Мир внутри нас. Угроза Империи

– Надо показать ему выход из СВТ, – пробормотал Митч и нажал небольшую кнопку в верхней части приборной панели. Тотчас метрах в пяти от солдата зажегся ярко-красный контур, обозначающий дверной проем.

Макрофаг, собрав последние силы, вскочил на ноги и бросился к светящейся двери. Но не успел он даже толкнуть дверь, как костлявая, но неимоверно сильная рука сжала его лодыжку и с силой потянула на себя. Митч больше не видел солдата, обзор камеры не позволял захватить его, однако отчетливо слышал его предсмертные крики, наполненные болью и ужасом и хрипящий свист, вырывающийся из глотки убийцы.

Он повернулся к окну и завопил: прямо на него смотрели пустые бельма древней старухи, одетой в серый изъеденный молью саван. Редкие клочья седых волос торчали в разные стороны, а изо рта твари вырывались тяжелые хрипы. Монстр парил в воздухе, растопырив длинные костлявые руки, которые оканчивались острыми черными ногтями, покрытыми коркой засохшей крови. Лицо старухи расплылось в широкой улыбке, выказывая ряд кривых почерневших зубов. С ужасом Митч увидел, что рот твари раскрывается все шире и шире, пока он не достиг размеров колодца. С глухим стуком ее зубы вонзились в окно диспетчерской, пытаясь сломать стекло. Внезапно справа раздался резкий сигнал аварийной тревоги, рот твари втянулся до нормальных размеров, и она недовольно бормоча, поплыла на источник звука.

– Спасибо вам, мистер Грифитс, – пробормотал Митч и обессиленно скатился на пол.

Ампи восторженно наблюдал за Джимом и его товарищами, которые с ловкостью обезьян карабкались вверх, держась за плотные узлы канатов. Вскоре затылок Джима скрылся за неровными бледно-желтыми облаками, заслонившими небо. Ампи с тяжелым вздохом схватил влажный серый шланг, уходящий вслед за канатами ввысь. Даже сквозь плотную резину шланга и перчаток, покрывавших его руки, Ампи отчетливо ощущал тошнотворный запах аммиака.

Ампи жил в самом крупном по площади городе Империи – Коже. Кожа граничила с внешним миром, полным миллионов опасностей. Поэтому все, включая лейкоцитов, уважали жителей Кожи, считая их истинными смельчаками, ведь никто кроме них не знал, что происходит за пределами Империи. Вояки наведывались в кожу ежедневно, патрулирование границ входило в их обязанности, кроме того в городе располагалось обособленные подразделения лейкоцитов, которые охраняли закрепленные за ними участки Кожи. Такая защита была установлена неспроста. Внешний уровень города – роговой, несмотря на то что был покрыт мощными гранитными пластинами, постоянно подвергался агрессивному воздействию внешнего мира и давал трещины. Ампи работал на самом большом участке Кожи – Дерме достаточно далеко от внешнего уровня, однако катастрофы доходили и до них: пожары, закрывающие треть неба, ледяной смерч или гигантские обломки потусторонних предметов, намертво застревающие в земле, – Занозы – все это приводило к сотням смертей жителей Кожи.

Но Ампи не боялся угроз внешнего мира. Возможно, потому, что район, в котором он жил, был одним из самых спокойных. Ампи хотел работать с Джимом, который контролировал гигантские датчики – рецепторы, сигнальные системы, оповещающие о нарушении границы Империи. Он дико завидовал своему товарищу, но ничего поделать не мог: его работой было выкачивать жидкие солоноватые отбросы – пот за пределы Империи.

Солнце было в зените и нестерпимая жара опустилась на город, отчего даже сквозь плотные подошвы сандалий Ампи чувствовал жар, идущий от песка. Где-то там высоко-высоко, Джим небось уже добрался до пограничного уровня и наслаждается прохладой, идущей от кондиционеров.

– Хватит баклуши бить, а ну за работу, салага! – раздался совсем неподалеку скрипучий старческий голос. Слева от Ампи возникла сгорбленная тень – его бригадир Крючкинс, который внимательно следил за каждым из работников, изредка покидая свой пост – шезлонг, прикрытый широким зонтом от солнца. В остальное же время он попивал мутновато-оранжевую жидкость из грязного стакана, которую Крючкинс почему-то называл «чайком».

– Еще три часа до конца вашей смены, а вы все рты разинули! Шевелите булками, засранцы!

