Письма из Терра Арссе. Часть 2

– Или их отсутствие, – заявила Третья бескомпромиссно, снова пытаясь клюнуть Тэт.

– Брось, – оборвал я. – Между нами не должно быть конкуренции, Следующим нужно быть заодно.

И я действительно считал, что нам пятерым следует держаться вместе, не допуская ссор и конфликтов.

– Ты, правда, так думаешь? – Заинтересовался Тиал-Аран. – А как же определить сильнейшего? И исполнить пророчество?

– Мне кажется, с пророчеством не все так просто.

Смерил внимательным взглядом Таламура и, отметив, что он увлеченно беседует с начальником гвардейцев, не обращая внимания на нас, продолжил:

– Перед отъездом из Галатилиона я разговаривал с Учителем. Он был очень удивлен тем, что нас вызвал в столицу живой и здоровый король.

– Рилия сказала, что поскольку необходимость держать Следующих взаперти отпала, король возможно и пожелал с нами встретиться. Большая часть из нас – взрослые и самостоятельные маги, способные о себе позаботиться. Вероятно, Таур-ан-Фарот просто решил не дожидаться момента, пока у Пятой проснётся сила, а ко Второму вернется разум. Если такое вообще возможно, конечно, – произнесла Титория высокомерно.

Странно было слышать, как Следующая называет своего Учителя по имени. Хотя, называй она ее «матерью», которой Рилия фактически и являлась, это, пожалуй, резало бы слух еще больше.

– Может, некоторые стали самостоятельными настолько, что стали нарушать законы королевства? – Вернула шпильку Тэт, но Титория лишь вздернула свой красивый нос, фыркнула и отвечать не стала.

– Мне спрашивать было не у кого, – сурово отозвался, молчавший до этого, Тиал-Аран. – Но приглашение в столицу до пробуждения силы у всех Следующих тоже показалось странным. Всю жизнь мы только и делали, что подчинялись установленной еще до нашего рождения системе правил и запретов. Или делали вид, что подчинялись. А этот вызов в столицу выбивается из привычных ритуалов и напоминает чей-то отчаянный порыв.

– Чей же порыв, Тиал? Короля? – Изумилась Титория, повернувшись к нему в пол оборота.

После дождя было влажно и слякотно. Из-за длительной задержки с утра пришлось сойти с дороги, чтобы хоть немного сократить время в пути. Лошади бодро шлепали по грязи, брызги от их копыт разлетались в разные стороны, пачкая полы наших дорожных плащей.

– Получается, что короля, если это действительно он послал за нами, – произнёс Тиал-Аран с сомнением в голосе.

– На свитках, принесенных Таламуром подлинная королевская печать, – Тэт сделала паузу, словно размышляя, стоит ли озвучивать собственные мысли. – Но моему Учителю это приглашение в столицу тоже показалось странным. Он сказал, что до гибели короля мы должны были оставаться в своих замках. Что же заставило его изменить правила?

– Странно всё это, – подтвердил я. – Учитель не сказал ничего вразумительного. Только то, что наш приезд в столицу решит судьбу короля. Что бы это ни значило.

– Вот даже как? – Тиал заметно оживился и глянул с видимым любопытством, – скорее всего, твой Учитель знал гораздо больше, чем рассказал. Жаль, что у меня не было возможности с ним пообщаться. Я точно сумел бы выведать что-нибудь поинтереснее.

Зная характер и возможности Четвертого, понимал, что он не побрезговал бы и пытками. Желал ли я такой участи Рионтису? Пожалуй, нет.

Тиал-Аран усмехнулся, без труда догадавшись о ходе моих мыслей:

– Уверен, если бы дело касалось тебя, он бы не сомневался ни секунды, уж поверь. Ты слишком мягкий, Тадимар. Я и в утренней битве заметил, как ты жалел противников. Пытаясь всеми силами причинить им наименьший вред. Бился не в полную силу. С твоим резервом это глупо и неосмотрительно.

Понимал, что Четвертый абсолютно прав, но ничего не мог с собой поделать. Мне с детства внушали, что будущий правитель должен быть жестким, сильным, бескомпромиссным и даже жестоким, если того требуют обстоятельства.

Прекрасно осознавал это в теории. Но на практике, судя по утреннему бою, интуитивно действовал иначе. Неожиданно осознал, что не воин и никогда им не был, независимо от того, что во мне воспитывали необходимость им быть.

