В тени Российской истории (часть первая)

"Воспевание Петра I началось с благословения и под руководством Екатерины II. Именно «при Екатерине II родилась «петровская легенда» о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации. К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII века легендарная версия не опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и, по сию пору, принимает за историческую действительность. На самом же деле все обстояло не совсем так, а вернее, совсем не так» – считал Л.Н. Гумилёв.

При Екатерине II (тоже Великой) идеально проведенная многолетняя ПР.– компания, с гениальным "Медным всадником" Фальконе, и прочими атрибутами, потребовалась для внедрения в сознание россиян мысли об "отсталости" России. О необходимости привлечения достижений Запада, и о праве мудрого и великого Правителя проводить реформы, которые глупым подданным, по их темноте и необразованности, непонятны, но, при всей жестокости и кровавости, для них благотворны! Идея абсолютной самодержавной власти, которая, по мнению Екатерины II, воплощалась в Петре I – была целью и задачей посмертной «петровской славы». Петра I славили за то, что он приблизил нас к Европе, облагодетельствовавшей Россию всею «премудростию заморской».

Не случайно сегодня, когда, переживаемый миром, кризис, возникший как финансовый, переросший в экономический, заставляет людей с ужасом признать, что он – системный, что это кризис всей европейско-американской модели бытия, которой Россия так рвалась и пытается подражать, как утверждалось, со времен Петра I и до самого последнего времени. Вполне резонно, возникают две противоположные, присущие нашей стране уже третье столетие, мысли: должны ли мы стать частью Европы, , в том числе и в духовном смысле, (как опять таки- согласно мифу, хотел Петр I) или же мы, ни под каким видом, не должны становиться частью этого, по мнению китайцев, «полуострова на азиатском материке»? И, наконец, третье: даже, если мы – Русский мир, или, конкретно, русские, захотим, то не сможем этого сделать – поскольку и петровский – то эксперимент в российской действительности, при внимательном рассмотрении, оказывается, далеко не таким успешным, как ким он представлетчя через толщу трех столетий и многочисленных исторических мифов внедряемых или неволько возникавших в "исторической" памяти россиян.

Давний спор западников и славянофилов, причудливо меняя формы, актуален и сегодня. Участие в нем не входит в задачу этой книги. Для нас важнее вопрос простой и конкретный – а был ли петровский эксперимент? Был ли «революционер на троне», «когда Россия молодая мужала гением Петра»? Был ли самодержец всероссийский Петр Алексеевич явлением уникальным или всё, что он сделал, только продолжало, далеко не всегда и не во всем успешно, традиционную российскую политику? Что факт, а что многолетняя пропагандистская шелуха?

«Он нас приблизил к Европе!» А каково было расстояние, на какое нас «приблизили», да и было ли оно? Этот большой разговор нужно начать надо с того, что между Россией и Европой никогда не существовало ни после Петра, ни в допетровские времена, пресловутого «железного занавеса». Иностранцы ездили в Россию и спокойно возвращались к себе в Европу или оставались в России навсегда, по крайней мере, со времен Ивана II. Это касательно европейцев. А сыны Великой степи и всевозможные инородцы и прочие «азияты», вообще, столетиями органично вливались в состав России и сильно влияли на русскую культуру и быт, меняя, в том числе, даже внешний облик русского человека. До сих пор повторяют как заклинание «Поскреби каждого русского там татарин сидит» – имеется в виду наследие так называемого татаро-монгольского ига, а под «татарином» подразумевается монгол – это присловье общепринято, как неколебимая истина. Однако, исследования генетиков, показали, что у коренных русских – великороссов генов "подаренных" монголами, практически, нет совсем. Тюркская составляющая, (а это совсем другая история). в великорусском этносе составляет четверть, в украинском почти половину, а в белорусском совсем нет. То есть монголы, пребывавшие в европейской России в ничтожно малом количестве, практически, ничего в великорусский этнос не внесли, контакты же с тюркскими этносами были очень давними и традиционными. Но тюрки – не монголы! Тюрки – половцы, печенеги, черные клобуки, и др., Это другая языковая семья и даже раса. А если и есть монгольские микро вкрапления в генотип южан, например, донских и астраханских казаков – так от калмыков, пришедших в Донские степи в 16 веке и сроднившихся с автохтонным коренным населением – казаками.

