bannerbanner
Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя
Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя

Полная версия

Смотри сердцем – 2. Целительница для Князя

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 3

– Скажешь ему?

– Нет! Это мой ребенок и только мой!

Кстати, Маше даже в голову не пришло спросить, собираюсь ли я оставить ребенка. Это было настолько очевидным для нее, словно других вариантов и не существует вовсе.

– Ты его любишь?

– Ребенка? Конечно!

– Нет, его отца.

– Это не важно. Важно то, что для него я лишь мимолетный эпизод в его жизни. Он с другой.

– Женат? – по-своему поняла Маша.

– Да!

Ну в принципе, так оно и есть. Женат. На мне. Но в наших отношениях настолько все запутано, что проще не объяснять.

– Понятно, – грустно выдохнула подруга.

Ей даже в голову не пришло осуждать меня за связь с чужим мужчиной. Если я была с ним, значит, так было нужно.

– Я поговорю с Олежкой, ты можешь пожить пока у нас, – тут же кинулась прорабатывать разные варианты эта добрая душа.

– Нет, прости, но я не вернусь в Витанию. Буду устраиваться тут, в Руанде.

– Но как же ты одна…

Да что они заладили – одна, да одна. Не одна я уже, у меня есть мой малыш и у меня теперь есть, ради кого мне быть сильной и стойкой.

– Я справлюсь, поверь мне.

– Тогда хотя бы пиши мне письма. Понимаю, что разговоры через переговорник слишком дорогие, а тебе теперь надо будет ребенка содержать. Поэтому хотя бы письма пиши.

– Обязательно. Да и что ж ты со мной уже прощаешься! Мы пока рядом и, как минимум, неделю еще будем вместе!

– И то верно! Пошли гулять, тебе надо больше дышать свежим воздухом!

У меня было такое впечатление, что это не меня наняли ее компаньонкой, а она является моей сиделкой или нянькой.

Глава 4

Инвар

После раскрытого заговора император был так доволен работой Инвара, что с легкостью предоставил ему отпуск на неопределенный срок. Евгения князь отпустил с сыном, хоть и с небольшим скрипом, но все же не сильно сопротивлялся. Решил, видимо, что раз Инвар все равно куда-то едет, то пусть рядом будет надежный человек.

В целом, оно даже лучше было, что сразу после скандала княжич на какое-то время уедет. Во-первых, глядишь, за это время злые языки и утихнут, а во-вторых, вдруг и правда разберется с этим непонятным браком. Про Александру отцу Инвар рассказал, а вот про Осанну, конечно, пока не стал рассказывать. Да и про идею расторгнуть брак с Александрой он тоже не стал говорить. Мол, найти ее для начала, а там будем думать, что делать.

В Приморске Инвар решил не светить своей известной по газетным статьям физиономией и нацепил уже знакомый грим – рыжеватая борода, светлые волосы. Разве что на этот раз это был не трудяга, а мелкий служащий. По легенде – помощник Петровского.

В особняк Ярославских Евгений Михайлович отправился один. К нему вышла служанка и выслушала заранее заготовленную легенду о том, что руководитель отдела безопасности князя Вяземского занимался расследованием попытки отравления баронессы Инессы и вот, проезжая мимо по другим делам. решил заскочить, чтобы уточнить кое-какие детали по делу о букете у свидетелей, каковыми являются телохранители девушки и ее компаньонка.

– Компаньонки в доме нет, – разочаровала его девушка, – а вот Демьян как раз сейчас тут. Сейчас позову.

Вскоре в холл спустился один из телохранителей, которого Евгений определил, как Демьяна и Петровский предложил ему:

– Если вас не затруднит, могли бы мы пообщаться, скажем, в ближайшей таверне.

Демьян не стал уточнять, почему в столь людном месте пообщаться будет приватнее, чем в особняке барона, просто сходил, предупредил дворецкого о том, что отойдет на час и вышел из особняка вместе с Петровским.

Таверна находилась по соседству с особняком Ярославских и в ней за отдельным столиком в углу их уже ждал княжич. К счастью, в гриме Демьян его не узнал. Хотя и рискованно это было. Евгений Михайлович пытался отговорить Инвара от участия в беседе, но если уж этому упрямцу что-то вздумалось, проще уступить, чем пытаться переспорить.

– Это мой помощник, И… Иван, – представил Инвара Петровский.

