Развод, дракон и вдовец-император

Что-то внутри екнуло и защемило. В голове поплыл забытый пьяный дурман. Я желал рассмотреть ее – всю, до капли. Родинку, что притаилась на ухе, другую, расположенную по центру запястья, словно удивительный природный браслет.

То, как она сдержанно улыбалась и что-то говорила своему ящеру – общение, по всей видимости, шло исключительно мысленно.

Я просто забылся, вперившись в видео.

Пьяный, как в юности на гормонах влюбленности, немного дурной и по нелепому осчастливленный. Ведь мне сказали, что женщина замужем. Откуда же тогда это странное чувство: искристого восторга и чистого счастья от одного лишь вида той незнакомки?

Похмелье пришло откуда не ждали.

– Наяда! – прозвучало громко за кадром и рядом с женщиной появился мужчина. Явно не саркан, среднего роста, плечистый, немного располневший со временем, но привлекательный, со вполне миловидным лицом. Лично я его красивым не назвал бы, но я и не женщина, не разбираюсь в подобном.

Наяда обернулась к своему мужу – в том, что это он, я ни секунды не сомневался.

– Идем, тебя зовут на какое-то совещание, – он говорил слегка раздраженно.

– Хорошо. До встречи.

Она потрепала дракона по голове и умильно ласково чмокнула в морду. Багайтур прищурился от удовольствия, и я, кажется, непроизвольно прищурился тоже. Спохватился и обернулся на задумчивого Тарлана.

– Значит, Багайтур призвал себе всадницу из другого мира три месяца назад? – прочистив горло, уточнил я у Аяны.

– Да, так и есть, если судить по донесениям.

– Почему же нам раньше об этом не доложили? Лазутчики, что, спали? Думали, что все это шутки?

– Самый талантливый и мощный дракон мятежников обрел полную силу и всадницу! Это событие! – высказался Владимир. – Об этом нас должны были проинформировать немедленно. В течение пары часов, где-то!

– Ваше величество, как я и сказала, с этого момента лагерь повстанцев вошел в режим строгой секретности и всеобщего тотального недоверия. Каждый следил за каждым, жаловался Эмилю. Они хотели, чтобы мы до последнего момента – до самой битвы так ничего и не выяснили. На бой Эмиль возлагает серьезные надежды.

– Кхм… А вот это уже более чем странно. Сколько сарканов сейчас у мятежников?

– Думаю, сотни три, или около того, – тотчас отозвался Тарлан.

– У нас даже гвардейцев сейчас в разы больше. Допустим, Тур сможет перекидывать отряды в места, где особенно требуется подкрепление. Но численность-то все равно у врагов минимальная. На что они вообще такое рассчитывают?

– А вот этого Эмиль никому не сообщает. Ходит весь такой загадочный и вдохновленный. Но как-то с этим Тур все-таки связан, – подал голос Тарлан и взглянул на меня.

Я сделал всем жест покинуть совещательную. Тарлан нежно поцеловал свою Аяну, и она вместе с остальными вышла за дверь. «Гостей» в окнах мира я выключил лично.

Убедился, что нас никто не услышит, и уточнил у сына уже напрямую:

– Думаешь, янки готовят им подкрепление, и Тур должен перекинуть его в нужное время?

– Да, отец, именно так я и полагаю. У Эмиля есть связь с британскими кураторами. Так что… подобное вполне даже возможно. Уж больно он уверен в том, что все у них сложится. А при нынешнем соотношении сил подобное невозможно.

– Янки опять взялись за свое? Гибриды и прочее?

– Нет. Я так не думаю. У них нет больше материала Халифа. Поэтому выводить драконов уже не получится.

– А как же созданные раньше гибриды?

– Насколько я знаю, они прожили около тридцати лет и потом умерли. Плодиться же они не могли, в принципе.

– Уверен, что все гибриды давно погибли?

– Да. Это подтверждают разведчики из Британии. Причем, в нормальном и боевом состоянии они находились только лет эдак десять. Потом же дряхлели и ослабевали.

– Стало быть, нам готовят наземные отряды?

– С каким-то очередным новым оружием. О нем наши разведчики тоже докладывали. Но очень туманно и весьма разноречиво.

– Я помню. Какие-то распыляемые газы, которые воздействуют на всех, кроме тех, что приняли определенные антидоты. У нас разработаны подобные антидоты?

