Сказки от Светланы – 2. Сборник Психологических Сказок

– Зорька красная, солнце ясное, беда у меня приключилась, ослушалась, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

И вдруг иглы коснулся лучик света, пробежался и стал солнечным зайчиком.

– Это не беда! А за красное солнышко спасибо, поможем в беде.

И так ловко нырять в полотне меж волокон стал, что узор красивый и живой. Поклонилась до земли солнышку, поблагодарила красное. Так день прошёл, луна взошла, освещая всё серебром. Девушка и к ней обратилась:

– Луна серебра, беда у меня приключилась, ослушалась, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

Потянулась нить серебряная и давай по полотну плясать узор рисовать, словно ожил рисунок. Поблагодарила луну за помощь, поклонилась до земли. Вышла днём на полянку рядом с избой, ручеёк журчит, скоро совсем в землю убежит.

– Братец ручеёк, талая водичка, беда у меня приключилась, ослушалась я, взяла иглу, что нельзя было, терпеть до зимы здесь буду, а дома тятенька хворает, на глазах тает.

Сильнее зажурчал ручеёк, брызнула капелька водицы, побежала по полотну, узорами разными.

– Спасибо, сестрица, за помощь.

И сняла с волос ленточку, положила на ручеёк, а она вмиг исчезла. К седьмому дню закончила она, подала полотно, отложила иголку. А старуха глазам не верит, солнце переливается, и тепло от него идёт, а луна сияет в его лучах, поля, леса, птицы поют, ручейки журчат.

– Не отпущу!

Подивилась, что игла от руки отошла, такого не было. Схватила Немила посох да как оземь стукнет.

– Не буду вашей рабыней белошвейкой!

Такой гул по земле пошёл, что на колени пала старуха.

– Ты почто не сказала, что правнучка святого Илия?

Отпустила и дорогу показала. А тайга силу набирала. Вся земля, что недавно снегом покрыта была, сейчас в зелёный разнопёрый ковёр на глазах превращалась, а солнышко какое яркое! А воздух, воздух-то какой, напоённый ароматами трав и цветов! Птичий щебет непрестанный, жужжание пчёл и насекомых, стрёкот кузнечиков и стрекоз! А бабочки какие разноцветные, таких в их краях не видела. Пока шла царевна Немила, восхищению её не было предела.

В таком приподнятом настроении дошла до опушки леса, а там избушка на курьих ножках стоит, с крыльцом из трех ступеней широких, а на ней сидит ветхая старуха и травы в руках перебирает.

– Здравствуйте бабушка, Авдотья, я к вам с низким поклоном, от Марфы Егоровны (так повитуху в миру зовут).

Поклонилась до земли в пояс.

– Ступай, куда шла, знать не знаю никакой Марфы и Егора тоже.

Махнула пучком трав, и пошёл от него аромат медовый.

К избушке шла женщина в преклонном возрасте и несла корзину с грибами и охапку трав.

– Здравствуйте, вы, наверное, внучка Авдотьи? – спросила Немила.

– Да, внучка. А ты чьих будешь?

– Мы за морями и лесами между двух рек живём. Тятя, царь наш, на охоту сходил и слёг. Наша повитуха Марфа Егорова в таёжные леса послала за травой особой, что хворь и недуги изгоняет.

Сказала, если Авдотья, травница великая, живая, поклон ей до земли передать, а коли нет ее, то внучке поклонись и вот этот узелок отдай.

Достала из дорожной сумки узелок, в котором яблоко с амулетом завёрнутые лежали. Взяла женщина, передала старухе.

Та руками предметы ощупала и говорит:

– Подойди поближе.

Ощупала Немилу, а потом взглянет на неё своими ясными голубыми глазами, и тихо молвит:

– Жизнь у тебя счастливая будет, только немного побороться за счастье придётся. Рамира, что гостью у порога держишь? На стол мечи, что есть в печи, баньку справь, нужно дорожную пыль смыть.

– Бабушка, банька уже готова, сама же сказала, ближе к вечеру гости будут.

Завела Рамира Немилу в избу, чистое бельё дала и в баню проводила.

– Я сама её мыть-парить буду, – сказала старуха.

Облокотилась старуха в блинную холщовую рубашку, взяла веник и к Немиле в баню зашла.

– Ложись, голубка, на полог, сейчас парить буду.

– Как-то неудобно, что женщина в возрасте меня молодую парить будет.

– Надо, милая, надо, – только и сказала она да как поддаст жару.

Парила, причитая, то напевно, то резко. Мылила, мыла да снова парила. Чувствует Немила, что словно «старая кожа» слезает, и накопившаяся усталость многих месяцев куда-то уходит.

– Ну, ступай в дом, – сказала хрипло старуха.

Дома уже самовар пышет и чайничек томится на крышке самовара. Усадила её Рамира за стол, чаем потчует. Пришла старуха, уселась во главе стола, для неё уже кружка готова. Рамира ушла в баню.

– Голубка, как себя чувствуешь? – спросила она после очередной кружки чая.

– Необычный вкус у вашего сбора. В наших краях такого нет, а после баньки словно «кожа старая» сошла.

– Нашим травам за два месяца нужно вырасти, отцвести и семя кинуть, а у ваших это дольше проходит, поэтому и вкусы разные, и сила, свойства трав другие.

– Ради Марфы помогу тебе, способная ученица была, но на родину её всё тянуло, держать не стала, где родился, там и пригодился. Любо слышать, что продолжает совершенствовать своё умение.

– А приходили ли к вам два молодца, братья ушли и не вернулись, тяте хуже стало, попросилась я.

– Нет, не бывало. К нам приходят, такие же, как ты, отчаявшиеся или очень любящие своих близких людей. А праздному человеку хода нет, да и ни к чему. Травницы приходят, только с другой стороны.

«Неужели мои братья по пути свернули, неведомо куда, найти надо, вот родители обрадуются, когда все вместе домой вернёмся!»

Спать положили её на сундук под травами. Снился дом родителей и бабка-повитуха, все были счастливы и чем-то довольны. На следующей день они пошли за травами. Старуха была в хорошем расположении и рассказала про каждую травушку. Набрали ягод разных и охапку трав. Ближе к вечеру, пока Рамира готовила ужин, Немила и старуха перебирали травы и развешивали сушить. Так прошло некоторое время. Траву для царя собирали в особую ночь, когда свет луны коснулся крон деревьев и пробежался волной по широким лугам, по тропам нехоженым.

Пришла пора в обратный путь собираться. Дали ей трав разных, Немила подписала какая от какой хвори. И для царя-батюшки отдельно веничек приготовила. Рамира собрала узел для Марфы Егоровны.

– Вы говорите, что в ваши края другая дорога есть, покажете?

– Показать-то можно, только без проводника гиблое место. Видишь высокую сосну? Ступай, как шла.

По лугам и холмам пришла девушка к избушке той старухи, которой полотно льняное вышивала. Встретила старушка её приветливо.

– Не обижайся на меня, не знаю, что случилось, словно разум помутился.

– И Вы меня простите за ослушание.

– Что на пороге стоять? В ногах правды нету. Заходи в избу, чем богаты, тем и рады.

Засуетилась старушка, накрыла стол, сели ужинать. Немила улучила момент, когда старушка в хорошем расположении была и спросила про горшочек за занавеской.

– А, этот… Были до тебя два молодца, послала их дров в ближайшем лесу нарубить, ни молодцев, ни топора.

– А в какой лес они ушли?

Старушка показала в сторону, где гиблое место. Вскоре спать легли. Только солнышко скользнуло по верхушкам деревьев, окрашивая их в рыжеватый цвет, встали обе. Немила сразу в рукомойник воды из кадки налила, а старушка завтрак приготовила. Поели, посуду убрали.

Немила говорит:

– Надо дальше идти.

Старушка проводила за околицу, вслед перекрестила. Немила видит, что старушка по житейским делам пошла, повернулась и на гиблое место пошла братьев искать. Мало ли, много ли ходила и услышала, что кто-то переговаривается между собой. Увидела яму большую подошла.

– Кто живой есть? Отзовись.

На божий свет вышли двое обросших мужчин.

– Вы здесь живёте? Не видели ли двух молодцев?

– Немила, ты ли это?

– Да, я. А вы откуда меня знаете?

– Так мы братья твои. Вытащи нас.

– А как?

– Накидай сухостоя, мы сами придумаем.

Собрала сухих тонких деревьев, покидала в яму, братья соорудили приспособление и вылезли. На радостях обнялись. Немила рассказала про своё путешествие, а братья про своё. Что пошли они за дровами да провалились в яму. Наверное, охотники на крупного зверя сделали. Ждали, ждали, да не дождались. Кричали, кричали, да не докричались. Тогда стали ее расширять, чтобы хоть света больше было, а когда настанет зима, то снег вытоптать и выбраться из неё.

Накормила их Немила, что с собой взяла у травницы Агафьи. Рассказала про своё путешествие и как они травы собирали. И задумали братья забрать у Немилы траву для царя, а родителям сказать, что не видели её.

– Давайте перед дальней дорогой поспим, а потом дружно зашагаем в дорогу дальнюю.

Только заснула Немила, как связали братья её своими поясами и столкнули в яму. Взяли траву да посох, а остальное к ней в яму сбросили и ушли. Не сразу опомнилась Немила, что братья коварство против неё сделали. Только тогда, когда пить и есть захотела, увидела, что нет веничка для царя-батюшки. И связанная она в этой яме лежит. Вспомнила про мышку-норушку. «Добро к добру», – только произнесла эти слова, как мышка тут же и появилась. Перегрызла путы, освободила. А как вылезти? Вспомнила про перо птички-невелички, вынула, пустила по ветру.

А в это время братья у старушки вещи свои забрали и тоже перо по ветру пустили с известием, что скоро будут. Прилетела птичка-невеличка, кружится над ямой. Прошло какое-то время, уже холодать стало по утрам и до полудня. А птаха нет-нет да и прилетит уже не одна, и щебечут. Мимо этого со здешних мест царевич с охоты возвращался. Увидел птаху, понял, что беда там, спешился, подошёл к яме.

– Эй, кто живой здесь?

– Я живая, – ответила Немила.

Воткнул в яму бревно сухое да сучковатое, вытащил Немилу. Увидел сумку с травами.

– У меня матушка заболела, хотел за именитой травницей послать, а травницу из-под земли сам вытащил, – пошутил он.

Как только Немила не отговаривалась, что она не травница, тем более не именитая, не слушал он её, посчитал, что скромная. Привез её в свои владения, в замок высокий за такими же высокими стенами. Стала она лечить его матушку. Через неделю встала матушка, а к тому времени заморозки начались, зима подступала. Уговорили погостить до санной дороги.

– Вот только санный путь установится, сам отвезу, куда скажешь.

Прошло какое-то время, уже вовсю зима хозяйничала по их краям, а про санный путь молчок. Полюбились они друг другу. Видит, что девушка мается, разрывается. Пошёл к матушке, сказал, что женится на Немиле хочет.

– А ты уверен, что она нашего сословия?

– По ней же видно, что воспитанная и образованная.

– Хорошо, сначала свези к родителям, а потом и решим.

Подарков целые сани надарили, и поехали они в обратный путь.

Долго ли, коротко ли, приехали под самый новый год. Братья увидели свою сестру с подарками и молодым мужчиной, говорят своим родителям:

– Мы тут слёзы льем из-за сестры, а она, неблагодарная, развлекается. Не надо пускать её на двор. Не сестра она нам более.

Отец рассудил, что всё-таки она девушка, и это естественно. Пусть сама за себя отвечает. Хотели братья напугать сестру, чтобы она их не выдала. Только у них не вышло. Привезла узелок для Марфы Егоровой, бабки-повитухи, а царевич рассказал, как он с Немилой познакомился. Все доказательства коварства братьев налицо. Царевич руки просит Немилы. А Немила отца умоляет, чтобы братьев не наказывал.

Царь-отец рассудил так:

– Негоже младшей вперёд старших замуж идти.

Если готов царевич подождать полгода-год, то отдаст дочь за него, а братьям, сыновьям его царевичам, Разумею и Закею в этот срок найти невест по их положению, только пойдут они искать в одёжах простых, в пример сестра им. Царевич домой съездил, рассказал матушке про родителей Немилы, подарки привёз. Они передали подарки и приглашение погостить. Подружились две царицы, и только собрались гости уезжать, как прибыли братья Закий и Разумей, успели-таки за полгода найти себе невест. Три свадьбы играли и целую неделю весь честной народ угощали. Мне чарку за молодых подали.

А вот как братья невест так скоро нашли – это другая история, про это ключница во хмелю рассказала, а я записала. Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец!

Цветок Радости

(Сказка «Аленький цветочек» навела на интересную мысль, и родилась эта сказка)

В некотором царстве, в некотором государстве жил царь с царицею и сыном Разаном. Няня на ночь ему читала сказки. Разан даже не подозревал, что его любимая няня не умеет читать, а сама их сочиняла, книгу раскроет, пальчиком водит, словно читает. Это он потом узрел, когда грамоте выучился.

– Вот, слушай новую сказку, – сказала няня, когда Разан улёгся поудобнее в своей кровати. – В одной купеческой семье народилось две дочери-погодки. Матушка занималась их воспитанием и через три года народилась третья девочка, но роды были тяжёлые, и вскоре родительница умерла. За это невзлюбили сестры младшую сестру. А отец, видя это, наоборот, очень любил младшую дочь, к тому же она так сильно была похожа на мать.

Старшие всё наряды примеряют, одна очень любила кружевное, а другая не выходила из дому без шляпки и зонта. Младшая по хозяйству, как могла, хлопотала, с отцом смету составляла, познавая торговые дела, и училась вязать, шить и вышивать. Старшие же больше этикет учили, танец, умение вести светские беседы, поэтому они были в курсе всех ближайших мероприятий.

Шло время, дочери росли и расцветали. Как-то собрался отец на ярмарку и спрашивает у дочерей, кому какой гостинец привезти.

– Папочка, – сказала старшая дочь. – Я слышала, что нонче приедет известный на все страны кружевных дел мастер, у него самое лучшее кружево, заказывает только высшее общество. Привези мне такое.

– А мне, папочка, – отпихнула сестру средняя дочь, – шляпку, что царицы носят, и кружевной зонт.

– А что тебе привезти, доченька?

– У меня всё есть, главное, продать товар и домой невредимым вернуться.

– Дочка, неужели у тебя нет желания?

– Почему нет, есть, только вряд ли его под силу исполнить.

– Ты скажи, а я посмотрю.

– Слышала я от честных людей, что есть на свете цветок Радости.

– А как я пойму, что это он?

– Когда его берёшь и к груди приложишь, от него мягкие тепло исходит и на душе радостно становится, потому он так называется «цвет Радости».

Навьючил на возницу товару разного и отправился купец на ярмарку. Товар ходовой взял, быстро продал и стал по ярмарочным рядам ходить, гостинцы дочерям искать. Сторговался и с кружевом, и со шляпой с зонтиком кружевным, а цветок найти не может. Всю ярмарку вдоль и поперёк прошёл, никто о таком цветке не слыхивал. Решил было, что любимая дочка наугад сказала, чтобы отцу было легче домой возвращаться.

Делать нечего, поехал домой. По дороге усталость навалилась, и он задремал, знал, что кони всё равно домой дорогу знают. Проснулся от того, что не покачивает его и лошади как-то странно себя ведут. Открыл глаза, а перед ним дворец стоит, только весь в плетистой розе утопает и от посторонних глаз скрывается. Время уже к вечеру, по прогнозу дома быть должен. А тут такая оказия приключилась, вспомнить не может, где кони могли свернуть. Делать нечего, нужно о ночлеге думать и лошадей накормить. Подходит ко дворцу, берется за кольцо, чтобы постучать, а двери сами мягко открываются, словно ждали его. Проходит в холл, в залы, никого.

– Хозяева, есть кто-нибудь?

В ответ тишина, и только слышно, как ветерок по дворцу гуляет.

– Вот я попал, ещё и лошадей накормить, напоить и самому перекусить да голову преклонить.

Вдруг рядом с ним что-то прошелестело и голос из ниоткуда.

– Я хозяин дворца, лошадей накормили, напоили, а если сам откушать хочешь, ступай в следующую залу, там обеденный стол. Наверное, с дороги утомился, дальше по коридору дверь с чистым бельём и полотенцем для ванны. Освежись, смой дорожную пыль и отдыхай.

Действительно, в следующей зале стол огромный разными яствами заставлен.

– А вы со мной не откушаете? – спросил купец, не зная в какую сторону обращаться.

– Я откушал, располагайтесь.

Поел купец, пошёл дальше по коридору, толкнул первую дверь, она открылась. В комнате стояла большая кровать, а рядом с входной дверью ещё дверь полупрозрачная в ванную и туалет. На кровати лежало бельё стопочкой. Сходил купец в ванную, ополоснулся, одел халат, сел на кровать и такой его сон обуял, что он так и уснул в халате. На утро на столе стоял завтрак.

