Космический роман. Сирота и гендиректор

Мы быстро скинулись на решение проблемы, а потом мы с Зарой собрали всех на мозговой штурм. И разразились такие споры, что мебель отправились обратно на склад практически незамеченными. Мы осознали, что у нас умыкнули последние два стола только тогда, когда нас с них сдвинули на пол.

Разошлись мы далеко за полночь с кучей идей и пониманием необходимости понаблюдать за рантарианцами в общественном транспорте. Эта почетная миссия снова легла на наши с Зарой  плечи, как самых общительных и внимательных к обществу из команды.

А когда я была против интересных вылазок? После стен приюта свобода передвижения для меня значило очень многое.

В эту ночь мне приснился Картер Вин. Он кидал к моим ногам корзины с цветами, а когда я не впечатлилась, поджег их, поймав меня в ловушку.

Я проснулась в холодном поту. Ну и страсти же мне снятся!

Думала, не усну, но быстро провалилась в сон. В нем рантарианец ходил со мной за ручку, пел песни, делал мне массаж ног, расчесывал волосы и готовил. А потом долго и нежно любил в кровати.

Я проснулась в горячке.

Да кротова нора! Что такое? Везде это Картер Вин.

И даже в подземке, когда мы с Зарой вошли в скоростной поезд, я увидела на экране рантарианца, открывающего новую станцию метро. Всюду он!

– Не жалеешь? – спросила Зара, видя, куда я смотрю. – Красив, богат, холост.

– Нет, – я отвернулась от экрана. – Он не для меня, а я не для него.

Зара начала дергать меня за рукав.

– Что? – я повернулась и посмотрела на девушку.

Та во все глаза пялилась на рекламный экран.

Я перевела взгляд и открыла рот от удивления.

На экране была я: в красном платье с надписью на груди “Авенс лучший” я с открытым ртом смотрела на Аскольд, как на чудо света. Трогала фюзеляж, вдыхала запах внутри салона и закрывала глаза, садясь в кресло.

Это были кадры с презентации, о чем и гласила надпись внизу. И, кротова нора, они не врали. Вот только я разрешения на свое использование не давала!

– О-бал-деть! – громким шепотом воскликнула Зара, снимая ролик на коммуникатор.

А у меня слов не было. Ни цензурных, ни матных. Сплошной белый  шум в голове и осознание того, что из моего искреннего восхищения сделали рекламу.

Нет. Не только рекламу. Еще втоптали Авенс в грязь, ведь я в красном платье с кричащей надписью просто олицетворяла восторг и поклонение кораблю коллаборации четырех фирм и одного отщепенца-гения. Тем самым ставила Авенс на колени перед конкурентами.

Мое оружие, в которое я превратила подаренное платье, Картер Вин использовал против меня.

– Я его засужу, – процедила я сквозь зубы.

Зазвонил коммуникатор. Это был Гноц.

– Не хочу отвечать, – я посмотрела на Зару.

– Похоже, нам нужно вернуться в офис.  Я засняла, если они еще не в курсе. Свяжемся с юристами. Мы еще ему покажем, Лан. Не переживай.

Коммуникатор все звонил.

– Надо брать, – тяжело вздохнула я.

Даже если Лукас Гноц еще не знает, придется принести ему плохие новости. Но когда я ответила на звонок, то сразу поняла, что он в курсе дел.

– В офис! Быстро!

Через полчаса я сидела в новом кабинете шефа и старалась не слушать ор, который исходил из него.

– Я думал, смогу оставить филиал на тебя! – кричал он.

На меня? Да я недавно стажировку  окончила. В команде гораздо больше компетентных в управлении лиц. Я, вообще-то, корабли проектировать люблю, а не организовывать работу.

Или это он для красного словца?

Лукас Гноц продолжал орать:

– У меня всего две недели командировки, и что я получаю? Еще до встреч с инвесторами нас втоптали в грязь.  И все почему? Потому что некоторые не могут сдерживать эмоций!

Это он про меня? Ха! Замечательно.

Картер Вин – беспринципный богач, гендир сам одобрил план с платьями и был доволен эффектом, и что в итоге? Виновата я?

Отлично! Просто шикарно.

Как собирать почести – так все вместе, а как получать люлей – так держите крепче, не обляпайтесь.

Хорошо, хоть поносит не при всех.

– Что плохого в том,  что я восхищаюсь Аскольдом? Да там все ходили с открытыми ртами, даже инвесторы.