Запущенный Екатериной II постулат, что в России все начинается с Петра I, а сам Петр I начинается с Европы, принят, развит и развивается, и так влияет на российский менталитет и общественное мнение до сегодняшнего дня, что, из массового сознания, например, вывалилось целое царствование. Не верите? Проверьте! Девять, из десяти опрошенных вами наугад, респондентов, имеющих хоть какое – то, в пределах школьной программы, представление о династии Романовых, либо вовсе не упомянут государя Федора Алексеевича – сына царя Алексея Михайловича, либо перепутают его с царем Федором Иоанновичем – сыном Ивана Грозного. А, если вспомнят – то с добавлением, «да он царствовал то всего – ничего»… Между тем, сводный брат Петра I, правил с 30 января 1676 года до своей смерти 27 апреля 1682 года – шесть лет и три месяца – срок немалый! Для сравнения: почти столько же находился у власти М. С. Горбачев с 11 марта 1985 года, по 27 декабря 1991 года. И за время своего царствования, государь Федор Алексеевич, начал реформы, в дальнейшем развитые или приписываемые Петру I, и создал благотворную почву для их проведения.

Так что, вполне уместно, прежде, чем попытаться расплести романовский узел династийных взаимоотношений, рассмотреть, когда же он заплетался и как завязывался в тугую конструкцию, коя влияла на российскую действительность почти полтора века.

Государь Тишайший

Россия, пережившая чудовищную смуту, в конце семнадцатого столетия являла собою, если можно так выразиться, «демократически избранную монархию». Правление первого государя из династии Романовых – Михаила Федоровича, весьма отдаленно напоминало абсолютную монархию, созданную впоследствии, «велением Петра». Царь являлся фигурой во многом «представительской». В нем видели воплощение национально-религиозной идеи монархизма: «Государь Богоизбранный Предстатель в едином лице перед Господом за всю державу Православную». Отсюда, сам процесс не избрания, а призвания царя, по религиозно-философской своей сути, разительно отличался, например, от выборов, скажем, президента, когда выбирают из достойных самого достойного, способного сохранить державу и продвигать ее к процветанию.

Призвание Государя на Царство, скорее, не выбор, а процесс опознания будущего Предстоятеля за народ в Царствии Божием и на Страшном суде, дарованного Господом православным людям по молитвам их или же, равным образом, по грехам. То есть, царь таков, какого достойны на данный исторический момент его подданные. Государь – своеобразное воплощение державы в едином персонифицированном качестве. Отсюда, например, неприкосновенность царственной особы, о которой вспомнили, прочти через столетие, после того, как Помазанника Божия и всю его царственную семью расстреляли и заехали в политический, экономический и духовный тупик. Тогда-то и припомнили клятву, взятую с народа дальновидной матерью Михаила Федоровича. Вспомнили и о том, что Божье Помазание, избрание монарха – «Господня воля», может не совпадать с желаниями и чаяниями, тех, кто участвует в его призвании на царство, и с даже желанием самого избранника.

Теоретически, Божий избранник – Помазанник Божий может быть и не особенно связан с правящей династией. Скажем, Михаил Романов был самый слабый претендент на российский престол. Он и по юности, и по слабохарактерности своей, роли монарха боялся – плакал, умоляя пронести эту чашу скорбей мимо него. Однако, личная воля и устремления, избираемого Богом к царственному служению, историей во внимание не принимаются!

