Екатерина. Западное рабство горше восточного

Вечером, когда спала жара, состоял аукцион Жак прибыл на это действо, и решил, девушка хороша, нельзя ее упускать, в нем проснулся настоящий азарт игрока.

Акцион шумер и гудел, невольницы уходили с торгов, одна за одной, пришло время Екатерины, и ее вывели на помост.

– Перед вами, удивительный лот, с очень грустной историей— трагически начал устроитель аукциона.

Вы, думаете -это мальчик, нет это прекрасная девушка, которая попала в руки варваром, при этих словах распорядитель торгов сорвал феску с головы Екатерины, прекрасные но недлинные волосы рассыпались по плечам девушки. Чтобы сделать заманчивой девушки отрезали волосы.

– И сказали, что они порадуют своей длинной толь богатого покупателя, спустя время. Посмотрите на эти прекрасные тонкие запястья, взгляните на эту лебединую шей, их испортили веревки ногайцев. Но есть и другой хороший момент, эта гурия, достойная султана никогда бы не оказалась в Руссельоне, она бы была куплена восточным владыкой, – голос распорядителя аукциона стал вкрадчивым, он сорвал халат с невольницы. И она осталась с плотной сетке скрывавшей ее верхнюю часть тела.

Аукционист взял тонкий кинжал и разрезал аккуратно сетку, она упала к ногам девушки. И она оказалась совершено обнаженной до пояса, под алчными взглядами покупателей. Екатерина охнула и хотела прикрыться, но не тут -то было, распорядитель хлопнул в ладоши и подбежали два дюжих раба, они заломили руки Екатерины назад.

– Перед вами гурия, которая жаждет принадлежать вам. Только представте себе:

Вас с доме встретит прекрасная девушка, она не будет вашей женой, и вы ей ничего не будете должны…

Первый кошелек полный золотых монет полетел на помост, – его кинул содержатель самого знаменитого в Руссельона дома свидания для дворян.

Жак выкрикнул ту суму, что предлагал в первый день продажи девушки на базаре.

За ним посыпались еще предложения, цена уже зашкаливала за стоимость особняка.

Эта девушка может стать кормилицей ваших детей, вы можете ее сдавать в аренду— выкрикнул аукционист и снял второе покрывало. Екатерина стояла как застывшая статуя из мрамора: стройная, полногрудая, с грозно пылающими очами.

Младший брат графини рванул обшивку дорогого камзола, там были у него припрятаны деньги на отделку особняка и построение здания для удивительного заведения для эпохи Средневековья: его жена Лукреция решила построить школу для юных знатных особ, где их воспитывали и обучали наукам. Она назвала это храм благодетели. И пригласила известного архитектора для создания проекта знания.

– Извини, Лукреция, подождет твоя школа, я лучше за баснословную сумму куплю племяннику прекрасную рабыню. А если не понравиться «порченная», то возьму себе, потом том кормилицу сделаем, будем ее сдавать очень богатым господам нашего круга, а надоест еврею продам, пусть пристроит эту красавицу, уже не первой свежести. Ей то что терять будет, рабыня ни человек— она вещь.

Граф важно встал с кресла и вышел к аукционисту, положил горой несколько кошельков к ногам а распорядителя :

– Здесь денег, на два особняка, кто больше? Но зал молчал, зачем тратить баснословные суммы на рабынь ник

Глава 8. Екатерина – замок де Грамон —«мышеловка» захлопнулась

Жак де Грамон был очень горд своим приобретение, он спустился с аукциона, вместе с приобретенной им невольницей, посадив девушку в карету, сам двинулся за экипажем. Екатерина, после унижения, испытанного на аукционе, впала в безразличие. Продали не только ее тело, но и душу, испоганив, при этом ее юность, и разрушив последнюю надежду на спасение. Девушка безразлично принимала пищу, ее не интересовал тот наряд, в который ее облачили. В ней умерло. Она задремала в каком -то болезненном забытье, а когда очнулась, то выглянула за окно кареты, и увидела, что они приближаются к средневековому замку, расположенному на высокой горе.

Жак выслал вперед герольда, и тот сообщил стаже, расположенной на крепостной стене, что прибыл брат графини Франсуазы. Карета с пленницей подъехала к крепостному валу, окруженному глубоким рвом, заполненным водой. Подвесной мост опустили, и ворота открыли и путники оказались во дворе замка.

Жак спрыгнул в лошади и послал управляющего замка сообщить графине, о том, что он выполнил ее приказание и прибыл домой. Франсуаза спустилась во двор замка и раскрыв объять двинулась к брату:

– Дорогой, Жак, наконец— то ты прибыл, а ну давай показывай, скорее, кого ты привез.

Графиня нетерпеливо открыла дверцу кареты, и ее брат буквально вытащил оцепеневшую от горя и унижения Екатерину из экипажа.

Графиня взяла девушку за подбородок, но тут же отступила от пленницы на шаг:

Её испугало пламя ненависти, затаенное в глазах девушки.

– Что за змею ты привез братец в наш, замок, она еще и смотреть так нагло может на свою госпожу? Позвать старую служанку Дарину, а, вроде бы из ее мест. Сейчас я ей укажу место, рабыня, «вещь». У нас есть и подвалы и палачи, строптивых рабынь клеймят. Она собственность моего сына, что захочет он с ней то и сделает.

Пришедшая до гневной террады графини славянка, была еще моложава, но уже измождена, наверное еще отец графини покупал ее, когда-то и тешился ее красотой.

Дарина перевела слова графини по своему:

– Крепись девонька, ты в большой беде оказалась, это безжалостные люди, не покоришься жизни тебе здесь не будет, я знаю, что говорю.

Франсуаза приказала поместить пленницу в подвал замка ни кормить и ни поить, вплоть до приезда ее сына.

Екатерина оказалась в сыром, темном помещении, стены которого буквально давили на душу девушки, высасывая из нее последнюю надежу…

Катерина, голодная и замершая просидела в подвале до утра, она задремала, от холода и голода, потеряв счет времени. Но сквозь полудрему услышала цокот копыт коня по брусчатке замка, и властный голос молодого господина, с нотками избалованности и развязности в тоне.

Эта приехал сын графини Арно: он оправил слугу сообщить матери о своем возвращении.

– Дорогой, сын, приездом, —произнесла французская мадам, спускаясь во двор замка.

– Что-то рановато ты вернулся, обычно загулы длятся дольше. Я решила преподнести тебе «подарок», ее я спрятала в подвале, – А что она такая агрессивная, эта новая рабыня? – усмехнулся Арно, сам увидишь— графиня велела привести Екатерину из подвала, девушка замерзшая, уставшая, голодная появилась перед графами де Грамон.

Арно решил подойти прикоснуться к своей новой «игрушке», но девушка отступила от него на шаг.

– Да она еще недотрога, и Лиона такая же славянка, только она податливая «как воск», ну что мне с ней делать? Она же даже не общается на нашем языке. Пусть на кухне помогает, комнаты замка убирает, учиться языку, а потом посмотрим, – проговорил молодой граф и направился за своей матерью замок. И, да накормите ее, а то она прямо с ного валится, какая из нее работница…

Продолжение следует…

Глава 9. Может монастырские стены спасут меня? Екатерина – забрезжил лучик надежды

Прошло две недели, с той поры как Екатерина оказалась в замке графов де Грамон. Целыми днями девушка была занята: то на кухне помогала, то комнаты замка убирала. Хитрая славянка пока избегала домогательств графа Арно, она ловко имитировала болезнь живота, специально обжигалась при приготовлении пищи.

Граф был рассержен:

– Чем она в своих землях занималась, не пойму? Такая неловкая, а еще и с таким капризным желудком, они что там птичьим молоком питаются в тех Русских землях? Но Арно находил другие развлечения, то на охоту подолгу уезжал с друзьями, то к герцогу ездил, засвидетельствовать вассальную верность.

Однажды Екатерина, помогая на кухне и услышала, как разговаривают служанки между собой. Девушка на удивление, быстро стала понимать французскую речь, еще будучи на родной земле, когда брат Иван приезжал с литовского княжества, маленькая девочка удивляла его, тем, что очень быстро повторяла и запоминала литовские слова:

– Иван, где ты теперь, приехал на пепелище, не сестер ни родителей, наверное опять к литовскому князю на службу подался? – думала про себя Катерина, чистя рыбу к обеду, чистить, резать, печь, варит нужно было много, такое ощущение, что не три человека вкушало пищу, а целый гарнизон солдат.

Служанки тихо переговаривались между собой.