– Да, только не они сейчас светят декольте на всех экранах галактики! – Лукас так наклонился надо мной, что брызнул слюной на лицо.

– А вот это вас не возмущает? – я вытерла влагу, старясь дышать глубоко и медленно.

Надо продержаться. Два с половиной года вместо пяти, и я сведу клеймо.

– Очень возмущает! – Гноц выразительно посмотрел на мою грудь, и я сложила руки на груди.

– Вам не кажется, что надо винить не меня, а Космострой? Он использует меня без моего согласия. Сделал из меня рекламную модель.

Лукас Гноц наклонился ко мне, глядя красными от злости глазами:

– Так ты сама все это и состряпала! Хочешь послушать наших юристов?

– Очень! – крикнула я, выходя из себя.

Ненавидела когда на меня орали. Ненавидела, когда обвиняли  ни за что. Ненавидела, когда перекладывали всю вину на меня.

Лукас Гноц спроектировал экран связи с коммуникатора на стену. На звонок тут же ответили. Юридический отдел сидел полным составом за большим столом, и я тут же встала прямо, ощущая на себе изучающие взгляды.

– Мы уже начали разбираться в ситуации, – сказал глава юридического отдела. – Но случай сложный. Во-первых, Космострой подписал в рекламном ролике, что это реальные кадры с презентации Аскольда. И это неоспоримый факт. Во-вторых, в межгалактическом кодексе есть пункты, которые разрешают транслировать все, что происходит на такого рода мероприятиях. У нас есть шанс надавить на то, что остановили внимание на реакции одного человека и поспорить на эту тему. Добиться, чтобы ролик сделали более развернутым, с показом нескольких гостей. Но дело в том, что наша команда – это единственные граждане, чьи лица можно светить без особых последствий. Нас точно встретит как минимум одна сильная команда адвокатов, а как максимум – от всех гостей.

– Но это нарушение моих прав! Они показали мое лицо.

– Если бы вы надписью “Авенс лучший” не сделали из себя рекламный объект, мы бы выиграли. Но тут – спорный вопрос. Мы можем предложить вам стратегию…

Юрист неожиданно замолчал, потому что к нему подлетел помощник и что-то зашептал на ухо. Мужчина изменился в лице. Посмотрел на меня суровым взглядом.

– Лана, скажите, вы корпоративный шпион? Только что мне сообщили, что это платье в ваши апаты доставили от Картера Вина, главы холдинга Космострой.

Мою кожу будто изморозью покрыло. Я некоторое время не могла сказать ни слова в свою защиту. Пока я осознавала ситуацию, меня словно оглушили. Я видела, как шевелились губы адвоката, как махал руками Гноц, но словно смотрела на все со стороны.

Этот способ всегда помогал в трудную минуту. Я представляла, словно это происходит не со мной. Будто я могу хладнокровно думать, что делать, а не волноваться.

Но в этот раз успокоиться не получилось. Больше всего на свете мне хотелось отправиться в кабинет Картера Вина и наорать на него от души. Высказать все, что думаю о его симпатии ко мне.

Нравлюсь ему? Как же! Больной богач. Придурок. Урод.

Да он, вообще, знает что такое любовь? Или он привык завоевывать любой ценой? То же мне, космический воин. Дубина он с железякой вместо сердца.

Чего он хочет? Раздавить меня? Показать, что на этой территории он главный и самый умный?

Не зря нападавший назвал его роботом. Машина без чувств! Как еще желалка не отвалилась с такими замашками?

Хотя, о чем я? На него же вешаются гроздьями, отбиваться не успевает. Одна я сопротивляюсь, и он решил меня взять легендарным методом кнута и пряника. Вот только сиротские на это не покупаются. Мы знаем, чего нам будет стоить эта конфетка и как болен кнут.

Думает, он первый, кто давит на меня? Да меня жизнь раскатывает постоянно. Стоит только голову поднять, как получаю подзатыльник. Стоит только вылезти из ямы, как на тебе подножку. Стоит только встать на трясущихся коленях – как на предательство-толчок в спину.

То, что я сирота – это моя слабость, но и моя же сила. Другая бы плакала, истерила, но только не я. Приют научил, что сильные очень любят издеваться над  слабыми.

А я еще на него заглядывалась! Да что стоит его оболочка с гнилыми внутренностями?

