Морская инквизиция: В Новый Свет

Они стали обмениваться подлыми и изощрёнными ударами, временами пробивая магическую защиту. Затем оба выдохлись и их спарринг прекратил преподаватель, поняв, что ничем хорошим это не закончится.

– Что с тобой, подруга? – удивлённо спросила у неё де Тораль после этого поединка.

– Я его видела!

– Кого?

– Этого паршивца!

– Какого паршивца? – ещё более недоумённо переспросила Элеонора, – Ты разве не с Альфонсо дралась?

– Этого подлого гачупина, предателя, никчёмного мага, безумного искателя приключений, гада морского, козла обыкновенного и просто скотины! Скотины, скотины, скотины!

– Аа-а-а, – протянула понятливо Элеонора. – Это ты Эрнандо Гарсию имеешь в виду. А где ты его видела? Ты же из академии ни ногой.

– Здесь в академии, утром.

– Ты уверена?

– Да, я увидела в окно, как он проезжал на коне.

– А это точно был он, может быть, ты ошиблась, и это вовсе не он?

– Да, лица я его не видела, – признала Мерседес. – Но его дурацкую манеру держаться в седле ни с кем не перепутать. Сразу видно, какой он дворянин… С детства только по палубе корабля и расхаживал, а коня в жизни не видел.

– Ты ошибаешься, подруга, не мог он сюда приехать. Он по слухам уехал в Валенсию и там нанялся шкипером на какое-то судно. Вот уж с этим у него никогда никаких проблем не было. Ты ошиблась. Он уплыл и, видимо, с концами. Отдал их в воду, – некрасиво пошутила она.

– Посмотрим, он скорее всего приедет к вечеру, я его подкараулю и рассмотрю.

Элеонора громко рассмеялась.

– Ну ты даёшь, Мерси! Зачем это тебе надо? Если он приехал, то его можно встретить и днём. А так, ты что всерьёз хочешь следить за этим неизвестным юношей? Фу, это же неприлично!

– Нет, он может сбежать, я знаю его. Он всегда бежит от меня и от трудностей, прикрываясь своей борьбой с пиратами. Подумаешь, мстительный какой. Надо о женщинах думать, а не о море или пиратах! Или ему женщины неинтересны, а, Эли?

Элеонора не сдержалась и громко расхохоталась в голос:

– Ну ты даёшь, подруга! С чего ты это взяла? Да он иногда так сверлил дырки в наших одеждах, что просто глупо об этом и думать.

– Да? Я не замечала, ну тогда ладно.

– Угу, когда тебе было замечать, ты всегда вся на эмоциях.

Вечером Мерседес дежурила в коридоре у окна, из которого видны были ворота. Наконец, её усилия были вознаграждены, и она увидела, как привратник впускает знакомого всадника, раскрыв одну из створок огромных ажурных ворот.

Пулей она побежала к себе в комнату.

– Приехал, я к конюшне! – крикнула она Элеоноре.

– Подожди, я возьму ещё кого-нибудь с собою и встану поблизости. А то мало ли что…

– Как хочешь, – бросила в ответ Мерседес и стала лихорадочно одеваться. Так как на улице было уже довольно холодно, временами даже срывался мокрый снег.

Выскочив во двор, она сразу побежала в конюшню и заглянула туда. В глубине виднелся хорошо одетый юноша чуть выше среднего роста. Он, цепляясь шпагой, неуклюже ухаживал за конём. Но она по-прежнему не могла увидеть его лица, он находился далеко, а освещение было весьма скудным. Вешать магический фонарь было бы верхом бестактности.

Увидев, что знакомый незнакомый юноша закончил возиться с конём, она отошла от конюшни, чтобы дождаться его возле входа. Молодой идальго вышел и недоумённо обернулся на неё.