Вот Тиал-Аран – воин. Он любил убивать. Даже, кажется, получал от этого какое-то извращенное удовольствие. Я же любил изобретать что-то интересное, узнавать что-то новое. А убивать – не любил. Только признаваться в этом во всеуслышание не решился.

– Не был уверен, что вообще должен с ними биться. Мне казалось, что наши противники сражались как-то неохотно. Поэтому и жалел, – отозвался я задумчиво.

– Настоящий правитель не должен думать о таких вещах, – серьезно посоветовал Тиал. – И сомневаться не должен.

– Поэтому единственный из нас, кто сможет стать достойным правителем – ты, – Титория сжала лежащую на ее талии руку Четвертого, с подобострастным выражением на лице.

Проведя всю жизнь в своем замке, не имея возможности общаться с большим количеством людей, я мало разбирался в чувствах и гадал, что же связывает Третью и Четвертого. Любовь? Страсть? Просто взаимовыгодные отношения?

Тиал давал Титории защиту и уверенность, иногда осаждал чрезмерную болтливость и препятствовал глупым выходкам. Она же взамен поддерживала его во всем и неустанно напоминала о том, каким прекрасным монархом для Терра Арссе тот станет, априори подразумевая свое присутствие рядом в качестве королевы.

– Достойный правитель должен думать перед тем, как ударить, а не после, – неожиданно поддержала меня Тэтрилин. – Я тоже сомневалась в необходимости биться с ними…

– Ага, – прервала Тори. – И именно поэтому стояла недвижимым истуканом в ожидании пока они убьют тебя, мы видели.

Тэт закатила глаза, выражая, пожалуй, и мое мнение о том, как же надоели подобные выпады с ее стороны.

Несмотря на ночную непогоду, небо все еще оставалось серым и пасмурным. Редкие солнечные лучи прорезывали темные тучи. Птицы кружили низко.

Ощущение внутреннего напряжения и легкой грусти не отпускало с самого утра и по мере приближения к Онодриму только усиливалось.

– А того, кто поклонился и хотел что-то мне сказать, ты тоже видела? – Вопросительно подняла брови Пятая.

Эта фраза заставила всех нас повернуться к ней. Лично я ничего подобного не заметил. Остальные, видимо тоже. И теперь, смотрели на девушку удивленно и выжидательно.

– Что это значит? – Резко и серьезно спросил Тиал-Аран. – Кто-то из наших противников пытался с тобой поговорить?

– Как видишь, иногда бывает полезно «стоять истуканом в ожидании, пока тебя убьют», – не удержалась от передразнивания Тэтрилин.

А Тори лениво полюбопытствовала:

– И что же он тебе сказал?

Весь ее вид выражал скептицизм. Она не верила Пятой. А я верил. Не потому, что она меня поддержала, хоть и не очень явно. Скорее потому, что она была самой простой и понятной из нас.

Тэтрилин осторожно глянула на, занятого беседой, Таламура. Потом внимательно оглядела нас, словно размышляя, стоит ли вообще об этом рассказывать. И, в конце концов, приняв для себя какое-то решение, пробормотала:

– Он поклонился и сказал: «Ваше Высочество, вы должны…», а потом рядом неожиданно оказался Таламур и отрубил ему голову. И теперь я гадаю, что же именно я должна. А еще – почему они вообще напали на отряд Следующих? Понимали ведь, что с магами эта затея была провальной изначально. С чего вообще началось сражение?

– Я вышел из шатра, услышав крик, и сразу вступил в бой. Таламур и Тиал уже бились с нападавшими, – с готовностью поведал я. – Ты видел, как началась битва, Тиал?

Четвертый Следующий нахмурился и отрицательно качнул головой.

– Не видел. Проснулся от крика «в атаку». Двое из моих стражей к тому моменту были мертвы, а Таламур бился с несколькими противниками. Я тоже напал на них, помогая ему отбиться.

Всё это, вместе с уже имевшимися несостыковками, вызывало справедливые сомнения в том, что нападавшие вообще желали с биться.

– Выходит, первым о том, что на нас напали, узнал королевский посол? А что он сказал о том, как началась битва? – Поинтересовалась Тэт.

– Ничего конкретного, – я придержал поводья лошади, чтобы не ускоряла шаг. – И после того, что ты рассказала, начинаю сомневаться в том, что наши противники действительно хотели нас убить.

