Плесень

– Интересная логика. Что сделано не моими руками – меня не трогает?

Калеб угукнул, как сова, и опустил лицо в воротник еще глубже.

– Мне не хватает духу её бросить. Или сделать что-нибудь такое, – он на секунду замолчал, а затем продолжил полушепотом. – Но если бы это сделал кто-то другой, я бы был очень рад.

– Нет, Калеб, – выдохнул Эш.

Юноша рассмеялся в голос.

– Да ладно, я пошутил, – улыбнулся он и поднял голову. – Пришли!

Впереди показался довольно скромный магазинчик со старым манекеном на витрине, в каких-то глупых болоньевых штанах с подтяжками. Вывеска с потрескавшимися буквами гласила: «Ваш Портной». Конечно же, ни о каких портных, на самом деле, и речи ни шло. Внутри был обычный магазин с уже отшитой одеждой по общим лекалам.

Эш недовольно смотрел на грязный порог магазина. На заляпанную непонятно чем дверную ручку и разбитое стекло, которое склеили наспех белой малярной лентой.

– Может, я лучше схожу в свой волшебный шкаф и принесу тебе что-нибудь? – натянуто сказал Эшлен, брезгливо подняв верхнюю губу.

Калеб мотнул головой и открыл дверь магазина, пропуская генерала вперед. Нехотя тот прошел внутрь, чуть пригнувшись, чтобы не задеть колокольчики у входа головой.

У небольшого прилавка сидела женщина приличного возраста и лениво перелистывала газету, не обращая на покупателей никакого внимания.

– Здравствуйте! – крикнул ей Калеб и побежал вприпрыжку вглубь магазина.

Продавщица подняла глаза на долю секунды, кивнула, а затем опустила их обратно.

– Привет, заяц, – фыркнула она забавно.

– Заяц, – тихо усмехнулся Эш и прошел следом.

Кроме них в магазине было еще пару человек. Высокий мужчина копошился в огромной корзине с дешевой одеждой. Еще пара девушек в углу прикладывали к себе разные платья и крутились у пыльных зеркал. Запах старья смешивался с тонким ароматом ванили и еле уловимыми нотками пота.

Было тихо. Слышался шепот ветра за окнами. Тихий смех девушек, шуршание газет, недовольный бубнеж мужчины.

– Хмурый вы в последнее время, – Калеб перебирал свитера на вешалках и внимательно рассматривал ценники. – Хоть вы и не признаетесь, но я чувствую, что что-то случилось…

Он снял с рейла вешалку с бордовым свитером, повернулся к генералу, приложив к себе вещь, и широко улыбнулся.

– Ну как?

– Как будто его уже кто-то носил. Лет пять… – сморщился Эш.

– А мне нравится! – Калеб закинул свитер на плечо и принялся дальше шуршать между вешалок.

Эшлен провел кончиками пальцев по нескольким вещам на полках, а затем одернул руку. На ощупь они были какие-то грязные и пыльные.

– Что-то у вас все-таки случило-о-ось… – протянул Калеб и достал еще один свитер, такой же потертый, как и первый.

Эшлен опустил голову. Расспросы заставляли створки его души шевелиться. Он уставился в деревянный паркет, уложенный елочкой. Старый и гнилой, местами со сколами и гигантскими трещинами.

– С чего ты взял? – вздохнул Эш и отошел к соседним вешалкам.

– Обычно вы натянуто хмурый. Наигранно, – бубнил юноша, набирая все больше свитеров. – И сквозь эту хмурость сами собой пробиваются улыбки. А в последнее время нет. И взгляд потух будто.

Он набрал еще несколько вещей и быстрым шагом прошел к примерочным рядом. С каждым шагом свитера слегка подпрыгивали, и в тусклом свете виднелось, как с них сыпятся тучи пыли.

– Тебе кажется, – проводил его Эш взглядом.

– Нет, – хмыкнул Калеб и закрыл штору, принявшись переодеваться.

