Наследница оливковой рощи

– Пойдём, Динасий, – поторопил его Солон, – сегодня ты мой гость. И пусть победа осталась за мной, вечернее представление поднимет твоё настроение. Такого, клянусь Зевсом, ты ещё никогда не видел.

Другие приглашённые сходили с колесниц, и скоро в зале задымились курильницы, затрепетало пламя в светильниках, разнёсся запах мяса, фруктов и вина. Заиграла музыка, праздник начался.

Я спряталась в темноте, за колонной перистиля, памятуя вчерашнюю встречу с Хорусом. Мне необходимо было наблюдать за пирами. Несведущая в здешней жизни, точно младенец, черпала информацию о политике, экономике страны, её истории. Всё, что могло помочь освоиться здесь. К сожалению, в комнатах госпожи говорили больше о городских сплетнях, украшениях и новой утвари.

Уже скрылись юные танцовщицы, и певцы утомлённо присели возле дальней стены на невысокие стулья. Светильники вспыхнули ярче, и в центр вышел Солон:

– Сегодня мы празднуем победу гладиатора Олкимоса над бойцом, никогда прежде не знавшим поражений, – он поднял чашу с вином, – представление, что покажут нам, вы никогда не видели прежде.

Динасий ответил тем же жестом, скривив губы в фальшивой улыбке. Солон осушил чашу, и вернулся на место. Зазвучала музыка, пол быстро застелили той самой дерюгой, что я притащила с рынка. Вышли пятеро мужчин-актёров, началась какая-то пьеса.

Разыгрывали сцену из жизни царей. Не совсем ещё освоившись с речью, я плохо понимала высокий слог произведения. Вот актёры затеяли битву между собой, кого-то обвинили в предательстве, и на сцене появился мужчина в маске. Его схватили за руки, поставив на колени. Один из актёров проникновенно рассказывал, что схваченный обвиняется в лжесвидетельстве, которое породило рознь между двумя владыками соседних государств. Это всё, что мне удалось понять. Захваченная сюжетом, я неотрывно следила за сценой. Закончив свой пламенный диалог, актёр выхватил из-за пояса нож и шагнул к стоящему на коленях, одним резким движением перерезав его горло. Кровь хлынула на светлую ткань, пока лицедей проникновенно вещал толпе, что лицемерный враг повержен навсегда.

Несколько гостей вскочили со своих мест, поспешив к выходу.

– Солон перешёл все границы, – бросил гневно один, – чудовищно.

– Это всего лишь беглый раб, приговорённый к казни, – ответил шедший с ним юноша.

– Любая жизнь бесценна, – обернулся к нему спутник, – а это не представление. Убийство. Солон не воспитывался в Греции, и потому ведёт себя, как варвар.

Вскочив в колесницу, которую подвели рабы, гости скрылись в ночи.

Я же сидела, замерев, широко раскрыв глаза. Впервые при мне убили человека. Вот так, ради потехи пресыщенной публики. Хотя на лицах многих гостей отразилось смятение, и даже холодные очи Динасия распахнулись в немом изумлении.

До меня донёсся резкий запах крови, в животе всё скрутило тугим узлом, и ужин не задержался в желудке. Прильнув к колонне, старалась справиться со спазмами, когда на спину обрушился тяжёлый удар.

Глава 4

Хорус склонился надо мной, точно коршун:

– Дерзкая девчонка, не тебе ли я вчера запретил подглядывать за господами?

Он шипел точно змея, награждая меня оплеухами, так что зазвенело в голове. И тут, будто кто-то подставил ему подножку, Хорус кувыркнулся в воздухе и растянулся на полу. Не понимая, что произошло, он злобно зыркнул на меня. Оглушённая, я отползла к стене дома. Старик встал, сделал два стремительных шага ко мне, замахнулся… И отлетел прочь, точно кто-то с силой толкнул его в грудь. Приглядевшись, заметила небольшой серый сгусток, что мелькал рядом с Хорусом. В страхе вжалась в стену, не понимая, что происходит. Старик заметался по двору, подгоняемый отчётливыми пинками, которые отвешивал невидимый заступник. Заверещав от страха, Хорус стремглав кинулся в дом, сшибая стоявшие на пути высокие вазоны.

