Непобеждённый

– Я – губернатор Багамских островов, сэр Монфорт Браун! С кем имею честь говорить, джентльмены? Кто у вас командир? И назовите причину, по которой вы здесь находитесь?

– Меня зовут лейтенант Джон Пол Джонс! Я теперь комендант этого форта, командую гарнизоном и отрядом Континентальной Армии Американской Конфедерации, который захватил форт Монтегю по приказу коммодора Хопкинса. Наша цель – оружие и порох, которые находятся в арсеналах здесь, в Нассау!? Это все, что нам нужно! Если вы, сэр, согласитесь добровольно выдать нам все запасы оружия и пороха, то мы обещаем, что больше не прольется и капли английской крови? А мы покинем Багамы, не разрушив Нассау. Клянусь честью офицера и джентльмена!

В это время возле соседнего форта Финкасл звучат выстрелы. Джонс смотрит в подзорную трубу и видит, что небольшой британский отряд, по всей видимости, посланный губернатором Брауном из Нассау, чтобы потом суметь отбить форт Монтегю, прикрываясь мнимыми переговорами? Однако, коварный план англичан провалился – капитан Николсон уже забирал шпагу английского офицера, а британских солдат уже разоружали и пленили американские морские пехотинцы. Поняв, что его план освобождения фортов провалился, губернатор сильно побледнел и даже вытер платком испарину у себя на лбу:

– Лейтенант! Мне нужно время подумать, все взвесить, чтобы принять ваше предложение?! Завтра, в полдень, я вам сообщу свое окончательное решение! Честь имею! – На лице Монфорта Брауна читалась полная растерянность побежденного.

– Честь имею, губернатор Браун! Сэр! – На лице же Джона Пола Джонса играла злорадная улыбка… победителя.

После ухода англичан, лейтенант Джонс вернулся в форт, запер ворота, расставил посты на тот случай, если британцы вдруг снова вздумают вернуть захваченные американцами форты и… снова отправил посыльного с письмом к коммодору Хопкинсу о визите и переговорах с губернатором Брауном, и об их договоренности выдать американцам весь порох и все оружие из арсеналов завтра, ровно в полдень! Вскоре посыльный вернулся и привез письмо – воззвание к жителям Нассау от коммодора Эсека Хопкинса следующего содержания, подтвердившие гарантии о не разрушении города и фортов в случае добровольной выдачи оружия и всего запаса пороха: «Граждане Нассау! Во избежания ненужного кровопролития я, командующий Континентальным Флотом Североамериканской Конфедерации коммодор Эсек Хопкинс требую выдать нам ключи от города и арсеналов, а также все запасы оружия и пороха, находящиеся на острове. Коммодор Э. Хопкинс.» Сия листовка – прокламация тут же была доставлена капралом Риджем через адъютанта губернатора Нассау лейтенанта Берка Монфорту Брауну, который экстренно собрал военный совет! Пока британцы совещались и решали, как им поступить, американцы беспечно уже стали праздновать победу не только на суше, но и на кораблях. Естественно, с большим возлиянием трофейного рома, коего оказалось достаточно на захваченных ранее у англичан шлюпах. Их же противники даром времени не теряли и начали еще ночью быстро грузить на транспорты оружие и порох, чтобы трофеи не достались американцам… Американские дозорные с форта Монтегю, который был наиболее ближе к Нассау, чем Финкасл, увидели лишь под утро, как три транспорта («St. John», «Hawke», «Mississippi Packet») под прикрытием британского фрегата «Глазго» медленно выходят из гавани в море. Один из дозорных быстро разбудил лейтенанта пола Джонса:

– Сэр! Вставайте! Там, внизу, в порту что-то происходит, какая-то возня: англичане что-то грузят на транспорты?

Джонс быстро проснулся и вскочил – сна как не бывало. Быстро поднявшись на бастион и взглянув в подзорную трубу, лейтенант увидел, что губернатор Браун вероломно нарушил свое «честное слово» и пытается вывезти оружие и порох с островов, чтобы они не достались американцам!? Невероятно, до чего же американцы оказались наивными простаками, которых провели эти кичащиеся своей «честью джентльмена» чванливые британцы! Взбешенный такой подлостью, Джонс приказал канонирам открыть огонь из орудий по Нассау и готовиться к штурму города:

– Тысяча чертей! Они пытаются увезти наш порох?! Трубите тревогу: «В ружье! К бою!» Канониры к орудиям, зажечь фитили! Горнист, труби «Общий сбор!» Дежурного посыльного… ко мне!

