Вход в рай

– Я могу доказать, что Земля – это шар и что не все вертится вокруг Земли. Что мы – не центр мира.

– Кому нужны ваши доказательства? Вы не думали, что люди не хотят знать ничего более того, что сейчас знают? А вы лезете со своими идеями, которые не несут практической пользы обществу.

– Телескоп, который я изобрел, позволяет видеть другие земли в небе, которые вращаются вокруг Солнца так же, как и наша Земля.

– Левий, вы меня слышите? Предположим, вы правы, и что дальше? Все узнают вашу правду, переглянутся, пожмут плечами и каждый продолжит заниматься своими бытовыми делами, забыв уже на следующий день ваши истины.

– Простым людям это и не надо знать до поры до времени, а вот ученое сообщество не может развиваться, находясь в таком глубоком невежестве в условиях жутких гонений и казней!

– Ваше ученое сообщество давно уже пора отправить в котел следом за вами, Соэ. Вы только гневите Бога своими бесконечными трактатами о бесовских машинах и явлениях. Вы еретик, Левий, жалкий еретик, который пытается выпендриться!

– А вы трус, отец Мартин!

– Чего же я боюсь?!

– Вы боитесь знаний, вы боитесь задаваться фундаментальными вопросами! Боитесь, что все изменится и ваш статус, ваша власть утеряют силу!

– Завтра в обед вас не станет, Соэ. А я продолжу существовать. Это естественный ход событий. Если бы вы были правы, если б ваши идеи могли дать пользу обществу даже в далекой перспективе, Господь бы не позволил уничтожить вас.

– Богу нет до меня дела. Так же, как и до вас, Мартин.

* * *

Поднявшись на свой этаж, Антон приложил палец к сканеру и открыл дверь.

Из комнаты с криком выбежала Ева.

– Антон! Я выздоровела! Выздоровела!

Прислонившись спиной к двери, Антон сполз на пол.

Следом за Евой вышел Саша.

– Антон, я ничего не понимаю, она просто внезапно встала с кресла, – сказал робот.

– Это невозможно описать! – кричала девочка, прыгая то на одной ноге, то на другой, – я управляю своим телом, смотри! Руки, ноги, все двигается, как я захочу, пап! Я даже не заикаюсь!

– Мы собирались ложиться спать, и тут она вскочила, – продолжал робот.

Антон молчал. Просто смотрел на них – то на Еву, то на Сашу. Ему казалось, что он попал в иную реальность. Слишком много всего за один вечер.

– Ты не рад? – спросила Ева.

Антон поднялся, подошел к Еве и обнял ее.

«Это чудо. Спасение. Теперь все станет по‑другому, – думал он, – теперь ты обычная. Только бы это был не сон. Теперь ты сможешь не зависеть от близких. Теперь мне плевать, что случиться со мной. Только бы не проснуться».

– Пап, ты чего молчишь‑то? – девочка немного отодвинула его от себя руками. – Что с тобой?

– …Встала и давай прыгать, – причитал Саша, – а я ей говорю: не прыгай, а она…

– Ева, – перебил робота Антон, – ты не представляешь, как я счастлив, я не знаю, что сказать. Это… это невозможно, но это случилось.

– А куда ты ездил? – спросила девочка.

– Это уже неважно, это все уже в прошлом.

– Значит, моя болезнь была излечима?

– Нет.

– Как это объяснить? – спросил робот.

– Я не знаю, но это случилось не только с тобой.

– Кто‑то еще выздоровел? – спросила Ева.

– Только что я бежал по лесу и споткнулся, – начал рассказывать Антон, – я упал и… и сильно поранил щеку о ветку.

– Я не вижу раны на лице, – сказал Саша.

– Рана зажила сама тут же, и мне не показалось. Осталась кровь на салфетке.

– Зачем ты бежал по лесу ночью? – спросила дочь.

– Я не могу сказать. Да это неважно, – ответил Антон, снимая уличные вещи.

– Посмотрите в Интернете, – предложил робот.

– Точно, может, что пишут! – сказала Ева и побежала в комнату.

Антон с Сашей проследовали за ней.

– Подвиньтесь, мадам, – шутливо сказал отец и поставил стул перед компьютером.

Антон сел за компьютер. По бокам от него, уставившись в монитор, нависали Ева и Саша.

– Вот! Смотри! – Ева ткнула пальцем в новость на главной странице.

– Опубликовано полчаса назад, – сказал Антон.

