Порубежники. Далеко от Москвы

У развилки, где от большой дороги к слободе отходила стёжка к Ленивому броду, князь придержал коня и долго стоял у невидимой границы двух таких разных миров. В одном он был богатым и важным, так что временами даже сам себе казался всемогущ. В другом – обитал в бедном захолустье на рубеже Дикого поля и считал каждый медный грош. Позже, уже в тереме, где пахло мышами и сыростью, первым делом Андрей Петрович распорядился налить ему пива и весь вечер провел с кружкой в руках, слёзно рассуждая вслух о неправдах жизни и безжалостной судьбе. И весь следующий день князь прогонял любого, кто приходил к нему поговорить о деле, и впустил в покои только Филина, который принес новый кувшин хмельного зелья.

Из терема князь не выходил, ибо на Бобрик смотреть не мог: на тесный криво застроенный пятачок детинца; на скособоченную церковь с худым просевшим куполом из чёрной от времени дранки; на убогий грязный городишко, что вместе с посадом и слободой был вдвое меньше белёвского завырья. Прежде, с малых лет до отрочества, он просто не любил Бобрик, но вернувшись в него, возненавидел всей душой. И с каждым глотком вина, пива или браги ненависть в юной душе становилась только сильнее.

Жизнь Бобрика, меж тем, шла своим чередом. Скромное хозяйство вполне обходилось без вмешательства князя, хватало усилий Захара Лукича. Так что Андрей Петрович мог спокойно заливать несчастье вином и упиваться жалостью к себе. Он равнодушно встретил даже новость о том, что в окрестностях заметили крымские разъезды. В середине ноября окрепшие морозы сковали грязь, и степь стала проходимой. То и дело десяток лёгких всадников приближался к Ленивому броду. Не таясь, они проезжали вдоль реки, а иные смельчаки входили в воду до середины русла. Правда, едва заметив караул послужильцев, незваные гости тут же срывались в галоп и уходили в степи.

Сидор Тонкой взял подготовку к обороне в свои руки. Приказал вдвое чаще менять дозоры на колокольной башне, а всем ратным – безотлучно держаться у брода. Кроме того, общим советом решили добавить новых укреплений. На чужом берегу спешно врыли ещё десяток надолбов, на своей стороне поставили четвёртый ряд рогаток, а выход из воды засеяли чесноками41.

Однако всё оказалось зря. На исходе первой ноябрьской недели в Бобрик нежданно приехал Козлов – доверенный человек князя Воротынского. Едва узнав о госте, Андрей Петрович тут же воспрял духом. Ведь это значило, что истинный хозяин верхнего Поочья помнил о нём, а может, и нуждался в помощи. Неспроста же Михаил Иванович послал сюда, на край света, за сто с лишним вёрст от Воротынска, ближнего слугу для особо важных поручений. Можно сказать, свою правую руку в тайных делах.

Андрей Петрович поспешил навстречу важному гостю. Козлов ждал его на лобном месте. В долгополой шубе из расшитой парчи с бобровой оторочкой он бесцельно ходил вдоль телеги, накрытой провощённым холстом. Яловые сапоги с голенищем в гармошку под каждый шаг жалобно скрипели проложенной в подошве берестой.

Бобриков быстро сбежал с крыльца и, запнувшись, едва не упал с последней ступеньки.

– Здравствуй, Андрей Петрович. – Козлов встретил его без поклона и прочих почестей, непременных для холопа, который оказался перед князем.

Это не укрылось от Тонкого и караула из трёх бобринцев, которые нахмурились, а Сидор даже недовольно качнул головой. Но всё внимание князя приковало к себе письмо с печатью Воротынского, которое Козлов держал в руках. Схватив протянутый сверток, Бобриков сломал сургучный кругляш, торопливо открыл послание и жадно побежал глазами по тексту. Всего в трёх коротких строчках Михаил Иванович сообщал, что Козлов приехал не просто так, а с важным делом. Каким именно – бумаге не доверишь. Слуга всё передаст на словах, а Бобриков должен верить Козлову, как самому Воротынскому.

– Что за дело? – нетерпеливо спросил Андрей Петрович.

– Это после. – сдержанно ответил Козлов, взглядом давая понять, что вокруг слишком много посторонних. – Пока вот. Прими, Андрей Петрович, ещё подарочек от князя.

Тележный возница откинул край полога. В повозке на промасленной подстилке лежала гако́вница42 длиной в два аршина. Три стальных полукольца крепили к ложу из широкого бруска короткий толстый ствол, слегка расширенный к концу. Рядом с орудием стояло два маленьких бочонка с порохом и дощатый ящик без крышки, доверху наполненный мелкой дробью и пулями размером с крупный грецкий орех.

Андрей Петрович скользнул по гаковнице равнодушным взглядом и, тут же потеряв к ней интерес, скомандовал караульным послужильцам:

– Эй, ты! Скажи, чтоб живо гостю баню готовили. А ты людей возьми на заботу. Пущай накормят, ну и прочее там… И ты не стой столбом. О конях подумай. А ты, Сидор Михалыч, вели стол накрывать. Трапезничать нынче станем.