Однако явившийся матрос – посыльный был абсолютно «в стельку» пьян и едва держался на ногах, не понимая ни что происходит, ни зачем его вообще разбудили. В других обстоятельствах безумно блуждающие в разные стороны глаза и заспанная пьяная рожа моряка бы только вызвала смех, но сейчас лейтенанту Джонсу было не до смеха:

– Капрал Риджем, приведите посыльного Перкинса в чувство!

– Есть, сэр. – И полное ведро холодной колодезной воды холодным душем окатило пьяного и еще сонного посыльного. Едва тот отряхнулся от воды, словно мокрый пес после летнего ливня, как уже второе ведро окатила Перкинса:

– Хватит, сэр. Я готов выполнить ваш приказ! – Хоть и мокрый с головы до пяток, но теперь посыльный выглядел весьма бодро.

– Хорошо, Перкинс. Немедленно отправляйтесь к коммодору Хопкинсу и доложите ему, что англичане, нарушив уговор, пытаются вывезти порох из Нассау. Я с отрядом намерен захватить город и арсеналы, кораблям эскадры нужно перехватить транспорты в море. Выполняйте приказ немедленно!

– Есть, сэр. Разрешите взять гребцов, да покрепче?

– Капрал Риджем, отправьте с Перкинсом самых ловких и крепких гребцов. Да поторопитесь, нельзя терять ни минуты!

Вскоре шлюпка с посыльным Перкинсом в сопровождении шести гребцов отчалила от берега, а лейтенант Джонс в сопровождении небольшого отряда морских пехотинцев уже спешил в Нассау… Попутно приказав канонирам открыть беглую стрельбу из мортир форта по Нассау, дабы и «соседи» под командованием капитана Николсона из форта Финкасл поддержали небольшой отряд лейтенанта Джонса. И действительно, гром орудий сразу же привел в движение не только морских пехотинцев, но и разбудил команды американских кораблей. И пока Джонс и Николсон бежали к столице Багам, где уже началась суматоха от взрывов, порядком напугав как местных обывателей, так и англичан, американский бриг «Cabot» под командованием лейтенанта Хопкинса-младшего снялся с якоря и стремительно двинулся в гавань Нассау…

Утренние улицы Нассау, едва освещенные лучами восходящего солнца, были молчаливо пустынны, но чувствовалось скрытное дыхание и взгляды напуганных обывателей. Небольшой отряд под командованием лейтенанта Пола Джонса, не встретив ровным счетом ни сопротивления, ни одной живой души, быстро оказался на пристани возле пакгаузов, где еще находились англичане во главе с губернатором Брауном, на лице которого играла злорадная ухмылка – ведь несколько транспортов с английским порохом и оружием под прикрытием мощного фрегата «Глазго» уже выходили с внешнего рейда, чтобы отплыть к материку, в стан англичан… Однако, не весь порох смогли погрузить на транспорты, часть бочек были специально оставлены возле портового пакгауза. И теперь в них нацелился пистолетом один из английских офицеров, намереваясь взорвать и себя, и американцев. Естественно, чтобы предотвратить взрыв, Джонс, который был отменным стрелком, выстрелил в руку и ранил англичанина. Ехидная улыбочка сразу же слетела – спала с лица губернатора Багам:

– В чем дело, лейтенант Джонс? Вы нарушили свое обещание не атаковать Нассау? По крайней мере… до полудня?!

– Доброе утро, сэр! Как мне кажется, первым свое обещание нарушили вы, губернатор Браун!? Нассау в обмен на оружие и порох! И где же наше оружие? – Пол старался оставаться спокойным, однако в его душе бушевал вулкан страстей, вызванный вероломством англичанина.

– Неужели вы думаете, лейтенант Джонс, что я поступлюсь своей совестью и честью джентльмена и нарушу присягу на верность моему Королю? Что я, губернатор Багам и Нассау, сэр Монфорт Браун, отдам мятежникам и негодяям, поднявшим мятеж против монархии, против Англии… порох и оружие? Вон оно (англичанин указал в сторону уходящих транспортов), ваше оружие, уплывает в английскую армию. Которая скоро разгромит вашего генерала Вашингтона и всю вашу разбойничью шайку!? А ваши корабли потопит славный и непобедимый английский Королевский Флот! – На холеном английском лице снова заиграла зловещая ухмылка самоуверенного и надменного аристократа.