– Он! – и глаза Мерседес сразу же вспыхнули зелёным огнём. Сейчас она действительно чувствовала себя настоящей ведьмой. Что-то глубинное, исходящее из самой её природы, поднялось и хлынуло наружу, затопив всю девушку без остатка.

Какое-то новое чувство проснулось в ней. Перед ней стоял юноша, ошеломлённо смотрящий на неё. Он тоже узнал её и растерялся, и эта растерянность только обрадовала Мерседес. Изначально она хотела испепелить Гарсию, потом простить, потом снова испепелить, потом поговорить. А сейчас просто молчала, разглядывая еле уловимое в сгустившихся сумерках лицо, которого давно не видела.

На лице Гарсии мелькнуло отлично читаемое ею выражение «поскорее оказаться от неё подальше». Это скорее насмешило, чем обидело. Гарсия боится! Страшится, что она начнёт сейчас скандал или вообще нападёт на него. Однако нет, она не такая дура, как он подумал.

Не будет никакого скандала, нечего потешаться всем над нею и её любимым. Пусть и бывшим. Зря она, что ли, его не забывает. Зря ведёт себя то как законченная стерва, то как недотрога, то как дикарка и невоспитанная крестьянка. Всех женихов давно отшила, но самой себе тяжело признаться, почему она всё это делает. А причина лежит на самой обычной поверхности самого обычного стола. Старого, как этот мир в человеческом понимании.

Она давно уже поняла, что её подруга Элеонора и сама бы не прочь удачно выйти замуж, но вот подобрать подходящую кандидатуру довольно сложно. Правда, Гарсия ей был всегда неинтересен. Ладно. Хватит молчать, пора сказать, ради чего она сюда пришла, раз она его узнала. Разлепив присохшие друг к другу губы, она сказала.

– Неужели я вижу виконта Эрнандо Гарсию?

Меня передёрнуло от её ядовитого тона, я тоскливо оглянулся. Нет, бежать или тихо уйти от разъярённой девушки, непонятно из-за чего, не вариант.

– Да, это я. Странно, что ты меня узнала, да ещё и нашла, Мерседес.

– Сама удивляюсь, сам сделал так, чтобы я узнала. Ты ведь знал, что мне ещё учиться здесь целый год. Или скажешь, что заехал сюда чисто случайно и всего на два часа?

– По делам, – сухо ответил я. – И я не планировал встречаться с тобой. Ты всё ясно сказала в первый раз. Я не брошу море и свою месть, а кроме того, море меня кормит и даёт дальше развиваться. Но тебе этого не понять, Мерседес.

– Зачем мне понимать? Ты отказался идти к моим родителям. С тобой всё ясно, или это не так?

– Не совсем…

Я старался вылезти из этой ситуации без имиджевых потерь. Я и сам не знал, что со мною происходит, вроде и хочется, а вроде и колется. Да, можно найти и других девушек. Весь свет на Мерседес клином не сошёлся, но…

Мерседес ждала, я молчал, не зная, что сказать. Усмехнувшись, она прервала молчание:

– Завтра у меня занятия заканчиваются сразу после обеда, найди меня, – и, развернувшись, она быстро удалилась, оставив меня стоять злым, аки собака.

Вот как она так делает? Ведь ни с кем у меня такого не было. А это только появилась и раз – тут же снова поставила в тупик. Ругаясь и чертыхаясь про себя, развернулся и спокойным шагом удалился в гостевой флигель под взглядами других студиозов.

Подсобрались тут словно специально, однако рассмотрев среди них холодное точёное лицо Элеоноры де Тораль, я всё понял.

Глава 4. Начистоту

С утра я направился к ростовщику уже не скрываясь от Мерседес, зная, что это бесполезно. Выехав через ворота и встретившись с давешним банкиром, получил от него адрес очередного посредника, занимавшегося скупкой и продажей недвижимости. Поехал вместе с ним по окрестностям.

