Эрнест Хемингуэй. Жить в полную силу. Маленькие рассказы о большом успехе

Эрнест Хемингуэй. Жить в полную силу

Маленькие рассказы о большом успехе

Николай Яковлевич Надеждин

© Николай Яковлевич Надеждин, 2024

ISBN 978-5-0064-5316-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай Надеждин

«Маленькие рассказы о большом успехе»

Эрнест

Хемингуэй

Жить в полную силу

2024

Введение

Я люблю все книги Хемингуэя, даже те, которые принято считать неудачными. Но особенно – его посмертную документальную повесть «Праздник, который всегда с тобой». Раскройте её и вы. Вчитайтесь в эти простые слова. В них нет пошлой литературщины и ложного пафоса. Их нет ни в одном произведении Папы Хема – его проза образец строгой простоты, в этом суть неповторимого стиля Хемингуэя.

Где тут его знаменитый подтекст? Да в каждом предложении! Читайте, читайте – про Гертруду Стайн и Фицджеральда, голодную писательскую юность и беззаботный Париж.

А теперь скажите – о чём вы думаете, закрыв книгу?

Я думаю о той тоске, что мучает моё сердце. О промелькнувшей молодости. О прожитой и забытой любви. Об ушедших друзьях. О ненаписанных книгах. О том, что лгал, когда надо было говорить правду. О том, что жалел себя, когда надо было трудиться изо всех сил. О людях, которых несправедливо обидел. О негодяях, в которых не захотел разглядеть человеческого сердца. О том, что стеснялся заплакать, когда было тяжело. О том, что смеялся над тем, над чем нельзя смеяться. Об отце, с которым так и не удосужился поговорить по душам. О матери, которой не отплатил любовью за любовь. О жизни, которая пронеслась мимо, почти не зацепив…

А урок очень простой. Жить надо в полную силу. Сразу и начисто. И не жаловаться на невзгоды, ибо в них повинны не обстоятельства или посторонние люди. В них повинны только мы сами. Это знание отличает настоящего мужчину от его жалкого подобия.

У каждого из нас своя Африка…

1. Первый сын в семействе Хемингуэев

21 июля 1899 года в ближнем пригороде большого Чикаго, в местечке Оук-Парк, в семье врача Кларенса и Грейс Хемингуэев родился второй ребёнок – мальчик, которого назвали Эрнест Миллер. На год младше сестры Марселины, Эрнест был ребёнком желанным и любимым. Старший сын, которого так ждал Кларенс Эдмонсон Хемингуэй…

Так начался жизненный путь величайшего писателя современности, яркого представителя «потерянного поколения», человека, без которого невозможно представить современную литературу – Эрнеста Хемингуэя.

Маленький городок Оук-Парк сегодня фактически вошёл в состав мегаполиса Чикаго, центрального города штата Иллинойс. А тогда, более столетия назад, это был маленький тихий бидонвилль, место, где жили те горожане, которые не могли себе позволить по тем или иным причинам квартиру в центре города, работали где-нибудь на окраине или просто привыкли к своему городку и не желали его менять на шумный бурлящий «муравейник».

Семейство Хемингуэев пользовалось у жителей Оук-Парка особым авторитетом. Кларенс оказался неплохим врачом, а врач в небольшом городке вторая после священника фигура. Врач лечит тело, священник душу… Любопытно, Но Кларенс Хемингуэй намеревался стать и тем, и другим сразу. Человек верующий, он был готов совмещать врачебную практику с миссионерской деятельностью. Для медика-профессионала, человека науки, случай редчайший. Так и сам Кларенс человеком был необыкновенным.

Гении на пустом месте не рождаются, верно?

2. Родители

Что это была за семья? Уважаемая и состоятельная. Хемингуэев с полным на то правом жители Оук-Парка относили к местной элите. Поэтому никто не удивился, когда такой серьезный и ответственный молодой человек – Кларенс Хемингуэй – женился на Грейс Холл, девушке из зажиточного и, опять же, очень уважаемого семейства, отличавшегося безупречной репутацией и религиозностью.

Младший брат Кларенса, Тайлер Хемингуэй, жил в Канзасе и занимался лесозаготовками. Для братьев Хемингуэй семья была особой ценностью, поэтому Тайлер часто навещал брата, с удовольствием балуя племянников, которых год от года становилось все больше.