– Вашу шпагу, сэр! – Желваки на лице американца сжались от злости и негодования, лейтенант Джонс побледнел, однако сдержал себя от душащего его гнева. – Отныне вы – мой пленник! И скоро у вас будет возможность лично встретиться с нашим Главнокомандующим генералом Вашингтоном и лично ему сказать все, что вы о нем думаете? Тогда он и решит вашу дальнейшую судьбу!? Шпагу?

Англичанин медленно отстегнул от пояса оружие и отдал Джонсу, его спутники, кроме раненного, последовали примеру своего губернатора и отдали оружие американцам, признав свое поражение и капитуляцию, а значит, плен. При этом, всем своим видом показывая, что джентльмены делают этот жест с достоинством и тем высокомерием, как люди, стоящие на социальной лестнице значительно выше этих… «пиратов, мятежников и негодяев». Пока проходил этот «водевиль с высоко светскими политесами», на пристань подошел чуть запыхавшийся капрал Ридж с солдатами, которые привели трех англичан-членов городского Совета, с Ключами от Города:

– Вот, сэр, нашел этих достойных джентльменов… в городской ратуше. А у них были ключи от города, тюрьмы и арсенала. Где еще остались, как они говорят, оружие и порох!? Говорят, что не успели все вывезти? Разрешите проверить?

– Отлично, капрал Ридж! Вы-молодец! Быть вам офицером! – Теперь на лице уже Джонса заиграла довольная улыбка. Зато лицо губернатора Брауна стало злым и жестоким. – Возьмите пару десятков солдат и осмотрите арсенал и цитадель! Но вначале сопроводите-ка этих джентльменов (лейтенант указал на англичан) в тюрьму и приставьте к ним караул! Да, и найдите-ка этому раненному офицеру какого-нибудь местного лекаря, чтобы оказал помощь. Выполняйте!

– Слушаюсь, сэр! Разрешите выполнять? – На Риджа было приятно смотреть – капрал просто сиял от счастья от похвалы лейтенанта и готов был теперь «копытом землю рыть», дабы добиться заветного офицерского чина. Как раз в это время, за спиной Джонса, в море, стремительно начинался морской бой, сражение. На что капрал и обратил внимание лейтенанта:

– Ой, смотрите, смотрите, сэр! Там, в море, что-то происходит!?

И, действительно, к английским транспортам, увозившим драгоценный порох, столь необходимый Континентальной Армии, под прикрытием английского фрегата «Глазго», на всех парусах мчался… маленький бриг «Cabot» под командованием Хопкинса-младшего. Точно Давид против Голиафа, имея всего лишь шесть 6-фунтовых пушечек, против двадцати 24-фунтовых мортир! Силы были явно неравные, преимущество было, конечно, на стороне англичан! Плюс прекрасная подготовка и боевая выучка экипажа английского фрегата под командованием опытного капитана Тайримгема Хау. Еще следует добавить сюда удобное положение английского корабля с наветренной стороны, позволяющего использовать полный бортовой залп! Но все эти «плюсы» нисколько не волновали смельчака Джона Хопкинса, первым из американских кораблей вступившим в смертельный бой с опасным и сильным противником! Естественно, что слабенькие пушки «американца» сумели лишь отчасти повредить такелаж «Глазго», в то время как ответным залпом английского фрегата, буквально огненным смерчем пронесшегося по верхней палубе брига «Cabot», повредив штурвал, такелаж, убив двоих и ранив шестерых американских моряков, включая и самого смелого капитана, лейтенанта Джона Хопкинса – младшего! Однако жертвенный подвиг брига оказался не напрасным – на помощь к сыну уже спешил сам коммодор Хопкинс на «Альфреде», в сопровождении других американских кораблей – «Андреа Дориа» и «Колумб». Вот «Андреа Дориа» вырывается вперед и делает бортовой залп по «Глазго», который еще не успевает перезарядить свои пушки: на этот раз урон у англичан более существенный, есть убитый и раненные! Не дожидаясь подхода американского флагмана, английский капитан решает благоразумно покинуть ристалище и «на всех парусах» уйти в открытый океан. Транспорты, как покорные «овцы», попытались последовать за своим «пастухом», дабы не быть «съеденными» напавшими на них «волками»? А «волки» в лице американских кораблей бросились догонять «овец», то есть транспорты и быстро их стали настигать! Несмотря на повреждение и ранение капитана бриг «Кабот» уже сцепился абордажными крючьями, словно волчьими клыками в такелаж «», а «Андреа Дориа» стал стремительно нагонять «». Шедший же первым «» как более ходкий, стал уходить от «волчьей» погони, стремясь догнать «пастуха» – фрегат «Глазго»! И это английскому транспорту почти удалось – американский флагман «Альфред» начал отставать, расстояние между кораблями стало увеличиваться!? Тогда «вожак волков» сделал залп по убегающему английскому транспорту, который… взорвался! Видимо, картечь попала в бочки с порохом – судно разорвало в щепки вместе с экипажем! Это ужасное зрелище напрочь лишило мужества оставшихся в живых английских моряков, которые прекратили сопротивление и покорно сдались на волю победителей. Англичане были шокированы и оглушены случившимся, американцы же ликовали и восторженно кричали «Ура! Победа!»

