Мамина любовь

Каникулы продолжались. Я допоздна пропадала на улице с друзьями. Моя жизнь в тот период была насыщенной и весёлой. Я не сразу заметила, что мама всё чаще стала задерживаться по вечерам.

Мама выглядела таинственно счастливой. Она покупала себе новые платья, укладывала волосы более тщательным образом, а глаза теперь подводила тёмно-синим карандашом, отчего они казались больше и выразительнее, а во взгляде появился намёк на смелость.

Однажды я всё же решилась задать ей вопрос о человеке, ставшем причиной перемен в её стабильно печальном настроении.

– Мама, а кто он? Дядя, с которым ты встречаешься?

Мама загадочно улыбнулась.

– Его зовут Славик. Он замечательный человек.

– А где вы познакомились, мам?

– О, это интересная история! В марте я вышла после работы из офиса. Днём было солнечно, а вечером вдруг хлынул дождь. Естественно, я не взяла с собой зонтик. Пока бежала до остановки, промокла до нитки в своём тоненьком плащике…

– В том модном, ярко-лиловом? Который тебе тётя Оля подарила?

– Ну да, Олю давно бесило моё затасканное пальто десятилетней давности, – с привычной усталостью в голосе сказал она. – В Турции на распродаже в спешке взяла не свой размер. Так я и разжилась. Себе бы я такой дорогой плащ никогда бы не смогла купить.

– Ты в нём такая красивая, мам!

Мама ласково потрепала меня по щеке.

– Спасибо, солнышко… Славик потом признался, что не мог проехать мимо. Он предложил подвезти меня до дома. По дороге мы разговорились. У нас оказалось столько всего общего!

– А где он работает?

– У Славика своя строительная фирма.

– Он зарабатывает много денег?

– Да, милая. И часто делает мне подарки. Он и тебе хочет сделать подарок.

– Мне?! – я, конечно, обрадовалась.

За всю мою короткую жизнь ни один богатый дядя не хотел сделать мне подарок.

– Я сразу сказала, что у меня есть дочь. Славик давно хочет прийти к нам в гости и познакомиться с тобой.

– И принести мне подарки? – спросила я с детской непосредственностью.

Мама рассмеялась.

– Кто про что… Я уверена, что вы подружитесь. Так что: хочешь познакомиться с дядей Славиком в ближайшее время?

– Очень хочу, мам!

***

В воскресение в доме случился жуткий переполох. Рано утром к нам пришла бабушка. Мы убирали каждый уголок нашей крошечной старомодной квартирки, чтобы придать ей некое подобие лоска. Конечно, такая амбициозная задача была просто невыполнима.

Я хорошо помню мельчайшие детали той квартиры. В большой комнате, носившей гордое название зал, располагался раскладной диван, служившей маме спальным местом. Напротив стоял старенький пузатый телевизор, в углу – два кресла и небольшой деревянный столик. Вдоль стены гордо возвышалась та самая советская стенка с бесценным сокровищем моей бабули – хрусталём и фарфором. И хоть сейчас такая обстановка вызывает лишь ироничную улыбку, тогда эта квартира была для меня лучшим местом на Земле. Мой маленький мирок, пронизанный домашним теплом и уютом, где я жила по-настоящему счастливой жизнью.

Мама и бабушка оживлённо включились в игру «Идеальная хозяйка». В этом домашнем спектакле мне досталась роль «послушной маминой помощницы». Я знала, чего все ждали. «Будь милой девочкой, не доставляющей хлопот», – девиз, влачившийся за мною по жизни как длинный шлейф у невесты.

Именно так я и выглядела. На меня надели самое лучшее платье, а длинные каштановые волосы заплели в тугие косы, обвязав их на концах голубыми лентами. В платье было жарко, ленты казались нелепыми, но я и не думала протестовать.

– Катя, ты выглядишь как куколка, – сказала мама, с одобрением осматривая мою фигуру. – Идеальная дочка!

Лучшие слова на свете!

– Повернись-ка, – мама всматривалась в каждую деталь моего облика. – Катя, не сутулься.

Я покрутилась на месте. Юбка-солнце изящно закружилась и снова прильнула к моим ногам.

– Возьми «Антистатик». Юбка не должна прилипать к колготкам.

– Может я всё-таки надену носки? – я взмолилась о пощаде. – В колготках жарко.

– Ладно, – сжалилась мама. – Только надень новые. Те, что с кружевами.

