Каникулы на планете «Счастье»

В этот момент Маликов и Алексеев не могли знать, что предстоит им пройти «Крым и рым» на неведомой дикой планете, по сравнению с которой Каболус – курорт и даже рай.

Из такси, приземлившегося у челнока, вышел белобрысый здоровяк среднего роста. Он с двумя объёмистыми чемоданами ловко поднялся по трапу. Было видно, что вес чемоданов для него ничто.

– Владимир Щерба, – представился он контролёру Алексееву при регистрации, – приглашён на Каболус на работу тренером по самбо, кикбоксингу, гиревому спорту и шахматам.

– Такой универсал? – удивился Алексеев.

– В этой колонии детей мало. Им нужны разносторонние специалисты, – широко улыбнулся белобрысый. Так могут улыбаться только добродушные и сильные люди.

– Оружие имеете?

– Нет.

– На Каболусе без оружия не совсем уютно. Не сидеть же вам всё время в посёлке.

– Я больше рыбалкой увлекаюсь, – ответил Щерба. – А надо будет, куплю оружие там.

– 

Хорошо, пройдите в салон, через десять минут стартуем.

Пассажирский челнок стартовал почти неслышно. Антигравитационный двигатель чуть вибрировал. Слабая перегрузка слегка вдавила Маликова в кресло. На обзорных экранах можно было наблюдать, как прошли облачные слои атмосферы, поднялись над планетой, вышли в ближний космос. Затем, часа через два достигли орбиты «Счастливца». Подождали, пока грузовой челнок (это была его последняя ходка) пристыкуется к бункеру – грузовой части корабля. Затем Алексеев пристыковал пассажирский челнок к жилому модулю.

Соседом Маликова оказался светловолосый зеленоглазый парень с добродушной улыбкой. Спортсмен, судя по комплекции – борец или боксёр.

– Володя, – представился он.

– Саша, – ответил Маликов. Он был рад общительному попутчику. – Надолго на Каболус?

– Я туда на работу. Пригласили колонисты тренером в спортивную школу.

– А я сейчас на каникулах. Хочу недельку попутешествовать по этой планете. Говорят, чудес там не счесть.

Потом играли в шахматы, рассказывали истории, какие знали, анекдоты и приколы. Прошли в кают-компанию. Там на большом экране демонстрировали какой-то скучный фильм. Присоединились к компании туристов – среди них были симпатичные девушки, а парень с гитарой пришёлся туристам кстати. Потом Маликов познакомился с Полей, кареглазой стройной девушкой. Каштановая причёска «апаш» очень шла ей, а широкая весёлая улыбка делала на щеках интересные ямочки. Она была в гостях на Земле и возвращалась домой на Каболус. Её сопровождала тётя, дама весьма внушительного и воинственного типа. Попытку Маликова пригласить Полину спеть вместе с ними под гитару она пресекла моментально, сказав: «Ваш концерт, молодые люди, уже всем надоел. Дайте нам отдохнуть». Стало немного скучно и как-то обыденно.

Глава 3. Прилетели …

1.

Грузопассажирский корабль ГПК-2-100 (двести тонн груза, не более ста пассажиров) под именем «Счастливец» совершал рейс на Каболус. На эту забытую Богом и людьми колонию регулярных рейсов никогда не было. Сюда летали малые транспортники, если колония заказывала достаточное количество грузов, и, если имела чем рассчитаться за товары. На Каболус и обратно на Землю летали мелкие бизнесмены, но, чаще колонисты, желающие посетить родственников в метрополии. Иногда на эту странную планету забредали художники, туристы, искатели приключений, любители уединённого образа жизни, но не все долго выдерживали там.

Лететь до Каболуса пять суток по корабельному времени, через надпространство с тремя манёврами. Пассажиров было немного: компания туристов; серьёзный мужчина, по виду бизнесмен средней руки; земляне, желающие навестить родственников, дней на пять-семь; колонисты, возвращавшиеся домой с Земли. Всего восемьдесят девять человек, включая пять человек экипажа, двух стюардов и заведующего складом.

Через сутки сделали надпространственный манёвр, а ещё через полторы – второй, возле каких-то малоизвестных звёздочек. Обе звёздные системы были ничем не примечательны. Солнца – коричневые карлики с несколькими мёртвыми планетками. Таких в Галактике тысячи. Обслуживали надпространственные туннели полуавтоматические станции – этакие уродливые огромные торы с торчащими антеннами и непонятными для геолога Маликова приспособлениями. Однако и они, такие уродливые и тривиальные выглядели на фоне звёздного крошева, чёрного космоса величественно и красиво.

Оставался ещё один манёвр.

«Скоро уже до места доберёмся. Нудно как-то, – думал Сашка, – и попутчик мой загрустил. Даже в шахматы играть не хочет, хотя чаще выигрывает». Новые истории и анекдоты не вспоминались. Щерба дремал на своём кресле, даже всхрапывал чуть слышно. Туристы тоже от скуки дремали. Их девушки тихо сплетничали, собравшись в кружок.

Вспомнилось стихотворение, которое он сочинил, когда ему было лет пятнадцать.

В бездонной Вселенной земной звездолёт

Рвёт цепи Пространства и Времени.

Галактики бешено прыгают прочь.

Летит звездолёт, вокруг вечная ночь.

В тиски Гравитация стиснуть хочет,

В спирали скрутить, но не может!

И Квазары смотрят, удивлены:

Куда такой хрупкий рвёшься ты?

В чём смысл твоему стремлению?

Стих этот, как и все опусы Маликова так и остался не законченным. Юный романтик не смог точно определиться куда стремился звездолёт вместе с населяющими его людьми, зачем они покинули уютную родную Землю, и какой смысл в этом вечном стремлении человеков к экспансии, расселению, освоению территорий и пространств.

«Пойду в кают-компанию, – подумал Саша. – Может быть, скажу Поле что-нибудь приятное, … эти ямочки на щеках, да и умная девчёнка, … если тётя в сторонке. Хм-м, тётя эта … ну так некстати. В Каболграде надо будет с Полиной познакомиться поближе. Симпатичная девчонка».

Он встал со своего кресла. Прошёл по коридору в кают-компанию, и в дверном проёме пол ушёл из-под ног. Многотонная конструкция корабля вздрогнула, затряслась, мелко завибрировала. Эта вибрация передалась в каждую косточку тела, в каждый сустав. Боль в голове! Какое-то вращение в позвоночнике! Мрак…, кручение в мозге-е-е-е.

Пауза-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

В сознание Сашка пришёл сам, поскольку помогать ему было некому. Издалека, сквозь грохот в мозге, прорезались пронзительные визги женщин. Мужики рычали, охали, изрыгали мат. Все понемногу приходили в себя. «Что же это было, чёрт побери? Так вот рраз, … и больно-то как …», – думалось сквозь боль в голове и суставах. Нашёл в себе силы покрутить головой, сгруппировался, встал на корточки, опираясь о стену, поднялся на ноги.

Зашёл нетвёрдо в кают-компанию, превозмогая головокружение. Всё видел в каком-то тумане. Здесь некоторые еще лежали без памяти. Кого удар настиг сидящими в креслах, пострадали меньше. Они уже пришли в себя. Другие же силились встать. Несколько человек сидели на корточках, мотая головами. Одна женщина плакала навзрыд, призывая какого-то Ханса. Сашка отыскал глазами Полю. Та уже оправилась от удара и трясла за плечи тётю, пытаясь привести её в чувства. Тётя озиралась кругом, силясь понять, что же происходит.

Яковлев, командир корабля, он же первый пилот, седеющий атлет, с крупным носом, волевым квадратным чисто выбритым подбородком появился из командной рубки. Он шёл, пошатываясь – ещё не пришёл в себя от удара.

– Всем сохранять спокойствие! – приказал он, стараясь придать своему голосу уверенность, но речь была нечёткой. – Кто пришёл в сознание и может встать, помогайте лежащим.

– Что это ударило? Командир, такого раньше не бывало. Я не первый раз летаю! И вдруг такое! И ломота в теле! Как голова болит! – Cлышались возгласы.

– Будем выяснять, будем разбираться. Сейчас поднимите лежащих с пола. Усадите их! Врач есть среди пассажиров? Нет врача?

– Mi estas flegistino (я – медсестра), – отозвалась на Эсперанто одна женщина. – Ĉu, vi havas kuracilojn (у вас есть лекарства)?

– Jes, ni havas la medikamentan keston (да, у нас есть медаптечка) – ответил Яковлев. Международным языком Эсперанто владеет каждый житель Земной федерации.

Мисс Хантер, медсестра с Каболуса, немного полноватая, сероглазая симпатичная женщина английского типа, быстро разобралась с медикаментами в аптечке. Призвала на помощь Полину и ещё девушку из компании туристов. Втроём они раздали нужные таблетки пассажирам. Кое-кому мисс Хантер сделала уколы и перевязки.

За час люди пришли в себя.

2.

– Итак, друзья, мы оказались в неизвестной солнечной системе. Здесь нет надпространственной станции. Поэтому переход в трёхмерное пространство оказался таким болезненным. Мало того, что мы получили травмы, резкий переход ещё влияет на нервную систему. – Яковлев глубоко вздохнул, так как ещё не совсем пришёл в себя от шока. – Почему произошёл такой непонятный и несвоевременный переход, неизвестно. Сейчас второй и третий пилоты выясняют, где мы находимся и почему произошёл такой случай.

В кают-компании собрались все пассажиры. Ещё не совсем понимали опасность инцидента.

– А на сколько дней мы опаздываем? – последовал вопрос от туристов. Они все были на каникулах, а те, как известно, не бесконечны.

– Двигатель у вас не в порядке?! Куда же вы смотрели перед стартом! – заорал бегемотоподобный дядя. Его лоб был заклеен пластырем. – Головотяпы! Мы, в конце концов, заплатили!

– Двигатель в порядке. Вероятно, мы попали в аномалию надпространства. Такое уже случалось. Это сейчас выясняют мои помощники. Но, для этого необходимо время.

– Что же теперь будет с нами? – тревожилась тётя Полины. Её бледное лицо плакало без слёз, губы дрожали. – Если нет станции, то мы отсюда не сможем вылететь.

– Вылететь можем, но, не зная исходных координат, мы не можем правильно сориентировать корабль. Наугад прыгать нельзя, потому, что не известно, куда попадём.

Все вдруг осознали весь ужас сложившихся обстоятельств. В кают-компании возникла аура страха. Маликов кожей почувствовал паническое состояние аморфной массы пассажиров.

– Напортачили вы что-то, спецы хреновы, водить корабли не умеете, – с наглой иронией высказался один из мужиков, уже поддатый – сумел пронести водку мимо контролёра. У него было вывихнуто левое запястье.

Слово взял Кругляк, худощавый жилистый черноволосый мужчина, тот самый серьёзный мужчина, по виду бизнесмен:

– Друзья, мы все должны понять ситуацию. Экипаж корабля совсем не виноват в происшедшем. Я с ними летал несколько раз. Все прекрасные специалисты. Командира Яковлева знаю лично, а многие из вас знают меня. Да, мы попали в беду, но это не означает, что мы погибли. Свойства надпространства еще не до конца изучены наукой. Корабли пропадали и до нас. Известны три случая пропажи за восемьдесят лет полётов. С нами – четвёртый случай. Мне известно, что институт профессора Храповникова разрабатывает методику отслеживания траектории космических кораблей в надпространстве. Зная исходную точку, пользуясь этой методикой можно проследить, где финишировал корабль. Так что ситуация не безнадёжна. Нас могут найти! Мы не должны унывать и плакать. Я считаю, что сейчас надо просто дать возможность экипажу сориентироваться, собрать информацию. Когда на Каболусе увидят, что мы вовремя не финишировали у их планеты, они передадут информацию на Землю. И Земля начнёт нас искать.

– Эта методика, о которой вы сказали, существует только в теории, в экспериментах (мы ведь тоже начитанные), – перебил его один из туристов, – никто ещё на практике её не проверял. Так что, палка о двух концах: нас могут найти, а могут и не найти. Сколько шансов из тысячи, что нас найдут? Никто не знает! Те три корабля вместе с людьми так и пропали без вести.

– В то время ещё не было методики поисков. А сейчас есть! – ответил Кругляк жёстко. – Нас найдут! – добавил он веско. – Случившееся с нами это как раз та возможность, чтобы проверить теорию на практике. А сейчас мы должны сориентироваться и присмотреться к этой солнечной системе, где оказались.

– Вот этим и занимаются сейчас второй и третий пилоты, – подхватил инициативу Яковлев. – Но, для этого необходимо время. Сейчас прекращаем дискуссии. Стюардам приготовить ужин, как праздничный. Мисс Хантер, пожалуйста, организуйте двух девочек для помощи стюардам. Всё, собрание закончено. Следующее собрание я объявлю, когда соберём информацию.

Пассажиры расходились нехотя, мужчины роптали, некоторые женщины были на грани истерики. Всех пугала неизвестность.

– Спасибо за помощь, – Яковлев пожал руку Кругляку. – Будешь представителем пассажиров.

– Надо бы ещё мисс Хантер привлечь как активистку от женской части пассажиров, – ответил Кругляк. – Женщина она умная, решительная и умеет убеждать.

– Да, я не против, – поддержал его Яковлев.

3.

– Вот, попали мы, – сказал Маликов Щербе за ужином.

– Да-а, – ответил тот, – кто же мог знать, что так будет?

Эти дежурные, банальные фразы, сказанные просто для того, чтобы хоть что-то сказать друг другу, не молчать, а как-то общаться повергали в ещё большее уныние и состояние безнадёжности. Люди не ведали, где они находятся и что дальше делать. Возможные их спасители на Земле ещё не знали, что корабль «Счастливец» канул в бездну надпространства и был выброшен из него возле неизвестного светила по неизвестным причинам, подобно тому, как в старину корабли пропадали без вести в пучине Океана. И только счастливчиков волны выбрасывали на неведомые острова. Но, судьбы таких счастливчиков далеко не всегда оказывались счастливыми. Сколько их сгинуло? … Через семь-восемь земных суток Земля узнает, что «Счастливец» не прибыл вовремя на Каболус. Но, не факт, что Земля сможет найти пропавший корабль.

Ужин в кают-компании, одновременно служившей и столовой, больше походил на поминки. Пассажиры ели без аппетита, исключительно по необходимости питаться. Каждого сверлила мысль: «Что же с нами будет?» Негромко переговаривались ничего не значащими фразами, вроде: «Передайте, пожалуйста, соль», или: «Сложим тарелки в стопку, так свободнее станет».

Яковлев дождался окончания ужина и объявил общее собрание. Мисс Хантер и несколько женщин, по его просьбе, помогли стюардам быстро убрать со столов. В кают-компании собрались все пассажиры и команда.

– Итак, друзья, мы все оказались в нелёгком положении, – начал Яковлев. – К сожалению, у нас нет точных научных приборов, поскольку наш корабль всего лишь транспортник и нам они не положены по штату. Имеющимся оборудованием невозможно определить координаты нашего пребывания. Мы выяснили только, что находимся над плоскостью эклиптики системы неизвестной звезды, типа нашего Солнца. В этой звёздной системе наши пилоты определили четырнадцать планет. Две из них, шестая и седьмая – газовые планеты-гиганты. А пятая от светила – земного типа, и у неё есть атмосфера. Сейчас мы взяли курс к этой пятой планете. Какие там условия, мы точно ещё не знаем. Ровно через пятнадцать часов мы её достигнем и там, на месте, определимся.

– Почему так долго? – выкрикнул бегемотоподобный дядя.

– Туда мы летим в трёхмерности, а не в надпространстве.

– А-а-а, – согласился дядя. – Ну и вляпались же мы, – добавил он со стоном, – а ведь заплатили, и вот, – на тебе.

По кают-компании прошли сдавленные смешки, хмыканья, сдержанные всхлипы.

– Почему произошла катастрофа? – продолжал Яковлев. – Почему мы так внезапно перешли из надпространства в трёхмерность? Об этом сообщит наш третий пилот Фёдор Алексеев. Он недавно окончил училище, хорошо помнит теорию надпространства, изучал вопрос.

Федя Алексеев, недавний курсант школы космических пилотов, вышел перед аудиторией. Каждый пассажир был с ним знаком, поскольку он также выполнял обязанности контролёра при посадке в пассажирский челнок ещё на Земле. Был он не высокого роста, крепыш-гиревик, ловкий в движениях, с широкой улыбкой на лице, обрамлённом русой аккуратной бородой.

– Расскажу очень коротко и без математики, – начал Алексеев. – Наше трёхмерное пространство имеет очень сложный рельеф, если смотреть на него из надпространства. В рельефе этом есть множество впадин, пучностей, складок, завихрений. Ранее считалось, что рельеф этот стабилен. Но, исследования последних годов, а также факты, установленные опытом полётов через надпространство, показали, что это не совсем так. Существуют отдельные нестабильные точки на рельефе трёхмерности, которые иногда внезапно образуют пучность, или пик. Такой пик то возникает, то исчезает. Причём этот процесс непредсказуем. Достоверно известен пик Криксона, открытый в 2.431 году. Существуют и другие такие нестабильные аномальные точки. Возможно, три корабля, пропавшие за последние восемьдесят лет попали при движении в надпространстве на такие пики. Не повезло и нам. Наш корабль тоже врезался в пучность на рельефе трёхмерности, подобную пику Криксона.

– А нам от того не легче, – вскричал бегемотоподобный дядя. – У меня на Каболусе дочка и двое внуков, в гости летел. А сейчас я здесь с вами на вашем пике!

– Ну и танцуй сракой на пике, – ответил ему второй мужик, снова поддатый. – Здесь у каждого кто-то на Каболусе.

– Мужчины, оба успокойтесь, – пресёк конфликт Яковлев. – Вы почему пьяный? Вы почему водку пронесли? Вот вы, да, вы! Я прикажу досмотреть ваш багаж. Что-о, возражать мне? Имею такое право!

– Люди, надо быть милосердными! Не надо оскорблять в такую минуту. Мы же все здесь, … не знаем, что с нами будет! – одна из женщин заговорила быстро со слезой. – Ну почему же с нами это произошло? Как такое могло случиться? Меня же ждут дома. А я здесь.

«Почему это произошло именно с нами?» – такой вопрос всегда задают себе люди, внезапно попавшие в катастрофу, или которых неожиданно постигло несчастье. Они не могут поверить, что ЭТО произошло именно с ними. Трудно свыкнуться с мыслью, что ближайшее будущее неизвестно, или его, будущего, просто может НЕ БЫТЬ.

До изобретения антигравитационного двигателя, ещё в 20 и 21 веках, люди перемещались по родной планете на автомобилях, самолётах, кораблях. Транспорт этот по сравнению с антигравитационным был не надёжным и опасным. Случалось, люди в автомобилях разбивались на смерть, гибли в авиакатастрофах, тонули в море. Однако, не смотря на вероятность попасть в катастрофу, пусть небольшую, но реальную, люди всё равно продолжали ездить, летать, плавать. Уж такова сущность человека: верить в лучшее, в удачу. Верить, что со мной ЭТО не случится. И уж если надо куда-то ехать, люди едут, невзирая на опасности.

– Ведите себя сдержанно! Требую! – повысил голос Яковлев. – Мы все, и каждый из нас, в одинаковом положении. Не ныть и не хамить друг другу! А сейчас слушайте моё решение. По достижении пятой планеты я отправлю на неё разведгруппу на карфлюге2. По предварительным измерениям параметров, эта планета очень похожа на Землю. Это водно-кислородный мир с океанами и континентами. Пока более подробной информации нет. Через четырнадцать часов мы ляжем на орбиту вокруг этой планеты и будем принимать окончательное решение. А сейчас желаю всем пассажирам хорошо выспаться. Завтра к обеду мы уже будем на орбите возле нашей планеты спасительницы.

– А что, вы верите в это, мы спасёмся? На самом деле? – посыпались вопросы.

– Абсолютно уверен, – внушил надежду Яковлев. – Он не имел права ответить иначе, поскольку малейшая неуверенность и сомнение могли бы вызвать панику и конфликты.

Сразу после собрания Яковлев и Алексеев реквизировали у вечно поддатого пассажира запас спирта из багажа, который он сдал на хранение и два литра из ручной клади. Всё было залито в пластмассовые бутылки по форме детских игрушек.

– Хлопцам вёз на стройку, – оправдывался мужик, – ну поймите, ребята.

Но, дисциплину держать надо! Яковлев приказал сдать спирт под расписку мисс Хантер для медицинских целей. Ох, как понадобился этот спирт через пару недель.

Глава 4. Трое разведчиков

Огромный голубой шар планеты занимал весь обзорный экран кают-компании. Несмотря на подавленное душевное состояние, люди не могли не восхищаться открывшейся им картиной, поскольку планета действительно была великолепна и напоминала родную Землю. «Счастливец» плыл по низкой орбите, и перед людьми разворачивались виды океанов и континентов, архипелаги островов, скопления облаков, закрученные в спирали, шапочки ледников на полюсах. Это внушало надежду, что новый мир примет их.

Изображение укрупнилось и приблизилось. Контуры трёх континентов не были похожи на земные. Огромный Срединный (так решили его назвать) континент занимал почти четверть полушария, и экватор проходил точно посредине него. С горной системы у южного побережья стекало множество рек, несущих свои воды через весь континент в прибрежные моря. Сплошные леса присутствовали только в горах и предгорьях, а большую часть континента занимали обширные лесостепи или саванны, с полосами лесов вдоль рек и по берегам озёр.

На противоположной стороне планеты располагались ещё два континента, как бы уравновешивая планету. Южный, не большой, скорее представлял из себя скопление крупных островов, разделённых узкими морскими проливами. Он краем своим задевал южный полюс, и, дробясь к северу на несколько островных архипелагов, простирался узкой полосой почти до экватора.

И, наконец, Северный континент, раза в полтора меньше Срединного, занимал средние и северные широты. Длинная горная цепь наискосок, с юго-запада на северо-восток, пересекала континент, деля его на две неравные части. В этом Северо-Западном хребте не было вершин, подобных земным гималайским, так как гравитация планеты была сильнее земной и составляла 1,15G. Его можно было-бы сравнить с земным Кавказом или Альпами. Северо-западный угол материка был сплошь залит тёмно-зелёным цветом. «Это, вероятно, леса, вроде наших хвойных», – подумал Саша. В нём заговорил специалист-геолог. Он восторженно изучал разворачивающуюся перед ним новую планету.

Зато, юго-восточная, большая часть Северного континента очень нравилась геологу Маликову. Судя по светло-зелёной окраске, здесь, видимо, произрастали леса смешанного и лиственного типа (если подходить с земными мерками), а на самом юге преобладали жёлто-зелёные оттенки – явно степные просторы. Но, самое интересное для геолога: с севера на юг по юго-восточной территории тянулся ещё один горный хребет как продолжение отрога Северо-Западного хребта. Это были не высокие, явно старые, разрушающиеся горы типа Уральских. Старые горы – рай для геолога. Но, это не всё. По обеим сторонам этого инопланетного Урала протекали две широкие реки, которые сливались у южной оконечности этого хребта в одну грандиозную реку, и она обширной дельтой изливалась в океан, далеко проникая в его просторы. В этих старых горах есть всё почти на поверхности, любые руды, минералы. Подходи, бери, плавь железо, медь, создавай промышленность. Правее Урала, на юге, – невысокие обширные плоскогорья. «Ну, прямо как наш Донецкий кряж, там явно должен быть уголь», – восторгался Маликов.

Побережья Северного континента были изрезаны мысами, бухтами, длинными фьордами, полуостровами, между которыми плескались обширные моря, небольшие заливы. Вокруг теснились островные архипелаги, а также отдельные острова.

– Как вам нравится планета? – обратился Яковлев к пассажирам. – Голубая, зелёная. Ну почти как наша Земля!

Он старался говорить бодрым тоном, с улыбкой. Надо было как-то оживить атмосферу, внушить людям оптимизм и веру в будущее. Командир понимал, что он плохой психолог. Он не представлял себе, как надо разговаривать с людьми, которые не обязаны ему подчиняться, поскольку они пассажиры. Ведь он привык руководить коллективом крепких, готовых идти на риск людей, понимающих опасность. С такими было всё просто: каждый знал свой манёвр, был профессионалом, понимал смысл команд, распоряжений.

Но, сейчас перед ним сидели в креслах и на диванах кают-компании люди, не бывшие единым коллективом. Туристы летели на Каболус просто отдохнуть, развлечься на недельку. Кое-кто в деловую командировку, как Кругляк. Студент, искатель романтических приключений Маликов – за яркими впечатлениями. Вот та чета средних лет, художники, явно покинули Землю ради роскошного пленэра на колдовской планете. Бегемотоподобный дядя, любящий дедушка своих внуков – в гости к дочке, и не более чем на пять дней, поскольку таких Каболус долго не терпит.

Три таинственные личности – это явные отшельники, сектанты, адепты культа Альхама. На Каболусе они живут на дальних хуторах. И они не нравились Яковлеву по причине не понятной ему самому, хотя каких-либо эсцессов не было. Они держались обособленно. Их лидер, крупный мужчина с явно лидерскими наклонностями, иногда тихо беседовал со своими спутниками, и они подобострастно его выслушивали.

Большинство пассажиров летели просто домой из гостей, или в гости дней на пять. Эти люди не были связаны друг с другом какими-либо обязанностями, ни служебными, ни семейными. Они просто купили билеты на рейс космического корабля, чтобы, прилетев в конечный пункт, разойтись каждый по своим делам.