Грейс с детства проявляла явные способности к музыке. Она окончила местную музыкальную школу и намеревалась посвятить свою жизнь оперному пению. У неё был отличный голос, да только в Оук-Парке его некому было показать. Грейс совсем уж было собралась переехать в Нью-Йорк, да вмешалась Судьба. Она познакомилась с Кларенсом, влюбилась, родила первую дочку. И… какое уж тут пение?

Впрочем, она не роптала. Ради детей Грейс Хемингуэй была готова на многое. А потом, когда на семью свалилось наследство – отец Грейс закончил свои дни и оставил дочери немалые деньги – Хемингуэи построили огромный дом в пятнадцать комнат с музыкальным салоном, в котором стоял рояль и где Грейс вечерами пела любимые арии, приучая к музыке своих детишек и радуя мужа.

3. Сестры и брат

А семейство, между тем, росло год от года. Эрнест был вторым, но далеко не последним ребёнком Хемингуэев. После него на свет появлялись одна за другой девочки – Урсула, Кэролл, Маделин. Последним, шестым ребёнком в семье стал Лестер, брат Эрнеста, который родился в 1915 году, когда Эрнесту было уже 16 лет.

Большая благополучная семья… Отец будущего писателя неплохо зарабатывал, врач в Америке – очень хорошо оплачиваемая профессия. В детстве младшие Хемингуэи совершенно не знали отказа ни в чём. А матушка Грейс просто посвятила свою жизнь детям – как это и должно быть в многодетных семьях.

Хорошие родственные отношения Эрнест сохранил со всеми сестрами, но ближе всего ему был всё-таки брат Лестер. Их разделяло слишком много лет – почти целое поколение. Но Лестер души не чаял в старшем брате, и Эрнест отвечал ему тем же. Всю жизнь старший брат покровительствовал младшему. И после смерти Эрнеста Лестер Хемингуэй, который по примеру брата тоже стал писателем, написал о нём книгу. Правда, это была лучшая работа Лестера Хемингуэя – в истории американской литературы осталась, собственно, только она (да, и то лишь благодаря её главному герою).

Этот опыт жизни в большой семье сформировал отношение Хемингуэя к детям. Судьба распорядилась так, что он был женат четырежды. Но детей своих заботой никогда не оставлял.

4. Школа

Пришло время, и Эрнеста отдали в местную школу. Учился он средне – не особо отличался, но и не прозябал в отстающих. Средний балл, ничего выдающегося. Правда, блистал в словесности, задатки писателя выявились в нём довольно рано.

Кларенс Хемингуэй очень рассчитывал на сына. Полагал, что тот, окончив школу, пойдёт по его стопам. Закончит колледж, получит диплом врача. Этим планам не суждено было сбыться. Когда Эрнест учился в старших классах, отец понял это сам – старший сын не проявлял особого интереса к наукам. Правда, очень много читал и просто с ума сходил от спорта. В школе Эрнест слыл отличным футболистом и боксёром.

Впрочем, его занятия спортом обошлись слишком дорого. Однажды во время матча Эрнест получил травму – один из приятелей угодил ногой ему в глаз. Это произошло совершенно непреднамеренно – игра есть игра. Однако, зрение было серьёзно повреждено. Последствия этой травмы Хемингуэй чувствовал всю жизнь. Они даже самым непосредственным образом повлияли на его судьбу – из-за неважного зрения его не взяли в армию, когда он рвался на войну.

В старших классах школы Эрнест начал понемногу писать рассказы. Это были ещё очень неумелые попытки, написанные под влиянием прочитанных книг – истории про американских пионеров и индейцев. Однако, уже в этих первых рассказах можно угадать будущего классика мировой литературы. Простой внятный слог. Полное отсутствие пышных описаний. По-мужски приглушенные эмоции. Проза, которая вскоре станет эталоном.

5. Бокс

Футбол в жизни Эрнеста Хемингуэя не удержался, а вот боксу он остался верен до конца дней. Бокс – его любовь и главное увлечение. Во Флориде, в Ки-Уэст, ещё в восьмидесятые годы двадцатого века, спустя четверть века после кончины писателя, туристам показывали человека, который нокаутировал Эрнеста Хемингуэя. Это был его друг и постоянный спарринг-партнер. Хемингуэй был сильным и умелым боксером. Он мог выбрать партнера послабей, но выбрал самого сильного, превосходящего его по силе и технике. Принцип писателя – если уж что-то делаешь, делай по максимуму, на грани возможного. Он придерживался его и в творчестве, и в спорте.

К концу жизни, постарев и погрузнев, Хемингуэй так же горячо болел за футбольные команды и пристально следит за событиями на профессиональном ринге. Эту страсть он сохранил до последней минуты. А тогда, в старших классах школы, он добился чемпионского титула в рамках школьного первенства, слыл самым сильным и самым талантливым боксером Оук-Парка в своей возрастной группе.

Вообще, о боксе в жизни Хемингуэя не стоило бы и говорить, если бы этот вид спорта, травмоопасный и достаточно трудный, не оставил столь явного следа в его писательской судьбе. Литература – дело ещё более мужское и ещё более жестокое, чем бокс. В боксе существует правило – не бить лежачего и слабого. В литературе это правило не действует.

6. Первые рассказы

По сей день в американских учебных заведениях, начиная со средней школы, заканчивая престижными университетами, есть очень хорошая традиция выпускать литературные альманахи или журналы, авторами которых являются сами ученики или студенты. Неважно, каким образом печатаются эти журналы – типографским способом или на пишущей машинке, неважно каким тиражом выходят – десять или тысяча экземпляров. Главное в том, что эти школьные издания помогают выявить литературные таланты, дают ученикам первый писательский опыт, становятся той «песочницей», в которой формируется авторский стиль и любовь к литературе. Даже если авторы школьных журналов не станут профессиональными писателями или журналистами, они навсегда останутся увлечёнными читателями, знатоками и ценителями хорошей литературы. Первые школьные опыты задают ориентиры, по которым у подростков формируется главное качество творческого человека – вкус.

Школьные и студенческие журналы вывели в большую литературу в буквальном смысле всех великих американских писателей двадцатого столетия. Какое имя ни назови, в биографии всегда найдется место школьному журналу. В судьбе Эрнеста Хемингуэя таким журналом был школьный альманах «Скрижаль», в котором будущий писатель впервые опубликовал свои первые литературные опыты.

Читателями этих рассказов были учителя и одноклассники. Но, как ни странно, не родители Эрнеста. Для Кларенса и Грейс увлечение сына было… пустой забавой.

7. Северный Мичиган

Обычно случается так, что мальчики испытывают некоторые проблемы в общении с отцом, больше сближаясь с матерью. Но у Эрнеста вышло всё наоборот. Грейс была уверена, что следом за Марселиной родится девочка, а на свет появился Эрнест… И Грейс не нашла ничего лучше, как одевать малыша в девчоночьи наряды, а потом нанять учителя музыки, чтобы тот выучил её сына играть на виолончели. Из этого ровным счётом ничего не вышло. Эрнест отдалился от матери и сестер, затем увлекся боксом. Заметим, что Хемингуэй, к несчастью матушки, не обладал музыкальным слухом, играть на виолончели он бы не смог в любом случае. Зато в отрочестве он очень сблизился с отцом.

Кларенс Хемингуэй увлекался охотой и рыбалкой. В молодости он мечтал отправиться куда-нибудь на край света, чтобы стать врачом-миссионером, охотиться, лечить аборигенов. Но стал провинциальным врачом. Грейс, к слову, в своих мечтах продвинулась куда дальше – в юности она даже выступила в Нью-Йорке, поразив всех своим контральто, и получила приглашение от «Метрополитен-опера», да так и не решилась покинуть Оук-Парк…

В 12 лет Эрнест получил роскошный подарок от деда – собственное ружье. Несколько лет спустя Эрнест с приятелем отправился в Северный Мичиган, чтобы побродить по лесам, поохотиться на вальдшнепов и половить форель. Эти впечатления оказались настолько яркими, что легли в основу его первых рассказов.

8. «Канзас сити стар»

В июне 1916 года Эрнест закончил школу. Отец рассчитывал, что сын поступит в университет – последняя школа, в которой учился сын, считалась верной ступенькой для поступления в высшее учебное заведение. Но… Эрнест воспротивился. Он категорически заявил, что учиться не желает. Все, что он хотел получить от школы, он получил. И профессия врача его не интересует.

Это была первая серьёзная размолвка между старшим сыном и родителями. Однако переломить характер сына Кларенс Хемингуэй поостерёгся. В 16 лет Эрнест после такого же разговора на повышенных тонах сбежал из дома в Мичиган, намереваясь начать самостоятельную жизнь. Потом вернулся – хватило ума понять, что без среднего образования никуда.

Но больше всего родителей огорчил ответ сына на вопрос – что же ты собираешься делать. Эрнест ответил:

– Отправиться на фронт.

Отец пришёл в бешенство. Шла мировая война. В Европе гибли миллионы людей. А этот молокосос…

Обстановку разрядил дядя Тайлер, удачно приехавший погостить из своего Канзас-сити. Он предложил забрать племянника к себе. Зная склонность Эрнеста к писательству – юноша показывал дяде свои школьные рассказы – Тайлер пообещал устроить его репортёром в газету «Канзас-сити стар». Мол, годик поработает, образумится. А там, глядишь, изменит своё решение на счёт поступления в университет.

Целый год Хемингуэй бегал по Канзас-сити в качестве газетного репортёра. И эта работа ему очень нравилась.

9. Первое путешествие в Париж

Он не оставлял своих попыток отправиться на фронт. Вердикт военной комиссии был неутешителен – к службе Хемингуэй был не годен по причине проблем со зрением.

Но надо знать этого упрямого человека. Если уж он чего-то захотел, добьётся обязательно. В конце апреля 1918 года, ничего не сообщив родителям, Эрнест Хемингуэй поднялся на борт парохода «Чикаго», отплывающего во Францию. Вместе с друзьями, так же, как и он, мечтавшими проверить себя на полях сражений, Эрнест смотрел на исчезающую в дымке статую Свободы, небоскрёбы Нью-Йорка. И с волнением думал о будущем. Он видел себя уже солдатом. Непременно героем…

Они прибыли в Бордо и оттуда направились в Париж. Отыскав военное представительство американцев и предъявив паспорт гражданина США, Хемингуэй потребовал, чтобы его направили в войсковую часть. И тут же без особых проволочек получил назначение в Италию. Он стал водителем санитарного автомобиля Красного Креста при военном госпитале. В его обязанности входил вывоз раненных из зоны боевых действий.

То первое в жизни будущего писателя посещение Парижа почти не оставило в его сердце следа. Слишком велик был этот легендарный город, чтобы понять его вот так с ходу. К тому же Хемингуэй был слишком занят своей воинской карьерой. Больше всего он в эти дни хотел совершить какой-нибудь подвиг. Чтобы потом предъявить отцу медаль и сказать: «Вот видишь, а ты не верил…».

10. Доброволец

Пожалел ли он о том, что ввязался в эту историю? В Милане ему пришлось вывозить искалеченных взрывом рабочих военного завода. Десятки окровавленных тел. Оторванные руки и ноги, развороченные животы. Стоны, крики, мольбы о помощи. Живая кровь, льющаяся на землю, как какая-нибудь вода. От этой картины можно сойти с ума. Он – не сошёл. Но понял наконец, что война – это вовсе не романтика. Это смерть, кровь и человеческие страдания. И очень тяжёлая работа.

Рослый, сильный, отлично развитый молодой человек, Хемингуэй вызывал у военного начальства чувство жалости. Все знали о том, что этот парень доброволец, что приехал из Америки сам, на свои средства. Такой молодой, такой глупый… Его оставили при госпитале, несмотря на бесконечные просьбы отправить на фронт. Хемингуэй очень стеснялся своей неопытности и вот этого покровительственного отношения старших офицеров. И вел себя независимо, даже немного вызывающе, полагая, что тем самым скомпрометирует себя в глазах начальства, и его всё же отправят на передовую. Но все его выпады вызывали лишь улыбку.

И всё же он своего добился. Его всё чаще посылали на передовую, чтобы вывезти раненых солдат. Оставив машину в посадке, Хемингуэй пробирался в окопы, сам взваливал на плечи раненых и под обстрелом врага тащил их к автомобилю. Одна ходка, вторая. Потом перекур – тут же, в окопе. И возможность поговорить с ребятами – с такими же безусыми юнцами, каким был и сам Эрнест.