Демьян кивнул и сел за столик. Мужчины некоторое время обсуждали историю с букетом, Евгений задавал вопросы по делу, на которые телохранители уже отвечали и не раз.

– А что по поводу компаньонки баронессы? Как ее там? Оксана? – спросил Инвар.

– Осанна, – исправил Демьян.

– Да, Осанна. Она же обнаружила яд в букете. Может, мы можем с ней поговорить?

– К сожалению, не получится. Контракт Осанны с бароном закончился сразу, как только мы уехали из дворца князя. Она вышла из нашего экипажа, немного не доехав до Приморска.

– Как жаль, – продолжал сокрушаться Инвар, – а вы не знаете, может быть она вам говорила, где она планирует остановиться? Мы бы съездили к ней, поговорили.

– Увы, но я не владею такой информацией. Мы просто работали вместе и своими планами на жизнь не делились.

– Очень интересная девушка, – в свою очередь вставил Петровский. – Иногда мне казалось, что она вовсе не слепая. И не монашка.

– Это да! – подхватил вдруг интересующую его тему Демьян, – Эта девочка просто уникум. Порой и правда казалось, что она видит больше, чем зрячие. При том, что такое в принципе невозможно. Даже в том, что притворяется, ее нельзя было обвинить – на ней всегда была эта плотная повязка на глазах. Да и набожности особой я в ней не заметил. Но не кокетничала с мужчинами и вела себя более, чем сдержанно. Никакого вот этого занудства, знаете, как некоторые святоши – этого не делай, так не говори! Просто нормальная девчонка, без закидонов. Но есть в ней что-то особенное, необычное.

Инвар слушал, практически не дыша. Он тоже чувствовал в этой девушке что-то необычное, но никак не мог объяснить, что именно. Иногда ему казалось, что это его влюбленность так влияет на его восприятие, но вот другой человек, успевший немного узнать Осанну, говорит тоже самое.

Мужчины еще немного обсудили вопросы безопасности дворца, Евгений Михайлович попросил Демьяна, чтобы если у того появится какая-то информация, как можно связаться с Осанной, тот известил его. После чего, они попрощались и телохранитель баронессы вернулся в особняк.

– Ну, и что теперь? – спросил Женька, когда они остались одни.

– Тут зацепок нет. Поехали в монастырь, – ответил Инвар.

– В какой монастырь? – удивился его друг.

– В женский, конечно!

Дорогу к монастырю им объяснил хозяин таверны, где они сидели. Мужчина очень удивился тому, что их интересует женский монастырь, но лишних вопросов задавать не стал. Однако, ехать в монастырь вечером было бы совсем уж неприлично и путешественники решили заночевать в том самом постоялом дворе, возле которого, по словам Демьяна, высадилась Осанна.

– Простите, а не останавливалась ли у вас недели две назад слепая монашка? – наугад спросил Инвар у управляющего, получив ключи от комнат.

– Как же, останавливалась. Такое у нас нечасто случается, так что я, конечно, запомнил.

– И надолго она у вас останавливалась?

– Вроде только на ночь. Во всяком случае, ночь оплатила. Когда она выселилась, я не заметил. Да и на следующее утро у нас столько народу было, некогда было отслеживать, кто там и когда выходит.

– А я видела, как из монашкиного номера пацан выходил тогда утром. Очень странно это было. Еще подумала, что воришка, но вроде ничего не исчезло, – вдруг встряла в разговор молодая девушка – дочка управляющего, помогавшая ему устраивать постояльцев.

– Какой пацан? – удивился Петровский.

– Ну такой… лет четырнадцати-пятнадцати, волосы рыжие, брови тоже, картуз на голове, рубаха темная, широкие штаны. Обычный такой пацан. О, глаза еще разглядела – карие.

– Карие? – встрепенулся Инвар.

– Ну да, я еще подумала, что надо же, такие красивые глаза и пацану достались. Нет, чтобы девчонке.

– Карие! Карие! – Княжич вдруг начал биться лбом об стойку портье. – Боже, какой же я идиот!

Управляющий постоялого двора смотрел на нового постояльца с опаской. Ненормальный какой-то. Итак головой, похоже, стукнутый, еще и остатки вышибает.

Петровский поблагодарил управляющего и его дочь за информацию, взял ключи и, подхватив под руку, увел в комнату своего друга, спасая его бедовую головушку от последующих повреждений.

– Ты чего это? – спросил он, когда они оказались одни в комнате.

– Да пацан этот, который спас меня в тот день, когда Ярославские приехали. Помнишь, я тебе рассказывал?

– Ну, помню.

– Мы потом с дядей его еще раз встретили, где-то через неделю. Тогда я смог его получше разглядеть. Вот как девчонка эта описывала – рыжие волосы, рыжие брови, картуз, глаза карие.

– Ну и что, мало ли, совпадение. То ж в столице было, до Приморска несколько дней ехать.

– Да не в этом дело! Я тогда и глаза эти успел разглядеть. А до того видел глаза Осанны, снял как-то ее повязку и рассмотрел глаза. Так вот глаза того пацана и глаза Осанны – один в один. Я тогда еще решил, что умом уже тронулся, везде мне ее глаза мерещатся.

– Может, и правда, померещилось? – спросил, как всегда скептично настроенный, Петровский.

– Угу, только я теперь вспоминаю, что и губы пацана – прямо те же самые, да и вообще, брови убери, щеки чуть подправь – она и будет. А теперь подумай сам: в номер зашла слепая монашка, а вышел – рыжий пацан. Тебе не кажется странным?

– Кажется. Мне вообще все, что с этой твоей Осанной связано, кажется странным. И я начинаю склоняться к тому, что ты прав – надо ее отыскать обязательно. Только не для того, чтобы ты на ней женился, а для того, чтобы задать ряд вопросов и выяснить, не работает ли она на каких-нибудь заговорщиков, например. А что, соблазнила княжича, выяснила всю секретную информацию.

– Не соблазняла она меня! – надулся Инвар. – Это я все пытался ее соблазнить. Безуспешно, кстати. И если бы не вино то Миланкино, возможно, ничего бы у меня и не получилось. Кстати, если пацаном тем была Осанна, то она меня тогда и спасла. Ей ведь достаточно было не звать дядю с лекарем, я бы довольно быстро сам в том дворе окочурился от потери крови.

– Все равно все это странно. И ведь пацан тот зрячий был?

– Ну да, зрячий. Во всяком случае ориентировался в пространстве легко, как обычный человек.

– Надо будет в столицу депешу моему помощнику отправить. Пусть поищут по описанию, что за пацан, кто его видел, где видел. Граф Пинский может его описать?

– Ну да, он с ним в основном и общался.

– Угу, попрошу тогда, чтобы художника прислали, портрет по описанию сделать.

– Пожалуй, да. Заодно с портретом Осанны сравнить бы как-то. Что-то эта загадочная девушка все больше и больше интересует меня.

– Ты итак уже влюблен в нее по уши.

– Там есть, за что, – вдруг как-то мечтательно заулыбался Инвар.

Глава 5

Алиса

У кабинета доктора Донелли мне пришлось подождать несколько минут в удобном кресле в холле. По окончании рабочего дня, Эрвин вышел ко мне уже без белого халата.

– Я поговорил с женой, – сказал он, тепло поздоровавшись, – сейчас мы пойдем к нам и вместе пообщаемся.

– О чем? – удивилась я.

– Идем, по дороге все обсудим.

До дома Эрвина идти было с полчаса неспешным шагом. Осознание того, что во мне растет маленькая жизнь как-то вдруг повлияло на меня: движения стали плавными и осторожными, словно я боялась потерять что-то очень ценное и важное. По дороге Эрвин продолжил:

– Я ведь уже рассказывал тебе, что планирую вместе со своей семьей переезд в столицу. В связи с этим возникает ряд трудностей. В первую очередь, это связано с тем, что у нас трое маленьких детей в довольно шебутном возрасте. Няня, которая сейчас помогает Берте, моей жене, переехать с нами не может – у нее тут своя семья, муж, дети. Поэтому нам скоро понадобится помощница, которая сможет помогать моей жене. В первую помощь это – последить за детьми. Возможно, где-то нужна будет помощь на кухне и вообще по дому. Мы не можем себе позволить большой штат слуг, но можем предоставить тебе питание и жилье – наш новый дом в Паркансе довольно большой и выделить тебе отдельную комнату нам не составит труда. Ты ведь все равно планировала остаться в Руанде? Вот и возможность для тебя. Помимо полного пансиона, когда мы устроимся на новом месте, я смогу платить тебе небольшую зарплату.

– Но я же беременна, как отнесется твоя жена к такой прислуге?