Эш стал рядом, упершись в стенку у примерочной, и сложил руки на груди. Ком в горле становился все больше и больше. Так хотелось с кем-то поделиться, но зубы отказывались разжиматься.

Калеб резким движением распахнул штору и вышел вперед корявой модельной походкой. Прокрутился вокруг себя и упер руки в бока. Зеленый свитер с кривой вышивкой спереди: в виде смешного гнома с красным носом и коричневыми, лохматыми волосами. Гном был одет в черную военную форму и большие сапоги, больше, чем его голова. Эш грустно смотрел на эту карикатуру не в силах отвести печального взгляда.

– Не смешно? – опустил руки Калеб.

– Помнишь девчонку, что с нами была в первый вечер?

Калеб посмотрел на себя в зеркало и рассмеялся.

– А похожа! – провел он руками по кудрявому гному.

– Умерла недавно.

Калеб резко умолк и закусил губу. Затем молча зашел обратно в раздевалку и принялся переодеваться.

– Вас это и тревожит, да? – бубнил он, вылезая из колючего свитера.

– Немного…

Нет, не немного. Совсем не немного. Сердце принялось сжиматься болезненными спазмами. Гортань задрожала, не давая больше выдавить ни слова.

– Я и не думал, что вы ладите. В тот вечер так… Кусались, – продолжил Калеб. – Как кошка с мышкой.

Эш невольно улыбнулся, подняв голову. В памяти всплыли глупые перепалки, что случались не так уж и редко между ним и Мессалин.

– Хотя знаете, Ган с Мартишей также постоянно собачатся… – штора вновь распахнулась, и наружу вышел Калеб в красном свитере без каких-либо рисунков. Рукава висели ниже пальцев, сам свитер сидел бесформенно, как мешок из-под картошки. – Но они точно к друг другу не равнодушны… У вас так же было?

Эш молча кивнул. Калеб провел по свитеру руками и довольно улыбнулся.

– Иногда выговориться полезно, – перевел он взгляд на мужчину. – Если все держать в себе, голова лопнет, – он зашел обратно за штору. – И это не сделает вас слабым! – добавил полушепотом.

Эшлен вздохнул и отвернулся к окну. Ночь наступала, ветер усиливался. Темнота с каждой минутой становилась все гуще и гуще.

– Порвалась лишь очередная струна. Поболит и перестанет, – тихо ответил генерал, не сводя взгляда с окна.

– А много у вас этих струн? – раздалось в ответ.

– Не знаю. Думаю достаточно.

– Достаточно для чего? Для того, чтобы оставаться равнодушным сухарем всю жизнь?

Калеб вновь выскочил из примерочной и покрутился у зеркала в очередном бесформенном свитере. Эш пожал плечами.

– Судя по вашему виду, эта струна не просто порвалась, а еще и ударила по лицу со всего размаху, – Калеб стал ровно и аккуратно коснулся мужского плеча. Эшлен молчал, пялясь в окно и не моргая. – Если надумаете все же поговорить, я буду рад, – добавил он тихо и вновь скрылся в примерочной.

– Почему-то все, кто мне хоть немного дорог, долго не живут… – сорвалось с сухих губ. – То война, то болезнь, то с лестницы упал… Как проклятье какое-то.

– Оу, – Калеб высунул голову из-за шторы. – Надеюсь, я не сильно вам дорог, – а затем спрятался обратно.

Эшлен улыбнулся и прикрыл глаза.

– Надейся. Заяц.

Недовольное лицо бармена вновь показалось из-за шторы. Он поднял бровь и нахмурился.

– Не надо меня так называть.

– А то отгрызаешь морковку?

Калеб надул губы и вновь спрятался в кабинке.

– Просто… – Эш набрал полную грудь воздуха. – Чувство вины не отпускает. Я знал, что ей угрожали. Знал же. Но не придал этому достаточного значения. Не прислушивался к словам. Она столько раз жаловалась… Но я думал: «Да кому ты нужна?».

