Deep Space Empires. Дехраит

Сначала они слышат «голос свыше», который говорит самые правильные вещи на свете. Они начинают думать, что дошли до какого-то уровня просветления, где ангелы, или кто-то там ещё светлый и правильный, вступили с ними в контакт.

Очень постепенно, доверие таких горе-контактёров доводится до максимального уровня, и вот тут в его мозг небольшими порциями начинают внедряться всякие крамольные идеи. Как только жертва принимает ложное учение за верное, ловушка захлопывается. Мозг захвачен полностью, и им можно управлять.

– И какие это идеи, например?

– Например, достижение благосостояния любой ценой, потому что «себя нужно любить и доставлять себе удовольствия». Продажей любых ложных идей о том, что что-то можно получить, ничего не отдавая пространству взамен. Или идей о том, что генетические различия дают право одним чувствовать своё превосходство над другими. Достижение удовольствий любой ценой, даже при помощи создания бездушных клонов.

Господи, да посмотрите на любую планету типа Цирнардара. Да и Гарат-Нигера еще недавно была такой же. Я просто не знаю, как тут у вас на Гайе всё происходит. Что-то мне подсказывает, что приблизительно тоже самое.

– А если у человека вновь откроются глаза на ложность этого «учителя»? Он ведь может избавиться от такого наваждения?

– В этом разница между этим пришельцем и всякими духами местно-галактического разлива. Он – инородное тело в нашей вселенской экосистеме. По сравнению с ним, наши местные плохиши – ещё душки, и не лишают создание возможности отмотать своё плохое поведение назад, увидеть правду и избавиться от их сетей. Местные духи и их ловушки – всего лишь ещё один тренажёр души по прохождению уроков лжи и правды.

Но если ты попался в лапы к такому могущественному захватчику из Серой Вселенной – это уже никакой не тренажёр и не игра. И у них есть надежда только на нас. Понимаешь, Кэл? Мы не можем его спугнуть, не можем выдать своего знания о нём, хотя он уже и видел меня здесь. Но он еще не знает, что я добралась до вас и скоро доберусь до Межгалактического совета. А, может, просто уверен в том, что мы ничего не сможем с ним сделать. Не знаю. Тем более, нужно раздобыть больше информации. Но я верю, что что-то мы сделать сможем!

А где, вообще, Илай?

– Собирает команду и вызывает для тебя следующий эвакуатор.

– А как же портал?

Макс как-то неопределённо хмыкнул.

– Ну, тут такое дело. Его мощности хватает только на несколько перемещений в год. И сейчас он, как бы разряжен. Энеону нужно время.

– Отлично! И вы ещё нас обвиняете в некомпетентности. Хотя бы сообщение через этот портал послать можно? Я не хочу торчать тут несколько месяцев пока оно пройдет обычными червоточинами. Мне бы мог помочь один мой вороватый друг, коллекционирующий принадлежащие мне порталы.

– Если ты об Ийеррэйто, то я уже связался с ним. – На кухню зашёл Илай.

– А откуда вы?

– Ну, он айгэнт, наша мать айгэнт. Не наводит на мысли?

– А что все айгэнты во Вселенной обязаны быть знакомы?

– Он наш дядя.

Не Космос, а какое-то большое село, где все друг друга знают.

– Дядя сказал, что у него действительно есть возможность добраться к тебе за пару дней.

– Почему так долго?

– Он предвидел этот вопрос, и просил передать, что «не таскает за собой портал в кармане, и сейчас находится довольно далеко от него. Что ему нужно собрать с собой весь балаган из никчемных императоров Аттрактора, и что он не твой личный секретарь, и ты должна будешь ему за это ещё одну услугу».

– Старый брюзга. Когда мы выдвигаемся? Можно воспользоваться вашим регенератором?

Илай удивился, но проводил меня в медотсек.

– Пользоваться умеешь?

Я только закатила глаза. Он задержался и уставился на меня.

– Вы с Йером?

– Илай. Хватит задавать этот вопрос. Я благодарна за то, что вы мне помогаете. Хотя все, что здесь происходит – наша общая проблема. Но моя личная жизнь тебя не касается.

– Ну, а я хочу, чтобы касалась. – И он действительно прикоснулся к моей щеке.

Он был горячим. Очень горячим, а мое новое тело – очень отзывчивым. Бёдра непроизвольно сжались, и я сжала зубы.