– Об этом надо поинтересоваться у Лома. Исследования ведутся в строгой секретности. Некоторые ученые нам помогают, хотя и работают в Британских институтах. Считают подобное оружие вредным, как для среды, так и для людей. И поэтому категорически против.

– Но, если этот газ вредит экологии, Лому придется создать противоядие не только для сарканов, людей, но и для природы?

– Да, именно этим они с Аяной и занимаются.

Я невольно зацепил взглядом последний кадр видео. Муж Наяды уже практически скрылся из виду, зато она сама развернулась лицом. Я оценил и высокие скулы, и мягкую линию чуть курносого носа и взгляд – какой-то нездешний, задумчивый.

– Если мы победим в будущей схватке, ты можешь развести ее с мужем и забрать, как когда-то поступил с моей любимой Аяной, – внезапно ворвался в мои любования голос Тарлана. Я обернулся на сына.

– Это другое. Они, вроде бы, вместе…

– Аяна тоже приехала с мужем.

– Ты помнишь, как они вылезли из машины? Той самой, что пролетела пространство и время и вонзилась в пол нашего замка?

– Дда… – он будто только сейчас это вспомнил. – Ее Вячеслав вышел с одной стороны, а Аяна и Матвей – вылезли с другой… Ты об этом?

– Именно так. Я сразу понял, что они не особенно любят друг друга и уважают. Я видел, что они уже не солидарны. В критических обстоятельствах действуют порознь. Поэтому и нашел возможным их развести.

– Но может и у Наяды в семье нечто подобное! Подумай – ведь ее муж никакой не саркан! Вряд ли они хорошо понимают друг друга…

Тарлан напоролся на мой осуждающий взгляд и замолчал, перестал развивать свою мысль. А затем виновато и тихо добавил:

– Я понял. Мама тоже была не сарканой. Но отец, это не мешает тебе попытаться. Я тебя таким еще ни разу не видел. С тех пор, как…

– Я понял! – резко прервал я Тарлана. – И знаю, о чем ты мне сейчас хочешь сказать.

Он не видел меня таким с того самого дня, как мы похоронили мою замечательную Оленьку. И вот опять я глаз не могу отвести, буквально замираю, застываю, наблюдая за женщиной, пьяный и какой-то дурной. Смотрю на нее и куда-то проваливаюсь… теряюсь и не могу сосредоточиться.

Да, я и сам себя таким больше не видел. Не чувствовал ничего отдаленно похожего.

Но это не значит, что я имею полное право разрушить семью Наяды и ее мужа.

– Посмотрим, – тихо сказал я Тарлану. – Но давай-ка вернемся к нашим баранам. Главная наша задача теперь – не позволить британцам прислать подкрепление для повстанцев. Помнишь, теорию Лома?

– Про искажение переноса в пространстве?

– Да. У нас есть два дракона, способных работать с порталами, а у мятежников – такой лишь только один. Они и понятия не имеют, что мы все последние годы разрабатывали стратегию, как при помощи Халифа и Эйзерхана помешать любому другому альфа-дракону перенести кого-то сквозь пространство и время.

– Не помешать, а немного исказить направление. Британцы перекинут свои отряды в Россию. Но попадут их солдатики прямо в ловушку. Мы создадим купол из особенных частиц, что содержатся только в энергии дракона. Откроем и закроем. Отряды не смогут никуда вырваться и что-либо сделать.

– Отличная идея. Уже экспериментируете?

– Да. Эйзерхан, Халиф и Аяна работают в связке, да еще и Можайский там на подхвате. Лом утверждает, что уже получается. Правда, пока что искажения больше рандомные. То есть…

– Я понял – не в нужное место, а просто не туда, куда хотели попасть.

– Да. Но над этим мы тоже работаем. Точнее – они, а я лишь поддерживаю.

– Когда мятежники готовятся к нападению?

– По словам лазутчиков, точного времени нет. Называется четвертое июля, еще двенадцатое и двадцать пятое.

– Думаю, они это делают намеренно. Подозревают, что в лагере наши разведчики. В любом случае, у нас есть около месяца. Надеюсь, Лом и его помощники не оплошают.

– В крайнем случае, мы перекинем британцев куда-нибудь в самые северные провинции. Там, где не выживают без специальной одежды.

– Жестоко. Но они сами на это напрашиваются.

– Да, отец.

– Что ж, можешь идти.

Тарлан поклонился и покинул совещательную.

А я обернулся к изображению женщины.

И, как последний влюбленный мальчишка стоял больше часа, не в силах оторваться, не в состоянии прекратить любоваться на Наяду.