– Однако убивали, – хмыкнул Тиал-Аран. – И если не хотели, то почему с нашей стороны тоже есть погибшие?

Ответа на этот вопрос я не знал, поэтому неопределенно пожал плечами, а Тэт предположила:

– Может потому, что гвардейцев от лже-гвардейцев было непросто отличить, если не знать в лицо?

– Намекаешь, что их убили свои же? Я знал почти всех. А часть моей личной стражи погибла, – нахмурился Тиал.

– Не знаю, – честно ответила Тэтрилин. – Просто вся эта ситуация кажется подозрительной. Кто и зачем вообще решил на нас напасть? – повторила она вопрос, который занимал всех нас с самого утра.

– Слышал о недовольстве среди народа. Возможно, нас пытались убрать, как наиболее вероятных претендентов на престол, поскольку до короля не могли дотянуться, – вспомнил я о том, что слышал во время прогулок по Галатилиону.

Правда все эти разговоры касались именно Таура-ан-Фарота и ни слова о Следующих в них не было, но кто знал? Вдруг я просто слышал не всё.

– В Руатане тоже о таком говорили, но я никогда не воспринимала такие слова всерьез и не думала, что заговорщики решат напасть на Следующих, – лицо Тори стало непривычно серьезным и задумчивым. – И что они вообще могут на кого-то напасть. Они не выглядели угрожающе. Обычные люди.

– Это по отдельности они обычные люди, а вместе – обезумевшая толпа, легко способная поднять восстание и свергнуть монарха, вовремя не отреагировавшего на недовольство своих подданных, – озвучила Тэт то, чему всех нас учили с ранних лет.

Однако зная Титорию, далеко не факт, что учеба вообще ее интересовала.

– Недовольные есть всегда, – пожав плечами, подытожил Тиал-Аран. – Только конкретно эти пошли дальше обычных разговоров – подготовили одежду для маскировки, узнали о нашем местонахождении, выбрали время и решили действовать несмотря на то, что их затея была заведомо провальной.

Все это казалось очевидным, но не отгоняло ощущения, что мы что-то упускаем. Что-то важное. Без чего не сложить общую картину происходящих с нами событий.

– Может спросить у Таламура, что ему известно о волнениях в народе? – Предложил я единственный пришедший на ум вариант.

– Он точно что-то знает, – Тэтрилин потерла озябшие, даже в перчатках, ладони. – Вот только у него нет никакого желания нам что-то рассказывать.

Сам же Таламур не обращал на нас внимания, все время, на протяжении пути, занимая беседой с начальником собственной стражи. Лицо королевского посла выражало солидность и сосредоточенность. Он хмурил брови и то и дело задумчиво пожевывал нижнюю губу.

Возможно, они обсуждали причины и последствия утреннего нападения на наш отряд, но приближаться к ним для того, чтобы в этом удостовериться, никто из Следующих не решился.

Вместо этого мы продолжали строить догадки о том, почему же король вызвал нас во дворец столь внезапно, кто и зачем напал и что ждёт впереди.

По пути миновали несколько деревенек, пахнущих сеном и навозом. Над печными трубами стелился сизый дымок. Лаяли на нашу процессию сторожевые псы. К вечеру сильно похолодало. Морозный воздух щипал щеки и нос, а на выдохах изо рта вырывались облачка белого пара.

Начинало смеркаться, когда мы издали заметили возвышающиеся впереди острые шпили башен Онодрима, темнеющие на фоне закатного неба. Терра Арссе по большей части представляла собой огромную равнину и, хотя визуально казалось, что до города недалеко, приехали мы туда почти в полной темноте.

И обомлели. Потому что Онодрим был темен и практически заброшен. Никакой стражи на въезде, а одна из створок ворот была сорвана с петель и валялась рядом.

Дорожная брусчатка местами просела, растеряв часть камней. Света в забитых досками окнах домов совсем не было, да и улицы были почти не освещены. Из факелов, прикрепленных к каменным стенам, горела лишь четверть, поэтому большая часть города с наступлением вечера погрузилась в полумрак.

Гвардейцы, сопровождавшие нас, тоже зажгли несколько факелов и несли их впереди процессии, освещая путь.

Тишина настораживала. Мои спутники подобрались и напряженно оглядывались по сторонам, не зная, чего ожидать от заброшенного города и спрятавшегося где-то Второго Следующего.

