S-T-I-K-S. Пройти через туман V

– Тэбэ комната сэмь.

Завхоз оказался образцовым кавказцем с акцентом, который ни с чем было не спутать. Подозреваю, что крестили его, скорее всего, Князем, но именно из-за акцента к нему приклеилось это дурацкое «Кназ».

– Тэбэ двадцат вторая. Тэбэ тоже сэдмая, трэтья койка, – склонившись над огромной тетрадью альбомного формата, пробубнил Кназ и поднял глаза.

Секунду помолчал, разглядывая меня.

– А-а, нэт, тэбэ нэ положено. Ты в конце спыска.

– С хрена ли? – удивился я.

Стоявшая за его спиной Марианна, тоже сосредоточенная на кипе сжатых в руках буклетов, вздрогнула.

– Иды отсуда! – тихо прошипел вместо ответа Кназ. – Ты – послэдный. Нэт мэст.

Спорить я не стал – бесполезно. И дело на этот раз было наверняка не в моей внешности. Скорее уж, он что-то прознал про меня и свою жену (что косвенно подтверждалось испуганным выражением лица самой Марианны), и таким образом просто мстил, не привлекая излишнего внимания к разборкам.

– Слыш, ты, чёрный!.. – встала на мою защиту Аня. – Я ща ректору, или как он тут у вас называется, пожалуюсь на самоуправство! Сказано – выдавать в том же порядке, что и экзамен проходили…

–Пойдём отсюда, – взяв азиатку за руку, устало вздохнул я. – Зато не придётся разделяться.

И потопал к Марианне, по пути слегка задев плечом Кназа, отчего тщедушный и низкорослый кавказец едва удержался на ногах. Подойдя к Марианне, молча протянул лапищу.

– Занятия начнутся в восемь утра, – слабо пролепетала она, пряча взгляд. – Не опаздывай.

– Буду вовремя, – клятвенно пообещал я.

И, развернувшись, почапал в гостиницу.

Глава 7

Идти на первые в своей жизни уроки знахарей с бодуна – то ещё издевательство над организмом. Особенно, если это происходит рано утром. Но Марианна, которая под вечер завалилась ко мне в гостиницу с целью утешить после выходки её мужа, не дала мне проспать. Хотя я пытался. Очень старательно пытался.

Вообще, похмелья у иммунных практически не бывает. Организм переваривает алкоголь почти как чай, да и привычка постоянно пить живун тоже добавляет некоторой устойчивости. Но я всё равно умудрился нажраться так, что даже наутро ощущал последствия.

Зачем? Да всё для того же, что и раньше – чтоб не вспоминать погибшую Мамбу. Чтоб не думать о Кали, которая посчитала нашу с ней единственную ночь вместе ошибкой и молча свалила в закат.

Сколько литров я в себя влил? Чёрт его знает! Много, это точно. Но не настолько, чтоб пропустить первый в своей жизни урок в академии знахарей.

Пришёл я одним из последних, но не самым. Следом за мной заявилась очкастая девица, а буквально в последний момент во двор Замка, где был назначен общий сбор нашего курса, влетел мужик, чем-то неуловимо напоминавший известного американского актёра Тома Кукуруза.

Встречал нас снова «Геральт», но сегодня он выглядел не как ведьмак, которого непонятно за каким хреном отправили на машине времени в современность, а так, как и положено ведьмаку. То есть – был одет в чёрную, покрытую многочисленными клёпками одежду, поверх которой небрежно свисала самая что ни на есть настоящая волчья шкура!

Охренеть, что ещё тут можно сказать?!

Дождавшись последнего студента, «Ведьмак» снова решил толкнуть речь.

– Добро пожаловать в Замок! Знаю, я уже говорил это вчера, но сегодня вы уже не соискатели, а полноправные студенты, так что я позволил себе повториться. Позвольте представиться, меня зовут Хёгни Бондур, и я – ректор сего поистине уникального учебного заведения. Вчера вы получили брошюрки с расписанием обязательных и дополнительных занятий. По обязательным, я думаю, вопросов не возникнет. Касаемо же дополнительных замечу, что в первую неделю они всё равно обязательны. Поясню – протестировать полный спектр возможных граней вашего знахарского Дара за те секунды, что Ольга Анваровна держала вас за руки, невозможно. Допзанятия позволят эти грани в вас увидеть. И по результатам ваши расписания подкорректируют индивидуально. Конечно, с учётом не только ваших талантов, но и пожеланий. Напоследок напомню вам правила поведения в академии. Многочисленные пропуски занятий, ненадлежащее отношение к учёбе наказываются отчислением. Никаких драк, никаких подковёрных интриг на территории Замка не допускается, если что-то не поделили – разбираетесь между собой за пределами наших стен. Проносить на территорию Замка любые виды оружия запрещено так же под угрозой отчисления – те, кому хватило места в общежитии, уже сдали всё на хранение, остальные могут оставлять оружие в специальном контейнере на входе в Замок. Кстати, воровство также является причиной для отчисления, имейте это в виду. Ну, вот, пожалуй, и всё. Прошу, входите, вас ждёт первый ваш урок!

