Дорога против принуждения

Александр Левенец

Дорога против принуждения

Порой жизнь делает неожиданные для нас подножки, после которых нам свойственно падать. Но мы должны понимать, что оставаться в этом положении, в положении лежа, значит медленно загонять себя в предсмертный тупик. Нужно найти силы подняться. Нам дается право выбора: либо попытаться встать и жить дальше, стараясь сделать свою жизнь хоть как-то лучше; либо оставаться поверженным, и начинать разлагаться, как физически, так и душевно. Осталось только выбрать. Выбор остается только за нами, за нас его никто не сделает, учтите это и помните, что только мы творцы своего благополучия.

Глава 1

Загородная окрестность. Первый час ночи. В этот период времени тянулся сильный порывистый ветер, который с необычайной легкостью поднимал за собой листья с деревьев, небольшие сломанные веточки, усохшие колосья пшеницы, а также брошенный неподалеку мусор, выкинутый детьми после сытного пикника. Насекомые, обитаемые в этом лесу, прятались в надежде хоть как-то спастись от этой непогоды. Также не могли себя спокойно вести млекопитающие, дико бегая по чаще леса в поисках какого – либо укрытия. Темно-серые тучи окружали всю местность, по протяженности десятков километров, погружая во мрак всех её очевидцев. Такого еще никто не видывал, но когда к бушующему ветру подключился еще и проливной дождь, то картина стала еще более мрачной для восприятия. Череда капель этого дождя была подобна пулеметной дроби, а скорость их падения была внушительна, что и вызывало небольшое неудобство для всех окружающих этого необычайного зрелища.

Небольшой – по своей общей величине, двухэтажный – по своей высоте, построенный из елового дерева домик, стоявший на окраине поля, выглядел довольно непривлекательным. По своему ущербному виду казался он весьма старым, хоть и был построен не так давно. Такое впечатление создавалось из-за сильно гниющих досок, полностью обложенными по всему периметру дома, которые сразу бросались в глаза. Да и было сразу ясно, что хозяева просто – напросто не ухаживали за самим жилищем. Рядом же с этими непутевыми хоромами стоял ничуть не лучше маленький сарай, делая обстановку еще более мерзкой и отвратительной.

В одном из окон этого дома, а именно на втором этаже, тускло рассеивался слабый свет. Комнатка, освещающая этим светом, была довольно незначительная по своим размерам, а обстановка этой конуры носила распущенный характер полного беспорядка. На стенах были оклеены темно-карамельные обои, на потолке почему-то все было в газетах, так сразу и не скажешь, зачем так и почему именно газеты.

Ламповое угасающее мерцание, слабо распространяющее по всей комнате, исходило всего лишь от одного никчемной диода, криво свисающего на красном проводе с потолка. Такого рода нещебродства часто встречается в народе, их еще называют «лампочка Ильича».

Около стеночки стояла перекошенная на задние ножки кровать, на которой лежал парень, дрожа во все силы. Окутавшись в своём теплом одеяле, паренек чувствовал себя хоть в какой-то безопасности. Но ему все-таки было страшно и это было заметно по его пульсу, который явно превышал норму в спокойном состоянии. Прикусывая свою верхнюю губы практически до крови и сильно обнимая свою мягкую подушку, прижав колени вместе, мысли этого парня имели однозначное направление: поскорее бы это все закончилось.

После нескольких долгих и мучительных минут пребывания в страхе, паренька охватывает еще больший испуг. Всему виной становится мелкий камешек, который с сильным звуком неожиданно пробивает окно, делая в нем небольшую дырку. Видимо ветер был насколько сильным, что уже с легкостью мог подхватывать маленькие булыжники. Тем самым дал свободу ветру хоть как-то расположиться в его комнатке. Его это напугало еще больше.

Выл непонятный гул за окном. Творилось что-то невразумительное у мальчика в голове. Начались мимолетные боли в области затылка, а в передней части головы совершались легкие прострелы, что еще больше усугубляло ситуацию. Как он был тревожен всем этим. Все это охватило его подсознание, что уже не давало трезво оценить происходящее. Капли дождя смогли понемногу просочиться в его комнатку. Юноша как будто бы был опьянен, началась уже кружиться голова. Он перевернулся на живот, уперся лицом в подушку и пытался просто успокоиться. Старался дышать спокойно и думать о чем-нибудь приятном. В течение получаса такое состояние у него продолжалось, а когда ветер утих и дождь прекратился, он и вовсе смог уснуть.

