Realность

Пролетела неделя, пошла вторая…

И вот на излёте полумесяца в дверь постучались. На пороге стояла бабушка-одуванчик. Виктор не знал, что делать, куда деваться, у него не было слов, сплошные эмоции и пантомима. До этого момента он десять раз её душил, раз пятнадцать приковывал к электрическому стулу, раз двадцать проводил над ней нечеловеческие эксперименты, мысленно конечно.

Она протянула двести рублей и произнесла только одно слово:

– Идиоты.

Виктор пригласил её в дом. Они пили чай и смеялись над произошедшей ситуации. Черепашка как-то вела себя нервно-истерично, она давно попрощалась и с сервизом, и с деньгами.

Старушка призналась, что не поверила своим глазам, когда молодая парочка просто так отдала дорогостоящий сервиз. Но именно эта простота её подкупила. Она готова была сразу отнести деньги, но когда открыла дома коробку, то её сознание помутилось, этот сервиз напомнил ей детство, родителей. Давление подскочило так, что её еле-еле откачали, можно сказать, что вернули с того света. Как только ей стало чуть-чуть легче, она отправилась вернуть должок…

Кто мы?

Аслан вызвал такси. Ему нужно было срочно попасть в аэропорт, который находился в двухстах километрах от его дома, а до вылета самолёта оставалось чуть больше четырёх часов. Он надеялся на проворного кавказского таксиста, удачу и, как это ни странно, на плохую погоду и перенос рейса на более поздний срок.

Но, как это бывает по закону подлости, таксист был чересчур медлительным и все требования по ограничению скорости выполнял на твёрдую «пятёрку», да как назло ремонт дороги, который не облетишь, и сбор урожая местных гаишников, которые россыпью вывалились на обочины дорог в предвкушении хорошего куша.

В общем Аслан подошёл к стойке регистрации именно в тот момент, когда девушки её закончили, но до вылета ещё оставалось сорок минут, и была надежда на милость и доброту работников аэропорта. Перед Асланом была женщина с маленькой девочкой лет четырёх-пяти и уйма времени, чтобы добежать до посадочной платформы и благополучно сесть в самолёт. Женщина умоляла агента службы пассажирских перевозок (так называется профессия девушек, которые выписывают вам билет и оформляют багаж) зарегистрировать на рейс:

– Мой муж с сыном уже зарегистрировались, не разлучайте семью, у нас багаж уже оформлен! Пожалуйста!

– Время регистрации закончилось, обращайтесь в авиакомпанию, – как-то зло, напыщенно и грубо отвечали агенты.

У меня вообще сложилось в последнее время чувство, что их набирают где-то между собачьими будками и норами шакалов. Вспоминается мультик про Бабу-Ягу, когда она в гневе. Вроде бы симпатичные, красивые девушки, в форменных одеждах, наверняка, у каждой есть мама и папа, возможно, дети, семья, и такое нечеловеческое отношение к женщине с девочкой.

Аслан попробовал вмешаться:

– Девушки, помогите, давайте позвоним вашему руководству, ведь пока мы будем искать сотрудников авиакомпании, самолёт улетит. Вы же такие милые и добрые, вы всё можете.

В этот момент «милые и добрые», вероятнее всего, были где-то на другой планете, но речь Аслана на них чудесным образом подействовала.

– Можем позвонить капитану корабля, только он может решить в настоящий момент этот вопрос. Звоним?

– Да, пожалуйста, будем благодарны.

У Женщины с девочкой и Аслана затеплилась надежда, ведь кто-то в этом мире должен быть волшебником и решать простые, на первый взгляд, вопросы.

Агент с голубыми глазами и белоснежными кудрями подняла трубку телефона, набрала на нём какие-то цифры и поставила на громкую связь.

– У нас здесь опоздавшие на регистрацию, вы их возьмёте?

– Бизнес или эконом? – спросил капитан корабля.

– Эконом.

– Пошли их в жопу…

Это прозвучало, как сирена. Такого ответа не ожидал никто, даже агенты как-то опешили. Аслан только промолвил:

– Вот кто мы в этой жизни и куда у нас дорога! Вот кто мы в этом большом глобальном мире, и чего мы стоим!

Всё включено

Сергей – человек очень умный, можно сказать, высокоинтеллектуальный, именно поэтому всеми бытовыми вопросами в его жизни сначала занималась мама, а потом любимая жена. Он сам не мог ни пуговицу пришить, ни приготовить, ни тем более чего-нибудь себе постирать.

