Сокровище в пелёнках

Ирина Агулова

Сокровище в пелёнках

Пролог

Голова кружилась от слабости, а в висках стучало так, будто там работали молотами бравые кузнецы. Да, поторопилась я с выпиской из больницы. Но после разговора с врачом, сил находиться в этих стенах, пропитанных запахами лекарственных препаратов, не было совершенно. Хотелось домой. Завернуться в любимый плед и, наконец, дать волю слезам.

Держась за перила, я осторожно поднялась по ступеням, мокрым после проливного дождя, закончившегося буквально несколько минут назад. В глазах двоилось, и ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Можно было бы позвонить в дверь, но Марка наверняка ещё нет дома. Последние дни для него оказались не самыми простыми, впрочем, как и для меня, но именно он виноват в произошедшем, и не раз каялся по телефону, коря себя за случившееся. А тут ещё эта новость…

С четвёртой попытки удалось открыть замок и, стараясь не шуметь, я вошла в дом, но тут же замерла на месте, прислушиваясь. Звуки, доносившиеся из спальни, явно давали понять, что сегодня меня здесь не ждали. А одежда, разбросанная по полу, лишь подтверждала мою догадку.

Хотя ничего удивительного, ведь я ушла из больницы раньше срока со скандалом. Пробовала звонить жениху в надежде, что тот меня заберёт, но телефон оказался отключен. Пришлось вызывать такси. Хорошо ещё, что при себе были деньги.

Теперь ясно, чем Марк занимался всё это время. Я переживала о его душевном состоянии, волновалась о том, как он отреагирует на вердикт врача. Но, судя по всему, переживала напрасно. И это после его признаний в вечной любви, после бесконечных планов на жизнь, обсуждений за обедом имён наших будущих детей…

Происходящее никак не укладывалось в голове. Разве мог тот, кто изо дня в день говорил о своих чувствах, о страсти, пылающей неугасаемым огнём в его груди, предать? Но спутать происходящее в спальне с чем либо другим, даже при всём желании было невозможно. Видимо, тот огонь страсти зажёгся всё же не из-за меня. Предатель! А ведь я ждала от этого мужчины ребёнка…

Да, срок был всего шестнадцать недель, но душу рвало на части от осознания того, что маленького живого комочка нет в моём чреве, и никогда больше не будет. Именно это заключение врача заставило меня уйти из больницы. Я надеялась найти дома поддержку, но вместо этого получила удар в спину.

Горло перехватило от спазма, но стиснув зубы, подавила зарождающуюся истерику: сейчас не самый подходящий момент, чтобы поддаваться эмоциям. Я должна быть сильной, должна справиться… Ради кого? Это другой вопрос, на который лучше не искать ответа, чтобы не утратить смысл жизни. Но моих слёз, этот блудливый кобель, не увидит точно.

Сделав шаг назад, собираясь покинуть дом, чтобы успокоиться и всё хорошенько обдумать, я услышала голос и, поддавшись интуиции, остановилась.

– Как же я злюсь, что ты не послушал меня и не устроил аварию в том самом месте, на которое тебе указала. Сейчас бы мы отмечали избавление не только от этого выродка, но и его мамашки, – зажав ладонью рот, я подавила рвущийся на волю крик.

Кровь стыла в жилах от осознания того, что авария произошла не случайно, и сказано это было той, которой я доверяла больше всего, которую считала своей подругой.

Ложь. Вокруг меня всё это время жила ложь. А я этого даже не замечала, витая в облаках и мечтая о счастливой семейной жизни.

Теперь ясно, что за срочная подработка задерживала Марка по вечерам. И его перешёптывания с Еленой за нашими совместными ужинами приобретали в этом свете совсем иной смысл.

– Тогда бы в моих действиях могли заподозрить умысел, а пятно на репутации мне ни к чему, – голос теперь уже несостоявшегося мужа, был пропитан ядом.

И как я раньше этого не замечала? Где были мои глаза? Как я могла слушать его медовые речи, оказавшиеся лживыми насквозь, и верить всему, что он говорил?