– Уходи. Иначе я сломаю тебе руку, если так до тебя лучше дойдет.

Он задержался ещё ненадолго, но я упорно смотрела в стену, и он вышел.

В дверях я окликнула его:

– Илай, мне нужно, чтобы ты прекратил это раз и навсегда.

Теперь уже в стену смотрел он.

Я подошла к нему и твердо уставилась на него снизу вверх:

– Это моё последнее слово.

Он нехотя кивнул и вновь дернулся к выходу, но я схватила его за предплечье.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что мы договорились раз и навсегда.

– Да.

– Договор?

– Договор. – Илай был недоволен, но сейчас я уверилась, что мы всё выяснили.

Он ушёл, а я переключилась на регенератор и тут же завистливо хмыкнула. Он был ещё совершеннее наших. Надо будет озадачить этим министерство здравоохранения, бурчала я про себя, ложась в капсулу. Какого чёрта эти рааты обскакивают нас в технологической гонке?

– Анализ ДНК.

– Тридцать пять процентов ДНК расы айнов, шестьдесят – расы землян, пять процентов – расы ахрагитов.

Ну, хоть на пять процентов ко мне вернулся мой прошлый геном.

– Частоты достаточны, чтобы пройти в портал нуль-перехода без преобразования?

На всякий случай стоит выяснить, могу ли я пользоваться пешими порталами. Искусственный интеллект завис, но через минуту выдал:

– Переход возможен. На выходе может чувствоваться тошнота и головокружение. Побочные эффекты в пределах нормы. Преобразование частот не рекомендовано.

Отлично. Я слышала о муторном и болезненном процессе искусственного повышения вибрационных уровней и точно знала, что если нет острой необходимости, лучше этого не делать.

– Задать программу укрепления костного и мышечного каркаса. На максимум, для десантных войск. Уменьшение молочных желез на двадцать процентов. Уменьшение ягодичного объёма на тридцать. Изменение цвета волос… Нет, пока не нужно. Приступить.

Подожди. Возможна ли трансформация гормональной системы?

– Гормональная система соответствует верхней норме гибрида человеческой женщины, айна и ахрагита, репродуктивного возраста, не нуждается в лечении. Любое искусственное купирование работы здоровой эндокринной системы приведёт к нежелательным поведенческим и внешним изменениям. Возможны: изменение волосяного покрова, изменение голоса, увеличение агрессии…

– Всё, спасибо, я поняла. Отбой. Насчёт репродуктивной системы: просканировать функциональность.

– Репродуктивная система полностью здорова.

Понятия не имею, отчего я так облегченно выдохнула, ожидая вердикта. И тем не менее удивилась. Странно. Клонов для борделей чаще всего делали бесплодными. Не учли.

– Приступить к выполнению первого запроса.

Проснулась я, наконец, в теле, намного более привычном для себя, и когда явилась в командный пункт, все были уже в сборе. Земляне, в основном. Три или четыре женщины, около семи земных мужчин, один краснокожий дагр (интересно, как он маскируется на Гайе в повседневной жизни?), парочка аллионов. Пёстрый составчик. Всё, как я любила.

– Это тебе!

Кэлон без предупреждения бросил в меня мой боекомплект. Потом кивком пригласил отойти с ним в сторону:

– Слушай, наверное, я должен извиниться. Я не то, чтобы очень хотел, чтобы тебя там прикончили в Головном офисе.

– Понимаю. Я тоже должна прояснить. Кэл, мне плевать, во-первых, на то, что ты чувствуешь, во-вторых, я бы с тобой поступила так же, если бы мне показалось это полезным для общего дела. Твоя вина в том, что ты не понимаешь общей картины. Но каких-то личных обид у меня нет. Так что забыли.

– Так, всем привет, я – Дей! И я точно буду вам полезной при штурме.

Раз уж меня никто не представил новым членам команды, то сделаю это сама. Я отошла от раата, но мне показалось, что он остался не удовлетворен. Плевать. В своей практике я старалась не приближать к себе людей, которые сначала стреляют, а потом разрабатывают общий план действий. Кэлон, возможно, был не плохим человеком, но такой стиль поведения приносил множество проблем.

Ребята мне понравились с первого взгляда, а вот я им, кажется, не очень. Ещё бы. Кто будет адекватно воспринимать двадцатилетнюю белокурую девицу с моим лицом на спецоперациях? Но пока что я решила оставить эту новую внешность при себе. Это может оказаться полезным. Или забавным. В любом случае, пускай пока себе будет.

