Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 1

Я рванул вниз.

На небольшой каменистой площадке, окруженной лавовыми потоками, лежало огромное существо. Настолько огромное, что легко могло бы сравниться с шестидесятиметровым Монти.

Спустившись и зависнув над ним, я узнал в нем гигантского инрауга. Эти адские твари всегда напоминали мне то ли шипастых волков, то ли смесь льва со стегозавром, и каждая встреча с ними заканчивалась дракой, но это был не обычный инрауг, а настоящий царь инраугов. Если бы встретил его в Дисе, я бы решил, что передо мной зверобог.

Его антрацитовая шкура была воплощением мрака. Из многочисленных ран, покрывавших бока и спину, сочилась такая же черная кровь, шипящая при соприкосновении с раскаленными камнями.

Поняв, что он ранен, я взлетел повыше и осмотрелся. Интересно, кто нанес эти раны? Кем бы ни был неизвестный хищник, с таким мне не справиться. Я и с обычными-то инраугами Пекла с трудом разбирался…

Представив, сколько очков опыта и хао получу, если добью гиганта, я с удивлением подумал: «Неужели сама вселенная отправила меня сюда ради этого?» Нет, вряд ли, я же уже нашел другой способ качаться.

Взмахнув рукой, я активировал Косы Жнеца, усилием мысли заряжая их чумной энергией и возмездием. Лезвия налились ядовито-зеленым, но их кончики вспыхнули красным. Не решившись приблизиться, я решил атаковать с дистанции Духовным комбо.

Но за мгновение до того, как я был готов ударить, громадный инрауг медленно повернул голову и уставился мне в глаза.

Что-то заставило меня остановиться. Возможно, это был взгляд существа – в его глазах я увидел не только боль, но и почти человеческий разум.

– Твою мать, Шеппард… – выругался я сквозь зубы и, убрав оружие, спустился. – Ничему тебя жизнь не учит!

Преодолевая отвращение и страх, я положил руку на массивную голову инрауга, покрытую костяными наростами. Да, первым порывом было добить, но сейчас я собирался сделать прямо противоположное.

Сосредоточившись, я начал вливать в него хао. Струйки частиц Хаоса побежали по моей руке, проникая в тело инрауга. Хао пульсировало, охватывая каждую клетку существа, исцеляя и восстанавливая его силы.

Титанический инрауг вздрогнул. Угрожающее утробное рычание сменилось низким рыком, сотрясшим землю. Его мышцы напряглись под моей ладонью, я чувствовал, как перекатываются стальные жгуты под шкурой. Раны на его теле начали затягиваться с невероятной скоростью – плоть срасталась, словно живая глина. Сломанные кости с хрустом вставали на место, а отвалившиеся шипы отрастали заново.

Рычание стихло, когда глаза инрауга, до этого мутные от боли, внезапно прояснились, и монстр уставился на меня. В их огненных глубинах читалось удивление и… благодарность?

Существо медленно поднялось на ноги, возвышаясь надо мной, как живая гора. Я напрягся, готовый к атаке, но оно склонило массивную голову, увенчанную рогами, словно в знак покорности. Горячее дыхание из его ноздрей обдавало меня волнами испепеляющего жара.

Инрауг сделал шаг навстречу, и я инстинктивно отступил, камни захрустели под ногами. Однако он не проявлял агрессии. Просто стоял рядом, а его мускулистое тело излучало мощь и готовность к действию.

Я осторожно протянул руку, и существо позволило погладить свою морду, покрытую твердыми чешуйками, больше похожими на бронепластины. Его кожа была горячей, словно раскаленный металл, но не обжигала.

«Ночь будет следовать за тобой, юный демон», – прозвучало в моей голове.

Ночь? Это ее имя? То есть инрауг – она?

«Древняя мать всех инраугов благодарна тебе. Назови свое имя, чтобы древняя мать знала, кто ее спаситель».

– Ааз.

«Ночь будет следовать за юным Аазом и защищать его», – раздался в моей голове голос, не допускавший возражений.

Несмотря на отсутствие игрового интерфейса, я понял, что каким-то образом приобрел нового соратника. Ночь теперь была связана со мной, готовая идти следом и защищать. Ее глаза светились преданностью, а в горле клокотало глубокое урчание, похожее на мурлыканье гигантской кошки. Я почувствовал, как между нами образовалась невидимая связь, соединяющая наши сущности.

Я почувствовал, что мне больше нечего делать в Пекле, ведь именно к этому меня вела интуиция. Но смысл и важность этого так и не понял.

– Я сейчас уйду в другой мир, Ночь. Если ты будешь рядом, у остальных демонов возникнут вопросы.

«Это интересно. Ночь не видела живых демонов несколько эпох. В том мире, о котором ты говоришь, есть инрауги?»

– Да, есть. Но они намного меньше тебя.

«Хорошо. Ночь примет более приемлемую форму».

С этими словами она начала уменьшаться, пока не достигла примерно четырех метров в высоту.

«Это мой предел, юный демон Ааз. Дальнейшее уменьшение приведет к потере могущества».

– Тогда я скажу, что приручил тебя в Очаге Пустоты, – нашел я решение. – В этом месте в том мире много странностей, и твое появление рядом со мной не вызовет вопросов. Но вопросы есть у меня. Кто тебя ранил? Почему ты так легко решила следовать за мной?

«Этот мир умирает, он погряз в безумии. Древнюю мать инраугов атаковали ее же потомки, извращенные настолько, что пожирают собственных детенышей. Они рождаются с одной идеей – убивать. И даже умирают только с этой единственной мыслью. Ночь не могла навредить им, это противоречило всему, чему она посвятила жизнь. Ночь сбежала и бежала так долго, пока они не отстали. Ночь готовилась умереть, но юный демон Ааз подарил ей новую жизнь и готов подарить новый мир. Ночь последует за ним и будет защищать даже ценой своей жизни».

– Хорошо, Ночь. Пора возвращаться. Следуй за мной, – сказал я, взлетая.

Мы направились обратно к пещере с барьером. Ночь двигалась с невероятной грацией для существа таких размеров, легко преодолевая препятствия и не отставая от меня. Достигнув входа, я на мгновение замешкался, не зная, сможет ли Ночь пройти через барьер.

«Ночь чувствует зов иного мира. Древняя мать инраугов пройдет сквозь любую преграду вслед за юным демоном Аазом», – раздалось в моей голове.

Я кивнул и шагнул сквозь мерцающую пелену. Ночь последовала за мной, словно сквозь преграду прошла легкая рябь. Ее тело едва протиснулось, буквально раздвигая границы прохода между измерениями. Барьер за нашими спинами снова уплотнился, отрезая путь в Пекло.

Мы оказались в пещере Преисподней, где нас встретил Страж печати. На появление Ночи он отреагировал неожиданно. Не обращая внимания на меня, он обратился к ней:

– Посланник Хаоса приветствует Аэтернокту. Воистину, сам Хаос привел Скифа за тобой!

Несколько мгновений Страж молчал, словно слушая беззвучный ответ. Затем он повернулся ко мне.

– Кто она на самом деле? – спросил я.

– Ночь, или Аэтернокта, – одна из первородных сущностей, рожденных из союза Хаоса и Упорядоченного. Ее исчезновение нарушило бы равновесие этой ветви мироздания.

– Ты сказал, что меня за ней привел Хаос. Но разве это само по себе не является нарушением равновесия?

Страж помолчал мгновение, словно взвешивая ответ.

– Все, что сделал первозданный Хаос, так это вселил в тебя нечеткое беспокойство. Все остальное ты сделал сам, в том числе выбор, как поступить с Аэтерноктой.

– Но она же Великая мать инраугов, так? И если она – столп мира, то инрауги…

– Лишь одно из бесчисленных воплощений вечности, – закончил за меня Страж. – В этом цикле она – их Великая мать, но ее сущность многолика. В каждом мире Аэтернокта принимает облик, созвучный природе того бытия. Ее уход ускорил бы пробуждение тех, чьим инициалом ты являешься.

– Что значит «ветвь мироздания»? В пророчестве Первого шамана говорилось о древе, но что есть ветвь?

– Одна из нитей в ткани реальности, где миры переплетены между собой. На языке твоего понимания – это все сферы бытия, связанные с Дисгардиумом.

– Дисгардиум, Преисподняя, Небесный план, Астрал, Бездна и Пекло?

– Есть и седьмой мир, – ответил Страж. – Ты слышал о нем. Это Тлеющая пустота.

Он начал исчезать, и я, не успев осмыслить всю эту информацию, поспешно спросил:

– Что станет с миром Пекла без Ночи? Есть ли другие столпы, кроме нее? Кто они?