Ампи, подобно остальным собратьям по несчастью принялся неистово двигать рукоятку насоса: вверх-вниз, вверх-вниз, шланг выпрямился и изнутри него в небо хлынул поток отбросов, наполнив обжигающий воздух смрадом, делая его еще более невыносимым. Ампи следил за ходом солнца, он всегда знал, когда «солнечные часы» покажут конец рабочей смены. С каким удовольствием он спрячется в тень величественных волосяных деревьев, почувствует аромат их листьев и прислониться к массивному стволу. Но мечтам Ампи не суждено было сбыться: в слепящих лучах солнца он разглядел десять фигур, уверенным шагом направлявшихся в сторону их бригады. Крючкинс, недовольно прчмокивая, приподнял солнцезащитные очки и с кряхтеньем поднялся со своего любимого насеста.

– Ну и что вам надобно, господа военные, – недовольно произнес он, когда непрошенные гости подошли вплотную. – Паразитов здесь отродясь не было.

Что-то во внешнем виде военных показалось Ампи странным, он не обратил особого внимания на двух киллеров, презрительно ухмылявшихся за спинами товарищей по оружию, те во всей Империи пользовались дурной славой, но вот нейтрофилы и их командир – Т-лимфоцит в белой офицерской форме приковали его внимание. Их глаза светились ярким, как рубин, красным светом. Они были пустые и мертвые. Без лишних движений офицер достал из внутреннего кармана пиджака блестящий ствол черного оружия – грянул выстрел и Крючкинс свалился на горячий песок, из раны на голове струилась кровь. Работники в панике бросились бежать, единственным их спасением был оазис волосяных деревьев метрах в двухста от места проведения работ. Только Ампи застыл, словно вкопанный, не в силах двинуться от накатившего шока.

– Вы сами паразиты, – проскрипел офицер, пристально смотря своими кровавыми глазами прямо на Ампи.

Габриэль Томсон плотно прикрыл за собой шлюзовую дверь и оказался в белоснежном помещении, ярким красно-бурым пятном на фоне которого выделялся лежащий на больничной койке человек. Томсон поморщился, но не от вида больного, а от ослепительного света, который проникал даже сквозь его любимые темные очки. Томсон был одет в защитный белый комбинезон-скафандр, который являлся обязательной одеждой для работы с самыми опасными вирусами, на его кистях были туго натянуты толстые двойные нейлоновые перчатки. Помимо него и пациента в кабинете находился рыжеволосый лаборант Джек, облаченный в такой же защитный скафандр.

Внезапно человек на больничной койке застонал, Томсон подошел поближе, с интересом осматривая пациента. Это был все тот же озабоченный Богом фанатик Адам, но как же изменилось его тело! Глаза были полуоткрыты и судорожно моргали, будто пациенту снился несчастный сон. Его сознание еще трепыхалось в черепной коробке, но подобно попавшей в капкан жертве постепенно затихало. Рыжий лаборант трясущейся походкой подошел поближе и тотчас отпрянул, когда из уст Адама вырвался хриплый вздох, он силился что-то сказать, но дрянь, застрявшая в горле не давала даже дышать, воздух с натужным свистом проходил внутрь. Прежде белоснежное покрывало больничной койки было заляпано омерзительными бледно-желтыми пятнами гноя, обильно сочившегося из омертвевшей почерневшей ноги. Кожа на икре лопнула с глухим хлопком, обнажая обезображенные мышцы, воздух наполнился тошнотворным запахом гниения. Всю кожу несчастного покрывали уродливые зудящие красные бляшки.

– Что у него Джекки? – спросил Томсон, не сводя пристального взгляда с Адама. С момента заражения прошло всего десять часов, но испытуемый выглядел гораздо хуже, чем подопытные крысы и обезьяны на той же стадии.

– Газовая ган-ган-грена, пнев-пнев-мония и псо-псо-риаз, – пролепетал лаборант, не в силах больше смотреть на тело несчастного.

– Замечательно, как я и ожидал: целый букет разнообразной дряни, – довольно произнес Томсон. – Даже такой крепыш, как Адам, не смог противостоять разрушающей силе икс шесть тысяч. – бледные глаза под стеклами его очков коварно блеснули:

– Распечатай мне данные по его состоянию.

Глухо загудела печатная машина, и Джек дрожащей рукой передал своему боссу пачку листов, покрытых толстым слоем типографской краски.

– Так, так, так, уровень лимфоцитов ниже критической отметки, помимо Streptococcus pneumoniae и Clostridium Perfringens в организме нашего друга обосновался Rabies lyssavirus или по-простому вирус бешенства. Наверняка, подцепил от бродячего пса в своем грязном городишке, – произнес Габриэль Томсон, быстро пролистывая медицинские данные. – Инкубационный период – два часа, как и было продемонстрировано на приматах. Несмотря на обширные поражения жизненно важных органов, включая легкие, печень, поперечно-полосатую мускулатуру и нарушенный кожный покров, объект все еще жив. К тому же не затронут головной мозг.

Габриэль Томсон медленно положил пачку бумаг на стол. С одной стороны его удивляла поразительная живучесть Адама, с другой – беспокоила чрезмерная активность вируса. Придется дать сыворотку раньше обычного.

– Это еще не-не все, сэр, – произнес лаборант, по-прежнему заикаясь. – Ви-вирус икс-шесть ты-тысяч встроил свое ДНК, в ДНК де-девя-девяноста про-процентов кле-клеток пациента, а так-так-же в геномы всех на-находящихся внутри пациента микро-микро-организмов.

Томсон резко развернулся и схватил со стола только что просмотренные бумаги.

– Три-тринадцатая стра-страница, ре-результаты ПЦР-теста, – подсказал Джекки.

Томсон нахмурился: лаборант оказался прав. Вирус показал свою новую, никогда не планируемую Томсоном функцию! Х6000 действительно уничтожал почти всю иммунную систему хозяина за считанные часы, в результате чего организм оказывался бессильным перед ордой других патогенов. Но разработанный им вирус никогда не встраивал свой геном в клетки хозяина, а тем более в клетки бактерий и других вирусов! Это было неприятное открытие, его живая игрушка вела себя совсем не так, как он хотел: вирус должен самоуничтожаться после смерти организма, а не клонировать свои копии. Независимые ученые могут раскрыть чужеродный код и создать собственное биологическое оружие и тогда Томсон потеряет свою власть! Но может быть еще хуже: след от вируса может привести полицейских в его лабораторию, начнется судебное расследование, которое приведет к разрушению его имиджа и компании. Все знали, что он помогает людям, спасает их жизни, а не наоборот! Ужасные альтернативы будущего пронеслись у него перед глазами, в страхе он замотал головой и попытался успокоиться: его могучий интеллект сможет решить эту проблему. В голове прояснилось, мысли пришли в порядок, он был готов действовать.

– Дай ему двойную дозу препарата! – приказным тоном воскликнул Габриэль. Внезапно завыла сирена тревоги, ей вторил монотонный механический женский голос: «Система взломана! Система взломана!»

Томсон выбежал из кабинета. Возникшее спокойствие вновь испарилось, сердце в его груди отбивало бешеный ритм, он больше не был хозяином положения. И это ему не нравилось. Взлом системы означал, что кто-то проник в хранилище данных компании и получил доступ ко всем документам по исследованиям «Глобал Фармасьютикалс», в том числе к тем, которые значились под грифом «секретно». Человек со стороны не мог самостоятельно осуществить подобную операцию, ему помог кто-то изнутри компании. Томсон заскрежетал зубами: мысли о вирусе вытеснились на второй план, надо немедленно заделать брешь в хранилище и найти мерзкую крысу, посмевшую предать его. В памяти промелькнули слова человека, которого некогда он считал своим другом: “ Это начало твоего конца, Габриэль». И сейчас, как никогда раньше, Томсон понял, что тот был прав.

Глава 3. Старый знакомый

Рик судорожно грыз ногти, почерневшие от въевшейся грязи. Часовая стрелка часов уже миновала отметку в шесть утра, однако на пыльной улице по-прежнему было пустынно, лишь дряхлый кот с изодранной шерстью проковылял мимо. Рик знал, что старый водитель автобуса, несмотря на утреннее похмелье, каждое утро прибывает на остановку без опозданий. Без него выбраться из города было невозможно. Своей машины у Рика никогда не было, а просить у незнакомых людей он не привык. Накануне Рик после сбора своих немногочисленных пожитков обошел все бары в округе, но старого негра нигде не было видно. Пришлось заночевать на автобусной остановке.