– План лаборатории есть на чертежах?

– Неа, только место. – К нам подключился Илай, и мне понравился его деловой тон, лишённый, наконец, всякого флирта. Я удовлетворенно кивнула.

– Ну, как минимум я знаю, как проникнуть внутрь. И как добраться до отсека, где держат клонов. В остальном, будем импровизировать.

– А почему она командует? – Раздалось из толпы.

– Да просто у неё такая привычка. – Улыбнулся Илай. – Дэй, давай договоримся, что ребят будем координировать всё-таки мы с Кэлом?

Это уже мне и чуть более тихо. Я подняла руки вверх:

– Конечно! Я так просто, понаблюдаю со стороны. Помогу, чем смогу.

Илай заржал:

– Ага, конечно.

ГЛАВА 8

Ребята работали хорошо. Выше всяких похвал. Дагр по кличке «Нитро» и Кэлон были явно бойцами со стажем, которого хватило бы на несколько жизней. Лаборатория была всего лишь лабораторией, а не военной базой. Охрану устранили быстро. Персонал оказался преимущественно из местных.

К сожалению, пока что мы не могли передать их местному интерполу, чтобы ученые не начали активно свидетельствовать об участии айнов в этом синдикате. Приходилось покрывать чёртовых преступников. Поэтому ученым пришлось медикаментозно стереть память и выпустить в ближайших джунглях, а недоученных клонов в количестве двухсот пятидесяти человек договорились пристроить в один из лагерей Красного креста. У тайной организации Кэла и компании были там кое-какие связи.

В общем зале, когда вопрос с охраной и персоналом уже был решён, а клоны – ещё не погружены в ва, произошла непредвиденная перестрелка. Один из клонов, трясущийся от страха и стоявший слишком близко к одной девушке из группы захвата, выхватил у нее оружие и начал палить в нас и толпу своих собратьев без разбора, с криками о том, что мы разрушили все его надежды на будущее служение своему хозяину.

Ой-ей, они делают клонов с врожденными проблемами с психикой. Дагр «Нитро» успел подлететь к нему сзади и свернуть шею за десять секунд, за это же время, я успела отпихнуть от летящей пули Илая. Этот неумный мальчик успел расслабиться, снять бронешлем и теперь с полностью открытой головой поднимал что-то очень важное с пола, я же очень не хотела светить своей физиономией для скрытых камер и решила остаться инкогнито до конца операции. Поэтому парня я отпихнула, и автоматически подалась вперед. Пуля попала мне ключицу, аккурат между небронированными креплениями скафандра. Несколько клонов было ранено, но не смертельно.

– Дэй! Ты ранена! Сними шлем.

– Нет! – Я отпихнула Илая, не давая ему снять шлем. – Небольшая царапина, не истери.

– Убейте меня, убейте, пожалуйста! – Почему-то именно к нам подошла девушка, которую я запомнила ещё с прошлого раза. Её гипертрофированные мультипликационные женские формы каждый раз заставляли смотреть на неё с жалостью. – Я не хочу оставаться… такой. Я не смогу так!

Она плакала практически навзрыд, оставаясь при этом совершенной мультяшкой. Это сводило с ума. С другой стороны, её психическое развитие отличалось от других, более индифферентных созданий. Она показалась мне перспективной.

– Возьмем её на базу! – Сказала я.

– Она не ранена, ей не нужно в регенератор. – Отрезал подошедший Кэл.

– Ей нужно в регенератор.

– Это тебе нужно.

– Выполнять!

– Не нужно мне приказывать, генерал. – При этом слове вся команда замерла. Ну, да, они пока оставались в неведении.

– Гайя под юрисдикцией Сайграхары. Я могу тебе приказывать.

Уже в ва, Кэлон и Илай помогли мне стащить скафандр и осмотреть рану от пули.

– Я же сказала, всего лишь царапина на ключице.

– Пуля могла попасть мне в голову. Ты спасла мне жизнь. – Сказал наш капитан Очевидность.

– Друг, запомни хорошее правило, не снимать бронешлем как минимум до конца активной части операции. Обычно дерьмо всегда случается именно тогда, когда тебе кажется, что уже можно расслабиться.

– Больно?

– Да. Значит, жива. Это прекрасно. Иди, займись делом.