– Добрый человек, не могу я так. Непрошеным гостем или даже хуже – вором себя чувствую. Один во всем замке.

– Если хотите побеседовать, то можно.

И так пролетело несколько времени. Купец рассматривал замок, а невидимый хозяин рассказывал историю живущих в нём. Около замка был разбит прекрасный сад с разными деревьями, цветами. Купец беседовал на тему торговли и вдруг увидел необычный цветок в самой середине аллеи.

Он был уверен, что вчера не было его.

– Какой необычный экземпляр, – сказал купец

– О! Да! Это цветок Радости!

И тут купец вспомнил про дочкин заказ. Он стал просить его продать, но цветок не продавался ни за какие коврижки. Вскоре он заговорил, что пора и честь знать. В гостях хорошо, а дома волнуются и дела не делаются. Как только в замке потухли сами собой канделябры, так купец юркнул в сад, сорвал цветок и на сколько хватило прыти побежал к своим лошадям. Но ворота захлопнулись перед носом лошадей. По замку шёл такой звериный рёв и колыхание штор, и бряканье дверей, что купец готовился расстаться с жизнью.

– Я же тебе сказал, что не продаётся, так ты отплатил за моё гостеприимство? Точно вор! И по-воровски хотел улизнуть! – ревело нечто прямо купцу в лицо.

Тот онемел и опешил. Впервые его парализовал такой страх, что не мог вымолвить ни слова и пошевелить пальцами. Он несвязно лепетал про дочку и цветок. Когда хозяин замка немного успокоился, а купец обрёл дар речи, он всё рассказал.

– Решай, купец, если через три дня не появишься у меня на пороге, закончится твой род на тебе и твоих детях.

– Как же я вернусь, если дороги не знаю?

– Доедешь до развилки и кричи, что прибыл, тебя сопроводят, но такого уважения больше не жди.

Откуда не возьмись в руку купцу упало замысловатое кольцо.

– Оденешь его на безымянный палец, вмиг здесь очутишься.

Нечто хлестнуло лошадей, ворота распахнулись, и они пулей вылетели без оглядки. Только слышно было вслед: «Не-за-бы-вай, три дня тебеееее!»

Дома его уже заждались. Все купцы приехали, а отец нет, стояли под иконами все трое. Распрягли лошадей, занесли сундуки помощники и, отогревшись после вкусного сытного обеда и горячего самовара с чаем и баранками, отец стал распаковывать подарки-гостинцы. Старшие дочки подарки примеряют, а младшая с отцом смету составляет. Видит дочка, что отец приехал какой-то невесёлый, а разговорить не может. Старшие своими нарядами щеголяют, щебечут, не умолкая, а младшая закрылась в комнате и на цветок глядит, любуется.

На второй день ближе к вечеру отец сказал, что отлучиться надо на неопределенное время, и дал каждой дочери наказ. Только тогда дочке младшей всё рассказал, объяснил, как с лавочниками торговаться надо, и с кем у него договор по реализации товара и по какой цене. За полночь уже разошлись по своим комнатам.

На следующей день у них званый обед был. Старшие в нарядах, а младшая задумчивая ходит. Улучила момент, нашла у отца в сюртуке колечко заветное, написала записку вместо него. «Моя это участь, из-за моего подарка пострадал, мне и отвечать. Всегда любящая тебя дочь». Ушла неслышно в свою комнату, взяла цветок, прижала к груди. От него такое мягкое тепло пошло, и радостно стало. Надела кольцо на безымянный палец и вмиг очутилась в неизвестном замке. «Всё так, как тятенька рассказывал», – оглядывая замок, подумала она. Вдруг откуда-то ветерок.

– Здравствуй, хозяин замка, я вместо отца пришла и цветок принесла.

Раскрыла ладони, показывая цветок, а он в мгновение исчез.

– А что отец? Сильно напугал его, что он решил прикрыться одной из дочерей?

– Нет, тятя не знает о моём решении, иначе стал бы отговаривать. К тому же для меня старался, мне и отвечать. Какую работу нужно делать, чтобы возместить ущерб?

Нечто расхохоталось. Его смех, казалось, отражался от всех поверхностей.

– Пока погости, а потом видно будет. Надеюсь, цветок больше не будешь воровать, – ответил он весело.

И так потянулись дни, недели, месяцы. Младший дочке купца очень нравилось вести беседу с умным нечто, даже для себя отмечала, чтобы применить у отца в лавке на практике. За это время они так сдружились, что для неё уже стало естественно, что утром ей желают доброго утра.