Да, умеет зарабатывать деньги, управлять людьми и мастерски раздавливать конкурентов. Вот только главному он так и не научился. Будто он был в приюте, а не я. Словно у него нарушено чувство привязанности.

Я оказалась на пороге детского дома в три года, и не помню ничего, что было до него. Но я видела детей, которые там с самого рождения. Те, кто прошел через страшное и кого воспитатели  между собой называли “выжженная душа”. Они  вели себя точно так же, как Картер Вин. Старались все контролировать, отвечали злостью на эмоцию.

Но ведь это все не про главу холдинга Космострой? Так почему он ведет себя так?

– Идиот, – сказала я вслух, и увидела, как на меня молча смотрят адвокаты и Гноц.

Они явно не были готовы услышать подобное.

– Простите. Это я про Каретра Вина, который не может удержать свое желание в штанах и прибегает к таким грязным методам. Это платье, и правда, его подарок. Вот только он купил в точности такое, которое купила я. Специально. Он уже тогда следил за мной. И я сделала из двух платьев рекламную кампанию, которая помогла Авенсу засветиться на новом рынке. Мне даже удалось поговорить с главным инвестором проекта Аскольд – Музолди. Господин Гноц может подтвердить.

Я повернулась к Лукасу, и тот скованно кивнул. Адвокаты с большим сомнением смотрели на меня с экрана.

– То есть, вы втянули Авенс в эту грязь?

Втянула? Я?

– Если вы имеете в виду презентацию Аскольда, то да. Вся команда получила приглашение благодаря желанию Картера Вина видеть меня там.

– И вы хотите, чтобы мы поверили, что вы не шпион?

– Зачем Авенс сдался Космострою? Они первые, причем с огромным отрывом. До них не долететь, как до светила, и это все знают, – возразила я.

– Это так вы верите в компанию, где работаете?! – Юрист вскочил с места.

Я промолчала, хотя внутри орала в ответ ему. Есть фантазии, есть факты. Можно сколько угодно верить в компанию, но видеть положение дел не менее важно.

Мне так хотелось крикнуть, что Космострой никогда бы не послал свою команду экономом. Что никогда  бы не позволил делать возврат за ошибочный заказ за счет работников. Но все это лишь осталось криком в моей голове.

В кабинете стало тихо-тихо. Я слышала лишь свое шумное дыхание и громкие мысли.

Адвокат сел. Постучал пальцами по столу, а потом сказал:

– Господин Гонц, в сложившейся ситуации судебные тяжбы нам не выгодны. Дальнейшее решение за вами.

Связь закончилась..

Лукас опустил голову, потер висок, а потом посмотрел на меня. Его взгляд был тяжелым, кусающим, злым. Я выдержала его до конца.

– Свяжемся с рекламным отделом, – сказал наконец он.

На экране появились яркие стены пиар-переговорной. Вопреки красочности обстановки, лица команды были серьезными.

– Мы уже получили последние новости от юристов. Начали обсуждение.

– Запомните: наша задача повернуть все в нашу пользу.

Глава команды – опытная Шоренс посмотрела на меня и сказала:

– Тогда я должна спросить, можем ли вы использовать госпожу Лану так, как использовал ее Космострой?

Я открыла рот, но Гноц был первым:

– Можете.

Я отвернулась, сжав челюсти. На несколько секунд закрыла глаза, чтобы не сорваться.

Сначала выслушаю, что они скажут. Потом буду действовать.

– Нам нужно два с половиной часа.

– Они  у вас есть. – Лукас Гноц прервал связь, посмотрел на меня и эмоционально сказал: – Какая же ты головная боль!

Глава 7

Рекламщики  связались с нами через час.

– У нас есть идея, господин Гноц. Мы можем продлить ролик Космостроя посылом: “Вдохновляясь прошлым, делаем будущее” с Ланой в главной роли.

Все время до этого звонка я провела со своей командой, готовя офис к рабочим дням. Между делом мы обсуждали случившееся, и это помогло мне немного отпустить ситуацию. То, что предложили рекламщики, пришло нам на ум всем одним из первых. И первое же мы отмели, как невозможное.

Я озвучила причину:

– На Рантаре нам не дадут ни одну рекламную площадку под такой ролик.

Мое возражение было встречено скептически.

– Почему же? Космострой не монополист, – возразила Шоренс, глава рекламного отдела.