Кэлон был чернее тучи, и когда Илая кто-то позвал, тихо сказал:

– Спасибо. Я у тебя в кровном долгу. Парней доверили мне.

Долги я собирать любила. На том уровне, когда деньги уже не имеют значения, договориться иногда можно было только, используя личные долги.

На базе помощь сначала оказали тяжело раненым. Слава Космосу, регенераторов было несколько. Я встала в очередь последняя, и мне хватило буквально двадцати минут. А после регенератора подошла к девушке и ещё нескольким клонам. В итоге Кэл молча согласился помочь всем, чья внешность действительно серьёзно пострадала от извращенных фантазий заказчиков.

– Как тебя зовут?

– Не знаю.

– Давай выберем тебе имя?

– Мне не нужно имя, если я останусь такой.

– Хорошо, давай сначала разберемся с этим.

Странно, что она уже всё понимает, когда родилась только несколько недель назад. Видимо, ещё одно любопытное отклонение, вроде меня.

Я провела ее в медотсек, подвела к регенератору и аккуратно уложила.

– Какой ты хочешь быть?

– Не знаю. Просто, нормальной? Как ты.

Я усмехнулась, но промолчала.

– Ты вернулась за нами? Я ведь помню тебя.

Я снова отмалчивалась, лишь спросив:

– Ты хочешь оставить цвет волос и глаз?

Девушка пожала плечами.

– Нет, хочу всё другое.

Я задала все параметры так, как посчитала нужным. И даже подправила лицо, сделав его симметричным и возвышенным. Если раньше она была сочетанием всего, что могло воплощать разврат и пошлость, то теперь должна была стать возвышенной и нежной, как аллерейн.

– Надеюсь, тебе понравится, если ты мне доверяешь.

– Я тебе доверяю. Ты ведь не бросила нас.

Девушка опять начинала реветь.

– Так, всё-всё. – Я отключила её сознание и закрыла крышку регенератора.

Уф, ещё одной женской истерики я не выдержу.

Илай выглянул из коридора:

– А я искал тебя. Хотел сказать, спасибо.

– Отлично, благодарность принимается. Но ты должен будешь кое-что для меня сделать. Видишь, эту девочку? Она проснется в пять утра следующего дня. Изменений я задала слишком много. Я хочу поспать, но её кто-то должен будет встретить, когда она проснется. Мне кажется, она не обычный клон, так же, как я. Можешь сделать это?

– Ээээ, да. Да, конечно. – Сбивчиво и растерянно ответил парень.

– Умничка. А, и ещё одно. Придумай ей имя.

– Но… Я не… это… – Он хотел что-то ещё промычать мне вслед, но я поспешила удалиться, пока он не успел придумать связную фразу, и только крикнула из-за угла:

– Ты обещал!

Дальше сами, ребятки.

Было около шести часов следующего дня. Я не хотела проверять девушку-клона и Илая. Что-то мне подсказывало, что я могу зайти к ним не вовремя. Я лишь почувствовала лёгкий укол зависти, но не ревности. Нет, я точно найду себе кого-то более подходящего. Гормоны бурлили, как воды Сарнийского моря у Квадалахерских утесов.

А ещё, у меня была одна небольшая догадка по поводу таинственного информатора ребят. И если она верна, волноваться нам было не о чем. Разве что мне лично, потому что в этом случае, придется немного поворошить прошлое.

Я сделала себе огромную чашку кофе на кухне и с какой-то теплотой вспомнила то время, когда радостный Айко привёз эту чёрную жижу с Гайи и восторженно делился со мной своим новым любимым напитком. Ночью он опять снился мне, и это было ужасно и волнующе одновременно. Я его восторгов по поводу кофе не разделила, но признала полезность мягкого стимулирующего действия этой жидкости.

Мы с чашкой протащились по пустым коридорам и наткнулись на лифт. Интересно. Где здесь может быть портал? Хотелось бы на него посмотреть. Внизу или наверху? Начнем сверху. Я бы не стала размещать такую мощную вибрирующую штуку в пещере, где вибрации могут рано или поздно дать трещины в сводах. На самом верхнем этаже двери лифта вывели меня прямиком на сверкающую утренней росой изумрудную лужайку. Лифт был замаскирован под каменную глыбу, а когда двери закрылись и полностью слились со скалой, я поняла, что не смогу открыть их обратно.