– Мне не нравится слово “прислуга”, – поморщился он. – Помощница по дому – это ближе по смыслу. А про твое положение я все объяснил Берте. Она не против, но, конечно, хочет сперва лично с тобой познакомиться.

Я была несколько озадачена и боялась не понравиться Берте. Мало ли что она подумает про наши отношения с Эрвином, хотя ни у меня, ни у него даже в мыслях не было заходить дальше дружеских.

Когда мы вошли во двор маленького одноэтажного домика, из двери в дом вдруг вылетели двое трехлетних мальчишек и с воплями “Папа! Папа!” повисли на ногах Эрвина – каждый на своей ноге. Таким образом с отягощением на ногах, доктору пришлось подходить к дому.

В доме нас уже встречала светловолосая улыбчивая женщина. Немного полноватая, Берта была какая-то вся мягкая и уютная. Она пригласила нас к уже накрытому столу, куда и направился Эрвин, переодевшись и умывшись. На него тут же вскарабкались не только пацаны, но и пятилетняя девчушка, такая же светловолосая, как мать.

– Дети, дайте папе спокойно поесть! Поиграйте пока в детской!– строго велела хозяйка дома и дети послушно, хоть и с недовольным бурчанием отправились к себе в комнату.

Еда на столе была без изысков, которыми нас баловали в дорогущем элитном санатории, но очень вкусной.

– Вы сами готовите? – удивилась я. – Как же вы все успеваете?

– Пока мне помогает Марта, – со вздохом ответила Берта, – но скоро нам уезжать и я не знаю, как буду справляться со всем. Еще и переезд, и дом там гораздо больше.

– Дорогая, я рассказал Алисе о нашем предложении, – сказал Эрвин.

– Вы согласны? – с надеждой посмотрела на меня Берта.

– Ваш муж сказал вам, что я… – начала я, но не решилась продолжить.

– Что вы ждете малыша? Да, конечно! Я не думаю, что в этом будет какая-то проблема. Я не позволю вам носить тяжести или делать что-то, что может повредить вам и ребенку. Для этого мы найдем другого человека. Мне просто нужна помощница, которая всегда будет под рукой, сможет наладить контакт с моими сорванцами.

– Они такие милые! – воскликнула я.

Мальчишки и правда были забавные. Непосредственные, живые. И девочка, гораздо более тихая и скромная, чем ее братья, мне тоже очень понравилась. Весь этот дом дышал теплом и любовью и источником этого ощущения, как я уже поняла, была его хозяйка.

– Мне очень у вас нравится, – честно ответила я, – и я готова принять ваше предложение. Но пока у меня контракт и он закончится где-то через неделю.

– Вот и замечательно! – радостно хлопнула в ладоши Берта. – Мы переезжаем как раз через две недели. Правда, жить у нас тут пока негде, это в новом доме будет много свободных комнат, а пока, как вы видите, мы сами обретаем в тесноте.

– Да не в обиде, – продолжила я с улыбкой. – Это не страшно, как я сказала, еще неделю я живу в санатории с клиенткой, а потом на неделю могу снять жилье где-нибудь неподалеку от вас.

– Соседи как раз сдают комнату, я уточню у них, – сказал Эрвин.

Так я нашла для себя новую работу и для нас с малышом кров на ближайшее время. А там посмотрим. Приеду в Парканс, осмотрюсь, может быть найду какой-нибудь приемлемый вариант, даже если придется менять работу. Но мне бы очень не хотелось этого – семейство Донелли мне очень нравилось.

Вернувшись в санаторий, я рассказала про предложение доктора Маше, чем несказанно порадовала ее: женщина почему-то чувствовала себя ответственной за меня и очень переживала о том, как же я справлюсь одна с малышом.

– Доктор – хороший человек, он не даст тебя в обиду! – говорила она.

А я подумала о том, как много хороших людей стало встречаться на моем пути с тех пор, как я перестала быть графиней. Люди, которые на протяжении всех этих непростых для меня лет, поддерживали меня, помогали мне. Силыч с Бориской, подобравшие мое почти бездыханное тело на берегу, Агата и фельдшер Палыч на корабле, доктор Семен Степанович и настоятельница Прасковья, Мастер в Школе и Алевтина на кухне княжеского дворца. Я была безумно благодарна всем этим людям и понимала, что за всю жизнь вряд ли смогу отплатить всем им за их доброту и участие. Что-то я прям расчувствовалась. Беременность интересно влияет на мое эмоциональное состояние. Еще бы не вспоминать все время про папочку моего ребенка. Иногда я еще переживала за Ромку. Хоть мы с ним и расстались, все же не чужой он мне человек. Как он там? Как пережил наш разрыв?

