Сладкий грех. Мои эльфы

– Хватит! – крикнула я и попыталась перехватить руку своего жениха, занесенную для очередного удара. Это стало нашей общей ошибкой, потому что Вэйд и не думал останавливаться. И когда я встала между ним и его законной добычей, то, не успев моргнуть глазом, оказалась на кровати рядом с эльфом. Но прежде, чем мой собственный жених попытался выпороть меня наравне с рабом, я все же призвала магию, лишь в последний миг пригасив ревущее пламя. Но даже этого хватило, чтобы Вэйд Ландер, изумленно распахнув глаза, сначала врезался в стену, а потом шлепнулся на задницу.

Глава 7

Алиана Этри

Падая, я неминуемо задела прикованного пленника и потревожила глубокие раны на его теле. Мне действительно было жаль этого эльфа, и я чувствовала себя настоящим ничтожеством, потому что не предотвратила всё это. Может, Вэйд и был моим женихом, но он не имел никакого права вот так врываться в мою спальню и что-то требовать. А после того, что произошло, я не сомневалась, что помолвке конец.

Охрана крепости могла не обратить внимания на подвыпившего мужчину, решившего навестить свою невесту, но проигнорировать факт применения магии они не могли. Прежде, чем солдаты отца пожаловали с проверкой, я проворно подскочила к Вэйду и застегнула его штаны. Если хоть кто-то узнаёт, что этот извращенец размахивал передо мной своим хозяйством, я буду скомпрометирована, и свадьбы уже будет не избежать.

– Молчи о том, что произошло, – схватив меня за плечи, предупредил Вэйд. Как будто я собиралась трезвонить об этом на всю крепость. По законам Тол-Тауна нападение мужчины на женщину не несло за собой практически никаких последствий. Но если женщина поднимала руку на мужчину, она могла получить суровое наказание вне зависимости от обстоятельств, при которых все произошло. И, конечно, никто не посмотрел бы, что я дочь вождя, меня, как простую служанку, могли привязать к позорному столбу и отходить палками

– Конечно, – кивнула я под его злым взглядом. – Буду молчать, как рыба об лёд.

Солдаты стучать не стали. Дверь едва не слетела с петель, когда один из магов отца ударил по ней магией. Вздохнув, я отправилась открывать.

– Минуточку, – крикнула я, чтобы меня не накрыло собственной дверью. Справившись с замком, я впустила в комнату полный патрульный отряд из четырёх человек. Командир был мне хорошо знаком.

– Доброй ночи, госпожа Этри, – сказал он, осматривая гостиную профессиональным взглядом. – Простите за беспокойство, но мы засекли здесь подозрительную магическую активность. У вас есть объяснение, что это могло быть?

– Есть, – спокойно ответила я, хотя внутри меня всю трясло от нервного напряжения. – Это был спонтанный выброс. Прошу прощения.

– Спонтанный выброс? – тёмные брови командира недоверчиво изогнулись. Что ж, я бы на его месте себе тоже не поверила. Тем более на фоне того, что в дверях игровой комнаты появился немного помятый Вэйд. Его нарядная рубашка, надетая по случаю устроенного пира, была в крошечных брызгах крови.

– Мой жених хотел знать уровень магии, которая достанется ему после свадьбы, – попыталась придумать более правдоподобную версию я.

– И вы решили проверить его на практике?

В ответ я виновато развела руками.

– Я буду очень признателен вам, госпожа Этри, – сделав вид, что поверил мне, сказал капитан, – если вы в следующий раз просто воспользуетесь артефактом. При этом взгляд его скользил по Вэйду, выискивая хотя бы намек на недовольство. Одна жалоба, и меня накажут. Но мой жених, к счастью, решил оставить наши разногласия строго между нами.

– Непременно, – кивнула я. – Я, в свою очередь, буду очень признательна, если вы проводите моего жениха в отведённые ему апартаменты. Никаких демонстраций магического потенциала сегодня больше не будет.

Возможно, Вэйд хотел оспорить моё решение, но командир, понимающе кивнув, приказал своим солдатам исполнить мою просьбу. Мужчину ненавязчиво выставили за дверь, а мне пожелали спокойной ночи и оставили одну. И я бы рада была пойти спать после тяжёлого дня, но сначала нужно было позаботиться о пленнике.

Мазь лежала в шкафчике в моей спальне. Еще до моего появления Алиана заботилась о подаренных ей рабах, многих из которых Вэйд доставлял в куда более плачевном состоянии. Этого по какой-то причине он не тронул, зато отыгрался на нем в полной мере в моей игровой комнате. Живот сводило от одной только мысли о том, что именно вспомнит мой жених после того, как протрезвеет. Возникнут ли у него подозрения относительно моих действий с рабами? Я очень надеялась, что нет, иначе неприятностей мне было не избежать.

Захватив в шкафчике все необходимое для обработки ран, я отправилась к своему пленнику. По дороге заглянула в большое напольное зеркало, установленное в спальне. Из отражения на меня смотрело чужое лицо, которое я в этот момент практически ненавидела. Что случилось с моим собственным телом, мне было неведомо, но я искренне надеялась, что мне есть, куда возвращаться. Алиана была вызывающе красива, стройна и уверенна в себе. Как меня, дочь простого охотника, угораздило оказаться внутри наследницы вождя клана Като, оставалось самой большой загадкой. И ситуация с женихом и рабом, которые отвлекали меня от решения собственных проблем, уже изрядно раздражала.

В гостиной я увидела неясыть, которая смотрела на меня большими круглыми глазами.

“Почему ты не помогла мне?” – спросила я мысленно.

“Ты всё сделала правильно, – ответили мне, и голос в голове прозвучал устало. – Нельзя злить Вэйда и вызывать у него подозрения. Он страшный человек. Страшнее, чем тебе могло показаться”.

Конечно. Я хмыкнула. Достаточно было вспомнить конструкцию на половом органе моего жениха, чтобы убедиться в его жестокости. Он не щадил даже собственную плоть.

“Эльф теперь меня ненавидит”, – с грустью признала я.

“Зато он жив, а его раны можно исцелить. И с тобой всё в порядке, значит, он вскоре окажется на свободе. Остальное не важно”.

“Ты говорила с Пра?” – вспомнила я.

“Да. Она пока не нашла способ вернуть меня в моё тело. И это плохо”.

“Почему?”

“Моё время истекает. Разум птицы берёт верх. Я всё чаще испытываю проблемы с памятью и оказываюсь в самых неожиданных местах. Вчера я чуть было не съела мышь”.

Новости действительно были скверные. Мне тоже не хотелось торчать в чужом теле дольше необходимого, и я возлагала большие надежды на то, что шаманка расставит всё по своим местам.

“Мы что-нибудь придумаем” – неуверенно произнесла я, и в ответ сова медленно моргнула. Кажется, я снова имела дело с птицей.

Вздохнув и мысленно приготовившись к непростой ночи, я, наконец, отправилась к эльфу.

Мой пленник был в сознании. Пра рассказывала, что эльфы во всем превосходили людей: в интеллекте, в магии, в выносливости. И там, где человек уже скончался бы от боли, эльф только едва слышно скрипел зубами. Вэйд не пощадил его, после чего я прочно утвердилась в мысли, что мой жених – настоящее чудовище. Не то чтобы я не знала этого раньше, просто получила лишнее доказательство.

Входить в игровую комнату было страшно, но я должна была расплатиться за нарушенное обещание. И, попав в поле зрения эльфа, ожидаемо поймала на себе его полный жгучей ненависти взгляд.

Извиняться, похоже, смысла не было, он бы не принял мои жалкие оправдания, но я сделала это хотя бы для себя.

– Прости меня, – сорвалась с губ тихая просьба. – Я не думала, что так выйдет.

На удивление, он ответил.

– Вы, люди, с такой лёгкостью разбрасываетесь обещаниями, которые не собираетесь сдерживать.

Его красивые губы презрительно изогнулись.

– Ничего подобного, – вспыхнула я, – я просто думала, что Вэйд…

И осеклась. Я знала, что ничего хорошего не будет. С самого начала. Мой жених четко обозначил цель своего визита во время нашей прогулки. Я просто боялась сделать ещё хуже своим отказом, и совсем не подумала о своем пленнике. Даже то, что я не так давно в этом теле и вообще в Тол-Тауне, где царили совсем другие законы, меня не оправдывало.

– Позволь мне помочь тебе, – я положила на прикроватную тумбочку банку с мазью и перевязочные материалы и развернулась, чтобы принести из ванной комнаты воду для промывания ран, но голос пленника заставил меня замереть.

– Не смей ко мне прикасаться, – прошипел он.

Я будто окаменела. Внутренности сжались, и мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не бросить свою затею. Может, эльф и был зол на меня, но пострадал он по моей вине. В этом конкретном случае.

Ничего не ответив, я отправилась за водой. Нашла в ванной подходящую ёмкость, наполнила её и, захватив чистые полотенца, вернулась к пленнику. В тёплую воду я вылила специальный состав, также приготовленный Пра для таких вот случаев. Он обезболивал и обеззараживал раны. Эльф молча наблюдал за моими действиями и, судя по едва заметному подрагиванию ноздрей, принюхивался. Обоняние у него, конечно, было получше человеческого, и мой пленник мог с лёгкостью определить состав средств, приготовленных шаманкой. Ничего опасного или ядовитого в них не было.

Но когда я, смочив тряпицу в воде, протянула руку к первой, самой глубокой на вид ране, меня снова остановил яростный взгляд.

– Не смей ко мне прикасаться, – повторил мужчина. – Иначе, клянусь, ты об этом пожалеешь.

Возможно.

Но ещё сильнее я пожалею, если не помогу ему.

– Раны могут воспалиться, – стараясь быть убедительной, произнесла я. – Может начаться заражение, и ты умрёшь.

– Ничего страшного, – усмехнулся эльф, – твой жених найдёт тебе новую игрушку, которую ты точно так же сломаешь.

Вэйд говорил, что мой новый раб – сильный воин, опасный и выносливый. И я смогла в этом убедиться хотя бы отчасти. Простыня под пленником намокла от крови, а он продолжал своё яростное сопротивление. Но и я не привыкла сдаваться. Поэтому, невзирая на угрозу, приступила к задуманному.

Сначала нужно было смыть с пленника кровь, которая сочилась из алых рубцов, оставленных плетью. Меня никто никогда не порол, и я даже не представляла, насколько это больно. Но стоило мне коснуться эльфа, как с его сомкнутых губ сорвалось шипение. В потемневших глазах плескалась ярость, щедро приправленная физической болью. Определённо, мне стоило быть максимально осторожной, чтобы у пленника не появилось возможности схватить меня и причинить вред.

– Я не хотела делать тебе больно, – пробормотала я.

Извиняться можно было бесконечно, но эльф, кажется, думал лишь о том, как освободить руки и свернуть мне шею. Он так сильно натягивал цепи, которые держали его запястья, что по светлой коже густыми каплями потекла кровь. И я уже начала сомневаться, так ли сильно этот мужчина страдал от боли, или все его мучения были из-за невозможности освободиться. В любом случае, я старалась помочь ему тем, что было в моих силах.

Под пристальным, обжигающим взглядом я продолжала смывать местами уже засохшую кровь. Мои пальцы дрожали, а сердце колотилось так, будто собиралось выскочить из груди. Дыхание вырывалось из груди рваными всхлипами, потому что мне невыносимо было видеть, что несмотря на всю осторожность, мои действия приносили эльфу страдания. И я сама, по собственной трусости, обрекла его на это.

Эльф старался держаться и не показывать виду, но когда я, закончив с промыванием, начала наносить заживляющую мазь, с его губ вместо шипения сорвался протяжный стон.

– Прости, – выдохнула я. – Поверь, я тоже себя сейчас ненавижу.

Он больше не сыпал угрозами, лишь смотрел на меня раненым зверем. И я легко могла бы поверить, что он действительно опасен, если бы не одно обстоятельство – я не была особо осторожна, и мой пленник легко мог бы убить меня. Я видела такое на арене, когда во время праздников парни устраивали бои. Можно было захватить противника ногами и душить его до тех пор, пока тот не запросит пощады. Но мой эльф не пытался брыкаться, и это навело меня на очень неприятные мысли.

– Что с твоими ногами? – спросила я, отложив банку с мазью в сторону. – Я же видела, как тебя уводили. Они не сломаны, не повреждены, так почему ты ими не шевелишь?

В глазах пленника впервые появилось что-то, кроме ненависти. Казалось, он был искренне удивлён.

– Ты не знаешь? – хрипло спросил он. – Серьёзно?

– Серьёзно, – кивнула я, чувствуя, как внутренности снова начали скручиваться в тугой узел.

– Я не собираюсь играть в твои грязные игры, – сказал эльф. – И ни за что не поверю, что целитель просто так нанёс мне печать, без твоего приказа.

Я вообще не видела никакого целителя и уж точно ничего ему не приказывала. О какой печати шла речь?

– Где она? – спросила я, решив, что моим оправданиям он всё равно не поверит.

– Там, где и должна быть, – агрессивно выдохнул мой пленник. – На пояснице.

Это было проблемой, но я должна была хотя бы попытаться с ней справиться.

– Можешь повернуться? – спросила я, уже точно зная, что он сможет. Подтянется на руках и сделает всё, как я попрошу. Вопрос лишь в его желании и, отчасти, в доверии.

Вместо ответа эльф бросил на меня красноречивый взгляд. Звякнули цепи, что удерживали его руки, после чего мужчина, кривясь от боли, повернулся на бок и продемонстрировал мне свой прекрасный упругий тыл. Чуть выше копчика действительно темнела вязь заклятия, нанесённого прямо на кожу, как какое-то клеймо, и сердце подпрыгнуло в груди от осознания, что я в силах его снять.

За то время, что я провела в чужом теле, Пра успела меня кое чему научить. Я не могла снять печать, что делала этого эльфа моим рабом, но вполне могла облегчить его участь, убрав заклятие, сковавшее его ноги.

Магия уже привычно уколола кончики пальцев. Я развела руки в стороны, одновременно произнося слова для визуализации чужого плетения. С картинкой разобраться в нем было гораздо проще. Краем уха я слышала сдавленные ругательства своего пленника, видимо, лежать на боку с его ранами было не очень-то удобно. Но сказать ему что-то утешительное не могла, полностью сосредоточившись на своих действиях.

Плетение оказалось не сложным, целитель, похоже, не рассчитывал, что кто-то в здравом уме решит его распутать, но для меня все это было в новинку, и я до дрожи в руках боялась ошибиться. Как повлияет мое неверное действие на организм эльфа? Что, если я навсегда лишу своего пленника возможности ходить? Права на ошибку у меня просто не было, и я, не торопясь, расплетала вязь чужого заклинания, пока узел на пояснице мужчины не ослаб окончательно. Рисунок, нанесенный на кожу, начал медленно растворяться, пока не исчез совсем. И только после этого я смогла сделать нормальный вдох.

– Зачем ты это сделала? – спросил эльф, вернувшись в прежнее положение. Он согнул ногу, пошевелил пальцами, затем уставился на меня.

Я пожала плечами. Действительно, теперь мне было опасно к нему приближаться.

– Я не знала о печати, – сказала я, чувствуя, что должна произнести это вслух. – Но, полагаю, Вэйд был в курсе.

Ответом мне послужило тяжелое молчание.

– Ты позволишь мне продолжить? – спросила я. Некоторые раны эльфа продолжали кровоточить, и их необходимо было смазать.

– Теперь, когда у меня есть выбор, – криво усмехнулся он, – я бы все равно предпочел, чтобы ты ко мне не прикасалась.

– Почему? – я чувствовала, что потратила слишком много магических сил на простое плетение. Стражники не явились лишь потому, что в моем заклятии не было боевого элемента, как в случае, когда я запустила импульс в Вэйда.

– Хочешь правды? – в зеленых глазах вновь появился тот холодный блеск, от которого моя кожа покрывалась мурашками. – Потому что ты грязная человеческая шлюха, и твои руки по локоть в крови моих собратьев. Потому что я мечтаю убить тебя, и если бы не печать, что делает меня покорным рабом, я давно уже сломал твою цыплячью шею.

Про шлюху было обидно, и я разозлилась. Этот ушастый сноб понятия не имел, что я сделала для его собратьев и на какой риск шла ради него самого. Так стоило ли стараться ради самовлюбленного придурка, который все равно не оценит этот жест? Мне хотелось швырнуть банку с мазью ему в лицо, и пусть бы помог себе сам, и стоило огромного труда сдержаться и не совершить опрометчивый поступок.

– Мне плевать на твое мнение, – я подняла подбородок и посмотрела на пленника сверху вниз. – В конце концов, ты всего лишь раб, и обязан подчиняться. Захочу и буду лечить твои раны. Не захочу, и ты будешь здесь медленно гнить.

Ответом мне стал яростный взгляд, но мне действительно стало плевать. Чего, в самом деле, с ним нянчиться? Он вел себя как избалованный, капризный мальчишка, хотя Вэйд отзывался о нем, как об опасном воине. Какой воин станет бояться женских рук?

Сев на край кровати, я открыла банку.

– У меня полный контроль над твоим ошейником, – предупредила я сердито. – Одно лишнее движение, и тебе будет очень больно. Убить меня ты все равно не сможешь, печать не даст, так что не советую и пытаться.

Я отвела взгляд от его лица, чтобы не провалиться в бездну ненависти, что ждала меня в его красивых, но таких злых глазах, и принялась за раны. Видимо, мазь после нанесения была довольно жгучей, потому что эльф морщился, крепко стиснув зубы. Его скулы заострились, а с губ срывалось тихое шипение. Склонившись к одной из самых глубоких ран, я осторожно подула, облегчая боль. Мой пленник вздрогнул всем телом, но продолжал молчать. А я, закончив с его грудью, двинулась ниже. И когда мои пальцы коснулись бедер пленника, его мужское достоинство, что до этого находилось в покое, начало стремительно наливаться кровью и восставать, что, кажется, разозлило эльфа гораздо сильнее, чем все то, что произошло с ним до этого.

Мой взгляд метнулся к его глазам, и в них ожидаемо бушевало пламя самой настоящей ненависти. Судорожно сглотнув, я все же продолжила свою работу. Остались лишь неглубокие раны, которые можно было просто оставить в покое, но кто-то безрассудный внутри меня настойчиво советовал не прекращать свои манипуляции. Да мне и самой нравилась странная власть над телом пленника. Он вздрагивал от моих прикосновений, шипел и морщился, но судя по тому, каким большим и твердым стал его член, ему, определенно, нравилось. Кончики моих пальцев скользили по его гладкой, разгоряченной коже. Моя грудь тяжело вздымалась от частого дыхания, а низ позвоночника покалывало от волнения.

Эльф больше не требовал, чтобы я убрала руки, и я сочла это хорошим знаком. Даже когда с целительством было покончено, я продолжала выводить узоры на его коже, наблюдая за сменой эмоций на красивом лице. Освободив ноги, мужчина мог бы меня оттолкнуть, но не делал этого, лишь смотрел на меня злобно и напряженно из-под длинных ресниц.

А я, кажется, окончательно сошла с ума, и моя рука сама потянулась к его налитому кровью органу. Стоило мне лишь провести пальцем вдоль длинного ствола, как эльф со стоном выгнулся мне навстречу.

Я понятия не имела, как доставить удовольствие мужчине, но, кажется, у меня впервые появился шанс научиться. Тем более, что я очень этого хотела. Облизнув пересохшие губы, я погладила тугие яички, покрытые светлыми волосами. Они напоминали плоды актинидии, что росли в Вианоре, и это сравнение немного понизило градус моего напряжения. Я чувствовала на себе прожигающий взгляд пленника. Его израненная грудь тяжело вздымалась, однако ни слова протеста не сорвалось с красивых губ, когда я сомкнула пальцы вокруг толстого ствола и провела ими наверх, а потом вниз. Закрыв глаза, эльф откинулся на подушку. Тихо звякнули натянувшиеся цепи, и я замерла, не зная, что делать дальше.

– Если это и есть твоя пытка, то у тебя неплохо получается, – хрипло произнес мой пленник. Дернув бедрами, он требовательно ткнулся членом мне в ладонь, и я разжала пальцы. Мне казалось, я все делала правильно. Но что, если ему больно?

– Я хотела как лучше, – пробормотала я, запоздало заливаясь румянцем.

– Тогда доведи дело до конца, – на выдохе потребовал эльф.

– Я не знаю, как!

Зеленые глаза изумленно распахнулись.

– Не знаешь? – удивление быстро сменилось злостью. – Хочешь, чтобы я поверил, что злобная сука, которая пытала и насиловала моих собратьев, не знает, что делать с членом?

Он снова дернулся, и вышеупомянутый орган, кажется, стал еще тверже.

– Нет, – покачала головой я, пропустив оскорбление мимо ушей. – Повторю, я никогда не делала со своими рабами ничего предосудительного. Я, если хочешь знать, освобождала их от печати и отпускала на волю.

Если бы кто-то из жителей крепости услышал это признание, меня саму ждали бы плети.

– И ты думаешь, я в это поверю? – издевательски протянул он. – Ты уже что-то сотворила с моим телом. Заставила тебя желать.

И это его удивило?

– Это естественная реакция тела, – даже моих скромных познаний в целительстве хватило, чтобы понимать такие простые вещи. – Оно решило, что умирает, и у тебя включился один из основных инстинктов.

Эльф недоверчиво покачал головой.

– Даже будь ты последней женщиной в Альере, никогда в здравом уме я не возжелал бы человечку.

Это было неожиданно обидно. Я так-то тоже не фантазировала о прикованных к кровати эльфах, но этот вызвал у меня неожиданный отклик. Но я, наверное, была из тех девушек, что не предназначены для доминирования, и с легкостью поддалась бы инициативному партнеру. Только пока что и речи быть не могло о том, чтобы освободить пленника. Пра еще не научила меня снимать печати, а с ней мой раб все равно далеко не уйдет из Тол-Тауна.

– Просто скажи мне, что сделать, – раздраженно выдохнула я, чувствуя свою ответственность за состояние эльфа. Все же я была перед ним виновата.

Несколько мгновений пленник прожигал меня недоверчивым взглядом.

– И все же, – сказал он упрямо. – Ты что-то сделала. Я все еще полностью готов.

Это трудно было не заметить, потому что его член торчал, как какая-то грот-мачта.

Не в силах с ним больше пререкаться, я лишь покачала головой.

– Хорошо, – сдался мой пленник. – Сожми головку ладонью.

Когда я сделала, как он сказал, и обхватила ладонью шелковистое на ощупь навершие, мужчина тихо выругался. Казалось, ему уже было достаточно хорошо. Литые мышцы напряглись, и я имела возможность любоваться идеальным рельефом под гладкой, бархатистой кожей, которую не портили даже многочисленные рубцы.

– Теперь, не разжимая пальцев, проведи рукой вниз, до самых яичек.

Затаив дыхание, я подчинилась. Игровая комната огласилась протяжным, хриплым стоном, и я, воодушевленная этой маленькой победой, продолжила.

– У тебя есть какое-нибудь масло? – неожиданно спросил меня эльф.

Масло?

В моей ванной стояла бутылочка абрикосового масла, которое использовали для массажа и, молча кивнув, я отправилась за требуемым. Вернувшись, застала эльфа с закрытыми глазами. Может, он уже уснул?

– Смажь руку маслом и продолжай, – будто прочитав мои мысли, сказал пленник. – Если тебе нравится изображать из себя неопытную девицу, я готов подыграть. Но только в этот раз.

Знал бы он, как сильно был неправ. Но я не стала его разубеждать. Зачем? Моя задача – продолжить благородное дело Алианы и выпустить его на свободу.

Открыв бутылочку, я налила немного масла на ладонь и, размазав, снова обхватила пальцами напряженный эльфийский член. Комната наполнилась ароматом абрикосов и разгоряченного мужского тела. И я даже не могла точно сказать, что мне нравилось больше. От того, как пленник стонал и выгибался при каждом моем движении, внизу моего живота нарастало пульсирующее тепло. Я не знала, что оно означало, но мне, определенно, нравилось. Мои соски затвердели, и чем громче стонал под моими руками эльф, тем сильнее чувствовалась пульсация между моих ног, а щеки полыхали.

Власть над этим мужчиной сделала меня совершенно смелой, и второй рукой я аккуратно обхватила его яички. На ощупь они оказались именно такими тяжелыми и пушистыми, как я и предполагала.

Невероятно, но и без того твердый член эльфа в какой-то момент стал вообще каменным, а в следующее мгновение из него выстрелила струя семени, забрызгав мою грудь и попав на лицо. Я ахнула от неожиданности, а мой пленник, открыв глаза и с трудом переведя дыхание, некоторое время разглядывал это безобразие, после чего издевательски расхохотался.

Глава 8

Алиана Этри

Несколько мгновений я молча хлопала глазами, глядя на веселье своего пленника. На губах чувствовался солоноватый вкус его семени и, не удержавшись, я их облизала. Взгляд эльфа тут же изменился и потемнел.

– Понравилось? – спросил он хрипло.

Я не могла ответить определенно. Немного солоноватый, но в целом приятный вкус.

– Могло быть и лучше, – хмыкнула я, просто чтобы его подразнить.

– Знаешь, – голос эльфа звучал угрожающе. – Когда-нибудь я выберусь из этих оков и заставлю тебя испытать то же, через что прошел я.