Человек

– А меня смог, да? Ты со всеми так психованно себя ведёшь? – удручённо и с сильно выраженной обидой спросила Маргарет

– Ты уже опытный брим, да и я уверен, ты старше меня.

– Я уверена в обратном. Ты не позволил себе ударить мелкую девчонку, которая тебе нравилась, а незнакомого тебе человека, с которым тебе ещё совершенствоваться бок о бок, ты без угрызений совести бьёшь? Откуда тебе знать, что я не младше? Или тебе совсем без разницы кого бить? И откуда тебе знать, что я опытная? Может я вообще впервые попробовала…

– Не будь ты опытной, ты бы не стала качать кровь сразу из двоих. То, что ты старше ещё легко проверить. И нет, мне не без разницы, кого бить. Я вообще этого делать не люблю. Откуда, вот скажи тебе быть уверенной, что я не застрелюсь сегодня из-за этого?

– Ага, не любит он! Да и какая тебе разница? Ты же бессмертный!

– Был бы я бессмертным, я бы сейчас с тобой здесь не общался. Бессмертные оттого и бессмертные, что не умирают. То есть, сюда им проход закрыт.

– Ну и кто ты тогда? Не нечисть же…

– Это уж верно. Так вот. Была бы ты младше я бы просто с тобой поговорил, а так видишь сама…

– Да говорю я тебе, я уверена, что ты старше, а не я.

– На что спорим?

– Давай так. Если ты младше, то делай со мной, что хочешь: хочешь – бей, хочешь – стреляй по мне. Но если я старше, то… Сорок процентов крови из тебя забираю себе.

– Это исключено.

– Почему? Боишься? Жалко крови отдать??

– Я не до конца рассказал про Сати

– Сати?

– Ну, Сати Анура, та брим, которая…

– Я поняла.

– По итогу, когда в её запасах осталось меньше сотой части моей крови, ей через день стало ужасно плохо, и её положили в лучший госпиталь империи. Оттуда она прибыла назад только буквально месяц назад. Она осталась бримом, но в её крови что-то поменялось и теперь она какой-то странный брим…

– Что конкретно странного?

– Не уверен, знаешь ли ты, кто такие каменные бримы, но она стала им.

– Так и поверила. Это же… это же почти самый верх бримов, если не самый. Это же идеально. И ты не хочешь мне помочь?

– Не спорю, но вот, что я должен тебе сказать. Я пообщался с врачами, они рассказали мне очень много всего… И если вкратце, то это случай один на… десятки миллиардов. Если бы не работа самых лучших специалистов империи и по большей части не работа Госпожи Фортуны, то либо она приехала бы лет ещё только через пять, да и то очень ослабленной, либо вовсе не приехала бы. Сати невероятно сильно повезло. Меня даже хотели отдать под правосудие, да и отдали, но у них не нашлось ни одного факта, доказывающего мою вину. Да и Сати, хоть стала меня очень сильно бояться, но подтвердила свою виновность в происшедшем.

– Настолько всё запущенно…

– Да, поэтому придумывай мне другое наказание, на случай своей правоты.

– Мм… Даже не знаю, что уж будет наказанием тебе, а не мне

– Хорошо, давай, если ты права, то я извиняюсь на коленях.

– Серьёзно? Ставки как-то… не сходятся. Всё что хочешь на…

– Хорошо. Тогда давай равные условия.

– Получается, если я права, то делаю с тобой, что захочу?

– Да.

– По рукам.

Маргарет подняла голову с ноги Лайта.

– Да, пока не забыл… Прости. Я правда не хотел тебя бить, мне очень стыдно.

– Я ещё подумаю.

– Тогда возвращаемся и показываем друг другу свидетельства?

– Получается так.

Лайт протянул Маргарет руку. Она протянула свою в ответ. Произошло то же самое, что и пару десятков минут назад. Лайт очнулся, лёжа на полу. Маргарет на столе.