– А ты не подглядываешь за мной, когда моюсь? – как-то шутя спросила она.

– Ты меня за невоспитанность хочешь пожурить, – отшучивался он.

Действительно, он часто наблюдал за ней. Знал, что если она смотрит в окно, наклонив голову на правой бок, значит грустит и думает о своей семье. А если вдруг вздумается погонять невидимую пыль, значит обдумывает какую-то стратегию их разговора, а пищу для ума он частенько подбрасывал.

– Ты уже неделю смотришь в окно с небольшим перерывом, словно ждёшь кого-то.

– Как там батюшка, наверное, уже всех сестёр выдал в замужество. По крайней мере слышала, что к старшей должны были приехать на смотрины.

Ещё прошло какое-то время, и снова она не отходит от окна, даже кушать не садится и отвечает невпопад.

– Хорошо, отпущу тебя на три ночи, но на рассвете должна быть здесь.

И подал ей кольцо.

– Одень на безымянный палец, вмиг очутишься в родительском доме. Как-то неприлично отпускать тебя с пустыми руками. Что твои сестры любят?

– Старшая платья по последней модели и много кружева, а средняя без изящной шляпки и зонтика от солнца даже на улицу не выйдет.

Голос рассмеялся:

– Да, мог бы и не спрашивать, ничего не поменялось в обыденном мире.

В полдень, когда все собирались на поздний завтрак, в столовую зашла младшая сестра.

– А для меня прибор найдётся? – спросила она весело.

Как же обрадовались все её появлению! После завтрака всех ждал сюрприз с подарками. Старшие примеряли платья, украшения к каждому из них и планировали, к кому первому с визитом поехать, или лучше самим пригласить и наповал сразить, а отец с младшей дочкой обсуждали, как можно приумножить их состояние. Некоторые из идей отцу очень понравились. А вечером все сёстры сидели у младшей в комнате, она рассказывала про своего хозяина замка и сам замок. Что на любую тему с ним легко общаться, у него красивый и ухоженный сад, хотя ни одного слуги не видела, но всегда была свежая выпечка и одежда.

– Какой у него бархатный баритон. Мы даже вальсировали, хороший кавалер, предусмотрительный, все, что захочу, тут же исполняется.

Глаза девушки так и светились счастьем, когда она рассказала о нём.

– Он, поди, старый и уродливый, вот и не хочет показать своё лицо, – фыркнула старшая, ей стало завидно, что у младшей есть некто, исполняющий все ее прихоти.

– У нее и желаний-то нет. Вот если бы старшая пошла туда, то счастью не было б предела!

Среднюю задело, как изменилась их младшая, похорошела, румянец на лице и глаза светятся.

– Вот если бы я пошла, то в золоте купалась, каждый день меняла шляпки и украшения, танцевала до упаду. А что наша-то? Наверное, все ноги обступала, то и вальсировали мало.

И задумали они недоброе. Только стала готовиться ко сну младшая, пришла старшая.

– Давай я тебе волосы расчешу, вон какой красивый гребень я себе купила.

И начала расчёсывать волосы сестре. Пришла средняя с разносом, а на нём красивая чашечка на блюдечке с чаем. Налила в него от щедрости весь пузырёк снадобья от бессонницы.

– Ты столько нам подарков навезла, решила чаем своим угостить. Недавно купила. Такой только при дворе нашего батюшки-царя пьют.

Расчесала старшая волосы, выпила чаю у средней сестры.

– Сестры мои милые, как же я по вам скучала. Что-то утомилась, и голова закружилась, наверное, от избытка чувств, спать хочу. Давайте завтра ещё поговорим.

Она зазевала и пошла к кровати, пошатнулась и чуть не упала. Сестры её подхватили и в постель уложили. И давай по комнате рыскать, кольцо искать, когда нашли, чуть не подрались, кому первому к нечто отправляться.

– Я старшая, значит мне первой.

– А я говорю, что мне.

Чуть кольцо не потеряли, пока рядились. Надела старшая сестра самые лучшие наряды, самые дорогие кружева, украшения. На безымянный палец кольцо надела, глазом не успела моргнуть, как очутилась среди огромной залы с дорогой портьерой из бархату, золотыми канделябрами и изящного фарфора фигурками и приборами.