Делектус

Олерой, Крам и Скиптий, если в какой-то момент и распознали на лице Аслы выражение неуверенности, виду не подали. Инсайт должен верить в свою команду, и команда должна отвечать ему тем же. По крайней мере, именно этим руководствовался Олерой, воздержваясь от комментариев. То, что Асла солгала, его не удивило. Но он решил не развивать эту тему. Пока. Пока он уселся около ящика, из которого вытащил куб, и позволил себе немного отдохнуть (делая вид, что внимательно изучает ящик в поисках новых открытий).

Скиптий снова углубился в книги. Одна его так увлекла, что он чуть не забыл о своей цели – но всё равно ничего похожего на слова, «выдавленные» в углу фиолетового бумажного листа, уже начавшего его раздражать своей непонятностью, он так и не нашёл. При этом что-то неуловимо мерцало в памяти, когда он смотрел на этот загадочный набор букв, словно фраза из языка, который он учил в детстве, но основательно подзабыл. Что-то не давало ему покоя, и это ему не нравилось. Потому что, похоже, он мог что-то сделать, как минимум – подать какую-нибудь сносную идею, но почему-то он никак не мог сосредоточиться. Похоже, что впервые в жизни его начал раздражать фиолетовый цвет – и его обилие в этой комнате. Олерой в чём-то был прав.

Крам внимательно изучал потолок. Вмонтированные лампочки – а их было три – светились мягким, нераздражающим светом. Химик поднял руку – при том, что роста он был вполне ничего, до потолка оставалось ещё где-то полметра. После неудачи с ящиком – хотя это не было неудачей как таковой – Краму страстно хотелось что-то найти. Что-то сделать. Принять, наконец, участие в Игре Делектуса, медленно набирающей обороты. Асла собирала кубик. Скиптий открыл доступ к ящику. Олерой нашёл пока не пригодившийся им лист бумаги. Теперь очередь Крама. Он прохаживался по комнате, рассматривая потолок и швы на стыке стен. Сидевший на полу Олерой следил за его взглядом, но отвернулся в тот самый момент, когда что-то привлекло внимание Крама.

– Здесь ничего нет, – разочарованно провозгласил вскоре Скиптий. – Похоже, книги не связаны с этими буквами.

– Ну не могут же они тут быть просто для красоты, – возразила Асла, не отрываясь от сборки кубика. Несмотря на её опасения, фиолетовая грань была почти собрана. Оставалось чуть-чуть.

– Почему нет? У меня, например, они для этого и стоят, – сказал Олерой.

– Видимо, чтение для тебя – чересчур интеллектуальное занятие, – фыркнул Скиптий. Олерой его проигнорировал.

– Тут, кстати, что-то есть… – начал Крам, но его перебил радостный вопль Аслы:

– Есть! Готово! – довольно улыбнулась она, держа на ладони кубик.

– Отлично, – похвалил её Олерой. – Что теперь?

– Теперь у нас есть собранная фиолетовая грань с двадцатью пятью маленькими цифрами, – констатировал Скиптий. – И ещё разлинованный на двадцать пять ячеек лист с нерасшифрованным пока словом.

– В общем, этот лист как-то нам должен указать, какие именно цифры с каких именно ячеек нам надо использовать для сейфа, – сказала Асла. Потом спохватилась: – Ты что-то нашёл? – обратилась она к Краму, которого перебила.

– Там на потолке какая-то прорезь. Типа… Типа как на почтовом ящике, только узкая.

– Отлично! – невольно повторила Асла реплику Олероя, но у неё она звучала как-то искреннее и радостнее. – Давайте посмотрим.

Асла обвела команду глазами и остановилась на Краме – на вид он был самым крепким из них. К тому же это он нашёл прорезь.

– Поможешь? – спросила она, указывая на потолок.

– Конечно, – кивнул химик.