Ровно в двенадцать раздался звонок в дверь. Мама и бабушка метались по коридору, а я спокойно доставала праздничную посуду на кухне. Вся эта шумиха вокруг знакомства с маминым ухажёром казалась мне несколько излишней. Я не понимала, почему они так нервничали, хотя и старалась сделать всё, о чём меня просили.

Скрипнула входная дверь. Я услышала шум, восторженные голоса мамы и бабушки. И ещё один.

Мужской.

Не слишком громкий, но и не тихий. Обволакивающий, вкрадчивый. Таким голосом говорит тот, кто хочет продать вам ненужную вещь в магазине. Я не разобрала, что именно он говорил – лишь отметила про себя, что это был очень приятный голос.

– Доченька, познакомься: это дядя Славик, – сказала моя мама.

Я обернулась и увидела… его.

Жёсткие, злые глаза. Передо мною возник тот самый человек с детской площадки, внушавший мне непомерный, иррациональный ужас. Теперь он стоял на нашей кухне. Я почувствовала себя так, как если бы мне под кожу резко вогнали две цыганские иголки.

Я уронила тарелку на пол, и она разбилась.

– Что же ты так неаккуратно, – посетовала мама, явно разочарованная моей неуклюжестью при госте.

– И… ииизвини, мам, – я сделала волевое усилие над собою. – Приятно познакомиться. Я – Катя.

– А мне-то как приятно, – любезно проворковал мамин возлюбленный, сделав шаг в мою сторону.

Я рефлекторно сделала шаг назад, спрятавшись за стул. Несомненно, он узнал меня.

– Располагайся, Славик, – сказала мама. В руках она держала огромный букет алых роз.

Бабушка суетилась в зале, ища подходящие вазы для двух шикарных букетов. Мамин друг отлично подготовился к первой встрече.

Мама наклонилась, чтобы поднять осколки с пола.

– Мам, не надо. Я сама!

Я опустилась на пол и принялась собирать осколки.

– Я сейчас. Только поставлю цветы в воду.

Славик сидел напротив меня, сохраняя почти бесстрастное выражение лица. Почти – потому что в его глазах притаилась довольная усмешка.

– Тебе очень идёт это платье, Катенька… И эти ленточки…. Просто чудесные!

– Спасибо, – процедила я, не глядя на него – я всё ещё стояла на коленях и разыскивала частицы проклятой тарелки.

– Тебе его мама выбирала?

Я встала с пола и теперь подметала оставшиеся осколки веником.

– Да, – в моём голосе сквозила холодная вежливость, – это её подарок.

– Не сомневаюсь. Ты знаешь, что у твоей мамы прекрасный вкус?

Славик бросил последнюю фразу нарочито громко, чтобы она долетела до ушей мамы, набиравшей воду для роз в ванной.

И добавил чуть тише:

«Хотя такой красивой девочке любое платье будет к лицу».

И ещё тише:

«Ты очень красивая, Катенька… Очень».

– Что ты говоришь, милый? – на кухню вернулась мама.

– Говорю, что твоя дочь – настоящая красавица, – произнёс он вдруг совсем иным тоном. – Вся в маму!

И Славик нежно поцеловал мою маму прямо в губы. Она смущённо отстранилась, но выглядела очень довольной.

К нам присоединилась бабушка. Она смотрела на друга мамы с добродушной, почти подобострастной улыбкой. Гость полностью переключился на неё, изо всех сил стараясь усилить положительное первое впечатление.

Мы обедали. Взрослые вели оживлённый разговор и, казалось, совершенно не замечали моего присутствия. Славик очень понравился бабушке: он был умён, обходителен и умел найти общий язык с консервативным человеком из другой эпохи. Я думаю, что он мог бы втереться в доверие к кому угодно. Бабушка дотошно расспрашивала его, с каждой новой фразой всё больше проникаясь доверием.

Славик родился в профессорской семье. Его мама и старшая сестра жили в Санкт-Петербурге, отец давно умер. В свои тридцать семь Славик достиг больших высот: престижное образование юриста, стремительная карьера и, наконец, создание собственного бизнеса в сфере строительства. Отдельным плюсом для мамы и бабушки стало то, что Славик ни разу не был женат и не имел детей. Хотя изначально бабушку это несколько настораживало. Перед встречей с маминым новым другом она высказывала мнение, что если мужчина за сорок лет ни разу не женился, то вряд ли он так уж хорош. Возможно, он прячет какие-то пороки, от которых женщины, сначала клюнувшие на лакомый кусочек, бегут без оглядки? Но Славик сумел растопить бабушкино недоверие своим непомерным обаянием и безупречными манерами. Он знал, на какие точки надавить, и дал понять, что семья для него – это святое, поэтому сначала ему нужно было встать на ноги и только потом искать женщину для серьёзных отношений.