А снилось ему воспоминание из прошлого. Из того прошлого, в которое ему хотелось вернуться. Да и не просто вернуться, а остаться там. Просто ему там было намного легче, намного лучше, чем сейчас.

Когда юнец был совсем маленьким, они со своей мамой практически каждые день посещали сад неподалеку от их дома. Стоило им пройтись пару минуток от своей квартиры, как они уже могли наблюдать прекраснейший пейзаж в этом чудесном сквере: стройные высокие деревья, поражающие пышностью своей листвы, ярко – зеленая трава, посажанные букеты всевозможных цветов, распространяющие своим приятным благоуханием и озеро. Озеро, находившееся в этом саду, располагалось в самом его центре. К нему мальчишка испытывал особые чувства. Непонятные чувства, но ему просто нравилось смотреть и находиться рядом с ним. Какая – то своего рода симпатия у него была к этому месту, и он очень любил там гулять. Всегда приходя к этому озеру, они с мамой брали с собой что-нибудь сдобное, чтобы покормить пролетающих там птиц.

Малыш любил свою маму, очень любил, а она его и никогда этого не скрывала. Ведь он был для нее единственным. И постоянно находясь в нежных объятиях у матери на руках, она ему говорила, что они всегда будут вместе, не взирая ни на что. И уже в свои малые годы юноша понимал и чувствовал это.

Глава 2

Наступило очередное летнее утро. Солнце вышло из-за горизонта и начало греть всех своим теплом. Птицы, проснувшись, начали резво умываться и должным образом собираться на охоту, чтобы вдоволь прокормить себя, а затем собрать еду для своих беспомощных детенышей. Журчит речка, проходящая вдоль пшеничного поля. В ней же уже все кипит не на шутку. Все обитатели этого водного потока оживленно бороздят сквозь водянисто-зеленные просторы. Морских жителей в этом месте было немало: некоторое количество бесхвостых земноводных – они же лягушки, большинство видов пресноводных рыб, а также интересные по своему передвижению клопы водомерки из семейства полужесткокрылых насекомых. Ведь их безупречное скольжение по водной глади было подобно выступлению конькобежца, который умело и ритмично передвигает коньками по белоснежному льду. Да и остальные здешние обыватели были по-своему очаровательны. Ведь каждая частичка представителей этой водной фауны придавала речушке что-то динамичное и олицетворяла некую часть природной гармонии.

На часах показывало около восьми часов утра, на календаре стояла отметка понедельника, и это означало, что в это солнечное утро настала пора трудовым будням. В домике, который практически находиться на окраине опустелого пшеничного поля, уже вовсю бурлила жизнь. Кстати, он был единственным по эту сторону шоссе. По другую сторону размещалось целых пятнадцать жилых домов.

Мужчина, невысокого роста, сутулый и на вид лет сорока, являлся человеком из категории нежизнерадостных людей. Полностью его выдавало постоянно недовольная физиономия лица, которая, как ни странно, являлось его полным атрибутом его же жизненного взгляда на все то, что его окружало. Он был коротко стриженый, неопрятно одетый в мятую одежду, причем постоянно, и с фамилий Скрягин, отлично подходящей для такого человека, как он, а звали его Петр. Впопыхах он собирался на работу, потому как в очередной раз проспал, этакие пьянки в выходные, да что тут в выходные, в будние дни он тоже без конца забывался, и полностью погружался в свой мирок, где он мог спокойно напиться и забыться. А жил он со своим сыном Дмитрием, который достался ему от матери паренька.