Ничего, они скоро всё равно меня найдут. Об этом точно не стоит нервничать. Потягивая кофе, я побрела дальше. Плато было абсолютно волшебным. Это напомнило мне планетарный заповедник – Тейену. Волшебный, девственно чистый край, где периодически отдыхали от цифрового и техногенного шума богатеи и политики разных империй. Доступ туда был разрешён только особым членам этого «элитного» клуба, куда за выслугу лет, входила и я.

Через пять минут после последнего глотка кофе меня накрыла бешеная тахикардия. Сердце стучало, дыхание затруднилось. Что за фигня? Это не моя обычная, классическая паническая атака. Чтобы она началась, должно было действительно произойти что-то, что бы выбило из хрупкого душевного равновесия.

Макс оказался рядом очень вовремя.

– Так, дыши, дыши глубоко, сейчас пройдет.

– Что это?

– У меня только одно предположение. Тебе точно нельзя пить сразу пять двойных эспрессо самой большой крепости.

– Это что, из-за этой черной гадости? Я уже пила её однажды.

– В другом теле?

– Угу.

– Поздравляю. Теперь привыкай к обычному человеческому метаболизму. Так много нам сразу нельзя, если не хочешь схлопотать инфаркт.

– Я уже прошла улучшения в регенераторе.

– Ты всё ещё человек. И айн немного. Я посмотрел данные. А у нас с айнами генетика так себе, по сравнению с ахрагами и раатами.

– Не повезло.

– Я не жалуюсь.

– Макс, – я постепенно пришла в себя, – можешь влезть в официальные списки айнов на планете и проверить одно имя?

– Конечно. Говори. – Он достал коммуникатор.

– Эйнар Дернардарит.

– Ммм, нет. Нет такого.

– Эйнар Раш-Ахшарон.

– Ммм, нет.

– Эйнар Найриди?

– Нет.

– Эннарриан Найриди?

– Нет, кого мы ищем? – Жалобно спросил Макс.

– Старого знакомого.

Я кисло смотрела вдаль, сидя на краю обрыва на траве и приводя дыхание в порядок. Макс смотрел туда же, и его взгляд был не по годам печальным.

– Давно это случилось?

– Десять лет назад. – Он сразу же понял, что я спрашиваю о его жене. – Мне кажется, я осмыслил и справился.

Справился? Поэтому у тебя полный гараж шаттлов с женскими именами? Я всё-таки не сказала этого вслух, это было бы слишком жестоко.

– А как ты справляешься? – Всё-таки спросил он.

– Иногда я утешаю себя тем, что каждая душа сама выбирает, сколько и как ей жить в этом воплощении. И как бы мы их ни любили, мы не можем на это повлиять.

– Ты что-то говорила про Зал Памяти?

– Точно, – улыбнулась я. – Тело умирает, душа попадает в Зал Памяти. Если это нормальная душа, не такая, как я. Смотрит, как много она накосячила в той жизни и назначает себе следующие испытания, чтобы искупить прошлое. Что-то исправить или научиться чему-то новому. Пережить новую боль.

– Не зависимо от возраста? – Макс сглотнул.

– Молодость – всего лишь возраст тела. Это быстро проходит. А души – очень старые, и, поверь, успевают накосячить не мало. Главное, что нужно помнить. Никто никого не наказывает. В Зале Памяти ты не имеешь никакой возможности избежать закона всемирного равновесия, каждый сам назначает себе программу следующего воплощения.

Здесь и болезни, и предназначение, и отношения, и скоротечность жизни. Люди забывают это все после рождения, им кажется, что ими руководит некая жестокая судьба, но в действительности – они всё решают сами. Это просто надо уважать. И я уважаю.

– А как же ты?

– А я ненормальная душа и была в Зале Памяти только один раз. Для меня все эти тела – как одно длинное-длинное воплощение.

– Но ты ведь тоже что-то искупаешь.

– В яблочко.

– Поэтому всегда «из хороших парней»?

– Быть на стороне добра и быть добрым – разные вещи. Иногда очень добрые люди бывают глупыми и начинают действовать «на благо» зла, если можно так выразиться. Их вина только в их глупости. А иногда злюки, вроде меня, просто понимают, что никогда нельзя сдаваться. Что если не быть за «хороших парней», то и жить незачем. Но праведная гневливость вовсе не делает тебя добрым.

– Да, я заметил. – Хихикнул Макс. – Ты когда-нибудь кончала с собой?