Славик представлял собой полную противоположность моего безвольного, никчёмного отца, не сумевшего справиться со своими слабостями даже ради близких. Мамин возлюбленный проявлял себя как сильный и надёжный мужчина. Но от него также веяло затаённой властностью. Этот человек явно умел получать всё, что захочет. О таких, как он, говорят «мягко стелет, да жёстко спать». Ухажёр моей матери избегал резких движений, поскольку знал, что манипулируя людскими слабостями, можно добиться большего с наименьшими усилиями. Конечно, к этим выводам я пришла значительно позже. На момент нашего знакомства моя неприязнь к Славику возникла на интуитивном уровне.

«Сытый тигр», – подумала я о нём тогда.

Он и вправду был похож на ленивого, лоснящегося крупного кота, наевшегося до отвала. Но что бывает с тиграми, когда они проголодаются? Они устремляются за новой добычей не зная ни усталости, ни пощады.

После обеда мама показала Славику нашу квартиру.

– А это Катина комната, – сказала она, пропуская своего любимого мужчину в мою детскую, обклеенную потёртыми, но симпатичными розовыми обоями.

Моя комната была очень простой и уютной: уголок для игрушек, книжный шкаф и шкаф для одежды, письменный стол с крутящимся стулом, небольшая кровать, заваленная мягкими игрушками.

– Как мило, – промурлыкал Славик.

Он внимательно рассматривал мягкие игрушки. Они занимали большую половину моей кровати.

Бабушка окликнула маму и та ненадолго вышла.

– Не покажешь своих друзей?

Я подошла к нему ближе и взяла в руки небольшого плюшевого зайчонка.

– Ты любишь мягкие игрушки?

– Да.

– Ты даже спишь с ними? Уверен, что ты спишь с этим медведем. Я угадал?

– Да, – я взяла мишку в руки. – Его зовут Микки.

Славик увлечённо рассматривал мои игрушки. Ему это доставляло искреннее удовольствие.

Мамин друг мне решительно не нравился.

Однажды мальчишка из соседнего двора показал мне свою находку: в электрическом щитке он нашёл полусгнившую тушку убитой током крысы. При виде этой крысы все девчонки завизжали, умоляя его закрыть дверцу и спрятать труп. Я набралась храбрости и заглянула туда, чтобы рассмотреть её поближе, с трудом переборов чувство страха и брезгливости. Глядя Славика, трогавшего мои игрушки, я испытывала те же чувства.

– Я тоже люблю игрушки. В детстве я обожал придумывать с ними целые истории. Как Кристофер Робин из «Винни Пуха»…

– Кристофер Робин был одиноким мальчиком, который не получал внимание от своего отца, – вдруг бросила я ему с безжалостной детской прямотой. – Вы были одиноки?

Славик вздрогнул, явно не ожидая такого вопроса. В его глазах промелькнуло нечто похожее испуг и растерянность. Но он быстро вернул себе самообладание.

– А какие истории любишь ты, Катенька? Можно я буду звать тебя Катенькой?

– Как угодно, – холодно ответила я.

– Так какие?

– У меня много любимых книг. Мне нравится «Пеппи Длинныйчулок», «Волшебник изумрудного города», «Синдбад-мореход»…. Истории об опасностях и приключениях. В детстве мне очень нравилась сказка про Красную Шапочку.

– Какое совпадение! Мне она тоже нравилась. У нас дома была старая книга с красивыми рисунками. Бабушка привезла мне её в подарок на день рождения. На обложке была нарисована именно Красная Шапочка. А за деревом волк. Интересная штука память. Столько лет прошло, а я до сих пор помню ту картинку из книги.

Я молчала.

«Почему мама не идёт?»

Уже несколько минут я поглядывала на приоткрытую дверь, ожидая, что она сейчас появится. И тут меня осенила догадка: они специально оставили нас со Славиком наедине, чтобы мы нашли контакт. Ну что же. Чего не сделаешь ради мамы…

– Хотите присесть? – предложила я максимально дружелюбно.