Всю свою жизнь, до переезда, мальчишка жил без отца, то есть он не знал таких простых вещей, как: идти вместе с ним за руку по улице, заниматься чем-нибудь вместе в выходные дни, играть с ним вдвоем в футбольный мяч на стадионе. Все это ему было не чуждо. Дмитрию приходилось видел это только у других детей. А его мать особо не стремилась рассказывать ему про его родного отца, хотя мальчик порой и интересовался сведениями о нем. Так как он нуждался в отцовской любви. Не то что бы ему ее не хватала – той самой любви, просто отцовская любовь ему была не знакома. Порой парень думал, как было бы здорово иметь сразу двух родителей. Иметь настоящую семью – Маму и Папу. Но не всегда два «типа любящих» взрослых человека, могут найти компромисс во всех сложившихся ситуациях, которые рано или поздно встречаются на чьем-нибудь жизненном пути. Проблемы появились, а решения не было, а это и сподвигло их в конечном исходе разойтись в разные стороны. Ну а точнее будет сказать, что Петр сам все разрушил, когда узнал, что его девушка беременна. После такого поступка, она его просто возненавидела самым ужасным образом, одна лишь мысль о нем передергивала ее. Но именно этот человек смог сделай ей самый лучший подарок в ее жизни – сына. Время шло, жизнь давала новые обороты, тем самым паренек уже подрос, а старые обиды были позабыты. Вроде бы ничего не могла разрушить их нему счастью – радости счастливой матери и ее любящего сына, но не тут – то было. И жизнь вновь кидает палки в огонь. Страшная автокатастрофа, приключившаяся с ними пару лет назад. Это произошло зимой, они тогда возвращались с очередных выходных. Ехали по узкой проселочной дороге, а так как была жуткая снежная метель, видимость из машины была ужасная. Машину занесло, у матери не получается справиться с управлением, и так карты ложатся, что они врезаются в столб. Сам удар пришел на левую сторону, прямо со стороны водителя. Мать умерла мгновенно, а ребенок чудом остался жив, хоть и пролежал около месяца в больнице с легкими ранениями. А так как его мать не знала своих родителей и провела все свое детство в приюте, то из этого вытекало, что единственным родственником мальчика был его отец Пётр, которого он никогда не видел. И после такой психологической травмы и потери, Дима переезжает к нему, своему отцу.

– Дима, вставай немедля!

Пётр был глубоким эгоистом, так как ему было плевать на сына и на все то, что с ним было связано, хоть он и являлся частичкой его самого. Он был погружен в глубокое самолюбие. Жизнь кончина и так, зачем что-то менять, всегда он думал про себя. Единственное, что его волновало, так это как бы выпить с мужиками с работы, после трудового дня, даже сложного трудового дня для него было назвать сложно. Отношение к работе у него было – никакое. А работал он на лесоперерабатывающем производстве в качестве плотника.

– Я, блин, кому сказал?!

Да и качеством его работы начальство было не особо-то и довольно, тем самым он был на грани увольнения, хотя он понимал это, но не придавал этому нужного значения. Вечно его упрекали во всем и давали ему постоянные шансы на восстановления, но не пользовался Петр этими моментами. Просто занимался своей смертью, он так это называл. Находился он в постоянной апатии, и это не мешало ему жить, просто доживал свой остаток жизни, считавшийся неудачной.

– Так ты меня уже заколебал, я сам к тебе поднимусь сейчас!

Петр хмуро и с явной агрессией в глазах, быстро поднялся по деревянной лестнице, прошел небольшой коридорчик, сразу же дёрнул ручку двери от комнаты Дмитрия. Зайдя в комнату сына, в момент налетел к нему и в эту же секунду всыпал ему и выкинул его на пол, чтобы тот проснулся, и наконец-то выслушал, что тот ему хочет сказать. Отец его часто бил, то за дело, то просто так, хотя просто так было куда чаще, да и вообще обращался с ним, как с животным. Вечно он свои проблемы на сыне отыгрывал, наверное, ему так становилось легче, а может быть, и нет.

– Сегодня везде уберешься, и сходишь в магазин, ясно, тебе все ясно?!

Димка, не сказав ни слова, просто лежал на полу с опущенной головой, ничего не говоря в ответ. Хотя сам понимал, что лучше сделать, то, что приказал ему отец, а то последствия непослушания ему знакомы. Не хотелось ему вновь ощутить это на себе.

Отец развернулся, затем быстренько спустился вниз, залпом допил свою остывшую чашку кофе и продолжал в скоростном темпе собираться на работу. Взяв все самое необходимое по работе, положив все в свою дряхлую коричневую сумку, направился Скрягин прямиком к двери. Выйдя на улицу, в первую очередь он закурил сигарету. Курил он обычные, дешевые сигареты. Не курил качественного табака, а просто довольствовался копеечными сигаретами без фильтра, да и денег лишних на нормальный табак не было.