Пока я корила себя, распаляя в груди злость, Марк продолжал:

– Мы просто будем действовать по моему плану. Разыграем, что на фоне потери ребёнка у Дианы начались галлюцинации, и упечём её в психушку. Сейчас столько всевозможной аппаратуры, с помощью которой запросто можно заставить поверить и в бога, и в чёрта лысого, и в то, что по ночам слышатся крики младенца. Мой план безопаснее. Тебе останется только подставить свою жилетку для слёз, а в нужный момент посоветовать ей толкового психиатра, ценящего деньги превыше всего. Знаю я одного такого типа. С ним будет нетрудно договориться. И диагноз без особого труда окажется у нас в кармане. А в психушке она долго не протянет. И мы ей в этом поможем.

А ведь их план вполне бы мог сработать, если бы я не надумала вернуться сегодня домой. Мог бы, но теперь не сработает. Я думала, что знаю этих двоих так же хорошо, как и себя, но ошибалась. Тот Марк, который был мне дорог, которого я подпустила к самому сердцу, которому доверяла, никогда бы не погубил собственного ребёнка, пусть и не рождённого. Этот же тип был самым настоящим монстром, безжалостным и циничным, готовым на всё, ради достижения собственных целей.

– Если бы ты знал, как мне надоело за эти два года изображать её подругу. Эти наивные речи, вера в светлое будущее, разговоры о таких ценностях, как семья… Тьфу, вспоминать противно. Когда мы строили наши с тобой планы, о таком большом сроке речи не шло, – прошипела Ленка. – Она ведь, дурочка, даже не знает, что с самого рождения её окружают тайны. Да, приёмный папашка хорошо умел держать язык за зубами, но нам это только на руку.

С появлением Елены в моей жизни как-то так получилось, что все остальные подруги постепенно исчезли с жизненного пути. Тогда это не казалось странным, мало ли, смена интересов и прочее, но сейчас… Сейчас я была почти уверена, что в произошедшем виновата именно она. Интриги, пакости… Точно не знаю, каким образом Елена добилась желаемого, но всё указывало на то, что без её прямого вмешательства не обошлось.

Вот ведь зараза. И это всё ради того, чтобы оказывать на меня больше влияния. Ведь как раз с её подачи я и начала встречаться с Марком.

– Я не виноват, что Диана так долго не велась на мои ухаживания. Даже пришлось отправить раньше срока в мир иной её отца, чтобы не вставлял палки в колёса. И тут эта беременность. Как же не вовремя. Свадьба только через месяц, но за это время ребёнок бы успел перетянуть на себя ту часть магического дара, который должен достаться мне, как только наши жизни свяжут узы брака. Только ради этого всё и затевалось.

– Они недолго вас будут связывать, уж я постараюсь, – захихикала эта змея.

Магический дар? Серьёзно? Они что, фэнтези насмотрелись? И это меня хотели отправить в психушку? Да им самим там самое место.

Нужно бежать, залечь где-нибудь на дно, пока не приду в себя окончательно, чтобы собрать все силы, раздобыть доказательства и упрятать этих двоих за решётку. Сейчас я слишком слаба, слишком раздавлена произошедшим. Но я справлюсь, сумею залечить раны и отомстить, они ещё пожалеют о том, что решили влезть в мою жизнь.

Осторожно пробравшись в отцовский кабинет, пока эти двое вновь занялись друг другом, я открыла сейф. Вытащив все ценные бумаги, документы, деньги, драгоценности, сложила их в спортивную сумку, найденную в шкафу. В потайном ящике массивного стола отыскала мамин медальон и старый дневник, написанный ею на незнакомом языке, который с детства хотелось прочесть, но всё никак не удавалось, и положила к остальным вещам. Затем, перекинув сумку через плечо, вышла в коридор. Если Марк рассчитывал поживиться за мой счёт, то его ждёт большой облом. Дом никуда не денется, если, конечно, он от злости не решит его спалить, но всё застраховано, так что переживать по этому поводу не буду.

Злость придавала силы, заставляя взять себя в руки и действовать, несмотря на усталость. Адреналин гулял в крови, помогая держаться, но потом будет откат, это я знала по опыту. Главное, успеть выполнить задуманное до такого, как меня накроет волна безразличия и жуткого бессилия.

*****

Выскользнув из дома, прихватив с собой ключи от старенькой машины, на которой нет ни навигатора, ни прочих систем, способных отследить её местоположение, я рванула в гараж. Хорошо, что тот находился на достаточно большом расстоянии от дома, и автоматические ворота открывались бесшумно.

Мотор затарахтел, чихнул, но всё же заработал с призывным урчанием. Когда-то именно на этой серой малышке я училась вождению под руководством отца. Давно хотела отправить её на металлолом за ненадобностью, но видимо сама судьба заставляла откладывать это дело раз за разом.

Только бы Марк в порыве страсти не услышал моих манёвров.

Почему я боялась? Зная о планах этих двоих можно предположить, что в случае чего они запросто пойдут на крайние меры, а с жизнью расставаться мне не хотелось. Лучшая тактика на данный момент – это отступление. Сейчас я не в самой хорошей форме и вряд ли смогу защититься, а так появится возможность всё хорошенько обдумать и подготовиться к дальнейшему противостоянию. То, что оно будет жарким, даже не сомневалась.

Коснувшись нагрудного кармана, убедившись, что старый чуть проржавевший ключ от навесного замка на месте, вздохнула с облегчением. Забирая из сейфа документы, я наткнулась на него совершенно случайно, увидев в самом дальнем углу, тут же вспомнив, как много лет назад лично запирала им замок на двери дедовского дома. Туда-то я и собиралась ехать.

Марк никогда не интересовался моими родными, поэтому о существовании этого дома даже не догадывался. И пусть тот находился в небольшой деревеньке, далеко от городов и многополосный трасс, для меня это было только на руку, поскольку в таком захолустье искать он точно не станет.

Выруливая из элитного посёлка на дорогу, поглядывая в салонное зеркало, я боялась увидеть позади себя преследователей, но их не было. Интересно, как скоро Марк узнает о моей выписке? Судя по его занятости, не раньше завтрашнего утра, а это значит, у меня достаточно времени осуществить задуманное.

Заехав по пути в банк и положив в ячейку все ценности, кроме части денег, а так же документов на дом и паспорта, заглянула в свой офис. Там я выпила чашку какао на глазах почти всех служащих, благо в кабинете имелась стеклянная стена, поделившись при этом с парой-тройкой человек своими «секретными» планами по поводу двухнедельного отдыха в одном закрытом пансионате, чтобы набраться сил после аварии. Заодно между делом намекнула об измене жениха. От моего «откровения» эти бедняги были в шоке, ведь не каждый день хозяйка делится подробностями личной жизни, но всё тут же списалось на стресс. Меня пожалели, дали несколько советов, даже поделились личным опытом… В общем, таким образом я заполучила несколько свидетелей, на случай если Марк решит объявить меня в розыск.

Вряд ли кто-то из сотрудников наших доблестных органов будет заморачиваться и выяснять, куда я делась на самом деле, когда несколько человек в один голос заявят о моём решении отдохнуть подальше от городской суеты и неверного жениха.

Планомерно, шаг за шагом, я шла к своей цели, старательно заметая следы, не упуская из внимания даже мелочи. Оставалось закупиться в супермаркете, и можно отправляться в путь. В кармане лежало несколько крупных купюр, а в голове множился приличный список необходимого.

Адреналина в крови давно уже не осталось, а вместе с ним исчезли и остатки сил. Я двигалась на одном лишь упрямстве, но и его оказалось достаточно, чтобы прихватив тележку отправиться по рядам.

Из продуктов собиралась купить: консервы, макароны, крупы, масло дезодорированное, питьевую воду в дорогу, соль, сахар, овощи, шоколад для поднятия настроения. Не помешает и печенье для заедания грусти, а так же бутылочка дорогого красного для снятия стресса, вдруг пригодится. Тележка оказалась забитой доверху. Пришлось катить её к кассе, расплачиваться, затем перекладывать в багажник покупки, и идти на второй заход.

Решив, что продуктов достаточно, прошла к отделу бытовой химии. В конце концов всегда можно докупить необходимое в деревенском магазине, если он там есть. А если нет, прокатиться в более крупное поселение.

Дом стоял заброшенный многие годы, и пыли наверняка накопилось предостаточно, поэтому оторвалась по полной и на этот раз, накупив моюще-чистящих средств и всего того, что к ним прилагается – губки, тканевые салфетки, щётки и прочее. Кстати, о личной гигиене тоже нужно не забыть.

Вторая тележка оказалась загруженной не меньше первой. Словно не на две недели туда отправляюсь, а на несколько месяцев. Конечно, можно было ехать и налегке, купив необходимое на месте, но что-то дёрнуло меня сделать это именно сейчас. Не иначе интуиция сработала на опережение.

На кассе прихватив пару упаковок спичек и несколько злаковых батончиков в дорогу, с чистой совестью проследовала к машине. Правда, пришлось вернуться и в третий раз, но уже за одеждой и бельём. Ушла-то из дома в чём была. К тому же новое постельное не помешает, и лёгкий, но тёплый плед, а то вдруг у деда в доме одеяла-подушки уже давно пришли в негодность от старости.

В общей сложности я провела в магазине больше часа, и когда выехала из города, уже начало смеркаться. К тому же ветер гнал по небу грозовые тучи, обещая в ближайшее время полить землю проливным дождём.

Разразившаяся непогода застала меня неподалёку от садовых домиков, выросших вдоль трассы, как грибы. Пришлось свернуть на подъездную дорожку к одному из них, поскольку видимость была практически нулевой. Хорошо, что никто не вышел и не потребовал освободить парковку, ведь с места я бы не сдвинулась в любом случае: просто бы не смогла.

Там и уснула, заблокировав двери и опустив спинку сидения, не испытывая ни страха, ни волнения, лишь пустоту в душе и дикую усталость.

*****

Утро встретило меня лаем собак и жужжанием бензопилы на соседней улице. В том же закоулке, где я припарковала машину, стояла тишина. Закрытые ставни и пудовые замки на двери домика, который при дневном свете был хорошо виден, говорили о том, что место для стоянки я выбрала удачно, а низкий забор позволил воспользоваться уличным туалетом, отыскавшимся в дальнем углу участка.

Как ни странно, но самочувствие сегодня было вполне сносным, несмотря на дорогу и всё что ей предшествовало. Вода из пластиковой бутылки заменила мне чашечку кофе, а злаковый батончик оказался ничуть не хуже горячей булочки с марципаном.

Надо же, как интересно… Оказывается, когда от голода сводит живот, даже то, на что бы никогда не посмотрела в обычные дни, проглатывается за милую душу, оседая приятным грузом в пустом урчащем желудке. Сейчас я могла понять даже аборигенов Австралии, которые ели: личинок, жуков, змей и прочую гадость. Конечно, до этого я вряд ли опущусь, но бережёного, как говорится, Бог бережёт.

Километры пути проносились под колёсами автомобиля, увозящего меня всё дальше от дома, от боли и разочарования. Иногда мысли о прошлом жалили растревоженными пчёлами, но я научилась притуплять боль, сосредотачиваясь на дороге и окружающих пейзажах, которые становились более дикими с каждым оставленным за спиной поворотом. О том что ждало меня впереди, старалась не думать.

Когда оказываешься на грани жизни и смерти, начинаешь ценить то малое, что имеешь. И я ценила. И ясное небо, по которому плыли лёгкие перистые облака; и яркое солнышко, ласкающее кожу; и тёплый ветерок, проникающий в приоткрытое окно машины… Ценила каждый миг, живя как предписано предками – здесь и сейчас.

Поворот с покосившимся указателем, оказавшийся зажатым между пышным кустом шиповника и толстой старой берёзой, я увидела буквально за пару метров и едва не проскочила, затормозив в последнюю секунду. Грунтовая дорога, поросшая травой, навевала на мысли о том, что ездили по ней довольно редко, но даже это меня не остановило. Мало ли, вдруг в деревню давно уже сделали другую, а я об этом даже не знаю.

Густые кусты подпирали с обеих сторон просёлочную дорогу, поэтому пришлось снизить скорость до минимума, что уберегло меня от столкновения с выскочившей из зарослей косулей. Визг тормозов и лесной красавицы как не бывало, но сердце ещё долго колотилось в груди, запустив в кровь новую порцию адреналина.

Я прекрасно понимала, что организм последние сутки работал на износ, но другого выхода не было. Зато доберусь до места и отдохну на лоне природы.

Думая об этом, я даже не предполагала, насколько окажусь права.

Деревня встретила меня закрытыми ставнями, заросшими дворами и домами с покосившимися крышами.

Мда-а, отдохнула на лоне природы, называется…

А ведь когда-то здесь было больше сотни дворов, много детворы, сады, огороды, живности хоть отбавляй. В детстве я любила слушать дедушкины рассказы о том, кто-чем в деревне занимался. Сам он был знахарем, и в доме всегда пахло травами. Но встречались и те, кто промышлял охотой. Многие выращивали на продажу овощи и фрукты, а так же занимались гончарным ремеслом или выделывали шерсть, разводя тонкорунных овец. Жизнь кипела вовсю… Сейчас же кругом царило запустенье.

Дедов дом из толстого сруба отыскался в самом конце главной улицы, там, где некогда огромный сад соединялся с лесом. Когда-то во дворе мне вешали качели на ветке старой яблони, и, взлетая то вверх, то вниз, я представляла себя птицей. Солнце играло в волосах, нос щекотал яблоневый аромат, и казалось, что впереди меня ждёт только хорошее.

Счастливые были дни!

Сердце наполнилось приятным теплом от воспоминаний. Всё здесь казалось знакомым и родным, поэтому я решила остаться несмотря ни на что. Подумаешь, много пустых домов… Некоторые живут же отшельниками и ничего. Зато чутьё мне подсказывало, что душевные раны затянутся в этом месте гораздо быстрее, чем где бы то ни было.

Распахнув настежь большие ворота, в которые некогда заходила запряжённая в телегу лошадь, я загнала машину во двор, и уже собиралась их закрыть, когда чья-то рука опустилась мне на плечо, отправляя тем самым сердце в пятки.

– Приехала, наконец, – старческий голос, заставил подпрыгнуть на месте.

И как ещё не заверещала? Вот было бы стыдно.

Обернувшись, успев за тот миг напридумать чёрте чего, я уставилась в лицо старушки.

– Не признала что ли? Не мудрено, столько лет не ездить в родные места, – ворчала она, а память услужливо подбросила воспоминание давно минувших дней и образ улыбчивой бабушки, которая пекла большие румяные пирожки с яблоками и вишней, угощая меня каждый раз, когда отец привозил в гости к деду.

– Бабуня, – вместо имени первым пришло на ум детское словечко, которым я называла пожилую женщину.

– Ну, наконец-то, – улыбнулась она, обнажая белые не по годам зубы и сверкая ясными глазами, в которых и в помине не было старческой подслеповатости, – думала, и не признаешь. Значит, помнишь старушку.

– Ваши пирожки разве можно забыть? – улыбнулась я, и, поддавшись порыву, обняла старую женщину.

– То-то же, – с облегчением выдохнула она. – С возвращением, деточка. Ну, обустраивайся, а вечером я загляну к тебе в гости.

– С пирожками? – губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке.

– А как же без них? – похлопав по плечу, старушка подтолкнула меня к порогу. – Ну, иди уже, дом заждался.

Сделав по инерции пару шагов, я обернулась, собираясь ещё раз взглянуть на женщину, но её и след простыл. Чудеса, да и только.

Отбросив в сторону глупые мысли, нашёптывающие о том, что не могла пожилая женщина так быстро уйти со двора, я потопала к порогу. Достав ключ, открыла замок, поддавшийся без особого труда, несмотря на то, что многие годы его никто не смазывал, распахнула дверь в сени, задержав дыхание, опасаясь, что в нос ударит затхлый запах, но его не было. Напротив, повеяло знакомым с детства ароматом трав. Дом, милый дом.

Работы оказалось много. Хотя другого я не ожидала. Слой пыли покрывал деревянный дощатый пол, впрочем, как и любой другой сантиметр поверхности, что горизонтальной, что вертикальной. В небольшие мутные окна проникал тусклый свет, но и его вполне хватало, чтобы оценить масштаб предстоящей работы. Впрочем, это меня не пугало. Не зря же опустошила половину полок в супермаркете, теперь попробуем в действии все прелести купленных чистящих средств.

Работа спорилась. Напевая песенку, я тёрла, чистила, драила, в общем, без дела не сидела. И к вечеру дом сиял чистотой. Самое то, чтобы встречать гостей с пирогами. Правда, одними пирогами сыт не будешь, а посему, приготовление ужина никто не отменял. Вот только газа в доме не оказалось, о чём я благополучно успела забыть за годы отсутствия. Электричества не было тоже. Пришлось разжигать печь и кашеварить по старинке. Но удивительнее всего, что мне это нравилось!

Глава 1

«Мяу, мяууууу, мяяууу…»

Надрывное мяуканье ворвалось в сознание будто вихрь, в одно мгновение развеяв приятное сновидение, в котором я баюкала младенца, напевая тихую колыбельную, знакомую с детства. В носу всё ещё стоял запах грудного молока, оставшегося на маленьких губках сложенных бантиком, а руки хранили тепло его тела, казавшееся таким реальным, что душу рвало на части от боли.

Только во снах моя мечта становилась реальностью, только там я прижимала к груди маленькое сокровище, ценнее которого не было на всём белом свете, украдкой воруя у судьбы минуты материнского счастья. Только там я жила, здесь же…

«Мяяяу…»

Заполошная кошачья серенада возобновилась с новой силой, действуя на нервы, заставляя взять волю в кулак и встать с тёплой постели.

– Ну, где ты, горе моё луковое? – ворчала я, шлёпая босиком по холодному полу. – Неужели опять закрыла тебя в чулане?

Но там кошки не оказалось, впрочем, как и во всём доме.

Прислушавшись, я различила скрежет кошачьих коготков по входной двери. Вот же зараза такая. И что ей снова надо? Оставила же у порога колбасной нарезки. Маленькая, а ест как троглодит.

За те несколько дней, которые я прожила в деревне, эта любительница мышей ни разу не просилась в дом на ночь, наведываясь обычно по утрам и в обед, но в этот раз хвостатая нарушительница моего спокойствия, похоже, решила изменить своим принципам.

Отодвинув засов, я приоткрыла дверь. В ярком свете полной луны пушистая котофейка, наматывающая круги по крылечку, была видна как днём.

– Чего тебе, Мурка? Совести совсем нет! Ночь же на дворе, – отчитывала я кошку, словно та понимала, о чём ей говорю.

Хотя не скрою, иногда у меня проскальзывали и такие мысли. Кошка была умницей и знала правила кошачьего этикета. Например, я ни разу не замечала, чтобы она забиралась на стол, чего бы на нём ни стояло. А ещё вытирала лапки о соломенный коврик у порога, и это смотрелось довольно забавно. В общем, киса вошла в мою жизнь внезапно, но за те несколько дней, что я прожила в деревне, обосновалась в ней основательно.

Повторное мяуканье заставило выйти на порог. Мало ли, вдруг она поранила лапку или ещё что. Но приглушённый детский плач, раздавшийся со стороны леса, мгновенно выветрил все посторонние мысли из головы.

Первое о чём подумалось, что это проделки Марка, что он нашёл меня и теперь пытается свести с ума. Но беспокойство кошки, которая то подходила и тёрлась у моих ног, то сбегала по ступеням и посматривала в сторону леса, говорило само за себя – она, как и я, слышала детский плач. Причём, не механическую запись, а живой голос. Хотя можно ли определить подобное на слух? Умом вряд ли, а вот интуицией, ещё ни разу меня не подводившей – вполне. Вот только оба варианта казались невероятными – и присутствие Марка, и появление младенца.

Дыхание резко перехватило от нахлынувшего волнения. Откуда здесь ребёнок? Может, в той стороне тоже есть какой-то дом, и молодая мамочка вышла с малышом погулять по свежему воздуху, в попытке убаюкать? Предположения сменялись одно за другим с невероятной скоростью, а звук не прекращался, разрывая сердце, тревожа душу, вновь возвращая меня мысленно в палату, где врач равнодушно говорил о том, что детей у меня больше не будет. Он объяснял причину, сыпал профессиональными словечками, но я его больше не слышала.

Острые коготки впились в ногу.

– Ай, – дёрнулась, выныривая из потока воспоминаний, – да Мурка, ты права: стою тут, дурью маюсь, вместо того чтобы сходить и посмотреть.

Резкий порыв ветра пробежался по кустам, заставляя поёжиться и переступить с ноги на ногу. Ночью одной в лес идти было страшно, но гораздо страшнее казалось не услышать голос малыша снова.

Я никогда себе не прощу, если испугаюсь, если не попытаюсь узнать, не попробую помочь. Вдруг с родителями малыша что-то случилось, и он там один… А я, взрослая и сильная женщина, жду здесь неизвестно чего. Я же сильная? Сильная. Что со мной может случиться в тёмном лесу ночью? Ничего, если взять с собой дедовское ружьё.

Бросившись обратно в дом, я с невероятной скоростью сдёрнула оружие со стены, где оно благополучно провисело все прошедшие годы. Дед, кроме того что был знахарем, способным остановить кровь на глубоком порезе с помощью заговора или собрать грудной сбор от болезней лёгких, слыл в округе ещё и хорошим охотником. Я часто наблюдала, как после охоты он чистил стволы ёршиком, снимая нагар ветошью, пропитанной щелочным раствором, и смазывая ружейным маслом. Как натирал приклад смесью с добавлением воска, как сам снаряжал патроны…