Он присел, и Асла забралась ему на плечи. Крам выпрямился, и она осторожно коснулась прорези рукой. Ничего не произошло. Никаких кнопок или символов поблизости не было. Ладонь Аслы в прорезь не пролезла.

– Сюда надо что-то вставить, – сказала она. – Ну, я так думаю.

– Будем искать, – ответил Крам, спуская Аслу на пол. Она сложила руки на груди и стала придирчиво рассматривать потолок, пытаясь что-то сообразить.

– Отойди-ка лучше оттуда. Не стоит стоять под этой прорезью, – сказал Асле Олерой. – Мало ли, что там…

– Например? – удивилась Асла.

– Ну, знаешь ли, за нами вроде как должны следить. Может, кто-то смотрит или слушает нас через неё… – передёрнул плечами психотерапевт. – Так что лучше отойди.

– Куда? – Олерой слегка сбил её с толку своим предположением, а в первые секунды этого состояния Асла не отличалась особой понятливостью.

– Да куда угодно, – начал злиться Олерой. – В другую сторону!

Асла послушно отошла, обдумывая вариант того, что за ней и её командой действительно наблюдают в прямом смысле сверху. Прямо над ними…

– В другую сторону! – воскликнул вдруг Скиптий. – Ну конечно!

– Что? – опешил Олерой.

– В другую сторону, – пробормотал литератор, – боже, ну какой же я идиот, просто невероятно…

– А что… – начал Крам, но замолчал, увидев, что Скиптий схватил лист и уткнулся в его правый нижний угол.

– Ну прекрасно, – сказал Олерой. – Неужели мы что-то поняли? – в отличие от инсайтовского «мы» как подчеркивания единства команды, «мы» Олероя скорее отдавало сарказмом, что не укрылось от Аслы. «Проблемы будем решать по мере их возникновения», – сказала она себе, хотя ей и не понравились его слова.

– Банальное прочтение с другого конца, – сказал Скиптий, воодушевлённый разгадкой и не обративший на тон психотерапевта ни малейшего внимания. – И это действительно три слова, но разбиты они по-другому. SIR BENET NIXUL – это LUX IN TENEBRIS! Простейшая вещь, а далась не сразу, – внезапно сник он. Мог бы догадаться и быстрее.

– И что это значит? – спросила Асла.

– Ах, да, – спохватился литератор. – «Свет во тьме».

– Это многое объясняет, – снова съязвил Олерой. Асле жутко захотелось выразительно на него посмотреть, но она не стала. Сейчас её больше интересовало послание.

– Как думаете, что имеется в виду? – спросила она сразу всех.

– Надо выключить свет, – сказал Крам, почувствовав, что не зря присматривался к лампочкам.

– Это «во тьме». А «свет во тьме»? Свет во тьме… Это… – Асла невольно стала думать вслух. – Что-то загорится, когда мы создадим тьму? Засветится, – поправилась она. – Что скажете?

– Думаю, так и есть, – кивнул химик. – Может, выбить лампочки?

– Давайте пока без таких мер, – сказала Асла. – Раз никаких выключателей никто из нас до сих пор не находил, наверное, надо что-то сделать с той прорезью на потолке. Возможно, она как-то связана с лампами.

– Что-то в неё вставить, – уточнил Скиптий, по-новому смотря на разворошенные им книги на полке. Разгадка слова, хоть и запоздалая, открыла в нём второе дыхание.

– Да, – кивнула Асла. – Но что?

– Что-нибудь такое? – предположил литератор, беря в руки тонкую книгу и показывая её остальным. – Вот такое? – добавил он, разворачивая книгу узким корешком к зрителям. Фиолетовым корешком.

– Идеально, – обрадовалась Асла. – Это же просто безупречный элемент декора, – улыбнулась она, беря книгу из рук Скиптия.

Книга была приятной на ощупь, и цвет её корешка действительно полностью совпадал с цветом потолка, словно она была его частью. Похоже, так и было на самом деле.