Я потёрла глаза, потом горевшие от ударов щёки. Так и сидела возле стены, укрывшись в тени. Гости расходились, многие высказали недовольство странным представлением Солона. Не успела я прийти в себя, как андрон опустел. Опьяневший хозяин, ругаясь на «эллинских неженок» прошёл в свои покои, не заметив меня.

Воздух возле меня странно замерцал, переливаясь серым маревом, а потом будто из ниоткуда появился лохматый человечек, ростом едва выше моего колена. Он смешно пыхтел, пытаясь отдышаться, и искоса на меня поглядывая.

– Цела? – голос его не соответствовал внешности, грубый, с хрипотцой.

– Угу, – кивнула я, не в силах произнести ни слова.

– Чего, угукаешь, как сова? Речь позабыла? – человечек оглаживал руками свою шерстяную шубку. Он напоминал ёжика. Круглая тёмно-серая шёрстка, из которой торчали тонкие ручки и ножки. Лицо было очень подвижным, нос то и дело двигался, будто жил своей жизнью. Такая же поросль на голове торчала в разные стороны, в самом деле напоминая иголки.

– Ты кто? – наконец, выдавила я, справившись с испугом.

– Ц-ц-ц, как кто? Лар я, конечно, – человечек подошёл ближе, глядя на меня, как на слабоумную, – ах да, всё время забываю откуда ты. Позвольте представиться, – он приложил ручку-лапку к мохнатой груди, – дух-хранитель лар, по имени Эразм.

Я прыснула в ладошку, боясь обидеть этого домовёнка, или кто он там. Больно уж комично тот двигался.

– Чего ржёшь? Не в конюшне, – тут же обиделся Эразм.

– Прости, пожалуйста, – уняла я смех, – это от нервов. Впервые вижу лара. И спасибо тебе за моё спасение.

– С этого и надо было начинать, – надувшись, кивнул Эразм, сел рядом со мной, поджав ножки, – не сильно он тебя? – лар заглянул мне в лицо, – не успел я вовремя, отвлёкся.

– Нормально. Скоро пройдёт, – я убрала руки от горевших щёк, – и где ты живёшь?

– Как где? – Эразм снова глянул на меня, как на блаженную, – в доме, конечно.

– Так ты домовой?

– Ой, бестолковая, – закатил глаза человечек, – лары – это духи, волшебники. Можем исполнять желания, чаще всего находимся в услужении у магов, но есть и свободные. Собственно, только с нашей помощью волшебники местные и могут колдовать. Научились порабощать нас и пользуются своей силой. Тьфу. Хорошо, если помрёт быстро. Иной раз приходится лет по тридцать желания дурака очередного исполнять.

– Тут и маги есть? – от новости захватило дух.

Эразм вздохнул тяжко и в какой раз повторил:

– Всё забываю, что занесло тебя сюда из другого мира.

– Откуда знаешь?

– На лице твоём глупом написано, – проворчал лар.

– А почему меня спас?

– Ох, тяжко мне с тобой будет. Ты тоже маг. Не дошло, что ли?

– Ух ты! – не знаю, больше удивилась или обрадовалась я, – и что могу?

– Ни-че-го! – глумливо усмехнулся Эразм.

– Что это за магия такая? Ерунда какая-то.

– Хм. Я научу тебя волшебству, вернее, могу стать твоим духом. Только ритуал призвания надо провести, всё должно быть честь по чести.

– А тебе это зачем? – прищурилась я недоверчиво.

– Добрый я очень, – вздохнул Эразм, – ты же и года не проживёшь. Ничегошеньки не знаешь, не умеешь. Вон, даже писать не научилась. А могла бы в библиотеке хоть какую книжицу взять, поштудировать.