Но судьба-судьбинушка приготовила ему проверку. Пришлось однажды ему ехать в далёкую Сибирь на конференцию выступать. Жена вещи в чемодан уложила, только наказала, что как только он приедет на место и поселится в гостиницу, достать из него все рубашки и погладить.

Серёжка был исполнительным. Приехал, достал рубашки, только вот гладить он не умел, просто никогда этого не делал. Попросил друзей разъяснить, а они удивились такому факту. Показали, где утюг и гладильная доска стоят, а сами рядышком сели и посмеиваются над своим неприспособленным к жизни другом:

– Воротник тщательно проглаживай, несколько раз… А теперь рукава… Перевернуть нужно… Другую сторону проглаживай…

Серёга гладит, гладит, а толку мало. Складки как были, так и остались, полчаса мучился, а рубашка как была, извините за выражение, как из одного места, так и осталась. Через тридцать минут мучений и насмешек, друзья сжалились:

– Утюг нужно в розетку включить…

Расстояние

Валентина Ивановна всю свою жизнь посвятила поднятию культуры на селе, она руководила всеми местными домами культуры, центрами творчества, проводила культурно-массовые мероприятия и была «зажигалкой», центром, вокруг которого всё крутилось и вращалось.

В одночасье всё рухнуло, вся её жизнь, которая была насыщенной, эмоциональной, динамичной. К власти пришли люди, которым нужно было натыкать везде своих, они бездумно увольняли всех и вся, не взирая на регалии, отдачу, профессионализм. Кумовство – одна из самых больших бед в нашей губернии, оно было, есть и будет.

Валентина Ивановна лишилась работы, а так как всю жизнь жила одна, то у неё образовался вакуум в жизненном пространстве. Дети выросли, разъехались по городам и весям, вдохновляя народ своим творчеством. А у такой мамочки иначе и не могло быть. Она человек творческий, а дети как яблоки от яблоньки, ещё и покрупнее, и посочнее, и позаливистее. Старший сын и вовсе стал «золотым голосом», ни один концерт без него не обходился.

Осталась в жизни у Валентины Ивановны одна забава: наблюдать за концертной деятельностью своих сыновей, радоваться успехам, делить с ними невзгоды. Правда, всё это приходилось осуществлять на расстоянии. Возраст не позволял путешествовать.

Старший сынок радовал. Аншлаги на его выступлениях, как говорится, яблоку негде упасть. Каждый день выступление, а то и два-три концерта в день. Не щадил себя, дарил своё творчество и душу людям. Валентине было спокойно за него: талантище!

Но, коронавирус всё подгадил.

А после него и вовсе на звонки матери старший прекратил отвечать. Валентина Ивановна не беспокоилась сильно, понимала, что график сына загружен. Надеялась, что вот-вот в нём найдётся минутка и на мать. Но шёл день за днём, а на звонки отвечала лишь немая тишина. Хотелось Валентине Ивановне уж было отправиться к сыну, узнать, что да как, но то билеты по ценам недоступным, то аэропорты все закрыли, что маршрут до российского западного анклава слишком был затруднительны. Расстояние!

Полгода ни звонка, ни звука, ни одного известия о концерте и выступлении. Как будто не было такого великого артиста, певца, музыканта. Валентина Ивановна решила, что любыми путями доедет до сына, невзирая на расстояние, время и возраст. Но именно в момент такой решимости прозвучал звонок, резкий такой, навязчивый. В трубке голос снохи:

– Мама, его больше нет!

– Кого? – от неожиданности спросила Валентина Ивановна.

– Вашего сына больше нет. Мы его похоронили…

Тупая тишина… В висках дикая боль… Расстояние… Сын… Как же так… Этого не может быть… Он же ещё молод… «Вашего сына больше нет»…

Валентина Ивановна села в кресло, трубка телефона застыла в её руке. Тишина. Его больше нет. Она закрыла глаза и через время, пространство, невзирая на расстояние, понеслась к нему…

Страшные истории

Берег Чёрного моря. Полная Луна. Отблески костра в ночном бризе. Лавочки, искусственно сделанные из ящиков. Абхазское вино. Полночь.

– Давайте рассказывать страшные истории, – вдруг прервала тишину Марина.