Дул пронизывающий прохладный воздух, по моим ощущениям было около пяти градусов тепла. Не смертельно, однако холодно. С ним вместе мы проехались по окрестностям, и я остановился на довольно крупном имении в Эль Беате, что по направлению к Мадриду.

С его хозяином мы сошлись на семидесяти тысяч реалов, сумма крупная, но и надел земли вокруг был большим. Сорок тысяч у меня имелось, но нужно было больше.

В итоге я расстался с тридцатью тысячами наличкой и ещё сорок взял из находившихся на хранении у ростовщика и стал счастливым обладателем поместья под названием «Ветер судьбы». Поместье называлось «Ветер» из-за розы ветров в этом месте, я лишь добавил второе слово к его названию.

Прислуга осталась практически та же. Расплатившись со всеми, я отправился обратно. Приехав в академию, я не пошёл искать Мерседес. Хватит уже, если ей надо, пусть она и ищет меня, мне проблем хватает. Сбросив пыльную одежду в комнате, умылся и, переодевшись в более подходящую одежду для тёплого помещения, отправился к Мариз де Брийон.

Нужно было разобраться с лезвием ножа, что мне достался в пещере Буджалуда. Если уж кольцо сильное, то что тогда ждать от лезвия ножа?

Размышляя, я шёл по длинным коридорам в крыло, где находился факультет специалитета. Здесь никто не учился из моих знакомых. Все занятия Мерседес в основном проходили в другом крыле на боевом факультете, здесь было тихо. И студиозы были спокойны и сосредоточены целиком на научных изысканиях. Они доказывали свои знания не в бою, а в силе артефактов и артефакторики, как науки.

Мариз не оказалось на месте, она оказывается находилась в другом крыле. Пришлось ждать. Я периодически смотрел в окно, прогуливаясь по коридору, ловя на себе любопытные взгляды проходящих мимо меня студиозов. Мне быстро надоели их внимательные взгляды, причём и юношей, и девушек. Я счёл нужным отвернуться от них.

Примерно через час вынужденного ожидания появилась и Мариз. Заметив меня, она сразу заговорила.

– Виконт, вы всё же нашли время, чтобы явиться ко мне. Видимо, вам очень сильно нужно моё содействие, раз вы так поспешили? А могли бы прийти и позже и в другой день.

– Несомненно, вы правы, сеньора, я действительно спешил. Дело в том, что я не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы решить проблему, возникшую у меня.

– А у вас есть проблемы? Хотя, что-то это я… вы же постоянно их ищете. Что же, тогда пройдёмте в кабинет, чтобы мы могли спокойно обсудить Ваши проблемы. А то, я смотрю, о них уже хотят знать множество посторонних людей! – и Мариз грозно взглянула на ошивавшихся рядом студентов.

Те быстро ретировались, закончив «греть» уши, а мы зашли в её кабинет. Кабинет Мариз де Брийон оказался до отказа забит всевозможными артефактами, созданных частично или наполовину, а также там лежали те, что уже вышли из строя. Заметив мой взгляд, она усмехнулась и проговорила:

– Я иногда работаю в своём кабинете, когда у меня нет времени идти в алхимическую лабораторию. Здесь я не храню готовых изделий, слишком это небезопасно. Вы же разделяете моё мнение, идальго?

– Вне всяких сомнений вы удивительно правы в своей осторожности, сеньорита-декан.

– Что же, я весьма рада вашей похвале, но советую вам не переусердствовать в дальнейшем. Лесть должна подаваться строго дозировано. Это, если использовать кулинарную терминологию, как пересолить отлично приготовленное блюдо. Столько стараний, потраченное время и средства, а в итоге – невозможно есть.

Я был вежлив и молчал, увлеченно смотря на интересную и умную женщину.

– Но я отвлеклась. Присаживайтесь, где вам будет удобно, и рассказывайте, с чем ко мне пришли.

– Видите ли, сеньорита, волею судьбы мне достались в руки несколько весьма интересных артефактов, но моих знаний не хватает, чтобы разобраться с ними. Хочу создать несколько очень сильных амулетов, но у меня отсутствует для этого приличная лаборатория, и больше ничего нет кроме ингредиентов, которые я собрал в своих странствиях.

– Вы имеете в виду те два кольца, что носите у себя на пальцах? – с усмешкой осведомилась Мариз.

– Нет, золотое кольцо – запас маны, а каменное – усилитель заклинаний. О них я всё знаю. Меня интересует назначение вот этого предмета, – и я развернул небольшой свёрток, что держал до этого в руке. На свет был явлен слегка изогнутый нож без рукоятки.

– М-м-м, очень интересно. Дайте мне его внимательно рассмотреть, – встав, я передал артефакт. Мариз стала внимательно его осматривать, вертя его в руках и так, и этак.

– Очень интересная вещица. Очень отдалённо похожа на жертвенный нож, но тогда почему отсутствует к нему рукоятка?

– Не знаю, я его таким нашёл в одном святилище, – отозвался я.

– Ишь ты, ты и в святилище успел побывать…

Я ругнулся про себя, опять глупо «спалился».

– Да, это какой-то непонятный алтарь, который я случайно обнаружил в подводном гроте, когда спасался от пиратов. Я в нём укрывался, а когда-то там было что-то похожее на святилище. Может быть, храм древних богов или ещё что. Всё было разрушено, а это лезвие валялось в углу под камнем, мне показалось интересным. Вот я его и взял.

– Всё ясно с тобою. Не научили не хватать всё подряд. Я не могу сейчас сказать, что это такое, но я чувствую смертоносную энергию, исходящую от лезвия. Это часть сильного артефакта, и оно может нанести вред своему владельцу. А ну-ка, возьми его в руку за хвостовик.

В мыслях я скептично пожал плечами, забрав лезвие обратно и обхватив его хвостовик пальцами, изготовил к бою, спокойно глядя на Мариз. Она пристально смотрела на лезвие, которое никак не проявило себя.

– Я так и думала. Это древний артефакт пока спит, но ты овладел им. Правильно сделал, что забрал его. Он принял тебя, хоть ты этого сейчас и не понимаешь. Не знаю, что это. Оставь его пока у меня. Сегодня я спущусь в лабораторию и осмотрю его. А завтра… завтра мы с тобой придумаем, как его активировать и какого рода рукоять приделать к лезвию.

Рукоять ты должен сделать сам. Ведь это ты его нашёл, и ты будешь им владеть. Ты привяжешь его навсегда к себе и его качества будут зависеть от того, какими обладаешь ты. Какого рода магией владеешь и какими умениями. Но, посмотрим. Сейчас я ничего не могу сказать точно, но завтра мы с тобой этим займёмся. Если у тебя больше нет вопросов, то можешь идти.

– Спасибо. Тогда завтра я захвачу все материалы, собранные для амулетов. Я очень много их нашёл, в том числе забрал у пиратов. Очень много. Так что излишек достанется и вам для собственных нужд.

– Ну-ну, ты хочешь сказать, что я нищий преподаватель и не могу себе позволить купить редкие ингредиенты для амулетов?

– Нет, я не об этом. Некоторые части я выломал уже из мёртвых артефактов и вам просто не приходилось о них слышать. А, возможно, что даже и видеть.

– Не знаю, меня трудно удивить. Завтра мы с тобой снова поговорим, а сейчас ступай.

– Да, я хотел бы ещё создать мощные защитные артефакты, они мне очень пригодятся…

– Да иди уже, наконец. Я устала, а ещё разбираться с твоим кинжалом надо. Не надоедай, идальго.

– Ухожу, да, да, спасибо! – и, развернувшись, я ушёл.

Прикрыв дверь декана, в своих мыслях устремился по коридору в гостевой флигель, обдумывая на ходу, правильно ли я поступил и что выгорит с этого дела. Мариз я не врал, у меня действительно было много всяких редких запчастей, как от артефактов, так и остатков амулетов. Что-то было хламом, а что-то весьма дееспособным. Я не очень хорошо в них разбирался, в отличие от декана Мариз. Так что завтра будет очень интересно провести время.

***

Мерседес не находила себе места, мечась по комнате. Гарсия так и не пришёл за весь день, но он был в академии – это она точно знала, а также то, что его не было сейчас у себя в комнате. Об этом ей поведал слуга за мзду в десяток реалов.

Элеонора, которой было скорее интересно, чем необходимо, решила помочь подруге в любопытстве. Она ещё помнила свой разговор с сестрой. Эльвира уж очень хотела выйти замуж за героя, развращённая романтикой в своём холодном магическом интернате в Киле. Элеонора не разделяла её притязаний и взглядов сейчас. Но идальго в самом деле был бы отличной партией для сестрёнки, если бы не был сиротой. Да и денег у парня немного… А немного денег им не очень поможет.

Для того, чтобы решить свои проблемы им нужно было тысяч триста реалов. Таких денег у Эрнандо не было, а значит, любовь по расчёту с ним не получится. Да и ладно.

С соседнего факультета девчонки рассказали, что видели сурового юношу, похожего на Гарсию, что ошивался перед кабинетом Мариз де Брийон по какой-то надобности.

И Элеонора сразу же побежала к подруге, которая, казалось, уже обшарила всё здание в поисках пропавшего Эрнандо Гарсии.

– Он у Мариз в кабинете. Ошивался там около часа, а сейчас зашёл. Верные сведения! – с ходу выпалила она, увидев злую Мерседес.

– Что он там забыл?

– Не знаю, наверное, про артефакты или амулеты хочет что-то узнать.

– Я его подкараулю и…

– Не будь дурой, Мерси! Зачем он тебе?

– Хорошо, но он проигнорировал меня.

– Это его дело, – пожала на это плечами Элеонора. – Вы ничем друг другу не обязаны. Вы расстались. Ты осталась здесь, он уплыл навстречу своим сотым приключениям. Всё по-честному, ты не находишь?

Мерседес задумалась, потом встрепенулась.

– Всё равно я должна его увидеть и доказать ему, что он меня не достоин.

– Как знаешь, но не натвори глупостей.

– Не натворю, не беспокойся. Я осознаю свою силу, – и Мерседес ушла.

Усевшись на подоконник в коридоре, откуда была хорошо видна дверь в кабинет декана специалитета, она безделья заболтала ногами. Пышное красивое платье немного смялось, но ничего. Ей больше нравились охотничьи женские костюмы, или вообще мужские. Но женскую фигуру уже ничем не скрыть. Высокая грудь и округлые бёдра безусловно выдавали в ней женщину.

Наконец дверь заскрипела и выпустила из кабинета идальго, в котором она сразу узнала Эрнандо. Сейчас она могла нормально его рассмотреть при свете лучей вечернего солнца. Юноша возмужал, его некогда детские черты лица обострились, став более жёсткими, а лицо покрывала ещё не сильно густая, но уже хорошо видная, щетина. Он даже стал отпускать эспаньолку, пока совсем короткую.

Эрнандо шёл, никого не замечая, полностью погружённый в свои мысли. Мерседес, легко соскочив с подоконника, преградила ему его путь. Гарсия сначала не понял, кто ему загородил путь, но Мерседес властным голосом напомнила о себе:

– Стой, Эрнандо. Ты не искал меня?! – сразу начала она с обвинений, невольно закипая, как чайник, стоявший на сильном огне.

– Не искал, я был занят.

– Вот! Я сама нашла тебя, чтобы сказать… – Эрнандо грубо её прервал, не давая и слова сказать.

– Мне всё равно, что ты скажешь. Мне не нужны ультиматумы, Мерседес. Я пока не планирую жениться. Моя жизнь не подразумевает сиденье в четырёх стенах замка. Мне по сердцу ощущать под своими ногами палубу, чем круп коня. Это тебе в Испании всё мило, а я здесь всего лишь гачупин. Поэтому мне не о чем с тобой разговаривать. Уйди с дороги, ты же девушка, а не идальго.

– Я не уйду, я виконтесса.

– Поздравляю, я тоже виконт, и ты об этом прекрасно знаешь. Только, в отличие от тебя, я титул получил не по наследству, а заслужил. Служил, служил и заслужил. Тебе не понять, когда твоя жизнь постоянно на волоске от гибели. Не понять ветра, что ревёт штормом спутывая такелаж яростными порывами. Как скрипят мачты корабля, жалуясь на свою нелёгкую судьбу. Не понять, потому что твоё место на земле, а не на корабле. И тебе не нравится море. Тогда зачем мне нужна девушка, что этого не понимает.

– Ты, я… – все слова у Мерседес внезапно пропали, она столько хотела ему сказать, столько бросить оскорблений в лицо. Доказать ему, что он никто и как он посмел её не слушаться и как он, и как она… Но все слова внезапно растворились, как сахар в горячей воде, и сказать больше ей было нечего.

– Отойди, пожалуйста, нас ничего не связывает. Как только я обменяю свой корабль на фрегат, уплыву обратно в Новый Свет. И пусть Испанский Мейн встретит меня уже не как бездомного и несчастного сироту, а как мужа, безжалостного ко всем пиратам. А ты оставайся и дальше здесь, ведь здесь лучше.

Гарсия сделал шаг в сторону и обошёл девушку. Идя вперёд, он даже не обернулся вслед. Весь гнев куда-то ушёл, и Мерседес даже не попыталась его остановить. Она чувствовала сердцем, что он не позволит ей этого сделать, что он просто сильнее, а проверять не хотелось. Ведь это больше не имело никакого значения.

Не выдержав, она закрыла лицо руками и, заплакав, побежала к себе, больше не сдерживая слёз.

Я слышал, как бежала от меня прочь Мерседес, я слышал, что она расстроена. Я чувствовал, что она больше не гневается и опечалена, но я не обернулся. Я сказал, что думал, и сказал правильно. Но сердце разрывалась на куски… Настолько оно любило Мерседес.

Этот нежный овал лица и сверкающие голубым, а иногда и зелёным цветом глаза, казалось, смотрели в самую душу. Но, что же поделать. Ему всегда придётся уходить в море, а ей очень часто оставаться на берегу в неведенье, и если виконтесса не может этого понять сейчас, то не поймёт и позже. Тогда зачем терзать сердца друг друга?

Она найдёт себе другого, а он себе другую. Или не найдёт вообще. Что же поделать, ведь он не один такой. Мужской мир суров, а море не любит слабых, она их жестоко карает за слабость.

Так он и вернулся в свой флигель, а дойдя, бросился на кровать, бездумно смотря в потолок. Сердце ныло и разрывалось острой болью. Горек путь моряка, а настоящего моряка вдвойне. Он не понял, как забылся тяжёлым сном.

Мерседес, прибежав в свою комнату, не раздевшись бросилась на кровать и начала заливать горькими слезами свою батистовую подушку. Удивлённая Элеонора в шоке смотрела на Мерседес, не пытаясь утешить. Жива и ладно, главное, чтобы она не плакала из-за того, что ненароком убила Гарсию. Это было бы неприятно.

Уже успокоившись, Мерседес скупо отозвалась, что Эрнандо она видела, но разговор не получился и он ушёл с ней, не разговаривая, потому что он моряк и ему незачем разговаривать с придворными магичками. Так Элеонора поняла скупые слова Мерседес.

– Ну и что? Пусть живёт, как хочет. Я даже сама подумывала познакомить его со своей сестрой, – внезапно призналась Элеонора. – Но потом поняла, что он просто её недостоин. Не по чину руку просить. Ты ещё ладно, а нам не следует.