Размышляя о событиях допетровского времени, необходимо учитывать, что сознание русских людей тогда оставалось исключительно религиозным, и очень многое они понимали и переживали совсем не так как мы – нынешние. Моделью подобного понимания призвания на царство служил библейский аналог – помазание на царство пророком Самуилом пастуха Давида, который был тогда еще подростком и не помышлял ни о славе, ни о подвигах, ни тем более о царствовании. (Библия. Ветхий Завет. Первая книга Царств, гл. 16)

Призвание Михаила Романова было утверждением «правды и порядка» в державе, ибо «глава семьи – отец, глава державы – царь». Не лишне припомнить, что Патриархом стал Филарет 4) – отец царя Михаила и модель гармонии власти государственной – светской и власти религиозной – духовной, по предположению современников, в этом царствовании воплотилась полно. При всех «смущениях», бунтах и, даже, народных войнах, в справедливости такой модели, установленной самим Господом, равно как и в законности – легитимности – монарха никто в народе не сомневался!

Следующий за Михаилом Федоровичем, законный государь Алексей Михайлович внешне полностью соответствовал всем народным представлениям о царе. "Наружность царя располагала в его пользу: это был человек достаточно высокого роста, здоровый и полный, с привлекательным лицом. Цвет глаз – голубой. Его румяное лицо, окаймленное русой бородой… было серьезно, чинно и важно. Он усвоил себе важную осанку и поступь… И не самомнение выработало в нем такую манеру держать себя, а сознание важности и святости сана… Он любил писать и прозой, и виршами; писал письма, соколиные уставы, даже мемуары о польской войне. Из писем следует, что Алексей Михайлович – человек, бесспорно, умный. Он всем интересуется, ко всему относится одинаково живо… Он легко может вспылить, но гнев скоро проходит. Любовь к чтению и размышлению… сделала его одним из образованнейших людей московского общества… Религиозен… В охоте находил удовольствие и чувство красоты. В своих общественных симпатиях Алексей Михайлович был передовым человеком своего времени. Он охотно принимал и жаловал ученых киевлян и греков, которых тогдашние поклонники русской старины склонны были считать еретиками… Был очень милостив к иностранцам, но в то же время… не подвергался влиянию иноземцев, не проводя новых идей в общество…". (Платонов. С.Ф. Курс русской истории. М., 1973)

В царствование государя, получившего престол по праву рождения, Алексея Михайловича жизнеспособность идеи единовластителя – монарха – отца подданным, не только декларировалась, но и зримо подтверждалась военными и политическими успехами. Наиболее значимым – было воссоединение Украины с Россией (1654) и возвращение части исконно русских земель – Смоленска, Северской земли с Черниговом и Стародубом (1667). Продолжалось продвижение в Сибирь, где были основаны новые города: Нерчинск (1658), Иркутск (1659), Селенгинск (1666).Роль России в международных делах возросла, и про этот период с изумлением писали европейцы, что, мол, вдруг из смутного марева, из снежных заносов, простиравшихся где-то, за окраиной Европы – Польшей, поднялось огромное, незнакомое славяно-татарское государство Россия, и сразу заставило с собою считаться.

Получив неплохое образование, Алексей Михайлович сам читал челобитные и другие документы, писал или редактировал важные указы и первым из русских царей стал собственноручно подписывать их, непосредственно участвовал во многих военных походах (под Смоленск, Вильно, Ригу), руководил внешнеполитическими переговорами со шведами, поляками, усилил контроль за деятельностью русских послов и т. д. 5)

В экономической области правительство Алексея Михайловича поощряло промышленную деятельность, поддерживало отечественное купечество, защищая его от конкуренции иностранных купцов. Были приняты Таможенный (1653) и Новоторговый (1667) уставы, способствовавшие развитию внутренней и внешней торговли.

В XVII века в России складывается (феодально-абсолютистское) самодержавное государство. В "Соборное уложение" 1649 г. вводится особая глава "О государственной чести и как его государское здоровье оберегать", угрожавшая смертной казнью за выступление против царя, воевод и приказных людей "скопом и заговором". Теперь и ближайшие царские родственники стали рассматриваться как государевы "холопы" – подданные. В прошениях к царю даже знатные бояре именовали себя уменьшительными именами (Ивашко, Петрушко и т. д.). В обращении к царю строго должны были соблюдаться сословные различия: служилые люди называли себя "холопами", крестьяне и посадские люди – "сиротами", а духовные – "богомольцами". Появление царя на площадях и улицах Москвы обставлялось пышной торжественностью и строгим церемониалом, подчеркивавшими могущество и недосягаемость царской власти 6).