Постепенно начало накатывать возбуждение. Взгляд невольно падал на пышную грудь и крутые бедра красивой наездницы. У нее была округлая попка, такая прямо ладненькая, такая… соблазнительная.

Я несколько раз невольно оправился – одежда начала причинять дискомфорт. Как будто вдруг опять стал подростком – гормоны льют из ушей и все мысли лишь об одном.

Я снова и снова смотрел на ее грудь, на идеальную тонкую талию, мускулистые стройные ножки и чуть поднимался к округлым ягодицам.

Когда возбуждение начало совсем накрывать, в паху стало жарко и непривычно тяжело, я вновь оправился и отвернулся от видео.

Надо бы заняться срочными делами. Мы все же готовимся к схватке с мятежниками. Да, у Туранга очень некстати начинается гон. А тут… я увидел эту Наяду и… произошло то, что произошло.

Но я ведь не Тарлан, я – зрелый мужчина и вполне способен справляться с инстинктами, порывами и желаниями.

Я весь оставшийся день себе об этом напоминал.

Стоило ненадолго отвлечься от дел, расслабиться, сесть, чтобы перекусить, как воспоминания накатывали и возбуждение заставляло ощущать определенные неудобства. Я уже и забыл, как это случается, когда брюки становятся критически тесными. Обычно перед гоном Туранга я развлекался с несколькими женщинами. При этом они знали, что все не серьезно, жениться я не планирую в ближайшее время, да и они вызывают во мне только желание.

Утром я вполне хорошо удовлетворился. Саркану куда чаще требуется разрядка, нежели обычному здоровому молодому мужчине. Но я был в постели с треми красавицами-дворянками, и мы отлично провели с ними время. Я всех наградил, каждую поблагодарил и чувствовал себя совершенно расслабленно.

Ровно до момента «знакомства» с Наядой.

Ближе к вечеру стало совсем тяжело. Я думать не мог ни о чем, кроме женщины на видео, ее груди, попке и талии. Изменившееся тело не расслаблялось. Отвлечься не получалось и я отправился было к фрейлинам. Думал – отвлекусь и сброшу желание.

Но… что-то остановило меня на сей раз.

Также я чувствовал себя очень давно с Ольгой. Ухаживал за ней, изнывал от желания, но держал дистанцию до самой свадьбы. И это было весьма непростое испытание. Вот именно так я себя сейчас чувствовал. Будто время неожиданно повернулось вспять, мне опять лет сто, и рядом та самая женщина, с которой постоянно хочется разговаривать. Смеяться невпопад, глупо кривляться, что-то изображать, чтобы она оценила…

Рассказывать истории без перерыва и не выпускать ее взгляд ни на минуту…

А параллельно дико хочется многое другое. Но ты терпишь и держишься до самой свадьбы.

Раздеться в душевой было самым приятным процессом. Я освободил возбужденный орган от брюк, и только после этого сбросил рубашку. Немного омылся и принялся успокаиваться.

Пришлось потратить на это несколько часов и все равно всю ночь мне снилась Наяда. Так снилась, что утром я себя обнаружил в довольно-таки щекотливой и неприятной ситуации. Вся простынь была забрызгана семенем…

Гон у дракона и влюбленный саркан – не самое удачное и легкое сочетание.

Что ж… я и это переживу без проблем.

Если Наяда, действительно, привязана к мужу, придется смириться и не лезть в их семью.

Дать себе такой зарок было весьма сложным. Все внутри протестовало, хотелось сражаться, доказывать, что достоин этой женщины больше.

Но я усмирил собственное мужское начало – этот эгоизм альфа-самца, саракана, наездника лучшего альфа-дракона. И силком заставил себя думать иначе. Действовать исключительно на пользу Наяды, всякий раз руководствуясь лишь ее интересами.

Кто бы знал – к чему это нас приведет…

Приходится признать, что коварная Фортуна подкидывает людям все новые испытания и каждое – сложнее, нежели предыдущее.

Я долго соперничал с братом за Ольгу, и, в итоге, мы стали счастливыми супругами.

Прожили вместе насыщенную радостную жизнь…

Теперь же мне предстояло отказаться от женщины, которую дико жаждал каждой своей клеткой и каждой своей мыслью делал своей.

Глава 3

Наяда

– Та-ак… Наяда, ты готова? – уточнил у меня Эмиль.

– Да! – выдохнула я, крепко хватаясь за рога Тура.

