Записки из Зелёного Бора. По следам Духа Зимы

– Кра-а-аХ-сного… – еле слышно прошептала старая сова, чтобы Селестен не услышал.

А в это время волк, терзаясь угрызениями совести, тяжело опустился в кресло рядом с Фердинандом. На улице шёл снег, волк смотрел в замёрзшее окно, выцарапывая на нём фигурки снеговиков, и ему казалось, что холодные хлопья проникают в его сердце. Бартоломео, слышавший весь разговор, поспешил принести ещё одну чашку шоколада с зефиром, чтобы утешить Селестена. Надо сказать, что с началом осени между лисёнком и волком установилась крепкая дружба. Они не просто любили вместе полдничать, им нравилось читать одни и те же приключенческие романы: «Последний из Пеликанов» и автобиография знаменитого волкодава Белого Клыка «Ослепительная улыбка». Арчибальд с нежностью наблюдал за тем, как беседуют Селестен и Бартоломео, сидя под портретом покойного дедушки Корнелиуса.

– Не огорчайтесь так, Селестен! – произнёс Бартоломео, протягивая другу чашу с дымящимся шоколадом. – Мне не следует этого говорить, но эта старая сова – малоприятная особа…

– Но вряд ли это может стать поводом, чтобы её пугать, как ты считаешь?

– Тех, кто вас хорошо знает, вы никогда не напуга…

Взрыв хохота заглушил слова Бартоломео. Стоявшие за окном одноклассники забавлялись тем, что писали разные глупости на инее, покрывавшем стекло. «Не застуди лёгкие!», «Барти + крот» – эти надписи были очень обидными. Самое ужасное, что они подтверждали горькую правду, которую лисёнок и так знал: «Я совсем один». В самом деле, Бартоломео очень нуждался в друге-сверстнике, и мысль об одиночестве угнетала его ещё больше, чем слабое здоровье.

Лисёнок опустил голову и уже совсем было приуныл, как вдруг увидел, что стоявшие на витрине свечки стали гаснуть одна за другой, словно под порывом ветра, как в старой сказке, которую мамы-свиньи рассказывали своим поросятам. Огромная тень с оскаленными зубами и острыми когтями, блестевшими при тусклом освещении, надвинулась на окно, и три шутника заверещали от страха. Они бросились бежать без оглядки, скользя по обледеневшей тропинке, теряя варежки, шарфы и шапки.