Приснопоминаемая «соборность» русской власти, о которой с умилением декламируют в наши дни, фактически, если когда то и была, то официально закончила существование не при «западнике» Петре I, а гораздо раньше – при Алексее Михайловиче. С начала 1650-х гг. молодой царь стал сам принимать значительное участие в государственном управлении. Созданный им приказ Тайных дел (1654-1676) подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над государством 7).

Абсолютизм укреплялся и выкристаллизовывался стремительно, готовясь, стать Империей. От этого курса, неизбежно возникшего со времен призвания на царство первого Государя из династии Романовых, несмотря ни на какие смуты, бунты и смену монархов, Россия не отклонялась! Постепенно прекращаются созывы Земских соборов. Последний из них при Алексее Михайловиче собирался в 1653 г. для решения вопроса о воссоединении Украины с Россией. После этого созывались только совещания отдельных сословных групп (служилых людей, торговых людей и т. д.) 8).

Всякий новый закон усиливал финансовый гнет и увеличивал эксплуатацию податных сословий. С первых дней царствования Алексея Михайловича приводило к череде городских восстаний: в 1648 г.– в Москве, Томске, Соли Вычегодской, Устюге Великом, в 1650 г. – в Пскове и Новгороде, но законодательство развивалось, совершенствовалось и самодержавное государство укреплялось. Созванный Земский собор принял в 1649 г. новое Уложение, удовлетворившее основные требования дворян о бессрочном сыске беглых крестьян и др. В ответ полыхнуло Московское восстание 1662 г., забушевала Крестьянская война под предводительством С. Т. Разина 1670-1671 гг. Но народные выступления жестоко подавлялись, а бунтовавший Стенька Разин, был казнен и анафемствован – отлучен от церкви. Бунты же, мало – помалу, утишились, потому и сам благочестивый Государь, получил наименование Тишайший. Однако, фактически, ни тишины, ни гармонии в государстве не получилось.

Церковный Раскол, потрясший всю державу, гул от которого докатывается до наших дней, можно сравнивать со временами Смуты, однако, уставший от внутренних войн и сражений с внешними врагами, народ, как сказал поэт: «посмущался, но смуты не произошло». Потрясение от, прошедшей во времена Алексея Михайловича, Никоновской церковной реформы было гораздо сильнее любой реформы «царя реформатора» Петра I. Да и сама реформа оказалась по негативным результатам покруче любого петровского деяния, хотя, казалось бы, была вызвана внешне малозначительными причинами.

Царь сближается с Никоном, бывшим в то время митрополитом в Новгороде, когда тот со свойственной ему энергией, в марте 1650 г. усмирил восставших горожан, в 1651 году. Никон вошел в доверие к царю, вскоре (25 июля 1652 г.) был посвящен в патриархи и с этого времени стал оказывать прямое влияние на государственные дела, претендуя даже на титул "великий государь", который некогда носил патриарх Филарет. Царь называл Никона своим "собинным другом". Никон энергично приступил к исправлению богослужебных книг и обрядов, стремясь привести русскую церковную практику в соответствие с греческой. Правительство поддержало эти начинания Никона. Введение единообразия церковной службы и усиление централизации церковного управления соответствовало интересам самодержавия. Но крепнущему абсолютизму царя противоречили теократические идеи Никона, сравнивавшего власть патриарха с солнцем, а власть царя с луной, лишь отражающей солнечный свет, и считавшего, что в Москве – "третьем Риме" – патриарх играет роль папы: светского и духовного главы государства. В течение ряда лет, Никон властно вмешивался в светские дела / Валишевский Смутное время. М.,1911/. Подробные устремления и деяния, именуемые «папизмом» русской Православной церковью осуждены, как несовместные с канонами Православной веры, и расцениваются как крайнее проявление греха – гордыни. Во время военных действий 1654-1658 гг. царь часто выезжал из Москвы, встречи с патриархом стали более редкими, и влияние его постепенно стало слабеть. 6 июля 1658 г. на большой пир в честь грузинского царевича царь не пригласил патриарха – второго "великого государя". Когда Никон выразил по этому поводу удивление, то князю Георгию Ромодановскому было поручено указать ему, что государь считает для себя оскорбительным "узурпирование" Никоном титула "Великий Государь".