– Ты серьёзно положил меня на стол?

– Не тебя, а твой труп

– Какая разница?

– Ну… трупы обычно тяжелее

– Хочешь сказать, тебе тяжело было нести меня?

– Не тебя, а твой труп.

– Ты… ладно, давай. На счёт три показываем друг другу свидетельства. Раз. Два. Три.

И вот двое воскресших показывают друг другу зелёные карточки с важными цифрами и буквами.

– Всего… Один день? Это вообще считается?

– Ну – Маргарет немного улыбнулась – Конечно считается.

Лайт оказался старше Маргарет на один день.

– Как это… это невозможно.

– Ну, судя по тому, что ты видишь сам, вполне возможно.

– Ну, думай, что будешь со мной вытворять, а я пока… – Лайт взглянул на свои часы – А нет. Обед уже действительно скоро. Четыре минуты назад столовая открылась. Нам нужно поспешить, пока туда не нагрянула куча человек. Пойдём.

– Но ведь… Ладно давай.

– Но ведь что?

– Потом

– Тогда пойдём

Лайт вышел в коридор, Маргарет за ним. Лайт пошёл к столовой так же, как и утром, через улицу. На этот раз у двери кто-то стоял. Это была девушка невысокого роста, примерно на половину головы ниже Лайта. У неё были светло-розовые волосы под каре. Одета она была в обычную повседневную форму. Настроение у неё явно было чем-то испорчено. Она стояла, опираясь на достаточно широкий и высокий кирпичный дверной проём и смотрела сквозь стеклянную дверь, в столовую, где сейчас прохладно. Она будто была погружена в свои мысли, причём достаточно глубоко, чтобы не заметить приближавшихся к ней Лайта и Маргарет.

– Сати, ты тоже теперь через улицу ходишь?

– Да, конечно, теперь-то жарко, да и ты видел, что на переходах происходит? Там растения вянут. Дышать вообще невозможно – Сати отвечала достаточно спокойно, но с явным недовольством. В её голосе не звучало ни капли волнения. Маргарет это показалось странным. Лайт сказал, что Сати боится его, а она отвечает так, что ещё задуматься можно кто кого там боится… Сати повернула голову и, посмотрев на человека, с кем она только что говорила и тут же поменялась в лице. Она отскочила от двери, словно почувствовав вину за то, что будто мешает проходу, опустила голову вниз и начала быстро, но аккуратно говорить, словно перед кем-то только что провинилась и теперь извиняется, торопясь:

– Лайт, это вы… то есть ты… прости я не… то есть… я не хотела вас… то есть тебя… – Голос её значительно изменился.

– Сати, ты чего?

– Я? Я… я ни… ничего, я в порядке вроде… вы как? То есть, простите. Ты как?

– Со мной хорошо всё. Сати, нам нужно будет с тобой поговорить сегодня. После обеда, скажем на отдыхе ты не будешь против?

– Н-нет, что ты… то есть да. Ой. Нет. Ну, я… да… я свободна буду.

– Тогда после обеда буду ждать тебя у аллеи славы. Договорились?

– Нет, то есть да. Хорошо, я… я буду, я приду.

– А ты чего, кстати стоишь здесь? Дверь закрыта?

– А… это… Дверь… ну…

– Сати

– Да?

– Сати, прошу тебя, говори спокойно, дверь закрыта?

– Д-да, закрыта.

– Понятно – Лайт подошёл к двери и дёрнул за ручку. Действительно закрыто – И долго ты тут стоишь? – спросил Лайт. В это время его вена на руке в промежутке от локтя до запястья загорелась тем же цветом, что полосы на его револьвере, только ещё тусклее из-за кожи.

– Я… я да… я ну нет, не особо, минут десять, может двадцать.

Замочная скважина щёлкнула, словно её открыли. Вена Лайта перестала светиться.