Иногда казалось, что из темных уголков заброшенных улиц за нами пристально наблюдали чьи-то, светящиеся желтым, глаза. Будто огоньки на болоте, что заманивают глупых заблудившихся путников в самую топь. Но, стоило лишь попробовать присмотреться повнимательнее и там, где только что светились желтые всполохи, снова зияла непроглядная чернота.

К ночи сильно похолодало и стало сложно определить, что же заставляет периодически зябко ежиться: осенний холод или витающая в воздухе атмосфера тревоги и настороженности.

Тиал-Аран зажег на кончиках пальцев магическое пламя, светившее намного ярче горящей ткани факелов. Поэтому вскоре он, Титория, Тэт и я оказались в начале процессии, поравнявшись с Таламуром.

– А вы уверены, что Второй Следующий не сбежал из Онодрима? – Осведомилась у королевского посла Тори. – Я бы, наверное, сбежала из такого неприятного места.

– Уверен, – коротко и серьезно ответил тот, не сообщая, однако, о причинах собственной осведомленности. Он был так же суров и собран, как и остальные. – Более того, мне кажется, что причина того, что это место стало столь неприятным – именно он.

Я и сам склонялся к этой мысли. Никто из нас не знал, чего ожидать и готовился к худшему.

– Второй замок прямо через несколько улиц, – доложил начальник стражи, получив в ответ лишь сухой утвердительный кивок Таламура.

Все вокруг выглядело жутким и заброшенным: освещенные отблесками магического огня пустынные улицы, провалы разбитых окон, оторванные ставни, согнутые фонарные столбы. Под копытами лошадей то и дело что-то похрустывало в темноте, и думать о том, что это не хотелось.

В Онодриме царила атмосфера запустения. Казалось, что из-за поворота вот-вот может выскочить привидение, или завыть дикий зверь. Кто мог жить в таком городе? И почему он стал таким?

Второй Замок издалека выглядел нежилым – ни одного светящегося огонька. На подходе к нему хруст под копытами лошадей стал отчетливей и громче, а я, наконец, рассмотрел в тусклом освещении миллионы блестящих стеклянных осколков, усеивающих брусчатку.

В рамах не было ни единого целого стекла, лишь пустые провалы длинных и узких окон, а двустворчатые входные двери оказались распахнуты настежь. Зияющая за ними непроглядная темнота отбивало всякое желание входить внутрь.

– Это здесь нам придется переночевать? – Шепотом ужаснулась Титория, однако никто не ответил. – Что-то мне как-то не хочется.

– Нам в любом случае придется зайти, – поджал губы Таламур, уверенно спешиваясь перед широкой, тоже усыпанной осколками, лестницей.

Несколько гвардейцев из сопровождения тут же, не дожидаясь приказа, последовали его примеру. Однако подойдя к входу в темный дверной проем, остановились в нерешительности.

– Разойдитесь, – раздраженно растолкал их Тиал-Аран и, освещая магией дорогу перед собой, бесстрашно вошел в замок.

Вслед за ним внутрь протиснулись и все остальные, оказавшись в огромном пустом холле и застыли, оглядываясь.

Факелы и магический огонь Тиал-Арана выхватывали из окружающей темноты то вездесущие блестящие осколки разбитого стекла, то обрывки гобеленов и смятые на каменном полу стенные драпировки, то лежащие там же, сломанные канделябры.

Довершала общую картину огромная упавшая люстра, расколотая надвое. Длинная цепь от нее, извиваясь, точно змея, тянулась до нижних ступеней широкой лестницы.

Именно со стороны лестницы и послышался отчетливый шаркающий звук, становившийся громче по мере приближения издававшего его существа. От этого шелеста стало не по себе.

Мы завороженно наблюдали за тем, как темный расплывчатый силуэт спустился по ступеням, и остановился прямо напротив разбитых окон. Лучи восходящей полной луны осветили его, отбросив на стену позади длинную причудливую тень.

И в напряженной тишине человек, стоящий на лестнице издал какой-то каркающий звук, через мгновение переросший во что-то похожее на неприятно скрипящий хохот. А гулкое эхо пустых стен услужливо разнесло его вокруг, многократно усилив.