Славик с воодушевлением подхватил мой настрой. Он сел на краешек кровати, а я – на стул напротив него. Мы болтали об обычной скучной чепухе. Славик расспрашивал о моей учёбе в школе, об оценках и увлечениях.

– И давно ты занимаешься плаванием?

– С семи лет.

– Здорово, – сказал он с удивлением. – Обычно девочки занимаются гимнастикой или танцами.

– Я раньше ходила и на танцы.

– Я уверен, ты отлично танцуешь.

– Плавание мне нравится больше. Особенно прыжки в воду с бортика. Это весело. Вы любите плавать?

– Да как-то не особо, – Славик вдруг заёрзал и решил сменить тему. – Катя, ты умеешь кататься на велосипеде?

– Нет, не умею. У меня никогда не была велика.

– Но ты хотела бы научиться?

– Я не знаю, – я растерялась. – Наверное…

– Тогда, может быть, попробуешь сегодня? – спросил Славик с загадочной улыбкой. – Думаю, что его уже привезли.

Славик сдержал своё обещание: он действительно сделал мне подарок. И какой! Велосипед. Настоящий велосипед! Красный, новый, с удобным сидением, подходящий мне по росту.

Скажу честно: подарок мне очень понравился. У меня никогда не было такой классной дорогой игрушки.

– Если хочешь, я научу тебя кататься, – сказал Славик на прощание. – Это совсем не сложно.

Вскоре они с мамой ушли.

– Наконец-то ей повезло, – сказала бабушка, убирая посуду в шкаф. – Я так просила у Бога, чтобы он послал Вере нормального мужчину…

– Да, Славик хороший, – вынужденно согласилась я.

– А тебе какой велосипед купил!

– Отличный.

– То-то и оно. Веди себя прилично при дяде Славе. – бабушка взглянула на меня со строгим прищуром. – Если будешь хорошей девочкой, то может и дальше будет тебе подарки дарить.

– Главное, чтобы он не огорчал маму, – сказала я, развязывая тугие косы.

– У них всё получится. А ты улыбайся ему, будь скромной и вежливой. А то ты сегодня как отмороженная сидела. Спасибо-то хоть сказала?

– Естественно, – я насупилась от возмущения.

– Постарайся быть более общительной. Не стесняйся так.

– Бабушка, ты же только что сказала, что нужно быть скромной?

– Скромной и общительной! Что тут непонятного?

Я лишь покачала головой, забрала пакет с сушками и ушла грызть их у себя в комнате. Бабушкины наставления утомили меня ничуть не меньше, чем знакомство со Славиком.

***

С того самого дня Славик включил другой режим. Он больше не смотрел на меня так пугающе-странно. Ухажёр моей мамы искренне интересовался тем, что нравилось мне, будь то игры, в которые я играю, книги, которые я читаю, места, которые я люблю посещать. Мы втроём ходили в зоопарк, ели в кафе, катались на аттракционах в парке и даже съездили в аквапарк. Обычно такие дорогие развлечения нам с мамой были не по карману.

Славик не скупился на подарки, внимание и комплименты. Он всегда отдавал ярко, напористо, с размахом. Красивые жесты невольно заставляли думать о нём лучше и гнать любую мало-мальски недостойную мысль. Благодарность – как качественное масло для велосипеда. Вместе с ней всё происходит легче, без скрипа и сомнений. Стоит нам получить что-то от другого человека, и мы сразу же стараемся найти ему оправдание. Я видела как любимый матери старается стать мне другом. Постепенно первое неприятное впечатление о нём сглаживалось. Я начала убеждать себя в том, что оно было обманчивым.

Не только бабушка считала Славика подарком судьбы. Все близкие люди и просто хорошие знакомые поддались его очарованию. Наперебой они твердили одно и то же: Славик – идеальный мужчина и моей матери, наконец, повезло. С этим трудно было поспорить. И всё же что-то внутри заставляло меня остерегаться маминого возлюбленного.

Глава третья

Школьный коридор на первом этаже упирался в живой уголок. Комнатные цветы в больших кадках с землёй загораживали проход к стене, состоящей из блестящей мозаики прямоугольных зеркал.

Я потрогала одно из растений. Моё внимание привлёк странный цветок с рваными листьями: он выглядел изорванным, израненным, как будто кто-то нарочно хотел причинить ему боль, вырезая по куску из мясистой плоти растения.

– Катя, ты идёшь? – спросила моя одноклассница.

– Сейчас, только переобуюсь.

Я присела на лавочку, сняла школьные туфли и надела тёплые ботинки поверх белых капроновых колготок. Начало октября – крайне противоречивое время, особенно для юга России. Не зря этот период прозвали «бабьим летом». Капризы переменчивой погоды не дают возможности одеться комфортно. Утром может быть тепло в тонкой джинсовой куртке, юбке и туфлях, днём солнце прожарит кости так, что пожалеешь о предварительно убранных в шкаф летних вещах, а вечером внезапно накроет дождь с градом и мокрым снегом.

Мама купила мне модный джинсовый сарафан с расклёшенной юбкой и лямками на спине. Я носила его поверх тонкой белой блузки с кудрявым кружевным воротничком. Я накинула на себя лёгкую жёлтую куртку и вышла в школьный двор. С этого учебного года наш класс учился во вторую смену. Уроки заканчивались поздно, поэтому большинство родителей моих одноклассников предпочитали не рисковать и встречали детей. Мама тоже забирала меня.

«Мне так будет спокойнее, – говорила она. – Пока на улице рано темнеет, я или бабушка будем забирать тебя после уроков.»

Обычно мама подходила к школе около половины седьмого. В этот раз она задерживалась. Подруги прощались и уходили с родителями, а я всё ждала и ждала её, вглядываясь в сумерки холодного вечера в поисках родного силуэта.

– Тётя Марина, не подскажете, который час? – спросила я у мамы своей школьной подруги Вики.

– Без десяти семь.

– Спасибо.

– Катюша, а где твоя мама?

– Не знаю. Вот-вот должна подойти.

– Может, пойдёшь с нами? – предложила тётя Марина. – Мы доведём тебя до угла.

– Нет, спасибо. Мама сейчас подойдёт.

Вечерние фонари освещали аллею, уходящую от школы в сторону парка. Через эту аллею и проходила моя дорога до дома – прямо до самого конца парка, а там через дворы, минуя пару кварталов.

Прошло ещё минут десять, а мама так и не появилась. Я начала нервничать. К тому же я замёрзла. Предательски тонкие колготки заставили меня проклясть школьные правила, предписывающие девочкам приходить в юбках и светлых блузках в дни дежурств. Я очень хотела домой, поэтому медленно направилась в сторону аллеи, надеясь столкнуться с мамой по пути.

Я не сразу услышала доносящийся со стороны дороги шум. Кто-то усиленно сигналил, но я не обращала на это внимание и продолжала идти.

– Катя! – я почувствовала руку на плече и резко дёрнулась, увидев перед собой Славика.

В свете тусклого фонаря он показался мне жутким. Ещё минута, и я бы закричала и убежала от него прочь.

– Извини, если напугал тебя, – сказал Славик, убирая руку с моего плеча. – Я сигналил тут на всю улицу, а ты не слышишь. Мечтаешь на ходу?

Он ободряюще улыбнулся. Теперь мамин друг не казался мне таким зловещим. Обычный дядька, такой же, как и отцы моих одноклассниц. Бабушка как-то сказала, что мне будет трудно привыкнуть к Славику из-за того, что я не жила с отцом и не знаю, как «пахнет мужиком в доме».

– Твоя мама попросила забрать тебя. Сказала, что ты ждёшь её у ворот. У неё дикий аврал на работе. Она никак не может уйти и попросила меня приехать за тобой.

Я пребывала в состоянии шока. Попросила его?

– А почему мама попросила вас? – спросила я, не сумев скрыть удивление и недовольство.

– Так твоя бабушка уехала в деревню ещё позавчера.

– Но она могла позвонить тёте Оле! Или тёте Ларисе. Или тёте Марине. Или…

– Но она позвонила мне, – сказал Славик с лёгкой ноткой раздражения. – Садись в машину, Катя. На улице холодно. Не хватало только, чтобы ты простудилась.

Я попятилась назад.

– Я уже шла домой… Тут близко. Спасибо, я дойду пешком.

– Это не обсуждается. Я обещал Вере отвезти тебя домой. На улице опасно. Девочке нельзя ходить одной в такое время.

– Я не хочу вас отвлекать…

– Да глупости, Катя. Ты меня ни от чего не отвлекаешь. Разве что от скучного вечера.

Славик открыл передо мною дверцу автомобиля.

– Хочешь сесть вперёд?

За годы своей недолгой жизни мне доводилось ездить на машине не более десятка раз. Я всегда сидела сзади, вместе с сумками на руках, стеснённая телами тучных взрослых. Мне никогда не разрешалось сидеть на месте рядом с водителем.