Отдав распоряжения, Андрей Петрович повернулся к Козлову и посмотрел на него с затаённой надеждой. Слуга Воротынского усмехнулся. Суетливая поспешность юного князя не добавляла ему уважения в глазах холопа, господин которого всегда вёл себя степенно и чинно. Козлов жестом предложил прогуляться и, не дожидаясь ответа, пошёл по лобному месту. Андрей Петрович догнал его через несколько шагов. Оба молчали. Под ногами ломался тонкий лёд грязных лужиц и его тихий хруст отдавался в густом морозном воздухе.

– Что ж. Нынче из Крыма добрые вести пришли. – наконец заговорил Козлов, перед этим дважды оглянувшись по сторонам. – Михаил Иванович, едва про дворян в белёвской земле узнал, сразу же к Давлет-Гирею гонца отправил. Долго, правда, судили-рядили, как да чего, но всё ж договорились. В Бахчисарае тоже понимают, чем для них обернётся, ежели Москва в порубежье нашем укрепится. Не хотят, чтобы Дико поле заселялось. И нам того не надобно. Потому договорились с ханом. Так что скоро великий князь из степи подарочек получит.

– Какой?

– Набег большой в порубежье придёт. Пришлёт хан пару тысяч нукеров. Да к ним всякой шелупони степной добавится. Одним словом, большая сила соберётся. А великому князю не до нас. Ему на Балтике забот не счесть. Литовцы Полоцк отбить норовят. Ляхи, свея. Со всех сторон напирают. Так что на Оке совсем мало сил останется.

Козлов остановился в самом центре лобного места. Андрей Петрович не сводил с него пристального взгляда.

– Так чего ж в таких вестях доброго? – озадаченно спросил Бобриков.

– Михаил Иванович нынче большим воеводой в порубежье будет. На левом берегу полки так встанут, чтобы крымца дальше Жиздры не пустить.

Андрей Петрович задумался.

– Но ведь так выйдет, мы без защиты остаёмся?

– Вот-вот, вовсе без защиты. Бобрик твой и Белёв. Разумеешь?

– Нет покуда.

– Надобно тебе, Андрей Петрович, как степняк придёт, пропустить его без боя. Через Бобрик у него один путь – Ленивый брод. А ежели пройдёт, так до самого Белёва чисто. Грабь, жги. Тебя сыроядцы не тронут, про то разговор с ханом был. И дальше Жиздры, к Перемышлю не пойдут. Туда их Михаил Иванович с государевым полком не пустит. А вот Белёв разорят в пепел. А с ним и дворян всех. Под чистую. А в таком разе и нам Москва неопасной станет. Не то, что нынче.

– А нынче что ж? – Андрей Петрович удивлённо вскинул брови и по выражению его лица Козлов понял, что юный князь и правда озадачен. – Неужто дворяне сии так страшны? Их же всего-то сотня, да и та неполная.

Козлов покачал головой.

– Ну, знаешь, Андрей Петрович. На первой, не полна сотня – это ведь токмо помещики. А уж нынче в Белёв по приказам казённым ещё служилых нагнали. Стрельцы, пушкари да другие всякие. Почитай, ещё боле сотни наберётся. А это две уже. У тебя вот послужильцев сколько? С белёвскими сорок. У иных князей верховских и того не наберётся. По два-три десятка держат, потому как больше – разорительно. Поди, попробуй, прокорми этих рубак, да всё нужное им дай. Коней, доспехи… Да что я тебе, сам, небось, ведаешь, каково это – ратных людей держать.

– Да уж ведаю. – печально признался Бобриков.

– Вот то-то. А коли так выходит, во всём верховском порубежье у царя самый сильный кулак собрался. Две сотни вояк. Да каких. Испытанных. А у князей по горсточке. У тех, кто побогаче, – пять-шесть десятков. А уж боле сотни кто собрать может, таких во! – Козлов поднёс к лицу Бобрикова ладонь и растопырил пальцы. – Одной руки хватит сосчитать. Вот и выходит, что нынче самый сильный средь верховских вотчинников – великий князь Московский. А не годится этак. Нет, не годится. Потому Михаил Иванович и выбил тебе Белёв в кормление. Чтобы государевых людей в порубежье не было. Через то и Дико поле царь заселять не стал бы. Не смог попросту. Да вишь, каку хитрость царь выдумал… Всё одно дворян нагнал. Потому и надобно извести нынче их. Инше быть беде в порубежье верховском. Теперь понял?

Бобриков зажмурился и потряс головой.

– Кругом всё плывёт… – признался он. – Вроде понимаю, да поверить не могу, что такое слышу. А главное, что сам к столь большим делам причастен.

Козлов рассмеялся, и Андрей Петрович обиженно насупился.

– Ништо, Андрей Петрович. – холоп начальственно похлопал князя по плечу, но Бобриков возмущаться не стал. – Привыкай. Отныне ты среди больших князей. А большим людям – большие дела. Так что привыкай.