Думая оказать давление на царя, Никон 10 июля 1658 г. покинул патриарший престол и уехал в Воскресенский монастырь. Этим обстоятельством воспользовался царь и недовольные Никоном церковные деятели. Они созвали Собор 1666 г., пригласив Александрийского и Антиохийского патриархов, и лишили Никона патриаршего сана, затем сослали его в Ферапонтов монастырь на Белом озере. Однако же, избавившись от церковного лидера, рьяно вмешивавшегося в светские дела, утвердили его нововведения и предали анафеме тех, кто отказывался их принимать. С этого Собора начинается деление русской православной церкви на господствующую (никонианскую) и старообрядческую. Чудовищные последствия раскола мы расхлебываем до наших дней. Таким образом, главное противоречие, между властью светской и церковной Алексей Михайлович, не без труда, разрешил в пользу монаршей власти. Петр I, гонения на старообрядческую церковь усилил, но, подчеркиваю, он только продолжил «дело отца». Когда всматриваешься в события XVII столетия попристальней, то обнаруживаешь – большинство петровских реформ начиналось до него, а он только продолжал и развивал политику российских самодержцев, и именно посему Петр I – царь реформатор, в глазах то современников выглядел достаточно традиционно. С первых дней царствования династии Романовых Россия стала ареной реформ. Ничего нового царствование Петра в этом смысле российским подданным не явило! Говорят, «не дай Бог жить в эпоху перемен». Однако, Россия всю свою историю живет в эпоху радикальных перемен. Это ее обычное состояние. Как это ни прискорбно и как ни мучительно, но привыкли!

В это же царствование Тишайшего Государя завязывается тугой узелок притязаний на царский престол двух родов – двух кланов: Милославских и Нарышкиных, наложивших тяжелый отпечаток уже на следующее – восемнадцатое столетие.

16 января 1648 г. Алексей Михайлович, так сказать, " с подачи" боярина Бориса Ивановича Морозова женился на Марии Ильиничне Милославской; вскоре затем сам Морозов взял в жены сестру ее Анну. Таким образом, Б. И. Морозов и его тесть И. Д. Милославский (одновременно тесть царя) приобрели первенствующее значение при дворе. От брака с М. И. Милославской у Алексея Михайловича было 13 детей 9), в том числе будущие цари Федор Алексеевич, Иоанн V Алексеевич и правительница Софья.

В последние годы правления царя Алексея Михайловича особенно возвысился боярин Артамон Сергеевич Матвеев. Через два года после смерти первой жены марта 1669 г.) Марии Ильиничны (урожденной М. И. Милославской) царь женился на родственнице Матвеева, Наталье Кирилловне Нарышкиной. В этом браке родилось трое детей, в том числе будущий царь, а затем император Петр I Алексеевич. 10)

Государь Алексей Михайлович Тишайший, несмотря на внешнюю «дородность» богатырским здоровьем не обладал. Да и вообще, в те времена редко можно было встретить человека «ветхого деньми». Прекрасно понимая, что он не вечен, Алексей Михайлович, безусловно, был озабочен поисками преемника на царском престоле. 11)

В школьном курсе истории все выглядит предельно просто: «Алексей Михайлович умер. Петр Великий был еще очень невеликий, и власть захватила царевна Софья». На самом деле, все было много сложнее и гораздо продолжительнее.Первоначально, будущим царем прочили второго сына от первого брака Алексея Михайловича – Алексея Алексеевича – мальчика, во всех отношениях, замечательного.

