Марусин домик

Однажды идёт с работы – а у лифта сладко улыбается Акулочка:

– Дедуня у вас какой шустрый, активный. Пока бригада дверь устанавливала, полтамбура разнесли. Платить придётся, миленькая, за общедомовое имущества.

Марина взлетела на свой этаж, а там вместо двери – толстенный сейф с замками, с кодами, с засовами. Пять пенсий дед угрохал, то-то у Марины клянчил на любимые конфеты-сосунчики!

Внучку в свою комнату не пускал – тоже врезал замок. Что же, каждый по-своему с ума сходит. У всех должно быть личное пространство. Но даже на личном пространстве нужно время от времени делать уборку. Марина через вопли и бешеное сопротивление деда вломилась с ведром и тряпкой – и застыла на пороге.

Это был склад на случай Третьей мировой войны. Вдоль стен до потолка, в два ряда высились коробки с тушёнкой, рыбными консервами и прозрачные упаковки с питьевой водой «Кристалл». К лоджии вели брустверы из припудренных белой пылью мешков: мука, макароны и крупы, преимущественно перловка.

Вот так. Пока Марины не было дома, дед развил бурную деятельность. Отправлялся в поход по магазинам и возвращался с полными сумками.

Венец дедовских воплощённых фантазий – чугунная «буржуйка» в центре комнаты, крепко стоящая на растопыренных ножках на листе толстого железа – для пожаробезопасности. В балконную дверь через круглое отверстие ветвился дымоход.

***

Затем был звонок в дверь. На пороге переминались два дюжих молодца.

– Дрова заказывали?

И следующий час мимо остолбеневшей Марины, молча и споро, с невозмутимым видом таскали охапки поленьев, будто каждый день возносить дрова на восьмой этаж для них было обыденным делом. Может, люди хотят шашлыки на лоджии жарить – ачётакова.

Не прошло недели – снова Акулочка плывёт навстречу, улыбается.

– Ах, Маринушка, какие чудные решётки вы установили на окнах – самое то для восьмого этажа.

Марина вечером добивалась:

– Дед, зачем тебе решётки на нашей верхотуре?!

– Дык ведь у «буржуйки» дымок будет выбиваться. Бандюки с нарушенной психикой полезут на огонёк сверху-снизу как тараканы. А на кося-выкуси: мои решётки «болгарка» не возьмёт.

– Это у тебя нарушена психика, это у тебя в голове тараканы!

Дальше – хлеще. Дед заказал через Вайлдберриз фольговое одеяло и выходил гулять, закутанный с головой, шурша, слепя и пугая прохожих. Объяснил: «От дронов. Они на излучение тепла реагируют».

Это была последняя капля. Марина полезла в интернет. Каждый таракан в голове имел своё название, и сколько же их было! Харпаксофобия, гарпаксофобия, булимифобия…

***

– К психиатру?! – взвился дед. – Психа из меня делаешь? Давай уж, внуча, сразу в богадельню!

Участковый терапевт подсказал: идёт плановая диспансеризация, а там под шумок устроим невролога с психиатром, подлечим вашего дедушку.

Дед ненавидел больницы, но смирился. Народу было много, и кабинетов пройти тоже предстояло немало. И повсюду перед его носом – «Мне только спросить» – без очереди проскакивала востроносенькая ласковая бабулька в шляпке. Где-то её дед видел, а где – убей, не мог вспомнить. Он мрачнел, сопел и раздувал мохнатые ноздри – что свидетельствовало о крайней степени раздражения. Дед напоминал уже кипящий чайник или пук соломы, к которому только спичку поднеси.

Спичкой оказалась бабулька в шляпке: «Я занимала, только на минутку отошла».

Старик всхрапнул, мотнул головой, решительно шагнул к нахалке и… водрузил ей на голову пластиковый пакет. Из пакета сыпались листочки, портмоне, шариковая ручка – он, сопя, держал, пока оглушённая и ослепшая бабулька махала руками и разбрасывала вокруг тощие ножки – и изловчилась-таки заехать острым каблуком в уязвимое мужское место. Только не деду, а стоящему у двери ни в чём не повинному пациенту. Хотя деду тоже не хило прилетело: костлявый кулачок угодил в нос – брызнула цевкой кровь.

Когда вызванная по телефону Марина примчалась в поликлинику, Куликово побоище у дверей уже прекратилось, помятые стороны разведены по кабинетам, пострадавшим оказана первая помощь. У деда из носа торчала окровавленная вата, говорил он гнусаво умирающим слабым голосом – а у самого глаза сияли.

– Так что же всё- таки было сначала: курица или яйцо?

Марину тронули за плечо. Поверх докторской маски лукаво смотрели серые глаза незнакомца. Хотя почему незнакомца: на кармашке голубым шёлком было вышито: «Сергей Павлович, невролог».

***

Ночью Алла Петровна заплакала. Плакала она как ребёнок: свернувшись калачиком, всхлипывая и втягивая сопли носом. Со стен из рамочек, любовно украшенных бумажными цветами, отовсюду смотрели покойные – сурово, с тихой укоризной.

Сегодня в больнице претерпела такой кошмар, такое унижение! Она хотела только спросить – всегда этот номер срабатывал. Но чокнутый соседский дед набросился, надел на её голову вонючий пакет, при этом зацепил и больно дёрнул за волосы, у неё с головы слетела и покатилась по полу шляпа… И никто вокруг не заступился, не нагнулся за шляпой, наоборот, даже смеялись и хвалили деда: мол, достали эти толькоспросильщицы.

А на прошлой неделе её впервые назвали бабкой. Она забыла в магазине зонтик, вернулась за ним. У входа продавец как раз говорила кассиру: «Тут бабка зонтик оставила». А ведь Алле Петровне всего 54. И продавщица была ненамного её младше.

Почему, почему все против неё? Даже батюшка на проповеди:

«Это, – сказал, – весьма похвальное и богоугодное дело – заботиться и украшать могилки родных, но лучше беречь их, пока они живы, и всячески украшать их жизнь, а не загонять раньше времени в могилу. Люди умирают не от смерти, а от горя». При этом почему-то смотрел на Аллу Петровну. Ну да, виновата, виновата перед родными, особенно перед доченькой… Но нету рычажка, кнопки такой нету, чтобы надавить и вернуться в прошлое, всё исправить. Ах, всё, всё было бы по-другому.

…А тихоня соседка сегодня шла под ручку с районным неврологом, сияла как медный пятак.

– Мариночка, у вас, я вижу, наметилась белая полоса. Поздравляю! Жизнь – она как зебра: за белой полосой обязательно последует чёрная.

Прошли едва кивнув. Что такого сказала Алла Петровна?! Она из деликатности и общительности всегда улыбается и что-то да говорит людям. А они шарахаются как от прокажённой.

А это ещё посмотреть. Недавно подсела на скамеечку к дворовым пенсионеркам, там одна тетёшкала правнука. И младенчик – что вы думаете – ни к кому на колени не пошёл, только к Алле Петровне ручки протянул и засмеялся беззубым ротиком.

Вспомнилось, как в далёком детстве они с подружками нашли хорошенького щеночка, не могли поделить. Десять девчонок встали в круг: к кому пойдёт – та и хозяйка. Щеночек прямиком пополз к маленькой Алле Петровне.

А разве дети и собаки остро не чувствуют хорошего человека?! Ну и кто из них после этого акулочка?

ЖИЛИ ДЕД С ВНУЧКОЙ

По телевизору трэвел блогер крупным планом снимал столик: экзотические фрукты, красивые салаты. Поддел вилкой что-то висячее: не то водоросль, не то щупальце головоногого:

– Вот чем завтракают небожители. А вы на своих кухоньках варите жёлтенькую кашку, корм для попугайчиков. Каждому своё, фрэнды.

Феклуша поперхнулась. Она как раз подносила ко рту ложку пшёнки, и только что её обозвали нищебродкой.

Телевизор у них грохочет круглые сутки: дед совсем оглох. Квартира крохотная, комнаты тёмненькие, в них навечно поселился лежалый, затхлый запах – не выветрить. В захламлённом червячке коридора не развернуться.

В квартире прожИло три поколения, и телевизор не выключался, только марки менялись: от громоздкого, как сундук, «Рекорда» до плоской шоколадины «LG».

Если верить деду, в его эпоху в телевизоре со звоном били в бидоны молочные струи и текли в грузовики реки золотого зерна – всё под клацанье старческих челюстей с трибун и бурные, продолжительные аплодисменты. Феклуша росла под музыкальное вращение игрового барабана и бряканье банок с дачными заготовками от аборигенов, ползала по ковру, двигала свои игрушки.

Она, вообще, была тихим покладистым, медлительным ребёнком. Папа переиначил детский стишок:

Девочка Феклуша

Час жевала грушу.

Два умывалась,

Три вытиралась.

Ну а завтракать пошла,

Только к ужину пришла.

Ну и правильно: кто понял жизнь – тот не спешит. Значит, Феклуша была мудрым ребёнком и поняла истину в четыре года.

Она выросла, и сейчас на экране бился в конвульсиях человечек в рубашке «милитари», у которой врачи забыли завязать рукава, ну и вновь вернулись бурные, продолжительные аплодисменты. Правда, челюсти у лидеров уже не клацали – стоматология шагнула далеко вперёд.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.