В поисках мальчика. 2137 год. Книга первая

Закрываю голову руками и опускаюсь на колени. Не буду сдаваться, лишь притворюсь, переведу дыхание и резко побегу. Услышав шелест замерзших листьев и резкий хруст совсем рядом, я вздрогнул. Значит, вот так все закончится, подумал я и закрыл глаза.

– Открой глаза и посмотри на меня! Живее! – скомандовал преследователь.

Открываю глаза и жмурюсь от яркого света.

– Что это такое? Эй, этот охранник совсем не похож на надзирателя. Какой-то он забитый, – крикнул преследователь и посмотрел наверх оврага.

– Это он тебя испугался. Заканчивай с ним!

– Ты посмотри на его рожу, на его глаза. Над ним кто-то очень поиздевался. И вообще, что он здесь делает?

– Ну да. Похоже, он убегал из лаборатории. Но зачем? – ответил, спустившись, другой преследователь в маске. Видимо, главный среди них.

Подойдя ко мне поближе, он увидел вживленный приемник на моем ухе.

– Ух ты! Так это же крыса лабораторная. Я думал, они всех до нашего прихода убили.

– Что будем делать с ним? – задался вопросом один из преследователей.

Направив оружие в мою сторону, они какое-то время стояли молча. Я не мог разглядеть их лиц, все они были в масках.

– Живого допросим, вдруг что-то будет интересное. А мертвого спрячем. В каком-то смысле слова, он один из нас, – ответил главный.

– Встать, – скомандовали мне, и я повиновался.

– О, так ты понимаешь, что мы говорим? – спросил меня главный.

Я утвердительно кивнул и добавил:

– Это мой родной язык без переводчика.

– Хорошо, приятно это слышать. Ты заключенный?

– Да, номер 2220-ый.

Главный с грустью посмотрел на меня:

– Да, да, хорошо. Можешь идти? Ноги целые?

– Да.

Повисла небольшая пауза, пока они изучали меня. Затем решительно главный скомандовал:

– Так, хорошо! Все слушайте меня! Сейчас мы немного выбились из графика. Идем быстро, машина будет через тридцать минут, а расстояние до нее на северо-запад около восьми километров. Этот человек пойдет с нами. Ты следуешь за этим человеком, – главный обратился ко мне, показывая на одного из своих. – понимаешь?

– Да, я понял, – ответил я.

Так я со всеми отправился через лес к машине. Они не стали меня пристегивать, привязывать. Я не казался им опасным.

Всего их было пять человек. Наверное, из-за моей компании, а может, я здесь ни при чем, но все они были в пути немногословны. Никто со мной не разговаривал, вопросов не задавал. Шли в тишине, изредка синхронно останавливаясь по команде впереди идущего и прислушиваясь к звукам леса. По их экипировке со следами крови, по противогазам на поясе было понятно, что именно они участвовали в кровавом налете на лабораторию. Значит, они могут быть мне не враги и не все так страшно.

Уже было совсем темно, когда мы добрались до места. В лесу, съехав с трассы вглубь на 10—20 метров, стояла машина. По виду она напоминала небольшой фургон неприметного цвета. Чуть поодаль я слушал звуки машин, проезжающих вдоль трассы. Главный, так я его называл, пошел вперед, проверяя обстановку у фургона. Мы все стали ждать. Подойдя и перемолвившись несколькими словами с водителем, он махнул нам рукой, приглашая в грузовик.

– Карета подана, прошу садиться, – сказал с улыбкой старший.

Это было произнесено с нетипичной доброжелательностью. Во всяком случае, за это короткое время он не показался мне хорошим человеком. Но все быстро изменилось. Он снял маску с лица и улыбнулся.

Остальные последовали его примеру, и я увидел их лица. Большинство из них выглядело молодо, лет по двадцать пять или тридцать. Только главный был в возрасте и тот, что шел возле меня.

Он протянул мне кусок чего-то очень вкусного. Это было вяленое мясо, самое лучшее в моей жизни. Я старался есть спокойно, но думаю, у меня это не получилось. Услышал смех в свой адрес. Слова богу, не жалость.

– Давай, давай быстрей. Уже почти выбрались. Кстати, меня зовут Мартино. А тебя? Понимаешь меня?

– Да все он понимает. Он на нашем воркует! – добавил один из них. – Меня зовут Кабро!

– Я не помню, как меня зовут. Знаю только свой номер, – ответил я.

– Вспомнишь! – сочувственно ответил Кабро. – Тебе от сорока до пятидесяти, скорее всего имя у тебя классическое, под стать твоему славянскому акценту. Раньше всех называли по именам своей культуры. Потом все изменилось! Да? Микки?

– Не называй так меня, а то быстро придумаю тебе кличку.

– Да это не кличка! Это ласково с небольшим акцентом.

– Меня зовут Миха, – сказала девушка и протянула мне руку. – Меня иногда называют Миххи, но лучше Миха. Так приятнее. И прости, что жестко обошлись. У нас свой режимчик.

– Я не думаю, что это было жестко. Бывало и похуже… – задумавшись, ответил я.

– Яйца есть, раз убежал. Язык тоже с головой дружит. Яйца и язык! Все будет супер! – сказал Кабро.

– Ну ты любитель херни! Голодный, что ли?! – сказала Миха, когда все вокруг уже смеялись.

– Мы поможем тебе все вспомнить, компагна, – сказал Мартино. – Наша подружка, Миха, она лечит такое.

С этими разговорами мы подошли к машине. И вот передо мной стоял их главный.

– Слышу, со всеми уже успел немного пообщаться. А вот этот человек – Чека. – Тот поднял руку и помахал мне. – Он немногословен, но самый лучший боец из всех, кого я знаю. А меня зовут Лука, вот все мы и это наша команда. Во-первых, ты понимаешь, что тебе повезло, что ты выжил. Я не знаю, какой бог у тебя, но верю, что он тебе сильно помогает. Ты счастливчик. Рассудок ты не потерял, это тоже важно. Чувство собственного достоинства вернется! Теперь слушай меня! Ты понимаешь?

– Да, да, конечно, я слушаю вас, – максимально искренне попытался сказал я.

– Перед тем, как сесть в машину ты должен кое-что уяснить, – серьезно сказал он. – Никуда ни шагу без нас. Выполнять только наши команды, никакого самовольства. Не хватало мне, чтобы с тобой что-нибудь случилось, и ты нам доставил бы много проблем. У нас было задание, пришлось уничтожить некоторых плохих людей. Они были плохие! Ты же понимаешь это? Ты понимаешь, какие это люди?

Я в ответ кивнул, несколько раз сказал «да» и опустил глаза.

– Они жестокие и без сострадания, почти все, – ответил я.

– Да, они жестокие, поэтому мы проявляем жестокость к ним. Там нет случайных и заблудившихся душ. Многих наших родных и близких они убили. И это было менее гуманно, чем наше возмездие. Хотья цель была у нас другая. Они просто встали у нас на пути.

– Ты – существо, которое они хотели проверить и потом выкинуть. Люди из реактора очень опасны. Они настоящие монстры, – сказал Мартино.

– Еще раз! Ни на шаг от нас, ничего не трогать. Кругом датчики и камеры. План твоего поведения более подробно обсудим позже.

Все молчали и слушали его.

– Все, переодеваемся и садимся! – скомандовал Лука.

Мы залезли в фургон, водитель завел машину и поехал прочь. Внутри почти можно было стоять, и все стали переодеваться в обычную одежду. Она была заранее подготовлена и хранилась в мешках. Что-то и мне перепало. Опять с размером подошло. Было приятно снять вонючую одежду и надеть чистые брюки со свитером и курткой. Сидения были по бокам.

Дорога, по которой мы ехали, состояла из двух частей. Первая часть была для колесного транспорта в оба направления и вырабатывала часть энергии для обеспечения дорожной сети. Вторая часть для транспорта на магнитных подушках. Какое-то время мы ехали по обычной дороге из пластика и резины, но на развилке водитель съехал в специальный магнитный карман. По краям машины включилась магнитная подушка. Фургон приподнялся над землей. Дальше специальная система пилотирования вывела машину на магнитную трассу, и мы понеслись вдаль.

Я устроился поудобнее, благо сидения были мягкими. Миха с Кабро постоянно что-то обсуждали и спорили. Иногда к разговору подключались остальные. Было приятно наблюдать и почти ни о чем не думать. Иногда я ловил на себе чей-то внимательный взгляд. Но я не мог ничего сказать. Только сейчас понял, как сильно устал. Столько событий за один день, непонятно как я это все пережил. Покачивание мчавшейся машины на воздушной подушке убаюкивало. Я старался не уснуть, чтобы не проснуться в клетке. Мне дали выпить горячего чая. Мое тело очень устало, и вот я уже крепко спал.

ГЛАВА 7. Счастливое число семь

Я проснулся и не сразу понял, где я. Было тепло, светло и мягко. В окне перед моим взором было небо – чистое, светлое и такое фантастическое, что я не верил в его существование. Откинув одеяло, я встал с кровати, подошел к окну и сделал глубокий вдох. Отраженный от солнца яркий снег покрывал поля, редкие деревья и далеко впереди дорогу. Обернувшись, я заметил, что комната была напичкана компьютерами и непонятными аппаратами.

Сам я одет был в ту самую одежду, которую мне подкинули в фургоне. Изрядно уже попахивала, ведь все равно надевал ее на грязное тело. Вспомнил вчерашний вечер. Наверное, меня просто принесли сюда и положили спать. Но на душе было приятно, я даже осознал, что улыбаюсь сам себе.

– Сегодня я везучий и в белой полосе, – тихо промолвил я себе под нос.

Комната была на втором этаже. На дверь приклеили бумажку, где было написано на понятном мне языке: «Слева помещение с душем и чистая одежда. Потом можешь спускаться вниз!»

Внутри ванной комнаты было квадратное зеркало с подсветкой, которое меня сначала напугало. Свет отразился в моих глазах, и мои зрачки мне показались квадратными, глаза не родными, а искусственными. Постоянные эксперименты над заключенными и отсутствие зеркал в тюрьме оставили много неизгладимых впечатлений, помноженных на страх. Но потом я разобрался и стал осматривать ванную комнату. Нашел бритву вместо пластиковых ножниц, мыло, шампунь, полотенце. Много чего было приятного в этот момент для моего тела, всего и не опишешь словами. Я спешил, привычка делать все быстро не покинула меня. Привел себя в порядок, лишь зеркало меня слегка расстроило. Постарел немного или повзрослел. Это лицо мне было почти не знакомо. Если бы я не трогал его ладонью, то не узнал бы себя. Наверное, я долго всматривался в него, но чувство голода меня отвлекло.

Вот и лестница, по которой я осторожно спустился в общую гостиную. Здесь я застал Лука, сидящего на диване. Чуть поодаль за столом сидели и что-то обсуждали два мальчика и женщина.

– Все-таки мир не без добрых людей, – громко сказал Лук и посмотрел на меня.

Неспешно подойдя к нему, я сказал:

– Я думал, что моя жизнь завершена, но вы спасли меня.

Я произнес это странно, наверное, не похоже на меня.

– Расслабься, не благодари, ведь я имею ввиду не только тебя, а еще этот коньяк. Мне его сегодня прислали друзья. Этот коньяк переносит нас в другое время. Возраст цивилизации – как источник социальной формы движения нашей материи. Не понимаешь?

– Что-то понимаю, особенно если это коньяк, у которого большой срок хранения.

Лука, прищурившись, несколько раз кивнул и улыбнулся.

Сейчас было хорошо видно, что он не выглядел опасным. Да, на вид сильный, легко меня догонит, но лицо доброе и открытое.

– Не люблю такие разговоры, про помощь и тому подобное. Приходи в себя. Мы все обсудим потом. Кстати, это моя семья. Моя Эмилия и дети: старший Тотти и младший Паоло, – продолжил Лука, указывая на детей и жену за столом. – Я знаю, ты голоден. Поешь и возвращайся сюда. Позже я угощу тебя историей этого вина.

Я не нашел, что сказать, и лишь одобрительно кивнул. Лука заметил это и повернулся к маленькому проекционному телевизору на столике, который транслировал информационную передачу. Движением руки выбранная картинка или видео было послано на специально подготовленную стену, посредством передачи файла по беспроводной связи.

Два мальчика и женщина сидели за столом около окна и с интересом рассматривали меня.

– А вот и мы проснулись! – воскликнула Эмилия. – Есть место свободное, садись!

Я подошел и сел за стол. Мне кажется, я никогда не видел столько еды за одним столом.

– Суп будешь? – засуетилась Эмилия.

– Да, и, если можно, извините за нескромность, не только суп.

Не ожидал, что так бывает вкусно. С неожиданным аппетитом я набросился на еду. Суп ушел за раз. Потом, стараясь сделать это максимально вежливо, я сгреб часть еды с соседних тарелок в свою и продолжил жадно есть.

Тем не менее я внимательно смотрел не только на ароматную еду, но и на незнакомых мне людей. Видел эти взгляды от них за столом – такие сочувственные и сострадательные. Казалось, немного переигранные. Мальчику постарше так еще было и противно видеть это. Они уже знали все обо мне и где я был. Им заранее все рассказал Лука. Но они не верили, что такое бывает. Не верили, что так может быть голоден человек. Во всяком случае, мне так казалось.

Я старался есть медленно и аккуратно, но у меня не получалось. Интересно, как я ел в тюрьме, что на меня никто не обращал внимания, но здесь я понял, что там просто всем было наплевать. Непривычно, когда тебя никто не торопит, железные ложки и вилки, посуда стеклянная и фарфоровая, с рисунками.

– Только не торопись! А то плохо станет, – сказала Эмилия.

– Мама, что с ним такое? – спросил младший Паоло.

– Дядя слишком голодный.

– Я ни разу не видел, чтобы твою еду так любили, мама! – сказал с усмешкой старший Тотти.

Тотти на вид было около 12 лет. Выглядел он прилично воспитанным, но подозрительным мальчуганом.

– Ладно, я пошел, а то уже опаздываю, – сказал Тотти и стал собираться.

Какое-то время он смотрел, прищурившись, на меня, потом, улыбнувшись, встал из-за стола, взял небольшой синий рюкзак и пошел к выходу. Казалось, что он специально ждал, когда я спущусь, чтобы понаблюдать за мной. Перед выходом мальчик достал из кармана небольшой кубик и поставил его на полку. Это была переносная видеокамера. Кубик он поставил так, чтобы можно было видеть себя в полный рост на выходе из дома. Надев очки и подключив их к камере, он сделал несколько акробатических приемов, изображая буквы телом. После, взяв кубик с полки и вернув обратно в карман, он быстро выскочил за дверь и ушел.

Новая социальная сеть, популярная в обществе, была основана на видеороликах, где каждый мог общаться, используя жесты руками, движения ногами и прочими частями тела. Таким образом без слов можно было донести свое сообщение до большого количества людей, подписчиков твоего аккаунта. Более того, таким способом можно было передать свое настроение и возможный ход мыслей собеседника. Часто участники сообщества придумывали жесты, понятные только им одним. Удивительно, в эпоху, когда все стали с помощью цифровых переводчиков, вшитых в голову, общаться со всеми на любых языках, общество продолжало искать способы для обособленного обмена информацией. Эта сеть была полезна для поддержки физического развития человека, поэтому широко поддерживалась на законодательном уровне во всех пяти государствах-федерациях на Земле.

Пока я ел, Лука продолжал что-то смотреть по информационному проектору на стене.

– Дорогая, смотри! Очередной город разбомбили у побережья. Ужас что творят эти повстанцы! – сказал он и, взмахнув рукой, зафиксировал видео, потом увеличил его пальцами и включил геолокацию на карте. Таким образом он увидел, где именно это произошло.

Встав из-за стола, к нему подошла Эмилия.

– О ужас, место знакомое, – ответил она.

– Да, я посмотрел сейчас. Мы там отдыхали пару лет назад. Вот в этом здании. Как все быстро меняется! Раньше такое спокойное место было…

– Теперь уже очень опасно стало жить возле моря, если оно контролируется несколькими федерациями.

Маленький Паоло осознал, что остался один со мной за столом. Почувствовал, как ему неловко и немного страшно сидеть. Но что я мог сделать? Я рад был, когда он встал из-за стола и подошел к маме.

– Я пойду к себе в комнату.

– Да, – ответила Эмилия, отвлекаясь от ужасного видео с разрушениями. – Давай, пошли вместе. Я тебе кое-что покажу!

Они ушли. Мы остались вдвоем. Наевшись, я подошел к дивану, где сидел Лука и спросил:

– Что вы смотрите?

– Смотрю то, что мне показывают и где бы я не хотел быть. Наверное, для этого и придумали такие качественные и ужасные картинки.

Он отвлекся от изображения на стене и посмотрел в мою сторону. Лицо выражало крайнюю степень тоски.

– Ты уже совсем неплохо выглядишь, не воняешь и уже больше похож на живого человека.

Лука отвернулся и посмотрел на столик, где помимо проекционного телевизора стояла еще и почти полная бутылка.

– Кажется, я тебе кое-что обещал.

Встав, Лука налил в два бокала коньяк, один подал мне и произнес:

– За тебя и твою новую жизнь!

С первым глотком я почувствовал легкий горький ожог в горле. Наверное, забыл вкус алкоголя, и Лука это подметил. Тяжело было не заметить, как я сморщился и закашлялся.

– Распробуешь. Он слишком старый, чтобы быть крепким. Садись туда! – жестом руки он указал на кресло напротив дивана.

Так я и сделал. Сам же Лука сел обратно на диван.

Мы немного помолчали. Я не знал, что сказать. Из моего носа пошла кровь, и Лука это заметил.

– Вчера ты отключился, и у тебя пошла кровь из носа так же, как и сейчас. Миха сразу тебя диагностировала. Это побочный эффект от экспериментального лекарства. Все пройдет, все будет хорошо. Конечно, инъектор с лекарством быстрее и надолго помог бы. Но у меня его нет. Только таблетки. Держи!

Он протянул мне белую коробочку.

– Выпей одну сейчас. Так крови будет меньше. Пить нужно одну в день, пока не полегчает.

Я последовал его совету. Уже чувствовал небольшое головокружение, но не от алкоголя. Это было то чувство, после которого я иногда терял сознание. А вот запить пришлось коньяком. Можно было и водой, но не хотелось вставать с кресла.

Я не стал говорить ему, что знаю про свою болезнь. В лаборатории мне говорили, что я умираю. Может, они ошиблись, может, и нет. Но зачем говорить об этом Луке? Об этой моей слабости… Нельзя делиться с незнакомыми людьми своими проблемами. К тому же версия Михи, что все пройдет, более приятная. Лучше с такими мыслями не спорить.

По проекционному телевизору показали взрыв с таким звуком, что и я, и Лука сразу отвлеклись.

– Вот что делают уроды!

По мне было видно, что я выразил не только заинтересованность происходящим по видео на стене, но и полное непонимание происходящих событий. Лука это заметил.

– Ты что-то знаешь про мир, который тебя окружает?

– Мало что! Знаю, что миром управляют пять федераций и все спокойно, – ответил я.

– Про федерации да! А вот про спокойствие это бред. Кто тебе такое сказал?

Я не стал отвечать на этот вопрос, лишь опустил глаза. Нельзя же было сказать, что я узнал это от заключенного по соседней клетке, которого посадили за убийство.

– Видишь, что на стене показывают через телепроектор? Это не очень мирное явление. У каждой федерации из истории образования по несколько названий, – продолжил Лука. – в том числе из-за объединения нескольких государств с общей идеологией. Но сейчас все просто: север, юг, запад, восток и центр. Мы живем в северной. А еще мы для федерации расходный материал. И мы не одиноки, есть еще и более низкий класс общества. Есть же еще и зоопарки.

– Зоопарки – это что такое?

– А вот посмотри: на экране одна из таких провинций. Те страны, которые не успели или неправильно выбрали свой путь развития в союзе с другими. Либо те, которых не взяли для снижения эскалации конфликтов между федерациями, превратив в буферные зоны. Участь маленьких государств и небольших народов в соседстве с большими федерациями.