Обычно, когда кто-то смеется, это добавляет ситуации веселья, раскрепощает присутствующих, заставляет хотя бы улыбнуться в ответ. Но в тот момент улыбаться никому не хотелось.

Этот смех не был веселым. Он был жутким. От него по спине пробежали мурашки, и магия непроизвольно собралась на кончиках пальцев, готовая вылиться в боевое заклинание. Тиал-Аран и Таламур с лязгом вытащили из ножен оружие. Однако пускать его в ход повременили, потому что стоящий на ступенях, зловеще хохотавший, незнакомец, неожиданно заговорил:

– Я вас заждался, господа! – Голос его оказался высоким и истеричным, с какими-то странными заунывными интонациями. – Неужто нападение на лагерь на рассвете вас так задержало?!

Значит это и был Второй Следующий? И какое отношение он имел к утреннему происшествию? Вероятно, эти же мысли посетили одновременно всех присутствующих в зале, потому что Тиал-Аран в несколько быстрых движений оказался на лестнице, рядом с говорившим.

Отблески магического огня, все еще плясавшие на пальцах Четвертого, осветили его противника. Тот оказался достаточно высоким, одного с Тиал-Араном роста, а фигуру его скрывал бесформенный черный балахон.

Смоляные всклокоченные волосы резко контрастировали с бледным, осунувшимся лицом, острые черты которого искажала театральная страдальческая гримаса.

– Стой на месте, если жизнь тебе дорога! – Прошипел Тиал, заметив, что незнакомец пошевелился, намереваясь спуститься с лестницы. Все остальные, включая гвардейцев, следили за развитием событий, не вмешиваясь.

– Нет, ты меня не убьешь, по крайней мере, сегодня, – заявил человек в балахоне, аккуратно отодвигаясь в сторону от направленного на него острия кинжала. А, заметив удивление Тиал-Арана, добавил: – Мне кажется, я тебя даже переживу. Ты сам точно умрешь раньше…

Сказав это, незнакомец, уже собирался снова разразиться зловещим хохотом, но смех оборвался после первого же раската.

Он, видно, привык поражать слушателей подобными заявлениями и радоваться их страху, однако, в этот раз просчитался: в случае с Тиал-Араном, после подобного в его живот впечатался тяжелый кулак, отчего хохотавший чуть не упал, согнувшись пополам, удержав равновесие лишь потому, что Четвертый успел схватить его за шиворот.

– Давай-ка об этом поподробней поговорим, – рявкнул Тиал и его голос тоже эхом отразился от стен пустого холла. – С какой это стати мне умирать? И какое отношение ты имеешь к утреннему нападению на лагерь?

Он тряс незнакомца, держа за грудки, словно собирался вытрясти из него душу. Тем не менее, вступаться за Второго желающих не нашлось. Я тоже не торопился с выводами. Если сумасшедший причастен к утренней резне – я с радостью вытряс бы его душу и сам.

Поскольку магическое пламя погасло, в зале стало значительно темнее, и два Следующих на лестнице превратились в очертания смутных фигур.

– Ааааааа! – Взвыл Тулемий. Несмотря на одинаковый с Тиал-Араном рост он явно был более худым и слабым.

– Говори! – Прорычал Четвертый Следующий.

Казалось, он был в ярости.

– Если его продолжать трясти, Ваше Высочество, он вряд ли сможет нам что-то рассказать, – назидательно заметил Таламур.

Тиал остановился, а, все еще удерживаемый на весу, Тулемий странно задергался и снова закричал:

– Ааааа! Садист! Предатель! Отцеубийца! – Завыл он, тыча длинным пальцем в нашу толпу, в изумлении, застывшую внизу лестницы. Впереди стояли Следующие и Таламур, стражники выстроились по обеим сторонам от нас.

– Это он про одного из нас или про всех говорит? – негромко уточнил я, задумавшись на мгновение над его словами.

Таламур перевел на меня выразительный взгляд и скептически поджал губы:

– Это он несет чушь, подтверждая слухи о своем сумасшествии.

И, видимо, объект обсуждения в тишине услышал наш разговор, потому что истерически завопил:

– Я не сумасшедший! Я видящий! И знаю обо всем, что с вами произошло и произойдет! К примеру, по твоей вине, на рассвете погибла светловолосая девушка! – Ткнул он пальцем в меня, а я застыл, не понимая, о чем речь и поначалу, как и все, счел его вопли бессмысленным бредом.

