Полная версия
Нити судьбы. Часть 1–5
Нити судьбы
Часть 1—5
Наталья Дронт
Редактор Елена Милиенко
Иллюстратор Наталья Гусаковская
© Наталья Дронт, 2025
© Наталья Гусаковская, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0064-5985-4 (1—5)
ISBN 978-5-0064-5986-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Эта книжка «началась» в последнем классе школы, когда я пыталась понять и выбрать направление своего жизненного пути. Вопросов было намного больше, чем увиденных ответов. Я совершенно не умела прислушиваться к себе, а ведь все было в моих руках – я уже писала стихи и рассказы. Тогда и был написан рассказ «Город Малый Айа». Так же я рисовала, занималась резьбой по дереву и мечтала научиться живописи, поэтому поступила в дизайн-колледж. Но на подготовку в ВУЗ на художника-иллюстратора у родителей не хватало финансов, а художественной школы у меня за плечами не было. В итоге поступила в Московский архитектурный институт, так как дизайн-колледж оказался с архитектурным уклоном… «Да и деньги будут хорошие и стабильные» – сказал папа… и тогдашняя Наташа согласилась. Кто бы знал тогда, что это отбросит меня на несколько десятилетий от возможности с удовольствием рисовать и писать. Зато были деньги и стабильность…
Шли годы, семейные трудности не дали взлететь по карьерной лестнице в архитектуре, и поиски себя привели к увлечению мультипликацией. Кризис средних лет подкрался и уже фактически успел меня съесть. Но в одной из социальных сетей моя подруга, по совместительству психолог, Ольга Игнатенко, создала психологический клуб «Сейла», где еженедельно играла с членами клуба в игры с метафорическими картами. Одна из игр была «Напиши сказку» и именно в этой игре меня «прорвало» – поток сказки полился неудержимо, а «Город Малый Айа» стал ее прологом. Дальнейшие темы игр заметно отличались, но каждая следующая игра только добавляла мне драйва именно в моей сказке. Я очень благодарна Оле. Психология для нее не только профессия, но и призвание, образ жизни. Я не ходила к Оле на терапию, мы подруги, но мне достаточно было просто приходить к ней в клуб, играть, общаться и получать вдохновение.
Пролог
Город Малый Айа
Сложенный из серых в трещинах брёвен, огораживающих тёмную дыру, он напоминает о древних временах. Крутя барабан, на который, скупо скрежеща, ложилась толстая, но не ржавая цепь, бабуля часто грозила мне, шалуну, что из колодца вылезет одинокий, старый Водяной.
«Он поселился здесь давно, – говорила она, – гораздо раньше, чем начали строить Малый Айа».
Я прижимался к ней, притихал, и, с расширенными от страха глазами, просил шепотом, чтобы она говорила тише. Бабуля смеялась, называла меня луковым горем и успокаивала, гладя по моим необыкновенного голубоватого оттенка волосам, доставшимся мне от деда Михея. Страх постоянно боролся с любопытством и тогда я решил, что как только мне стукнет восемь лет, обязательно убегу погулять в этот город.
«Там подземная речка есть. Когда города не было, она из Озера в Луга уходила. Теперь она под землю ушла…» – рассказывала бабушка, когда я её спрашивал, откуда берется в колодце вода.
Любила бабуля поворчать на город Айа, и сейчас опять ее понесло в каменистое то место. Был вечер, и было тихо. В воздухе я чувствовал что-то особенное. Бабушка продолжала ворчать. А я сидел около колодца, и перед моими глазами промелькнуло небо, голубое-голубое, без облачка; тёмной, таинственной полосой отпечатался Лес; жучок, щекоча ладошку, перебирая задними лапками по сыпучему песку, залез на мой большой палец, пошевелил усиками и внимательно посмотрел на меня…
Прозрачная, но тёмная вода. Одни брёвна вокруг да травка, похожая на водоросли. Она развевалась в странном, непонятном ритме, торча из каждого бревна.
«Наверное, мне это кажется» – подумал я.
Иногда луч солнца проникал в этот мир, наполненный глухим гулом. Но он был только на поверхности, и, скача по глади воды, превращался в зайчика. Иногда мелькали мальки.
«Откуда в колодце мальки?»
Всё глубже и глубже.
«Наверное, тут очень глубоко, – мои мысли нарушили тишину. – Странно, как будто меня тут нет, но я чувствую холод и течение!»
Вот внизу показалось что-то тёмное. «Под» течением было продолжение колодца. Но неглубоко. На илистом дне – ржавые, мятые вёдра, непонятные предметы, да и вода с каким-то привкусом.
«Нет, здесь мне делать нечего» – вдруг сердито сказал мне вроде бы мой, а может и чужой голос.
Опять течение.
«Ааа, я в той реке, про которую говорила бабуля. Это Айа, в честь нее назвали город».
Но почему речку так странно звали, я не знал. Я просто плыл. Тут было как в горных пещерах. Сверху, с земляного потолка свисали дивные длинные листья и плавно развевались по течению, как по ветру, провожая меня. Но, если подумать, то невозможно было определить, где дно, а где «потолок». Я же чувствовал это каким-то чутьем.
Водяной коридор начал расширяться. Обыкновенный песок и каменистые обкатанные стены становились всё населённее. Появились ракушки, иногда сквозь меня с большой скоростью «пролетали» странные животные-рыбы – плоские, длинные, похожие на угрей, но с плавниками, крупными губами и большими жёлтыми, светящимися глазами. Поначалу я шарахался от них, было страшно, но потом понял, что они не видят меня. Ещё больше удивился, когда не смог себя увидеть. Но я чувствовал, что это сейчас не самое главное.
Я плыл дальше. Коридор раздвигался сначала в широкий полусумрачный тоннель и вдруг раскинулся огромным залом. Еще выплывая из колодца в Айу, я слышал гул. Постепенно он оформился в голоса. Я плыл и слушал, как кто-то переговаривался или, даже, спорил с кем-то. Звуки окутывали меня, носились в воде наперегонки. Когда раздвинулся коридор, звуки стали яснее, начали дробиться на слова-бульканья. В зале я начал различать даже буквы. Голос говорил, будто пел старинное сказание под звуки булькающего, струнного инструмента.
Невдалеке я увидел расплывчатые, как призрачные, две фигуры. Зал уже превратился в необъятное пространство. И чем дальше, тем очертания больше расплывались, и искажались в причудливые миражи.
«Миражи» – вырвалось у меня.
Плавно растекаясь, звук потек как волны. Всё вокруг загудело, как от удара колокола, и другие звуки стихли, затаились, как бы прислушиваясь к незнакомым вибрациям. Колокол ещё гудел, замирая и всхлипывая. Изображение исказилось, но скоро всё встало на свои места. Спорящих существ уже не было видно, на их месте, журча, струился ключ, туманя воду прозрачным, золотистым, но тусклым песком…
«Надо быть поосторожней» – подумал я и прислушался. Нет, мысли не отдавались в «воздухе», но произошло что-то волшебное. Откуда-то послышался тихий, серебристый, тонкий женский голос и необычные звуки каких-то чудных инструментов. Музыка разливалась, но не так, как мой Колокол, а мягко, лаская, щекотя.
«Айа, айа, айа-а-а…»
Почему-то она мне была знакома, и я почувствовал радость. Но мне казалось, что я так давно её не слышал, что хотелось слушать её, глотать, принимать в себя, вибрировать в чарующем нехитром напеве. Вдруг весь этот мир зажегся, засветился перламутровыми всплесками. Какие-то длинные существа, не то люди, не то водоросли.
«Нет, водоросли, показалось…» – они ритмично извивались, как змеи, заколдованные тростниковой дудочкой.
«Айа-а-айа-айа…»
Медленный танец призрачных, то и дело расплывающихся мотивов подчинял себе и заставлял и меня «двигаться» в такт. Широкие, похожие на листья кувшинок водоросли, неожиданно закрутились вокруг длинных вихрем. И ещё какие-то, и ещё, и ещё… Ярко зелёные, голубые, жёлтые, красные вспыхивали искры, похожие на фейерверки.
«Айа-айа-а-айа-а-а…»
Звук и то, что я видел, вибрировало в толще воды и горело. Да, да, точно! Это был Огненный Танец Вод. Я был заворожён. Плавные полуводоросли полулюди пели вместе с невидимой обладательницей великолепного голоса, ещё туманного издалека, сливаясь в одно: «Ого-го-о айа-айа-а».
Он лился откуда-то с «неба», проникая во всё и вся, независимо от того, хотел ли кто-нибудь этого или нет; как будто он пел из глубины души. Над ними забрезжил желтоватый, или розоватый, переливающийся свет. Нежные тона не уступали по красоте ярким вспышкам Танца. Они становились сильнее и сильнее, и вдруг затмили сразу погасшие звёздочки. Всё расплывчато застыло.
«Айа-а-а-айа…»
Над всеми, в таинственном неуловимом свете восходила Кувшинка. И теперь, завертевшись уже вокруг большого цветка, возобновился бешеный Танец.
«Айа-а-а-а…»
Что-то произошло. Видимо, я закричал от экстаза. Изображение исказилось, поднялся невообразимый гул, сквозь него я ещё слышал: «Айа-айа-айа-а-а».
И в следующий момент понял – это был снова Колокол. Сквозь обезумевшее, ликующее состояние я увидел среди них прекрасную молодую женщину. Она мелькнула овалом светящихся плеч, светящихся волос – на голове её сияла кувшинка…
Вдруг всё померкло, гул уже почти стих, остался голос… Я открыл глаза и понял, что я в нашей хате и уже глубокая ночь. Сквозь маленькое оконце на пол падали серебристые тени. Я тихо прокрался через всю хату, стараясь не скрипеть старыми половицами, к окошку, забрался на скамеечку и выглянул наружу. Всё было в серебристом свете; дул мой друг ветер и всё переливалось в нём. Я взглянул на небо, и где-то в глубине пронеслось эхом: «Айа-а-а-айа» и часто застучало сердце, как маленький Колокол. В небе рассыпались каскады мигающих звёздных точек, а между ними сияла… Кувшинка…
А на следующий день, ближе к обеду, дед Михей рассказал мне, будто вчера вечером он заблудился в нашем Лесу и к ночи вышел к Озеру. Будто ему показалось, как на Озере ночью танцевали духи наших краёв и под дивную музыку праздновали Час Кувшинки, единственный раз в году отмечающийся по их непонятному календарю.
Старый, и всё знающий неведомо откуда дед Михей подмигнул, тряхнув седой головой, и сказал:
«Но людям они не показываются – люди не верят в их существование. Так что – Тайна?» – и он протянул шершавую узкую ладонь.
«Тайна!» – улыбнулся я в ответ на загадочный взгляд и, хлопнув звонко по его ладони, неожиданно отдёрнул руку назад. Мне показалось, что хлопнул я по глади мягкой, нашей нежной, чистой воды.
июнь 1994гЧасть 1. Обретение
Глава 1
«Да что ж такое?» – звук его гневного голоса волнами разнесся по дну озера – «Одни проблемы от этой стрелы!»
Перед ним полулежала плачущая русалка, которую поддерживали четыре другие. Она зажимала большую сочащуюся рану на радужно переливающемся хвосте. Вокруг русалки плавно извивались длинные куски перерубленных бурых водорослей, с помощью которых ее доставили в подводную пещеру.
Старый русал поднес руку к выступу в скале, на которой блеснул перстень с крупным камнем. Перстень загорелся изнутри желтым лучом, который высветил на выступе небольшое отверстие. Часть скалы сразу же осыпалась мелким песком, обнажив потайной шкаф с всевозможных форм, цветов и размеров баночками и бутылочками из толстого стекла, керамическими горшочками. На самой верхней полке стояла целая коллекция разнообразных камней.
Жрец взял сиреневую баночку, сковырнул восковую пробку и стал обмазывать темной мазью вокруг раны. Радужная русалка ахнула и брезгливо скривив личико зажала руками симпатичный носик. Остальные русалки тоже стали отворачиваться и зажимать носы.
«Сколько можно нарушать мой запрет, ведь сказано: не плавать в море?!» – закончив мазать быстро затягивающуюся рану, сердито сказал старый русал – «Морщится она. Будешь теперь отрабатывать: найду хозяина стрелы, и ты должна будешь отдать ее любой ценой»
Глава 2
Было раннее утро. Аронна стояла на камне у реки и вытаскивала из неё свои рыболовные сети. Среди обычных рыб в них оказалась радужная и говорящая. Она попросила девушку её отпустить, а взамен пообещала приплыть на следующий день и принести подарок, который поможет Аронне найти своё призвание.
«Ведь, если не жить по призванию, сложно быть довольным своей жизнью. Наверное, скучаешь без вдохновения?» – уточнила рыбка.
Да, для Аронны это предложение было довольно интересным, потому что жизнь ее потеряла свои краски. И ей совсем непонятно было, что же она делала не так…
Аронну очень многие не любили из-за одной её особенности: все, чего она касалась или брала в руки, часто ломалось и разрушалось. Начиная с детства, окружающие всячески пытались подавить эту особенность симпатичной, милой, но решительной и озорной девочки. Более того, те, кто к ней был благосклонен и доброжелателен, пытался «воспитывать» в девочке хранительницу очага и созидательницу. Аронна даже поверила, что может быть таковой. Но у неё упорно не получалось созидать новое, а всё, что она пыталась охранять, умирало, портилось, превращалось в тлен. Она уже потеряла уверенность в себе и оптимизм, продолжая отрицать в себе свою силу. В конце концов, Аронна стала добровольно избегать общества. Юной девушке проще было жить одиноко посреди природы, чем постоянно слышать упрёки и недовольства со стороны людей…
Не смотря на то, что в сетях было недостаточно рыбы для ужина, Аронна согласилась. Рано утром на следующий день она была уже у этого камня. Однако ждать пришлось довольно долго и девушка уже начала думать, что рыбка ее обманула. Она грустно вздохнула и поднялась с камня.
«Не торопись уходить!» – из-под камня всплыла черноволосая девица, и обхватила его тонкими изящными руками цвета слоновой кости. В ее волосах на солнце блестела вплетенная нитка с крупным жемчугом.
Аронна увидела сзади девицы большой радужный хвост. Она знала, что с давних пор в реке Айе водились русалки, но уже давно в здешних краях их никто не видел. Аронна знала лишь одну, которая жила среди людей, и думала, что Риммис осталась последней русалкой из древнего водяного народца.
Русалка вытащила на камень плотный кокон из водорослей, в нем что-то сверкнуло на солнце.
«Я не могу прикасаться к ней, поэтому она замотана» – русалка вынула кокон из воды и положила на камень.
«Спасибо» – Аронна присела, аккуратно взяла кокон за скользкие веревки водорослей и вынула его на берег.
«Меня просили тебе передать, что каждый раз, употреблённая для блага, стрела будет возвращаться к тебе. Каждый раз, чувствуя опасность, она будет багроветь, как будто политая кровью. Каждый раз, когда ты будешь прятать её, стрела будет темнеть, сереть и терять силу. Береги ее» – русалка с сожалением посмотрела на кокон и, резко оттолкнувшись от камня, нырнула в реку.
«Кто попросил? Погоди…» – с опозданием растеряно спросила Аронна. Радужный хвост еще раз мелькнул у поверхности воды, и русалка быстро уплыла в глубину.
Аронна вынула из ножен на поясе охотничий нож и разрезала водоросли. Внутри кокона оказалась стрела. Аронна удивилась. Она покрутила стрелу в руках. Жёлто-оранжевая, острая, с пятнами то ли крови, то ли сока ягод. С золотистым оперением, очень похожим по цвету на волосы самой Аронны.
Аронны сразу вспомнила про красивый красный лук, доставшийся ей по наследству, размером в две трети роста самой Аронны. Тетива на нем всегда была упруга и крепка. Но какие бы стрелы она ни пыталась использовать, все были то коротки, то слишком длинны, то ломались: ни одна из них не подходила к этому луку совсем. Но, уезжая из замка, она все равно забрала его и повесила на стену в комнате своего лесного убежища.
Вернувшись в охотничий домик, Аронна сразу достала этот лук и примерила к нему подарок русалки. С этой стрелой всё оказалось иначе: она легла так изящно на тетиву и так пропорционально и гармонично смотрелась с луком, как будто их мастерили специально друг для друга.
Глава 3
Проходило время, но жизнь в той местности, где обитала Аронна, для неё не менялась. Настроение тут было тихое, лесное, спокойное. И вроде бы всё шло своим чередом. Но ни верные псы, ни верные кони, ни другие прирученные животные всё равно не радовали её душу так, как это было после переезда. Аронна в последнее время очень грустила, ей всё-таки не хватало жизни, от которой она отвернулась, хоть у неё и тут были свои заботы и дела.
Охотничий домик Аронны был огорожен высоким тыном и состоял из большой избы шестистенки, беседки, небольшой конюшни и еще нескольких хозяйственных строений. Он стоял в дубраве справа от дельты реки Айа, близко к побережью моря.
В очередной раз скучая, Аронна достала стрелу и, увидев, что та изрядно поблекла, решила все же поездить по местам, где живут люди. Несколько дней она снаряжалась в путь, потом пару дней ехала на любимом коне сквозь леса и рощи, вдоль рек и мимо озёр.
Наконец, Аронна приехала к широкой разъезженной дороге. В одну сторону дорога приходила в деревеньку на небольшом холме, в другую, петляя и ветвясь, уходила по нескольким холмам, за которыми открывалась тёмно-синяя гладь моря. Со стороны деревеньки иногда слышался лай собак и крик петуха. По холмам паслись коровы и несколько овечьих отар…
Часть 2. Встреча
Глава 1
Риммис была очаровательной красавицей с черными, как смоль, волосами и глазами с зелёными и синими искрами. Любимица деда, активно пользующаяся своим очарованием для выгоды. Что бы ни вытворяла Риммис, чаще всего всё сходило ей с рук. Риммис очень любила приключения и разные шалости: она была по натуре исследователь и фантазёр. И чем старше она становилась, тем опаснее приключения и тем безбашеннее шалости у неё были. Она и ещё несколько молодых девочек воспитывались одной пожилой няней. Но последняя была так стара, что углядеть за воспитанницами и вовремя их урезонить просто не могла. Поэтому часто девочки резвились и развлекались на полную катушку, отчего случалось немало неприятностей. Так же, Риммис научилась у старой няни старинным заговорам, и превращаться в разных существ. Это была их маленькая с няней тайна. Риммис обожала тайны и верно хранила их с няней секреты.
В детстве Риммис часто ходила на берег моря поиграть с другими детьми. Она очень любила играть с юным Кримом. С ним всегда приходила его сестра Аронна, и она очень любила играть с сестрой Риммис – Рони. Играли они всегда на два лагеря: Риммис и Крим против Аронны и Рони. Так случилось, что Рони однажды погибла в шторме, и четвёрка друзей превратилась в неустойчивый треугольник. Аронне очень не хватало Рони, негласное противостояние с Риммис и Кримом продолжалось, но оно было уже неравным и даже в чём-то обидным. Аронне стало довольно некомфортно в этих отношениях, и она стала чувствовать себя в них лишней. Впрочем, Аронна понимала, что и она, когда Рони была жива, не всегда по-доброму шутила над братом и Риммис. В конце концов, Аронна перестала навещать тот берег моря.
В юности Аронна иногда случайно встречала Риммис, но их общение каждый раз сопровождалось недоверием, напряжённостью и колкостями. Когда Рони была жива, эта взаимная враждебность была шутливой, а после её гибели она почему-то стала довольно серьёзной. Аронну это очень тяготило, но сделать она ничего не могла – Риммис всегда отшучивалась и уходила от любых разговоров на эту тему.
Глава 2
Аронна поскакала по лугу вдоль дороги. Вдруг конь на скаку отшатнулся, сделал два огромных прыжка в бок и удивлённо-испуганно тихо заржал. Аронна, успокаивая коня, вгляделась в траву и увидела лежащую в ней девушку. Аронна спрыгнула с лошади, подошла ближе.
Плечи девушки вздрагивали, она горько плакала. Аронна подошла к незнакомке и мягко погладила ее по распушившимся из косы волосам. Девушка вдруг замерла и испуганно обернулась, а потом рассказала, что у неё был любимый парень, они обвенчались, родители не могли нарадоваться на них. Они оба были из деревни неподалёку. Но ехала проездом через деревню барыня, остановилась на ночлег у деревенского старосты и как приворожила парня. Барыня отдохнула несколько дней в деревне и пустилась в дорогу дальше. Но парень потерял покой, по барыне сохнет, ни с кем не общается, ни пьёт, ни ест. Прошло полмесяца, барыня проезжала обратно, останавливаться не стала, но он вскочил на лошадь и умчался за ней. И вот уже несколько дней его нет.
Аронна ощутила, что-то горячее у себя за спиной, сняла дорожный плащ и поняла, что колчан нагрелся от ярко пылающей стрелы. Сняв колчан, она поняла, что стрела при этом не нагрелась. Подчинившись внезапному порыву, Аронна вскинула лук, натянула тетиву и выстрелила вверх. И именно в этот момент далеко в небе большим клином летела стая лебедей. Стрела аккуратно вычеркнула выбившихся из линии клина двух птиц.
Аронна умела смотреть нити судеб. Внутренним взором она увидела, что спутанные нити судьбы девушки вдруг озарились яркой вспышкой, несколько тёмно-зелёных фрагментов отлетели от них и растворились в пространстве-времени. Нити довольно быстро восстановились и по ним запульсировала жизнь.
Девушка удивлённо смотрела на Аронну, слёзы уже высохли на её прелестных щеках. Вдруг что-то со стуком упало около Аронны. Это был крупный белый лебедь, подбитый её стрелой. Вынув стрелу, Аронна отдала лебедя девушке и сказала, чтобы та шла домой, скоро вернётся её парень, и они смогут сыграть весёлую свадьбу. Лебедей же пусть приготовят главным блюдом на свадьбе и угостят всех на деревне: лишь попробовав их мясо, все забудут этот печальный случай. Девушка поклонилась Аронне, поблагодарила и счастливая побежала в деревню.
Аронна подозвала коня и поскакала дальше. Ветер свистел у неё в ушах, и она скакала во весь опор несколько часов, наслаждаясь бешеной скачкой. Она поняла, как действует её стрела, и на душе у неё было очень хорошо. Раньше она оказывалась рядом со спутанными в безобразные узлы нитями, которые расправлялись и распутывались, если у Аронны в руках или рядом с ней что-то ломалось. Но она думала, что так у всех. Стрела же показала ей, что узлы распутываются от ее целенаправленного действия.
Стояло довольно жаркое лето, горячий воздух струился вокруг, деревья и трава, мелькающие мимо, были поблекшие. Аронна на скаку сняла лук, выхватила стрелу и снова пустила в небо. Стрела блеснула вспышкой, и стало стремительно темнеть. Через пару минут разразилась ливнем гроза. Огромная молния ударила в дерево, стоящее неподалёку. Дерево загорелось, несмотря на ливень. Аронна подскакала к нему и увидела свою стрелу, пронзившую ствол. Ей стало стыдно, но, освобождая стрелу, она увидела, что дерево было сильно изъязвлено и по всей видимости долго болело. Так что огонь, быстро уничтоживший его измождённый ствол, наконец-то освободил древесного духа от страданий. Внутренний взор подтвердил Аронне это – его нити судьбы обновились и дух, улетая в Поднебесную, радостно подмигнул девушке.
Гроза заканчивалась, ливень постепенно превратился в обычный дождь со свежим порывистым ветром. Аронна поплотнее завернулась в плащ и поскакала дальше.
Глава 3
Через некоторое время Аронна прискакала к морю. Волновалось море после грозы, с рыком и недовольным шуршанием катая гальку. Что-то неладное творилось с волнами. Пригляделась Аронна и невольно воскликнула. В гальке было очень много живой рыбы, которую выкинуло на берег. Рыбы хватали ртом воздух и извивались, их било галькой и набегающими волнами. Вдали поверхность моря неестественно бурлила. Вдруг Аронна снова почувствовала, что её колчан нагрелся. Она сразу поняла что надо делать и пустила свою стрелу прямо в бурлящую часть моря.
Море вздыбилось ещё больше, и раздался отчаянный протяжный вопль. Через некоторое время море утихло, а к берегу приплыл дельфин, держа в пасти стрелу. Аронна забрала стрелу и поблагодарила его. Внезапно дельфин застонал и исчез в глубине, а вместо него всплыла разгневанная Риммис с большим рыбьим хвостом вместо ног. Аронна узнала Риммис, но Риммис в обличье русалки, в свою очередь, ещё не узнала Аронну. Взгляд Риммис искрился сине-зелёными молниями, она зажимала пробитое насквозь чешуйчатое бедро, откуда текла тёмная русалочья кровь. Крови было много, она изменяла цвет моря, и рыба, на которую попадала кровь Риммис, внезапно подпрыгивала и ныряла в волны, уходя в море. Дельфин тоже попал в волну с кровью, ожил и стремительно уплыл на безопасное расстояние.
Взгляд Риммис потемнел. Она навзничь упала в волну, не успев сказать ни слова. Аронна вынесла Риммис из воды, перенесла её в небольшой грот, затем нанесла на рану какое-то снадобье из своей аптечки и рана быстро зарубцевалась, оставив с одной стороны бедра небольшой шрамик в виде ветвистой морской водоросли. Аронна посмотрела внутренним взором на нити судьбы Риммис: они спокойно пульсировали, восстанавливая свою силу. Аронна облегченно вздохнула: её порадовало, что на этот раз её стрела никого не убила.