Прыжки, или Игра Великих. Фантастическая повесть

Другой случай вышел с Ником значительно позже, во время посещения Китая. В одном небольшом городке он остановился вместе с группой туристов, в качестве транзитного пункта. Веселая группа соотечественников, отобедав в недорогом ресторанчике, разбрелась кто куда. Николай, предпочитавший прогулки в одиночку, быстро понял, что с достопримечательностями в городе не густо и поэтому решил найти местечко, где можно передохнуть, а заодно и понаблюдать за жителями. Он пошел направо, затем налево, потом прямо – но ни парка, ни сквера не попадалось – кругом были сплошь магазины – большие, маленькие, продуктовые, хозяйственные, с одеждой и обувью. Ник понял, что во первых он устал, а во вторых – заблудился. Побродив ещё с полчаса, он стал искать европейское лицо, в надежде разыскать дорогу к гостинице. Его начало это сильно раздражать – ведь никого кроме коренных жителей он так и не увидел. И вдруг его внимание привлекла одна пожилая женщина небольшого роста, китаянка с седыми волосами, в соломенной шляпке и странном платьице фасона конца 19 века. Она сидела на высоком гранитном ограждении для подземного перехода, улыбалась беззубым ртом и болтала ногами, как маленькая девочка, лет пяти. Заинтересовавшись необычным типажом, Ник решил подойти поближе. Как только он приблизился к женщине, она обратила на него внимание, что-то защебетала, глядя на него. И когда он подошел ближе, китаянка улыбаясь, протянула руку к нему ладонью вверх, что Ник расценил как просьбу о помощи. Недолго думая, он сунул руку в карман и вытащил все деньги, что там были, отдал бабуле – она явно ему нравилась. Но уходить почему не хотелось, вместе с юанями Николай избавился и от своих печалей, как будто ветер вынес; он стоял рядом с пожилой китаянкой и сам не понимал зачем. Еще минуту назад он думал, какой он растяпа, что смог заблудиться в таком городишке, и вообще какая всё это нелепость – эта поездка, как вдруг стало до странности спокойно, все мысли исчезли, как будто в голове выключили кнопку, отвечающую за глупые мысли. Из всего окружающего мира остался только Ник, китайская бабуля, свежий ветерок, да весеннее солнышко. Да ещё то самое чувство вселенского покоя, знакомого Николаю по прежним событиям, как материнские руки, полные любви, обнимающие своего ребенка. Он взгромоздился рядом с китаянкой, почувствовав ее сухонький локоть, стал слушать её непонятную речь, напоминавшую больше птичий язык. Все нутро Николая, как будто шептало ему – вот оно – настоящее, что держит всю эту Землю и всех нас, независимо от национальности и веры, интеллекта и материального положения – ВОТ ОНО! После минут десяти веселого щебета, китайская старушка, легко соскочив на землю, отправилась своим маршрутом, оставив Ника.

ШУМ. Сказка Ника о себе

Жил был человек на 16 этаже в городе Ветербурге в маленькой квартирке, по образу работы он часто оставался на весь день дома. Был он немного дизайнером, немного писателем, оформлял книги, делал к ним рисунки. Много денег он никогда не видел, но это сильно его не расстраивало, потому что то то, чем он занимался, приносило ему удовольствие и радость.

Однако ему изрядно мешали соседи сверху, они периодически что то молотили, но это было не самое главное. С 10—05 утра они включали какой то аппарат, который сильно гудел и шумел ровно 12 часов и лишь к одиннадцатому часу его отключали, но грохот так и продолжался до полуночи. Сначала он не обращал внимания на это, но завидная постоянность включения этого аппарата не давала человеку покоя. В конце концов он решил, что всё к лучшему и стал по возможности проводить меньше времени в квартире, стараясь лишь к вечеру появляться дома.

Но мысли о шуме не давали покоя человеку и подвигли его провести небольшой анализ. И он премного удивился, увидев всё как бы со стороны. Ведь во всех квартирах, которых он когда-то жил, всегда присутствовали посторонние шумы, которые причиняли ему неудобства. ВСЕГДА! Когда он жил еще с семьёй в другом городе, внизу был молочный магазин, и когда привозили продукцию (она была в металлических бидонах) её таскали с шумом по металлическому полу. От этих действий весь дом гудел как бочка. Когда он женился и у него появилась своя семья, их квартира была прямо над магазином, где и днём и ночью гудел вентилятор. Затем, после развода, была квартира с соседом, этажом выше, который любил шуметь, орать и слушать музыку по громче. Когда учился в университете, жил в общежитие, где на первом этаже была дискотека и три дня в неделю она развлекала человека по ночам своими современными ритмами. И он понял, что страшнее даже не звук, а вибрация. Когда у него появилась невеста и он переехал к ней, то всплыл соседский сынок – великовозрастный подросток, который забавлялся тем, что по выходным, когда его родители уезжали на дачу, превращал квартиру в ночной клуб по интересам. Он приглашал своих друзей, наверное ему было очень грустно, и они вместе веселились так, как будто это была последняя вечеринка в их жизни. Всё бы ничего, да этот весёлый подросток жил этажом выше. И так далее………

Вся эта череда квартир пронеслась у него перед глазами, как вихрь, как кинолента, оживляя все эмоции, которые сопутствовали им. Сначала человеку стало не по себе от такого груза. Но затем всё прояснилось, и он просто почувствовал, вернее прочувствовал, что все эти люди – части его мира, такие, какие они есть. И всё, что ему остаётся – просто принять эти части его вселенной.

Полюбить зиму. Автобиографическая сказка Ника

Жил да был один человек из города Ветербурга, и было ему много лет, почти 50. Несмотря на то, что он родился зимой, зиму он, мягко говоря, недолюбливал. И этот интересный факт наблюдался с самого детства: зимой мама одевала на него много тёплой одежды, которая делала все его движения неуклюжими, оставляя чувство скованности. Было лишь несколько зим за всю жизнь, когда он практически не замечал колючего ветра, и леденящего холода. Это происходило тогда, когда он влюблялся. Именно это чувство давало ему ощущение тепла, радости и покоя. Это были дни, когда он сочинял стихи и пел песни. Это чувство окрыляло человека и давало возможность не замечать погодных передряг.

Но в свои пятьдесят, он полностью забыл это чувство, окружив себя круговертью повседневных забот, работой, творчеством, нагружая себя так, чтобы не хватало времени на что-то другое. Он давно решил, что возраст его не предполагает уже «сердечных увлечений». И был по-своему прав.

Снова закончилась осень и стремительно приближалась зима. Человек решил утеплиться и прикупить себе действительно тёплую куртку, в которой холод не смог бы его достать. Он прошёл множество магазинов, примерил десятки фасонов, но так ничего и не выбрал. В конце концов ему это надоело, и он купил первую, что попалась ему на глаза. Но холод так и не отстал от него.

Человек решил разобраться в причине его паталогической нелюбви к зиме, и всех её составляющих. И вот однажды, работая в библиотеке, его осенило. Этот холод, он внутри него, а не снаружи. Он исходит из его сердца, от его чрезмерной серьёзности по отношению к самому себе, от суровой надуманности и эгоизма.

Идея, которая явилась к человеку, согрела его и сделала его жизнь чуточку светлее. Когда же он начал меньше ворчать на окружающих и самого себя, а стал больше улыбаться и помогать другим, ему стало теплее!

Начало

Когда и почему все началось у Николая всё это? – Кто знает…

Если с детства чувствуешь не совсем комфортно в данном мире, то раньше или позже начнешь задумываться – А почему, собственно все так, а никак не иначе? Например, желание рисовать в детстве у Ника возникало совсем не по причине создать своими руками нечто похожее на то, что видишь, а в попытке создать что-то своё, новое, некий образ, состояние. Конечно, он это понял, став взрослым. Как и то, что совсем не обязательно рисовать и лепить, танцевать или сочинять музыку. Можно найти элемент творчества в практически любой работе, это очень и очень непросто, но вполне реально. И это уже вопрос концентрации и принятия.

Наверное, все началось, когда ещё в детстве (в средней школе) Ник стал догадываться, что мир не так прост и не однозначен, и что у него существует две стороны, как у медали, – плохая и хорошая. Например, когда отец приходил с работы под хмельком, и начинал ругаться с мамой, он казался мальчику неким воплощением зла. Однако, когда папа был трезв, он источал волны деятельной энергии и радости. И как с этим быть? Для Ника это оказалось дилеммой – какой же всё-таки его отец – плохой или хороший? Ответ пришел чуть позже, когда он укололся любимым значком. Он явно себе представил значок, как некий символ любого человека, у которого имеется две стороны. Одна невыразительная и колючая, другая нарядная и объемная – вот так, и обе нужны друг другу.

– Когда начинается путь к себе, своему истинному назначению, своим Бгм, своим Книгам, полученным при рождении? – Когда начинается он? С первых дней появления в этом мире, или с первых лет осознанной жизни? Может этот путь начинается с первой влюблённости, или первого стихотворения? А может и с первой подлости и попытки ее забыть или искупить?

Николай жил в этом мире уже половину века. Всякое было на его пути. По виду он был что ни на есть самый среднестатистический: среднего роста, средней комплекции и имел достаточно распространенные черты лица. Был дизайнером по специальности, оформлял книги, рисовал к ним иллюстрации, и его многое устраивало в жизни, учитывая его скромность в быту. Но была в его жизни одна вещь, которая торчала в его сознании как заноза. Эта мысль имела свойство разрастаться и затем, со временем, уходить в спячку, как медведь. Эта мысль могла сильно пугать, могла быть причиной тихой радости, но она существовала, и понемногу обретала реальные формы. Мысль была проста и банальна – что-то не так с этим миром, то ли он не настоящий, то ли иллюзия, кто ж его разберет… Но что-то было не так. Эту мысль можно было зацепить в десятках книг и фильмов, в публикациях видных ученых, писателей и общественных деятелей. Но по- настоящему Николай обратил на нее внимание лет 10 назад, во время путешествия по Юго-Восточной Азии. Во время перелетов и переездов он стал замечать ненастоящесть, некую игрушечную иллюзорность картинки, а если быть точнее – театральность происходящего. Как будто картинка страны, в которую он приезжал, начинала вдруг формироваться особым образом, как если бы только специально для него. Перед поездкой Николай успел сформировать некий образ стран, которые вошли в поездку. Но это образ был другим, как будто на его мысли наложили другие смыслы – так но не так.. А когда вернулся из поездки – стал присматриваться уже по по-другому ко многим вещам, которые раньше казались ему обыденными и привычными.

Написанная ниже история произошла после достаточно драматичного события, сильно изменившего всю последующую жизнь Ника.

Так уж сошлись события – размолвка со взрослой дочерью, непонимание на работе, серьёзные вопросы со здоровьем, соединились вместе и создали невыносимую ситуацию.

У него впервые в жизни начались панические атаки, которые свалились на него большим неподъемным мешком. Живя обособленно, своей жизнью, он мало стремился к общению, и тех друзей и знакомых, которые были у него в записной книжке, беспокоил крайне редко. Самодостаточность Николая можно хорошо рассмотреть на примере общения с бывшей женой и взрослой дочерью – редкие встречи и сдержанность в общении. Такую манеру, по-видимому, он перенял от матушки, которая не стремилась часто общаться. К тому же у Ника, еще с юности, была сформирована установка «невмешательства», смысл которой был в том, чтобы стараться не мешать людям пустыми разговорами, советами, мыслями. Не мешать – значит дать возможность развиваться самостоятельно.

Помимо фобий и болезненного состояния, его встретила его давняя печаль, которая накатывала волнами, то отпуская надолго, то быстро возвращаясь. У людей принято это называть «кризисом среднего возраста». Николай оказался не исключением – его в очередной раз окатила волна агрессивной самокритики и самобичевания, соединившись при этом с другими токсичными состояниями. Накатило, да так люто и мощно, что у Ника пропал аппетит, сон стал тревожным и таким редким, что он просто перестал чувствовать себя человеком.

Собственная никчемность и бесполезность почти прожитой жизни, отсутствие позитивных, возвышенных целей, бытовые неурядицы и неустроенность – всё сложилось в один пазл и вывалилось из того мешка, о котором было сказано ранее. Ему казалось, что всё, что связывало его с жизнью ушло, позабыв попрощаться. Жизнь прошедшая, представлялась ему миражом, странным кинофильмом, который подошёл к концу. Ник стал вместилищем боли, большой боли, больше его самого, такой всепоглощающей, что всё, на что он смотрел и о чем думал, виделось только через линзу этой боли. Она охватывала все части его тела, без остатка, целиком. Николай был подавлен и не понимал, что с ним происходит, но в его темном подвале подсознания вдруг замигала яркая лампочка, и всплыл текст – «НЕ СДАВАТЬСЯ». После встречи с дочерью, которую он провел в таком «великолепном» состоянии его начала трясти странная, давящая энергия, словно пытаясь его окончательно разрушить. Тело пронизывали тысячи огненных иголок, голову сковал огненный обруч, пульсирующий то сильнее, то слабее.

Мысль о том, что алкоголь сможет помочь, оказалась не просто бредовой, но и ещё более разрушающей – сон пропал совсем, появилась тошнота. Аппетит исчез окончательно и Ник стал по другому видеть реальность – она предстала пред ним в виде смутной, туманной картинки. Николай полностью отдался боли и чувствовал себя не лучше тряпичной куклы, раздавленной и никому не нужной.

День проходил за днем, ни врачи, ни скорая помощь не смогли ему помочь. Состояние становилось все критичней – ему даже говорить было больно. И вдруг та самая лампочка в его подвале подсознания стала мигать все ярче, всё настойчивее, как будто хотела что то сказать. Сквозь боль и немощь Николай стал прислушиваться к сигналу, который шел из его глубин. О, чудо, контакт состоялся; вернее он увидел некий экран и на нём всего два слова – «НАДО ВЫХАЖИВАТЬСЯ». Он не понял, о чём речь, но его внутренний голос оказался настойчивым и внес корректировку – «НАДО ХОДИТЬ!». И Ник вспомнил свою давнюю методу, которую он применял особенно в молодости после бурных вечеринок с обилием алкоголя, в неё входили два способа – вылёживаться и выхаживаться. Подсознание предложило второе.

И как только он расшифровал этот сигнал, он оделся и медленно выбрался на улицу. Несмотря на то, что движения приносили ему боль, он понимал, что это единственно правильное решение. Он двинулся по странному маршруту, решив обойти весь район. И вдруг, к своему удивлению, он увидел зыбкую, едва заметную полупрозрачную огромную фигуру – немного похожую на Будду, в позе лотоса. Она зависла в метрах десяти от земли и плавно поворачивалась по часовой стрелке. Единственное, что удалось осознать Николаю, так это понимание того, что эта медитирующая фигура была видна лишь ему одному.

После этого необычного случая подвал подсознания, где мигала тревожная лампочка, стал понемногу наполняться светом. Великая боль начала медленно сдаваться.

Тем же вечером, перед тем, как постараться уснуть, Ник закрыл глаза и увидел ту же самую фигуру медитирующего – она возникла у него в воображении всего на несколько секунд и затем резко пропала. Зато следом включился голос- тихий, еле слышный, но настойчивый, как будто кто то повёл спокойную беседу…..

Этот тихий разговор положил начало целой серии бесед с Незнакомцем, которые навсегда изменили взгляды и образ жизни Николая.

Из бесед с Гостем

– То, что ты меня слышишь, это уже успех, долгое время не мог пробиться через твои замусоренные мысли. Все эти странные пассы в твоей мыслемешалке – всего лишь способ привлечь твоё внимание и пробраться через все барьеры твоих умопостроений.