– Зачем же так рано? – Спросил Лайт, открывая дверь

– Да… ну не знаю, там ну…

– Понятно. Вы идёте, нет? – спросил Лайт, заходя в здание, обернувшись на двух девушек, стоявших в недоумении.

Они пошли. Сначала Сати, а за ней Маргарет. Втроём, они зашли в обеденный зал. Сати пошла в левую часть зала, где были места младших курсов. Лайт пошёл в правую часть, где питались старшие курсы и некоторые из наставников. Маргарет пошла за ним. В отличии от обычного времени в столовой сидело только пятеро. Пока Лайт и Кей получали еду, двое из сидящих ушли, а ещё трое, видимо заприметив одного из пришедших стрелков, а может и обоих сразу, специально остались, хоть уже и поели. Лайт сел со своим подносом через один стол от тех стрелков. Маргарет села с ним за один стол прямо на против него.

Со стола, за которым сидели оставшиеся стрелки донеслось:

– Эй – говорящий свистнул – парочка голубков, здесь вообще-то не ваши места.

Маргарет вопросительно посмотрела на Лайта. Он же в свою очередь, лишь указал ей на номер стола, выжженный по середине. Номер соответствовал номеру жилого помещения «442». По выражению лица Маргарет можно было понять, что она что-то хочет сказать, но Лайт остановил её. С соседнего стола донеслось следующее:

– Что? Что-то сказать хочешь? Скажи, если не боишься. Не останавливай её, Лайт, ты ей не указ.

Лайт широко улыбнулся.

– Вот теперь можем поболтать. Я не могу быть уверен в том, что этот стол не принадлежит 442-му и…

– Да мне вообще плевать. Это стол нашей банды. Валите отсюда, пока мы вас не прогнали силой.

В разговор вступила Маргарет

– Силой? А хватит вам её?

– Да что тут хватать-то? Я и в одиночку могу твоего дружка прикончить, а про тебя вообще молчу. А нас, как видишь, трое. И это только часть банды. Представь теперь если вся наша банда появится. Нас тогда по силе обгонят только братки Каина.

Лайт улыбнулся ещё шире. Казалось, что он сейчас не выдержит и засмеётся. Маргарет лишь слегка улыбнулась.

– Братки Каина? Это им их жалкий босс– Каин такое название дал?

Стрелки ахнули. Никто не смел до неё называть Каина жалким.

– Ты глянь, какая бесстрашная особа. Каина жалким назвала… Это ты, подруга, зря…

– Зря? А вы спросите у Каина, кто такая Маргарет Кей. Вот он вам и расскажет.

– И кто же эта Марго?

Маргарет резко переменилась в лице. Теперь она выглядела очень серьёзно. Она встала, но Лайт взял её за запястье. Она поняла, что он что-то хочет сказать. Он спросил:

– Они сказали лишнего?

– Марго – ответила Кей со злобой, словно готова уничтожить весь мир прямо сейчас.

Смельчаки с соседнего стола снова заговорили:

– Лайт, да не держи ты её, дай Марго походить!

Лайт посмотрел Маргарет в глаза. Он понял, что если сейчас отпустит её руку, то выпустит на этих троих шакалов разъярённого брима, которая чуть не угробила чуть ли не самого сильного в академии стрелка.

Но Лайту нравился такой расклад.

Лайт сказал:

– Я не знаю, что конкретно тебя так взбесило, но я вижу огонь в твоих глазах. – Лайт встал и слабо похлопал по плечу Маргарет – я знаю, как мне искупить свою вину. Я просто позволю тебе порвать этих ребят.

Маргарет улыбнулась, но это было скорее предчувствие перед настоящей бойней.

Смелые ребята слышали всё.

– Лайт, ты за неё-то не боишься? – спросил один из них.

– Я боялся бы за вас… но вы лишь жалкие шакалы – Лайт сел – Маргарет, дальше делай с ними что хочешь.