– Он лидер. Рантарианский холдинг, широко известный во всей галактике. Гигант здесь, на земле, где мы хотим открыть производство. Неужели на Рантаре запустят ролик, ведущий борьбу с Космостроем? Неужели они самоубийцы?

Лукас Гноц нехотя кивнул и показал на меня пальцем:

– Она права. Думайте еще.

Но не только рекламщики ушли ломать мозги. Мы с командой сдвинули стулья кругом и стали обсуждать, что делать. Удивительно, но даже те инженеры-конструкторы из команды, которых я считала тихонями, участвовали в процессе. А вот та четверка, что не захотела скидываться деньгами, не изъявила желания “болтать попусту” и занялись бумагами.

Мне было очень приятно, что многие ребята искренне стремились помочь мне и компании. И было радостно увидеть тех, кто уже сейчас идет против коллектива.

Вот что такое настоящая команда! Не зря говорят, что трудности сплачивают и проверяют на прочность. Так и сколачивается надежный костяк.  Люди, на которых можно положиться.

Неожиданно из кабинета Гноца раздался звук разбившейся об стену чашки. Нея влетела туда, а потом вышла заметно  побледневшая.

– Босс рвет и мечет. Ему позвонили из Космостроя и предложил выкупить Авенс.

Вот зараза какая!

Мы и так вылетели из первой десятки и сели в лужу с этой рекламой, сделавшей нашу дальнейшую работу на Рантаре почти невозможной, так еще и это унизительное предложение. Картер Вин решил надавить в минуту слабости.

– Что ответил господин Гноц? – спросила я, сжимая кулаки.

– Конечно, он отказался!

Я выдохнула. Живем.

Иначе, я уволилась бы. Если бы Авенс купил  Космострой, то он попусту бы его поглотил, а штат распустил. И тогда не видать мне гражданства, а, значит, и не свести клейма.

– А еще нашу Лану цветами задаривал! – Зара показала всем запись со своего коммуникатора, где мне, как жрице, подносили корзины цветов. – Наша девочка отказала Картеру Вину и теперь он так низко мстит. Ребята, мы должны достойно ответить. Не зря же мы сюда прилетели.

– Так вот пусть она и расплачивается, раз задаривал. Не нас же он чествовал. При чем тут мы? – спросила одна из неплатежной четверки.

Зара возмущенно вскочила со стула:

– Посмотрим, как бы ты запела, окажись на ее месте!

– Я бы не оказалась.

– Ну да. Ты бы не оказалась. Не светит, – передразнила Зара, делая акцент на словах.

– Ладно, – тихо попросила я подругу.

Я не любила все эти разборки с перьями во все стороны. У нас была проблема куда серьезнее, чем отщепенцы в коллективе.

– Итак, ребята, это ролик закрыл нам инвестиции, – начала я с правды. – Сейчас, какой бы гениальный проект мы не подготовили, нас даже слушать не будут. У нас нет возможности открытого рекламного ответа. Какие у нас есть варианты?

– Галактическая сеть. Можно запустить ролик туда, – предложил Ешик.

– Его заблокируют на Рантаре и все. Не подойдет, – покачала я головой.

– Тогда запустим рекламу Авенса, не связанную с этим роликом? – предложила одна девушка-чертежница из команды.

– Малоэффективно. Скорее сыграет нам в минус, чем в плюс.

– Тогда соцсети? Опубликуем ролик туда? – предложила Зара.

– Он не получит нужный охват. В соцсетях разносятся только вирусные ролики. Так-так-так, подождите-ка! А это идея. Сделать вирусное, в тему, но так, чтобы это не было прямым ответом. Зара, ты же сняла это цветочное подношение?

– Да. А что такое?

– Что, если мы развернем предысторию к ролику?

– Не понимаю.

– Мы покажем, почему Космострой сделал эту рекламу со мной.

– Так заблокируют же любой клип с негативом для холдинга.

– А не будет никакого негатива. Мы покажем историю любви.

– Чего-чего? Какой любви?

– Безответной любви самого завидного холостяка галактики. У наших юристов есть записи с камер в апатах, куда Картер Вин посылал то самое красное платье. Есть видео с его цветочным флешмобом.

Нея вдруг вскочила с места:

– А у меня есть фото, как он к тебе подходил на презентации. Там на фото он такие взгляды на тебя бросает!

Девушка даже сама застяснялась своих слов и прикрыла щеки руками.