Услыхав о том, что оружие придётся сдать, я слегка… расстроился. А когда увидел, что оставить его придётся в обыкновенном ящике, сколоченном из длинных неструганых досок – вообще пришёл в полное негодование.

Ящик был один на всех. И, хоть возле него и дежурил один из охранников Замка, доверия не вызывал никакого. Как и заявление о том, что любое воровство будет караться немедленным отчислением.

Мне какая польза, что урода, который решит покуситься на мой нодиевый меч, отчислят? Продать-то его или спрятать он всяко успеет!

Деваться, однако, мне всё равно было некуда.

Сняв ножны, я сжал их в лапищах, искренне надеясь, что вижу их не в последний раз. Как ни странно, охранник понял моё состояние.

– Если кто-то попытается взять чужое оружие, мы его остановим, – сказал он.

– Ты что, запоминаешь, кто что положил? – удивился я.

– Я запомнил, кому что принадлежит, – пожав плечами, ответил охранник. – Ещё вчера. К тому же, вас, не получивших комнату в общаге, не так уж и много осталось. Сдавай, не бойся.

Почему-то я словам охранника поверил сразу. Вспомнил, как вчера он и его товарищи формировали очередь на экзамен и моментально выдворяли тех, кто пытался пролезть вперёд. Наверное, действительно запоминают. Хоть и не понятно, как.

Скрепя сердце, я протянул руку с мечом над ящиком и разжал пальцы. Меч с грохотом упал на деревянное дно ящика, а я почувствовал себя словно бы голым посреди оживлённой площади.

– Всё с твоим мечом будет в порядке, – на всякий случай пообещал мне охранник.

Я кивнул и поднялся на крыльцо.

Большая часть новоиспечённых студентов всё-таки получила вчера места в общежитии и уже умчалась на занятие, так что ориентироваться мне было не на кого. Пришлось вытащить из кармана буклет и открыть его на странице со схемой прежде, чем толкнуть тяжёлую входную дверь, по размеру и внешнему виду больше похожую на воротину.

Вошёл и тут же замер, открыв рот. В Улье можно насмотреться всяких интерьеров, от хороших современных в многоэтажных домах, прилетевших на только что перезагрузившийся кластер, и до обшитых залепленной фотографиями голых девиц фанерой морских контейнеров. Но то, что предстало моим глазам тут, действительно впечатляло.

От Замка я подспудно ожидал чего-то средневекового. Ну там выцветших от времени гобеленов, выставленных вдоль стен доспехов и всякого такого, но…

Но попал я век так, наверно, девятнадцатый.

Стены были отделаны лакированными деревянными панелями, на которых висели картины и лампы. Пол устлан паркетом. В нишах – скамейки и кадки с растениями. Под потолком – шикарные многорожковые люстры. Вся эта роскошь носила на себе неуловимый отпечаток готичности, но при этом всё равно оставалась уютной и совсем не мрачной.

Первый – вводный, по сути, – урок должен был состояться в местной библиотеке. Пройдя через просторный холл, я свернул вправо от огромной лестницы, ведущей на следующий этаж, и неожиданно нос к носу столкнулся с уже примеченным вчера черноволосым.

– Здаров, – не растерявшись, бросил он мне. – Потерялся? Погнали вместе искать?

Я пожал плечами, разглядывая неожиданного собеседника.

Что он тут делал? Ощущение такое, что ждал. Только зачем? Непонятно.

Решив не гнать поперёк паровоза, я кивнул.

– Почему нет?

– Отлично! – обрадовался черноволосый и протянул мне руку. – Я Перун, кстати.

– Орк, – представился и я.

– Будем знакомы, Орк. Держись меня, вместе прорвёмся, – с туманным намёком ухмыльнулся Перун. – Пойдём. Нельзя ведь опаздывать на первый урок, верно?