«Не бойся, моя маленькая всадница, все будет отлично!».

Дракон радовался, что мы опять отправлялись в полет. Мы тренировались каждый день, чтобы, в итоге, участвовать в каком-то грандиозном сражении. Эмиль был настроен очень оптимистично и почему-то абсолютно не сомневался в победе. Остальные же верили в своего лидера, хотя все знали, что силы не сопоставимы, да и оружия у императорского войска не в пример больше.

Граф Эмиль Львович Потемкин был, без преувеличений, выдающимся сарканом. Высокий, белокурый, плечистый и крепкий, он чем-то напоминал мне русского витязя из легенд. Голубые глаза, благородные, славянские черты… И со мной он всегда обращался как-то по-особенному. Я понимала, что очень важна вожаку, точнее – для его какого-то грандиозного плана, о котором он не рассказывал даже ближайшим сподвижникам. Но муж был уверен, что Потемкин Эмиль еще и как мужчина во мне очень заинтересован. Иногда и мне самой чудилось, что так и есть. Он чуть дольше меня прижимал иногда, помогая спуститься с дракона после тяжелой и изнурительной тренировки. Время от времени неожиданно приобнимал, без разрешения и всякого повода. И, общаясь, часто стоял так близко, что я ощущала дыхание предводителя на лице. Павел закатывал мне адовы сцены ревности, если мы с Эмилем гуляли где-то наедине.

Граф Потемкин был тайным любовным интересом многих женщин в поселении, но… я… я относилась к нему только лишь как к приятелю. У меня не было к нему чувств, как к мужчине. К тому же, мне всегда нравились жгучие брюнеты. Но и к Павлу чувств у меня оставалось все меньше. Мы отдалялись друг от друга все сильней и сильней, и я ничего не могла с этим поделать.

– Та-ак, летим, набираем скорость! Вперед! – командовал Эмиль по громкой связи окна мира.

Я слушалась.

Мы стремительно ворвались в облака, спрятались в них, и Эмиль распорядился:

– А теперь перекидывай отряд по памяти, как ты видела его на лугу.

Я напряглась. Приходилось править драконом, хотя Тур и летел практически самостоятельно, но именно я задавала параметры: скорость, направление, высоту… и одновременно мне нужно было вообразить отряд и как бы передать образ ящеру.

Это выглядело довольно-таки сложно, поэтому мы и тренировались так много.

Я сейчас не наблюдала воинов повстанцев, и в этом заключалась еще одна трудность. Портал ящера работал из точки в точку. Промахнулся с местом – солдаты никуда не попали.

С масштабированием и ориентировкой на местности у меня, прямо скажем, был полный затык. Поэтому я пользовалась дедовским методом – брала себе ориентиры – отсюда до сюда. От высокой сосны до голубого цветка, который чуть наклонился в правую сторону, благо зрение саркана подобное позволяло. Это помогало зафиксировать место положения отряда для Тура. Точно также я для себя описывала и конечную точку пути – куда солдаты должны угодить.

Я полностью сконцентрировалась на цели и попыталась сделать, как требовалось.

Мы выскочили из облаков, обнаружив, что отряд остался на том же месте.

Значит, с ориентирами все-таки промахнулась или не совсем точно описала их ящеру.

Я вздохнула, и Эмиль среагировал:

– Ничего-о! Не волнуйся, все хорошо! Когда солдаты в зоне видимости, у тебя получается. Теперь будем обучаться дистанционно и работать без зрительного контакта. Давай еще раз. Готова?

– Да.

– Ускоряемся, набираем высоту…

Я решила испробовать иной метод.

Как бы «сфотографировала» в памяти место, где находится отряд, а затем – точку, куда мы планировали его перебросить. Не описывала, не цеплялась за мелкие детали, а воображала конкретно картинку.

Однако мы снова и снова, выходя из облаков, видели, что солдаты так никуда и не попали.

– Все отлично! Ная, ты молодец! Я еще не видел такого саркана, чтобы у него все выходило с первого раза. Ты умница. Просто надо потренироваться.

Мне было с ним легко и спокойно. Эмиль, действительно, умел, как никто, утешить и настроить как требуется. Рядом с ним мне было даже не страшно от мысли, что все это нужно для битвы и я даже стану принимать в ней участие…

– Все нормально. Повторяем еще раз…

Он на меня никогда не кричал, не критиковал, а лишь только поддерживал.

…С шестого раза все-таки получилось. Я аж выдохнула и слабо вскрикнула.