Город ничуть не изменился после чудовищного взрыва завода и смерти мэра. Он остался таким же пыльным, грязным и серым, как и был до этого. Военные с радостью покинули это негостеприимное место после отмены карантина, вместо мистера Толбота на должность мэра был избран один из членов совета старейшин, в результате чего все реформы прежнего мэра сошли на нет, а на месте завода теперь находилась пустошь, огороженная электрической изгородью под высоким напряжением – территория его нового владельца, ненавистного Рику Габриэля Томсона. После того, как Рика выбросили, словно мешок с дерьмом на дорожную свалку, ненависть его к этому человеку не знала границ. Однако с течением времени она сошла на нет, на первый план вышло съедающее беспокойство за Адама, но Рик все равно бы не отказался набить морду этому чванливому индюку.

Тишину раннего утра прервало дребезжание и выхлопы старого городского автобуса. Ну наконец-то! Рик обхватил прохудившийся карман пиджака, но успокаивающей стали рядом не оказалось. Его нож канул в пустоту вместе с его прошлым.

– Поедешь или будешь ворон пугать? – раздался из автобуса недовольный бас водителя.

– Мне надо в одно место, – ответил Рик, подойдя вплотную к кабине водителя. Лицо негра-водителя сжалось в недовольную гримасу голодного питбуля, а покрасневшие белки глаз с неодобрением смотрели на назойливого пассажира.

– Слышь, чувак, я уж с тобой натерпелся бед. Вояки мне тогда чуть жопу не подстрелили. С меня довольно! – буркнул водила и отвернулся от Рика, положив руку на толстый рычаг.

– Я заплачу! – взвизгнул Рик своим истинным голосом, от которого, как он не старался, не мог избавиться.

– Да иди ты на хер, со своими деньгами! – не на шутку рассердился водитель. – Нахрен они мне сдались, все равно в этой паршивой дыре на них ничего не купишь!

Водитель завел ключ зажигания, собираясь уехать, но Рик мертвой хваткой вцепился в дверку кабины, не давая ей закрыться.

– Моего друга похитили, мне дорога каждая секунда, прошу тебя, – последние два слова были настолько непривычны Рику, что он выплюнул их как можно быстрее будто во рту у него был скомканный кусок бумаги.

– Кто похитил? Уж не тот ли засранец, который скупил здесь заводскую землицу? – осведомился водитель.

– Он самый, чертов ублюдок ставит на нем свои гребаные эксперименты! – воскликнул Рик и понял, что угодил в цель: в глазах водителя появилось понимание, он махнул бритой головой в направление кресла:

– Запрыгивай, давай. Не люблю вас, заводских пьянчуг, но еще больше не терплю богатых засранцев, что наживаются на чужом горе. Куда ехать – то?

– К ферме Грязевого Гарри.

– Путь не близкий, но за пару часов доберемся, если бензин не кончится.

Рик плюхнулся на порванное рыжее сиденье, мотор, чихнув несколько раз, наконец, завелся, и автобус тронулся. Из города они выехали в полном молчании, по пути не встретив ни души. Едва они выехали за городскую черту, как солнце, до этого момента спрятанное за серым завесом облаков, превратилось в немилосердный палящий огненный шар, а пустошь, поросшая редким кустарник вокруг дороги, стала напоминать раскаленную до красна сковородку.

Старый негр вытер со лба пот, струящийся крупными каплями, и извлек из бардачка недопитую бутылку виски. Жадно глотая прямо из горла огненную воду, он искоса посматривал за дорогой. Рик завороженно смотрел, как коричневато-желтая жидкость медленно, но неотвратимо уменьшается в объемах. Он почти месяц не прикасался к спиртному. Жажда, гораздо более сильная, чем жажда обезвоживания преследовала его. Заметив взгляд Рика, негр протянул ему бутыль, жидкости в которой оставалось всего на пару глотков. Мучительная борьба длилась всего пару секунд, затем Рик резко отвернулся в окно, сделав вид, что обозревает скучный и пустой пейзаж за окном. Водитель пожал плечами и быстрым залпом допил остатки виски, выбросив пустую бутыль на дорогу.

Спустя полчаса солнце, словно насмехаясь над путниками поднялось еще выше. Негр, проклиная полуденную жару, принялся обшаривать руками содержимое бардачка в надежде отыскать нетронутую бутыль спиртного. Но к несчастью для него неприкосновенный запас виски кончился. Рик откинулся на заднюю спинку кресла, больше жажды его донимал только голод. Жалкие запасы еды на дорогу, состоящие из развалившихся кусков ржаного хлеба и тонких ломтиков кровяной колбасы уже давно сгинули в его желудке.