Подмигнув, он двинулся куда-то за лестницу. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Перун не понравился мне с первого же сказанного им слова. Мутный тип, с таким держи ухо востро. В лицо будет улыбаться и клясться в дружбе великой, а как отвернёшься – вгонит нож между лопаток, если ему это будет выгодно. Осталось только понять, нахрена ему я? Ведь не руку и сердце он мне предложить собирался же.

Шли молча. Перун уверенно вёл меня извилистыми коридорами, для вида держа в руках брошюрку со схемой Замка. Но было заметно, что он ею не пользуется – видимо, вчера ещё успел тут всё изучить. Ну, мне же лучше. Ни в какие дружбы я вступать не намерен, а как навигатор мне и этот типчик сойдёт.

– Ну вот, пришли, – сказал Перун, останавливаясь перед приоткрытыми высокими дверями. – Как раз вовремя, ещё успеем занять лучшие места.

– Угу, – кивнул я. – Спасибо, что проводил.

– Держись меня, – ещё раз повторил Перун и исчез за дверьми.

А я остался один.

Что за детский сад, а? Давай дружить, вместе не пропадём… Мы тут учиться собрались или коалиции выстраивать? Тьфу, мля!

Глава 8

Настроение резко испортилось – вот не нравится мне, когда всякие типы воду вокруг мутят. Очень захотелось набить кому-нибудь морду, а потом в обязательном порядке похмелиться как следует. Первое, однако, было прямо запрещено правилами академии, а второе как-то не отвечало уже правилам хорошего тона. Пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, приводя себя в спокойное состояние.

Выполнив этот нехитрый ритуал, я направился вслед за Перуном. Толкнул дверь и…

Замок поражал своей роскошью привычных к аскетичным условиям Улья людей. Но это… это… помещение было просто за гранью реальности.

Судя по рядам высоких, до потолка, книжных полок, оно являлось библиотекой. Огромной, в два этажа, противоположных краёв которых даже не было видно. Слева от двери, ближе к панорамным окнам, располагались столы с уютными лампами под зелёными плафонами. Конкретно сейчас они были расставлены двумя полукругами, большим и меньшим. Меньший, он же внутрений, уже весь был занят успевшими раньше меня студентами, но за большим места ещё оставались, хоть и самые неудобные.

Я сел так, чтоб оказаться подальше от Перуна, хотя рядом с ним и имелось свободное место, возможно даже, что припасённое для меня. Однако воспользоваться им означало продемонстрировать свою принадлежность, дать негласный ответ черноволосому, что я не только правильно понял его намёк, но и принял его.

Однако в мои планы вступление в какие бы то ни было ученические группировки не входило.

Пробравшись к одному из свободных мест, я уселся за стол. На столешнице с удивлением обнаружил стопку чистых тетрадей и канцелярские принадлежности. Украдкой глянув по сторонам, заметил, что аналогичные наборы есть на каждом столе. Ну, неплохо. Посмотрим, что будет дальше.

Не успел я взять в лапу весёленькую жёлтую ручку с кнопкой и нарисованными гусями, как услышал стук каблуков, и в библиотеку в облаке аромата парфюма величественно вплыла Ольга Анваровна Воронцова собственной персоной.

Выглядела она довольно экстравагантно. Вчерашний бесформенный плащ сменился пышной белой блузкой с какими-то рюшами и юбкой по щиколотку. Но, к огромному моему сожалению, оказались затянуты в плотные чёрные чулки. Довершали образ туфли фасона как бы не века девятнадцатого и матовый серый крест поверх блузки. Волосы графиня убрала в высокую и элегантную, но такую же устаревшую, как и одежда, причёску.

Но, к моему удивлению, смотрелось это всё красиво и женственно. Что сказать… Видная женщина даже несмотря на некоторую старомодность нарядов.

– Доброе утро, студенты, – своим низким бархатным голосом поздоровалась с нами Ольга Анваровна. – Мы начнём с вводной лекции об истории академии. На ваших столах есть ручки и тетради, пожалуйста, приготовьтесь записывать то, что покажется вам важным в моём занятии.

Пройдя мимо импровизированных парт, графиня уселась за стол, расположенный особняком.