– Да уж… – только и нашёлся Бобриков, на что Козлов опять добродушно рассмеялся, но тут же стал серьёзен.

– Ну так Михаил Иванович ответ твой ждёт. Что передать ему? Заодно ли с ним князь Бобриков? Али с Москвой вместе против верховской родни пойдёт?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Детинец – центральная и наиболее укреплённая часть города, внутренняя цитадель; поса́д – часть города за пределами детинца, с крепостной стеной или без неё; слобода – отдельное поселение около города, население которого временно освобождалось от местных повинностей.

2

Огнищный тиун – старший управляющий княжеским хозяйством.

3

Волконея – (стар. от искаженного иностранного «фальконет») мелкокалиберная, короткая пищаль.

4

Гридница – большое помещение для рядовых дружинников (гридей) в княжеском дворце

5

Тараса – часть крепостной стены в виде прямоугольного сруба, засыпанная землёй и камнем.

6

Гульбище – терраса или галерея, является характерным элементом русской деревянной архитектуры.

7

Повалу́ша – башня в комплексе жилых хором.

8

Закромщик – амбарный, хлебный смотритель, ключник.

9

Летник – старинная верхняя женская одежда, длинная, сильно расширяющаяся книзу. Застёгивалась до горла.

10

Вырец – некое подобие клумбы.

11

Бабий кут – угол (кут) избы, примыкавший к челу русской печи, где производили женские работы: готовили пищу, пряли, ткали, шили и т. д. Отделялся от горницы занавеской, иногда дощатой загородкой в виде неглубокого шкафа для кухонной посуды.

12

Перекрыша – верхняя стенка печи, где устраивают лежанку

13

Полавочник – полка над лавками, непрерывно огибающая стены в избе.

14

Колотовник – драчун.

15

Рассоха – двузубые вилы из раздвоенной ветки дерева.

16

Правёж – суд, разбирательство.

17

Старорусские меры объема сыпучих тел: полокова ≈ 419,84 л (7 пудов ржи = 114,66 кг); осьмина ≈ 104,95 л; гарнец ≈ 3,276 л.

18

Заводные – запасные лошади, предназначенные для замены усталых и больных, для немедленного пополнения убыли и для припряжки в труднопроходимых местах.

19

Со́гра – угнетенный лес на заболоченной кочковатой местности в поймах рек или на плоских водоразделах.

20

Заповедные дела – контрабанда.

21

Зернь – азартная игра

22

Полушка – мелкая медная монета в четверть копейки, самая мелкая неделимая денежная единица в Древней Руси

23

Деньги в рост – кредит, лихва – проценты.

24

Буслай – бешенный, яростный человек.

25

Большой государев наряд – особый артиллерийский полк, который состоял из крупнокалиберных пушек и полевых орудий, и содержался за счёт государственной казны.

26

Леваши – постное русское лакомство: толчёные ягоды, высушенные в натопленной печи в виде лепешек.

27

Клуня – хозяйственная постройка для молотьбы и хранения хлеба.

28

Куль – старорусская мера объёма сыпучих тел. 1 куль: ржи – 9 пудов + 10 фунтов ≈ 151,52 кг; овса – 6 пудов + 5 фунтов ≈ 100,33 кг.

29

Закуп – человек, попавший в долговую кабалу и обязанный своей работой вернуть полученную «купу».

30

Фибула – металлическая застёжка в виде булавки с «замком», одновременно служила украшением.

31

Волостель – в средневековой Руси должностное лицо, управлявшее определённой территорией от имени царя.

32

Сакма́ (вероятно от тюрк. sok ‛бить’) – след, оставленный конницей.

33

Тягиляй – защитный доспех конника: длинный кафтан с воротником-козырем, между подкладкой и верхом прокладывали слой пакли с вложенными в него металлическими пластинами. Тегиляи стоили дешевле кольчуг, но не признавались полноценным доспехом, являясь защитным снаряжением второго сорта.

34

Шапка бумажная – защитный головной убор, тип шлема. Это были стёганные шапки на пуху, из сукна, шёлковых или бумажных (хлопок) материй, с толстой хлопчатобумажной или пеньковой подкладкой.

35

Обветшаться – стать ветшанином, то есть уйти в отставку.

36

Чумичка – деревянный или берестяной половник.

37

Забаутник – балагур, рассказчик.

38

Булгачить – скандалить, производить переполох, беспокоить, будоражить

39

Шугай или шуга́ец – старинная русская женская одежда, род короткопо́лой кофты с рукавами.

40

Кара инде – ты смотри.

41

Чеснок – кованый или гнутый четырехконечный шип; рассыпанные по земле чесноки калечили ноги лошадей.

42

Гако́вница – крепостное и полевое дульнозарядное ружьё XV—XVI веков с крюком («гаком») под стволом, которым зацеплялись за крепостную стену с целью уменьшения отдачи при выстреле из неё.