– Пока дух Аэтернокты живет, Пекло будет существовать. По этой причине сущности иных мировых столпов сокрыты в тайне. Однако… миры этой ветви изолированы, что ведет к их увяданию. Лишь воссоединившись, они обретут шанс на продолжение своего бытия.

Ночь никак не реагировала на наш диалог, и только последние слова Стража, услышанные только мною, это объяснили:

– Столпы мироздания не ведают, кем являются. Аэтернокта нас не слышала.

– Благодарю, Страж, – сказал я. – Мы уходим.

Страж печати молча кивнул, его форма начала растворяться в воздухе, но я не спешил покидать пещеру.

Все, что я только что узнал, требовало глубокого осмысления. Как же мне не хватало Бегемота, у которого на все находились ответы! Эти «столпы мироздания», скорее всего, были заложены разработчиками как огромная закладка для будущего глобального ивента, который должен был активироваться после открытия всех измерений. Но сейчас гадать не имело смысла. Бегемот или Хаген – вот кто мог бы помочь мне понять, что все это значит. С самой Ночью, судя по словам Стража, обсуждать эту тему было бесполезно…

С этой мыслью я вышел наружу. Ночь, мягко ступая по камню, последовала за мной.

В Преисподней небо начинало светлеть – приближался рассвет. Нужно было спешить, чтобы успеть к построению. Но что делать с инраугом?

– Ночь, мне нужно быстро добраться до лагеря. Я могу полететь, но боюсь, что, увидев тебя без меня, демоны атакуют. Позволишь мне сесть на тебя?

«Древняя мать инраугов не против понести на себе юного демона Ааза», – прозвучал ответ в моей голове.

Я забрался на спину Ночи, устроившись между огромными шипами. Ее шкура была горячей, но не обжигала. Мы помчались к лагерю с невероятной скоростью, преодолевая расстояние, словно ветер, но в лагере пришлось замедлиться, чтобы аккуратно пробраться между шатрами, палатками и проснувшимися демонами.

За моей спиной раздавались удивленные возгласы:

– Это… Это… Это же инрауг! Как он его приручил? Кто это?

– Кажется, его зовут Ааз, он сын Азмодана!

– Невозможно… За всю историю Преисподней никому не удавалось приручить инрауга!

– Еще и такой огромный! Откуда Ааз его взял? Может быть, подарок отца?

– Даже у великих князей никогда не получалось приручить инрауга! Они же скорее отгрызут себе лапы, чем подчинятся!

Прибыв на место, я увидел, как моя когорта лениво собирается на построение. По большей части ее составляли демоны, но были и черти, и сатиры, и бесы, и прочие. Надо всеми возвышался неуклюжий и медлительный рокотанк. Немного уступая ему в росте, переминался с ноги на ногу испепелитель. Помятые и сонные лица выражали не только скуку и пренебрежение, какие бывают у тех, кто не ждет от предстоящего дня ничего хорошего, но и обреченность.

До меня донеслись обрывки реплик:

– …точно несдобровать с этим сынком великого князя во главе! Эльфийское отродье, а гонору, как у генерала Аваддона!

– Вчера он побил Хаккара из легиона Белиала, а у того семь красных звезд!

– Да ладно, все уже знают, что тифлинг поддался из уважения к сыну великого князя, он сам признался.

– Не повезло нам с центурионом. Я уж думал, после прежнего хуже не будет, но Агварес превзошел себя, выбрав этого эльфийского хлюпика.

– При чем тут Агварес? Это был приказ великого князя! Да и вообще, хватит канючить, нытики. Какая разница, кто центурион? Недолго ему командовать! Это уже пятый за две недели! Не удивлюсь, если после следующей битвы нам придется искать шестого!

– Ха-ха-ха! Горвал, твои слова да князю в уши! Может, следующим буду я?

– Ты? Славикус – центурион? Скорее член Азмодана отвалится, чем ты станешь центурионом! С тобой же вся когорта сопьется!

Взрыв хохота помешал мне услышать ответ оскорбленного демона Славикуса – единственного во всей когорте обладателя красной звезды. Все остальные были ниже, но даже самые слабые, очевидно, не воспринимали меня всерьез как своего командира даже после вчерашнего шоу с Хаккаром. Впрочем, требовать от них уважения было глупо. Уважение добывается по-другому.

Гогот бойцов мгновенно стих, когда кто-то заметил меня, восседавшего на Ночи, и предупредил остальных. Глаза демонов расширились от удивления, но комментариев не последовало.