– Итак, начнём. Академия в том виде, как вы знаете её сейчас, появилась в тысяча шестьсот одиннадцатом году по летоисчислению того мира, откуда к нам прилетел Замок. Поскольку в Улье никто года не отмечает, местная дата неизвестна. Но если принять в расчёт, что она более или менее совпадает с датой мира, откуда прилетел наш Замок, то получится, что академия существует уже чуть более трёхсот лет – именно столько времени прошло с последней перезагрузки кластера с шведской озёрной крепостью Олафсборг, ставшей нашим постоянным пристанищем.

Академия существовала и до этого, но не имела постоянного места дислокации, что, как вы понимаете, сильно сказывалось как на учебном процессе, так и на его эффективности. Не в лучшую сторону. Теперь же эта проблема решена. В крепости имеются хорошо оснащённые лаборатории, лазареты, прозекторские и операционные комнаты. Также, – Ольга Анваровна широким жестом указала на полки с книгами, – нам удалось собрать огромную библиотеку, аналогов которой нет как минимум в нашем регионе. Особая гордость – специальный отдел, где находятся материалы так называемых институтских, заполучить которые было крайне сложно.

Разумеется, книги из библиотеки выносить нельзя, но пользоваться ими вы можете в любой день и в любое время суток. Для тех, кто считает, что мы не заметим пропажу какой-нибудь тонюсенькой брошюрки, скажу сразу – Замок находится под охраной бойцов Ордена. Это люди с подготовкой ЧВК и разведчиков, способные на гораздо большее, чем можно увидеть со стороны. Они неподкупны и верны академии по идейным принципам, поэтому договориться с ними даже не пытайтесь – об этом тут же станет известно мне, ректору академии Хёгни Бондуру и декану факультета арктефаторики Авессалому Валерьевичу Дорохову. Оправдаться не выйдет – воровство наказывается отчислением и профилактическим усекновением правой руки по локоть.

Послышались смешки, кто-то отважный даже решился уточнить:

– А какой смысл рубить руки в Улье? Всё равно ж отрастут!

– Без вмешательства знахаря рука будет отрастать полгода, – ничуть не смутившись, пояснила графиня. – А ближайший знахарь, который согласится помочь вам ускорить процесс, находится в неделе пути по кластерам, густо населённым заражёнными. Теперь понятно, зачем?

Судя по стихшим смешкам, до народа дошло быстро.

– Отлично. А теперь продолжим наш экскурс…

К концу двухчасовой лекции первая тетрадь у меня закончилась. Понятия не имею, зачем мне было нужно записывать все эти факты о Замке, не имеющие никакого отношения к тому, чему нас будут обучать, но на всякий случай решил их зафиксировать. Кстати, чуть ли не единственный из всех – активней меня строчила только ботанка в очках да ещё делал какие-то пометки «цыган» Али, ещё вчера даже не помышлявший о поступлении в академию.

Закончив лекцию, Ольга Анваровна сообщила, что в следующий раз мы с ней встретимся уже в прозекторской, и занятие, в отличие от сегодняшнего, будет сугубо практичным. А именно – мы будем вскрывать трупы бегунов.

На подколки в духе, что большая часть студентов уже умеет это делать, графиня холодно пояснила:

– Копаться в споровых мешках – дело нехитрое. А вот кишки у бегунов устроены гораздо интереснее.

И, попрощавшись, удалилась. А мы засобирались на следующее занятие.

Уже на выходе из библиотеки мне на плечо неожиданно легла чья-то рука.

Я резко развернулся, занося сжатый кулак, и едва успел остановиться.

– Тише, тише, дарагой. Нэ надо драться, нэхорошо это, – с непередаваемым грузинским акцентом выдал мне паренёк грузинской же внешности. – Да и повода нэт.

– Нет – это хорошо, – недовольно буркнул я. – А хотел чего?

– Да ничэго такого, дарагой. Прэдупрэдить хотэл.

– О чём? – я начал тихо закипать.

Что за дрянное утро?! Один с дружбой подваливает, другой предупреждать пытается.

– Да увидэл тэбя с Пэруном, дарагой. Ты, навэрное, просто нэ знаешь, кто он.

И тут я взорвался.

– Да мне похрен! Чё вы ко мне все пристали, а? Я учиться сюда пришёл, а не в ваши эти игры в конфедератов и южан играть. Ясно? Если да – моргни два раза, пока я тебя сам не моргнул.

– Да тишэ ты, тишэ, – на всякий случай отступил грузин и замахал руками. – Я тэбя никуда нэ зову. Просто прэдупрэдить хачу.

– Так предупреждай и свали уже!

– Вай, какой ты грубый, дарагой. Пэрун плохо на тэбя влияэт, дэржись ты от нэго подальшэ, брат. Он из Питэра, знаэшь такой стаб?