– Марианна, знаешь недалеко от нашего замка святая обитель Магдалины, там настоятельница очень добрая и милостивая. Она всех сирых и убогих принимает, не спрашивает, кто и откуда будет, только требует, чтобы господу Богу служили.

Екатерина задумалась:

– Сама Богородица мне весточку посылает, но как выйти из замка?

Графиня Франсуаза готовилась к посещению очередного была во дворе герцога Руссильонского.

– Надо пересмотреть гардероб, ведь появиться пред светлые очи герцога и герцогини нужно в том наряде, что давно видели. Так послать эту, новую девку просмотреть платья, правда бал через месяц, ну надо же подготовиться.

Графиня позвонила в колокольчик, эта новая мода пришла из Парижа, удобно позвонил, вот и слуга рядом.

– Вивьен, кликни эту новую рабыню, хочу, чтобы она мои платья перебрала, – приказала Франсуаза.

Слуга привел Катенину в большую комнату замка. Там было, чего там только не было, платья из лионского шелка, бархата, даже тонкие ткани восток, графиня была известная модница.

Екатерине повезло, рядом с гардеробной графини Франсуазы была кладовая, и почти весь день заносили туда сундуки. Слуги шептались:

– Графиня к свадьбе своего сына готовиться замок молодым в окрестностях готовит, видишь сколько добра перевозят. А к ней племянница с мужем приехала вся в хлопотах, до нас ли, слуги хоть в отдохнули.

Когда весь замок готовился ко сну Екатерина решила, пробраться в кладовую и спрятаться в одном из сундуков. Пришла камеристка графини и сказала, что хватит перебирать платья. Катерина, тихо выскользнула из гардеробной и спряталась в самом темном углу замка. Когда слуги принесли последний сундук, она незаметно прошмыгнула в кладовку, как раз слуга замешкался и решил поправить факел на замковой стене. Екатерина открыла крышку сундука и залезла в него и тихо притаилась у сундуке до самого рассвета. Утром слуги вынесли сундуки, погрузили на повозку и отправились в соседний замок.

Через час колеса повозки застучали по подъемному мосту, и слуги отнесли сундук в кладовку и оставили там его, заперев при этом двери.

Екатерина, сидя в сундуке, задумалась, как дождаться, того кто прейдет в кладовку, и уговорить его или ее, чтобы вывела из замка через «черный» ход.

Часа через три ключи в замке загремели и девушка увидела маленькую девочку – подростка, что пришла кое-что взять из кладовой, по приказу повара.

Катерина незаметно вылезла из сундука, и пока девочка возилась с коробами и сундуками, набирая нужные продукты, русская выскользнула из комнаты. Девочка закрыла кладовую и ушла. Екатерина осталась одна в темной галереи замка.

– Как же теперь найти черный ход и выйти из этого замка? – раздумала девушка.

Замок просыпался на нижним этаже замка послышались голоса слуг. Русская рабыня пошла на звук этих голосов и ей очень повезло, как раз из черного хода шныряли туда и сюда слуги, девушки и парни, женщины и мужчины. Катенина смешалась с потоком.

Выйдя из замка, девушка обрадовалась пению птиц, шуму ветра, голубому небу, она шла по цветущим, зеленым лугам, поля и луга были далеко от селений за два часа пути. Катерину никто не встретил. Она шла целый день, избегая дорог, прячась в лесах, если услышит людской разговор или увидит повозку. Наконец путнице повезло она увидела купала святой обители, и набралась смелости постучала в ворота монастыря. Монахиня, дежурившая у ворот, подошла к ним и спросила кто стучится в святую обитель.

Катерина, ответила что она Луиза сиротка, ищите помощи за стенами храми. Ворота открылись и девушка вошла. Монахиня взглянула в голубые, как озера, чистые и наивные глаза путницы и решила отвести ее к настоятельнице.

Настоятельница Монастыря святой Магдалины была очень строгая, но справедливая женщина. Она не спрашивала, у путников, кто и откуда, сама Жюли, будучи богатой наследницей бежала от жесткого дяди, который хотел жениться на ней и прибрать к рукам все богатства Жюли. Когда-то ей помогла прежняя настоятельница, она даже обратилась к королю, защитить от произвола родственника бедную сироту. Так Жюли стала послушницей, монахиней, а потом и настоятельницей монастыря, стены которого спасли ее от о трагедии жизни, подарили мир и покой в душе. С тех пор настоятельница принимала под свое крыло всех сирых и убогих, которых жестокая судьба лишила крова и света надежды.

Глава 10. Спокойствие душевное и встреча Екатерины и милостивой герцогини Боны де Артуа

Катерина стала послушницей в святой обители Марии Магдалины, она тяжело работала, таскала воду из реки, помогала готовить монастырские трапезы. Носила вместе с девушками дорова, чтобы растопить монастырский камин. Но больше всего ее успокаивали и умиротворяли церковные молитвы, которые возносили монахини к Богу, святым и Деве Марии.

Екатерина смотрела на скорбный лик на иконах, Богородица казалась ей реальной молодой женщиной, которая впитала в свой образ всю боль мира скорбь матери, знающей, что ее дитя погибнет на распятии. Екатерина, хорошо вышивала, и матушка настоятельница хвалила ее за Ангельский голос, «золотые» руки и неустанный труд. Поэтому когда герцогиня Алансонская, Лионская и Руссильонская Бонна де Артуа, вторая супруга Герцога Филиппа Доброго, стала искать вышивальщиц для создания покрова святой Богородицы Девы Марии. Настоятельница храма привлекла к работе Екатерину.

Девушка вложила в работу всю свою душу. Герцогиня, завороженная красотой и умелостью вышивки покрывала, захотела взглянуть на вышивальщиц, которые помогли ей в таком богоугодном деле.

Бонна де Артуа была несчастливой женщиной, ее первый муж, Филипп II, ушел из этого мира рано. Она вышла замуж за Филиппа Доброго, любителя женщин и роскоши, первая жена его скончалась, и он несильно переживал. Гораздо больнее по сердцу Великого герцога Бургундии ударила то, что его возлюбленная, девушка из народа, золотоволосая Катрин. Она покинула его ради феодала низшего по дворянскому титулу.

Филипп решил создать «Орден золотого руна» в честь своей своей любви к недостойной, покинувший его беглянке. Когда-то любовницу герцога Бургундии изображали на портретах самые знаменитые придворные художники. После смерти первой жены, Филипп приказал увековечить образ Катрин на одном из витражей церкви. И с тех пор образ девушки, выбравшей любовь, а не деньги и роскошь смотрит с этих витражей на посетителей церкви.

Филипп женился второй раз на Бонне де Артуа, красивой, но очень скромной и благочестивой женщине, родив сына Карла, герцогиня ушла вся в благотворительность и помощь монастырям.

Муж – сластолюбец, завел себе других любовниц, герцогиня любила жить то в Лионе, то Руссильоне, подальше от отвергшего и погрязшего в разврате и роскоши мужа. Она хотела своей благостью вымолить счастливую судьбу своему первенцу Карлу.

Замок де Грамон май 1429 г.

Графиня Франсуаза рвала и метала,

– Эта девка сбежала, обвела нас вокруг пальца, я думала мой сын Арно жениться на Гортензии. А когда она будет беременна, он обрюхатит, наконец, эту русскую рабыню. Мы избавимся от байстрюка, благо герцогиня Алансонская, своей благодетельностью столько приютов создала. Гортензия родит, а девка эта будет кормилицей, ей не все равно кого качать своего щенка, или сына феодала?

Жак, посмеялся,

– Но этот щенок и девочка, был бы вашим незаконным внуком, графиня? Мне нужны законные продолжатели рода, я не приблудные щенки от рабынь, – гордо вскинула голову Франсуаза де Грамон.

– Вот куда сбежала, эта дрянь, особенно, как она выбралась из замка, где скрылась? А мой сынок всё гуляет, найдется, куда она денется?. А Гортензия меня не интересует, я просто женюсь.

– Что за глупый сын, наследник графа де Грамон, все шуточки шутить – негодовала графиня…

Она решила разослать шпионов в все ближние земли:

– Но не могла она далеко уйти, – думала графиня, один из шпионов заметил процессию из девушек – монахинь, которые бережно несли покрывала святой богородице. Графиня де Грамон обещала приличную суму слугам – шпионам, прибывший в город – резиденцию Бонны де Артуа. Слуга Франсуазы, по имени Карл, узнал в одной из послушниц Катерину, желая получить обещанное вознаграждение, он загнал коня, и прибыл в замок своей госпожи.

В это время Екатерина, ничего не подозревая, шла на встречу с покровительницей монастырей герцогиней Алансонской. Бонна де Артуа приняла дар монастыря и девушек, сопровождающих его в тронном зале замка. Герцогиня была молода и красива, высокая черноволосая облаченная синее, как море, такое модное в этом сезоне платье. Только наладилось производство подобных тканей. После Крестовых походов наладилась связь с Востоком и стали закупаться ткани, обработанные поразительным красителем индиго. Он не линял при стирке, как ранее, окашиваемые васильками ткани. Черные волосы герцогини были спрятаны под легким генином из тончайшего лионского полона. На красивых тонких пальцах Бонны де Артуа были массивные кольца из золота, в цвет платью был подобран огромный сверкающий сапфир.

Девушки монахини поклонились герцогине, и старшая из монахинь произнесла:

– Всемилостивая, герцогиня Алансонкая, Лионская и Руссильонская мы принесли вам в дар покров Богородицы вышитый лучшими нашими мастерицами. Мы приветствуем так же и вашего сына, Карла, будущего герцога, пусть Всевышний продлит ваши дни и сын ваш порадует вас внуками.

Бонна Артуа милостиво улыбнулась и позволила каждой из девушек подойти поцеловать ее руку. Когда Катерина подошла к герцогине, та был поражена ее красотой, скоромностью и невинностью, а так же не обычной для юга Франции внешностью.

Герцогиня спросила ее:

– Дитя, твои родители мать и отец, наверное очень любили тебя? Ведь только от взаимной любви родятся такие красивые дети. У тебя очень необычная, Ангельская внешность, откуда ты прекрасная девушка попала на наш юг, где столько черноволосых, вырастающих смуглыми под щедрым южным солнца девушек?

Екатерина робко взглянула в глаза герцогини и сказала:

– Меня зовут, Луиза, я сирота, моя матушка из литовских земель, батюшка служил служил графа де Анжу и отбил ее у крестоносца, что хотел сделать ее своей любовницей.

Бон Артуа, покачала головой:

– Сколько сейчас безнравственных людей вернулось с этих Крестовых походов. А сколько благородных рыцарей и нежных дам сложили свои головы в столкновении с сарацинами. Наши земляки, захватывают плен восточных рабынь и думают, что даже европейских женщин можно принудить к сожительству.

– Я всегда буду защищать высокую нравственность женщин и покровительствовать юным девушкам.

Катерина отступила на шаг и произнесла в низком поклоне:

– Мы будем молиться за вас, пресветлая герцогиня.

Катерина со спокойной душой вернулась в числе монахинь и послушниц в монастырь.

Но не знала девушка, что над ее бедной головой уже сгущаются тучи.

Слуга Карл спрыгнул с лошади во дворе замка де Грамон, и запыхавшись поднялся на верхний этаж, постучался в комнату, ту где графиня Франсуаза сидела за столом и писала письмо своего дяде.

Услышав стук в дверь— она произнесла, – кто там так тропиться?

– Заходите уже. —Карл вбежал в комнату, и поклонившись сообщил ей, что пропажа нашлась:

– Так значит, она в монастыре спряталась, хитрая девка.

Через месяц будем на балу и герцогини, нужно поставить ее в известность, что в монастырях, находящихся под ее покровительством прячутся беглые рабыни. Герцогиня† святоша, вряди сразу отдаст девку. Тогда пошлю Арно к герцогу Филиппу Бургундскому, надо будет как -то найти подход к его сестре Изабелле. Он очень прислушивается к ее советам, а она еще та любительница придворных красавцев. Хоть на что- мой сынок сгодиться, да и говорят, Изабелла очень строга к своим вассалам и крестьянам, така точно поможет вернуть беглянку, – решила графиня.

Глава 11. Изабелла «ключик» к возвращению Екатерины…

В герцогство Руссильонское приехал Филипп Добрый, супруг Бонны де Артуа, неутомимый выдумщик и показник. Даже моду готики перекроил он на свой манер. Кавалеры и дамы при Бургундском дворе были одеты всегда весьма живописные наряды. Один рукав синего цвета, другой красного, к колету, только что вошедшему в моду пришивались много золотых побрякушек. Да сама эта мужская одежда назвалась весьма комично: «гусиное брюхо». Смысл этого названия состоял в том, что колет набивался гусиным пухом, а, одевающий его кавалер, казался внушительным, но слишком упитанным. Головы придворных герцога покрывали береты, тоже с пришитыми к ним многочисленными украшениями.

Графиня де Грамон размышляла над нарядом сына:

– Придется ему примкнуть на время к этим попугаям. И так, пришиваем сыну разные рукава, снабжаем наряд побрякушками и вперед, покорять Изабеллу одну из сестер герцога Филиппа Доброго. Вот уж знатная сплетница. С мужем никак не ужилась, да и как уживешься с ним? Профукал врагам Французской короны и Бургундии целое состояние и свое и преданное жены. Вот Изабелла и крутиться постоянно вокруг своего братца, и во всех его шутках потакает. Слава Богу бал устраивает Бонна де Арта. Уж она не позволит гостей обсыпать мукой или обливать водой, ох уж эти вечные «забавы— ловушки» на балах Бургундских.

– Спасибо, что хоть женщинам чуть грации в моде оставили. Тонкое лионское полотно, бархат, щелк, весь вышитый серебренными и золотыми нитями, мне как раз сегодня должна белошвейка доставить платья из этой диковинной ткани.

Цвет платья будет выдержан с серо -золотистой гамме, хорошо, что я уже немолода, и мне надо рядиться в безвкусицу. А то моя покойная матушка, мир ее праху, Небесах с ума бы сошла увидев меня в таком пестром наряде.

– Гортензия, бедняжка. вынуждена будет подставиться под придворных дам Бургундии. А у нее такой тонкий вкус, как прекрасна была на ней диадема, а как она отлично может выбрать самое тонкое полотно. Нет просто клад, а не жена достанется моему сыну.

Решив, что к новому платью украсит свои волосы золотой сеткой, не надоевшим генином, графиня оправилась на кухню, где готовилась сегодня жирная гусыня, которою, недавно зарубила ее кухарка.

Находясь на кухне и беседуя с кухаркой, Франсуаза не заметила, как к ней мягко ступая подошел слуга и сообщил, что белошвейка с платьем ее уже ждет. Отдав последние распоряжение кухарке, графиня де Грамон поспешила в комнату, где ее ждало чуда модного искусства.

Франсуаза жестом подозвала белошвейку и позвонила в колокольчик, вызывая девушек, чтобы помогли облачиться ей в новый наряд.

Госпожа де Грамон стояла, облаченная в платье, и придирчиво осматривала себя в венецианском зеркале:

– Платье сидело, как влитое, серебристая ткань платья вся расшитая замысловатыми узорами из золотых ниток ей очень шла. Декольте глубокое, V образное, конечно, могло бы быть и по меньше, но кто тогда бы увидел тонкую нижнюю рубашку. Нет, графиня себе нравилась и она была собой довольна:

– Вот только бы ее сын не сильно переусердствовал с костюмом к завтрашнему балу, и был по вежливее с Гортензией…

Бал в прием и бал в замке де Артуа предвосхищался рыцарским турниром. Герцог Бургундский любил покрасоваться перед рыцарями и дамами, он был один из самых сильных рыцарей Франции. Филипп приехал к своей жене с известной помпой. Придворные и сам герцог передвигались на нескольких каретах, путешествие в XV между герцогствами было не из приятных. Кареты были неудобные, подушек мягких не было, рессоры не пружинили. Дамы то и дело вскрикивали на любом ухабе и повороте, мужчины предпочитали путешествовать на лошадях, сопровождая кареты. Впереди всей вереницы карет и отряда всадников неслись на быстрых лошадях герольды бежали скороходы, сообщая о прибытии Великого герцога запада в Артуа.

Филип привез со собой музыкантов и шутов, так что развлечение гостям было обеспечено.

Замок де Бражелон 1429 год. Графиня Гортензия в предвкушении празднества

Юная госпожа собиралась на турнир и бал. Она одела удобное платье, зачем одевать, сидя на трибунах платья со шлейфом и его нужно приберечь для бала. Будущая жена Арно не блистала ни красотой, ни умом, девушка была очень маленького роста, она решила на бал одеть венецианские туфли на высоких каблуках, благодаря новой любовнице Филиппа Доброго, эта новая мода пришла во Бургундию.

Гортензия села в карету, стояла прекрасная погода, как приятно прогуляться в карете в течении нескольких часов, но не больше, а то синяки и ссадины напомнят о себе. Раньше хоть в паланкинах передвигались, удобно несут тебя рабы, а ты покрикиваешь, чтобы осторожнее были. Но куда доберешься таким способом? Приходиться мучиться в каретах, хоть вовремя прибудешь в нужное место.