– Тринадцатая когорта, строиться!

Отдав команду, я спешился и встал перед строем. Ночь заняла позицию позади меня.

– Бойцы! – обратился я к когорте. – Сегодня великий день. Знаете почему?

По их сдержанной реакции на Ночь я предположил, что какая-никакая дисциплина в когорте есть, но последовавшие смешки развеяли мои иллюзии как дым.

– Первый день центуриона Ааза? – раздалось со второго ряда.

– Ха! Центурион впервые успешно просрался в Преисподней! Великий день и великая победа доминиона!

– Центурион, как покакал? – заботливо пророкотал огромный рокотанк. – Не обжег свою эльфийскую задницу? Слышал, они у вас нежные как шелк!

Когорта покатилась с хохота. Пламенеющий испепелитель покачал головой:

– Нет! Нет! У центуриона первое похмелье! Я вчера видел, как наш центурион выпивал с какой-то суккубой и тем странным демоном из легиона Белиала!

Короче, дисциплиной и не пахло. Легионеры продолжали обмениваться шутками, упражняясь в остроумии. Я вспомнил уроки истории мистера Ковача, где Ханг, Эд и Малик делали так же, веселя класс, – один в один. Учитель никогда не ругал за это и не затыкал шутников, давая им выпустить пар, иногда и сам смеялся, прежде чем невозмутимо продолжить урок.

Но здесь произошло иначе.

– Да заткнитесь уже! – проревел какой-то седой демон, судя по многочисленным шрамам, ветеран. Когда воцарилась тишина, он миролюбиво добавил: – Дайте уже сказать центуриону. – Посмотрев на меня, он ударил себя кулаком в грудь и представился: – Легионер Горвал! Центурион Ааз, о чем вы говорили?

– О том, что сегодня великий день, – спокойно сказал я. – Завтра стартуют Демонические игры. Если мы их пропустим, а все идет к этому, то на всех настоящих демонах можно ставить крест. В Дисгардиум уйдут демониаки Люция, но предатель вряд ли даст жить спокойно оставшимся в Преисподней. Он не уймется, пока не уничтожит всех, кто ему сопротивляется. И неважно будет, хорошо я покакал или вообще не испражнялся, нас сотрут в порошок.

Лица демонов, чертей, бесов, испепелителей, суккуб, инкубов, сатиров, ракшасов и прочих представителей этого мира посерьезнели.

– И что же великого в этом дне, раз все так плохо? – проблеял сатир в первом ряду. – Ты уж объясни нам, глупым, центурион, что да как, а то мы не вразумляем.

– Мало кто знает это, кроме меня, но я поделюсь с вами. Сегодня мы выступим против Пустотного легиона и попытаемся прорваться на Демонические игры! Великие князья отберут тех, кто достоин представлять демонов на Играх, а остальные сделают все, чтобы они смогли прорваться и уйти порталом в Гранатовый город. Потому этот день великий. Если все получится, у нас появится шанс. У нас и у всей Преисподней. Если нет… это станет последним днем, когда у нас оставалась надежда. – Я обвел их взглядом, всматриваясь и запоминая каждое лицо. Рявкнул: – Всем ясно?

– Ау-у! – взвыли мои бойцы, ударяя кулаком в грудь.

– Покажем, на что способна тринадцатая когорта девятого легиона Азмодана!

По рядам прокатился одобрительный гул:

– Ау-у!

– Дадим просраться Пустотному легиону и Люцию!

Когорта отозвалась троекратным «ау-у!», и я ощутил, как отношение демонов меняется.

Седой Горвал не сводил с меня задумчивого взгляда, а когда мы двинулись к месту общего построения, заметив мое внимание, начал подгонять остальных. Там уже собирались другие когорты.

Ночь следовала за мной, приковывая удивленные взгляды. Даже другие центурионы, наблюдавшие за построением моей когорты, смотрели с наметившимся уважением.

После построения мы все стояли не шелохнувшись и ждали, когда появятся великие князья.

Наконец, они предстали перед нами: Диабло, Белиал и Азмодан. И выглядели весьма внушительно в своих боевых доспехах.

Диабло выступил вперед, его голос загремел над полем:

– Легионы Преисподней! Сегодня наша цель – прорваться из Очага Пустоты и дать возможность тем, кто отобран, попасть на Демонические игры!