Маргарет явила своё оружие. К великому удивлению Лайта, этим оружием оказался револьвер. Он был весь алого кровавого цвета курок, спусковой крючок, прорези на барабане и некоторые детали были золотыми. Это был демонический знак. Так же на стволе револьвера красовался рисунок: череп, из глаз и открытого рта которого тянулись потоки крови, растекавшиеся в основной цвет. Рядом была золотом высечена надпись: «Кровавое подношение могущественному бриму из седьмой чертова-дюжинной кузни». Стрелки тоже явили свои оружия. Это были какие-то обычные оружия. Ничего особенного. Можно было подумать, что сейчас начнётся перестрелка, но у Кей были другие планы.

– Лови – сказала Маргарет и кинула свой револьвер в руки одному из трёх стрелков. Он поймал его и пару секунд стоял и просто смотрел на него. Никто не понимал, что происходит пока револьвер Маргарет моментально не сжёг обе руки по локти поймавшему. – видишь? А я всегда его таким держу. – сказала Маргарет и подняла обе руки до уровня плеч, раздвинув их чуть шире. После этого оба оставшихся в боевой готовности стрелка одновременно уронили свои оружия на пол. Маргарет подняла руки выше. Обезоруженных что-то будто начало тянуть вверх. Лайт в это время спокойно ел уже немного остывший суп. Да, уже не тот вкус, но есть же надо. Маргарет тем временем по полной разносила этих ребят. Когда дело дошло до отрезания им обоим языков и проращиванию этих языков на затылке Лайт закончил есть.

– Маргарет – позвал Лайт, но она не отозвалась. Она была слишком увлечена. – Маргарет, дорогая, пойдём – сказал Лайт уже громче. Это всегда работало на всех девушках. И этот раз не исключение.

– Как ты меня назвал? Д-дорогая? – остановив пытки, со смущением спросила Маргарет.

– Да. Это всегда на вас работает – ответил Лайт – но если хочешь, я могу тебя так называть на постоянной основе – Лайт не шутил. Ему не было сложно называть кого-то так, как тому или той этого хотелось. В рамках разумного, конечно.

– Только попробуй ещё раз и я тебя…

– Нет, серьёзно, я думаю они всё поняли и осознали

– Ну – Маргарет словно вышла из состояния одержимости кровью – наверное да.

– Ты тогда жди меня на улице, а я здесь всё верну на свои места. Дорогая. – Лайт широко улыбнулся

– Ах ты… ладно, потом обсудим – ответила Маргарет и пошла на улицу.

Пока Лайт проводил с заслуженными пострадавшими воспитательную беседу и одновременно восстанавливал их тела, Маргарет вышла на улицу и встала там же, где минут двадцать тому назад стояла Сати. Последняя, кстати, вышла через полминуты ожидания. Она уже собиралась пройти мимо, но Кей сказала:

– Сати, постой

– Да?

– Ты ведь тоже брим, да?

– Н-ну да. А ты… тоже брим?

– Да, но я слышала, что ты не просто брим, а…

– О нет. Стой. Тихо. Н-не надо. Я не х-хочу это обсуждать. Да, я н-не простая, но… – Сати глубоко вздохнула, словно ей надо было перевести дух. – Но я не могу, то есть не хочу об этом… да и он… тоже…, наверное, не важно, просто не важно.

– Но я ведь тоже брим, я могу понять всё, Сати, просто расскажи

– П-прости, пожалуйста, я н-не могу об этом г-говорить…

– Почему? Тебе кто-то запрещает?

– О нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Никто мне ничего не запрещал, я просто… ну это сложно, и… страшно… нет, не страшно, просто… давай поговорим о чём угодно, но только не об этом, хорошо?

– Хорошо, тогда ответь: почему пока ты не поняла, что с тобой говорит Лайт, ты общалась спокойно, а сейчас, хоть его и нет рядом ты продолжаешь словно чего-то бояться? Да и почему ты вообще волнуешься, когда он рядом?

Сати было хотела продолжить отвечать так же, но, видимо, успокоилась.