11. На фронте

Он приезжал на передовую близ местечка Фоссальта-ди-Пьяве и видел, как один за другим гибнут его новые товарищи. Только вчера он познакомился с парнем из Канзаса, а сегодня его уже нет в живых. Возможно, этот солдат там, в мирной жизни, читал репортажи Хемингуэя. Определённо читал – если уж жил в том же городе, где работал Эрнест. Но теперь уже не узнать. Был человек, и нет человека. И где-то там, за океаном, осталась мать, которой ещё предстоит узнать страшную весть. И девушка, которая до сих пор ждёт этого парня, не зная, что уже всё кончено…

В один из своих приездов Хемингуэй задержался в окопе дольше обычного. Вместе с солдатами он вынес на носилках десяток раненых и присел в окопе перевести дух и покурить. И тут началась контратака немцев. Жуткий обстрел. Ухают разрывы снарядов, свистят невидимые пулемётные пули.

Лейтенант увидел Хемингуэя и закричал:

– Уходи! Немедленно уходи! Увози раненых и – обратно. Видишь, как у нас жарко?

Эрнест выбрался из окопа и пополз к своей машине, стоявшей в низине и укрытой от обстрела. На плащ-палатке он тащил за собой раненого солдата.

Вероятно, его фигуру разглядели с той стороны поля боя. Снаряды ложились всё ближе и ближе. Эрнест встал в полный рост, взвалил солдата на плечи и тяжело побежал.

Удар. Земля уходит из-под ног. Темнеет в глазах. И – темнота…

Снаряд разорвался слишком близко. Хемингуэй упал и потерял сознание. Его ноги были изрешечены шрапнелью.

12. Ранение

8 июля 1918 года Эрнеста Хемингуэя положили на операционный стол. Его ноги были изуродованы ниже колен и представляли собой сплошное кровавое месиво. Хирург извлёк 28 осколков, но это была лишь малая часть – в тканях ног Эрнеста оставалось ещё более двухсот мелких осколков.

Мышцы разорваны, кости раздроблены. Врач покачал головой:

– Никаких шансов. Готовьте к ампутации…

И тут он услышал рыдание. Удивлённо обернулся. За спиной плакала старшая медсестра Агнеса фон Куровски. Доктор был к ней неравнодушен и даже считал своей невестой, хотя девушка к тому времени ещё не ответила на его предложение.

– Что случилось, Агнеса?

– Я вас прошу… Умоляю…

Хирург нахмурился. Ещё раз осмотрел раны.

– Ладно, – сказал он. – Пока подождём. Если парень родился в рубашке, он сохранит ноги. Но при малейшей угрозе гангрены…

– Я прослежу, – поспешно ответила старшая медсестра.

Хемингуэй очнулся из тяжкого забытья и открыл глаза. Ноги нестерпимо болели. Он тут же приподнялся, взглянул вниз – ноги были забинтованы. Через повязки проступала кровь. Эрнест обессилено откинулся на подушку. Закрыл глаза, пережидая приступ нестерпимой боли. Потом скосил взгляд, пытаясь рассмотреть расплывающуюся в полумраке палаты фигуру. Это была она – Агнеса.

Увидев, что раненый очнулся, Агнеса подсела на кровать. Погладила Эрнеста по голове. Он улыбнулся и сказал:

– Я вас люблю, Агнеса.

– Я знаю, – прошептала она и улыбнулась…

13. Агнеса фон Куровски

Первая большая любовь в жизни Хемингуэя. И первая сердечная трагедия.

Агнеса фон Куровски, красивая, очень красивая женщина, была на распутье. Она только что получила предложение от преуспевающего и, судя по всему, очень талантливого врача, богатого аристократа. Раньше бы не задумываясь ответила «да», но теперь, когда в её жизни появился этот мальчик…

Она была старше Эрнеста на несколько лет. В этом возрасте разница очень ощутима. А Эрни так молод, так наивен… И удивительно искренен, чист, честен.

Она привязалась к Хемингуэю моментально. А тот умел быть убедительным. Он же любил – по-настоящему, всем сердцем. И открывшись Агнесе, тут же предложил стать его женой.

– Не сейчас, дай время, – просила Агнеса.

А Хемингуэй обнимал её, говорил слова, от которых девушка теряла голову. И… совершенно не знала, как ей поступить.

Три месяца Хемингуэй заново учился ходить. И все три месяца рядом с ним была Агнеса фон Куровски. Этот роман не стал тайной ни для руководства госпиталя, ни для жениха Куровски. И хирург, майор по званию, постарался избавиться от опасного соперника. Как только Эрнест встал на ноги и смог передвигаться, опираясь на палочку, он был комиссован и уволен из вооружённых сил. А это означало возвращение домой.