Заголовок гласил: «Мы обрели бессмертие».

– Вот еще! – Ева показала на новости разных источников, публикующиеся под строкой поиска в браузере.

«Смертельно больные сами ушли из больниц!»

«Мгновенная регенерация! Все люди резко выздоровели!»

«Инопланетяне изменили наши ДНК!»

«Бог дал людям вечную жизнь».

«Значит, и я здоров, – подумал Антон, – а я уже смирился с тем, что скоро умру, и тут такой подарок. На себя мне плевать, я не боюсь смерти. А вот радость о выздоровлении Евы затмила все на свете. С одной стороны, это великое счастье, а с другой…»

– Зайди уже куда‑нибудь, – сказал Саша.

Антон кликнул мышкой, наведя курсор на надпись «Смерти больше нет». «Сегодня примерно в 21:00 по Гринвичу наш мир изменился, – прочел он. – Без какой‑либо причины люди обрели возможность к мгновенной регенерации. Смертельно больные вышли из своих палат и отправились по домам. Правительство пока никак не комментирует происходящее».

Далее был представлен рисунок с человеком полностью в гипсе, прыгающим по улице, потом снова шел текст с общими фразами. В нем говорилось о том, что никто не понимает причин произошедшего.

– Понятно. Никто ничего не знает, – сказал Антон.

– Не выключай, я почитаю, – сказала девочка.

– Интересно, что правительство скажет, – произнес Антон.

– Страшно представить, что же теперь будет, – сказал Саша, отошел от компьютера и сел на кровать.

– Страшно, – ответил Антон.

– Чего плохого‑то? – спросила Ева.

– Не знаю, – сказал отец.

– Чего вы волнуетесь, все же хорошо? – Ева была бодра и весела.

– А ты представь, как теперь все может поменяться на планете. Какие могут быть последствия, – сказал Антон и встал из‑за компьютера.

«Но это явно лучше, чем было до этого, – подумал он, – по крайней мере, я не потеряю тебя. Точнее – ты меня».

– Если люди продолжат плодиться… – начал Антон.

– Можно рассчитать, через сколько лет на Земле закончится место, – перебил его Саша.

– Интересно, а животные и насекомые теперь тоже, как и мы? – спросила Ева.

– Скоро проверим. Увидишь в доме муху – попробуй ее убить, – ответил Антон и вышел из комнаты. Он зашел на кухню, взял нож и провел лезвием по ладони.

Никаких болевых ощущений. Рана начала затягиваться и зажила в считанные секунды, но на ноже осталась кровь. Антон сполоснул нож в раковине и сел за стол. Он вспомнил, что нужно побриться и растворить улики в кислоте, но потом решил, что это уже не имеет смысла.

«Что все это может значить? Это не может быть просто так. Это не могло случиться без причины и без чьей‑то цели».

– Пап, тут пишут, что какой‑то мужчина отрезал себе палец, и он тут же прирос обратно! – кричала Ева из комнаты.

– Здорово! – ответил Антон и снова задумался: «Если люди стали такими, значит, это кому‑то надо. Кто‑то это организовал. На каком‑то своем уровне. Высшем уровне. Ничего не происходит просто так. Везде есть свои законы».

– А если отрезать голову и выкинуть ее, она будет сама по себе жить?! – продолжала кричать девочка.

– Я не знаю!

«Может, наш мир не такой, каким мы его представляли? Может, кто‑то подкрутил настройки. Изменил параметры и это только начало?»

– Пап!

– Что?!

– Давай попробуем отрезать что‑нибудь у себя и посмотрим, что будет?!

После этой фразы Антон услышал, как Саша начал что‑то говорить Еве.

– Нет, я не разрешаю! – крикнул Антон.

– Вот и я тоже против! – Робот прибавил громкости, обращаясь к Антону из комнаты Евы.

«А если тот, кто это сделал, продолжит свою игру? Изменит еще что‑нибудь?»

– Пап, иди сюда, тут такое пишут!

– Не хочу! Я и так представляю!

Антон зашел в свою комнату, включил телевизор и сел на диван.

Министр обороны рассказывал о текущем положении. О том, о чем и так все пишут в Интернете. Призывал людей не выходить на улицу во избежание беспорядков. Также он сказал, что ситуация рассматривается на высшем уровне. Правительство решает, что делать дальше.