– Ладно… если так хочешь знать, я расскажу. Мы с Лайтом давно знакомы… ну то есть не давно, а с момента, как он поступил в академию. Он с самого начала мне понравился. Добрый, щедрый, отзывчивый, настойчивый, порой даже милый, не наглый, как многие здесь, не зависел от толпы, но был ей уважаем… единственное что – так это его постоянные конфликты с Марк’овым.

– Марк’ов?

– Да, так все стали звать одного из ваших наставников после инцидента, который перевернул жизнь Лайта полностью.

– Что же за инцидент?

– О-о, это было ужасно. Если рассказывать вкратце, то с Лайтом в отряде жил один максимально противный, подлый, гадкий, не знаю, как назвать его, человек. Он очень часто всех подставлял и был при этом единственным, кого за свои деяния уважал Марк’ов. Остальным же последний, откровенно говоря, портил жизнь. Причём не только их, то есть вашему отряду, а всей академии. Представляешь?

– Ну в целом, складывается картина… и что дальше было?

– Ну а дальше… то, после чего Лайта перестали уважать все, кроме единиц. Из людей, кто в открытую продолжал уважать и признавать его… да, наверное, таких и нет. Зато сколько его уважают в тихую…

– Это как?

– Ну то есть уважают, но не кричат об этом на каждом углу. Да и просто так тебе о таком никто не расскажет, кроме информатора.

– А это кто?

– Чарли-информатор. Она со мной в одном отряде, если хочешь я вас познакомлю, может чего интересного расскажет, а может обменяетесь…

– Это ладно, а что Лайт сделал-то такого?

– Убил своего соседа.

– Серьёзно? И это всё?

– Да, но ты не понимаешь…

– Всё я прекрасно понимаю. Я вон тоже в своей академии в центре соседа своего убила и ничего

– Ты тоже из центра?

– Да.

– Понятно. Но уважение ведь к Лайту не из-за убийства потеряли. А вот почему. Проходил избирательный конкурс на начальника академии, и каким-то образом – не знаю честным путём или нет, но Марк’ов стал начальником. Длилось его «правление» недолго, но чего он наделал… Сразу через день после объявления его новым начальником, он собрал всех, абсолютно всю академию, кроме Лайта, который был отправлен к органам правосудия на рассмотрение дела о цитирую «Предательстве империи, путём организации переворота с применением оружия на мирное население».

– Это же бред полный!

– Вот именно! Так вот. Собрал нас всех Марк’ов и начал нам рассказывать про то, какой Лайт негодяй, злодей, предатель империи, враг народа. Лишь некоторые понимали, что это из-за того, что он освободил академию от настоящего врага народа, который реально готовил план по уничтожению академии. А также потому, что этот подлец был самым главным, да и, в целом, единственным любимчиком Марк’ова, пришедшего к власти. Ты представляешь, четыре с лишним часа нам рассказывать о том, какой Лайт плохой, и что его необходимо изгнать из академии.

– И что, никто не нашёлся, кто смог бы защитить честь Лайта?

– Нашёлся, конечно. Это был его лучший друг ещё с раннего детства. Его зовут Натаниэль. Он чётко и по пунктам отстаивал честь Лайта одновременно и при органах правосудия и при собрании Марк’ова.

– Как?

– Он один-то и знает. Никому не говорит. Да и то было бессмысленно было.

– Почему же?

– При правосудии Натаниэля просто не восприняли всерьёз, а Марк’ов даже слушать не стал.

– И что с ним сейчас?

– В турнир стрелков подался, и попал в финал. Вот сейчас, наверное, тренируется…

– Понятно. Так, постой. Ты так и не объяснила, почему ты при Лайте так странно себя ведёшь.

– А… это… не знаю. Он слишком добр по отношению ко мне. Он слишком хорошо ко мне относится. Один из немногих, кто меня понимает. Я совершила крупную ошибку, за которую мне очень стыдно. Я чудом выжила, если бы мне не повезло, то Лайта окончательно добили бы, хотя виновата я. Я просто боюсь его потерять.