– Грубо.

– Грубо, – подтвердил Эш. – Оказалось, что нужна. Даже лично мне. Кружилась рядом, подсказывала, улыбалась. Приятно было работать… Прямо как… Собачка?

– К вашему сведению, сравнивать людей с собаками тоже не очень хорошо!

– При первой встрече она меня укусила, – Эш рассмеялся и задрал рукав пальто. На грубой коже остался небольшой шрам от зубов. – Как тут не сравнить?

– А я тогда кто? – Калеб вышел из примерочной с несколькими свернутыми свитерами в руках: ярко-оранжевым и зеленым.

– Заяц, – дернул плечами Эш и посмотрел на огромную морковь из свитеров в его руках.

Калеб раскраснелся от возмущения.

– А хочешь быть собакой? – улыбнулся Эшлен и шагнул вперед.

Калеб фыркнул и сунул свитера в руки мужчине. А затем продолжил рыться между вешалок.

– У меня никто никогда из близких не умирал. Даже представить не могу, какого это. Хотя иногда… – юноша обернулся и прищурился. – Иногда я об этом задумываюсь. Если бы мать умерла, я бы не сильно расстроился. Совсем чуть-чуть, может быть.

– Всегда так кажется. Ровно до того момента, как это произойдет. А потом такая тоска грызет, даже по самым, казалось бы, неприятным личностям.

Вновь повисло молчание. Кассирша перевернула страницу. Мужчина у корзины щелкнул спиной и недовольно простонал. Колокольчики на двери тихо дзынькнули – девушки, что стояли у платьев, ушли.

Калеб снял с вешалки синюю кофту с замком и повернулся к Эшлену лицом.

– А есть у вас человек, со смертью которого вы бы не смогли смириться?

– Странный вопрос.

– Ну, все же. Знаете, если бы вы умерли, я бы очень расстроился, – Калеб грустно улыбнулся и вновь скрылся в примерочной.

В нос вновь ударил сильный запах пыли, что отлетела от шторы раздевалки. Сухой воздух окунул в давнее воспоминание на мгновение.

– Можешь тоже мне пообещать?

– Что именно?

– Не умирать. Никогда.

– Обещаю. Не умирать никогда.

– Много я видел смертей. Слишком много. С каждым новым разом не так уж и больно, как в первый, но все же… – Эш замолчал, копаясь в мыслях. – Если бы что-то случилось с Лисандром, у меня бы сердце остановилось. Хоть он тот еще мудень! – добавил со вздохом.

– Я думал о немного другом ответе, конечно… – усмехнулся Калеб и вышел наружу, крутясь в очередном потертом свитере.

Эш перевел на него взгляд, и настроение вмиг сменилось. Этот свитер был самым корявым из всех, что он надевал до этого. Из швов торчали нитки, а пуговицы болтались, вот-вот готовые отвалиться.

– Отвратительно же! – не сдержался Эшлен. – Почему тут все такое, будто с мертвецов сняли. Столетних.

Калеб рассмеялся в голос, прикрыв ладонью рот.

– Ну правда! Пылища, грязища. Ужасно! Почему именно сюда!

– Во-первых, это винтаж! А во-вторых, тут дешево.

– Дешевый винтаж? Это что-то из разряда бриллианты по цене стекла?

– Постирать, подшить и красота.

– Заняться тебе нечем. Можно сразу что-то нормальное же взять.

– Так! – возмутился Калеб и указал пальцем на Эша. – Мне нравится этот магазин, так что цыц!

Эшлен поднял брови так высоко, как только мог.

– Хорошо, раз тебе тут нравится… – добавил он удивленно.

Калеб улыбнулся и вернулся к вешалкам.

Вещь за вещью, примерка за примеркой. Каждый десять минут на плечах генерала появлялись новые свитера, кофты, брюки, шарфы. В итоге он стал напоминать огромным шкаф с ногами.