Ешик почесал за ухом и сказал:

– Ну, раз пошла такая пьянка, то я тоже добавлю. У меня есть фото из аэропорта, где Ланка сидит у туалета с несчастным выражением лица.

Я показала большой палец вверх и сказала:

– Супер! А у меня есть билет в бизнес класс и чемодан с биркой, доказывающим, что он там летел, а я – нет, – сказала я. – Ребята, у нас есть отличная история безответной любви главы холдинга Космострой и одной гордячки. Если соберем еще больше материала, сделаем информационную бомбу, которую не остановить даже самому Картеру Вину.

– Да!

– Давай.

– У меня тут тоже несколько фоток есть. Случайно сделал.

И мы принялись за работу.

Зара в процессе поймала меня и отвела в сторону. Спросила:

– Ничего, что ты привлечешь столько внимания? Тебя же поклонницы сожрут от зависти.

– Я уже оказалась рекламным объектом. Ничего страшного. Я крепкая. Выдержу. Меня не так-то просто сломать.

А еще мне очень любопытно взглянуть на физиономию Картера Вина, если у нас все получится. Это будет прекрасная месть. Та, которую он не ждет.

Настроение сразу взлетело к небесам Рантара. У нас не было никакой уверенности в том, что задумка удастся, но общий командный дух поймали все. И это было так круто!

Даже двое из неплатеженой четверки стали участвовать.

Мы собирали материалы с такой тщательностью, будто были сыскным агентством. Даже Гноц затих в своем кабинете, послав рекламщиков в черную дыру.

И когда, наконец, ролик был готов, мы все пересмотрели его раз по двадцать, не меньше. И все это время на меня то и дело спрашивали: “Лан, ты уверена? Тебя же возненавидит половина галактики”.

И как им объяснить, что я давно привыкла к ненависти, предательству и жестокости? Меня, скорее, можно испугать искренней любовью. Вот с чем я никогда не сталкивалась.

Я сама создала аккаунт и лично загрузила ролик в самую популярную соцсеть. Сделала и отложила коммуникатор в сторону, чтобы не нервничать.

Обратилась к команде:

– Давайте сделаем часовой перерыв. Не будем проверять, как зашел ролик. Расслабимся и переключимся. Как насчет обеда?

Все согласно заголосили.

– Я угощаю! – вызвалась я.

И пусть я только косвенно виновата в проблеме, команда помогла мне создать слезливый шедевр. Смотришь видео, и прямо жалко становится бедненького Картера Вина.

Во время создания Зара спросила меня:

– А ты уверена, что хочешь, чтобы зрители жалели его, а не тебя.

– Уверена.  Контролеры не переносят жалости к себе.

Даже Лукас Гноц ел с нами, признавшись:

– Посижу здесь, а то руки чешутся проверить. Сорвусь.

И мы смеялись,  снимая напряжение, ели и пили, пока у Ешика не прозвенел таймер.

– Час прошел! Я больше не выдержу. Пошел смотреть.

И все тут же достали коммуникаторы и уставились в экраны. На несколько долгих секунд в офисе повисла тишина, после чего раздались возгласы: “Да! Миллион просмотров! Мы это сделали!”

Мы вскочили, стали обниматься, скакать как дети. Это была первая маленькая победа команды. Самая сладкая.

Но стоило нам сесть на места, как у меня выскочило уведомление:

“Ваше видео заблокировано”

И тут же восторг сменился привычным вкусом горечи на языке.

– Ребят,  видео удалили, – рассказала я потухшим голосом.

Они и сами уже это увидели. У всех от расстройства вытянулись лица. Команда запричитала:

– Ну вот!

– Блин!

– Всего час провисело.

Лукас Гноц молча ушел в свой кабинет, хлопнув дверью. И я еще несколько секунд смотрела ему вслед, анализируя ситуацию.

Предсказуемо, что удалили. И миллион – это не мало. Хватит ли этого?

Ешик неожиданно воскликнул так громко, что я подскочила:

– Есть! Завирусилось. Наше видео скачали и теперь публикуют во всех сетях. Даже в новостных пабликах засветилось. Слушайте заголовки: “Безответная любовь Картера Вина”, “Жестокая человечка и рантарианец”, “Настоящая любовь жестока”, “Богач и золушка”. Лана, волна пошла! Ее не остановить.