– Вот ты придумала, ты и начинай…

– Вы читали книжку «Страшная женщина»? – продолжила Марина.

– И что же здесь страшного?

– Страшная женщина – это всегда страшно.

– Вот у меня есть страшная история, не для слабонервных. Вы знаете, какое животное, кроме человека, может стоять на голове? – продолжил Женя.

Посыпались ответы типа «страусы», «макаки», но всё было мимо цели.

– Слоны. А вы знаете, как они тихо ходят. Лапы у них широкие, а шаги беззвучные. Когда слон к вам подойдёт, вы не услышите, а он подойдёт и затопчет вас. Страшно?

– Вот у меня была страшная история, когда я была ещё юна и неопытна и только начинала работать в школе. Был сильный дождь, такой сильный, что казалось, что всё вокруг промокло насквозь. А надо было идти на работу. Зонта и плаща у меня тогда не было, поэтому, когда я зашла в учительскую, вода с меня бежала потоками. Только я сняла пальто, зашла старая грузная историчка. У неё был плащ и зонт, но она промокла не меньше, чем я. Когда она начала снимать плащ, то под ним оказалась старая совдеповская розовая комбинация и больше ничего. Просто забыла дама одеться, столько видимо всего в голове роилось! Вот историчка весь день проводила уроки, не снимая плаща. Вот такая страшная история.

– Да ну вас… Где чёрные альпинисты, скалолазы, ведьмы в конце концов? Вот у меня была история, так история! Как-то пришлось мне идти ночью через рынок. Место жуткое, вонючее. Один фонарь только освещал площадь и больше ничего. Крадусь я, оглядываясь на каждый шорох. И тут из-за коробок мне навстречу – голая бабка, которая не поёт, а кричит: «Сердце красавицы, склонно к измене». У меня сердце в пятки от страха. На старухе ничего, интимные места она прикрыла пустой коробкой, на которой было написано «окорочка».

– Ну вот же! Вот! Спасибо, Серёжа, порадовал историей. Тогда продолжим. Игра у нас такая была. Нужно было код находить, типа квеста. Код можно было спрятать, где угодно. Вот один кадр заморочился: сделал искусственную руку, от настоящей не отличишь. Долго искали код, пока не поняли задумки. Потом обсуждали этот ход и хвалили выдумщика. А в следующий раз игра проходила в подземных ходах. Спустились вниз, и вдруг одна девушка видит под ногами руку, подумала ещё, неужели второй раз один и тот же приём. Подняла руку, а она оказалась настоящей, человеческой. Вот это был ужас!

Владимир не выдержал и сказал:

– Страшных историй я не знаю, а вот страшный анекдот расскажу. Сидят собаки и спорят, кто из них больше в схватках вреда нанёс. Первым начал выступать дог: «Смотрите у меня нет уха. Это я с шакалами дрался. Всех их перегрыз». Затем в разговор вступил волкодав: «Видите, у меня нет хвоста. Это я дрался с волками. Всех их переломал». Так выступали одна собака за другой, пока не наступила очередь говорить шарпею. Он натянул на себе кожу так, что попа стала на место лица и произнёс: «Это жопа».

Мы всё поняли, и страшная вечерника на этом завершилась.

Свеженькое

Ходят муж с женой по колхозному рынку, что-то выбирают. Подходят к одному прилавку, а там курочки на все цвета и на все размеры. Пухленькие и тощенькие, синенькие и беленькие. Посмотрела супружеская пара на это изобилие, и жена произносит:

– Нам бы свеженькое… Пойдём дальше.

Подходят ко второму прилавку, а на нём курочки, уточки, гуси. Все как будто только разделанные, розовенькие, румяные, сочные, так и просятся в духовку. Посмотрели, пощупали, повздыхали, а жена только ять говорит:

– Нам бы свеженькое…

Пошли дальше, ничего не изменилось и у третьего, и у четвёртого прилавка. Слышно было только:

– Нам бы свеженькое…

Около очередного прилавка стояла продавщица, которая наблюдала за этой процессией, и как только парочка поравнялась с её витриной и начала разглядывать товар, спросила:

– Вам свеженького?

– Да, нам бы свеженького…

Продавщица схватила бегающую рядом курицу, взяла топор, отрубила ей голову, в одно мгновенье разделала её, уложила в пакет и бросила на весы. Парочка от увиденного онемела, глаза у обоих расширились и жена только и смогла прошептать:

– Нам бы свеженького яичка…

55 лет

Третьи сутки пошли после того, как Турляй (так зовут нашего героя) провалился в снежную пещеру. Повезло, что остался живой. Глубина большая, метров десять, пятнадцать. Одно отверстие в снегу осталось, через которое проникал воздух. Охотник был обеспокоен тем, что его никто не кинулся искать. Продукты были на исходе, правда, спасало то, что в его новом убежище не было холодно. Достаточно было немного прожечь горючего и вовсе становилось теплее, чем порою в доме…

У Турляя накануне намечался юбилей – он становился дважды отличником. Ему хотелось порадовать своих детей и родственников изысками лесных даров. Зима подходила к концу, и зверя в тайге было много. Готовился к выходу Турляй как-то по-особенному тщательно. Запас воды взял, мешочек с сухарями и рафинадом, проверил зажигалки и на всякий случай кинул в рюкзак две коробки спичек. Не зная зачем, сунул в боковой карман пару запасных тёплых носков.

Утром по первому снегу завёл своего друга Петруху (так он называл снегоход) и помчал по белому снегу в тайгу.

Солнышко светило как-то по-особенному, будто заигрывало с охотником. Турляй даже пару раз поймал зайчика в глаз, пришлось останавливаться и вытирать лицо снегом. Радость и счастье душили нашего героя. Ему было тепло, бесцветный ветер обдувал его со всех сторон, но от этого не становилось зябко, наоборот, придавало свежесть и оптимизм.

Снег искрился на ярком солнце, создавал иллюзию многогранных радуг, которые, будто коромысло, образовывали арки. Турляй принял условия игры и водил с ними ручеёк, представляя их юными разукрашенными дивами.

Всё это великолепие отвлекало от дороги, которую охотник сам создавал, рисуя на нетронутом девственном снеге колею. Петрушка управлялся отлично: не машина, а настоящий друг, товарищ и брат. Оставалось совсем немного до лесного массива, в котором обычно промышлял Турляй. Он уже бредил добытыми трофеями и мечтами о том, как на его юбилее (всё-таки пятидесятипятилетие бывает раз в жизни) гости будут лакомиться зайчатиной или свежей олениной…

После падения в снежную пещеру Турляй долго не мог осознать того, что остался жив благодаря богу и судьбе. Свалиться с такой высоты и не переломать кости и не пробить череп – это настоящее везение. Он не помнил сколько прошло времени, ориентировался только по дневному свету, пробивающемуся сквозь образовавшееся снежное дупло. Охотник оказался в снежном плену. Небольшое пространство, которое образовалось после его падения помогало двигать руками и ногами. Турлай начал расширять его своими мощными движениями, ползая на карачках. С одной стороны неожиданного убежища снег был податливее, и вскоре охотник сделал небольшую выемку, в которой мог становиться на колени. Попробовал сделать ступеньки, но это увенчалось хорошим падением и ещё одним ушибом. Тело болело, руки были сбиты в кровь. Ещё навалилась дикая усталость.

От работы он сильно взмок, хорошо, что с собой прихватил кой-какие вещи, которые помогли ему дополнительно утеплиться. Из оставшихся сделал небольшую лежанку и попытался разжечь огонь. Получилось. Старые шкуры, которыми было устлано сиденье Петрушки хорошо горели. В пещере сразу стало тепло и даже уютно. Наступили сумерки. Турляй засунул в рот два сухаря, завернулся в полушубок и уснул. Завтра ему исполнится пятьдесят пять лет…

Родственники всполошились. Турляй не вернулся с охоты. Всю ночь его искали в близлежащих лесных массивах, безуспешно. Решили отложить поиски на светлую часть суток. Никто не мог поверить, что юбиляр погиб…

Утро было спокойным. Турляй сжёг небольшой кусок шкуры для обогрева пещеры, съел ещё два сухаря и принялся за работу. У него была надежда, что он сможет сделать ступени к снежному дуплу и выбраться из своего невольного заточения. Пленник поневоле начал прорубать их по кругу. Где-то снег был совсем рыхлым и кусками валился на него. В других местах лёд приходилось долбить, прилагая большие усилия. К обеду было выполнено процентов тридцать работы.

Охотник подумал, что пора подкрепиться. Из снега изготовил подобие тортика, сверху украсил его сухарями. Зажёг кусок шкуры, предварительно выставив его как свечку, загадал желание и задул огонь. Сухари были необычайно вкусные с запахом жжёной шкуры…

Сельчане шли по следу Петруши, последние дни были солнечными и колею от снегохода было хорошо видно…

Когда Турляй уже заканчивал прорубать верхние ступеньки, а силы были на исходе около дупла послышались голоса. Это сельчане обнаружили место падения охотника. На крики отозвался и наш герой.

День рождения бывает только раз в году, а пятидесятипятилетие – раз в жизни!

Дуры

Две подруги долго копили денежки на отдых в Дубае. Уж очень давно была у них заветная мечта оказаться среди мускулистых мужчин, загорелых, подтянутых, всегда готовых ответить комплиментом и ухаживанием симпатичным девушкам из Екатеринбурга.

Друзья отговаривали тратить баснословные деньги на дорогой отдых в Арабских Эмиратах, предлагая подумать о своих недалёких, но более безопасных местах, где можно и телеса под солнцем прогреть и мужчин найти, которые, может, не такие словообильные на комплименты, но точно фору дадут всем иностранным псевдомачо.

Споры были долгие и мучительные. В ходе жарких дебатов один из друзей даже не выдержал и достаточно в грубой форме, но точно выразил общую мысль:

– Дуры!..

Дубай встретил тёплым игривым солнцем и гигантскими песчаными пляжами, отелем не семи звёзд, но всё же достаточно комфортным. В номере был сносный туалет и душевая кабинка, кондиционер, холодильник, вид из окна на какие-то строения. Но все недостатки компенсировало изобилие еды в ресторане. Правда, была гигантская проблема – отсутствие мужчин. Вокруг подруг ходили разодетые, ботексные, с накачанными губами такие же дуры.

На третий день тюленьего отдыха к молодым особам подкатил какой-то плюгавенький худощавый, маленького роста, с круглым животиком паренёк, который пытался обольстить отдыхающую парочку ищущих приключений девушек. На безрыбье и рак рыба, как говорит дядька Мопассан. Они приняли его предложение и попёрлись с ним на бесплатный пляж. Пока девушки окунали свои телеса в морскую пучину, пришлый паренёк охранял их вещи.

Но выйдя на берег, ни вещей, ни паренька девушки не увидели. Пропали сумка с деньгами, паспорта, очки, ключ от номера в гостиницу, ваучер и всякий хлам, который обычно таскают в своих косметичках дамочки.

– Дуры! – в один голос, хором произнесли наши подруги, глядя друг на друга и понимая, что из вещей на них только купальники.

Следующие дни отдыха прошли в перемещениях между полицейским участком и консульством. Каждый день они себе твердили, что только дуры могли вляпаться в такую историю.

Полиция пообещала помочь, но сразу предупредила, что сделать это будет сложно. В консульстве приняли заявление и поблагодарили «добрыми» взглядами за подкинутую работу.

Найти вещи не удавалось. Полдня они сидели в полицейским участке, пересказывая в сотый раз историю о пропаже паспортов и сумок, затем ехали в консульство и писали какие-то заявления, анкеты и запросы. Но им сразу сказали, что дело – дрянь.

В последний день «отдыха» отчаявшиеся подруги решили, что будут до последнего просить помощи в полиции и консульстве, они хотели просто попасть домой в свой родной Екатеринбург.

Полицейские в участке слушали русскую речь и на своём, не понятном девушкам языке смеялись и говорили:

– Дуры!

В консульстве пытались объяснить, что все письма и запросы отправлены и нужно просто подождать ответа из России, а на это нужно время. Про себя же они думали:

– Вот дуры!

Один из полицейских за несколько часов до самолёта сжалился и бесплатно оформил сертификаты, благодаря которым их пустили на рейс.

В самолёте девушки пришли в себя, успокоились и на последние деньги купили водки. Выпили и хором произнесли на весь салон:

– Дуры!

Уже в Екатеринбурге они смогли расслабиться и отдохнуть от Дубаёв. А вскорости пришла хорошая новость. Сумки и документы нашлись, их в полицейский участок принесла какая-то китайская парочка. Они увидели на автобусной остановке две сумки, обратились в полицию и позже через местных офицеров вышли на связь с россиянками, которые уже были в Екатеринбурге.

Русалка

Настю все называли Русалкой. У неё были прекрасные пышные густые волосы, длинные, свисающие ниже ягодиц, окрашенные то ли в изумрудный, то ли в бирюзово-лиловый цвет. Кожа была белоснежной, такой чистой и первозданной, как белый лист бумаги, только что лёгший на стол писателя. Милые, не испорченные жизнью черты лица делали девушку похожей на какой-то кукольный персонаж. Всё было симметрично-гармонично. Фигура, которой могли позавидовать самые топовые супермодели, выделяли её на фоне обыденности и серости. Казалось, что в этой девушке бог создал идеал, подобно Виртувианскому человеку Леонардо да Винчи, только в женском обличие.

Характером тоже мать с отцом не обделили. Порядочная, вежливая, покладистая, дружелюбная, но при всех этих, казалось бы, положительных качествах, в обиду себя не даст, и при необходимости щёку подставлять не будет, а ответит по всей справедливости.

В общем, жилось с такими параметрами Насте не очень-то сладко. Друзей она хороших не нажила, да и какой девушке будет приятно, если рядом такая красотка, умная и добропорядочная. Среди парней было много таких, которым от неё нужно было только одно, поставить галочку в эгоблокноте судьбы ещё одной победы. Одна была радость – это живопись и книги. Русалка любила рисовать, и это дарило ей радость жизни и счастье в моменте. Иногда она могла творить несколько суток подряд без сна и отдыха, и обычно это заканчивалось большим сюрпризом и истинным шедевром, который потом уходил за баснословные деньги в коллекцию какому-нибудь богатею.

Деньги у Насти всегда были и от нехватки купюр она не страдала, правда, тратила всегда небольшие суммы на скудную еду и большие – на дорогую одежду. Наряды на Русалке всегда были отменными подобающими идеалу женской красоты. Если она гуляла по Невскому, то это было всегда подобно дефиле русской красавицы, за которым было приятно наблюдать, именно поэтому все взоры мужчин были направлены в этот момент в одну точку, туда, где находилась Настя. Потрясающая картина! Мир как будто бы застыл, замер и только Русалка плавно перемещается в этом мире, нарушая пространственно-временной континуум.

В какой-то момент в её жизнь ворвался ОН. Как появился, где пересеклись их взгляды, Настя не помнила, для неё вся жизнь разделилась на до и после. Русалка не знала, как его зовут, где он живёт. Ему от неё тоже не нужны были лишь сексуальные утехи. ОН появлялся неожиданно, обнимал, целовал, дарил положительные эмоции и также волшебно исчезал. ОН был другим, не таким, как все. Ему нравилось то, чем занималась Настя, у них было много общего: книги, музыка, спектакли в театрах и даже любимые уголки в Санкт-Петербурге. Ей казалось, что наконец жизнь преподнесла подарок, от которого невозможно отказаться, которому радуются все фибры души. ОН не был идеалом мужской красоты, напротив, каждая, впервые увидевшая его девушка, второй раз с ним взглядом встречаться бы не захотела. Плюгавенький, не спортивный, плохо одетый, с лицом, покрытым морщинами и прыщами, но при этих недостатках начитанный, интеллигентный, знающий несколько языков и свободно разбирающийся в современных трендах культуры. Русалке с ним было комфортно, интересно и как-то легко…

Сколько времени ОН был в её жизни, она не помнила. Всё было, как в тумане, в волшебном сне. Он появился внезапно и исчез также, в один миг растворившись в хаосе жизни.

Настя ждала. Проходил один день, потом неделя, месяц. ЕГО не было.

Стояла восхитительная, тёплая, необычная для этого времени года в Питере погода. Русалка шла по Невскому проспекту. Её бирюзово-лазурные волосы развевались на ветру. Белоснежная фигура была полностью оголена. Настя не знала, что делать. Она просто шла, не обращая внимание на зевак. Голая Русалка, очаровательное создание, светилась ореолом под нежными лучами северной столицы. Останавливались машины, троллейбусы, чтобы посмотреть на это чудо природы. Русалка просто дефилировала, улыбалась и дарила созерцание своего тела всем, кто этого желал.

Остановились опешившие от такого перформанса полицейские. Но Настя не обращала внимание на то, что происходило где-то рядом. Один из стражей порядка попытался схватить её за руку, но девушка вырвалась и побежала. Что происходило в её голове, понять было невозможно. Она добежала до моста. Полицейские следовали за ней, но из-за грузности своих тел, догнать беглянку не могли…