Сотхидирсх

Глава четвертая

Прошло пять дней.

Ксокш много узнал о городке Рэ-Форгрик: какие порядки в нём, по каким законам жители живут, о слухах, что распространили о нём: только и шёл разговор, что он со шторками и помешан на камнях.

– Мне даже не пришлось платить деньги за рекламу о себе, её бесплатно сделала Даранта, жена принца, впрочем, как я понял от жителей, она ему давно уже не жена, а мистер Латдэйк рассказал, что бывшая жена принца требует при разводе красивейшую башню. Интересно, зачем ей башня, да такая, как она, если захочет, то сможет построить себе всё что пожелает, мегапространства, – думал про себя Ксокш.

Он шел на то место, где пять дней тому назад он появился. На том месте никого не оказалось, бывшая жена принца Даранта не пришла.

– Как жаль, я так надеялся на встречу с ней, что ж, незачем отчаиваться, – рассуждал он про себя.

Он выбрал место для постройки небольшого домика и почти всё своё время был занят строительством дома.

Зайцы Лансак и Мольси помогали ему выполнять некоторую работу: они рыли землю, укладывали комья земли аккуратными кучками и вели нескучные беседы с Ксокшем.

Он был не одинок. На стройку прибегала и кошка Сольриш. Сегодня у него трудились зайцы, а кошка рассказывала новую историю, случившуюся в их королевстве.

– Спасибо, вам друзья-зайцы, мне неловко – вы столько времени тратите на меня, мне нужно будет как-то вас отблагодарить за вашу помощь, может у вас есть какие-нибудь пожелания ко мне, я постараюсь их выполнить.

– Да нам просто в радость трудиться и смотреть, как появляется дом из пористого камня, – ответила зайчиха Мольси.

– Знаешь, Ксокш, про тебя много всего говорят: говорят, ты любишь камни, особенно тот, в котором ты был когда-то замурован. Может, зайцам ты сделаешь наколенники и каски на голову из камня, а то они так носятся на самокатах, что, не ровен час, они получат травмы и ушибы, порой я сожалею, что им сделала самокаты, – поинтересовалась кошка Сольриш.

– Как только я закончу строительство дома, я попробую смастерить наколенники и каски из пористого камня, и пусть жители городка судачат о моих изделиях из камня, мне лично всё равно. Сольриш, не беспокойся, зайцам сейчас не до катаний на самокатах, так, что всё пока нормально, – сказал Ксокш.

– Хорошо, я спокойна. Мне пора уходить. Ах, да, чуть не забыла, есть приятная новость. Принц Боридарг влюбился в обычную, совсем даже не симпатичную девушку, может вы её помните, кажется, её зовут Таисия, – сказала Сольриш и попрощалась со всеми.

– На мой взгляд, Таисия – милая девушка, – возразил Ксокш.

Совсем недавно несколько обломков дариймицита Ксокш отнёс на утёс, прошло время и на том месте появились большая глыба, его структура была такой же, что и те осколки камня, и теперь из той глыбы он делал небольшой дом.

Этот камень легко поддавался обработке, но были у него и свои недостатки, мелкие формы и тонкие предметы из него довольно сложно было сделать, камень мог разломаться на части. Спустя месяц строительства дома Ксокш сделал перерыв.

Несколько дней он дал отдых себе и зайцам, а когда он вновь приступил к строительству дома, то зайцев ждали каски, внутри касок была мягкая подкладка. Зайцы были рады.

– А наколенники я сделаю после строительства дома, – объяснял Ксокш зайцам.

В часы отдыха, он попробовал сделать себе шапочку, из того же пористого камня, и она получилась.

Внутри шапочки он сделал тоже бархатистую, мягкую подкладку.

В городке Рэ-Форгрик про него шутили, крутя у виска: «Может, он ещё себе на голову половину дыни наденет, и чего только он не придумает, камни на голову цепляет, чудак, да и только», – говорили одни.

«Слишком долго находился, видать, в этом камне, что без него не может и дня прожить, какая-то нездоровая зависимость у него от камня», – говорили другие.

Но он не обращал никакого внимания на досужие разговоры.

Зайцы-труженики были ему ещё и советчиками, с ними он обсуждал свои замыслы, и скоро появился удивительный дом, увидев его, все ахали и подолгу смотрели на него, как на произведение искусства.