– Умничка! Ты молодец, Ная! Повторим!

И мы повторили.

Все опять получилось, хотя я боялась, что второй раз может уже и не выйти.

Думала, что первый – просто случайность.

Срослось и в третий, и в четвертый, и в пятый…

Правда, у меня от напряжения аж шея болела, и руки свело – так я вцепилась в рога Тура, чтобы удержаться на ящере и от нервозности.

Но это были уже такие сущие мелочи!

Я понимала – как следует действовать и получалось из раза в раз, без осечек.

Мы часов пять упорно повторяли свой трюк, пока все не начало получаться уже более-менее машинально, когда задействуешь скорее мышечную память.

До уровня инстинктов, как мы с Туром делали, если видели отряд, пока не дошло. Но у нас оставались недели две на тренировки.

– Ладно, все. Отдыхаем! Летим купаться!

Эмиль задорно присвистнул и «газовал». Его буро-коричневый Микаэль вытянул шею и резво рванул к озеру. Я отдала приказ Туру – и мы нагнали Потемкина на его ящере почти сразу же. Я думала – Микаэль сядет на берег, но он вдруг на скорости врезался в водную гладь. Брызги фонтанами полетели в разные стороны, тем более, что ящер греб по воде крыльями. Мириады радуг рассыпались арками над драконом и его бравым всадником.

Было эпично и очень эффектно. Красиво и, по-своему, даже волшебно.

Мы с Туром остановились и приземлились на берегу.

Эмиль встал в седле, сбросил одежду и спрыгнул с дракона в одних нижних брюках, что выполняли роль трусов у мужчин. Вошел в воду красиво – свечкой, без брызг и вынырнул лихо, хохоча и подразнивая.

– Трусишка, Ная! Давай же, вода просто чудо! Боишься спрыгнуть с дракона прямиком в озеро?

– Не боюсь!

Я редко велась «на слабо» – все-таки взрослая женщина, мать одиннадцатилетнего сына, но тут, откуда ни возьмись, накрыло какое-то ребячество. Это как бесишься с мальчишками в детстве, доказывая им, что ничуть не хуже и не слабее.

А Эмиль продолжал дразнить и подзуживать:

– Ну? Боишься? Признайся уже, что боишься!

Я приказала Туру зайти в воду, и вскоре дракон подплыл к Микаэлю.

Там дна уже даже для ящеров не было, но они прекрасно держались на поверхности.

Я сбросила жилетку, тунику для полетов, брюки и осталась в чем-то вроде спортивных трусиков и лифа.

Раздеться-то было несложно, а вот встать в седле…

Я балансировала, раскинув руки в стороны.

– Ну… ну… – хохотал из воды Эмиль, плавая вокруг то брасом, то батерфляем. – Давай! Не боись! Прыгай, Наяда!

Я все еще пыталась удержаться на ногах, но меня чуть покачивало – равновесие получилось поймать далеко не сразу. Эмиль несколько раз проплыл вокруг Тура и успел посмеяться над моей неуклюжестью.

Впрочем, выглядело все вполне мило и вежливо.

– Ну? Вертикаль, прямой позвоночник! А кто говорил, что будет легко?

– Давай! Не падай! У тебя все получится!

– Порталом переносишь целые армии, а на ногах в седле удержаться не можешь? Непорядок! Вот прямо совсем непорядок!

Наконец, я смогла встать, прикрыла глаза, вытянула вперед руки и резко толкнулась. Воздух окатил прохладной волной, солнечные лучи чуть пощипали кожу и… я врезалась в воду, вошла в нее полностью… Расправила руки, стала грести и выплыла, стараясь побыстрей отдышаться.

– Отлично! Ты – лучшая пловчиха из всех, что я видел, – улыбнулся Эмиль, и я обнаружила, что он совсем близко, словно собирался подстраховать. Наши тела даже слегка соприкоснулись. Эмиль ухватился за крыло Тура, которое тот специально простер над водой – видимо, тоже, чтобы помочь мне. Следующим быстрым уверенным жестом граф подтянул меня к себе, и мы оказались неожиданно плотно прижаты друг к другу.

Дыхание Потемкина сразу же сбилось. Я почувствовала – насколько он возбужден, и очень хорошо сквозь тонкую ткань отчасти свободных нижних мужских брюк. Эмиль быстро облизал губы, и рука на моей спине резко нагрелась.