Я качнул головой.

– Муровский он, под внэшниками живёт. Раньшэ иначэ звался, пока хозяэва старыэ были, а тэпэрь хозяэва новые. Русскиэ. Под ними он и живэт. Так что Пэруна сюда нэ просто так отправили. Смэкаешь?

Чего уж тут было не смекнуть – про Питер я слышал впервые, а с русскими внешниками сталкиваться доводилось.

– А ты сам-то кто? – всё ещё недружелюбно буркнул я, хотя драться уже передумал.

– Гиви я. Из Гогии. Ты обо мнэ вряд ли что знаэшь. А я вот о тэбэ наслышан, Орк. Вот и рэшил прэдупрэдить, пока нэ поздно. Ну а ты сам рэшишь, что с моими словами дэлать. Бывай, брат, на урок пора.

С этими словами Гиви, как и Перун незадолго до этого, исчез за дверьми, оставив меня размышлять об услышанном.

Вот же дерьмо! Что ни все вокруг меня-то ошиваются?

Глава 9

К концу первой недели обучения у меня уже почти не осталось споранов, а они мне были нужны, чтобы купить лодку, желательно моторную и быстроходную. Так как что Приозёрный, что Замок стояли на озере, а хозяин гостиницы Хотабыч – пузатый низенький кваз, мне прямым текстом заявил:

– Цена за комнату повышается до трёх споранов в день. С полным пансионом пять.

– Погоди-погоди… – выставил я лапы перед собой в останавливающем жесте. – Как так? Договаривались мы с тобой на два. Я плачу тебе четыре за две комнаты. И ещё по спорану в день за гараж около КПП.

– За гараж ты не мне платишь, – начал заводиться ушлый Хотабыч. – Если дорого – съезжайся в одну комнату со своей мелкой азиаткой.

Я отрицательно мотнул головой.

– Брат кваз, слушай, почти все соискатели, кто хотел в Замок на обучение попасть, разъехались, и у тебя постояльцев резко поубавилось. Спрос на комнаты упал, а по закону рынка и цены должны снизиться… Смекаешь?

Хотабыч лишь усмехнулся, показав двойной ряд мощных треугольных клыков.

– Хреново ты, Орк, знаешь законы рынка. У меня в округе на полтыщи вёрст единственная гостиница. Не нравится моя цена? Иди, поищи варианты получше. Смекаешь… брат кваз?

Кредиты Зимнего тут не принимали, а я ещё и поиздержался в пути. Спораны и горох пока ещё были но, как ни крути, а мне срочно нужно собрать запас, и желательно, побольше. А в Улье добыча большого количества честного хабара с заражённых, как все знают, связанна с большим риском и, чаще всего, неадекватным количеству добытого. И я начал общаться с местными выпивохами, налегая на алкоголь сам и щедро наливая своим компаньонам. Как ни странно, но информацию об окрестностях собрать получилось довольно легко.

Никаких плановых рейдов за хабаром в Приозёрном не было и в помине, так как и власти как таковой тут отродясь не существовало. Был Совет Магистрата, куда входило человек десять и, в общем-то, всё. Они и решали различные насущные проблемы по починке канализации или ремонту железобетонных стен. Ни службы безопасности, ни чего-то, напоминавшего армию, тут не имелось, только подобие полиции. Просто все жители были до зубов вооружены, ну и Замок с Орденом Приозёрному покровительствовали, но в дела местного стаба иммунных не лезли, осуществляя с ними какую-то торговлюшку.

В любом случае, самым интересным фактом, который я почерпнул в шумных компаниях, был то, что с местными нужно держать ухо востро. Так как они не упускали возможности нагреть руки на приезжих. Таких, как я и Аня, справедливо считая нас состоятельными и успешными рейдерами, раз мы живыми добрались в их глухомань даже по меркам Северо-Восточного региона Улья.

Я знал, что мне нужно действовать осторожно. Местные, хотя и выглядят достаточно дружелюбными за кружками местного паршивого разбавленного пива, но своих будут защищать до последнего. Ведь им тут ещё жить, а я кто? Просто застрявший в Приозёрном на какое-то время кваз. И кваз непонятный. Незнакомый. Чужой.