– То есть… получается, любишь его?

– Люблю? Не знаю, я уже очень давно не влюблялась. Да нет, скорее просто он очень хороший друг. Лучше него я пока не находила. Дело в том, что я ничего не сделала ради него, знакома с ним только с академии и не знаю, как вообще у нас всё сложится, если вообще что-то светит. Хотя, всё может быть…

– Ты только не говори ему, ладно? Но он рассказывал, что ухаживал за тобой не просто так. Ты была ему небезразлична. Ну, если он не врёт.

– Правда? Забавно… а сейчас как?

– Этого, думаю, он уже мне не расскажет.

– Ну, тогда ладно, до скорого.

– Давай. Обращайся, если что.

– Да и ты тоже.

Сати, торопясь, ушла, оставив Маргарет ждать Лайта в одиночестве.

– Информатор… надо будет к ней заглянуть, пообщаться… – начала раздумья вслух Маргарет. – Да и с Сати надо поближе познакомиться. Тоже брим как-никак. Здесь-то, думаю, бримов отдельно не станут учить, а вместе со всеми бросят. А там уже и со способностями можно прощаться…

Маргарет стояла в ожидании ещё минуту и, решив узнать, куда запропастился Лайт, уже собиралась возвращаться в здание, как он вышел.

– Ты чего там так долго? – спросила Маргарет

– Восстанавливал «Стервятников старших» после твоих развлечений. Ты чего, кстати на них так резко обозлилась? Я понимаю имя сократили. Да, не всегда приятно, но ты так тут на таких мелочах всю академию перебьёшь. – После того, как Лайт сказал эти слова, Маргарет заметно помрачнела.

– Это не сокращённое моё имя. Это совершенно другое.

– Так или иначе. Я полагаю, это с прошлой академией связанно?

– С прошлой жизнью.

– Конкретнее?

– Проведёшь меня до здания курса Сати, тогда расскажу.

– Без проблем, только ты её не занимай там особо на долго, мы договорились встретиться…

– Я помню, мне всего лишь один вопрос задать ей надо.

– Хорошо. Только не про каменного брима, хорошо? Она очень не любит эту тему.

– Мой вопрос и не связан с этим.

– Тогда пойдём.

Лайт с Маргарет направились к жилому корпусу младших курсов.

– Ну так что, расскажешь?

– Мне достаточно тяжело об этом говорить, поэтому я иногда молчать буду

– Нет, если тяжело, то лучше не стоит.

– Так или иначе ты должен это знать, чтобы случайно не ляпнуть лишнего…

– Хорошо, тогда давай.

Маргарет тяжело вздохнула и начала:

– Была у меня сестра. Её и звали Марго. Она была младше меня на два года. Она, как и я поступила в ту самую академию, откуда меня выперли за убийство… – Маргарет замолчала на несколько секунд, а затем продолжила, но это уже давалось ей тяжелее, будто что-то мешало дышать – и если вкратце, то моим соседом был жених моей сестры, с которым они были прямо неразлучно сладкой парой. Но он был крайне наглым, когда Марго не было рядом. Он вытворял ужасные и противные вещи… вспоминать не хочется…

Маргарет снова замолчала, но теперь, словно уже сдерживая слёзы, продолжила:

– И когда я его пристрелила… После этого мой отец вместе с моей сестрой стали меня ненавидеть. Они настолько были озлобленны, что подали на меня письмо в органы правосудия раньше, чем родители того противного ублюдка. Маргарет замолчала. Лайт поинтересовался:

– А мать?

– Моя мама была сугубо на моей стороне. Она, в один из очередных скандалов пригрозила отчиму разводом.

– Так погоди, отцу или отчиму?

– Я сказала отцу?

– Да

– Прости, ошиблась. Это был отчим.

– А с отцом что?

– С ним мама развелась по её же глупости и очень-очень зря. Она сама это понимала, но мой отец после развода строго решил остаться одиноким. Но слава богу мы продолжали общаться. Мама была этому очень рада.

– Что дальше?

– Вот. Ну и я даже отцу всю ситуацию объяснила, он тоже был на моей стороне.

– Нет, я про скандал.

– А ну да. Вкратце, мама пригрозила этому козлу разводом, а тот её ударил. Она же, за столько лет терпения всякой дряни от него не выдержала, и с ним очень жестоко расправилась. Сестра в это время была на похоронах, а я за всем наблюдала. Мама, конечно, очень уж жестоко его убивала, но мне это дико понравилось. Не то, что она проявила жестокость, а то, что мерзавец был наказан.

– И что же дальше?

– А дальше… Буквально за минуты две до смерти отчима приехала домой сестра. Она была в шоке. Он скончался у неё на руках, и тогда она нанесла сильное ранение моей матери в плечо, рядом с сердцем. Я поняла, что если не вмешаюсь, то Марго её убьёт. И я стала на защиту. Я честно, не хотела этого делать, но что мне оставалось? Ну и я… выстрелила Марго в голову. Сразу после этого, я вызвала целителей, и они унесли сестру, сказав, что вернутся и за мамой, но они не успели. Мимо нашего полуразрушенного дома на окраине центра с западом проходил тогда назначенный на ночной патруль окрестностей Посланник Божественных Льдов… – Маргарет снова замолчала. На этот раз ей было очень тяжело говорить, и делала она это, прилагая огромные усилия. – И… он… подошёл к нашему дому… и… увидел нас с мамой в крови… он подумал, что это не наш дом, что мы ворвались и убили мирных жителей и… и он убил… её… он хотел и меня, но что-то там пронеслось. Он уже готов был разорвать меня льдом, но… но что-то… что-то странное, словно даже не кара Вышних, за неисполнение, а что-то, что отдавало человечностью. Знаешь, когда карают вышние, это видно. Карающий снаряд идеален, он не несёт грехов, он несёт лишь наказание. А то, что уничтожило того Посланника… это было что-то явно душевное. Я поняла, что это был уже угасающий снаряд, то есть летел он далеко. В нём я увидела нечто, словно в этот снаряд была вложена частица души. Но это была самая… убитая, самая озлобленная, истерзанная часть души, по силе равная, а может и превосходящая целую душу Великомученика, а может и не одного. Я не знаю, честно что это было, но я знаю точно, что спасли меня не правосудные силы, и даже не Вышние.

– Это… это… – Лайт глубоко вздохнул, словно почувствовал на себе бремя убийцы. Словно каждая убитая им душа вернулась и воткнула ему нож в сердце – Маргарет, прости меня за то… это… это правда было не специально, я просто сильно боялся за тебя ты…

– Я знаю. Я прощаю, и даже знаю, что будет тебе за это наказанием. Ночью мы заключим пакт о том, что ты больше не станешь меня бить и стрелять по мне.

– Если так, то я получу прощение?

– Ты уже его получил

– Нет, в плане, искупление пред тобой?

– Да.

– Спасибо. Мы пришли, кстати.

– Отлично, тогда, иди на аллею, а я потороплю к тебе Сати.

– Давай, буду ждать. Удачи там, с решением вопроса.

– Спасибо –сказала Маргарет и пошла искать жилое помещение, в котором проживала Сати. По пути ей встретилась девушка, роста примерно того же, что и Сати, с длинными, до пояса рыжими волосами, в очках с круглой оправой и в какой-то немного отличавшейся от формы других стрелков младшего курса форме, которая имела некоторые отличия: рукава у краёв значительно расширялись, цвета были не как у всех – не тёмно-синие, а небесно-лазурного цвета с очень тонкими золотисто-зелёного цвета линиями. Маргарет решила спросить у неё, где проживает нужный ей человек.