Олег Матвеевич приехал, как и обещал, через неделю. Маша прыгала от счастья, а я переехала к соседям доктора Донелли. У них действительно была свободная комната, которую они с удовольствием сдали мне на неделю. Машенька, при поддержке Олега Матвеевича, долго уговаривала меня остаться с ней в санатории до отъезда, но я отказалась, заявив, что необходимо начать понемногу знакомиться с будущими работодателями, а точнее – с их детьми. На самом деле мне не хотелось мешать Машиной идиллии с мужем. Они очень соскучились друг по другу и мое присутствие могло им мешать. Мой аргумент оказался весьма весомым, особенно для Маши и меня отпустили с богом, взяв предварительно обещание, что мы еще будем встречаться, пока я не уеду в столицу.

Олег Матвеевич щедро расплатился со мной и, я так подозреваю, тому способствовало не отменное выполнение моих обязанностей, которых, скажем честно, было не так уж и много, а просьба его супруги. Я не стала отказываться – теперь я думаю не о себе и своей гордости, а в первую очередь о ребенке.

Назначенные целителем капли облегчали мне столь неприятную вещь, как токсикоз и, хотя не совсем снимали тошноту, но хоть как-то помогали снизить некомфортные ощущения. Но я все равно ела плохо, несмотря на качественное питание в санатории, и, кажется, начала худеть, теряя те немногие килограммы, набранные за предыдущий месяц. Меня это не очень расстраивало, поскольку теперь-то я помнила, какой пампушкой была всего шесть лет назад и мне совсем не хотелось возвращаться к тому состоянию. И если до этого я держала форму еще и за счет активных тренировок, то теперь эту активность пришлось существенно снизить. Я делала только те упражнения, которые мне рекомендовал доктор и в качестве активности предпочитала долгие прогулки на свежем воздухе. Машенька больше не составляла мне компанию в этих прогулках, предпочитая все время проводить с мужем. Я только радовалась за нее, тем более, что сейчас мне хотелось быть наедине с собой и своими мыслями. Мысли о малыше постепенно вытеснили из моей головы мысли об Инваре. Хотя, конечно, не совсем. Но психологически мне становилось легче, несмотря на неопределенность моего будущего и явно ожидаемые сложности.

Как и говорила Маше, переехав к соседям Донелли, я начала понемногу знакомиться с детьми Эрвина и Берты. Пока я приходила к ним, как гостья, не особо навязывая свое общение. Приносила вкусности, маленькие подарки вроде необычной ракушки или красивого камня, найденных мною во время прогулки по пляжу. У детей такие подарки вызывали восторг. Правда, иногда возникали скандалы и даже драки за владение новой игрушкой, но я предложила очередность, когда красивый камешек переходил по очереди от одного владельца к другому.

Пока Эрвин был на работе, мы с Бертой иногда вместе выгуливали детей, выходя впятером на песчаный пляж, где мы с малышами строили замки и крепости из песка. В плохую погоду сидели дома и мастерили кукольный домик из картонной коробки для Верены (так звали девочку) или машинки и вагончики из того же картона для Кевина и Орина. Мальчики, кстати, вполне охотно подключались к играм с кукольным домиком, а Верена – к играм с машинками и поездами. Еще одной любимой игрой Верены была игра в доктора. Тому немало способствовали различная атрибутика, предоставленная папой – старенький стетоскоп, какие-то пузырьки. Градусник мы нарисовали и вырезали из остатков картона. Близнецы обычно были пациентами юной целительницы, но пациенты были уж больно непоседливые и ни в какую не соглашались лежать в кроватях, поэтому приходилось переключаться на куклу и плюшевого мишку. Эти пациенты были гораздо покладистее братьев.

Неделя до отъезда прошла быстро. Пока я отвлекала малышей, Берта с помощью Марты упаковывала вещи и отправляла их службой доставки в столицу. С собой в поезд мы брали только самое необходимое на первое время.

Я достаточно легко сблизилась с семейством доктора, хотя с самим доктором мы практически не пересекались – перед увольнением у него было много работы и домой он возвращался, когда малыши уже спали, а я уходила в свою комнатку в дом их соседей.

Переезд, конечно, был хлопотным и беспокойным. Я, как могла, занимала играми малышей в дороге, но что такое трое детей в таком возрасте, закрытых в замкнутом пространстве? Если не знаете, то вам повезло. Они бегали по вагону, скакали, везде пытались залезть. Знай, успевай вылавливать летящего с верхней полки мальчишку или вытаскивать из соседнего купе очень общительную и любопытную девочку. К концу первого дня пути дети перезнакомились со всеми пассажирами вагона, нашли себе шестилетнего друга в одном из купе. Все перемазанные в конфетах, которыми их угощали сердобольные тетушки, они пытались оставлять шоколадные отпечатки на окнах и перилах вагона. Хорошо, что на троих детей у нас было трое взрослых и возможных неприятных последствий нам удавалось избежать. Спасало также то, что с нами ехал целитель и за ценную помощь, вроде снятия головной боли, соседи готовы были терпеть все это безобразие.

Когда мы, наконец, выгрузились из кареты, которая везла нашу веселую компанию от вокзала до дома, я ахнула – дом и правда был большой. Кирпичный, двухэтажный, это был скорее небольшой особняк. Рядом с домом был сад. Не очень большой, но детям будет, где играть, с удовольствием отметила я про себя. Когда же я повернулась к Кевину, чтобы взять малыша за руку, то вдруг заметила, что топорщившаяся на нем рубашка шевелится.

– Что это у тебя? – спросила я ребенка, отодвинула ворот рубашки и охнула.

Из-за расстегнувшегося ворота на меня смотрели два больших и удивленных глаза с крошечной мордочки. Котенок, а это был именно он, был совсем еще маленький, от силы пара недель от роду. Какой-то весь замызганный и несчастный, потревоженный в своем уютном теплом мирке за пазухой Кевина, он жалобно запищал. Берта с Эрвином тоже заметили звереныша.

– Вот и кошка, которую надо запускать в новый дом первой! – тут же сообщила Берта.

Так у нас появился Арчи, который все же оказался не кошкой, а котом. По поводу имени, впрочем, имел место небольшой конфликт: Верена хотела назвать котенка Мурзиком, а мальчишки – Арчибальдом. Решили, что Мурзик – это будет фамилия, а имя Арчибальд сократили до Арчи.

Конечно, первым делом котенка пришлось отмыть, обработать гноящиеся глазки какой-то мазью, предоставленной Эрвином и напоить молочком из пипетки – сам он пока не умел лакать.

Дом изнутри также порадовал большим количеством вполне просторных комнат. Раньше Донелли занимали две комнаты – в одной жили дети, в другой – родители. Теперь же Верене была предоставлена отдельная от близнецов спальня, а также была выделена довольно просторная комната мне. Причем, находилась она недалеко от дополнительного входа в дом, что мне понравилось. Конечно, никого приводить к себе я не собиралась, но возможность входить и выходить из дома, не привлекая дополнительного внимания, для меня оказалась существенным бонусом. Видимо, сказывалось прошлое спецагента.

В следующие выходные за завтраком Эрвин вдруг спросил меня:

– Алиса, как ты смотришь на то, чтобы приобрести медицинскую профессию?

– Это как? – озадачилась я.

– При больнице, где я теперь работаю, есть небольшой учебный центр, там проводят курсы медсестер, помощников целителей и других медицинских специалистов среднего звена. Правда, на помощника целителя просто так не берут – надо хотя бы пройти курсы медсестер, чтобы получить базовые знания и навыки. Следующий набор на курс медсестер, на котором начнется обучение в сентябре, уже идет. Ты хотела бы поучаствовать?

– Но… а как же моя работа? Ну вашей помощницей?

– Курсы вечерние, занятия проводятся по вечерам и в выходные дни. Они рассчитаны на учебу без отрыва от работы. Так что, я думаю, мы сможем как-то регулировать твою занятость в зависимости от расписания занятий.

– А сколько они идут? – спросила я, прикоснувшись к животу. Вряд ли роды и новорожденный малыш позволят мне учиться.

– Полгода. Ты как раз успеешь, – обрадовал меня Эрвин.

– Я бы… попробовала, – несмело пробормотала я.

– Да это ж прекрасная возможность обрести полезную профессию, – обрадованно воскликнула Берта. – Конечно, иди, записывайся!

На страницу:
2 из 3