Поэтому я держал все свои планы в секрете, симулируя незаинтересованность в одиночных рейдах и одновременно тонко выуживая у подвыпивших мужичков дополнительную информацию. Я узнал об окрестных кластерах и приблизительном времени их перезагрузок и том, что куда прилетает, попутно делая собственные выводы и нанося пометки на карту. Дни пролетали быстро, превращаясь в недели, а я всё тщательно взвешивал свои варианты. Учёба шла своим чередом. Пять дней в неделю я пропадал в академии с утра до вечера, штудируя знахарские премудрости, два дня нам отводилось на выходные и подготовку домашних заданий. Можно было появиться в Замке, а можно было готовиться дома. Естественно, что эти два дня я намеревался проводить в рейдах.

У меня имелся калашеобразный автомат в компоновке «буллпап» с двенадцатью полными магазинами к нему и револьвер РШ-12 с парой десятков патронов, меч серых с буквально волшебными свойствами да мои неотъемлемые Дары.

Почуяв, что на мне можно нажиться, активизировались и местные маргинальные личности. В один из дней ко мне подкатился местный «авторитет» – в тот момент, когда я заливал в «Лунтика» бензин и проверял готовность машины к выезду в рейд. Вокруг тусовалось несколько местных «полицейских», ничем не отличавшихся внешне от подвалившего ко мне мрачного хмыря. В общем, по-хорошему не получилось, да и не могло получиться.

– Слышь, штрих, – окликнул меня бородатый и отчаянно костлявый мужик в новеньком хрустящем камуфляже. – Дело есть. На пару слов подойди.

Кинув взгляд по сторонам, я равнодушно спросил:

– Надо чего?

– Ты, я смотрю, в рейд собрался, а ни с кем делиться не собираешься. Это непорядок. Как тебя? Орк?

– Хренорк, – резко осадил я. – С кем делиться-то? С тобой, что ли? Ты кто такой?

– Я-то? – ухмыльнулся мужик неприятно. – Я Тощий. Со мной и не надо делиться. Я от Питона. Всем, кто с Питоном делится, на кластерах в рейдах сопутствует удача великая, а те, кто не делится, в Приозёрный не возвращаются частенько.

– Интересно тут у вас получается в Приозёрном…

– Да, – расплылся в ухмылке Тощий. – У нас в Приозёрном хорошо. Места тут заповедные и воздух свежий, еловый, полезный. Так что передать Питону?

Я едва не засмеялся. Меня прилюдно и громогласно на спораны хотят опустить! И кто? Какие-то местные отморозки! Весело!

– Так мне тебе дань платить?

– Какую такую дань? – мерзко осклабился Тощий. – Просто взнос за удачу в рейде.

– И сколько? – тихо спросил я, потупив взгляд.

– Тридцать в месяц.

– Споранов? – уточнил я.

– Можешь и горохом занести, – вновь показал он в ухмылке жёлтые прокуренные зубы и попытался похлопать меня по плечу. – Так удача будет ещё более удачной.

Без предупреждений я перехватил его руку у запястья и сжал что было сил. Что-то хрустнуло под моими пальцами. Ну как «что-то»? Кости и сустав. Бородатая морда ещё ничего не понимающего Тощего встретилась с кулаком другой моей руки. Из перебитого носа бандита хлынула кровь. Я заметил нездоровое шевеление за спиной Тощего и, отпустив его сломанную руку, перехватил левой его за шею и сдавил. Ни звука не вырвалось из глотки шокированного моим поведением и болью мужика.

– Замер, мразота! – низко прорычал я схватившемуся за пистолет второму полненькому гопнику, явно взятого Тощим для страховки. – Сюда подошёл…

Пока я держал левой худого бандита за шею, правой вырвал револьвер из кобуры и направил его на второго. У этого второго на расслабленном ремне где-то в районе яиц болталась чёрная потёртая ПМ-овская кобура. Вот из неё-то он и пытался вытянуть оружие. Но разве девятимиллиметровая пукалка канала против карманной гаубицы РШ-12?

Гопник на подхвате неуверенно приблизился.

– Ближе подошёл, – прорычал я, а когда он приблизился, ласково спросил. – Питон – это кто?

– Питон – это авторитет местный, – зачастил второй бандит. – Он крутой. За нас он убьёт тебя. Нападение на нас – это нападение на него…

– И он у вас главный? Так? – придавил я голосом.

– Так…

– Сидит он где?

– Он крышует весь Приозёрный.

– А он под кем бегает?

– Он самый главный, все под ним.

– Хорошо… А найти его где?

Мужичок замялся. Револьвер в моей руке громко щёлкнул, встав на боевой взвод.