Спустя две недели и порядком осушив винные погреба бывшего английского губернатора, американцы с богатой военной добычей отправились восвояси. Самого же сэра Монфорта Брауна и нескольких племенных английских офицеров как пленников, то бишь трофеи победителей, также Хопкинс забрал с собой. Позже, Брауна обменяли на американского генерала Уильяма Александра, плененного в битве при Лонг Айленде. На обратном пути конфедераты сумели захватить еще два приза – шхуну «Ястреб» и бриг «Болтон». Через две недели, в середине апреля, американская эскадра прибыла в Бостон! Как раз вовремя, ибо Континентальная Армия генерала Вашингтона, хотя и более многочисленная, чем английский гарнизон в самом городе под командованием генерала Томаса Гейджа, пока безуспешно вела осаду, не решаясь на штурм хорошо укрепленных и защищенных английских укреплений. После сражения при Конкорде 19 апреля английский отряд под командованием Джона Пинкерна был вынужден отступить под напором лексингтонского ополчения, понеся существенные потери, обратно в Бостон. Ополченцы Массачусетса под командованием сначала Уильяма Хета, а позже генерала Артемаса Уорда построили цепь осадных укреплений – от Челси до Роксбери, окружив полуостров Бостон и Чарльзтаун с трех сторон и оставив только гавань и выход к морю под британским контролем. Британский гарнизон под командованием генерала Гейджа, запертый в Бостоне и ожидающий штурм города, стал быстро укреплять оборонительные позиции. В частности, на юге, в Роксбери, где континентальная Армия могла бы добиться успеха, Гейдж приказал установить десять двадцати четырехфунтовых орудий. А в самом Бостоне четыре холма были укреплены редутами, обеспечивая практически круговую или «крепостную» оборону города – порта. У конфедератов много отваги, но мало оружия и пороха! Но самое отвратительное – совсем нет артиллерии, особенно осадных тяжелых орудий! И это прекрасно понимает и генерал Вашингтон, и генерал Гейдж, надеясь на скорую помощь от главнокомандующего всеми английскими силами в Новом Свете госсекретаря лорда Джермейна и генерала Картлона. Но самое неприятное для американцев то, что англичане накапливают силы, пригоняя в Новый Свет помимо английских солдат еще и наемников из Германии. Здесь, на месте, то есть в Северной Америке, у короля Георга также много сторонников, называющих себя «лоялистами» от слова «лояльность», то есть преданность Королю. Также многочисленные индейские племена, то есть коренные народы, проживающие здесь, вожди которых подкуплены английским золотом, выступили против конфедератов! Положение которых с каждым днем, несмотря на большой приток добровольцев, только ухудшалось: не хватало оружия, боеприпасов, провианта… Но самое главное, артиллерии и ядер к пушкам. Особенно осадных орудий?! Как можно штурмовать хорошо укрепленные форты и города с крупным и хорошо вооруженным и обученным гарнизоном, если у тебя нет пушек и ядер к ним? Трудная задача, однако, не из нерешаемых!? И которую в самое скорейшее время должен был решить Главнокомандующий Джордж Вашингтон со своими храбрыми генералами и полковниками!? Мудрым называют того Полководца, который, подобно гроссмейстеру, способен не только смотреть «на два хода вперед», но и предусмотреть «запасной» вариант, на случай провала «основного». А генерал Вашингтон был как раз именно таким опытным «гроссмейстером»! «На Бога надейся, но сам не плошай!» – любил повторять его отец, и Джордж всегда помнил этот отцовский наказ. Именно по – этому Генерал поручил крайне рискованное и опасное задание, граничащее с авантюрой, бывшему книготорговцу Итану Аллену с горсткой смельчаков (всего примерно сто тридцать человек), плохо вооруженных, без боеприпасов и продовольствия… захватить хорошо укрепленный форт Тикондерога, соединяющий канадский Квебек и американский Бостон и лежащий почти посредине важнейшей снабжающей артерии английской армии! Но самое главное, в форте находились десять крепостных орудий большого калибра, с достаточным запасом пороха, ядер и пуль, столь необходимых Континентальной армии! И все же, посчитав, что сил одного только отряда Аллена будет недостаточно, генерал Уорд отправил в помощь отряду Аллена полковника Бенедикта Арнольда, такого же «сорви голова», готового рисковать ради достижения победы! Сегодня бы мы назвали этих отчаянных смельчаков «разведывательно – диверсионным отрядом», то тогда их называли «охотниками» или «добровольцами»… Удача – сестра Смелости и Отваги! Воспользовавшись внезапностью и фактором неожиданности в купе с наглой бравадой, американцы захватили форт Тикондерога практически без потерь, лишь немного попугав беспечно и праздно несущий службу гарнизон форта во главе с комендантом Уильямом Делаплейсом. Естественно, со всем арсеналом, порохом, боеприпасами и провизией! Правда, не обошлось без конфуза?! В форте Тикондерога оказались огромные запасы колониального… рома, чем и решили поживиться «победители», щедро делясь с «побежденными»… И только железный характер и воля глубоко верующего и абсолютно непьющего Итана Аллена спасли так успешно проведенное «предприятие» от неминуемого краха. Наведя порядок в отряде и подтянув дисциплину, «охотники» отправились в лагерь Континентальной Армии, увозя огромные военные трофеи. Почти одновременно с их прибытием в «гости» к генералу Вашингтону и тоже с щедрыми военными трофеями пожаловали и моряки во главе с Джоном Полом Джонсом, привезя две дюжины крепостных дальнобойных орудий, порох, ядра и пули… Радости и ликования американцев не было предела – «Не было ни гроша и вдруг… алтын!» Как только ранним майским утром обоз с военными трофеями въехал в военный лагерь, капитан Пол Джонс спросил караульного, где он может найти Главнокомандующего генерала Вашингтона. Дежурный офицер указал на просторную светлую палатку в центре лагеря, куда моряк и прямиком отправился:

– Разрешите, сэр?

– А, наш герой? – Вашингтон, оторвался от большой карты, стоя в окружении офицеров своего штаба, повернулся к вошедшему в палатку моряку и раскрыл свои объятия. – Как же, как же, наслышаны о ваших подвигах, мой юный друг! С благополучным прибытием, Джон! (приобнимает). Вот, джентльмены, капитан Пол Джонс, наш морской волк! Если кто не знает? Ну, рассказывайте, Джон, мы хотим услышать, так сказать, из первых уст, о ваших подвигах! Как там коммодор Хопкинс? Мы искренне опечалены ранением его сына!? Надеемся, что Хопкинс – младший, этот отважный юноша, скоро пойдет на поправку, и все будет хорошо!

– Поэтому и очень странно или даже несправедливо звучат обвинения в адрес коммодора Хопкинса и его офицеров со стороны Конгресса в… трусости?! – голос молодого моряка дрогнул.

– Как это возможно, капитан Джонс? – воскликнул кто-то из офицеров. А генерал Уорд даже возмущенно воскликнул, не веря услышанному:

– Объяснитесь, молодой человек! Это серьезное обвинение, граничащее с предательством, в адрес конгрессменов?!

– Да, что это все значит, капитан? – это уже полковник Нокс выразил свое недоумение, зато прямой и честный «правдоруб» Итан Аллен «выстрелил как отрезал», безаппеляционно:

– Да как смели эти тыловые крысы, эти трусы-конгрессмены… обвинять в трусости наших героев – моряков? Сами пороха не нюхали, а туда же?

– Постойте, Итан, тут нужно во всем разобраться? – все же еще сомневался полковник Нокс.

– Да, джентльмены, давайте выслушаем для начала нашего гостя, а уж потом будем решать – кто прав, а кто виноват? И кто трус или не трус!? – свой вердикт произнес генерал Вашингтон. – Прошу вас, Джон, расскажите нам все подробно – в чем Конгресс обвиняет коммодора Хопкинса и его офицеров?

Чуть кашлянув, Пол Джонс начал свой рассказ, стараясь оставаться спокойным, но его голос чуть дрожал от волнения:

– Никого не собираюсь судить, джентльмены, ибо я не судья и не Господь Бог!? Постараюсь быть объективным и расскажу все по порядку, всю хронологию событий. А уж вам судить, кто прав, а кто виноват? От себя лишь добавлю, что несколько наших капитанов судили судом офицерской чести. Я, лейтенанты Николс и Уивер, по причине неучастия в бою с «Глазго», не попали под суд?! А также Хопкинсы – сын по причине тяжелого ранения, и отец, коммодор Хопкинс, по той же причине. Но коммодор Хопкинс… отстранен от дальнейшего командования Континентальным Флотом и отправлен в отставку!?