«Детям нельзя садиться вперёд, – объяснила мне бабушка причину отказа. – И вообще, это место жены».

– А можно? – робко спросила я.

– Конечно. Только пристегнись.

Внутри салона было тепло. Озябшие руки быстро согрелись от работающей печки.

– Если будет жарко, скажи мне, хорошо?

Я кивнула.

Больше всего меня поразил запах в автомобиле. В нём пахло совершенно особенной смесью табака, нового кожаного салона и едва уловимого одеколона Славика.

«Именно об этом и говорила бабушка, – подумала я, втягивая носом воздух. – Запах мужчины».

Раньше я не обращала на это внимания. Я вообще не замечала, что в этом мире есть мужчины. Нет, конечно, я видела их вокруг себя. Но чаще всего наши миры шли параллельно, не соприкасались. Мой мир был исключительно женским: мама, бабушка, подруги, дальние родственницы, воспитательницы в детском саду, учительницы в школе… Женский мир стал для меня своего рода защитным коконом, не впускавшим чужеродные мужские силы. Но теперь всё было иначе. Славик прочно закрепился жизни мамы и, похоже, в моей тоже. Все мужчины мамы, что были до него, существовали за пределами моей реальности. Даже отец – далёкий, смутный образ… Не более чем давно сгоревшая звезда, упавшая на землю с ночного неба.

Я тщетно пыталась справиться с ремнём, пока Славик заводил машину.

– Давай я тебе помогу.

Славик ловким движением пристегнул ремень, плотно прижав меня к сидению.

В салоне едва слышно играла музыка. Славик добавил громкости. Звук вырвался из плена магнитолы, и песня на незнакомом языке разнеслась по машине. Я нервно сглотнула, когда мы промчались мимо парка и повернули в противоположную сторону от улицы, ведущей к моему дому.

– Куда мы едем? – негромко спросила я, разглядывая неведомые пейзажи сквозь темноту.

– Покатаемся, – ответил он, ухмыльнувшись. – Ты не против?

Я молчала. Как же жалела, что поддалась на уговоры Славика и села с ним в машину!

Мы выехали на трассу. Город остался где-то позади. Я вздрагивала и с тревогой вглядывалась в его лицо. Славик словно и не замечал меня вовсе. Он с азартом вёл машину. Красная стрелка спидометра поднималась всё выше. Семьдесят, восемьдесят, сто двадцать, сто сорок… Я с ужасом вжалась в кресло в полной уверенности, что мы сейчас разобьёмся.

– Слишком быстро! – закричала я.

Славик сбавил скорость.

– Тебе плохо, Катя? Тошнит? – спросил он с тревогой в голосе.

Я почувствовала, что вот-вот заплачу и закрыла глаза, чтобы Славик не увидел моих слёз.

– Открой окно, – скомандовал он и сам же открыл его. – Сейчас подышишь и тебе станет лучше.

Свежий поток воздуха обдул моё лицо.

– Тебе легче? – Славик был обеспокоен.

Он выключил музыку и закрыл окно.

– Отвезите меня домой. Пожалуйста! – мой голос всё-таки звучал плаксиво.

– Хорошо, – охотно согласился водитель и почти сразу изменил маршрут.

Я смотрела на него с опаской.

– Извини, если что-то не так, Катюш. Не обижайся. Я хотел тебя немного развлечь.

– Всё нормально. Я просто не привыкла ездить на машине. Тем более так быстро.

– Надо привыкать. На машине удобно путешествовать. Особенно большой семьёй, – он выразительно замолчал и добавил после паузы. – К примеру, летом можно съездить на море. Ты была на море?

– Никогда.

– А хотела бы?

– Да. Всегда мечтала увидеть море.

– Увидишь. Я тебе это обещаю.

Показались знакомые улицы. Я с облегчением вздохнула.

– Мама, наверное, уже меня заждалась…

– Вряд ли. Вера говорила, что освободится сегодня не раньше девяти. Ты голодна? Приготовить тебе что-нибудь?

– Нет! – воскликнула я. – Спасибо, я сама всё разогрею.

Мы подъехали к дому.

– Я доведу тебя до квартиры.

Славик вышел из автомобиля и открыл передо мною дверь. Вылезая из машины, я случайно испачкала колготки.

– Какая жалость, – сказал он, разглядывая большое чёрное пятно на белых капроновых колготках с узорчатым ромбом.