В пористом камне было много отверстий разной величины, они были сделаны насквозь по всему периметру здания, в них были вставлены карандаши из цветного стекла, внутри которых был стержень. Карандаши были разной длины.

А недалеко от дома были высажены крупные деревья акаций, они были все в цвету.

– Дом, что надо, а вот с акациями он переборщил, – сказала дама в шляпе с огромными полями, – я этот запах терпеть не могу.

– А мне очень даже нравится, посмотрите на цветущие грозди, а запах. Да с ним будет сотрудничать любая парфюмерная фабрика, и он может обогатиться в будущем, – возразила высокая, стройная дама.

– В его дом не попасть, туда могут попасть только зайцы, кошка и мистер Латдэйк. Только эта четверка вхожа в его дом.

Приватная территория, а так хотелось бы туда заглянуть, – сказал рядом стоящий мужчина в тонкой безрукавке.

– Не знаю, насколько правда или вымысел, но якобы внутри его дом в дневные часы освещается от прозрачных стеклянных карандашей, карандаши ведь проходят как гвозди сквозь стену вовнутрь дома, – включился в разговор мужчина, держащий в руках саквояж, сделанный из самого дорогого зверя, живущего на этой планете.

Он был в дорогом костюме и туфлях от самой известной фирмы «Три Козы».

Значок с красующимися тремя козочками красовался на его туфлях.

– Зря про него говорили, что у него нездоровая зависимость от камня. Всем бы иметь нездоровую зависимость от камня, как у Ксокша, разве Вы не согласны со мной? – сказала полная, солидных лет дама, стоящая в толпе зевак.

– Он мог бы пропускать в свой дом, как в музей и зарабатывать деньги, – вымолвил мужчина с саквояжем.

– Не всё же можно продать за деньги, а тем более приватность. По Вашему виду видно, что Вы на многом можете сделать деньги, – возразила высокая стройная женщина средних лет.

– Продают даже свои королевства, вопрос лишь в цене и ещё местечке на красивом побережье, и вот уже уносит, словно ветром, туда тех, кто возглавляет королевство или других персон из королевств, а Вы о приватности дома. И не надо завидовать, дама. В нашем городке женщины так лихо обогащаются и всё благодаря нормам юридического права, – ответил ей мужчина с саквояжем.

– Я как погляжу на некоторых, так я и многих мужчин вижу довольно-таки богатыми и разодетыми, словно щеглы: ходят, ездят и носятся туда-сюда, – добавила дама в шляпе с широкими полями.

– Люди дела должны носиться всюду. Что они смогут делать, сидя на одном месте? – сказал мужчина с саквояжем.

– Тогда, когда же те, у кого есть дело, делают своё дело, если они так часто носятся повсюду? Это чистой воды бездельники. Не нужно морочить нам голову, – сказала высокая стройная женщина.

– Они носятся туда-сюда, чтобы делались всё те же дела, – ответил он.

– Да он сделал не дом, а обитель для хранения карандашей, и что тут умилительного. Карандашница она и есть карандашница, и всё тут. Узкоглазый, – сказал только что подошедший юнец.

– А имя у него, как у бродячего пса, никчемный пёсик – сопливый носик, – сказал приятель юнца.

Мужчина с рамой для картины подскочил к ним и ударил рамой одного, а потом и другого. Два наглых юнца, скорчившись, перекатывались по земле.

– Это вам за узкоглазого и за имя, похожее как у бродячей собаки, слышите меня? – сказал юнцам стоящий в толпе мужчина.

– А ты лучше помалкивай и не завидуй сделанному, слышишь? – добавил мужчина с рамой первому юнцу.

Слово за слово, и вдруг завязалась рукопашная драка, в которой в разные стороны летели части поломанной рамы, шляпы с полями, туфли от самой дорогой фирмы. Три козы со значка туфель господина с саквояжем взлетели, стали скакать и бодаться в воздухе и на земле.

Несколько стеклянных карандашей вызволились из дома Ксокша и разрисовали их, несколько пуговиц от платьев и костюмов тоже взлетели ввысь, а одна прозрачная пуговица попала в глаз одному зеваке, да так и осталась в нём, изменив расцветку глаза на многие годы.

Пролились первые три капли крови, после которых все женщины заголосили высокими звуками второй и третьей октавы. Среди этих звуков взлетел ввысь голос такой высоты, что многие прикрыли уши.

– Милая леди, вот Вам моя визитка, подойдите ко мне завтра в репетиционный зал, Вы издали звук такой высоты, которого нет ни у одного клавишного и другого инструмента, – сказал мужчина солидных лет с аккуратной бородкой, обращаясь к той, которая кричала высоким голосом.

– А Вы не боитесь, что после моего пения на стенах Вашего учреждения появятся такие трещины, что оно просто рухнет? Может, встретимся где-нибудь под могучими кедрами, ибо только они способны выдержать силу моего голоса, – ответила она.

– Последую, куда скажете: к кедрам или дубам, куда пожелаете, – ответил мужчина солидных лет.

Энергичные женщины разрывали подолы своих юбок и платьев, перевязывали ими ушибы и раны мужчин и женщин-спорщиков. А та, что была когда-то в шляпе с полями, так разорвала свою одежду, что оголились её некоторые сокровенные, запрятанные от всего мира места её упругого красивого тела, при виде которых раненные и перевязанные мужчины как по команде направили свои взоры именно на эти места.

Ох уж эти мужчины! Они такие горячие в этом городке, словно кипяток.

А женщины такие знойные и активные, что кажется, это не женщины, а бурлящие источники, несущиеся без остановки.

– Кончайте, законники, оставьте свою дискуссию и бойню, дайте посмотреть на дом, мелькаете тут перед глазами, – недовольным голосом сказал мужчина в тонкой безрукавке.

К толпе подошла семидесятилетняя дама, она воскликнула: «Какая драма!!! Это мой любимый жанр, да ещё наяву! Ах! Ах!»

– Да отойдите в сторону, здесь небезопасно, милая дама, – сказал юноша, оттолкнув её влево. Тут над его головой пролетела стрела, а потом пролетела стрела справа от дамы семидесяти лет.

Следом уже летел туфель с массивным квадратным каблуком, он упал на голову этой дамы, она мгновенно рухнула наземь. Перед её глазами мелькнуло чьё-то лицо, глаза её сомкнулись. Карандаши над ней нарисовали милого ангела, который стал кружить над ней, а разрисованные три козы истошно замемекали.

Недалеко от толпы раздались звуки бас-гитары, какой-то прохожий музыкант-бродяга стоял рядом с происходящими событиями, его бас-гитара внесла свой акцент в данную ситуацию. На небесах появились облака, похожие на ударники, по ним в такт гитары ударял гром.

Как и полагается басам, они вдруг создали ощущение прочного фундамента в данной ситуации, а гром держал нужный ритм на ударниках-облаках. Всё внимание переместилось на музыканта-бродягу с гитарой, некоторые стали под ритмы пританцовывать, а кто-то замер, слушая низкие звуки гитары.

«Мне поможет гитараСпрятать боль и грусть,Я от звуков гитарыНаконец-то очнусь»,

низким голосом стала напевать семидесятилетняя женщина. Ангелы, летающие над ней, сделали своё дело, они унеслись, и она наконец-то очнулась и стала напевать.

Пронесённые среди толпы стрелы охладили чувства спорщиков, а музыкант разрядил неприятную остановку.

На следующий день на первых полосах газет мелькали сочные заголовки типа «Убийство возле дома Ксокша», «Пролитая алая кровь напротив дома с карандашами», «В городке завёлся загадочный стрелок» и ряд других заголовков в таком же стиле.

Кто же так играет такими заголовками в газетах городка Рэ-Форгрик?

Глава пятая

После постройки дома Ксокш сделал наколенники для зайцев.

Задача была прямо-таки непростая, но после некоторых размышлений и советов с зайцами он использовал способ дробления камня на мелкие крошки.

Затем зайцы сшили небольшие мешочки, в них насыпали крошки камня, а там дело техники и наколенники готовы.

– Работа была проделана большая, но мне кажется, вместо дроблёного камня можно было просто насыпать муку в мешочки, в конце концов есть песок, так что всё можно было быстрее сделать – сказала Сольриш.

– Это мы с Лансаком выбрали способ, предложенный Ксокшем: крошки этого камня намного легче, чем песок, а мука может намочиться при попадании воды, и будут комки, а вот крошки дариймицита промокнут, но не образуют неприятные для колен комки, – добавила Мольси.

– Хорошо, ваша взяла, не спорю, – согласилась Сольриш.

Тем временем, во дворце короля произошли некоторые изменения.

Жена от принца ушла – башню она не получила, а получила то, что ей полагалось по контракту.

Однажды принцу понадобились платки и сумка для дальних странствий, он обратился к Таисии с просьбой, чтобы она сшила ему эти вещи.

– Таисия, я скоро уезжаю, мне нужно взять с собой в дорогу некоторые вещи: платки носовые и обычные, сумка больших размеров, – обратился к ней с просьбой Боридарг.

– Видите ли, принц, платки я Вам сошью, строчки на изделиях из ткани уже получаются ровными, а вот сумку, не знаю, смогу ли я, но я постараюсь. Вы выбрали ткань из которой я сшила бы эти вещи? – спросила его Таисия.

– Да вот эта, пожалуй, подошла бы для сумки, а вот эта – для платков, – он указал на ткани, которые лежали на полках.

– Хорошо, я буду стараться, – ответила она.

Спустя некоторое время заказ принца был выполнен, Таисия справилась с поставленной задачей. Принцу понравилась её работа, он поблагодарил её.

– Знаешь, я скоро отправлюсь по делам, меня некоторое время не будет во дворце – хочу взять участок земли в аренду, он не так близко отсюда, буду исследовать её: состав почвы, плодородная ли, а попутно и другие будут дела. Вернусь, привезу тебе гостинец из выращенного мною урожая, – весело сказал Боридарг.

– Жду Вас с помидорами, сельдереем. Так необычно звучит, Вы хотите взять землю в аренду. У Вашего отца есть деньги, он мог бы купить Вам землю или одолжить сумму на покупку земли? Я не могу представить Вас работающим на земле, наверное, шутите? – сказала она.

– Я не шучу – знай, мне не трудно склониться к земле, жди моего возвращения и гостинцы, – сказал он, улыбаясь.

– Что всё это значит? Вы хотите уйти из дворца? Да Вы никогда не видели другую жизнь, она не всякому по зубам. Что ж, попробуйте прожить вне стен дворца, – сказала Таисия.

– Мне действительно нужно будет уехать, – сказал он.

Во дворце пошли слухи, что Боридарг скоро отлучится по важным делам из дворца, и что он влюбился в Таисию.

А на кухне в это время пекари и повара судачили: «Похоже, мир перевернулся: принцы скоро тоже будут выращивать огурцы, помидоры, к чему бы это? – говорила повариха, перебирая бобы.

– А мой муж где-то услышал, что никаких принцев скоро не будет, видимо какие-то небесные силы незаметно тряхнули нашу планету, а потом её перевернули, – сказала крупная, пухлая повариха.

– Похоже на то, что всё скоро изменится: поговаривают, что наш принц отказался от титула «принца», однажды парикмахер слышал, как Боридарг это сказал королю.

Даже порой не спится, глаза боюсь сомкнуть – вдруг просплю и не увижу важные события, – сказала повариха, шинкуя капусту.

– Боридарг просто всех удивляет: такому как он, нужен ли этот титул, – проговорил круглолицый, розовощёкий пекарь.

– Ну и дела, одни готовы на всё чтобы титул себе купить, другие готовы на всё, чтобы от него отказаться, ну что тут скажешь, – добавила ученица пекаря.

– Деньги – вещь универсальная, – подытожила пухлая повариха.

Настал вечер. Боридарг пришел к Таисии.

– Мне завтра уезжать, я точно не знаю, когда вернусь, но буду отсутствовать долго, как приеду, мы решим с тобой дальнейшую нашу жизнь, – говорил он.

– Вы молоды и не должны ничего обещать, на Вашем пути будут встречаться люди, так что я не хочу ничего слышать – пусть небо решит чему быть, – говорила она.

– Сними с меня все мерки и попробуй сшить мне плащ-накидку к моему приезду, ладно? – с просьбой обратился принц.

– Что ж, буду снимать мерки, приготовьтесь: стойте ровно, не шевелитесь, – обратилась с просьбой к нему Таисия и стала снимать мерки.

– Всё, понял, застыл, стою как статуя, – смеясь, подчинился Боридарг.

Когда Таисия сняла мерки, он протянул ей два свертка.

– Это ткань для тебя – сшей себе красивый наряд, а из этой сшей мне, пожалуйста, плащ-накидку, – сказал он.

– Я пока ещё не мастер, чтобы шить себе наряд из такой красивой ткани, пусть лежит и ждёт своего часа, – сказала она, любуясь тканью.

– Значит, оставь себе на будущее. Знаешь, мне в детстве рассказывали о моей прапрабабушке, она была просто ух какая! Когда ей было 11 лет, она громко кричала и даже ревела из-за того, что на её голове нашли мелких существ – они беспокоили её, а ей ответили на это: «А ты вообще-то не одна на свете, есть и другие существа кроме тебя».

А когда ей было пятнадцать лет, она попросила у своего отца башню в собственное владение, очень хотелось ей чем-то существенным владеть, распоряжаться, но отец не поддавался на прихоти дочери. А через три года пронёсся смерч над дворцом и над всеми владениями короля, башня, о которой мечтала его дочь, была разрушена, от неё остались небольшие останки.

Моя юная прапрабабушка несколько дней была в истерике. Так что, башни порой рушатся и сносятся небесными силами, – рассказал про свои воспоминания Боридарг.

– А эта башня далеко отсюда, то есть её останки, это же просто запечатлённые останки несбывшейся мечты? – спросила Таисия.

– До неё ехать надо, тебе хочется побывать на том месте? – поинтересовался Боридарг.

– Нисколько, пусть себе лежат обломки той башни, – резко ответила она.

– Пойдём прогуляемся, здесь неподалёку есть красивые места, – сказал Боридарг.

– Я согласна, идём, – ответила она, обратившись к нему на «ты». Это место действительно было недалеко от замка.

– Как красиво здесь, смотри, какие заросли, они такие густые, но они колючие, а аромат цветов прекрасен, – говорил принц, подводя к ним Таисию.

– Ну, и что с того, что они колючие, нам же в них не прыгать, так ведь? – весело сказала Таисия.

– Несомненно, – Боридарг рассмеялся.

Боридарг прихватил с собой мяч, он и Таисия перекидывали друг другу мяч, потом мячом попадали в мишени.

Где-то послышался шум, видимо, приближался какой-то транспорт.

Вскоре мимо них на большой скорости проезжала большая повозка с весёлой надписью «Мороженое», на ней были какие-то вещи, они были доверху уложены.

Многие вещи в повозке тряслись и подпрыгивали, огромная коробка, которая была от тряски на самом краю повозки, выпала на дорогу. Сама же повозка продолжила свой путь.

Коробка раскрылась, и из неё появился полупрозрачный куб, он увеличился в размерах.

Одна из сторон куба отворилась, и из неё появилось неизвестное создание.

– Я – Юсселия, рождённая в июльский длинный-предлинный световой день. Я явилась за тобой, Боридарг, я выполняю указания тех, кому я подчиняюсь, – сказала Юсселия.

Юсселия с виду напоминала удлинённый лист белесого цвета, на верху которого была голова необычного вида, её наряд с двух сторон был из крошечных ворсинок. Когда она коснулась ими Таисии, та почувствовала тепло и мягкость. Юсселия своими руками держала конец своего наряда и постоянно увеличивала его руками, удлиняя длину своей одежды. Казалось, что она растягивает низ своей одежды. В её руке был красивый брелок, он был цвета жареных кофейных зёрен весь ажурный и с вкраплениями маленьких синих камней.

– Ещё в детстве мне рассказывали о Юсселии, она прибывает на планету раз в 200 космических лет, увозит существ в неизвестные дали для каких-то целей, – шёпотом сказал Боридарг Таисии.

– Ну и что с того, что Вы рождены в самый длинный световой день, а я родилась в зимний, самый короткий световой день. Можно сказать, дня почти не было, только темень. Можно я отправлюсь вместе с ним или боитесь, что рождённая во тьме вам помешает? – громко спросила Таисия Юсселию.

– Нет, ты нужна здесь, а темень здесь ни при чём. Мне дано указание доставить только его, – ответила Юсселия.

– Тогда нам нужно попрощаться наедине. Оставьте, пожалуйста, нас одних, – произнёс Боридарг.

– Это не запрещается, я вернусь через некоторое время, – ответила Юсселия, удаляясь.

– Но, причем тут ты, ты же не какой-нибудь бычок, чтобы тебя вот так взять и увезти на верёвочке в стойло, может, здесь кто-то другой должен был быть, – обеспокоенно говорила Таисия.

– Не знаю, ничего не могу сказать, – добавил Боридарг.

– Мне стыдно тебе сказать… – заговорила подруга принца. – Знаешь, перед нами возникла неопределённость, и я не знаю увидимся ли мы с тобой ещё. Одним словом, неплохо бы нам поменять тактику наших отношений, я бы хотела иметь на память от тебя хотя бы частицу – ребёнка. Ведь неизвестно, увидимся ли мы еще с тобой. Я не хочу подло и обманным способом иметь от тебя ребёнка, поэтому я говорю, как есть, – голос подруги звучал приглушённо и с волнением.

– Я понимаю тебя, только давай без обид расстанемся. Ты пойми и меня, непонятно, где я буду и насколько я исчезну. А ты останешься на руках с ребёнком. Ты ведь знаешь, как в нашем королевстве относятся к тем женщинам, которые одни растят ребёнка. Да я изведусь, и не будет мне покоя, – говорил он. – Я хочу, чтобы ты поступала в жизни без оглядок на меня, ведь я не знаю, что всё это значит, вернусь ли я, живи так, как тебе будет подсказывать сердце. Если мне доведётся с тобой когда-то снова встретиться, то я никогда тебя ни за какие поступки не буду укорять, я не имею права судить тебя, поэтому, следуй туда, где ты будешь нужна, и пусть у тебя всё будет хорошо, – сказал Боридарг.

– Я не буду думать о какой-то нелепой ситуации, которая происходит сейчас, это просто наваждение, ничего печального не должно произойти, – проговорила Таисия.

Руки их соединились, кончики его пальцев притронулись к её щёкам, бровям, он стал целовать её губы.

Вдруг раздался голос загадочной пришелицы: «Пора в путь», – она оторвала длинный шлейф своего наряда, ворсинки шлейфа слегка затвердели, стали цепкими, напоминали липучку, из него создалось маломерное воздушное судно, на него взошел Боридарг.

Юсселия проследовала в прозрачный куб, на котором она явилась, она закрыла дверцу, что-то мелкое сверкнуло и упало возле куба.

Они унеслись прочь.

Таисия подошла к тому месту, где что-то упало на землю. На земле лежала деталь – едва заметный шип или шпенёк от маленькой, неброской пряжки Юсселии.

– Вот и всё, я потеряла Боридарга, – сказала Таисия. Она подняла шип, немного укололась об него, даже капля крови появилась.

Глубоко вздохнув, она ушла прочь.

Глава шестая

Весть о том, что Боридарг исчез с неизвестной Юсселией, взбудоражила всё королевство. Некоторые язвительно судачили меж собой: «Такого племенного бычка похитили, в другой стан увели, а ведь он был так хорош собой».

– Поэтому и увели, хорошие везде нужны, – говорили другие.

– Как жаль, что его не стало, ему не нужны были титулы, придворная суета, – говорили другие.

– Да ему никогда ничего не нужно было, у него всё есть от рождения. Он же с серебряной ложкой родился. Зачем такому, как он, надрываться, – говорили, те, у которых никогда не будет того, что есть у королей и их детей.

– Зачем ему хоть какая-то даже самая малая ответственность? – вторила кучка жителей, стоящая у прилавка на рынке городка Рэ-Форгрика.

– На несколько красивых детей от него станет меньше в нашем королевстве, – говорили другие жители.

Говорили, говорили, говорили.

А разве рты закроешь?

В это же самое время в королевстве стали происходить сложные политические и экономические события, череда запутанных обстоятельств привела к смене короля, его изгнали, он теперь обитал вдали от бурных событий, а тех, кто был при его дворе сменили на других, некоторых даже убили.

В такой сложной для населения ситуации многие не могли прокормиться, положение населения настолько ухудшилось, что многие становились неугодными и старому двору, и новому двору, ведь неясной была картина: что последует дальше, по какому руслу понесётся жизнь королевства?

Местонахождение Боридарга было неизвестно, ходили слухи, что его нет в живых. Таисия так и не смогла получить достаточных знаний и умений в портном деле, она покинула дворец за ненадобностью.

Шло время.

В 11 часов начиналось представление нового репертуара хора маленького, скромного театра. Театр был наполнен разноликими посетителями. Шли последние минуты приготовления хора.

Почти в самом центре хора стоял молодой певец, возле него стояла маленькая девочка 2,5–3 лет, в простом светлом платьице.