Демоны взревели, потрясая оружием. Я чувствовал на себе удивленные взгляды бойцов моей когорты: Диабло почти слово в слово повторил то, о чем я им говорил получасом ранее.

– Сейчас мы объявим имена тех, кто будет прорываться в Гранатовый город вместе со мной, чтобы участвовать в Демонических играх, – продолжил Диабло. – Согласно новому Демоническому пакту, от каждой стороны должны были выступить все чемпионы предыдущих Игр, однако после включения третьей стороны, демониаков Люция, Бездна смягчила это правило, разрешив самим отобрать своих чемпионов. Наш выбор был сделан в соответствии с рекомендациями генералов и легатов. Каждый из шестисот шестидесяти шести отобранных станет боссом уровня Провала, после чего определит несколько демонов-соратников, которые помогут оборонять его уровень. Минимальное требование к участникам – хотя бы одна красная звезда. – Он помолчал и прокомментировал: – Требования выше, чем раньше, потому что слишком велика ставка.

К нему, выдвинувшись, присоединились Белиал и Азмодан.

Сначала заговорил первый:

– Хоть это и обескровит наши ряды, но мы отобрали сильнейших! От моего доминиона в Играх будут участвовать: марилит Гиран, девять красных звезд; демон Кроули, восемь красных звезд; бес Зур’Шатеррат, восемь красных звезд; демон Аджиккер, восемь красных звезд… – После того как он назвал больше сотни участников, прозвучало знакомое имя. – Тифлинг Хаккар, семь красных звезд…

К сожалению, Лерра и Ридик в этот список не попали, хотя могли – звезд им хватало.

Когда Белиал закончил, свой список огласил Диабло. Среди множества незнакомых мне демонов имя Деспота тоже так и не прозвучало.

Последним свой выбор обнародовал Азмодан. Я спокойно слушал его, ожидая, что мое имя появится ближе к концу списка.

– …и, наконец, демон Славикус, одна красная звезда, – закончил Азмодан.

Имя демона Ааза так и не прозвучало.

Глава 9. На обочине

Бойцы моей когорты начали поздравлять Славикуса, единственного из нас, кого отобрали на Игры.

Потрясенный, я не сводил глаз с Азмодана. Мое сердце пропустило удар, живот скрутило, а в голове лихорадочно заметались тревожные мысли. Я пытался осмыслить происходящее, но единственное объяснение видел в том, что, забыв, кто я, великие князья также забыли, что я должен был стать ключевым участником Игр за демонов.

Демоны вокруг радостно поздравляли друг друга, а те, кто не попал в список, старались скрыть свое разочарование. Но я едва замечал это, погруженный в свои мысли. Весь мой план рушился на глазах, нужно было идти к Азмодану и разбираться, но делать это на глазах у всех я не мог. Тем более князья еще не закончили.

Дав легионам время успокоиться, великие князья заговорили:

– Пустотный легион уже празднует победу, и они могут себе это позволить. У них подавляющее преимущество в численности… – Диабло запнулся.

– Да чего умалчивать! – вмешался Азмодан. – Демониаки сильны, смертоносны и беспощадны, вы все это знаете. Наши первые битвы были проиграны, потому что мы недооценили противника. Сейчас о недооценке речи нет, это опасный враг… и необычный…

Из рядов легионеров кто-то выкрикнул:

– Бесчестный!

– Верно, с таким даже мы, великие князья, никогда не сталкивались, – мрачно сказал Белиал. – Это не Большая игра, пустотники не подчиняются ни чести, ни совести, ни каким-либо правилам. Поэтому и мы будем действовать не по правилам.

Он переглянулся с Диабло, и тот объявил:

– Этой ночью наши разведчики выявили наиболее узкие места в осаждающей армии Люция. Они умело используют ландшафт, распределяя силы так, чтобы закупорить все возможные места прорыва. Пустотный легион мастерски использует ландшафт Очага Пустоты. Они превратили горные ущелья в капканы, готовые захлопнуться, и непроходимые ловушки. Дикие твари, обитающие здесь, теперь подчиняются и служат им, образуя живой щит. Смертельные аномалии, которые раньше были нашим проклятием, стали их оружием: судя по донесениям разведчиков, они научились перенаправлять и перемещать их.

– Как они это сделали? – недоуменно прошептал ветеран Горвал.