Прощаясь с Агнесой, Эрнест взял с ней слово, что она последует за ним. Устроит все формальности и отправится в Оук-Парк, где Хемингуэй будет её ждать.

14. Возвращение домой

Он приехал домой в январе 1919 года. Это был совершенно другой человек – серьёзный, даже грустный. Словно в его сердце поселилось какое-то новое знание, неизвестное ни отцу, ни матери Эрнеста. Впрочем, о войне он почти ничего не рассказывал. Ходил по городку, опираясь на палочку. Форму снял в первый же день. Итальянскую медаль никому не показывал.

По утрам он сидел за письменным столом в своей комнате и писал длинные письма Агнесе. Затем он шёл на почту, чтобы отправить письмо, а заодно спросить, не пришел ли ему ответ из Европы. Но Агнеса молчала. И Хемингуэй, опираясь на трость, отправлялся домой, чтобы остаток дня просидеть за столом. В эти дни он много работал – писал первые рассказы о войне. Он уже знал, что хочет написать. Оставалось выяснить, как это следует сделать…

Он сообщил матери и отцу, что собирается жениться. Родители промолчали – матушка лишь сказала, что хочет познакомиться с будущей невесткой. Эрнест пообещал, что та скоро приедет.

Однажды он вернулся с почты бледный, как смерть. Матушка встревожилась, спросила – что случилось. Эрнест лишь махнул рукой. Поднялся к себе и запер дверь.

Он развернул лист бумаги. Перечитал письмо. Агнеса сообщала ему, что выходит замуж – за того самого хирурга, что спас Эрнесту жизнь. И что он должен её понять. Их разделяет слишком большая разница в возрасте.

Он обхватил голову руками и глухо застонал.

15. Сердце болит…

Это была катастрофа. Хемингуэй еле её пережил – настолько сильны были его чувства к Агнесе фон Куровски. В эти дни он впервые в жизни запил. Накачивал себя алкоголем, стараясь не показываться на глаза родителям. Не желая расстраивать отца и мать, он в, конце концов, переехал в Мичиган.

Агнеса, действительно, дала согласие на брак и даже стала готовиться к свадьбе. Но в последний момент сбежала. Она тоже любила Эрнеста Хемингуэя. И это было выше её сил.

Она отказалась от всего – от состояния, которое ей предлагал жених, от титула, от обеспеченной жизни аристократки. Как оказалось, брак по расчёту был не для неё. Она написала Хемингуэю письмо. Эрнест не ответил. Она написала ещё и ещё. Молчание. Тогда Агнеса отправилась в Америку сама…

Она узнала дом Хемингуэев издалека – на вокзале ей подробно рассказали, как его отыскать. Агнеса представляла, что скажет возлюбленному в своё оправдание. И была уверена, что он сможет ее простить.

Агнеса приближалась к дому. С каждым шагом идти было все трудней. Её томило тяжёлое предчувствие. Наконец, обессилев, она остановилась. Подняла голову, всматриваясь в дверь на высоком крыльце дома.

Дверь открылась. На пороге появился Эрнест. Он посмотрел на Агнес долгим серьёзным взглядом. Агнес улыбнулась. Но Хемингуэй повернулся и плотно закрыл за собой дверь.

Женщина побрела прочь…

16. Хёдли Ричардсон

В том же 1919 году в Мичигане Эрнест познакомился с Хёдли Ричардсон. Уроженка Сент-Луиса, Хёдли была спокойной, уравновешенной и очень привлекательной женщиной. Она только что пережила смерть матери. И Хемингуэй, который сразу приметил Хёдли, помог ей оправиться от пережитого горя.

Его ухаживания Хёдли принимала без особых сомнений, хотя была старше Эрнеста на целых семь лет. Хемингуэй словно мстил Агнесе, которая разницу в пять лет считала непреодолимой преградой…

Взаимная симпатия переросла в любовь. Осенью 1919 года молодые люди поженились. Отец воспринял брак сына спокойно, но матушку не устраивала именно разница в возрасте. Она считала, что Эрнесту стоило поискать ровесницу, если у него не хватило ума жениться на девушке младше себя. Обстановка в родительском доме снова накалилась. И Хемингуэй посчитал за благо поскорей куда-нибудь уехать.