– Хватит? – забубнил грубый бас из кучи одежды.

Калеб потянулся к потолку, зевнул, а затем кивнул. Он взял генерала за предплечье и потянул в сторону кассы.

Женщина скрипнула стулом и отложила газету в сторону.

– Опять понабрал… – вздохнула она и принялась разгребать кучу одежды и складывать по пакетам, улыбаясь.

– Как дочка?

– Нормально.

– Понятно, – улыбнулся Калеб.

Женщина быстро отрывала ценники, вбивала цифры в калькулятор и паковала вещи в бумажные пакеты. Пара минут и всё было готово. Эшлен утер лицо и отряхнул плечи от пыли, скорчив ужасно недовольное лицо.

Калеб положил на стойку деньги и быстро скрылся в дверях, захватив пакеты.

– До свидания! – крикнул он напоследок.

Эш молча кивнул, а затем вышел следом. У выхода он протянул ему ладонь, предлагая понести сумки. Калеб, ни секунды не думая, передал вещи.

– Домой?

– Да, – ответил Калеб кротко и пошел вперед.

Ночь окутала город окончательно. Сияние в небе все еще виднелось, но уже не так ярко, как пару часов назад. Мороз вновь занялся своим любимым делом и стал щипать за щеки и нос. Ни слова больше не проронив, они пошли в обратном направлении.

– Эта женщина – хозяйка магазина, – разрушил молчание Калеб. – А её дочь – моя одноклассница. Лихорадкой заболела. Год уже мучается.

– Обычно лихорадка душит быстрее.

– Она к каким-то западным врачам ходит. Много денег тратят. Поэтому я у нее и покупаю вещи. Просто так она не берет, гордость. А мне все равно, что носить, никуда кроме работы не хожу… – Калеб утер нос и оглянулся на Эшлена. – Знаю, вы не спрашивали, но просто…

– Все хорошо, – перебил он. – Мне интересно.

– Правда?

Эш молча кивнул, вытянув губы.

– Просто, никогда ничего не спрашиваете. Почти…

– Мне кажется, когда есть, что рассказать, то спрашивать и не нужно. Мне даже нравится, что ты не ждешь вопросов.

– Зато из вас ни слова не вытянуть.

– У меня скучная жизнь. Могу рассказать, что ел на обед. Это самое впечатляющее событие, которым можно поделиться.

– Неужели ничего более? Уверены?

– Не знаю… – вздохнул Эш и взял пакеты в другую руку. – На улице, как всегда, снег. Как и всегда, утром его убирают дворники. Каждый день разминка, душ. На завтрак бекон. Марсала ныла о каких-то женских вещах. Затем разбирал горы документов. Прислужницы чистили в коридоре пол. А Лисандр сходил с ума… – На последних словах он запнулся, но тут же одернул себя и прочистил горло. – И так каждый день.

– Ладно, не буду вас трепать, раз не хотите рассказывать… – Калеб слегка стукнул генерала в локоть.

Не заметив как, они быстро оказались у подъезда старого дома. На лавке по-прежнему спал мужчина в тулупе и злобно похрапывал, как сторожевой пес. Снежинки покрыли черный мех его одежд тонким слоем.

Калеб забрал пакеты, встал лицом к Эшу и отпустил глаза.

– Спасибо, что составили компанию, – сказал он с легкой улыбкой.

– Спасибо, что выслушал.

Юноша кивнул и сделал неторопливый шаг назад, хрустнув снегом.

– Пойду тогда?

– Конечно.

Эшлен убрал руки в карманы и пожал плечами. Густой клуб пара вышел изо рта и растворился в морозном воздухе. Широкая улыбка, медленно, начала растягиваться по его лицу.

Калеб поднял одну руку и слегка помахал ладонью, а затем отошел к двери.

– Приходите еще, – сказал он, а затем скрылся в залитом желтым светом подъезде.

– Конечно… – ответил шепотом Эш, как только дверь закрылась.

Дом, м