– Было дело. – Ухмыльнулась я. – Только в этом нет никакого смысла. Всегда попадаешь туда же, откуда хотел сбежать. Только каждый раз – в гораздо худшие условия. Хуже, и хуже, и хуже. Если хочешь что-то исправить, то только не так. Только деланием добра. По-другому не получается, я не раз проверяла, поверь.

– То есть далеко не один? – Хитро спросил он.

Я закатила глаза, пожевывая травинку, и многозначительно хмыкнула.

– И если ты думаешь, что в следующей жизни воплощается уже кто-то другой, а не ты – ты сильно ошибаешься. Так что даже не думай. Сделаешь себе только десятикратно хуже.

Макс понимающе кивнул.

– Дей, ты мне нравишься, но Илай… Я чувствую, насколько ты ранима.

Я посерьёзнела:

– Не выношу психоанализа моей скромной персоны, малыш. Так что завязывай.

– Ранимая и потому агрессивная. Добилась такого положения в империи, а по ночам плачешь в подушку.

– Я не плачу, идиот. Если мне нужно спустить пар, я выбираю таких, как ты, и вбиваю в них всю свою ранимость по полной программе, а потом тащу за ногу в регенератор. Чтобы они там поплакали в подушку вместо меня.

– Мда. Сразу чувствуется военная выправка, генерал.

Я с удовольствием нагавкала на доморощенного психоаналитика, который был целиком и полностью прав, но совершенно бестактен, ибо о таких вещах совершенно незачем говорить, но быстро успокоилась. почувствовала облегчение и даже успела улыбнуться.

– Мы уже разобрались с Илаем, не переживай. У нас договор о нейтралитете.

– Тогда хорошо, а то я уже хотел тебе пригрозить, что приду за тобой, если что.

Я запрокинула голову и искренне и заливисто засмеялась. Макс снисходительно хмыкнул.

– Я даже не собиралась, будь спокоен. Просто у твоего брата брачный период. Ему нужно найти действительно подходящую женщину. Но тогда и я тебя предупрежу. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, что всем известная Дей чуть не склеила ласты из-за какого-то кофе, я найду тебя и закопаю.

– Нет, ну нельзя же пить сразу такое количество!

– Он выдавал по двадцать миллилитров, я нажимала пока не заполнится чашка.

– Вроде старая, а мозгов маловато.

– Наверняка, ты тоже старый, просто ещё и со склерозом.

Мы ещё посмеялись, и, кажется, я его простила.

– Слушай, а можно как-то пробить моего парня по неофициальным данным? Ну, там, взломать айновы базы данных, не о общем доступе.

– С этим лучше обратиться к Натали, она у нас хакер. Я больше занимаюсь птичками. Ты можешь объяснить, кого мы ищем?

ГЛАВА 9

– Судя по всему, меня. – Раздался до боли знакомый голос у нас за спиной. Макс подскочил, но я знала, что этому человеку я могу спокойно подставить свою спину, что делала не раз. Я улыбнулась, даже не оборачиваясь. – Только в открытых источниках я теперь Эрик фон Дитрих.

– Эрик фон Дитрих? – Прыснула я.

– Ну, это имя каких-то северных аборигенов. Мне подходило по легенде, исходя из моего фонотипа.

Генотип у Эйнара был впечатляющим, высокий пепельный блондин с ярко-голубыми глазами и кожей, легко поддающейся загару. В действительности, в нём была намешана кровь айнов, ахрагитов, гарайцев и кретов. Эта удивительная смесь сделала его неуловимо похожим на все эти расы сразу, что давало ему возможность мимикрировать под обитателей разных планет. В популяцию населения Гайи он также вписывался отлично. Может быть именно поэтому, в конце своих долгих мытарств по разным подразделениям ахрагисткой армии, Эйнар стал офицером Тайной разведки.

Около двух тысяч лет назад, когда он ещё был молод и больше походил на айна, чем на ахрагита, Терон собственноручно определил его в мою личную охрану, которая полагалась мне по долгу службы. Не то, чтобы на меня каждый день совершались покушения, но некоторые группы наших соотечественников меня, скажем так, слегка недолюбливали. Мы всегда были с Эйнаром на одной волне и очень быстро подружились. Но удерживать человека с такими профессиональными способностями в охране было преступлением, поэтому в разное время он пробовал себя в самых разных подразделениях.