Гноц залетел к нам и включил проекцию с коммуникатора. Главный новостной канал Рантара транслировал прямое включение рядом с небоскребом, где находился офис “Космостроя”.  Толпа журналистов рвалась внутрь, поджидала Картера Вина у входа.

Интервьювер взял крупным планом плачущих молодых девиц, что закидывали мой плакат красками, а потом резали ножницами.

– Ого. Лан, я теперь боюсь за твою жизнь, – Зара посмотрела на меня.

Я лишь сложила руки на груди.

Лучше так, чем быть униженной, раскатанной и уволенной. У меня никого нет, поэтому только я могу не дать себя в обиду. И я готова к последствиям. У всего есть своя цена. Кажется, так говорил Картер Вин? Вот пусть расхлебывает.

Интервьювер неожиданно заговорил на камеру:

– Достоверный источник сообщил нам, что после того, как Лана Руглас не приняла корзины цветов, ее взял в плен преступник. Сейчас вы увидите кадры очевидца с места преступления.

На экране замелькали наемники, которые быстро обезоружили пожилого мужчину и отвели меня в сторону, а потом сопроводили нас с Зарой в здание Космостроя.

Журналист продолжил на камеру:

– История любви главы холдинга Космострой полна драматизма. Из-за чего Лана Руглас отказывает самому завидному жениху галактики? Дело в разных расах? Социальном положении? Или тут кроется что-то еще? Смотрите наш вечерний репортаж, где мы раскроем тайное прошлое девушки.

Я улыбалась. Прямо до ушей. Все смотрели на меня так, словно я рвану. и внутри у меня звучало “Тик-так, тик-так, тик-так”.

– Лан, они что-то накопали?

Я повернулась к Заре, не удержав улыбку, сказала:

– Что они могут накопать? Что я сирота и из приюта? Возьмут интервью у воспитателей, какой ужасной девочкой я была? Ничего нового.

– Что-то я не подумала, что они станут полоскать грязное белье, – Зара смущенно опустила голову.

– Я подумала. Это мой осознанный выбор, ребята. Не нужно чувствовать себя виноватыми. Это мое прошлое, я его признаю.

Я не терплю другое. Унижение. А еще когда рушат мой план сведения клейма. Ради этого я все вытерплю. А потом заживу спокойной жизнью.

Неожиданно на экране все засуетились.

Картер Вин вышел из здания, остановился и хмуро оглядел толпу.

– Господин Вин, как насчет уроков пикапа? – крикнул один журналист.

– Картер, скажите, вы в отношениях с Ланой Руглас? – орал другой.

– Скажите, вы бросите свои тщетные попытки или продолжите завоевывать любимую? – спросил журналист канала, который мы смотрели.

По Картеру Вину было видно, как же его крючит от ситуации, передергивает от вопросов. Если бы он мог убивать взглядом, никто бы рядом уже не дышал.

Рантарианец повернулся к камере и ответил прямо в наехавший на него объектив:

– Это уже моя женщина.

Где-то на фоне восторженно заохали женщины, у нас же в офисе повисла оглушающая тишина.

Гноц покосился на меня. Не знаю, что он увидел на моем лице, но ненавязчиво отошел в сторону.

Я же расцепила плотно сжатые челюсти и сказала:

– Да ты мечтатель, Картер Вин. Или просто лжец?

В этот момент снаружи раздался шум сразу нескольких картов. Половина команды подскочила с мест и рванула к окну.

– Журналюги! Нашли нас.

– Предсказуемо, – я одернула приталенный пиджак и посмотрела на гендиректора: – Господин Гонц, отличная возможность снова поставить Авенс в десятку лучших.

Лукас явно не ожидал, что я переведу на него все стрелки. Но что у него не убрать, так это лидерских качеств. Он умел быстро взять себя в руки.

– Пойдешь? – спросил он у меня.

Мне от журналистов не спрятаться. Лучше пойду сама и дам ответ Картеру Вину. Начнем нашу войну.

***

– Скажите, вы, правда, девушка главы холдинга Космострой? – Журналист выпрыгнул на меня сбоку, стоило мне шагнуть из двери.

Толпа рантарианцев буквально налегла на нас с Гноцем.

Я остановилась, нашла глазами оператора и спросила, глядя в объектив:

– Вы слышали, как Картер Вин сказал: “Это уже моя женщина?”

– Да, конечно. Это слышала вся галактика! – восторженно выкрикнула женщина из толпы.