Пошел мужчина на автобусную остановку напрямик через поле, так это было быстрее всего, и уже через пару минут Пётр стоял на остановке. Автобус подошел ровно через одну минуту, что показалось Скрягину единственным удачным случаем из его грядущего, паршивого дня.

Напуганный Дмитрий в очередной раз выходкой отца, был весьма не удивлен, но не испуганным тут нельзя быть. Медленно встав с холодного пола, протирая свои заспанные глаза, он машинально подошел к своему зеркалу, которое имело большую трещину по всей своей площади отражения. Малец был весь в небольших синяках с небольшим количеством ссадин. То ребята с поселка через дорогу поглумятся над ним, то отец всыпит непонятно за что. Короче говоря, жизнь его протека весьма несказочно. Одевшись, паренек легкой походкой спустился вниз на кухню, отломив и быстро съев кусочек хлеба, запив водой, он начал что-то искать по полкам. Найдя немного крупы, опять же нарезав черного хлеба, колбасы не первой свежести, все это залив водой в небольшой мисочке, он прямиком побежал на улицу с ней же. Открыв дверь, и глубоко вдохнув свежего летнего воздуха, мальчик затем прокричал:

– Бернар, Бернар, а ну живо ко мне, Бернар, Бернар!

На зов хозяина пес прибежал мгновенно. Димка положил миску с собачьим лакомством на землю, когда друг человека сразу же налетел на это, так сказать блюдо, приготовленное молодым пареньком. Собака представляла собой обычную дворнягу темной окраски с добрыми большими зелеными глазами. Дмитрий с ним были почти неразлучные, всегда гуляли вместе, в основном проводили все свое время друг с другом – иными словами не разлей вода. У мальчонка с псом было много с чем связано.

Нашел он его еще щенком, около дороги, проходившей вдоль пшеничного поля, практически рядом с их домом. Он его сразу заметил, точнее сказать услышал, потому как он резво и очень громко пищал, и тем самым привлек его внимание, а когда Дмитрий понял, что он ничей, недолго думая взял его под свою опеку. Но задавался паренек только одним вопросом: откуда маленький, беззащитный, ни в чем не повинный клубочек шерсти мог оказаться в их краях? До ближайшей деревни около километра, которая находиться по ту сторону дороги, тем самым объясняло, что сам добраться оттуда он бы не смог, так как был очень мал. Единственное предположение, которое хоть каким – то образом походило на правду, что его просто оставили люди, проезжавшие тут. «Вот нелюди» – думал Дима тогда, – «Как можно было вот так просто оставить совсем еще маленького щенка на произвол судьбы, он же мог попросту умереть». Но паренек его выходил и дал ему крышу над головой, да еще какую, аж целый сарай, находящийся возле деревянного дома. Хоть там и находилось всякой всячины навалом, но уголок для своего друга Дмитрий нашел. А назвал своего пса Бернаром, странное имя для собаки конечно, ну захотелось ему так. Где – то он слышал имечко такое, вот и решил.

А однажды, возвращаясь с прогулки из зеленого леса, Дмитрий ненароком налетел на двух обозленных собак, да и встреча была такая неожиданная для обеих сторон, что стояли они уже на расстоянии четырех – пяти метров, когда предвещалось что-то неладное. Сначала он замер от удивления, потом страх стал нагонять его, впоследствии чего псы учуяли это. Недолго думая, Димка протянул свою дрожащую руку к еле державшейся веточке на дереве, затем влегкую отломал ее. Пытался, так сказать, завлечь их своим действием. Если честно, он даже не знал, что делают в таких ситуациях, как будто все действия делал не он, казалось бы, им кто-то управлял через пульт дистанционного управления. Знал одно – резких движений лучше не делать, это может еще больше раззадорить их. Вот что значит адреналин в крови играет. Все же он, не делая резких движений, кинул ветку на метров пять-шесть. Собаки даже не обратили на это внимание, а все также озлобленно смотрели яростными моргалками на мальчика. Но проявлять спокойствие у него не получалось: большие кривые зубы, огромные бешеные глаза так и смотрели на него. Ситуация начинала выходить за рамки, а страх все нагонялся и нагонялся. И уже в течение полуминуты он стоял, как вкопанный и ждал не понятно чего. Неожиданно из кустов выпрыгивает Бернар, его верный пёс, сразу же встав в атакующую позу посреди них с еще более безбашенным взглядом. Рычание его стало угрожающим, в глазах была та агрессивность, которую Дима никогда не видел. Не прошло и минуты, как от тех собак не осталось и следа. На тот момент он очень гордился своей собакой, ведь она почувствовала, что ее хозяин находится в беде, и прибежала ему на помощь. Гордость переполняла все его чувства.

Друзей у паренька не было, кроме его надежного пса, на которого он мог всегда положиться, да и не мог он положиться на людей, не доверял он им, не верил. Потому как люди делали ему, то физические раны, то душевные. Что сильно его огорчало. Но он с этим смерился, да и что ему оставалось делать, как не это. Единственным решением было только – смирение. И не пытаться все исправить, потому, как в свои пятнадцать лет он не знал, что такое дружба, что такое обычные человеческие отношение. Да и не верил он в это. Ему было так проще. В жизни бывает намного проще, просто не замечать того, что ты не хочешь видеть.

– Дружочек мой любимый, а я соскучился по тебе, уверен ты по мне тоже, – сказал паренек и, погладив по шерстке Бернара, он еще раз ощутил свежесть утреннего воздуха и несвежесть запаха своего пса.

– Опять ты шлялся, где не попади. От тебя дружок пахнет недурно, я тебе скажу, но ничего, мы сейчас это вмиг исправим, только для начала я возьму мыло или шампунь. Так что держись. Сейчас я тебя искупаю не на шутку, – с усмешкой пробубнил Димка.

Несколько минут прошло, а тот уже стоял с куском мыла и большим ведром, наполненного водой до краев. Его это даже забавляло, когда Бернара совсем наоборот, так как не любил пес это дело. Процесс мытья проходил довольно долго, около получаса, но без особых заморочек со стороны верного друга. Но зато потом пес стал снова чистым и был готов к новым приключениям.

Глава 3

– Бернар, подожди меня тут, подле дома, а я схожу пока в свою комнату и кое – что возьму, – громко произнес паренек.

Зайдя в дом, он сразу же быстрым шагом поволокся в свою лачугу, затем подошел к своему деревянному столику. На нем был полный беспорядок, как и по всей комнате. Практически все вещи паренька лежали не понятно где: рубашки и футболки были разбросаны по всем углам. Отсутствие такого понятия, как порядок в комнате, очевидно, отсутствовал в понимании молодого человека. Но так ему было проще, все якобы находилось на своих местах, где ему было удобно. Порой он месяцами не прибирался, пока его отца это не разозлит, и тогда ему приходилось все раскладывать по полочкам, что Дмитрию не нравилось больше всего. Любил он больше беспорядок, потому что все лежит на виду, и когда что-то нужно было найти, проблем с нахождение этого не появлялось, ну почти не появлялось. Так Дмитрию постоянно казалось, пока ему не приходилось перебирать всю эту кучу в поисках чего-то нужного, например тех же летних шорт.

Открыв тумбочку под столом, он засунул свою правую руку и достал конверт. Обычный белый конверт, на котором было написано «Маме». Дмитрий, держа в руках оболочку письма, пошатанной походкой направился к своей не заправленной кровати. В момент уселся на нее и уперся спиной об стену. Приподняв голову к потолку, он явно призадумался, закрыв на некоторое время свои прозрачные глаза. А затем, просто раскрыв конверт и достав оттуда листок бумаги, Димка начал читать тихим голосочком его содержимое вслух.

Дорогой Маме.