– Поможешь ещё раз? – спросила Асла Крама, показывая книгой на прорезь.

– Конечно, – снова кивнул химик. «Разве можно отказать такому симпатичному Инсайту?» – подумал он.

Он снова присел, и Асла снова забралась ему на плечи. Через пару секунд она осторожно вставила книгу в прорезь. Корешок торчал из потолка, поэтому Асла посильнее вдавила томик внутрь. Тот полностью ушёл вверх, и раздался щелчок. Свет погас.

– Боже, какая красота! – ахнула Асла, всё ещё сидя у Крама на плечах. Остальные оглядывались молча, но с улыбками.

Стены комнаты светились причудливыми узорами и орнаментами – голубыми, синими, зелёными, розовыми… Люминофорные краски, ожившие в темноте, придали помещению мистическую, таинственную атмосферу. Вместе с тем этого цветного света хватало, чтобы почти «освещать» комнату. И, как отметила Асла, это было действительно очень красиво. И вовсе не то, что они ожидали увидеть.

– Где-то среди этого нам надо найти подсказку, – сказал Олерой. – Ну что ж, за дело. – И так посмотрел на Аслу, освещённую мягкими цветами, что та почти зарделась. И осторожно слезла с Крама на пол.

Скиптий тоже был в восторге от преображения комнаты. Сразу стало приятнее. Фиолетовый разбавился другими цветами, к тому же излучающими какой-то почти магический свет, и вообще настроение почему-то улучшилось. Скиптий подозревал, что это какая-нибудь психологическая уловка, чтобы они немного расслабились (Крам думал так же), или, наоборот, чтобы отвлечь их внимание от чего-то (так думал и Олерой), но она всё равно пришлась ему по душе (как и всем, хотя вида никто, кроме Аслы, не подал).

Искать подсказку в разноцветных линиях было интересно – никто не знал, что именно они ищут. Вскоре уже всё стало казаться подозрительным – может, это? Или вот это? Но через какое-то время всё же раздался возглас облегчения:

– Кажется, это то, что нам нужно, – Крам показал на точки среди узоров, светящиеся чуть ярче, чем остальные. – Смотрите, они все находятся в небольшой области, не выходят за её рамки.

– Небольшой вот настолько? – спросила Асла, беря в руки разлинованный лист.

– Ну-ка, – сказал Крам, – попробуй приложить его к стене.

Асла это и сделала, но озарения не пришло. Она перевернула лист другой стороной, но и это ничего не дало.

– Поверни его, – прямо в ухо сказал ей Олерой, нависший над ней в попытках разглядеть, что происходит.

– Уже поворачивала, – ответила Асла, но на всякий случай сделала это ещё раз. Инсайт должен прислушиваться к своей команде.

– Нет, ты переворачиваешь, – терпеливо сказал Олерой. – А ты поверни.

Мгновение – и яркие точки, просвечивающие даже сквозь бумагу, встали на свои места: точно в центрах пяти квадратных ячеек на листе. Асла улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она Олерою. Тот лишь пожал плечами. – Дайте-ка сюда кубик, – одной рукой Асла придерживала лист на стене, другую протянула в пространство. Кубик лёг ей на ладонь, и она поднесла его к стене.

– Проклятье, – выругалась она через несколько секунд. – Эти мелкие циферки не разглядеть при таком освещении.

– Давайте тогда просто запомним местоположение точек, – сказал Скиптий. – Потом включим свет и найдём эти ячейки на кубике.

– Ты уверен, что мы сможем его включить? – спросил Олерой.

– Думаю, надо просто вытащить обратно книгу из той прорези, – отмахнулась Асла. – Значит, у нас вторая ячейка в первой строке, третья во второй, первая в третьей, пятая в четвёртой и четвёртая ячейка в пятой строке.

– Я запомнил, – кивнул Скиптий.

– Я тоже, – встрял Олерой.

– И я, – добавил Крам.

– Да и я, – рассмеялась Асла. – Давайте вытащим эту книгу.

С помощью Крама она снова дотянулась до потолка и, нащупав корешок книги, надавила на него. Книга наполовину выдвинулась, как дисковод, и три лампочки снова зажглись. Цветовое разнообразие исчезло со стен.

– Значит, один-восемь-ноль-восемь-четыре, – сказала Асла, уже стоявшая на полу и всматривавшаяся в кубик. – Отлично! Давайте наконец сделаем это.

– А можно взглянуть? – спросил Скиптий, протягивая руку.

– Конечно, – ответила Асла, отдавая ему кубик, а сама подумала: «Не доверяет, значит? Доверяй, но проверяй…»

– Ага, – сказал Скиптий, убедившись, что Асла верно запомнила и верно соотнесла ячейки с цифрами кода, – отлично.

Четверо сгрудились около сейфа в углу. «Может, стоит дать кому-то ввести код», – подумала Асла.

– Кто-нибудь хочет? – спросила она, показывая на сейф.

– О, давай, – обрадовался Крам.

– Боюсь, у нас две проблемы, – сказал Олерой.

– Какие? – спросила Асла, потому что именно вопроса психотерапевт и ждал. Просто озвучить свои наблюдения он, похоже, не мог.

– Во-первых, я забыл сказать, что здесь особая система ввода кода – чаще всего даётся три попытки его ввести, и после сейф блокируется, но у этого – одна. У меня был такой.

– Ну мы только один раз и собираемся вводить код, – удивился Скиптий.

– А вторая проблема – это какой именно код мы собираемся вводить, раз у нас всего одна попытка, – сказал Олерой.

Все непонимающе уставились на него.

– Но мы же выяснили цифры, – мягко сказал Асла.

– Я имею в виду – почему мы решили, что знаем, в каком порядке их вводить?

– Что… – начала Асла, но задумалась. – А ведь он прав.

– Ну что ж такое, – расстроился Скиптий. Он уже предвкушал, как они открывают сейф.

– Я бы вводила сверху вниз по строкам: из первой строки вторую цифру, единицу, из второй строки третью цифру, восьмёрку, и так далее… Но есть и другой вариант: не сверху вниз, по строкам, а слева направо, по столбцам. Или правильнее сказать, по колонкам? Не знаю… – отвлеклась Асла. – И тогда первой надо вводить ту цифру, которую мы ввели бы третьей, потому что она в третьей строке. Но в то же время и в первой колонке…

– И как будем вводить? – спросил Крам.

– Не знаю, – призналась Асла. – Если бы не Олерой, мне бы в голову не пришло вводить цифры в другом порядке. Но это и плохо. Может, мы бы запороли свою попытку.

– Может, и нет, и кое-кто просто всё усложняет? – с оттенком сарказма высказался Крам.

– Нет, он прав, – вступилась за Олероя Асла. И не потому, что она Инсайт, а потому, что он действительно был прав. – Надо понять, каким способом вводить цифры – по строкам сверху вниз или по колонкам-столбцам слева направо.

– Опять искать какие-то подсказки? – похоже, такая перспектива не радовала никого, но озвучил ее Крам.

– Или рискнуть, – сказал Скиптий.

– Или проголосовать, – добавил Олерой.

– Проголосовать? – удивилась Асла. Она уже и забыла, что говорил им Рут. Вроде голосовать надо, когда команда не может прийти к единому решению, или Инсайт может решить по-своему? Но у них, кажется, нет необходимости в подсчёте голосов. Хотя если уж кто-то высказался за это, стоит прислушаться. Нужно слушать свою команду.

– Ну давайте проголосуем, – осторожно сказала она.

– Я за то, чтобы ввести этот дурацкий код, как мы и хотели, по строкам сверху вниз, и покончить с этим, – ответил Крам.

– Я за то, чтобы вводить слева направо, по столбцам, – упрямо сказал Олерой, хотя по большому счёту ему было всё равно. Но хотелось посмотреть, что из этого выйдет.

– Думаю, надо вводить всё же сверху вниз. Так, как мы читаем книги, – сказал Скиптий, и Олерой подумал: «Ну ещё бы». – То есть мы же читаем по строкам.

«Первое голосование прошло быстро, – подумала Асла, – но сколько нам ещё их предстоит?»

– Вот и проголосовали, – сказал Олерой, результат его ничуть не расстроил. – Можно и вводить.

Крам посмотрел на Аслу, и та кивнула. Он аккуратно ввёл пять цифр (1-8-0-8-4), сейф пискнул, дверца приоткрылась.

– Да они издеваются! – воскликнул химик.

– Это… Господи, это то, что я думаю? – разочарованно спросил Скиптий. – Ну это, знаете ли…

– Несбывшиеся ожидания, – усмехнулся Олерой.

– Он вытаскивается? – спросила Асла. Крам покачал головой.

Внутри сейфа находился ещё один, меньшего размера и другого цвета – в отличие от первого, серо-стального, он был фиолетовым.

– Теперь надо открыть этот мини-сейф, – сказала Асла, стараясь не падать духом. О том, что в нём может оказаться ещё один, мини-мини-сейф, подумали все. Радости это не прибавило.

– И как? – поинтересовался Олерой недовольным тоном. – Мы уже всё тут обыскали. Нигде никаких цифр, кроме этого дурацкого кубика. И у этого сейфа, кстати, тоже только одна попытка ввода кода.

– Кажется, кто-то у нас тут раздражён, – довольно заметил Крам. – Надо бы держать себя в руках…

– Тебя не спросил, – оборвал его Олерой. Он и правда начал раздражаться, а это обычно ничем хорошим не заканчивалось. Для окружающих, по крайней мере. Психотерапевт глубоко вдохнул, выдохнул и посмотрел на Аслу:

– Что делать будем? Опять всё обыскивать?

– Похоже, выбора у нас нет, – сказала Асла. В этот момент белый свет трёх лампочек потух и тут же вернулся – но уже красным. Комнату залил этот сочный, угрожающий цвет, и она стала похожа на проявочную. Всё стало однотонным – никаких оттенков других цветов или флуоресценции.

– Жуть, – сказал Скиптий, озираясь. Лицо его, как и вообще всё вокруг, было красным.

– Это значит, что у нас осталось очень мало времени, чтобы открыть этот второй сейф, – сказала Асла. – Вряд ли мы успеем снова всё обыскать. – Сказала ровно, констатируя факт, но сердце её от этого пугающе-кровавого освещения, как и оттого, что у них не осталось времени, сжалось.

– Не успеем, – подтвердил Крам. – Похоже, это задание мы провалили.

– Сколько там цифр надо вводить? – спросил вдруг Олерой.

– Шесть, – сказал Скиптий, наклонившись к сейфу.

– Ну, одна у меня есть, – отозвался психотерапевт, протягивая остальным свою руку. На запястье у него всё ещё была временная татуировка с номером 4.

– Господи! – воскликнула Асла. – Сейф же фиолетовый! Это точно то, что нам нужно, номера Игроков команды! Я совсем про них забыла!

– А я даже не думал, что их можно использовать. Гениально, – сказал Скиптий, поворачивая руку запястьем вверх. – Семьдесят шестой к вашим услугам.

– Только получается не шесть цифр, – сказал Крам, смотря на свою руку с цифрами 984. – Получается 1064, если их сложить. У Аслы же нет номера.

– Проклятье, – сказала Асла. – Времени всё меньше.

– Больше цифр нет, – отозвался Олерой. – Надо что-то делать с этими. Тем более что у сейфа командный цвет. У тебя точно нет никаких номеров? Вернее, на тебе, – поправился он.

– Нет, – покачала головой Асла. – Кстати, насчёт команды… – Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться и не упустить мысль. Несколько секунд помолчала. – Не нужно складывать номера. Давайте попробуем ввести их в том порядке, в котором вы были выбраны на Отборе. Как раз получится шесть.

– Точно, – восхитился Скиптий. – Я был первым.

– Я вторым, Олерой – третьим, – быстро сказал Крам.

– Я помню, – кивнула Асла.

– Тогда набирай код, – подтолкнул её к сейфу Олерой.

Асла села на пол и протянула руку к кодовой клавиатуре. Сердце её заколотилось от сознания того, что у них в любую секунду может закончиться время, что они могут ошибаться и что она сама от волнения и спешки может всё испортить. «У нас только одна попытка, – напомнила она себе. – Не запори её своей дрогнувшей рукой». В тишине комнаты раздалось два последовательных писка, затем ещё три и один. На дисплее сейфа высветились цифры «769844».

– Нажимай быстрее, – воскликнул Олерой, – у нас нет времени!

Асла, затаив дыхание, нажала на «ОК».

– Есть!

В этот же момент свет в комнате снова переключился на нормальный.

– Так-то лучше, – с облегчением вздохнул Скиптий. Да и все они.

Дверца сейфа приоткрылась, и Асла обернулась к своей команде.

– Вытаскивай всё, что там лежит, – сказал Олерой. – Посмотрим.

Асла обшарила сейф изнутри, осмотрела его, но ничего, кроме маленького брелока с кнопкой, не нашла.

– Здесь только это, – сказала она, показывая брелок остальным.

– Что это? – удивился Скиптий, беря находку в руки. – Похоже на брелок сигнализации, но это не он.

– Это брелок для поиска предметов, – сказал Крам. – По крайней мере, я поставил бы на это.

– Полагаю, стоит нажать на эту кнопку? – Асла снова взяла брелок в руки. – Для этого мы его и нашли, верно?

– А если что-нибудь взорвётся? Может, это вообще не то, что мы думаем, – сказал Олерой.

– Не думаю, что Делектус имел бы смысл, если бы в первом же задании взрывалась одна из команд, – отозвался Крам.

– Я не сказал, что взорвётся команда, – холодно ответил Олерой. – Я предположил, что взорваться может что-нибудь.

– Ну даже если что-нибудь и взорвётся, значит, так и задумано, – ответил химик, игнорируя тон Олероя. – В любом случае, лично я за то, чтобы нажать уже на эту кнопку, и поскорее.

– Я тоже, – добавил Скиптий.

– Понятно, – сказал психотерапевт. – Ты как? – обратился он к Асле.

– А ты?

– Да жми уже, – махнул рукой Олерой.

Асла кивнула и нажала на кнопку брелока. Где-то раздалась коротенькая мелодия.

– Где это? – Скиптий прислушался, но мелодия уже закончилась.

– Не в этой комнате, – сказала Асла.

– Нажми ещё раз.

Асла снова нажала на кнопку, и теперь уже все они поняли – мелодия звучала в соседней комнате.

Комнате, где играла команда Орнубия.

Глава III. Комната 49

Каждому Игроку дана возможность проявить свои способности в процессе Делектуса.

Из Комментариев к Делектусу

– Проклятье! – выругался Фортр, заслоняя лицо рукой: резко включившийся свет ударил по только привыкшим к темноте глазам. – Они специально, что ли?

Ответа он не дождался – команда, ещё щурившаяся, но уже привыкающая к освещению, осматривала комнату. Цветового разнообразия особо не наблюдалось: однотонные синие стены и синий же потолок, с которыми контрастировала белоснежная дверь в углу, тёмный, гладкий пол, невыразительного серого цвета ящик и такой же сейф по другим углам, да ещё полка с несколькими книгами и яркий морской пейзаж в вычурной раме вместо окна. Завершала обстановку прозрачная пластиковая труба, тянувшаяся вверх по стене и под потолком уходившая сквозь неё в другое помещение и куда-то наверх.