Он был горячий – весь, в каждой точке. Отчетливое свидетельство мужского желания уперлось мне прямо в живот, и граф будто слегка захлебнулся. Хотя он был вовсе даже не под водой.

Оправился, чуть отстранился и прижался ко мне уже боком. Не тем, что хорошо выпирало из брюк.

Не могу сказать, что мне было прямо неприятно. Эмиль – все-таки мужчина что надо. Но особых эмоций и желаний я не испытывала.

Хотела уже отшутиться, когда с берега послышался резкий оклик моего Павла.

– Ну молодец! Что сказать! Ты – просто мать года! У Ильи температура, если вдруг что. А ты тут… занимаешься неведомо чем!

Он фыркнул и рванул в сторону поселения, а меня, как ледяной водой окатило. Я выскользнула из объятий Потемкина и привычно подтянулась на крыло Тура. Прошла по нему к седлу, подняла «створки» – так делали всадники, чтобы уединиться. Новые седла позволяли создать нечто вроде небольшой кабинки для саркана. Я быстро переоделась в сухое белье, которое всегда захватывала с собой, натянула запасную одежду, и Тур стремительно поднялся на крыло.

Эмиль с Микаэлем вроде тоже последовали.

С одной стороны – я была очень рада, что Павел прервал наше общение с графом. Он был тут главным и отказывать лучшему саркану поселка, лидеру, всеми обожаемому красавчику – дело такое. Неизвестно, чем это могло вообще обернуться. Но и изменять мужу я не планировала. Что Эмиль, что Павел казались практически чужими…

Я не хотела ни того, ни другого…

Хотя один выглядел лучшим из лучших, а второму я отдала лучшие годы.

Поселение было большим, как иной город.

Деревянные дома выглядели немного по-деревенски. Но все они были укреплены в энергии дракона и дерево стало крепче металла и камня.

Тем не менее, вид мне всегда напоминал старые советские сказки, где в таких вот деревнях и домах жили даже цари.

Мы быстро опустились к нашему жилищу с мужем и сыном. Я спрыгнула с ящера наметанным движением: на крыло, присесть – и сигануть вниз. Метнулась в дом, где застала Илью, который преспокойненько играл в окне мира.

– Илюша, у тебя температура? Что-то болит? – подскочила к ребенку, сразу же ощупывая его лоб и шею.

– Папе показалось. На солнышке перегрелся. Я перемерил – уже все нормально. Тридцать шесть и шесть, как и должно быть.

Илья сунул мне под нос градусник.

– Еще раз померим через час и через два.

– Хорошо, мамочка, но зря папа тебя сдернул. Ты же, наверное, еще тренировалась?

– Да нет, я уже закончила и отдыхала.

– Отдыхала! Ага! Видел я как! – муж, видимо, приехал на энергомобиле, иначе не успел бы сюда так быстро заявиться.

– Давай, пожалуйста, только без сцен ревности. Мы просто купались после нескольких часов изнурительных тренировок.

– Ну да! Просто купались! Просто развлекались! Просто обнимались! Что еще вы делаете просто так на этих ваших якобы тренировках?

Павел встал – руки в боки, ноздри раздуваются, глаза мечут молнии.

Я усмехнулась:

– Хочешь проверять – проверяй.

– Да там и проверять не надо: случайно пришел – и на тебе, застукал парочку тепленькими.

– Хватит! – рыкнула я. – Довольно! Я сплю на диване! И это не обсуждается!

– Да ради бога!

Муж фыркнул и отправился на кухню. Видимо, пить успокаивающий чай.

Илья посмотрел на меня и покачал головой.

– Когда вы в нашем мире ругались, казалось, что все это как-то… ну, что ли, не серьезно. А теперь…

– Все образуется, мой хороший.

Я обняла сына, погладила по каштановым вихрам и осторожно выпустила воздух из легких.

Образуется. Как-то. Но вот только как… Мы с Павлом жили друг с другом все хуже и все меньше между нами оставалось уже общего.

Кроме Илюшеньки, разумеется.

Глава 4

Наяда

Точного времени грядущего сражения нам не сообщали. Ходили разные слухи, назывались разные даты с приличным разбросом. Но я чувствовала, что день икс уже близок. Эмиль стал более серьезным и собранным, уже практически не шутил и куда чаще, чем прежде общался по окну мира с «союзниками». Я не знала – кто они. Граф сказал лишь, что это – люди порядочные, неравнодушные и поддерживают нас исключительно ради того, чтобы поставить крест на тирании Ашина и убийствах ни в чем неповинных драконов.