Мерседес только зыркнула на эти самоуверенный слова заклятой подруги – дочери маркиза, и, больше ничего не говоря, стала раздеваться, чтобы улечься в кровать. Лежа уже под тёплым одеялом в ночной сорочке, она снова и снова прокручивала весь разговор с Эрнандо.

Да, он был прав в своём мнении. Она – взбалмошная девица, которой вожжа попала под хвост. Ему действительно нечего было предложить. Предложить должна была она, или привязать его к себе любовью, а не глупыми требованиями. Как девушка была глупа. Впрочем, она слишком молода, чтобы не ошибаться. Но Эрнандо стал ей ещё больше нравиться после этих прямых слов. Значит, он не позёр и не моральный урод! Не стал заманивать к себе в постель, чтобы потом бросить или исчезнуть навсегда из её жизни.

Он не пытался ей понравиться, не пытался лебезить или увиливать. Что хотел, то сказал и ушёл. Всё же Мерседес успела увидеть в его глазах отблеск тщательно скрываемых чувств. А ещё она заметила новый шрам у него на лбу. Теперь понятно, что он воевал с пиратами, а не сидел с проститутками в таверне.

Она должна попытаться привязать виконта к себе, даже если судьбе будет угодно вместе воевать с пиратами. «Надо попытаться!» – и, успокоив себя этими словами, она благополучно заснула. Девушки бывают ужасно наивны, но всё же у них есть полное право оставаться такими.

Глава 5. Так бывает?

Утро принесло начало ещё одного дня. К Мариз ещё было рано идти. С поганым чувством на душе, я собрался и поехал в своё имение, где и провёл полдня, наслаждаясь тишиной. Нанятая кухарка накормила завтраком и обедом, а ужин я взял с собой.

Боевая кляча, купленная по случаю, отвезла в Толедо. Зайдя в академию, я засобирался к Мариз, но мои недолгие сборы внезапно прервал слуга. Постучав в дверь и получив разрешение, он вошёл и сказал:

– Сеньор, вас ждёт у себя декан целителей Эстель ван Дербреген, – и, не дожидаясь моего ответа, тут же ушёл.

«Чего это вдруг?» – подумал я вслух. Ну и ладно, пойду.

***

Мерседес сидела на очередном занятии, когда её позвала из аудитории декан целителей. Преподаватель боевой магии отпустил её, как сказала Эстель ван Дербреген «переговорить на пять минут».

– Здравствуйте, сеньора-декан! – Мерседес с любопытством смотрела на ван Дербреген.

– Ты удивлена, Мерседес?

– Весьма!

– Это хорошо, а удивление – ещё лучше. Я предлагаю тебе закрыть вопрос практики по целительству.

– Да, а как? – Мерседес широко распахнула свои зеленоватые глаза.

Эстель усмехнулась, глядя в наивные глаза девчонки.

– Надо убрать всего лишь один свежий шрам. Ты вроде неплохо умеешь это.

Мерседес глянула на свои тонкие и нежные пальчики, на которых были свежие ссадины, но она и правда умела, однако не так хорошо, как нужно в этом случае.

– А я смогу?

– Я тебе помогу! – и Эстель ободряюще улыбнулась девочке.

– А у кого убирать?

– У одного моряка, что был ранен.

– А-а-а, хорошо. А когда?

– Сегодня.

– Но я не готова, – растерянно сказала Мерседес.

– К этому ты никогда не будешь готова. Когда кто-то рядом ранен, только в твоих силах спасти ему жизнь и избавить от мучений. Настоящий целитель – это тот, кто готов всегда, в любое время дня и ночи. Он всегда нужен, всегда необходим и всегда это случается тогда, когда меньше всего этого хочешь. Готовься, как можешь, сразу после занятий я тебя жду у себя в кабинете. Я всё приготовлю, не переживай!