Словно услышав его, Диабло объяснил:

– Даже мы, великие князья, не понимаем. Люция с ними нет, но способности, которыми он одарил своих высших демониаков, поражают. Это может быть влиянием и помощью Бездны, а может – загадочными возможностями самих демониаков. Кем был Люций до нее? Младшим князем. Его легионы в Большой игре никогда не хватали звезд с неба. Так откуда взялась эта сила?

Над пустошью повисла мертвая тишина, что дало мне время обдумать слова князя. Дестур, воплощение Люция, получил множество невероятных навыков от Бездны, а та – от Новых богов. Это все объяснимо. Но кто такие демониаки? Почему они так сильны? Могут ли они быть демонами Пекла?

Похоже, пока я лично с ними не столкнусь, ответа не получу. Впрочем, не уверен, что смогу понять их сущность и после этого.

Диабло дал всем время, чтобы вникнуть в сказанное. Легионеры беспокойно зашептались, загомонили, и великий князь поднял руку, призывая к тишине.

– Наше положение кажется безвыходным, но у их стратегии есть слабое место. Мы хорошо знаем генерала Астарота, который ведет Пустотный легион, он очень осторожен, а потому может медлить. Это нам на руку! – Сотрясающий воздух голос Диабло разнесся над пустошью. – Периметр Очага Пустоты растянулся на сотни лиг, поэтому в расположении каждой когорты врагом установлены перемещающие формации. Куда они приведут, определяется Астаротом. В любой момент по его команде Пустотный легион может мобилизовать все силы в одной точке. Конечно, враги ожидают, что мы будем пытаться раздергать их оборону, атакуя в разных местах, а потому не станут стягивать силы сразу, чтобы оценить ситуацию в целом. Это в духе Астарота, ведь он тоже хорошо понимает ход мыслей наших генералов. Мы усложним ему задачу и пойдем на прорыв по множеству направлений.

Диабло замолчал, посмотрел на Белиала. Кивнув, тот продолжил:

– Мои разведчики обнаружили семь уязвимых точек в их обороне, где концентрация сил меньше. Враг рассчитывает, что там нас сдержат другие факторы: дикие звери, аномалии, ландшафт. Именно там мы нанесем удары, и каждый будет ложным. Таким образом, основные силы пойдут на прорыв по всему фронту. Их задача – отвлечь внимание Пустотного легиона, заставить их растянуть линию обороны. Командовать операцией будем мы с Азмоданом. В это время группа из шестисот шестидесяти шести демонов, отобранных для участия в Играх, во главе с генералом Молохом и Диабло прорвется через ослабленный участок обороны. Их будет сопровождать группа прикрытия из объединенной когорты лучших легионеров, имена которых объявят ваши центурионы. Эта группа прикрытия станет щитом для участников Демонических игр. Они будут защищать их как здесь, в Очаге Пустоты, так и после прорыва в Гранатовом городе. Их жизни – самое важное. Каждый потерянный участник снизит шансы демонов Преисподней когда-либо войти в Дисгардиум.

– Когда основные силы Пустотного легиона будут отвлечены, я активирую формацию перемещения, – сказал Диабло. – Это позволит мгновенно переместить группу участников и прикрытия в Гранатовый город, откуда они отправятся на Игры. – Он обвел взглядом легионы. – Каждый из вас – ключ к победе. Ваша ярость, ваша сила, ваша готовность сражаться до последнего – вот что откроет нам путь к спасению Преисподней. Больше огня под ногами наших врагов!

– Ау-у! – взревели легионы, их крики эхом разнеслись по всему Очагу Пустоты.

В этот момент я, разочарованный тем, что не попал в списки участников, почувствовал недоумение. Наверняка среди нас затесались предатели, шпионы Люция. Так какой смысл вот так обнародовать планы? Что-то здесь не так…

Тем временем Диабло объявил:

– Выдвигаемся в полдень. Центурионам – свернуть лагерь и приготовиться, боевые задачи и направления поступят от ваших легатов.

Диабло, Азмодан и Белиал, окруженные генералами и легатами, удалились.

Я все еще не знал имени своего легата, ведь общался только с генералом Агваресом, но решил, что он меня сам найдет, когда придет время выдвигаться.

Центурионы и трибуны резкими командами погнали свои когорты сворачивать лагерь и ждать приказа. Построив свою когорту, я тоже отдал команду собирать вещи и готовиться к выступлению, но бойцы не спешили ее выполнять.

– Центурион, а пожрать когда? – недовольно спросил какой-то черт. – Мы, может, на смерть идем, так зачем это делать на пустое брюхо?