– Думаешь, меня по всему дому пускают? Кто разрешит рабыне книги брать?

– То-то и оно. Без меня тебе нельзя. Значит так. Идём в твою комнату, а то за дурочку примут, скажут, головой стукнулась, сама с собой разговаривает, – Эразм поднялся на ножки.

– Чего же сама с собой? Вот он ты, – я ткнула в него пальцем, – сам же сказал, дух дома.

– Не видит меня никто, неужто ещё не поняла?

Я вспомнила, как дико озирался Хорус, когда Эразм награждал его пинками:

– Точно, пошли ко мне. Сейчас слуги пойдут убирать андрон и мне влетит, если заметят здесь.

Дух исчез, будто его и не было, а я тихонько прокралась в свою келью. Эразм уже сидел на моей кровати, болтая ногами.

– Садись, – похлопал он ручкой рядом с собой, – расскажу, что и как. А то как младенец, право слово. Что, да как, да почему.

Я послушно присела рядом.

– Так вот, – продолжил Эразм, – в этом мире есть маги. Не то, что в вашем. Но колдовать они не могут, только с помощью ларов, которых их обучают призывать. Мы связаны особой духовной связью, сила мага напрямую сказывается на возможностях его лара. Можно иметь до пяти ларов в услужении. На большее силёнок не хватит. Маги видят нас с помощью особого заклинания. Тебе оно не требуется. Почему-то, – дух подозрительно глянул на меня, – ещё есть прорицатели, видят будущее. Почти все маги обитают при храмах. Оно и понятно, можно вести роскошную жизнь благодаря пожертвованиям. По просьбе горожан колдуны помогают решить проблемы, опять же, за определённую плату. Тебе не советую рассказывать о своих способностях.

– Почему?

– Ты рабыня. Тебя просто выкупят в храм и заставят исполнять желания магов. До конца твоих дней.

– И что делать?

– Перво-наперво, научиться читать и писать. В этом я тебе помогу. Теперь каждый день, после работы приходи сюда. Будем заниматься. И брось эти подглядывания. Мало чего полезного можно узнать от пьяных мужиков.

Краска стыда залила мои щёки. Эразм усмехнулся:

– Ничего, ничего, – похлопал он меня по руке, – сам всему научу. Про меня, понятно, тоже никому не болтай. Я расскажу, как провести ритуал привязки.

– Зачем он нужен?

– Тогда ты в любой момент сможешь призвать меня, также и я отыщу тебя где угодно. Связь будет между нами.

– Прости. Никак не могу понять, тебе-то это зачем?

– Не случайно ты попала сюда. Я видел, как душа Мелиссы покинула тело, и твоя заняла её место. Значит, у богов свои планы на тебя. Долго наблюдал за тобой. Нет в тебе злости или алчности. Не будешь меня для дурных дел использовать. Вот и решился.

– Значит, ты мне теперь помогать будешь? – не верилось, что мне удалось заполучить такого необычного друга.

– Буду, – вздохнул Эразм, без особой радости, – но сначала учиться и не отлынивать, – он погрозил мне пальчиком.

Я заверила духа, что приложу все усилия, дабы освоить грамоту и письмо. На том мы и распрощались. Вернее, Эразм растаял в воздухе.

Следующие недели мне почти не удавалось поспать. Лар оказался весьма суровым наставником, гоняя меня по азбуке и грамматике. Он принёс деревянную дощечку, покрытую воском, и стилус для письма. Выкрал или, как сам говорил, одолжил в библиотеке книгу, по которой и обучал меня. Занятия длились иной раз почти до самого рассвета, прикорнув на часок, мчалась исполнять свою работу и к обеду засыпала уже на ходу. Класо ворчала, что я так скоро над кастрюлями спать буду, а вечно недовольная Фрона расспрашивала, не завела ли я себе любовника среди слуг.