– Это что? – спросила Флора, показывая на трубу.

– Пневмопочта, – ответил Фортр.

– А, – отозвалась она с пониманием.

Орнубий внезапно осознал, что Игра Делектуса уже началась. Всё то время, что они провели с Рутом, он как-то не ощущал реальности происходящего. Казалось, что всё вот-вот закончится. А на самом деле – началось, и уже не отвертеться. Теперь он заперт в этой синей комнате с этими незнакомыми людьми, которым вроде как даже указ. И ещё они должны выиграть. Орнубий, по правде, не знал, что сказать, да и не хотел что-либо говорить – но Инсайту так долго не протянуть. Пока он молча изучал обстановку и ждал, что будет дальше, хотя и знал, что пребывать в таком блаженном состоянии долго не получится. Настроение у него испортилось ещё больше.

Радвель поднял руку и коснулся потолка кончиками пальцев, как бы оценивая его высоту и свои возможности. Подошёл к двери, посмотрел на табличку «Выход» над ней, подёргал за ручку. «Заперто», – чуть не вырвалось у него, но он смог промолчать. Говорить очевидные вещи ему не хотелось.

– А они постарались, – сказала Флора, сравнивая цвет своей футболки с цветом стен: они были абсолютно идентичными (насколько позволял судить равномерный свет от трёх небольших лампочек, вмонтированных в потолок). Потом она занялась было книгами на полке, но быстро утратила к ним интерес.

– Тут что-то непонятное, – помахала она одной книжицей прямо перед носом Орнубия, явно обращаясь к нему как к Инсайту.

Тот не смог решить, надо ли быть ей за это благодарным или наоборот, поэтому пробормотал что-то невнятное, тем самым ещё больше упав в своих глазах.

Фортр взял книгу из рук Флоры и, пролистав её, презрительно хмыкнул:

– Это латынь, милочка.

– Правда? – изумилась Флора так неподдельно, что Фортр рассмеялся. Он не представлял, какую пользу может принести им флористка, но она была забавной.

Смех Фортра её ничуть не смутил. Флора оглянулась на Орнубия – тот выглядел таким несчастным, что она поняла: надо что-то делать. Что-то делать с этой обстановкой.

– Нам нужно открыть её, да? – жизнерадостно спросила она, подскочив к двери. – Нужно найти ключ?

– Да… Видимо, – промямлил Орнубий, проклиная всё на свете. – Давайте всё обыщем, – сказал он, потому что надо было что-то сказать.

– Да! Давайте! – воодушевилась Флора.

Фортр усмехнулся и презрительно посмотрел на Орнубия, от которого этот взгляд не укрылся. Но пока ему нечего было ответить. Инсайт насупился и подошёл к сейфу.

– Ты! – указала Флора пальчиком на Фортра. – Ты, значит, латынь знаешь?

«В основном юридическую», – подумал Фортр, но вслух небрежно сказал:

– Ну да.

– Тогда занимайся этими книгами! – обезоруживающе улыбнулась Флора, и адвокату нечего было возразить на это вполне логичное предложение.

– Я посмотрю, что это за ящик, – сказал Радвель, любезно уступая флористке морской пейзаж. Та обрадовалась и направилась к картине. Какое-то время она зачарованно смотрела на невероятно реалистично написанные волны, потом догадалась снять картину со стены.

– А вот и первая находка, – улыбнулась она, размахивая найденным листом синей бумаги, разлинованным на двадцать пять квадратов.

– Отлично, – сказал Фортр, не отрываясь от книг, – клади пока на пол в центр комнаты. Стол они не удосужились поставить…

«Раскомандовался тут», – внезапно разозлился Орнубий и решил подать голос: