взял одну, покрутил её в руке и отложил в сторону.

Молчание и тишина. Долгая, тягучая, опасная тишина. В ней происходит движение его мыслей. В ней моё будущее и стоящих сзади меня ожидающих. Тишина, как пауза, перед приговором. Вот-вот человек скажет слово и всё закончится для меня. Или нет.

Я не знаю, смотрю тяжело и обречённо, на его пальцы, что ни на миг не прекращают движения. Смотрю и жду, каков будет приговор.

Что-то зашевелилось в стороне, тяжёлая штора отодвинулась, вошла женщина пожилая, похожая на горничную. Принесла на подносе телефон.

– Кто это? – глянул на неё человек за столом, я так поняла Михей, как все его называли раньше.

– Какой-то Граф, – сказала она скрипучим голосом.

Мужчина поднял взгляд и ещё раз, уже более внимательно, глянул на меня. Медленно протянул руку, взял телефон.

-–

– Доброй ночи, глубокоуважаемый Михей, – говорю, стараюсь солидно, не чтобы страх внушить, но чтобы уважение.

А ну, позвонил бы мне бугор из другого города и начал бочку катить, я бы не потерпел. Вот и тут, подход нужен особый, если хочу взять то, что у него моего есть.

– И вам доброй, что за повод?

– У нас ту возникла некоторая проблема, думаю, вполне решаемая. Я знаю, что у вас произошло и приношу свои глубочайшие сожаления и извинения. История ненарочная, надеюсь на ваше понимание.

– Как мы будем решать проблему? – голос его тоже твердый, за его словами каменная крепость. Стоит мне произнести неправильное слово и все, я попрощаюсь с Лилианой навсегда.

– Готов компенсировать ваши потери. Понимаю, никакими деньгами здесь не измерить, но все же возьму на себя смелость предложить деньги.

– Сколько?

Чувствую, иду в правильном направлении. Сколько я готов заплатить за смерти его людей и за жизнь Лилианы?

Хороший вопрос – сколько?

Вот тут полынья очень тонкая, все зависит от суммы, в какую я оценю историю. Я-то не поскуплюсь, но не будет ли ему этого мало, у всех ведь разные аппетиты, а этот Михей по информации – тот ещё паук. Скупой, как старая древняя бабка, в обносках ходит, а у самого в кубышке царские империалы.

Решил я по-другому вывернуть.

– Уважаемый Михей, с заверением дружбы между нашими городами и в надежде на будущее сотрудничество, прошу вас, назовите сумму и я постараюсь вам ее выплатить. Надеюсь, конечно, на ваше понимание, чтобы речь не шла о полном разорении нашей компании, ведь это не выгодно никому из нас.

– Хорошо, тогда миллион долларов меня устроит, и расходимся партнёрами с перспективой на дальнейшее сотрудничество.

– По рукам. Тогда мы едем к вам. При личной встрече передадим друг другу, вы мне женщину, я вам – деньги.

– Хорошо, ждём. До встречи.

Он отключился.

Я посмотрел на Толяна, на Сеню.

– Кажется, договорился, – кинул телефон на стол.

– Не много – миллион? Может, попробуем так отнять? – Сеня вскинул брови, размял плечи.

– На их территории? Нет, я не согласен рисковать жизнью Лилианы.

– А что если приедем, а они попросят ещё?

– Значит, дадим ещё, – говорю угрюмо.

– Мужики будут и миллиону недовольны.

– Беру на себя. Это моя личная прибыль. Остальных не коснётся.

– Смотри, Федор, опасно это, у них там ещё то кодло, я слышал. Нужно ехать двумя группами.

– Разберемся. Ладно, теперь все отдыхать, через три часа выдвигаемся. Туда ещё доехать нужно. Забралась же, зараза.

Все разошлись. Я подошёл к дивану, лег, закрыл глаза.

– Вот же сучка.

-–

Человек за столом положил трубку и посмотрел на меня теперь уже с неподдельным интересом. Явно не понимая, почему так.

– Дорого ты обходишься своему мужчине. Но я не в накладе. Что ж, раз решили, так тому и быть.

– Михей, ты что, собрался её отдать? – возмущённо вышел вперёд Самсон, – а как же отомстить? А наши, они погибли, их не вернёшь.

– Вот именно, не вернёшь, – строго сказал Михей, – а за нее бабки платят – миллион долларов, слышал? Где ты ещё одну такую шлюху найдешь, за которую тебе отстегнут миллион?

– Она нас сдаст, она видела ход! – размахивает руками Самсон.

– И что, какое ей дело до нас? Она уедет черт знает куда и она не сделает этого, потому что её мужчина – сам бугор, правда, милая? – посмотрел на меня и улыбнулся не очень весело.

Я кивнула, согласная на всё, лишь бы за мной пришел Федор.

– Я никому не скажу, что встречалась с вами, я хочу домой, только и всего, – горячо выдыхаю.

– Правильно, ты хочешь домой, а мы хотим денег, у каждого свои интересы. Грач, отведи ее в гостевую, не можем же мы поселить девушку в подвал, а то ее мужчина будет недоволен.

– Да кто он такой, плевать на него, я хочу эту сучку! – указал на меня пальцем Самсон.

– Ты что, не понял, или ты идиот и тебе нужно два раза повторить? Мужик ее – Романов, по кличке Граф, слышал о таком?

– Да мне насрать на какого-то графа или герцога, под пером все едины…

– Вот дурачок, – усмехнулся Михей, – Он бугор. Только не такой, как мы тут, а побольше. Ты понял? Нам с него лучше взять деньги и отдать ему бабу. Всё, и никаких делов, иначе он нас тут всех раздавит. Ты понял, мелкая ты сошка? – закончил Михей, уже злобно выплёвывая слова.

– Пусть приходит, мы с мужиками всегда готовы…

– Слушай, Самсон, сюда, если хочешь и дальше на меня работать, очень ты стал нервный, тебе так не кажется? А мне вот кажется. Подумываю тут иногда, о тебе, не собираешься ли ты мужиков настраивать против моих решений? А?

Самсон затих.

– Ладно, я понял, отдаем телку и получаем миллион, – сказал недовольно.

– Не телку, а девушку, – поправил Михей, – отведи, Грач. Прошу вас, идите за ним, отдохните.

Я кивнула и повернулась, пошла за Грачом.

Глава 9

Провели в комнату. Обыкновенная спальня, типа комнаты для гостей. Чисто, уютно.

Тут я почувствовала себя намного более спокойнее, чем рядом с теми людьми. Оно и понятно. Сейчас есть чёткое понимание того, что будет дальше. Больше не хочу создавать проблем Фёдору, и так, вон сколько создала.

Слава богу, Егор с людьми Фёдора, а не тут, со мной.

Я прошла в ванную, умылась, глянула на себя в зеркало. Лицо усталое, не выспавшаяся, круги под глазами.

Чего я дёргаюсь? Что мне нужно? Ведь было же всё, нет, опасность увидела. Да хрен с ней, с той опасностью, она, как оказалось, повсюду. От неё не убежишь, даже если будешь долго бежать.

Или это я такая, действительно, как говорил Николаевич, непутёвая.

Завтра или может, послезавтра я навсегда перестану принадлежать самой себе. Когда Фёдор, его люди или он сам приедут за мной, заплатят тот миллион. Деньги за мои ошибки. А кто-то заплатил жизнью. Кажется, я начинаю привыкать. То, что было чуждо ещё недавно, после встречи с Фёдором, начинает казаться обыденным. Бандиты, убийцы, доллары, оружие, – всё это уже рядом со мной. От Фёдора не убежишь, рано или поздно поймает.

Добровольно откажусь от воли и свободы, чтобы всегда быть рядом с Фёдором. Перед лицом опасности уже плевать, что там происходило. Пусть будут угрозы, но в этот момент мы будем рядом, вместе преодолевать трудности, хоть и не такие, как у обычных людей. Вот что главнее, а не то, о чём я думала раньше. Каждому своё.

Сбежать от опасности можно, в моём случае это равнозначно сбежать от своего счастья. Что лучше: жить без любимого человека, но в безопасности, или рядом с ним, подвергая опасности себя и своего ребёнка?

Я не знаю ответа. Сейчас я просто хочу вернуться хочу, чтобы закончились мои скитания. Устала. Хочу покоя, хоть иллюзорного, но рядом с Федей.

Я ведь не смогу танцевать вечно, я, вообще-то, беременна. Сколько я продержусь?

Боже, как глупо. На что я надеялась, убегая от Фёдора. Ведь только рядом с ним я готова быть и в счастье, и в горе. Улыбнулась и даже представила нашу свадьбу…

Прошла к кровати, скинула кроссовки, легла сверху на покрывало. Закрыла глаза и сама не заметила, как заснула.

Проспала почти полдня. Проснулась от того, что услышала, как кто-то в комнате шаркает ногами. Нехотя приоткрыла глаза и увидела ту пожилую горничную. Она поставила на стол поднос с едой, повернулась ко мне и говорит:

– День на дворе, хватит разлёживаться, поела бы.

– Спасибо, – сказала я.

Лежу, не встаю. Не могу заставить себя встать. Усталость этих нескольких дней навалилась. И вообще, состояние не очень. Вставать вообще неохота. Слабость.

Женщина глянула на меня с интересом, покосилась на дверь и, удостоверившись, что никто не идёт, тише, в полголоса спросила:

– А ты, правда, женщина Графа?

– Вы его знаете? – с надеждой посмотрела ей в глаза.

– Сама-то лично не знаю, но слышала о таком, – глянула на меня сочувственно.

– Вроде бы, женщина, – говорю, садясь и потирая глаза, может она поможет мне сбежать, подумала, тогда и миллион не придётся платить.

– Я краем уха услышала, что ты беременна, – снова глянула на дверь.

– Так и есть, – кивнула я.

– Значит, по сути, если разобраться, миллион маловато? – улыбнулось милой, но совсем не доброй улыбкой пожилой женщины.

– Вы это про что? – она вдруг перестала казаться мне симпатичной.

– За тебя, за убиенных посчитали, а за ребёнка-то нет, – так просто говорит, как будто со мной обсуждает свою непересчитанную пенсию.