Антон послушал его речь еще несколько минут и переключил. Следующий канал не работал. Он переключил еще раз – то же самое. Почти все телеканалы были отключены. Антон наткнулся на еще один канал, где в эфире журналист рассказывал, что на Ближнем Востоке солдаты вышли из боевых действий, так как никто не умирает. Он сказал пару слов о том, что это воля Бога и никак иначе, и том, что грядет конец света.

«Ох уж эти телевизионщики, даже сейчас они пытаются делать громкие заявления. Необоснованно, как обычно», – подумал Антон. Он снова вернулся на первый канал. Министр обороны попрощался со зрителями. Телеведущая сообщила, что новости будут выходить в эфир каждый час всю ночь.

Антон оставил телевизор включенным и направился в комнату к Еве. Девочка читала новостную статью в интернете.

– Что говорят? – спросила она, не отводя взгляда от монитора.

– Министр обороны сказал, что ничего не знает, – ответил Антон, – почти все каналы выключены.

– Мне в школу идти завтра?

– Думаю, нет. А если ты и пойдешь в школу, то теперь в обычную.

– Значит, каникулы, – сказала Ева.

– А ты не хочешь спать?

– Не‑а.

– А есть?

– Не, не голодна.

– Да… – сказал протяжно Антон, – я вот тоже.

– Ну и что?

– Я боюсь, что это все связано.

– Связано?

– Если мы бессмертные, то нам не должно хотеться есть, пить и спать, – рассуждал Антон, – значит, все процессы в теле должны остановиться, но это невозможно.

– Почему же?

– Если ты не будешь пить, то ты просто высохнешь – законы физики никто не отменял. Жидкость будет выходить из нашего тела. И не только жидкость.

– Понятно.

– Про то, что никто не хочет есть, писали в Сети?

– Я не видела.

– Мало времени прошло, чтоб это понять. Я думаю, скоро об этом заговорят.

На улице было шумно, невзирая на обращение министра, во дворе собралась большая толпа народу. Антон не собирался идти на это собрание, он считал, что в этом нет смысла. Что ничего не решится. Люди обменяются одними и теми же вопросами и разойдутся по домам без результатов. Сидеть и ждать дома – лучший вариант сейчас. Антон был уверен, что все это неспроста, скоро что‑то произойдет. То, что сейчас случилось, – начало чего‑то большего.

Ночь тянулась медленно, спать так никто и не лег. Люди на улице разошлись по домам. Антон, Саша и Ева смотрели новости, которые выходили каждый. Ближе к утру заработало еще несколько каналов.

Министр обороны сообщил, что полиция, армия и пожарные работают в усиленном режиме. Законы конституции должны соблюдаться независимо от ситуации. Попытки вандализма, грабежей или намеренного причинения физического вреда человеку будут преследоваться по закону. В конце своей речи он добавил, что нужно оставаться цивилизованным обществом и продолжать соблюдать законы. После министра выступала женщина-ученый с докладом о том, что биологически человек не изменился. Говорила, что пропала потребность в пище и сне, что все анализы человеческого тела не показали никаких изменений в нем, что с точки зрения науки мы те же самые люди и то, что происходит – это парадокс. Потом она рассказала про животных – они не приобрели тех свойств, которыми теперь обладают люди.

Антон подошел к окну. На улице уже рассвело. Он увидел патруль солдат. Пятеро вооруженных людей шли вдоль проезжей части.

– Что там? – спросил Саша, подойдя к Антону сзади.

– Вон, – Антон кивком указал на солдат.

– Я плохо различаю объекты на большом расстоянии, – сообщил робот.

– Патрули ходят, – сказал Антон.

– Это правильно, реакция людей может быть самой разной.

– Согласен, так спокойнее.

Ева зашла на кухню и села за стол.

– Смотрите, я сама себе косички заплела, – сказала девочка и покрутила головой в разные стороны, показывая прическу, – так удобно все делать самой.

– Ева, – начал Антон, – если все стабилизируется, то заживем мы с тобой теперь по‑человечески.

– Я думаю, люди привыкнут, и все станет как раньше, – сказала Ева.

– Только больницы, аптеки и продуктовые магазины закроются, – сказал робот.

– Саша, мы теперь не так сильно отличаемся от тебя в своих потребностях, – сказал Антон.

Раздался звонок в дверь.

– Наверное, соседи, – произнес робот.

Подойдя к двери, Антон посмотрел в глазок. На лестничной клетке стоял человек с бородой.

– Кто?! – спросил Антон.

– Полиция, откройте дверь, – раздался басистый голос.