Гул возмущения и непонимания раздался в палатке: офицеры и генералы Континентальной Армии были просто шокированы таким решением Конгресса в Филадельфии:

– Интересно, кто тот «смельчак» или смельчаки в Конгрессе, что смеет или смеют судить – кто трус, а кто нет… в бою? Что-то я здесь не вижу ни одного из них? – это снова выступил со своим жестким мнением герой Итан Аллен.

– Согласен с вами, мистер Аллен, это просто возмутительно – услышать обвинение в трусости, да еще судить судом офицерской чести от людей, ни разу не нюхавших пороха? – поддержал отчаянного «сорви голова» Аллена генерал Уорд. – Однако, простите нас, капитан Джонс, что мы вас так бестактно перебили. продолжайте, пожалуйста, свой рассказ…

Джон Пол Джонс, как только смолкли возмущенные голоса, продолжил свой рассказ:

– Итак, как только мы пришли в Филадельфию, и улеглись первые победные реляции, коммодора Хопкинса и командиров кораблей, офицеров пригласили в Конгресс… Но сначала я хотел бы рассказать, как проходил сам бой с британским фрегатом «Глазго», дабы у вас, джентльмены, сложилось бы объективное мнение относительно правильности действий коммодора Хопкинса и его офицеров? Постараюсь точно и кратко изложить суть, опуская подробности и детали…

И молодой морской офицер рассказал, как он увидел картину боя у Блок – Айленда между британским фрегатом «Глазго» (водоизмещение 450 тонн, вооружение-20 * 9 фунтовых пушек) под командованием опытного капитана Тайрингема Хау, и отрядом кораблей и судов Американского Континентального Флота под командованием коммодора Хопкинса в составе 1 фрегат «Альфред» (флагман, водоизмещение – 380 тонн, вооружение – 24 * 6 фунтовых пушек), 1 малый фрегат «Андреа Дориа», 3 брига («Cabbot», «Columbus» и «Hawk»), 1 шхуна «Providence». Для охранения захваченных призовых судов были определены «Fly» и «Wasp».

«Американская эскадра двигалась в две колонны – впереди возглавляли колонны фрегаты как более мощные по вооружению корабли, затем в середине двигались бриги и шхуна, замыкали колонны суда охранения и «призы».

– Весьма грамотное решение, как с стратегической, так и с тактической точки зрения, на случай внезапного нападения! – не выдержав, воскликнул генерал Уорд. Гул одобрения раздался в палатке – все присутствующие разделяли мнение генерала.

– Однако, джентльмены, мы еще не услышали причину гонений на моряков, так нетактично перебив капитана Пола Джонса! – это свое веское слово вставил сам Главнокомандующий. – Прошу вас, Джон, продолжайте.

«… 6 апреля примерно в 8–9 лигах от Блок Айленд эскадра обнаружила и атаковала посыльный британский фрегат «Глазго», возвращающийся с депешами в Чарльстон, между часом и двумя часами ночи. Была ясная ночь, полнолуние. Но, тем не менее, только сблизившись, на дистанцию голоса, капитан «Андреа Дориа» Биддл смог различить, что перед ним неприятель, оказавшийся у него за кормой. Идущий следом за малым фрегатом «Андреа Дориа» бриг «Cabbot» под командованием лейтенанта Хопкинса – младшего успел сделать бортовой залп в сторону «англичанина», однако это имело малый эффект, так как «Глазго» совершил поворот оверштаг. Один матрос был ранен, немного поврежден рангоут и такелаж на корме. Ответным бортовым залпом «британца» были убиты два матроса и мастер, а командир «Cabbot» лейтенант Хопкинс был тяжело ранен картечью. Кроме того, был поврежден руль, и «Cabbot» был вынужден беспомощно дрейфовать…»

– Да уж, однако! Какой смельчак этот Хопкинс! Словно Давид бросился на Голиафа! Люблю отчаянных и смелых парней! Храброе сердце! Настоящий герой! – восхитился «сорви голова» Итан Аллен. Гул одобрения и восхищения подвигом молодого моряка снова разнесся по палатке. Джонс, приободренный таким вниманием, продолжил свой рассказ: