Судьба за его плечом, или Драконов надо уважать!

Агний удивленно, он никого не ждал, вышел в холл.

Там стояли два его бывших подследственных. Они ещё не знали, что уже бывшие. За ними стояла, можно сказать, солидная толпа.

– Дорогой, у нас гости?– спокойно спросила Селинка.

– Да, – слегка ошарашенный таким нашествием ответил Агний.

– Тогда обед задерживается немножко, – улыбнулась Селинка, – сейчас попрошу поставить дополнительные приборы!

Вся компания расселась за столом. После первых неловких минут взаимного привыкания, и объяснений кто есть кто, внесли супницу.

Аромат кислых щей, на косточке, заполнил комнату, и выбил все мысли о делах.

А к концу обеда все окончательно освоились, и орудовали приборами, как у себя дома.

Уж, что, что, а создавать уютную обстановку, Селинка умела!

После обеда, понимая, что гостям не терпится узнать подробности, хозяева пригласили всех в гостиную.

Там Агний первым делом обрадовал родителей Дрангинса, что все подозрения с них сняты!

Облегчение, написанное на лицах мужчины и женщины, было достойно кисти художника, и манускрипта: «Как сделать человека и дракона счастливым!»

А дальше потек рассказ. Конечно, Агний рассказывал только о том, о чём можно было.

Но и этого было достаточно, чтобы захватить внимание слушателей целиком и полностью.

Примерно посередине беседы, Дранг вдруг вскочил, и выпалил:

– Я точно знаю, кем хочу стать! Как только вернусь в академию, подам заявление о переводе на направление юриспруденция, с уклоном на уголовно магическое право!

На умиленно скептические взгляды взрослых ответил очень твердо:

– Если бы не гений Агния, – Драник поклонился хозяину дома, – то всё могло бы закончиться гораздо хуже! Я хочу стать таким как он! И я смогу! Верьте в меня!

Невероятно могущественный и крайне обиженный

– Я могу продолжать? – слегка насмешливо, так, чуточку, спросил Агний.

Дранг смутился:

– Извините! – пробормотал он, и уселся на своё место.

Агний продолжил рассказ. Конечно, он рассказывал не всё. Многое было секретными сведениями. Но и того, что он мог открыть, было достаточно, чтобы понять, что вся история до зубовного скрежета банальна.

Некто, вообразивший себя невероятно могущественным, и очень, очень при этом обиженным судьбой или, скорее, властью, решил, что может всё изменить в свою пользу.

Дело тянулось больше тридцати лет! Этот некто был очень осторожен.

Началось всё, как выяснил Агний, задолго до нападения на него. И да, попытка уничтожить его родителей, тоже была сделана из того же угла. Хитро очень. Вроде бы и руками родственника. Но, тем не менее, нашли его и надоумили именно сторонники переворота.

Сразу в двух странах! Аппетиты у этого могущественного и обиженного были гигантские.

После того, как были арестованы те, кто, так или иначе были связаны с родственницей Дрангинса и его родителей, заговорщики надолго затаились.

Глава разведки соседнего королевства рвал волосы на себе и на подчиненных. На подчиненных активней.

Потому что, один из сыщиков проявил ненужную поспешность. Скорее даже не ненужную, а вообще, неуместную и катастрофическую.

И схватил мелких исполнителей.

Снял вершки. А корешки резко спрятались в землю. И затаились на годы.

Но не оставили свои планы! Нет, нет!

Кстати, полностью раскрыть всё это дело помог очень смешной случай.

Король соседнего королевства в неурочный момент вошел в тронный зал.

И увидел там собственного второго советника сидящим на троне, в полном королевском облачении! Репетировал он, понимаете ли!

Долго держаться у второго советника не получилось.

Два дня на геркулесе без черной икры и омаров, и он сдал всё и всех.

Планы были гигантоманские! Очень!

И не на последнем месте стояли те самые рудники, из-за которых чуть не прикончили родителей Агния.

Этот …актер низкого пошиба мечтал, стать правителем двух государств. А потом может и больше, чем двух.

Удалось ему так долго продержаться в тени, потому что своими руками он ничего не делал.

Платил. Благо был из богатого, и надо сказать, довольно славного рода.

Когда его схватили, то его престарелые родители чуть раньше времени не ушли с горя! Такого …конфуза и пятна на своем роду они никак от сынишки не ждали!

Кстати, их он не посвящал ни во что. Потому что, прекрасно знал, что если бы они только услышали, то,…невзирая на возраст, служебное положение, и так далее, не обошлось бы без ремня. В лучшем случае. Уж без сладкого то точно бы оставили!

А уж если дед, оставивший любимому внуку громадное наследство, узнал, на что оно пошло…

Агний закончил свой рассказ. Все почти тридцать лет уложились в час с небольшим. Но больше он пока не имел права рассказывать.

Когда он умолк, воцарилось тягостное молчание. И, наверное, все думали об одном и том же.

О том, власть, даже малая, это в первую очередь огромная ответственность! Это и вечное недовольство многих и многих. Это и бессонные ночи, когда не знаешь, какое решение принять. Но почему-то все эти невероятно могущественные и крайне обиженные видят только внешнюю мишуру…

– А что сталось с ними? С этим вторым советником и теми, кто встал на его сторону? – разбила молчание сестренка.

– Им так нравился наш рудник, они так хотели его заполучить, что мы не могли отказать им в праве, узнать всё изнутри, так сказать, – рассмеялся Агний, – на руднике они трудятся. Во благо и во славу. И ещё очень, очень долго будут там трудиться!

Все рассмеялись. Нехитрая шутка разбила тяжесть мыслей.

Гости поблагодарили гостеприимных хозяев, и попрощались.

Они хотели ещё немного вместе погулять по городу. А потом ребятам было пора возвращаться в академию.

Все, кроме Дранга, вышли на улицу. Тот, извинившись, о чём ещё беседовал с Агнием. Расстались они крайне довольные друг другом.

Вся дружная компания, смеясь и переговариваясь, отправилась гулять по городу.

Ушли не очень далеко. Баюн заметил вывеску со взбитыми сливками, и сделал такие глазки, что всем сразу захотелось сладкого.

Что, если задуматься, после такого-то рассказа, было очень и очень даже кстати!

Ах, я такая вся влюбленная!

Всякое веселье имеет свойство заканчиваться. К сожалению или к счастью. Как посмотреть. Всё ведь хорошо в меру, так ведь?

И вся дружная компания отправилась провожать четверку студентов в академию.

Дранг пообещал родителям, что прилетит к ним в ближайшие же каникулы. Его братья и сестренка тоже получили приглашения. А как же иначе?! Они друг без дружки вообще никуда!

Все стояли, прощались перед воротами в академию. Обнимались, что-то договаривали, о чём-то договаривались.

Вдруг один из братишек, тот, что в драконьем виде с пятью головами, Пятерик, для своих, резко присел, и как-то спрятался за широкими юбками Горочки.

Та аж проглотила очередную наставительную фразу. И закрутила головой.

Сестренка уже давилась смехом. Второй брат, Семерик, затравленно озирался, но пока не пытался никуда спрятаться.

Горочка и все остальные увидели группку разодетых по последней моде девиц, целенаправленно двигающихся в их сторону.

Они явно кого-то высматривали! Тщательно и тщетно.

Сестренка, несмотря на свои хихики, среагировала быстро и правильно. Встала с другой стороны, и теперь Пятерик был закрыт почти со всех сторон.

Девы, разодетые ярко и даже вызывающе, совершенно не походили на студенток! Вот ни разу! А совсем даже на другие слои населения. Причём, сами они этого явно не осознавали, считая себя законодательницами, и вообще, супер архи и т.д.

Шепот, доносившийся с их стороны, больше был похож на змеиное шипение.

– А что здесь вообще происходит?! – шепотом спросила Горочка у дочки.

Та, слегка давясь смехом, но тоже шепотом, ответила:

– А это братиковы поклонницы! Ты не поверишь, на что они только не идут, чтоб его завоевать!

И в комнате предлагают прибраться. И рубашку погладить! А недавно, – девушка чуть не подавилась смехом, – мам, ты и вообразить не можешь!

Нам пирог доставили! Громадный! На всю общагу хватит! Как в комнату внесли!

Внесли, поставили, а из пирога вон та выпрыгивает.

Девушка кивнула незаметно в сторону особо раскрашенной даже на фоне своих подруг девицы.

Та как раз закатила глазки, и шепотом, но таким, что слышно было далеко, протянула:

– Ах, я такая в него влюбленная! Я на всё готовая!

И тут же натолкнулась на взгляд мамы предмета своего воздыхания.

Очень, очень «добрый»!

Нет, Горочка не собиралась становиться злобной свекровью. Отнюдь. Но такое вот…мда…

Тем временем дева, видимо потеряв всякий страх, и вообще, попутав не только берега, но и киселя, походкой от бедра направилась к нашей группе. Остальные девы, толи не такие отбитые, то ли всё же сохранившие частично разум и чувство самосохранения, остались на месте.

Пятерик сдавленно, но очень явственно застонал. Мама похлопала его по макушке. Ну, куда достала, там и похлопала.

– Ах, мне так приятно познакомиться, – манерно протянула девица, – вы мама и папа Пятерика?

– И нам приятно! – оскалилась Горочка, Ягуся и Баюн на заднем плане уже почти рыдали от смеха. Остальные пока мужественно держались, – сыночек, – повернулась к обреченно поднявшемуся во весь рост Горочка, – пообещай мне, что приедешь на следующие выходные с этой чудесной девушкой.

Пятерик ошеломленно уставился на предательницу. Но предательница, которая мама, которая Горочка, сделала странные глаза, и он не стал возмущаться.

– Да, мама, конечно, мама.

Ажиотаж на заднем плане достиг апогея.

Счастливая, будущая гостья упорхнула к подружкам, чтобы поделиться своей победой.

И начать приглашать их на свадьбу! Скорую. Очень!

То, что слово «скорая» здесь было ключевым, она ещё не догадывалась!

Визит не сложился, или расскажи Богу о своих планах

– Мам, – услышала Горочка голос сына в айяйяйфоне, – мы на эти выходные приехать не сможем. У нас ЧП в академии.

Горочка всполошилась. Но сын больше ничего не смог рассказать. Потому что, и сам ничего толком не знал. Знал только то, что все визиты на выходные и выходы в город вообще отменили.

А дело было такое.

Какое-то время назад в академии стали случаться странные кражи. Пропадали редкие и даже редчайшие реактивы и травы.

Такие, которые руководство добывало для своих абитуриентов с большими усилиями. И без которых было невозможно провести некоторые исключительно важные практические лабораторные занятия.

Теорию сколько угодно! Но без практики теория хромает на одну ногу, и очень сильно!

Руководство академии уже сбилось с ног, пытаясь разыскать злоумышленника.

Сначала, не желая выносить сор из избы, пробовали сами поймать. Но, ни одна хитрая ловушка не сработала! Можно было подумать, что орудует бестелесный дух! Преступник не оставлял следов. Вообще никаких! Проходил мимо всех охранников и охранных систем!

То ли дух, то ли реактивы и травы просто растворялись сами в пространстве.

Ректор, придя в полное отчаяние, обратился к сыщикам. С просьбой, чтобы все это безобразие осталось за стенами академии.

Очень уж руководству не хотелось, чтобы слухи о таком вот непотребстве вышли наружу.

Сыщики рыли землю носом, бдели, но всё продолжалось в том же духе.

После каждой проверки не досчитывались ингредиентов. При попытке провести практическую работу, она срывалась. Так как не хватало компонентов.

Студенты, в сиу своей беспечности, пока не складывали два плюс два. Откровенно радуясь тому, что занятия отменяются одно за другим.

А руководство рвало на себе волосы. Пока на себе. Мечтая вырвать их виновнику всё сильнее и сильнее.

Ректор, доведенный до отчаяния, принял беспрецедентное решение.

Наверное, если бы он мог предвидеть масштабы того, что развернется, то подумал бы ещё раз десять. Но оракулом ректор не был. Ни разу.

Студентам, не объявляя причин, заявили, что ближайшие выходные они проведут в академии. Персоналу тоже.

Ворота захлопнулись накрепко.

А в последний рабочий день, ту самую пятницу, обычно насыщенную энергией ожидания выходных, унылым студентам представили нового преподавателя.

Ректор даже созвал всех в актовый зал. После занятий. Что вообще-то было нечастым событием.

И при всём народе объявил:

– Господа студенты, прошу любить и жаловать. Ваш новый преподаватель травоведения леди Селина Свайлс. Прошу любить и жаловать! Как вы понимаете, она будет преподавать у вас искусство производства зелий, настоек и прочего интересного создания.

Студенты недоуменно переглянулись. Зачем было созывать всех?! Но дружно поприветствовали нового преподавателя.

– Но я созвал вас всех вместе здесь не только, чтобы сообщить вам эту новость, – продолжил ректор, – мы внесли некоторое изменение в вашу форму, теперь к ней добавляется этот символ.

Селинка взмахнула руками, студенты восхищенно ахнули.

Откуда-то сверху на всех посыпались красивые маленькие букетики, засушенных трав. Очень красиво засушенных.

Они медленно, слегка кружась в воздухе, опускались на одежду студентов, прикрепляясь на отвороты студенческих мантий.

Все были в полном восторге! Ректор закончил собрание, распустив всех.

Все, кроме него самого, Селины и нескольких самых доверенных преподавателей, разошлись. Оставшиеся переглянулись и поспешили в кабинет ректора.

– Ох, и будет же потом шуму! – тяжело вздохнул ректор, – но выхода другого я не вижу! Приступим, коллеги!

Селинка вытащила маленькую, играющую огоньками панельку. Нажала пару кнопочек.

И по всей академии на долю мгновения вспыхнули огоньки. Совсем незаметные для того, кто этого не ожидает. Как глазом моргнуть. На мантиях студентов.

А ректор и преподаватели быстро, быстро подключали в это время множество экранов, установленных в течение нескольких последних дней в лаборатории за кабинетом.

Экраны были разбиты на окошки. В каждом окошке виднелись комнаты студентов.

И как специально, первой показалась та самая комната, где жила та самая дева, что так активно нацелилась на Пятерика.

– И что? Ты думаешь, что сможешь очаровать его родителей? – лениво спросила подружка девы у неё самой.

Та только фыркнула:

– Подумаешь, очаровать! Конечно, смогу! Мне бы только до их кухни добраться! Я такую травку достала! Любой у меня из рук есть будет!

Увлеченная мыслями о своем скором замужестве, она не заметила, что заклятая подружка нажала кнопку записи на айяйяйфоне.

– Неужели ты его так любишь? – поинтересовалась подружка.

– Да вот ещё! Нужна мне такая любовь! – фыркнула дева, – мне его связи нужны! Да и родители богатые! И сам перспективный! А так…фффууууу, ты его вторую ипостась видела?! Пять голов! Тьху! Неее, причём тут любовь?!

И она как-то ехидно рассмеялась. Подружка поддержала её. Опять- таки незаметно нажав кнопку «отправить».

Селинка поморщилась, но листнула изображение дальше. Это хоть и было очень противным, но к их делу не относилось!

А студенты продолжали откровенничать. Ох, и вылилось же грязи в тот вечер…

Не у всех. Но достаточно много. Но цели ректор и его соучастники не достигли.

Прошло несколько часов просмотра. Специальный сбор, заключенных в амулетах, давно должен был подействовать. Он был создан, как средство, выводящее человека на откровенность, и желание вывалить все свои секреты и тайны.

Никто из ребят не рассказал о том, что это он таскает ингредиенты. Никто.

А это значило только одно. Виноваты не студенты.

И надо было думать, что делать дальше.

И да, ректор ошибся. Шума не было. Все, кто проговорился, чувствовали себя настолько неловко, что в академии несколько дней царила неестественная тишина и порядок. Противоестественная прямо!

Такая, что ректор даже забеспокоился. И пошептавшись с Селинкой, отправился на кухню, отдать приказ о новом рецепте компота.

Все, кто выпил этот компот, забыли о своих откровениях. Помнили только о том, что думать о других и говорить плохо, очень, очень вредно для себя в первую очередь.

К сожалению, Селинка не могла дать гарантии долгого действия. Но хоть на время, и то хлеб!

Через пару дней неприятное ощущение о том вечере полностью сгладилось. Молодости свойственно забывать плохое.

К Пятерику после занятий подошла та самая дева, которая так рвалась к более близком знакомству.

– Пятерик, – нежно глядя на него, проворковала она, – а когда мы навестим твоих родителей?

И победно посмотрела на подружек.

Пятерик неторопливо вытащил айяйяйфон из кармана. Включил запись:

– Да нужен он мне больно!

На весь академический двор прозвучал нежный голосок нежной девы.

Каникулы и ещё кое-что

Прошло чуть больше недели. Событие сгладилось, кем-то и вовсе забылось.

И наконец, наступил долгожданный день. После занятий ректор поздравил всех с успешно завершенным полугодием, и объявил о начале каникул.

Ух! Так его ни одном празднике не восхваляли!

Народ бегом хватал ещё накануне собранные вещи, торопливо прощался с теми, кого уже до начала нового учебного года не увидят.

Тройка Горынычей и Дрангинс стояли в группе таких же как они, радостных друзей, и обговаривали последние детали:

– Значит, договорились, – вел разговор Дранг, – через три недели отправляемся в поход! Сапоги, перчатки, ветровки и что-нибудь теплое, брать с собой обязательно! Остальное, сами смотрите.

Группка охотниц за женихами, тех самых побегушек, стояла в сторонке и активно делала вид, что их это ни капельки не интересует! Вот ни разу!

И вообще, где они с маникюром, педикюром и где-то подкачкой, а где резиновые сапоги, десятки километров по горам, и ночевки в палатках?!

Да хоть под миллиардом звезд! И под красивые, у костра песни! Да оно им надо?!

То что никто их и не приглашал, даже намеком, наносило особый налет на их лица. Такой, что никакая косметика была не в силах скрыть!

Девясилка, сестричка Горынычей, проходя мимо к воротам академии, ненадолго притормозила, и небрежно бросила:

– Вам бы в Олимпийских играх участвовать! На длинные дистанции, глядишь, первые места бы заняли…с конца…

Дружный хохот компании собирающейся в поход, совсем исказил выражения лиц побегуний. Добавив искреннего непонимания. Вообще! Абсолютно! Совершенно ничего!

Четверка из Горынычей Дранга добралась до родной пещеры очень быстро. Дранг собирался погостить дома…ну, да, дома, где он вырос, денек другой, а потом полететь к родителям.

Их встретили пирогами, пловом, мантами, наполеоном и ещё чем-то очень, очень вкусным.

И широкими улыбками.

Вслед за родителями им навстречу вышли Агний и Селинка.

За их спинами маячили два совершенно одинаковых богатыря.

Да что там одинаковых?! Да мама с папой не всегда разбирались, где Финк, а где Фанк! Идентичных, скорее.

После короткого знакомства, все отправились за стол.

И тут выяснилось, что два красавца, парни на самом деле были очень красивы мужской, настоящей, без слащавости, красотой, в новом учебном году переводятся в академию, где уже учится дружная четверка.

– УУУУУ!!! – хором загудели братишки и сестричка, – надо вам весь расклад выдать! Чтоб вас на первых же шагах не закапканили! А с нами в поход пойдете?

– Конечно! – дуэтом воскликнули парни.

Селинка, посидев за столом совсем недолго, извинилась перед гостями, оседала подаренную Ягусей метелку, и полетела обратно в академию.

Вопрос с пропажами никуда не делся!

– Да, господин, конечно, господин! – подобострастный голос разливался мягким маслом пополам с медом, – всё будет сделано!

– И смотри мне! Чтоб без задержек! Сам знаешь, если пропустим это полнолуние, такого ещё двадцать четыре года ждать придется!

– Всё сделаю в срок! Не извольте сомневаться!

Подобострастный голос удалился в сторону черного хода.

Пожилой господин, в очень, очень, очень дорогом шлафроке, махнул очень, очень, очень ухоженной, но уже в пигментных пятнах, нанесенных возрастом, рукой открыл изукрашенную драгоценными камнями дверцу потайного шкафчика.

Вытащил оттуда средних размеров флакон. Печально вздохнул, разглядывая перламутровую жидкость, плещущуюся на донышке. И отпил с чайную ложечку. Вновь закрыл флакон плотной крышкой, и как самое дорогое, что у него есть, спрятал обратно в сейф.

Селинка прилетела в академию, чтобы застать ректора в полном, абсолютном недоумении, близящемся к ступору.

У него из кабинета! Из его личного кабинета! Который он охранял лучше, чем некоторые драконы свою сокровищницу!

Украли его любимый репейник!

Сама нелепость кражи доставляла столько непонимания в ситуацию, что ректор просто уже вообще не знал, что думать!

Зачем красть пусть и очень любимый цветок, да ещё с такими сложностями, если можно выйти за любую околицу и наломать там этих репейников хоть воз?! Зачем?!

Но тому, кто покусился на святое, а ректор любил этот цветок всей душой и сердцем, он даже с ним разговоры разговаривал! Так вот, тому, кто стянул любимый репейник ректора, круто не повезло.

Репейник был не обычным. Но вы ж и сами догадываетесь, где магическая академия, а, где обычный репейник!

Пока Селинка с ректором недоуменно оглядывались, в коридоре начали развивать бурные события, сопровождаемые звучным, очень, очень звучным голосовым сопровождением:

– Пусти меня, колючка вредная! Отпусти, кому сказал! Все корни повыдергаю!

Ректор и Селинка выскочили в коридор, и застыли на месте.

Репейник, в срочном порядке отрастивший себе раз в десять больше ветвей, чем обычно, и чем вообще положено репейнику.

Этими ветвями он нежно, но очень крепко прижимал к основному стволу тело. Какое, разглядеть из-за распушившихся цветков, было почти не возможно.

Тело рвалось, извивалось, но вырваться не могло. От репейника вырваться это…мда…

Оставшимися ветвями, с колючими шишечками, репейник цеплялся за всё, до чего мог дотянуться, и таким образом уже доподтягивался до кабинета своего самого любимого, самого обожаемого ректора на свете!

Я не я, вся эта не моя!

– Репинька! Плюнь каку! Ты ж только глянь, какой у него халат сто лет не стиранный! И руки не мыл, наверняка! – тающим от смеха голоса, выдавил из себя ректор.

Селинка ничего не могла из себя выжать, кроме хлюпающих звуков хохота.

Репейник, наконец-то, подтянулся совсем, совсем близко к ректору, нежно затрепетал в его сторону веточками, и каким-то бесконечно брезгливым движением, ректору с Селинкой даже плевок послышался, вытряхнул из своих во истину цепких объятий пленника.

Пленник, весьма и весьма помятый, не нельзя обескураженный, почти потерявший ориентир в пространстве, упал на мягкое… ну, у кого-то может и мягкое, а у него довольно плоское место.

Ректор и Селинка, прекратив смеяться, мрачно смотрели на лаборанта.

Да, да, на того самого, исполнительного, никогда слова поперек не говорящего, аккуратного, обычно аккуратного сотрудника.

Сейчас его вид внушал брезгливость пополам с жалостью. Хорошо так приправленные карикатурно истрепанным видом.

– Я не хотел! Он сам меня вынудил!

– Мда? – задумчиво прогудел ректор, – встал и пошел в мой кабинет! – рявкнул он, – быстро!

Нехороший взгляд ректора в дополнение к тону сделал своё дело моментально. Лаборант подскочил, и нервно оглядываясь на недовольно отряхивающийся цветочек, рванул вперед хозяина кабинета.

– Не так быстро, – ректор начал доставать свой ключ.

Не успел. Лаборант вперед него выхватил связку ключей, молниеносно вставил нужный в скважину, и влетел в кабинет.

– Откуда у тебя ключи?! – заскочил, следом за ним ректор.

– Мне, мне, мне их завхоз выдал! У нас уборщицы уже давно нет, вот он мне и предложил подработку, после основной работы, кабинеты убирать! – подскуливая, пояснил лаборант.

Ректор потёр подбородок.

– Вот жук! – пробормотал он, завхозом у них был гном, славящийся своей способностью экономить на всём, чем только можно, – значит, подработку! Вот жук! – повторил ректор, и пояснил Селинке, – если полную ставку платить, то ему видать дорого показалось, а за подработку можно и поменьше! Вот жук!

И тут же вновь переключился на бледного лаборанта, уже почуявшего тем самым местом, лучшего которого в предсказаниях приключений не бывает, лаборанта:

– Ты для чего травы воровал?!! А?! Что задумал?!

– Какие травы?! – искренне возмутился тощий лаборант, – не крал я никаких трав! Вы чего?!

Ректор и Селинка недоуменно переглянулись, потом решили, что воришка просто отпихивает от себя то, на чём пока не поймали.

– Так! Кончай юлить! Быстро говори, для чего травы тягал?!