Благоцветущая ветвь – Царевич Алексей Алексеевич

Сын Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской, дочери стольника. Ильи Даниловича Милославского – царицы благочестивой, добросердечной и добродетельной. За то Господь ее и помиловал – при ее жизни умерло, надрывая материнское сердце, только трое детей. 12) При тогдашней детской смертности – немного. Обычно, во младенчестве, умирало более половины рожденных. Алексей Алексеевич был ребенком, на редкость, талантливым и умным. «Рано развившись, слишком серьезный для своих лет, он в десятилетнем возрасте совершенно не интересовался игрушками, привезенными из Германии, предпочитая им чтение. В его библиотеке грамматики, словари, книги по математике и географии, карты и земные глобусы чередовались с русскими летописями. Он читал классиков и изучал философию».

Как то все сказанное не вяжется, с нашими привычными представлениями о косности русского самодержавия и темноте допетровской Руси, еще не узнавшего благодетельных реформ и света западной культуры.

Царевич Алексей Алексеевич, по родству, был кандидатом на польский трон, и в тринадцать лет произнес перед польскими посланниками пространную речь: половину по-латыни, половину по-польски. Этими языками он владел свободно. Вероятно, знал он и немецкий… Это к вопросу о том, что в мракобесной бородатой России никого ничему не учили, и Петр Великий дивился всяким «аглицким хитростным вымышлениям», как «дикий ефиоп». По воспоминаниям очевидцев, бывавших в покоях царевича Алексея Алексеевича «Комнаты царевича отражали смесь консервативного духа с прогрессивными стремлениями. Его спальня была загромождена иконами и физическими приборами наряду с европейской меблировкой и целой массой светских безделушек». Царевич был талантливым молодым человеком, но как сетуют те же авторы «К несчастью, его учителя совершенно упустили физические упражнения в его воспитании и исключили из него всякое занятие искусством, однако, они сумели внушить наследнику уважение к национальным обычаям…» Россию, по смерти Алексея Михайловича, должен был возглавить выдающийся по многим талантам, образованный человек, тщательно приготовляемый к роли русского монарха. 1 сентября 1667 г. Алексей Алексеевич, при всеобщем народном ликовании, был объявлен наследником престола. Но человек предполагает, а Бог располагает. 17 января 1670 г. Царевич (точнее, цесаревич – наследник) Алексей Алексеевич умер. Стон пошел по Руси. Как водится, в смерть царевича поверили не все. Этим воспользовался Степан Разин, распустив слух, что царевич не умер, а бежал от жестокости и происков бояр и находится в его войске, пытаясь таким образом усилить шатания в «державе российстей». Примерно, в августе 1670 года появился первый лже-Алексей, о настоящем происхождении которого ничего не известно. Сторонники Разина называли этого самозванца «Нечай» («нежданный») и использовали это слово в качестве боевого клича. На закате восстания Разина, в августе 1671 года появился второй лже-Алексей, который на самом деле был дворянским сыном Иваном Клеопиным, страдающий безумием. Однако, испытанный фокус с очередными самозванцами, катастрофического резонанса, как во времена Смуты, не имел. От «воскресающих царевичей» на Руси уже устали!

«Неизвестный» Государь

Тяжело пережив смерть своего старшего сына Алексея, гоосударь Алексей Михайлович объявил приемником следующего, по возрасту, своего сына Феодора.

Царевич Федор Алексеевич таких удивительных способностей, как его старший, почивший в Бозе старший брат Алексей, не выказывал, но оказался человеком далеко не ординарным. Воспитанник Симеона Полоцкого царевич Федор, для своего времени, был широко образован. Как и старший брат, свободно владел латынью и польским, ценил образование, потому стал одним из создателей первого русского высшего учебного заведения Славяно-греко-латинской академии; увлекался музыкой профессионально, особенно певческим искусством и сам писал песнопения. Именно в музыке, состоялась и получила дальнейшее развитие одна из его реформ. На Руси нотные записи велись так называемым крюковым письмом. Государь Федор Алексеевич ввел на Руси европейскую нотную грамоту, которой пользуются музыканты всего мира до наших дней. Только одна это он уже достоин великой славы в нашем Отечестве. Но он, фактически, безвестен. Как и полагалось, образование его было, по преимуществу церковным, что подразумевало воспитание человека благочестивого, то есть, высокой личной нравственности.