Хочу жить

– Именно это я и предвидел, всё ждал момента, когда же ты объявишь, что мы спим раздельно. Не трави свою душу. В джипе можно и вчетвером спать, тем более я туда специальный матрас в прошлом голу в Японии купил. Выбирай, где будешь проводить ночи: в палатке или в машине. Можно по очереди.

– А где ты предпочитаешь? Слово хозяина, – как-то несмело, шепотом произнесла Настя.

– Не ерунди. Вот в приготовлении пищи я без тебя никак не обойдусь. Есть газовая плита, всяческая походная посуда, консервы, картошка, овощи, фрукты, мёд. Здесь тратиться можно только на рыбу. И всё. Автономное существование. Как в космосе. У меня это давно отработано, – успокаивал Роман.

– А соседи далеко будут? Вероятно, подобных дикарей, как мы, немало? – допытывалась Настя.

– Естественно. В прошлом году три палатки стояли метрах в ста от меня, дальше другой лагерь. То есть на берегу мы были не одни, но не досаждали никому. Прямо сейчас и убедимся. Поехали, душа и тело изнылись и моря просят.

Место оказалось занятым, дикарей был полно, палатки натянуты чуть ли не впритык друг другу.

– Всё, возвращаемся на турбазу, – предложил Роман, явно расстроенный.

– Давай проедем дальше, километров десять. Я знаю, где это. Может, там картина иная? – Настя говорила тихо, стесняясь лишний раз голос подать.

– Хорошо. Но если и там не получится, возвращаемся в «Надежду».

Настасья правильно указала дорогу к заветному месту. До конца главной улицы поселка и налево, круто вниз, между огородами, потом по лесной дороге назад – берег Японского моря, Уссурийский залив! Действительно, людей было мало, всего пять палаток, расположенных друг от друга. Высоченный бурьян, в котором можно было заблудиться, местами подступал к песчаному берегу. Настя вышла из машины и прошлепала босиком по воде в сторону сопки. Уже пять вечера, а солнце всё жжет. Вскоре она заметила укромное, высокое место под развесистым манчжурским орехом.

– Давай сначала охладимся, а потом лагерь разобьем. Не могу больше, – Роман буквально вывалился из машины, схватил пакет с купальными принадлежностями и махнул в заросли лебеды. Через минуту он в плавках и резиновых тапках мчался по морскому песку. «Спортивная фигура для шестидесятилетнего мужчины. Длинные мускулистые ноги, рельефные сильные руки и ни жиринки на животе. Прямо атлет из Древней Спарты! И я с целлюлитными складками на спине и жиром на животе! Позор! – размышляла Настя, слегка разочарованная увиденным. – Но ничего. Купальники оба закрытые. Сделаю из большого шелкового платка юбку, другим прикрою спину. Пусть домысливает. Мы же с ним только соседи, без излишеств. Может, за обеды-ужины отметит? Я постараюсь, особенно рыбные блюда мне удаются. Хотя, чем естественнее, тем лучше», – запутавшись в своих глупых, бессвязных мыслях., Настена натянула на себя купальник, нацепила широкополую соломенную шляпу и почти скатилась с их обрыва на морской песок, потеряв сланцы. В самом низу ее подхватил какой-то рыбак с удочками.

– Мадам, экзамен сдаете по парапланеризму? Аппарат-то забыли! И метлы со ступой не заметно! Следующий раз ловить вас будет некому, если забудете соответствующую экипировку! – усмехнулся мужчина.

– Я что, на ведьму похожа? Маргарита из меня никакая, но спасибо за комплимент! – хохотала Настасья. – Мы ваше место заняли? Так там поляна широкая, места и другим хватит.

– Я знаю, и мне нисколько не жалко. Вообще-то, милая девушка, от ореха слева идет ступенчатая тропинка вниз. Я этим летом ее три раза поправлял. Просто живу недалеко, вон забор виднеется. Если что понадобится в смысле быта, обращайтесь – помогу. Эта тропинка, уже в обратную сторону, как раз и выведет к моей калитке. Привет супругу, – приподняв шляпу, рыбак вскинул удочки на плечо и медленно стал подниматься по едва заметной дорожке. Уже с обрыва он крикнул: – меня Павлом Ивановичем зовут, или дед Паша, как кличут земляки! Рыбки захотите – приходите, угощу.

Настя, не переставая улыбаться, поплыла по направлению к Роману, который метрах в двухстах от берега лежал на спине, раскинув руки. Он, услышав плеск подбирающейся соседки, перевернулся и стал на дно. Глубина моря оставалась почти такая же, как у берега, по грудь, только вода прозрачнее.

– Уже знакомыми обрастаешь? – начал допытываться Роман, – а ты страдала – никому не нужна. Оставь тебя одну – уведут!

– Смотри, без кухарки останешься. Меня он и домой пригласил: живет рядом, – Настасья удивилась его ревнивой реакции. – Давай на свою вершину вернемся и обустроимся.

Пока они плавали, народу на берегу прибавилось: семь машин уже выглядывали из зарослей травы. Вновь прибывшие ставили палатки, детвора носилась по пляжу. На их обрыв никто не позарился, видимо, дороги не нашли. Прекрасно, без дела не будут заглядывать к ним.

Поставив палатку и приготовив ужин, отпускники в сумерках пошли еще раз купаться. Далеко они не заплывали, плескались у берега и, как Насте показалось, ее сосед намеренно оттягивал время возвращения в их лагерь. И она не предлагала, молчала. Уже и звезды высыпали на темном небе, и дети ближних дикарей угомонились. А потом огромная круглолицая луна выкатилась из-за облака. Неслись и пропадали в густом воздухе голоса взрослых, расположившихся на корягах у большого расколотого валуна, на котором они разожгли костер. Волны то лизали им ноги до колен, то щекотали ступни. Полуночники стали звать к себе Романа и Настю: «Гости иноземные, милости просим к нашему очагу!». Настасья, было, отказалась, но ее сосед решил не упустить возможность познакомиться с аборигенами, как те называли себя. Пришлось остаться. И это гостевание с тостами, со стаканчиками домашнего вина, песнями под гитару затянулось далеко за полночь. А вначале так хотелось спать! Настя как в давние студенческие времена попала: смеялась, пела, даже анекдоты рассказывала. Но усталость брала свое.

– Ну, всё! Спасибо за приглашение и знакомство, – Роман поднялся, включил прихваченный им мощный фонарик, подал руку Насте. – Спокойной ночи!

Они поднялись на свою вершину по ступенчатой тропинке деда Паши, которую скрывали лохматые ветки деревьев и кустов. Роман шел сзади, направляя свет то вверх, то вниз. В машине мужчина нашел еще один фонарик, осветил землю с правой стороны манчжурского ореха, где огромные ветви с разлапистыми листьями скрывали укромное место, чтобы помыться, переодеться. Роман поставил там канистру на большой камень и пластмассовую кружку. Такое удовольствие ополоснуться теплой пресной водичкой! Настя еще вечером, когда они обустраивались, согласилась спать в машине, так как она жутко боится «ползучей, шипящей, кусачей живности», тем более в одиночку. Внутри джипа на всю длину и ширину разложенных сидений разлегся ворсистый на ощупь матрас. Она пробралась на постель, щелкнула кнопкой блокирования дверей и мгновенно уснула.

3 глава

Ее разбудил Роман, зовущий на пробежку по берегу моря и водную гимнастику.

– Хочу спать, только семь утра. Мы ж на заре вернулись, – сонно пробурчала она, открывая двери. – Нужно что-то – бери, но дай поспать. Вон и солнце спит в молочном тумане. Моря даже не видно. Завтрак я тебе попозже приготовлю.

– Мадам, завтрак готов. Я уже за рыбой сбегал к сопке к твоему знакомому. Подъем, – настаивал сосед, – иначе будешь наказана.

– В угол поставишь или компота не дашь? – шептала она, лежа с закрытыми глазами. – А может, в море утопишь?

– Балда, я накажу по-особому: буду досыпать рядом с тобой. Считаю до трех. Итак, счет пошел. Раз…

Настя, услышав угрозу, сорвалась с постели: «Я сейчас», схватила рядом лежащие тунику и шорты. Выскочила из джипа, по пути прихватила не высохший за ночь купальник. Включив сигнализацию машины, Роман первым начал спускаться по росистой тропинке на песок, Настена за ним. Внизу они были мокрыми по грудь. И все равно ей пришлось подчиниться приказу: «Бегом марш!». Роман только рассмеялся, услышав угрозу Насти: «Мучитель! Ну, я поймаю тебя на чем-нибудь! Случай подвернется, я думаю». Пробежав где-то с километр, они так же бегом вернулись к старту.

– Мне же не двадцать, не тридцать лет и даже не сорок пять! – взмолилась Настасья. – Такие нагрузки не выдержу! С ума сойти!

– Что ты несешь? Два дня назад ты весь огород перевернула! И так за лето много раз. Вот это нагрузка! А сейчас – одно удовольствие! – возразил учитель-мучитель, приближаясь к ней. – Сама идешь в воду или мне помочь? Окунешься же во всем одеянии. Хочешь? – пригрозил тренер-садист.

– Нет! – шепотом заорала она, сбрасывая футболку и шорты. – Чур, не брызгать! Я обливаюсь по утрам много лет, холодной воды не боюсь, но сюрпризов не люблю, – как мантру, повторяла Настя, шагая по прибрежному дну.

– Ты не молись, смело ступай, вода не остыла! Как здорово! – метрах в десяти от нее Роман нырнул. А Настя тихонько брела по краю, наконец, решилась и поплыла от берега. Оказалось, действительно теплее. Не зря говорят: вода по утрам как парное молоко. Поплавав минут двадцать, она вышла на берег и мигом взобралась к себе. Когда наверху появился сосед, Настена уже растиралась махровым полотенцем после холодной пресной водички.

– Хочу есть! Жутко проголодалась после такой холодотерапии! – пропела Настя при виде своего благодетеля.

– Еще бы, столько калорий потерять! Вот что значит жить в согласии с самим собой! Как там в спортивной песне советских времен? Чтобы тело и душа были молоды, были молоды… – уже пел сосед. – На завтрак уха из кефали и кофе растворимый со сгущенкой. Потом каждый занимается своим делом. Пойдет?

– Еще бы! Правда, смущает одно обстоятельство: меня вроде бы в поварихи завербовали.

– Все еще впереди. Ты лучше стол накрой, – приказал Роман. Заметила, что бодрствуем только мы? Тишина. Полный штиль, как по заказу. Благодать какая!

– Кто рано встает, тому Бог дает, – засмеялась Настя. – Солнце тоже последовало нашему примеру: лучами туман рассеяло.

– Здорово! После завтрака рисовать буду! В душе я больше художник, нежели архитектор.

Настя сервировала стол по-настоящему, только посуда одноразовая портила всю картину. Настоящая льняная скатерть не спасала положение, хотя и зелень, и свежие овощи, и полевые цветы в высоком стакане, и салфетки. Все равно приятно, картина глаз радует. Когда они сели завтракать, неожиданно послышалось:

– Доброе утро, соседи! Приятного аппетита! – Перед ними нарисовался дед Паша с удочками на плече. – Хотите еще рыбки? Свежайшая, только с крючка.

– Конечно, возьмем. Садитесь с нами, ухи отведаете, – пригласила Настасья, – чай по-своему заварила из ваших приморских травок, своих добавила.

– Спасибо, не откажусь, – Павел Иванович расположился на складном стуле перед столом. – Я тоже внесу свою лепту, только арбузом и дыней – сорвал на другом огороде возле сопки, куда рыбачить хожу.

После завтрака Роман пригласил соседа на обед, узнав о том, что живет он один: три года назад окончательно перебрался из Владивостока после смерти жены. Профессиональный художник, фамилия которого, оказывается, Роману хорошо знакома. Да и хабаровчанина Павел Иванович заочно знает как известного архитектора, по проектам которого построены интересные здания в Приморье. «Ну, слава Богу, собеседник есть, может, он меня доставать своими психологическими опытами не будет?» – обрадовалась Настасья, когда услышала, как дед Паша и его новый друг заговорили профессионально о живописи, о натуре, о перспективе и так далее.