А потом меня осенила страшная догадка, заставив похолодеть.

Светловолосая. Светловолосыми могли быть лишь метисы и вивианцы. Вспомнил странную боль в груди и ощущение отчаяния во время утреннего боя. Неужели эти ощущения говорили о гибели носителя артефакта, а той смелой и безрассудной принцессы, письмо которой я позавчера читал, больше нет?

– Прекрати нести бред! – Встряхнул провидца Тиал-Аран. – Ни одной девушки на поле утреннего боя не было! И я не собираюсь умирать в ближайшее время от чего бы то ни было!

– А никто не собирается, – огорошил его Тулемий. – Но все мы обречены. И ты вскоре умрешь. От любви! – Патетично воскликнул он.

Все вокруг продолжали считать ересью каждое произносимое хозяином замка слово, а я сомневался. Неужели Четвертому и правда предстоит умереть от любви? Это вообще как, интересно?

– Что за бессмыслица! От любви не умирают! – Возмущенно воскликнула за моей спиной Титория, делая шаг вперед.

Осколки хрустнули под подошвами ее сапог. Третья Следующая выглядела воинственно, уперев руки в бока и сведя на переносице красиво изогнутые брови.

– Не чушь, а чистая правда, Ваше Величество! Еще как умирают! Любовь пронзает сердца не хуже артефактных мечей! – Пропищал видящий, а я переглянулся с Тэтрилин.

Он правда сказал «Величество», вместо «Высочество»? Или я ослышался?

– Величество? – Переспросила Титория, тоже не оставившая ошибочное обращение к себе без внимания.

Теперь ее брови вопросительно приподнялись, а пухлые губы раскрылись от удивления. Остальные тоже внимательно смотрели на провидца, ожидая объяснений:

– Величество! Величество! – Подтвердил Тулемий, по-дурацки, словно шут, безостановочно кивая головой.

Титория удовлетворенно хмыкнула.

– То есть Тори суждено стать королевой, а я умру от любви? – Усмехнулся Тиал-Аран и бескомпромиссно добавил: – Если она и станет королевой, то только при мне, в качестве короля.

– А вот и нет! – Пискнул все еще висящий в воздухе сумасшедший.

Теперь он бестолково мотал головой из стороны в сторону, тряся, и без того растрепанными, грязными волосами.

Тиал все же отпустил его и брезгливо вытер руки о дорожный плащ. Осведомился недоверчиво:

– И кто же из присутствующих станет королем?

– Не ты. Да и то ненадолго. А после него – этот. И он не очень-то будет этому рад.

Тиал удивленно посмотрел на меня, поскольку помимо него, претендентов на место короля было двое: я и сумасшедший Тулемий.

Последний, проследив за его взглядом, снова захохотал, а Четвертый не спешил обрывать зловещий смех новым ударом кулака, вероятно, решив, что бить юродивых ниже его достоинства.

– Убийца неизвестной девушки, гибнущий от любви, королева, король, – загнула четыре пальца Тэтрилин. – А кто тогда «садист», «предатель» и «отцеубийца»? Или я что-то упустила?

И тогда сумасшедший почему-то на мгновение замолчал. И в тот момент когда он пристально смотрел на Тэт, он почему-то показался мне разумным. Словно всё, что мы видели только что, было искусной актерской игрой. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, потом снова его закрыл, будто не решившись. А потом часто заморгал и позволил маске безумия снова вернуться на собственное лицо.

– Упустила, – тихо, резко и как-то зло выплюнул Тулемий. – Себя упустила! Ты умрешь первой из всех – выпадешь из башни и захлебнешься в Инглоте! А если и выживешь – пожалеешь, что не погибла. И я пожалею. В любом случае, мы все обречены!

После этих слов он снова заливисто и визгливо захохотал, откинув голову назад, а я заметил, что Тэт нервно дернулась и сжала кулаки.

Взгляд ее стал невидящим, на мгновение остекленев, словно она тоже отлично поняла, что именно сумасшедший предсказатель имел ввиду.

Любимое платье и иллюзия свободы

Тэтрилин Тэле Фэанааро Арссе

Терра Арссе. Дорога Онодрим – Сарн-Атрад.

♫ Two Steps From Hell – Wolf King

Слова, сказанные Тулемием, никак не выходили из головы.

«Выпадешь из башни и захлебнешься в Инглоте».