Лысая пустошь за окном тем временем сменилась желтушными полями горчицы, на которой в этих краях держалось все пищевое производство, начиная от соусов и заканчивая мукой. Даже воздух здесь казался пропитанным горчичной горечью. По разные стороны от дороги высились пугала в мешковатой рваной одежде, они отбрасывали длинные широкие тени на поля, которые якобы охраняли от воздушных вредителей. На самом деле птицы чувствовали себя здесь вполне вольготно, уничтожая новые посевы, строя гнезда в рваных дырах соломенных шляп пугал и справляя нужду на деревянные жерди. Внезапно одно из пугал в правом ряду соскочило с насеста и широкими шагами вышло на середину дороги.

– Че это за хрень! – завопил водитель, ударив по тормозам. Громогласный выстрел разорвал тишину и старый негр повалился на руль, с его лба густой струей стекала кровь. Автобус завизжал и вильнул вправо, он проехал еще несколько метров по горчичному полю, пока Рик, поначалу оторопевший от такого внезапного вмешательства, не вдавил педаль тормоза в пол, с трудом дотянувшись до нее ботинком левой ноги.

Рик отодвинул на соседнее кресло тело мертвого водителя. Жалость к несчастному на короткое мгновение овладела им, ведь этот старый алкаш по-братски согласился отвести Рика за город, не взяв за это ни одной зеленой бумажки. Этот человек был достоин уважения. Правой рукой Рик закрыл глаза негра, в которых застыл взгляд полный недоумения. Бедняга так и не понял, что произошло.

Резкий стук в окно, прервал размышления Рика. Черная длинная фигура загородила собой яркий солнечный свет. Рик увидел высокого человека в черном мешковатом плаще и рваной соломенной шляпе, в правой костлявой руке тот сжимал рукоять пистолета, которой постукивал по стеклу кабины автобуса.

Рик, тяжело вздохнув, открыл дверцу автобуса. Пистолет убийцы уставился ему прямехонько промеж глаз.

– Ну говори, что ты здесь забыл, уродец? – каркающий голос убийцы раздался над самым ухом. В это мгновение Рик пожалел, что не рассек ублюдку горло куском стекла, когда у него была прекрасная для этого возможность. Прямо перед ним, глумливо усмехаясь, стоял Стервятник.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Линда поежилась: завывающий ветер пронизывал холодом до самых костей. Западный съезд из города жители района называли дорогой, ведущей в ад. Здесь ни горело ни одного фонаря и с наступлением вечера тьма поглощала все. По левой стороне дороги находилась свалка, которая тянулась на несколько километров, отчего воздух здесь пропитался одуряющей вонью. По правой стороне находился коровий могильник, куда свозились истерзанные трупы коров с ближайшей скотобойни, что добавляло дополнительный «аромат» этому злосчастному месту. Обилие гниющей органики привлекало падальщиков, среди которых местные бродячие псы были отнюдь не безобидными дворнягами, эти твари были не прочь поохотиться и за более свежей дичью.

В абсолютной тишине Линда услышала стук шагов и вздрогнула. Путник тотчас остановился, так что она не могла определить его точного местонахождения, отчего еще больше занервничала. Собственная идея нравилась ей все меньше и меньше. Она чувствовала себя слепой и глухой одновременно, что в полной тишине и темноте соответствовало действительности.

Внезапно на расстоянии вытянутой руки от ее лица зажглась сигарета, отчего Линда подпрыгнула, как ужаленная. Легкий смешок, а затем бархатных голос незнакомца произнес:

– Я принес, что вы просили: на этой флешке все данные исследований за три года.

Линда импульсивно потянулась к тому месту, где должна была быть рука собеседника, но незнакомец ловким движением отвел ее в сторону. Казалось, что он прекрасно видит в темноте, и весь процесс его забавляет. Незнакомец повертел флешку в ловких пальцах и на его лице появилась легкая улыбка.

– Вы играете в опасную игру, леди. Шантаж – дело не простое, к тому же Томсон – опасный человек и крайне мстительный.

– Я не во что не играю и не собираюсь его шантажировать. Отдайте флешку!

– Конечно, флешка ваша, – мягко произнес незнакомец и протянул флешку Линде. Та нащупала холодный металл и быстро засунула прибор в карман пальто.

– А вы смелая женщина, – заметил незнакомец.

Ловким движением пальцев он затушил сигарету и тотчас растворился в ночи. Линда осталась одна, вернее она так думала первые несколько секунд: раздавшийся в темноте вой бродячих и зверски голодных собак вывел ее из замешательства. Закутавшись поплотнее в пальто, она решительным шагом двинулась по направлению к городу.

Придя домой, Линда, не раздеваясь бросилась к домашнему компьютеру. С быстро бьющимся сердцем она начала пролистывать файлы с флешки. Постепенно Линда пришла в себя, ощутив, что у себя дома она в полной безопасности. Окончательно успокоившись, она уже гораздо тщательнее изучала документ за документом из огромного списка. За этим занятием она провела несколько часов, попутно делая заметки в тетрадь.

Закончив, Линда закрыла глаза. Теперь она знала, что за испытания проводит Габриэль Томсон и ответ ее не порадовал. Исходя из последних записей лабораторных журналов, она поняла, что вирус ведет себя совсем по-другому, чем рассчитывал сам Томсон. И если Томсон не поймет причины иного воздействия вируса, то опасность грозит не только Адаму, но и всему человечеству. Ошибки делают даже гении, но ошибки всегда нужно исправлять. А если Томсон не захочет сам, то придется его заставить.

Линда взяла телефон и набрала номер головного офиса «Глобал Фармасьютикалс». Несмотря на поздний час, Линда знала, что ей ответят, и, действительно, спустя пару гудков мягкий женский голос на другом конце провода произнес: «Здравствуйте, вы позвонили в головной офис «Глобал Фармасьютикалс».

– Мне нужно поговорить с Габриэлем Томсоном, – твердо произнесла Линда.

– К сожалению, мистера Томсона нет на месте, но вы можете оставить для него сообщение.

– Код аварийной тревоги: 55684. Это касается проекта Х6000.

Секретарша тут же переключила на другую линию, через несколько секунд в трубке раздался голос Томсона. Несмотря на кажущееся спокойствие, она ощутила в его голосе нервозные нотки.

– Я тебя слушаю, Линда.

– Приезжай завтра в город, один. Встретимся в полдень в кафе «Черная роза» и вместе подумаем, как решить эту проблему. Если ты не приедешь или попытаешься обмануть меня, то о твоих проделках узнают все.

– Угрожаешь мне? – со стальной холодностью спросил он.

– Пока предупреждаю тебя, Габриэль. И помни: ты сейчас не в том положении, чтобы ставить мне условия.

– Скажи, кто дал тебе доступ к хранилищу! – в ярости воскликнул Томсон, от былого спокойствия не осталось и следа.

– Завтра в полдень, – сказала Линда и бросила трубку.

Томсон отбросил телефон в противоположный угол комнаты. Его лицо раскраснелось, а белки глаз налились кровью. Его держали за яйца и он ничего не мог с этим поделать. Пока не мог.

Глава 4. Грязевой царь

– Руки вверх и без фокусов! – рявкнул Стервятник, ткнув Бучера в боковое стекло автобуса. Его тощие цепкие пальцы ловко обыскивали одежду Рика с головы до ног. Не обнаружив ничего опасного, Стервятник отошел слегка подальше, а затем с силой нанес удар Бучеру под дых, отчего тот согнулся пополам, выплевывая сгустки слюны и крови.

– Так куда ты ехал с этим ниггером, а, засранец? – осведомился Стервятник, нанося новый удар с другой стороны. – Отвечай!

Поднявшись на ноги, Рик повернулся к своему мучителю и процедил сквозь зубы:

– Работать на ферму к Грязевому царю.

Стервятник расхохотался, выказав два ряда пожелтевших зубов. Он был отличным актером, но сейчас показывал свои истинные чувства.

– Так я тебе и поверил. Ты хочешь спасти своего приятеля – Адама. Все никак не угомонишься, хотя мой босс дал тебе недвусмысленное предупреждение.

– Босс? – насмешливо переспросил Рик, ребра жгло огнем, но он нашел в себе силы выдавить улыбку. – Точнее сказать: хозяин. Который, кстати, по счету?

Стервятник направил пистолет Рику в голову, но внезапный шум барахлящего мотора заставил его опустить ствол. С правой стороны шоссе показался грузовик, который по мере приближения сбавлял скорость.