Впрочем, даже на роман я не тратила бы столько времени. Впервые с того дня, как очутилась в этом мире, впереди забрезжила надежда, что мне не придётся всю оставшуюся жизнь киснуть над грязными кастрюлями. Что всё может измениться. Стоит лишь приложить усилия.

Глава 5

В доме Солона наступили тяжёлые дни. Выходка торговца стоила ему многих связей. Наступал гекатомбейон (прим. автора – июль), месяц, когда греки праздновали начало Нового года.

Слухи паутиной опутали город, и люди разделились на два лагеря. Кто говорил, что убитый раб был приговорён к смерти и Солон даровал ему лучшую участь. На сцене его убили быстро. А представление заиграло новыми красками. Большая же часть считала это недопустимым. Варварским обычаем, которому не место в Элладе, где столько философов наставляют людей о ценности жизни и идее всеобщего равенства.

Осторожные политики, опасаясь гнева беотархов почти прекратили общение с опальным Солоном. Для госпожи Иантины отменили приглашения на все празднества. Хозяйка дома в гневе закрылась на своей половине, проводя дни в слезах и сетуя на старческие маразмы заигравшегося мужа.

Торговец ходил мрачнее тучи. Прекратились симпосии, и даже бои, куда были заявлены его воины, теперь оказались под вопросом. Власис лично приезжал к Солону, долго юлил перед хозяином, объясняя причину сорванных поединков. Он терял много золота на этих боях, но гнев власть предержащих был страшней.

В доме царило мрачное уныние, и слуги старались лишний раз не попадаться хозяевам на глаза. Словно тени мелькали они в комнатах, молча выполняя свою работу.

Закончив с кастрюлями, я тоже сбежала во внутренний двор. Там росла кряжистая старая олива, по веткам которой можно было забраться на крышу казармы гладиаторов. Под сенью листвы я отдыхала от дел и наблюдала за тренировками мужчин. А посмотреть было на что. Гибкие, сильно развитые физически тела с грудой мышц. Высокие, широкоплечие и широкогрудые воины отличались особой статью, осознанием своей силы.

Моё внимание привлёк Атрей, бывший любимец хозяина, теперь живущий наравне со всеми. Я не знала, за какие проступки его понизили до простого бойца. Ланиста явно опасался его, лютуя не так, как с остальными гладиаторами. Сейчас Атрей вышел на тренировочный бой против могучего Янниса. Они смотрелись рядом, как Давид с Галиафом. Яннис был под два метра ростом, руки толще, чем моя талия. Но хорошим воином он никогда не считался. Наградив его могучей силой, природа, увы, не дала в придачу мозги. Он совершал нелепые ошибки и не раз бывал бит даже самыми слабыми воинами, знакомыми с техникой боя. Одно отличало Янниса, в порыве гнева он запросто мог покалечить человека. Остальные мужчины хоть и посмеивались над ним, но выходить на тренировочные бои всё же опасались. Даже у дурака может получиться удар, после которого не встанешь.

Яннис стоял посреди засыпанной песком арены, поигрывая мускулами. Тело, щедро намазанное маслом, блестело на солнце. Атрей против него смотрелся хилым пареньком. Хотя и мощь второго бойца впечатляла. Не такой высокий, сложен он был более изящно. Развитые грудные мускулы, восхитительные кубики пресса, узкие бёдра и сильные ноги. Короткие тёмно-русые волосы, словно выгоревшие на солнце, правильные черты лица, с высокой переносицей, присущей грекам. Чётко очерченные скулы. Пухлые губы, будто только после поцелуя. Тяжесть подбородка смягчала короткая борода. Серые глаза смотрели всегда изучающе, точно он под микроскопом разглядывал не только человека, но и его душу.

Яннис встал спиной к солнцу, чтобы его лучи слепили Атрея. Ухмыляясь, приготовился к бою. Но пару ложных выпадов, – и гладиаторы поменялись местами, теперь уже гигант вынужден был щуриться от слепящего света. Ринувшись напролом, он хотел схватить Атрея, подсечка, и вот уже боец катится по песку.

– Любуешься? – Раздался сзади голос Эразма. Дух умел появиться в самое неподходящее время.

Щёки залил румянец:

– Просто смотрю, здесь хорошо отдыхать, никто не видит.

– Ну да. Заодно и на гладиаторов слюнки пустить, – хамски осклабился лар.

Лицо стало пунцовым. Знала, что бы ни сказала в своё оправдание, Эразм найдёт, как уколоть побольнее. Я молча отвернулась, продолжая следить за боем.

– А ведь какой воин мог быть, – вздохнул лар.

– Ты о ком? – Обернулась я к нему.

– Об Атрее, конечно. Не про дурака Янниса же. Был бы чуть сговорчивей, может, уже и откупился бы. А так прозябает в казармах.

– За что его так?

– Говорю же, характер больно неуживчивый. Отказался участвовать в подставном бою. Солон тогда много денег потерял. Вот и вышвырнул его из дома снова сюда. Да ещё ланиста долго вразумлял потом плёткой.

Как и везде, здесь тоже правили договорные отношения. А я то решила, что гладиаторы бьются честно.

– А другие, значит, соглашаются?

– Ещё бы. Женщины, деньги и вино кого угодно сделают сговорчивей. Неужели ты думаешь, наш великий Олкимос выдержит хоть один бой против Атрея.

– Какая ужасная судьба. Калечить друг друга или убивать на потеху публике, – вздохнула я.

– Хм. Ни в одном из миров нет совершенства, – философски заметил Эразм.

– А ты бывал в других?

Дух беспокойно заёрзал:

– Чего расселась? Давай, читать научилась, надо ритуал привязки делать. Чего время зря терять.

Кинув последний раз взгляд на бойцов, стала спускаться с крыши. Атрей, озарённый лучами солнца, как мифический атлант стоял над поверженным Яннисом.

– Шевелись, – прикрикнул на меня дух, – насмотришься ещё на своего красавчика.

Во дворе стояла рассерженная Фрона:

– Где тебя носит? Давай, ужин разноси.

– Так рано же ещё? – удивилась я.

– Не твоего ума это дело, – злобно огрызнулась кухарка, толкнув меня в сторону дома.

Подхватив корзины с хлебами, пошла в казармы. Бойцы заканчивали тренировки, убирая на место деревянное оружие.

– А вот и наша кормилица пожаловала, – добродушно улыбнулся силач Титос.

– Приказано раньше подать еду, – отозвалась я.

– Разберёмся без тебя, рабыня, – вдруг злобно оборвал меня Зен.

Титос осёкся и пошёл в сторону кухни, открыв мне двери:

– Не обращай внимания, – шепнул он мне, – сегодня состоится подпольный бой. Вот Зен и злится. Правил там нет, все потом искалеченные возвращаются, если вообще выживают.

Сердце тревожно кольнуло:

– А кого отправит на него Солон?

Титос мрачно усмехнулся:

– Точно не свою золотую гвардию. Опальные идут. Яннис, Атрей и Сетос.

Я вскинула на него испуганный взгляд.

– Не печалься, девочка, – Титос погладил меня по голове, – мы все знали, на что шли.

В столовую вошёл ланиста, и я быстро ушла за остальной снедью. Услышанное не давало мне покоя. А если Атрея убьют? Казалось бы, просто ещё один гладиатор, каких много. Только он всегда защищал меня от нападок Зена, никто больше не относился ко мне с таким участием в этом доме. Опечаленная, отправилась в свою комнату, – на сегодня вся работа была выполнена.

Эразм уже ждал меня, разложив на столе кусок угля и свечи:

– Чего так долго? – Буркнул он, лазая посреди комнаты и сметая с пола соринки.

– Относила ужин, как обычно, – я в расстройстве опустилась на кровать.

Эразм поднялся, подошёл ко мне:

– Что с тобой?

Я рассказала о сегодняшних боях. Лар нахмурился:

– Хочешь помочь Атрею?

– Не только. Всем им.

– За всех ручаться не могу, – запротестовал дух, – а вот твоего красавчика спасти сумею.

– Что для этого нужно?

– Ритуал, – Эразм ткнул пальцем в начерченный углём круг на полу.

– Тогда приступаем, – подскочила я.

– Ишь, какая прыткая стала, – проворчал дух, – погоди. Не всё ещё готово.

Снова опустившись на пол, он расчертил круг какими-то знаками, расставил свечи и встал в центр:

– Возьми на столе табличку.

Послушно взяла исписанную буквами дощечку:

– Что здесь написано, не пойму?

– Тебе и не надо, – отозвался Эразм, – главное – прочитать сможешь. Потренируйся про себя. Чтобы не запинаться.

Послушно вглядывалась я в незнакомые слова. Лар тем временем зажёг свечи:

– Скоро ты там? – проворчал он.

– Всё. Что делать?

– Вставай передо мной, надрежь немного руку или палец, – протянул мне Эразм тонкий стилет, – как кровь начнёт капать в круг, читай заклинание.

Кивнув, я взяла небольшой кинжал и резанула по запястью, вдруг из пальца крови не хватит. Острое лезвие послушно вспороло кожу, на пол закапало.

– Осторожней, – встрепенулся дух, – не то сама себя зарежешь.

Я вытянула руку над знаками и начала читать заклинание. В комнате стало темней, словно вокруг нас колыхалась чёрная вуаль, воздух будто сделался гуще, на кончиках шёрстки Эразма забегали искорки. Всё моё тело начало покалывать, внутри разливалась неведомая сила, дыхание спёрло, еле хватало духа произносить слова.

Эразм стоял словно окаменевший, только глаза ярко светились в темноте. Вокруг начало потрескивать, волосы встали дыбом над головой. Воздух сгустился настолько, что казалось, мы находимся под толщей воды. Каждый вдох давался с трудом, в лёгких сипело от напряжения.

Последние слова дочитала на остатках дыхания, пересохшие губы потрескались, во рту появился привкус крови. И внезапно, темнота отступила, дышать стало легче. Эразм со стоном опустился на пол. Я легла рядом, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Получилось, – прошептал дух.

– Это всегда так? – сипло спросила я.

– Привязка даётся нелегко, – лар лишился своего обыкновенного сарказма.

Минут через пятнадцать силы начали возвращаться, я встала, напилась воды, лёгкие до сих пор жгло. Эразм забрался на кровать.

– Так ты поможешь Атрею? – спросила я.

– Приказывай, – дух сел, оправил густую шёрстку.

– Как это?

– Маг вправе приказывать, а я не могу ослушаться.

– Ого. Интересно.

– Смотри мне, – погрозил Эразм пальцем, – и в привязке можно насолить хозяину. Помни это всегда.

– Я не стану обижать тебя или заставлять делать что-то плохое.

– Все так говорят, – внезапно погрустнел дух, – Ну так, – встрепенулся он, – красавчика спасать будем?

– Ох. Так, – я собралась с мыслями, – приказываю спасти Атрея от смерти.

Эразм посмотрел куда-то сквозь стену:

– Давно пора, – и исчез в воздухе.

Глава 6

Сна не было. С тревогой я ожидала прибытия Эразма, нервно вышагивая из угла в угол. Не выдержав, тихо выскользнула в общий коридор, пробираясь к выходу на задний двор. На улице было темно и тихо. Прокравшись к казармам, я прислушивалась к звукам, доносящимся оттуда, с отчаянно бьющимся сердцем. Вроде всё как всегда. Но какое-то предчувствие не давало покоя.

Постояв ещё немного, повернула было к дому, как рядом со мной возник Эразм:

– Возьми воду и какую-нибудь тряпицу, потом бегом сюда. Провожу тебя к Атрею.

– Что с ним? – тревога полоснула по сердцу.

– Жив, – сухо обронил дух. – Ну, долго стоять будешь?

Стремглав унеслась на кухню, пустую в этот час. Набрала воды в кувшин, отыскала на полках небольшую чашу и чистый кусок ткани. На улице меня поджидал раздражённый лар:

– Где тебя носит? За смертью только посылать. Иди за мной.

– А как мы пройдём в казармы? Нас же сразу схватят?

Эразм вздохнул, закатив глаза:

– Невидимость нам на что?

– А так тоже можно?

– Надолго нет. И запомни, невидимость полной не бывает. Если кто-то пойдёт, замри. Следи, чтобы тебя не коснулись или не сшибли, – Эразм засеменил в сторону казарм. Я, стараясь ступать бесшумно, следовала за ним.

Внутри было темно, лишь пару лампионов освещали коридор. Мы пробрались в конец длинного помещения, где были кельи для провинившихся. В одной из них, весь в крови, лежал Атрей. Тихие стоны срывались с его губ.

– Солон не пустил к нему лекаря. Сказал, может подыхать здесь, как собака, – прошептал Эразм.

– За что на этот раз? – я прокралась в келью, поставила кувшин на пол и присела рядом с гладиатором.

– Он отказался добить раненого. В подпольных схватках бьются только насмерть. Солон лишился своих барышей. Видела бы ты, как он рассвирепел.

Налив в чашу воды, смочила тряпицу и стала вытирать кровь. Атрей был весь в ушибах и кровоподтёках, но серьёзных ран не было. Только на голове набухала здоровенная шишка. Я омыла всё тело мужчины, налила чистой воды и пыталась напоить его. Атрей не приходил в сознание. Тогда, смочив тряпицу, выжимала потихоньку воду в рот, следя, чтобы он не поперхнулся.

– Скорей, – торопил меня Эразм, – вдруг кто пойдёт.

Я подхватила чашу и кувшин, и мы без приключений добрались до моей комнаты.

– Он не приходит в сознание, ему нужен лекарь, – сказала, садясь на постель.

– Ты меня не слышала? Солон запретил лечить его, – лар устроился на подушке, заняв всё место.

– Хорошо, что Атрей остался жив. Я так волновалась. Караулила возле казарм.

– Чего ждала-то? Трудно было меня позвать?

– Я забыла. И вообще не знаю как, – на самом деле из головы вылетели все рассказы Эразма.

– Наказание, а не девица, – вздохнул лар и перевернулся на живот, – просто можешь позвать. Как зовёшь других людей на улице. Я услышу тебя везде.

– Понятно. А ты всю ночь собираешься здесь валяться? – дело шло уже к рассвету, и мне жутко хотелось спать.

– Как жизнь спасать, так, Эразм, помоги. А потом подушку пожалела для родного лара, – с этими словами ворчливый дух растворился в воздухе.

Я растянулась на кровати, укрылась одеялом и тут же заснула.

С утра дом полнился слухами. Вчерашнее происшествие с Атреем не прошло незамеченным. Слуги шептались, что хозяин выставит его ещё на один бой. Гладиатора просто приговорили к смерти. Торговец не простил ему своего проигрыша. Хотя плата за бой вряд ли являлась для него внушительной.

Тихонько позвав Эразма, отправила его проведать Атрея, передав маленький кувшин воды и немного хлеба. Вернувшись, дух сообщил, что боец пришёл в себя. И даже поел. Хотя всё ещё не встаёт с постели.

– Вечером сходим ещё раз, – сказала я лару, – мне удалось утащить у лекаря немного заживляющей мази.

– Мелисса, объясни мне, – Эразм постучал меня ручонкой по лбу, – тебе сложно было попросить об этом меня? А если бы тебя застукали? Плетей не избежать.