«Здравствуй Мамочка. Моя любимая Мама. Мамуля. С теплым приветом пишет тебе твой сын Димочка. Я нахожусь в глубокой печали и в постоянной депрессии. Мама, Мама. Почему ты бросила меня? Ты же обещала мне. Мне очень тебя не хватает. Не хватает твоей ласки, любви. Мне не понятен этот окружающий мир, он так жесток со мной. С тобой мне легко, без тебя мне тяжело. Я хотел бы понять, как этот мир устроен, но мне сложно в этом разобраться. Поэтому я прошу помочь мне. Я знаю, я просто уверен, что ты там следишь за мной. Поэтому и прошу. Подай мне какой – нибудь знак, который направит меня на путь истинный. Любой знак, хотя бы малозначимый. Ты же знаешь я очень внимательный, поэтому я не должен упустить его. Да и еще. Как ты там, Мам? Надеюсь, тебе там хорошо. И мне совсем не кажется, что написать тебе – бредовая идея, ведь я знаю, я просто уверен ты его прочтешь. Да и мне почему-то проще становиться, когда я пишу тебе. Я как будто общаюсь с тобой, хоть и не получаю ответы на многие свои вопросы. Но вдруг это поможет мне. Я буду только рад. У меня в последнее время дела все хуже и хуже. Друзей я так и не завел, отец еще хуже стал ко мне относиться. Да и в школу уже скоро через две неделе, ведь сама знаешь, как я ее не люблю. Летние каникулы ведь заканчиваются. Перешел я уже в девятый класс. Да Мам, твой мальчик уже большой, девятый класс как – никак. Да и думать пора уже о будущем, но посоветоваться даже не с кем, что меня очень огорчает. Если бы ты была со мной, ты бы мне, несомненно, помогла бы. Надеюсь, я справлюсь с очередными трудностями, с твоей помощью или без. С Бернаром все хорошо, это мой пес и лучший друг, если ты не знаешь. Я с ним провожу большую часть своего времени. Мы часто гуляем и веселимся. Иногда он меня защищает от ребят, которые ненароком меня уже достали. Ну что им нужно от меня? Лично мне не понять…

Откинув этот листок бумаги на подушку, паренек подбежал еще раз к своему столу, захватив оттуда синюю шариковую ручку. Прыгнув обратно на свою взъерошенную постель, он взял снова свое письмо, которое нацелено наконец-таки решил закончить. Вооружившись современным чернильным пером, легким движением руки слова вновь начали появляться на листе бумаги.

Да и сегодня, Мам, мне снился наш любимый сад, по которому мы так любили гулять. Я видел тех птиц, те деревья, те самые цветы. Они уже мне кажутся такими запредельными и ненастоящими. Ведь я уже не верю, что это было именно со мной. Я не могу просто так писать тебе это, ведь у меня наворачиваются слезы, как-никак я очень по тебе соскучился. Я надеюсь, ты мне поможешь. Ведь одному мне сложно. Очень надеюсь на твою помощь. Просто помоги. Да и пора уже заканчивать свое письмо, а то тебе я могу писать вечно…».

С любовью, твой сын Димка.

Он с трудом удерживался от настигнувших его реальных эмоций. Как же было тяжело в эти секунды. Будто бы эти прогулки происходили на прошлой неделе. Все это было в его детской памяти, которая не давала ему дышать свободно и легко. Воспоминания обо всем этом так и впивались ему в голову.

Запечатав конверт, затем закрутив его в маленькую деревянную шкатулочку, он засунул её в карман, и стоял посреди комнаты, собираясь с мыслями. Но этот полет мыслей прошел быстро, и вот когда он, наконец, вышел из своего внутреннего мирка, быстренько спустился вниз и вышел на крыльцо дома к Бернару.

– Бернар, я готов. Надеюсь, ты тоже, – почти грустно пробурчал малый своему псу.

Глава 4

Пойти они решили вдоль пшеничного поля, пройдя около речке, чтобы немного в ней поплескаться, а то стояла довольно жаркая погода, а ветер был слабым и довольно нехолодным. Что было просто не выносимо в данной ситуации.

Через пару минут они уже стояли перед тем самым берегом, где и решили искупаться. Сняв тапки, и положив шкатулочку рядом, Димка сразу же побежал к воде, даже не сняв футболку и шорты, которые были на нем одеты. Лень было ему, да и не зачем.

Плюх. Брызги в разные стороны, улыбка радостного мальчика, он так и резвился в воде. А Бернар в отличие от своего весьма веселого хозяина, спокойно подошел к водичке. Посмотрел на нее, как будто бы оценил ситуацию. Окунул одну лапку в воду, посчитал это приемлемо, а потом и вовсе весь до головы вошел в просторы водного пространства. В течение десяти – пятнадцати минут они резвились, как могли. Веселились, плескались. Дима очень хорошо плавал, поэтому всегда, когда порой доводилось тут искупаться в этой речке, доплывал до середины и плавал там. Бернар так не рисковал, боязливо, наверное, ему было. Хоть парень это понимал, страх его, все равно кричал из-за всех сил, чтобы тот плыл к нему. Но нет, пес не подплывал к нему, ни разу.