Брат проиграл мою попу в карты

Эмилия Дарк

Брат проиграл мою попу в карты

Зря я поехала к брату

Тем летом я решила поехать в Сочи, к брату, с которым не виделась уже несколько лет. Он был мне не просто братом – настоящим другом, всегда рядом, всегда готовым поддержать. В детстве мы вместе проводили лето у бабушки, играли в лесах, плавали в реке и строили шалаши. Он часто защищал меня от неприятностей и помогал с любой проблемой. Поэтому, когда он позвал меня погостить на пару недель, я не раздумывала – с радостью согласилась.

Сочи я любила ещё с детства. Море, горы, южный климат – все это будто уносило меня в другой мир, где все проблемы казались маленькими и несущественными. К тому же, погостить у брата – это был шанс снова окунуться в те дни, когда всё казалось таким простым и ясным. Я уже предвкушала беззаботные дни у моря, вечера за разговорами и, конечно, возможность отдохнуть от повседневной суеты.

Поначалу все действительно шло отлично. Брат показывал мне город, возил по красивым местам и развлекал, как мог. Мы гуляли по набережной, заходили в кафе и вспоминали наше детство. Он всё такой же, как я его помнила – заботливый и добрый. Но что-то постепенно начало меняться.

Однажды вечером он вернулся домой пьяным. Я сначала не обратила внимания, подумала, что просто перебрал с друзьями. Но его поведение насторожило меня. С порога он начал говорить о каких-то долгах и проигранных ставках. Я пыталась понять, что случилось, и вдруг он выдал нечто, что перевернуло весь мой мир. Он сказал, что проиграл меня в карты. Я должна буду "отработать" его долг перед какими-то людьми. Моё сердце остановилось на секунду.

– Ты что, шутишь? – в ужасе спросила я. – Это какая-то дурацкая шутка, да?

Но его лицо было совершенно серьёзным.

– У меня не было другого выхода, – проговорил он. – Я был уверен, что выиграю. Не мог же я машину ставить?

Я не могла поверить своим ушам. Мой брат, тот самый, которому я доверяла всю свою жизнь, сделал это. Он, казалось, не понимает, что натворил. Я закричала на него, начала выговаривать ему всё, что чувствовала, но он вдруг ударил меня. Удар был таким сильным, что я рухнула на диван. Слезы сами потекли из глаз, и я не могла остановить их.

Брат подошёл к аптечке, достал шприц. Я успела только вскрикнуть, но он сделал мне инъекцию, и мир погас.

Пробуждение было мучительным. Голова трещала, тело было словно из ваты. Я открыла глаза, пытаясь понять, где нахожусь. Брат стоял у окна и курил. На мгновение мне показалось, что это был кошмар, что это не могло произойти на самом деле. Но когда я попыталась встать, реальность вернулась со всей её жестокостью.

Я не могла поверить, что он так со мной поступил. Тот, кто когда-то защищал меня от всех опасностей, теперь сам стал моей самой большой угрозой.

Я с трудом поднялась с дивана, голова кружилась, а тело казалось тяжелым, но в груди клокотала злость и отчаяние. Я не могла поверить, что мой брат, тот самый человек, которому я доверяла больше всего на свете, мог так поступить. Я посмотрела на него – он стоял у окна, курил, глядя в никуда.

– Что ты творишь? – спросила я, хотя слова давались с трудом.

– Так надо. Я же сказал, ты должна будешь отработать.

– Ты серьезно не нормальный… Ты не можешь так со мной поступить! Ты должен меня отпустить, – я попыталась говорить спокойно, хотя внутри все кричало. – Пожалуйста, брат, я прошу тебя… Я не понимаю, что происходит, но ты не можешь так со мной поступать.

Он молчал. Сигарета дымилась в его руке, и казалось, что он даже не слушает меня. Я сделала шаг к нему, пытаясь понять, осталась ли хоть капля той связи, что нас когда-то объединяла.

– Это не выход, – продолжала я, не зная, что еще сказать. – Какие бы у тебя ни были долги, я не могу быть частью этого. Это же я! Твоя сестра! Мы с тобой столько пережили, ты помнишь? Ты всегда был моим защитником… Ты не такой, чтобы так поступать…

– У меня нет выбора, – наконец, прорычал он, не оборачиваясь. – Ты не понимаешь, в какую передрягу я попал. Деньги нужны немедленно. Ты думаешь, мне это нравится? Думаешь, я хотел, чтобы так вышло?

Я почувствовала, как паника нарастает внутри меня. Я шагнула ближе, пытаясь найти в его глазах хоть искру прежнего брата, но там была только холодная, пугающая решимость.

– Но это же безумие! – мой голос задрожал. – Неужели ты думаешь, что это решит все? Ты же губишь и меня, и себя! Давай вместе что-то придумаем, найдем другой выход!

Он покачал головой, словно я говорила глупости.

– Другого выхода нет, – сказал он резко. – Я сказал, что сделаю это, и я должен выполнить. Иначе они придут за мной… или за тобой.

В этот момент я поняла, что он не собирается менять решения. Его долг, его страхи – все это стало важнее нашего прошлого, нашей семьи. Я почувствовала, как ноги стали ватными, а руки затряслись. Я знала, что не могу больше оставаться здесь. Надо было бежать, сейчас же.

Я сделала шаг назад, потом еще один, не отводя глаз от его лица, но как только попыталась резко развернуться, он понял, что я задумала. В мгновение ока он оказался рядом. Я закричала, вырываясь, но он был сильнее.

– Ты не уйдёшь, – прорычал он и достал шприц снова.

– Нет! Не надо! – я закричала, пытаясь оттолкнуть его, но он снова вонзил иглу в мою руку. Боль пронзила тело, а затем всё стало размытым. Последнее, что я услышала, это его приглушённое дыхание и слова:

– Прости, но так надо.

Мир снова погрузился в темноту, и я провалилась в бездну забвения.

Очнулась я уже в какой-то машине, на заднем сидении между двумя парнями – мужика с кавказкой внешностью и светловолосым парнем. При виде моего пробуждения они довольно переглянулись и продолжили обсуждать меня.

Темный взял в руку мои волосы и принялся разглядывать их, я дернулась и повалилась назад, в объятия светлого. Он тут же сквозь платье принялся лапать мои груди.

– Детка, да ты еще лучше, чем этот конченый урод нам описывал! Грудастая куколка-блондинка – это то, что надо! – воскликнул он на чистом русском.

– Отпустите меня сейчас же, вы не имеете права прикасаться ко мне! У меня есть права, вы за это ответите!

В ответ он гадко заржал:

– Мы имеем право на все, детка! И будем делать с тобой все, что захотим, «девушка с правами». Можешь считать, что ты моя собственность, я давно уже соскучился по грудастым и строптивым телочкам. Не бойся, убивать тебя мы не собираемся, ну может Виктор и порвет тебя слегка, с кем не бывает! Так что не рыпайся – позабавимся и отпустим.

С этими словами он разорвал мое платье и вынул груди из лифчика, до боли сжимая их в руках.

– Какие сочные сиськи, детка! Виктор, смотри!

Виктор, у которого было русское имя, но сам он был явно откуда-то приезжий, одобрительно хмыкнул. Его нос смешно дернулся, а волосы в носу, которые торчали во все стороны, начали жутко двигаться, словно внутри сидели тараканы и их усики торчали оттуда. Вот такие ассоциации приходили мне в голову в этот момент, смотря на этого урода. Хм… Виктор… Наверняка просто взял имя на наш манер. А на самом деле у него оно такое, что хрен выговоришь. Наверняка язык сломать можно.

Они принялись мять мои груди, один одну, другой другую, слегка оттягивая их каждый на себя. Грудь у меня большая, слегка висящая, с очень чувствительными розовыми сосками, которые сморщиваются от любого мужского прикосновения. Мужик с кавказкой внешностью начал жадно сосать их, а потом больно куснул. Я вскрикнула.

– Да, кричи, сучка, меня это еще больше возбуждает, – светловолосый с силой выкрутил мне сосок.

Хотя от боли я кричала и бешено сопротивлялась, я почувствовала, что промежность у меня течет и жаждет продолжения. В тайне я давно фантазировала о том, как меня будут брать силой.

Как я попала в секс-рабство

Вскоре машина остановилась и, напоследок укусив мой сосок, мужик с кавказкой внешностью выволок меня из автомобиля. Блондин вышел следом и машина укатила. Меня затащили в дом в одну из комнат и бросили на кровать. Я откатилась на край и постаралась закрыть руками свои налившиеся грудки с красными сосочками, за что получила затрещину от Виктора и отборную порцию мата.

– Детка, зачем ты прячешься, мне казалось, что такую шлюшку, как ты, возбуждает происходящее, разве не так? – он сдернул с меня трусики и провел рукой по киске, проникая внутрь. – Да ты вся течешь, сучка.

– Заткни свой грязный рот, скотина, и не смей оскорблять меня! – я и сама не ожидала от себя такой смелости. Он усмехнулся в ответ:

– Люблю женщин с коготками, детка! Значит у меня грязный рот, малышка? А как тебе понравится, если мой грязный рот сделает так? – он кинулся ко мне, силой развел мне ноги и стал терзать языком мою промежность, проникая во влагалище и покусывая клитор.

Я принялась извиваться на кровати, сжимая ногами его белокурую голову и притягивая еще ближе к своей разгоряченной девочке. Долго так продолжаться не могло и, когда он вошел в меня, я растворилась в оргазменных судорогах, обзывая его последними словами. Вскоре он тоже кончил и рухнул сверху, придавив меня своим телом. Несколько минут мы лежали в полной тишине, слышно было только сопение дрочившего мужика с кавказкой внешностью где-то сбоку.

– Виктор, сейчас поразвлечешься с ней, я камеру достану, – сказал, вставая, блондин. – Нужно непременно снять шедевр про нашу маленькую сучку. Телка, что надо, давно я таким не спускал!

Он достал из сумки на полу камеру и установил ее на штатив. – Приступай, Виктор, только попку не рви, оставим на потом.

Когда я увидела здоровенный черный член этого мужика с кавказкой внешностью, я так испугалась, что соскочила с кровати, попыталась убежать, но меня, естественно, схватили и бросили на кровать. Виктор кинулся на меня сверху, раздвигая мне ноги. Он попытался толкнуться в меня своим членом, но он просто не входил, от страха я вся сжалась.

Тогда он облизал два своих толстых пальца и всунул их в мою промежность, принялся трахать рукой, я стонала от каждого движения. Когда в меня стало входить уже четыре его пальца, он вытащил их и резко вбил в меня член, мне показалось, что он был где-то у меня в животе.

Он стал яростно долбить меня этим чудовищем, растягивая мою нежную девочку до размеров, которых она прежде не ведала, заставляя меня морщиться и судорожно ловить воздух ртом. Мужик с кавказкой внешностью сопел и рычал надо мной, работая как отбойный молоток, стараясь все грубее и глубже проникнуть в меня… Когда я почувствовала первый удар в матку, то завизжала, слезы сами хлынули из глаз.

– Не надо меня так, мальчики, больно, больно! Пожалуйста, не надо… !

Сама не знаю откуда, вдруг вновь появились силы вырываться, и я принялась царапаться и дубасить по черной махине, нависшей надо мной, но все было без толку, возможно, это лишь сильней распаляло его, как и блондинчика, не отходившего от камеры позади нас.

– О да, визжи, рычи, девочка! Срывай голосок, как все трахнутые самки, – я слышала его тяжелое дыхание и явное удовольствие в голосе. – Блин, Виктор, ты ее всю загородил, не видно ни черта, ставь ее по-собачьи!

И меня перевернули, поставили на четвереньки, делая мою текущую, горящую огнем дырочку еще более доступной для громадины моего насильника. И этот незваный гость немедля вновь ее протаранил, заставляя набухшую матку сжиматься глубоко внутри…

Я уже потеряла надежду, на то, что он скоро кончит, когда неожиданно на помощь мне пришел блондинчик, оторвавшийся, наконец, от своей камеры и расположившийся на кровати передо мной.

– Черт, какие у нее дойки, как трясутся… – он схватил мою раскачивавшуюся от сильных толчков грудь и потянул на себя, сжимая.

– Нравится тебе трахать такую молоденькую бело-розовую красотку, а, здоровяк? Вижу, что нравится… Ну-ка приподнимем ее, не лишай и меня удовольствия…

Он поднял меня за плечи, заставляя встать на колени, спиной распластавшись на торсе трахающего меня сзади мужика с кавказкой внешностью.

– Шикарная… И с такими дойками… – он вновь сжал мою грудь, дергая ее за соски, будто коровье вымя. Соски, как обычно, прореагировали на мужские пальцы и тут же сжались в твердые холмики.

– Нравятся, когда с тобой играют, крошка? – он не унимался. Твой братец урод долго хвастался, какая ты горячая штучка. Что, общество нашего Виктора не располагает? Даже не приласкал малышку, животное… – усмехнулся он, и с этими словами его рука вдруг опустилась вниз, туда, где Виктор продолжал грубо трахать меня.

Пальцы проникли под раздвинутые губки и принялись теребить против моей до боли набухший клитор. Вторая рука не оставляла мои соски.

Под его пальцами я забилась сильнее, потому что не желала, не хотела поддаваться непрошенным ощущениям, считая это еще большим унижением. Но мое тело, насаженное на большой, поршнем двигающийся член, горя под умелыми пальцами и взглядом второго похитителя, больше мне не принадлежало… Женская сущность уже сдалась на милость насильников, и видела в них теперь не пугающих преступников, а мужчин, которым хотела принадлежать и безумно отдаваться, сгорая от огня желания.

Я и сама не замечала, как мои стоны изменились с высоких и беспомощных на протяжные и глубокие, как изогнулась спинка, бедра сильнее прижимались к горячей черной коже Виктора, ловя каждый толчок, клитор трепетал под искусными пальцами, а боль внутри меня теперь граничила с наслаждением, все сильнее захлестывающем меня.

Скоро блондинчик оттянул меня за волосы вниз, и я с готовностью подчинилась. Перед моим лицом раскачивался его член с блестящей капелькой спермы на крупной головке. Не знаю, либо я уже была готова на все, или мной еще двигала благодарность, но я сама открыла ротик и принялась теребить его губами, а потом обхватила рукой и стала сосать, не скрывая стонов и не забывая работать язычком.

– Непокорная сладкая сучка быстро учится, – он направлял мою голову рукой, – да, вот так, соси его, соси, как хорошо драть такую в два смычка!

Я совсем потеряла голову от этих, новых для меня ощущений двух членов одновременно, мое тело раскачивалось между ними все сильнее, это Виктор на последних аккордах выплескивал на меня всю свою мощь. Мое тело безумствовало, крышу сносило от удовольствия, боли и ощущения себя полностью во власти сильных мужиков, которые могут бесконечно использовать меня, как пожелают… Я взорвалась, еще и еще раз… Почти сразу же за мной и они, сперма на спине, на ягодицах, стекает к истерзанной дырочке, на лице, на губах и языке…

Меня отпустили, я откинулась на бок, забываясь где я, с кем я, размазывала все по груди, животу, бедрам… Я, кажется, отключалась, когда где-то рядом услышала шепот.

– С посвящением, наша маленькая шлюшка. Для тебя все только начинается…

Когда я разлепила веки, то с удивлением обнаружила, что комнату заливает яркий солнечный свет. Похоже, уже было утро. На столике рядом с кроватью обнаружился поднос с фруктами, соком и еще теплым омлетом. Однако, для пленницы меня не так уж плохо кормят.

Я была несказанно рада, что никаких следов пребывания тех двоих, кроме смятой постели, в комнате не было. Мне нужно было побыть одной, прийти в себя, и в конце концов, придумать как отсюда сбежать. В то, что меня так запросто после завтрака отпустят, мне почему-то не верилось.

Закончив с едой, я со стоном встала с кровати. Все тело ныло, а промежность мучительным тянущим ощущением заново напомнила мне все, что сделали со мной вчера.

Постанывая, стараясь облегчить ощущения в растянутом влагалище, я подошла к большому зеркалу. Оттуда на меня глядела испуганная, тяжело дышащая блондинка. Опухшие раскрасневшиеся соски, налитые, казавшиеся после изнасилования еще более большими, груди 5-го размера, бедра, с синим отпечатком огромной мужской пятерни, синячки на внутренней поверхности бедер. Со вздохом, я коснулась пухлых губок внизу и развела их в стороны, пытаясь разглядеть красную, все еще влажную промежность, помнивший все мужские прикосновения клитор, и растянутый вход в потаенные женские глубины.

Самое страшное, в чем я не могла заставить себя сознаться, это то, что мне нравилось, как я выгляжу. Вид покорной, познавшей грубую мужскую силу самки, наслаждавшейся этой властью, распалял меня и заставлял желать большего…

Меня используют тут как вещь

Как в тумане, я добралась до ванной, скрывавшейся за ближайшей дверью, включила душ и подставила свое тело под потоки горячей воды. Мне хотелось смыть с себя все, но в то же время, мои руки обхватили тяжелые груди, сжимали их, ласкали живот, натруженные нижние губки… Прижатая, раздавленная нахлынувшими воспоминаниями о вчерашнем, я выгнула спину, прижавшись лбом к скользкому кафелю стены, и со стоном принялась ласкать свою дырочку, рабыней которой я неминуемо становилась…

– Вот это зрелище, ты радуешь меня все больше и больше, детка!

Прерванная этим возгласом, я тот час же развернулась. Вчерашний похититель, блондинчик, главарь, я точно это знала, с довольным видом разглядывал меня, смакуя все подробности моего обнаженного тела.

– Я вижу, ты уже соскучилась по нашим членам, маленькая шлюшка, но не переживай, сегодня мы порадуем тебя, как следуем порадуем, – в своей обычной похабной манере рассмеялся он, заставляя меня съежиться от накатившего страха.

Что бы я не чувствовала, я не хотела быть пленницей, с которой можно делать все, что заблагорассудится чужим, незнакомым мне мужчинам.

– Пожалуйста, отпустите меня, вы обещали, не мучьте меня больше, – находясь в полной прострации, я опустилась по скользкой стене в ванну, плача, съеживаясь в комок, пытаясь закрыть лицо и тело.

Он подошел ближе и потянул меня за руку, заставляя встать на колени, сразу же лапая мои открывшиеся ему груди.

– Не смей прятать от меня свои бесподобные сиськи, сучка, – прошипел он, беспрестанно сжимая и высоко поднимая их. – Ты, похоже, до сих пор не поняла, кто ты здесь, так я напомню тебе, – он сильно крутанул мне соски, заставляя вскрикнуть. – Тебя продали мне за долги и я буду делать с тобой, что захочу, делить с кем захочу и как захочу. Я давно мечтал о подобной телочке, детка, такой свеженькой, домашней, с такими красивыми дойками и смазливой мордашкой, – он склонился надо мной и шептал, гладя мое лицо, шею и грудь. – И буду пользоваться тобой, сколько пожелаю. Не сомневайся, я получу все, шлюшка моя, только не думаю, что твоя участь так уж незавидна. Кажется, вчера мы все смогли убедиться, что ты та еще шлюшка, охочая до больших членов, – он говорил мне все это в глаза, приподнял мое лицо к себе за подбородок. – Сегодня мы с парнями вновь на славу развлечемся с тобой.

– О пожалуйста, пожалуйста не… – Заткнись и не зли меня! – Пожалуйста… – прошептала я, – мне нужны хотя бы таблетки… Я не хочу за… забеременеть… вы кончаете в меня…

Он расхохотался, потрепав меня по голове, как собаку у своих ног.

– В тебя и на тебя, детка, и не сомневайся, так будет и впредь, в этом доме сперма будет твоим лучшим нарядом!

– Но я не могу…

– Окей, твой залет еще не входит в мои планы, жди таблетки. Только тебе придется потрудиться сейчас за эту услугу, детка. Твой сочный ротик так нравится мне… – он выверенным движением расстегнул ширинку и вынул перед моим лицом свой стоявший крупный член. – А это, чтоб ты тоже не скучала, – с усмешкой добавил он, щелкнув кнопкой на рожке душа и направив сильную струю горячей воды в мою текущую промежность, попадая точно на клитор.

Опомниться он мне не дал, сильной рукой притянув меня за затылок, шлепнул по губам головкой члена.

– Не заставляй меня ждать.

Я подчинилась и почувствовала, как этот большой член раскрывает мои губы, наполняет ротик, скользит по языку. Я стояла пред ним на коленях в ванне, с горячей струей между ног, мощно ласкавшей клитор, сводящей меня с ума, и тщательно сосала ему, подстегиваемая его рукой, в то время как другая мяла мои груди и крутила соски.

– Да, соси, соси как следует, так… Мы из тебя отличную соску сделаем, детка.

Его головка рвалась мне в горло, заставляя меня давиться, сглатывать, но не прерывая свой порабощающий мой ротик ритм. Сумасшествие, но меня все это начинало вновь заводить, Я не хотела думать, что этому виной, терзающая меня внизу струя воды, его руки, грубо ласкавшие мои груди или что-то другое, но мне все больше нравился его твердый, мускусный член, трахавший мой рот, его хозяйский голос, награждавший меня унизительными словами, мне нравилось мое положение безропотной самки, которую будут брать, не спрашивая ее желания, сколько захотят…

Он прервал это наваждение, не дав кончить ни мне, ни себе, выволок меня, мокрую, из ванны, я оказалась в комнате, на полу, он надо мной, резко развел мои ноги и закинул их себе на плечи, грубо подтаскивая меня к себе за ягодицы, оставляя новые синяки на моей коже. Один сильный рывок и он вошел в меня, ударившись глубоко внутри в матку, еще набухшую и безумно чувствительную после вчерашних грубых сношений.

– Нет, нет, мне больно так, не надо, пожалуйста… – я извиваюсь на этом стальном члене, беспомощная, вся в его руках.

– Да, кричи, шлюшка моя, тебя надо так нескончаемо драть, ты просто создана для этого… – он яростно шепчет мне и выходит почти полностью, но лишь для того, чтобы вновь резким толчком заполнить меня до отказа. Груди бешено дергаются, он хватает их, тянет соски и трахает, трахает меня… Я схожу с ума, все перемешивается во мне, боль, жар, страх и в то же время сумасшедшее наслаждение. Мои пальцы судорожно находят возбужденный клитор, яростно ласкают его, стократ усиливая мои ощущения… Я умираю от этой безумной силы, растущей во мне, ищущей выход…

– Да, девочка моя, тебе нравится когда тебя имеют как последнюю девку, и скоро ты сама будешь умолять об этом, – он хрипит где-то надо мной, но я уже не слышу его, не слышу своих криков, я захлебываюсь этим окружившими меня брызгами наслаждения, которыми взорвался весь мой прежний мир.

Не знаю, как я оказалась в постели, но из ступора меня, кажется вывела телефонная трель. Нет, я еще не в себе, всеми силами сопротивляюсь возвращению в эту действительность, где нужно думать, оценивать, принимать решения.

Мое сердце все еще бешено бьётся между ног, и я чувствую, что он где-то рядом, его запах, его руки, касающиеся моего тела и его голос, с еще не восстановившимся полностью дыханием, произносящий английские фразы кому-то в трубку. До меня почти не доходит смысл его слов.

– Да, Виктор, приятель, чертовски рад, что он, наконец, освободился! И у меня есть подарок для вас обоих… Да, да, та шлюшка готова, пора как следует заняться всеми ее дырками, ребята.

Долго отдыхать и приходить в себя мне не пришлось… Блондин вновь отвел меня в душ, но на этот раз оставил одну. Я даже не пыталась обдумать услышанный телефонный разговор, а только стояла на дрожащих ногах и наслаждалась теплыми упругими струями воды, поливавшими тело.

То, что случилось со мной, то, что эти самцы сделали со мной и еще сделают, все это что-то изменило во мне. Я могла сколько угодно сопротивляться, но тело мне больше не принадлежало, да и часть души уже тоже…

Когда внизу послышались голоса, я вновь была в кровати, чистая и свежая, как будто меня не трахали грубым образом на полу буквально полчаса назад. Это, конечно, только на первый взгляд.

Блондинчик был тут же, а потому мое дыхание не могло быть не учащенным, сердце в груди билось часто-часто.

В спальню вошли двое, Виктор, показавшийся мне еще более огромным, чем вчера, просто медведеподобным, заслонившим весь дверной проем. С ним был еще один мужчина, незнакомец, при виде которого мой насильник просто расцвел.

– Димон! Наконец-то, брат! Я чертовски рад, что тебе удалось выйти досрочно, я не переставал верить в это! – их объятья говорили, что они вполне могли быть настоящими братьями.

– Да, и вижу Гарик, ты приготовил лакомый подарок мне… – его взгляд обратился ко мне, откровенно рассматривая мое тело, оценивая тяжело вздымавшиеся груди с опухшими сосками и сжатые бедра.

Было в его глазах что-то такое суровое, что я вновь попыталась прикрыть руками свои женские прелести, я уже боялась его. Неудивительно, судя по их разговорам, он только что вышел из тюрьмы, хотя на зэка в моем понимании, был мало похож. Он был старше и блондинчика, который оказался Гариком, и Виктора. У него виднелась седина, он был мускулистый, среднего роста, весь его вид говорил о том, что он был властным человеком.

А я – была просто доступная жертва. Лежащая перед ним безмолвная жертва.

– Очень кстати, я год без сладкой сучки… Только вижу, вы, ребята, уже как следует позабавились с ней, – он по-хозяйски раздвигает мне ноги и погружает пальцы меж мокрых губок, туда, где я не перестаю течь и гореть…

– Эта цыпа полностью в нашем распоряжении, пока не надоест. И сзади она полная целка, брат, – блондинчик и мужик с кавказкой внешностью довольно переглядываются. – А сколько мы получим за порнуху с такой сучкой! Мы отсняли крутое порево…