Гонщик Монако

Однако меня все еще что-то останавливает.

Я так боюсь себя. Какой я становлюсь с ним. Я пылаю, как Феникс, испепеляя все вокруг. А вдруг я сама сгорю дотла и не восстану из пепла, переродившись…

Когда Лекс подходит к небольшому пьедесталу, его встречают восторженные крики и аплодисменты. Он улыбается и машет ребятам, а затем садится на стул и начинает свой рассказ о том, как он стал гонщиком. Дети слушают, затаив дыхание, пока он делится своими первыми шагами в картинге и тем, как важно верить в себя и упорно трудиться.

От него невозможно оторваться, настолько он магнитит к себе, рассеивая вокруг такую бешеную энергию, что пересыхает в горле от постоянно открытого рта, с которым смотришь на него.

Он не просто излучает уверенность и ведет себя как звезда, а внутренне ощущает себя, как главный герой своей жизни. Лекс всегда привлекает внимание не потому что старается, а потому что у него особенная аура, и все в мире как будто происходит вокруг него.

После вдохновляющей части Лекс переодевается в гоночный комбинезон красного цвета и зовет всех на трассу. Он показывает им, как правильно держать руль, как управлять картом в поворотах и как разгоняться на прямых участках. Мальчишки внимательно следят за каждым его движением, стараясь запомнить все советы.

Затем настает время практики. Каждый ребенок по очереди садится за руль, а Лекс наблюдает и корректирует их технику. Он подбадривает их, когда кто-то справляется с заданием, и теребит за волосы, когда что-то не получается. С каждым кругом они становятся все более уверенными в себе.

В конце мастер-класса он собирает детей вокруг себя и вручает каждому медаль с надписью «Будущий чемпион».

– Победа не главное, − лукаво произносит, глядя на восторженные лица детей. – Важно получать удовольствие от процесса, учиться и развиваться, стремясь к самосовершенствованию, − поднимает правую руку вверх и прикладывает два пальца к виску, отдавая честь юным гонщикам.

Но его собственные слова звучат, как пустой звук. Я знаю, что победа – это не единственное, что имеет значение, но именно она придает смысл его существованию. В глубине души он знает: гонки – это все или ничего.

Я тихо покашливаю, обращая на себя все внимание картингистов. Подростки, присвистывая, начинают перешептываться и указывать на меня.

– Эй, посмотри на его девушку! Такая классная! Давайте сфоткаемся с ней! − предлагает один из них, толкая своего друга в плечо.

– Да, только как мы к ней подойдем? У нас же не Формула-1, а картинг! – моргая в сторону моего парня, который уже навис над ними, излучая убийственную ревность.

– Или скажете, что собираетесь открыть новый вид спорта − картинг на выживание, − сцепив челюсть, побледнев, выдает Лекс. Воздух становится насыщенным и густым, когда он делает шаг в мою сторону, увлекая за собой всех ребят.

Юноши смеются и начинают выстраиваться вокруг меня в ряд, а я стараюсь, вести себя уверенно, когда Лекс встает рядом со мной.

– А я смотрю ты не против поразвлечься с фанатами? – обнимая за талию. Шокирует меня тем, что бушует в его глазах.

Моя. Моя. Моя.

– Ну, разве я не могу немного пофлиртовать? – поворачиваюсь к нему спиной.

– Флирт – это хорошо, но только если я буду рядом, − наклоняется к моему уху.

– О, так ты ревнуешь? – с притворным вздохом.

– Кто бы ни ревновал? Особенно когда у тебя такие поклонники, − кивает в сторону прыщавого парнишки, гипнотизирующего мои слишком оголенные ноги.

– На счет три! Раз, два, три! – кричит фотограф и щелкает затвором камеры.

После фотосессии подростки расходятся, а Лекс уходит переодеть защитный комбинезон, оставив меня ждать его в одиночестве. Решаю выйти на улицу, чтобы позвонить Кике и поделиться впечатлениями. Я стою на небольшой площадке недалеко от парковки и смотрю на город, который постепенно погружается в темноту, когда мои мысли вдруг прерывает крик и смех группы девчонок.

– О, посмотрите, кто это у нас тут! Новая куколка Декслера! − с презрением говорит та, что стоит ближе всего ко мне. На вид ей не больше шестнадцати лет, судя по розовым джинсам и футболке с надписью «FUCK».

Они переглядываются и начинают шептаться, их лица напоминают недовольные карикатуры, которые рисуют уличные художники.

–Зачем он вообще с ней. Она же не его уровень?! − с вызывающим тоном говорит брюнетка с дредами и вытягивает руку, в которой блестит яркий баллончик. Взрыв краски моментально окутывает меня, оставляя черные пятна не только на одежде, но и разлетаясь по воздуху, начинает струями стекать по коже и волосам.

– Это тебе за то, что ты фоткалась с нашими парнями! – зловеще выкрикивают остальные пигалицы, лица которых я уже не могу разобрать, из-за черноты, застилающей мне глаза.

–Что вы делаете?! − в шоке шарахаюсь от них, но они противно улюлюкают и окружают меня, продолжая со всех сторон поливать меня из баллончиков.

– Надеемся, ты запомнишь это! − толчок в спину.

– Эй! Вы совсем ненормальные?! – пытаюсь отстраниться, закрывая рот от горечи и нос, который неприятно щиплет от едкого запаха.

Обиды, которые всегда прячутся глубоко внутри, как будто всплывают на поверхность. Мое сердце отчаянно колотится, истошно просит о помощи, ломая что-то внутри.

Почему это происходит со мной? Почему я должна терпеть такое отношение?

Гнев заполняет меня целиком, заставляя на ощупь двинуться вперед. Слезы подступают к глазам, но я стискиваю зубы. Мне стыдно за свои эмоции, но ещё более стыдно за то, что позволяю кому-то так себя унизить.

Кукла. Я не… Я не кукла!

– Хватит! – словно гром разрывает небо. – Вы разрушили мой день! − выбиваю из рук обидчицы баллончик, наконец-то прекращая этот поток бесконечно льющейся краски. – Вы даже не подумали о том, как это может повлиять на меня! – вытираю глаза волосами, размазывая по лицу краску, а затем намеренно толкаю девчонку с дредами в грудь, пусть знает, что я могу дать сдачи. – Никто не имеет права так обращаться с людьми. Каждый заслуживает уважения, − мой штормовой голос звучит пронзительно.

Их смех затихает, а лица искажает гримаса недоумения и испуга.

– Какого черта здесь происходит? – с тревогой спрашивает терпкий баритон, а крепкая мужская спина встает между мной и этими гадкими девчонками. – Валите нахер отсюда! – поднимает баллончик с земли и бросает вслед уже удирающим девчонкам.

Словно впервые за долгое время я чувствую себя услышанной. Внутри всё ещё бушуют эмоции, но теперь они под контролем. Я знаю, что могу справиться с этим.

Лекс поворачивается ко мне и тяжело дышит.

– Почему ты не пришел раньше? – выпаливаю, не сдерживая эмоций. – Я могла бы справиться сама! Я не маленькая девочка!

– Поехали домой, − тихо шепчет он, хватает меня за запястье, пытаясь увести прочь от клуба.

– Не трогай меня! – бью кулаком ему в грудь, понимаю, что срываюсь на нем, но не могу остановиться.

– Я понимаю, что ты злишься, но это не моя вина, я просто хочу помочь, − пытается держать себя в руках и не перейти на крик.

– Помочь? – переспрашиваю я, чувствуя, как злость накатывает на меня новой волной. – Ты все испортил! Я согласилась быть твоей ширмой, а не грушей для битья! – резко отворачиваюсь, закрывая ладонями лицо, не желая больше никого видеть.

– Прости. Я не должен был…, − подходит сзади и утыкается подбородком мне в макушку.

Гнев начинает потихоньку угасать, словно холодный дождь смывает яркие цвета краски с моего лица.

– Давай просто уберемся отсюда, − с благодарностью хватаюсь за его футболку, пока он ведет меня к машине.

– Надо промыть твои глаза, − достает из багажника белое полотенце и смачивает его водой из своей спортивной бутылки.

– Спасибо, теперь тебе придется его выкинуть, − шмыгаю носом, потому что глаза снова хотят предать меня, пытаясь пустить по щекам водопад.

Лекс обнимает меня за плечи и ведет к пассажирской двери.

– Эй, подожди! – колеблюсь я, обводя руками свой силуэт.

– Держи, − протягивает мне свою футболку, стягивая ее через голову и оставаясь в одних темно-серых джинсах. – Сними это, пока мы не доберемся до дома, − играет мускулами, глядя на свой голый торс.

– Оу! Теперь я чувствую себя как в облаке, − надеваю поверх, неуклюже стискивая испорченное платье по ногам. Она немного великовата, но выглядит очень мило, мягко касаясь кожи. – Лучше?

– Ты выглядишь отлично! – подмигивает он. – Оно определенно закрывает больше твоей кожи, чем эта майка, − опускается к моим ногам, поддевая бретельки платья.

– Кажется, я больше не хочу быть частью этой фанатской любви, − шумно выдыхаю, обнимая себя руками.

– И не надо, достаточно того, что ты рядом со мной, − открывает машину, кивая в сторону пассажирского сидения. Сажусь, не споря, потому что очень хочу, чтобы этот вечер поскорее закончился.

Лекс незаметно обходит машину, быстро прыгая на водительское кресло, словно боясь, что я могу выскочить и убежать прочь.

– Моя очередь смотреть твой верхний этаж, − уверенно сжимает руль левой рукой, а правую кладет мне на колено, как в лучших романтических фильмах.

Хочу съязвить, но он стремительно жмет на газ, срываясь с парковки в темноту вечера.

Глава 19

«Хочешь увидеть радугу – терпи дождь…»

Х/ф «Виноваты звёзды»(2014 г.)

Тиль

Я стою в ванной, пытаясь смыть с себя остатки краски и следы недавнего унижения. Из крана льется почти кипяток, но даже это не помогает, и спустя 20 минут моя кожа выглядит как кусок красного мяса. Вздыхаю и решительно хлопаю дверью, обернувшись в коротенький хлопковый халат, который Кика насильно заставила меня купить и выкинуть мою футболку с ежиком.

Вот дьявол! Лекс лежит на моей постели в одних трусах, словно это для него обычное дело, и внимательно разглядывает фарфоровую куклу, которая стоит на прикроватной тумбочке.

– Ты совсем обнаглел Декслер? – стараюсь не выдать своего смущения и не смотреть на его обтянутый черными боксерами зад.

– Бог мой у нее такие глаза. Кажется, что она следит за мной. Я бы не смог уснуть рядом с ней, − разворачивает куклу лицом к окну.

– Ты здесь никогда и не будешь спать. Расслабься, – строго осаживаю его, складывая руки на груди.

– Не могу уйти без своей футболки, – отвечает он с ухмылкой, переворачиваясь на спину и поглаживая свой пресс.

поднимаю с ковра разбросанные джинсы и кидаю ему в лицо.– Тогда почему ты еще и без штанов Декслер?

Стук в дверь.

– Это Кика. Ты должен сейчас же исчезнуть! – шепчу я в панике.

Смотрит на меня с недоумением, но быстро вскакивает с кровати и медленно направляется к ванной, специально подбешивая меня этим. Однако в последний момент останавливается и произносит:

–Я не буду прятаться Тиль! Давай просто скажем ей правду, − начинает спорить и подходит ко мне вплотную, опуская руки мне на талию. Я отталкиваю его и закрываю ему рот ладонью, вероятно перекрыв весь доступ кислорода.

– Ты что, с ума сошел? Она все не так поймет!– закатываю глаза, одновременно пуская из них воображаемые молнии.

Раздается еще один стук в дверь.

– Давай же! – шикаю на него я и затягиваю обратно к кровати. – Ложись!

Он послушно прячется под одеяло, но как только я наваливаюсь на него сверху, начинает покусывать и целовать мои пальцы.

Сумасшедший.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – шепчет он между поцелуями.

– Нет, − стараюсь сдержать смех и нервозность одновременно.

Дверь распахивается, и моя подруга входит в комнату, с любопытством озираясь по сторонам.

– Привет! Прости, что врываюсь, но ты долго не отвечала, – восклицает она, жестикулируя руками в разные стороны, как настоящая итальянка. Не знаю сколько кровей в ней еще намешано.

Я пытаюсь сохранить спокойствие.

– Эм… просто немного отдыхаю. А ты как? – позеваю, потягивая руки наверх.

Она подходит ближе к кровати, но не осмеливается присесть.

– Подожди-ка! − широко раскрывает глаза. – Ты что, не одна? − тянет за джинсовую штанину, которая выглядывает из подушки.

Я замираю, не зная, что ответить.

– Это… это не то, что ты думаешь! – наконец растерянно выдаю я.

– Ну… да, похоже на то самое.

Наш дружный солнечный смех окутывает комнату, окрашивая мои щеки во все оттенки смущения.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть и повернуться на звук.

– Я открою! – спешу вылезти из кровати, сбегая из комнаты.

Открываю дверь и вижу курьера с коробкой в руках.

– Вам посылка, − протягивает мне белую упаковку, перевязанную красным бантом. На ней нет никаких опознавательных знаков.

– Это не моя посылка, − нахмурившись, смотрю на нее.

Курьер только жмет плечами и уходит, оставив меня с загадочной коробкой.

На кухне раздается смех, и я спешу туда, закинув свой подарок с бантом в комнату. Наверняка это очередное платье для рекламы.

Лекс и Кика сидят за столом с чашками кофе. Декслер все еще в одних джинсах что-то рассказывает ей.

– Тиль, мы обсуждаем твои художественные таланты, − заметив меня, отвечает Кика. – Лекс считает, что ты можешь стать профессиональной натурщицей, − подмигивает мне.

– Или профессиональной жертвой краски! – добавляю я, уничтожая их вглядом. – Но спасибо за поддержку ребята, − сажусь за стол, забирая из рук Лекса чашку. – Кажется, ты опаздываешь на тренировку, − мои глаза молнии стреляют без промаха на этот раз, заставляя Лекса встать из-за стола.

– Можешь спать в моей футболке Тиль, − наклоняется и сочно чмокает меня в щеку, направляясь к выходу своей походкой победителя.

Пол вечера мы проводим с Кикой на кухне, болтая обо всем на свете и готовя ужин. Она не спрашивает, как Декслер оказался в моей постели в одних трусах, и я благодарна ей. Пока я сама не готова принять перемены, которые слегка выходят за рамки наших отношений. Псевдо-отношений…

Кика уже спит, а я решаю выйти на террасу, потому что не могу сомкнуть глаз. В комнате я задыхаюсь. Ночью можно любоваться парком, который освещают фонари. На улице тепло, но мои босые ноги дрожат от холода. Где-то вдали сверкает молния и на голову падают две капли. Их становится все больше, начинается дождь. Музыка дождя перекликается с моими мыслями, и у меня сдавливает горло.

Губы дрожат, и слезы, которые я сдерживала весь день, начинают катиться по лицу, смешиваясь с небесными слезами.

Я поднимаю голову к небу, без конца задавая себе вопросы.

«Почему это произошло? Почему именно я стала мишенью для подросткового глупого веселья? Почему я так сорвалась?»

Вспоминая, как накалилась обстановка, как мой голос вибрировал от гнева, понимаю, что это был не просто всплеск эмоций. Это отражение усталости, накопившейся за месяцы, а может быть, даже за годы.

Мне просто сложно. Почему мои чувства ничего не стоят в глазах других?

Теперь, решение стать фиктивной девушкой уже не кажется разумным шагом на пути к карьере.

«Это всего лишь сделка», – убеждаю себя.

Но с каждым днем все больше ощущаю, как теряю себя в этом обмане.

Я всегда мечтала о настоящей любви, о том, чтобы быть с человеком, который ценит меня за то, кто я есть. Но вместо этого снова выбираю компромиссный путь, который ведет к собственному предательству.

Внутри бушует борьба: желание быть успешной и страх потерять свою индивидуальность. Я ищу себя в мире, полном ожиданий и требований, и каждый мой день становится испытанием на прочность.

Сквозь слезы я смотрю на свои руки, покрытые краской. Это как напоминание о том, что жизнь не всегда идет по плану.

И теперь я стою на балконе и рыдаю, окончательно промокнув под дождем. Какая же я убогая.

Бегу в свою комнату, где запах краски уже успел смешаться с влажным воздухом, и встаю перед зеркалом, пытаясь сосредоточиться на своем отражении, которое кажется мне чужим. Усталая, с пятнами на коже, чувствую себя потерянной. Кажется, что краска, такая яркая и холодная, оставила на теле не только физические отметины, но и глубокие эмоциональные раны.

Захлопываю глаза, пытаясь отогнать навязчивые мысли, когда боковым зрением замечаю коробку, которую оставила у двери.

Бросаю коробку на кровать и развязываю бант, словно разрывая невидимую нить между прошлым и настоящим. Внутри лежит мое грязное красное платье, которое я оставила сегодня на парковке.

Яркое, вызывающее, как вспышка в моем сером мире, символ того, что я обрела уверенность, смелость, желание быть заметной.

Беру его в руки, ткань такая гладкая и холодная.

На дне коробки лежит записка: «Тебе никогда не шел красный…».

Эти слова обжигают, ранят как лезвие, вспарывая мои нервы. Я знаю, кто мог это написать. Он всегда знает, как задеть за живое.

Его насмешливый голос, арктический взгляд и уверенность в том, что я всегда буду такой, как он хочет. Я бросаю записку на пол, и она медленно падает, подчеркивая всю мою беспомощность, но в последний момент хватаю и рву ее на мелкие кусочки.

Собравшись с мыслями, обхожу кровать и беру с тумбочки свою фарфоровую куклу, с треском бросая ее в мусорное ведро.

Кажется, мне пора перестать прятаться и начать жить по своим правилам. Я не позволю никому управлять моей жизнью.