– А в чем дело? – спросил Антон.

– Не волнуйтесь, нам всего лишь нужно задать вам несколько вопросов, – ответил мужчина.

Антон открыл дверь. С лестницы тут же влетели в квартиру люди в полицейской форме и масках. За несколько секунд скрутили Антона и уложили на пол лицом вниз, защелкнув наручники на руках за спиной.

– Попался, – сказал мужчина с бородой.

Ева выбежала в коридор.

– Что происходит?! – кричала девочка. – Что вы творите?!

Один из людей в масках начал обыскивать Антона.

– Попался, – повторял мужчина с бородой, – попался… столько лет, столько лет, а…

– Что «столько лет»?! – спросила Ева. – Что вам надо от моего отца?!

– Светланов Антон Юрьевич, – произнес полицейский, – вы арестованы за попытку совершения убийства. Также вы подозреваетесь в совершении двенадцати убийств.

– Это ошибка! – сказала Ева. – Он не мог никого убить. Пап, скажи что‑нибудь!

– Ева, я думаю, все уладится, они во всем разберутся, и все будет хорошо, – сказал Антон, не поднимая головы.

– Сомневаюсь, – сказал мужчина с бородой, – камеры проследили твой маршрут до самого подъезда. Есть и свидетель. Тот, кого ты не смог убить.

– Пап, что он говорит?! – плакала Ева, сидя на полу возле Антона.

– Ева, я не знаю, о чем он, – сказал Антон.

– Вставай. Или помочь? – сказал мужчина.

Антон поднялся и повернулся лицом к группе захвата.

– Бороденку‑то не успел сбрить, – сказал один из служителей закона.

– В мире такое творится! Зачем он вам теперь? Идите домой! – говорила Ева.

– Мы‑то как раз и работаем сейчас активнее остальных, – сказал мужчина с бородой.

Антона вывели в подъезд, держа сзади под руки.

– Скажите адрес! Куда вы его везете?! – спросила Ева.

– ИР номер четыре, Мостовая, дом семь, – ответил мужчина с бородой.

– ИР? Что такое ИР? – спросила девочка.

– Ева, главное, не волнуйся за меня, все нормально, – сказал Антон, стоя у лифта.

– Изолятор распределения. Тебе, это незачем, ты поедешь в другое место, – сказал мужчина с бородой.

– А вы пока можете начать обыск, – сказал он одному из своих людей.

– А с ребенком что?

– Свяжись с Артемом, пусть пришлет кого‑нибудь из своих – это уже не наша забота.

– Хорошо.

Ева смотрела на отца.

– Ева, главное, не волнуйся, – сказал Антон, заходя в лифт в сопровождении полицейских.

Люди в масках осматривали каждую полку, каждый шкафчик. Проверяли карманы курток, висевших на крючке в прихожей. Ева зашла на кухню. Саша стоял возле холодильника, опустив руки.

– Ты чего? – спросила девочка, вытирая рукавом слезы.

– Не хочу привлекать к себе внимание, – ответил робот, – поговорим, как они уйдут.

Ева выглянула в окно и увидела, как Антона сажают в черную машину.

– Мостовая, дом семь, – произнесла тихо девочка.

«Как могла произойти такая ошибка? – думала Ева. – Отец самый добрый, самый вежливый и веселый человек во вселенной. Они сказали, что он убийца. Убил двенадцать человек. Этого не может быть! Папа сказал – все будет хорошо. Значит, так и будет».

Ева села за стол и уперлась щеками в ладони. Она понимала, что это ошибка, что отец скоро вернется, ведь полиция разберется во всем. Но успокоиться и перестать плакать по команде не могла. Сидела и плакала. Слышала, как сотрудники полиции возятся в их комнатах.

Полицейский в коридоре вытащил нож и кровавые салфетки из сумки Антона. Оглянулся и посмотрел на девочку. Не показывая ребенку окровавленное оружие, он переложил его и салфетки в целлофановые пакеты и убрал их в рюкзак.

Достал телефон и начал что‑то шепотом говорить. Потом перешел на обычную речь.

Ева поняла, что он недоволен тем, что не мог дозвониться до какой‑то Кати. Полицейский говорил, чтоб вызвали сюда кого‑нибудь, потому что они не могут оставить ребенка одного в квартире.

– Черт, – сказал он тихо, убирая телефон в карман, – одна полиция, что ли, работает.

– Ева, – обратился он к девочке, стоя в коридоре, – сейчас сюда приедет женщина, ее зовут Катя. Она очень добрая и хорошая, понимаешь? Она объяснит тебе все, что случилось.

Ева делала вид, что не слышит его.

Полицейский прошел на кухню и снял маску. Мужчина лет пятидесяти с добрыми глазами и улыбкой смотрел на Еву.

– Вы же не дозвонились до нее, – сказала Ева.

– Да, – он замялся, – действительно, но она скоро перезвонит.

Он немного помолчал, разглядывая кухню, потом снова обратился к Еве.

– Меня зовут Костя.

Ева молчала.

– Красивые у тебя косички, – сказал он ласково, – у меня тоже есть дочка. Ей примерно, как и тебе, двенадцать лет. Тебе же двенадцать?

– Занимайтесь своими делами, я с незнакомыми не разговариваю, – сурово произнес ребенок.

– Молодец, это правильно.

Константин посмотрел на робота и спросил:

– Это твой друг? Боб?

Ева ничего не ответила.

– Боб‑один! – произнес Константин.

– Боб‑один готов помочь, – сказал Саша полифоническим голосом.

Двое полицейских в масках зашли на кухню.

– Мы закончили, – произнес один из них.

– Хорошо, расскажете в машине, сейчас не надо.

– Я понял, – произнес полицейский, глядя на заплаканную Еву, – вот только мы ничего не нашли. Поехали уже.

– Погодите, надо с ребенком разобраться. Боб, ты можешь вызвать соцслужбу?

– Да, я свяжусь с ними, – ответил Саша.

– Они наверняка тоже на работу не вышли сегодня, – сказал человек в маске.

– Боб, тебя же из соцслужбы приставили к ребенку, следить за ней, когда нет никого?

– Да.

– Сейчас я у шефа узнаю, везти ее в участок или с роботом пока можно оставить, – сказал Константин коллегам.

Он достал телефон и произнес: «Шеф», после чего приложил трубку к уху.

– У нас тут проблема. С ребенком надо что‑то делать, – спустя несколько секунд сказал Константин начальнику.

Выслушав ответ, он возмущенно заявил:

– Так они не берут.

Получив следующий совет, он сообщил:

– Я звонил много раз, там не вышел на работу никто, скорее всего… Есть варианты – в отдел ее тащить или… Послушайте. Можно оставить ее дома с роботом… У нее тут робот, да… Этот… Из соцслужбы, Боб‑один.

Теперь он больше слушал, лишь иногда коротко отвечая:

– Да… Да, обычный соцработник… Хорошо… Да, он отправил в соцслужбу запрос… Я понял. Буду дозваниваться до них… Да, сейчас выдвигаемся.

Полицейский положил трубку.

– По закону можно оставить с соцработником. Он же как раз для этого тут.

– Ева, ты до этой ночи болела чем‑то, да? – спросил ее Константин.

– Да, – начала вежливо говорить девочка, поняв, что лучше сделать вид, что все хорошо и они с Бобом всегда остаются одни, – я была прикована к инвалидному креслу, и нам дали робота‑сиделку. Мы с Бобом даже на несколько дней оставались одни, когда отец уезжал в командировку.

– Ясно. Ладно, мы тогда поедем. Скорее всего, сегодня или завтра к тебе придут… – полицейский ненадолго задумался, – придет женщина, которая будет за тобой присматривать и тебе во всем помогать, пока твоего отца не будет.

– Меня заберут в приют? – спросила Ева.

– Нет, нет, что ты. Она просто пообщается с тобой.

– Хорошо, я буду ждать ее.

– Вот и отлично.

Полицейские вышли из квартиры и захлопнули дверь.

– Ева, кем работал Антон? – спросил Саша.

– Я не знаю точно. Я спрашивала много раз, он говорил, что занимается бизнесом. Я верю ему. Я верю, что он никого не убивал.

– Я не спорю.

– Надо позвонить туда, узнать, что с ним будет. И что делать, если приедет эта Катя, или кому они там звонили. Вдруг меня заберут?

– Да, это проблема.

– Не будем открывать дверь, и все.

– Не выйдет, если им будет надо, они вскроют замок.

– Может, уйдем пока из квартиры?

– И куда мы пойдем?

– Подальше от людей. Подождем, пока про меня забудут. Они же не будут дежурить в квартире и ждать меня?

– Нет, Ева, исчезнуть не получится, нас найдут. А уходить совсем далеко нельзя, вдруг Антона отпустят.

– Тогда будем надеяться, что всем стало на все наплевать и никто никуда не придет.

***

Ева и Саша просидели весь день дома. Никуда ходить больше не надо, все физиологические потребности организма остановились. Цивилизация оказалась парализована отсутствием смысла в действиях. Только полиция и армия были наготове. Это их случай – поддерживать порядок среди населения. Но порядок соблюдался и без них.

Ева несколько раз звонила в изолятор, куда отвезли Антона. Ей говорили, что свидание невозможно. Приезжать нет смысла, к нему никого не пустят. На вопрос: ошибка ли то, что его забрали, – ей отвечали, что ведется расследование. Ничего конкретного она не узнала. Ева боялась, что придут люди из ювенальной службы по защите несовершеннолетних и ее заберут в детдом. Эти мысли не давали ей покоя.

Двадцать два часа десять минут. Время новостей. Она села на диван и включила телевизор.

– …Эти создания никак не взаимодействуют с людьми, – тараторила женщина‑репортер, – они просто появились и стоят группами! Просто стоят! Господи, какие же они уродливые! Наведи‑ка на одного из них камеру, – обратилась она к оператору.

В кадре появилось существо белого цвета с перепончатыми крыльями, сложенными за спиной. У этой безобразной твари было человеческое лицо, но бледно‑белое, с отвисшей тонкой кожей и красными, выпученными, как у крысы, глазами. На фоне рядом припаркованного автомобиля это демоническое создание казалась огромным, более двух метров ростом. Существо смотрело в камеру. Потом оно начало улыбаться, неестественно, не по‑человечески, зловеще растягивая губы, а глаза его не выражали никаких эмоций.

Оператор увеличил изображение и сфокусировался на его лице. Лицо было покрыто огромными гнойными прыщами. Демон скалил желтые зубы и дразнился, показывая язык.

Ева от страха вжалась в кресло. Потом закричала:

– Саша! Сюда!

– Очевидцы говорят, что эти демоны спустились с неба, – продолжила репортер.

Саша подошел к телевизору.

– Они повсюду, их тут тысячи, а может, и миллионы. Мы пока не знаем, как обстоят дела в других городах, но у нас они стоят на каждом углу. Все разной комплекции, кто‑то толще, кто‑то худее, кто‑то выше… – взволнованно говорила репортер.

– Что это? – спросил робот.

– Тихо, слушай, – сказала девочка.

– Солдаты нацгвардии пытались войти с ними в переговоры, но они никак не реагируют на людей.

Ева подбежала к окну и увидела этих существ на улице. Они стояли небольшими группами.

– Возможно, они ждут чего‑то? Может, команду к действию? Армия в полной боевой готовности. По возможности солдаты держат их на прицеле, но их слишком мно… – появилось сообщение о потере сигнала.

Ева бросилась к пульту и начала переключать каналы.

– Да что же такое? Телевизор же работал, – произнесла девочка, нажимая на кнопки.

– Ева, что‑то страшное начинается, ты понимаешь? – сказал Саша.

– Понимаю. Это уже плохо. Не могли они просто так прийти сюда постоять. Такие страшные! Я как увидела его лицо… они как люди, ты видел?

– Видел.

– Только большие! С крыльями! Такие гадкие! Бледные!

– Ева.

– Что им надо?!

– Ева, успокойся, не кричи так.

– Нам надо идти за Антоном. Мостовая, дом семь. Так, где это? – сказала Ева и побежала в свою комнату. Саша проследовал за ней. Девочка уже сидела за компьютером и набирала адрес на карте.

– Ева, нам лучше не выходить пока из дома. Антон, скорее всего, в камере. Там относительно безопасно, там полиция. Мы не знаем, что это за существа. И что они будут делать ближайшее время. Я против того, чтоб мы куда‑то шли.

– А чего ждать?

– Ждать, пока ситуация станет понятной и стабильной.

– С нами ничего не может случиться, ты забыл?

– Ева, сама подумай. Придем мы туда, и что?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Сейчас самое разумное ждать. Скорее всего, они во всем разберутся и отпустят его. А если даже не отпустят, нам его никак не вытащить. Идти туда – это самая бредовая идея, которая может быть.

Ева какое‑то время молча смотрела в монитор.

– Хорошо, наверно, ты прав, – сказала она. Задумчиво Ева уставилась на потолок, а спустя несколько секунд воскликнула: – Слушай! Пойдем рассмотрим их поближе!