Зеркало (Новый мир)

Через пару лет, после того как Союз приказал долго жить, по этой дороге вдруг пошли целые колонны машин с закрытыми кузовами, но через пару дней всё так же неожиданно утихло. Когда же местные жители вновь отправились за ягодами, шлагбаум с часовыми исчез, а отчаянные головы, осмелившиеся пройти дальше по дороге обнаружили открытый пустой бункер. Попытки выяснить через Министерство Обороны, что это за место, окончились короткой отпиской, типа: с такого-то по такой-то год здесь находилась часть РВСН (Ракетные Войска Стратегического Назначения) за номером таким-то, и всё!

– Так может на самом деле ракетчики стояли? – спросил я.

– Ракетчики без ракет? Ты же сам здесь всё облазил. Хоть одну пусковую шахту видел?

– Не припомню, – признался я, – чего не видел того не видел!

– Вот и я об этом! Огромное сооружение построенное военными среди гор и леса, не имеющее ничего общего с оружием. Что-то здесь не чисто!

– Хорошо, какая твоя версия?

– Секретная лаборатория! – не задумываясь ни на секунду выпалила Алёна.

– О-о! Коварный заговор милитаристов! – решил подколоть я брюнетку.

– Жду версию получше! Давай, порази меня! – не осталась в долгу Алёна.

Я замолчал, стараясь придумать что-нибудь более правдоподобное, но как не старался, ничего дельного в голову не приходило. Вместо этого, неожиданно, я поймал себя на мысли, что думаю об Алёне. Она шла впереди и в свете моего фонаря выглядела просто сногсшибательно! Я пытался время от времени смотреть по сторонам, но получалось как-то не очень, если честно совсем не получалось…

Вскоре мы подошли к искомому месту с уже знакомой мне железной дверью в конце и я остановился прислушиваясь. Гудение, то самое, что я слышал, когда был здесь ранее, никуда не делось.

– Слышишь? – спросил я Алёну.

– Да. Гудит что-то! Это важно?

– Думаю, да. Если добраться до источника шума, то наверняка мы сможем кое-что узнать об этом месте.

Мы осмотрелись. Дверь, на вид, была просто монструозная, скорее даже не дверь, а гермозатвор. Вот только механизма открывания этого затвора нигде видно не было.

– Ну и что делать будем? – спросила Алёна.

– Предлагаю всё здесь тщательно осмотреть, может быть найдётся какой-нибудь, ну, не знаю, рычаг или рубильник.

– Договорились! Только чур искать именно рычаг или рубильник, а не пялиться на мою задницу, как ты это всю дорогу делал! – с ехидной улыбкой сказала Алёна обличая мои мужские слабости.

– Мадам, я поражен таким плохим мнением обо мне!

– Мадемуазель! – вновь поправила Алёна.

– Да блин! – пронеслось в голове, но вслух я ответил приличествующее случаю, – Эскуз муа, силь ву пле!

Брюнетка улыбнулась мне приятной милой улыбкой.

Поиски ничего не дали! Мы потратили около получаса чтобы исследовать каждый сантиметр двери и стен вокруг неё. Потрогали каждый камушек, поковыряли каждую трещинку. Ничего, что могло бы быть похожим на те штуки, которыми обычно открывают двери не нашлось! Наконец, я прислонился к стене, достал из рюкзака чипсы и принялся меланхолично жевать. Алёна молча подошла ко мне, запустила руку в пакет и тоже захрустела хлопьями жаренной картошки. Наш исследовательский запал определённо выгорел. Пару минут спустя, брюнетка покопались в своём рюкзаке и извлекла оттуда бутылку газировки. Пожалуй, мы так бы и стояли молча, но я вдруг обратил внимание, что к хрусту чипсов и шипению Колы добавился ещё какой-то, имеющий определенный ритм, звук.

– Ну-ка тихо! – поднял я руку призывая к тишине. Алёна сразу же замерла и мы услышали ритмичное «пшиканье» раздающееся из её рюкзака.

– Что у тебя там? – спросил я.

– Рация. Видимо случайно включила, когда за газировкой лазила.

– Дай-ка мне!

Алёна порылась в рюкзаке и в мою руку легла обычная коротковолновая рация.

– Если хочешь с кем-то связаться, то бесполезно, сквозь эту толщу бетона сигнал не проходит!

– Не в этом дело! Погоди немного, дай послушать! – ответил я выкручивая регулятор громкости рации на максимум. Ритмичное пшиканье стало вполне отчётливым.

– Что это? Кто-то пытается с нами связаться? – удивилась Алёна.

– Скорее не кто-то, а что-то? Алёна, мне кажется я знаю как открыть эту дверь! – со счастливым видом заявил я.

– Не поняла! – честно призналась брюнетка.

– Понимаешь, это был секретный объект и, наверняка здесь работали люди с разным уровнем допуска, – начал объяснять я, одновременно вытаскивая из рюкзака свой хакерский арсенал, – Так вот, чтобы открыть эту дверь, требовался определенный код доступа, который нужно было ввести в систему охраны. С поправкой на те годы, это была крутейшая технология!

– Всё равно не поняла! Причём тут шипение моей рации?

– Это не шипение! Это запрос кода доступа! Осталось только подобрать и передать нужный код!

– И ты сможешь это сделать?! – в глазах Алёны блеснул огонёк азарта.

– Разумеется, мадам!

– Мадемуазель!

– Да ё-о-о, французы чёртовы! – выругался я, а брюнетка рассмеялась приятным искренним смехом.

На то, чтобы «подружить» ноутбук с рацией у меня ушло минут пять. Рацию для этого пришлось слегка подразобрать, но Алёна не возражала против такого вольного обращения с её собственностью, а просто сидела рядом и наблюдала за моими манипуляциями. Когда всё было готово, я вопросительно глянул на брюнетку и она согласно кивнула. Пугающий скрип отпираемой двери раздался буквально через несколько секунд, после того как я нажал клавишу «Enter». Мы невольно вскочили на ноги и отпрянули. В нос ударил запах давно непроветриваемого помещения и машинного масла. Гудение, ранее едва различимое, усилилось. Я осторожно направил луч фонаря внутрь открывшегося проёма. Фантазия почему-то рисовала мне невероятные фантастические механизмы, находящиеся за этой дверью и живущие своей жизнью, но проза жизни разочаровала. В помещении, размером примерно десять на десять метров, огороженный сеткой рабицей, одиноко стоял обыкновенный трансформатор, издавая то самое мерное гудение.

– М-да! – только и смог сказать я. Но Алёна, похоже, была другого мнения. Глаза её горели восхищением! Она подошла и поцеловала меня в щёку. Мне даже показалось, что в этом поцелуе было что-то более значимое, нежели простая радость.

– Мусье, я ваша навеки! – воодушевлённо произнесла брюнетка. Щёки мои тут же начали наливаться краской и она, словно спохватившись, добавила, – Ах, простите, я забыла, что у вас уже есть пассия!

– Хм, – откашлялся я, – Всё равно приятно, спасибо! Но что здесь такого? Я имею ввиду, всего лишь ещё одна комната, обыкновенный трансформатор…

– Боюсь, Антон, я полностью завладела твоим вниманием! Соберись! – подмигнула мне Алёна, наводя луч фонаря на противоположную стену. Я посмотрел туда и увидел дверь, на этот раз со вполне обычным механизмом отпирания на манер тех, что делают на подводных лодках.

Глава 3

Мы подошли к двери в противоположном конце помещения и попробовали вращать штурвал, который, по идее, должен был открывать дверь.

– Кремальерный засов, – я решил блеснуть знанием технических терминов. Сам не знаю зачем, видимо, хотел произвести впечатление на свою неожиданную попутчицу.

– Да, реечная передача приводящая в движение засовы, для такого рода мест, скорее правило, чем исключение, – спокойно ответила она.

С одной стороны я был пристыжён, а с другой проникся уважением к девушке – знать всякие технические штуки, обычно это не про слабый пол.

Сначала за дело взялся я, потом Алёна, потом мы вместе… Чёртова железяка не повернулась ни на миллиметр!

– Думаю, что эта хреновина заржавела! – устало произнёс я, отходя от двери.

– Снаружи ржавчины не видно, но кто знает, что там внутри! – согласилась со мной Алёна.

– Возвращаемся? – спросила она, глянув на часы, – Два часа уже по этим тоннелям бродим! Нас, наверное, потеряли.

– Да щас! Там веселье через край, нафиг мы им сдались?

– Про всех не знаю, но Славка за мной бдит! Старший брат, блин! Считает, что должен защищать меня, как будто я маленькая. В общем-то, поэтому я стараюсь вместе с ним нигде не тусить.

– Угу, понятно!

– А ты сам, не боишься, что Катька тебя приревнует?

– Хм, если честно, я не подумал об этом! – видимо моё лицо выразило в этот момент достаточно сильную озабоченность, потому что Алёна рассмеялась.

– Вот! Все вы мужики такие! Увидели красивую девушку и всё – прости, прощай моя прежняя любовь! – произнесла она назидательным тоном.

Я, честно говоря, не нашёлся что ответить на такое «серьёзное» обвинение, поэтому просто развёл руками и тяжело вздохнул. Мою компаньонку такое объяснение, видимо, вполне устроило, так как она развернулась и пошла к выходу.

– Эту дверь будем закрывать? – спросил я, указывая на ту, которая привела нас к трансформатору.

– Зачем? Пусть новые хозяева бункера разбираются! – безразлично ответила Алёна.

Обратный путь мы преодолели молча. Каюсь, я опять шёл позади и откровенно пялился на брюнетку. Пусть меня осудят блюстители нравственности, но что поделать? Вид открывался захватывающий!

Когда мы вернулись в главный зал, веселье было в самом разгаре. Однако, Катя тут же посмотрела на меня взглядом, который не предвещал ничего хорошего.

– Ты с ней ходил, да? – сходу начала она…

Мои мужские аргументы быстро капитулировали перед женскими эмоциями и поэтому с позором изгнанный «кобель» отправился вон, то есть к выходу из бункера, где меня встретило яркое солнце и жаркий летний день. Я присел недалеко от выхода, раздумывая о превратностях судьбы и том как теперь добираться обратно в город. Идти пешком до трассы совершенно не хотелось. Да если и дойду, ловить попутку та ещё морока. Погрузившись в невесёлые раздумья я сам не заметил как развалился на залитом солнцем пригорке и задремал.

Мне снился отец. Его не стало когда мне было двенадцать лет. И вот сейчас он привычной усмешкой на губах следил за тем, как я пытаюсь повторить, показанную им сложную комбинацию ударов руками и ногами. Отец в бойцовском искусстве был дока. Бывший десантник, контрактник, спецназовец.

– Сын, не торопись, почувствуй каждое движение. Сохраняй контроль над дыханием, не забывай о равновесии, – приговаривал он, наблюдая мои неловкие телодвижения. Он почему-то твёрдо верил, что занятия рукопашкой смогут излечить меня от…, ну вы помните от чего. И у меня, действительно, к двенадцати годам кое-что начало получаться, а потом отца не стало и я с головой ушёл в мир компьютеров. Возможно, это была какая-то детская защитная реакция, не знаю, но бойцовские дела я забросил напрочь.

Пробуждение вышло невесёлым и пугающим. Сначала я почувствовал как кто-то бесцеремонно тычет в меня палкой, которая, когда я открыл глаза, превратилась в ствол карабина. Надо мной стоял боец в камуфляже и маске скрывающей лицо. Решив, что это какой-то странный сон, я начал усиленно тереть глаза.

– Вставай, пошли! – моё «видение» указало стволом карабина на бункер.

– А в чём собственно дело? – решил возмутиться я заезженной фразой из фильмов. Боец отреагировал тоже весьма неоригинально, ударил меня прикладом в грудь и, дождавшись когда я откашляюсь и снова смогу дышать, ответил:

– Ещё вопросы есть?

Вопросы у меня, конечно, были, но вот задавать их совершенно расхотелось и поэтому я покорно встал и пошёл ко входу в бункер. Весь обратный путь по коридорам прошёл в полном молчании. Мои конвоиры, всего их оказалось пятеро, изредка «подбадривали» меня тычками в спину, когда я, по их мнению, слишком медленно шёл.

Увидев меня, Катька тут же понеслась в атаку:

– Что, извиняться при…, – и замолчала на полуслове, увидев как из-за моей спины выскакивают крепкие ребята в камуфляже. Веселящаяся тусовка замолчала, кто-то даже выключил музыку. Я же, получив очередной тычок в спину присоединился к честной компании.

– Так, понятно, – произнёс один из бойцов, – Нит и Киса, держите всех под контролем, Димон с Гусем, проверьте ближайшие коридоры, вдруг кто спрятался, а я пойду боссу ситуацию доложу.

Те, кого звали Димон и Гусь, быстро и бесшумно скрылись в коридорах. Наши парни, видимо начали отходить от шока, начав задавать оставшимся здесь Ниту и Кисе вопросы, на что незамедлительно последовали ответы, аналогичные тому, что я получил несколькими минутами ранее. Наступила тишина, прерываемая лишь всхлипываниями девчонок.

Димон с Гусём и тот, что отдавал приказы, вернулись почти одновременно. Главный хмуро осмотрел нашу компанию и сурово спросил:

– Кто из вас недоумков шлялся в третьем секторе?

Подспудно, я понимал о чём идёт речь, но поскольку для меня название «третий сектор» было непривычным, я так же как и все недоумённо пожал плечами.

– Это они двое! Антон с Алёнкой! Все остальные здесь сидели, – услышал я Катькин голос из-за спины.

– Ну, спасибо, подруга! – подумал я.

– Отлично, дорогая! Зачтём это тебе как добровольное сотрудничество, – то ли схохмил, то ли всерьёз сказал, тот, что в этом отряде был главным и тут же начал отдавать приказы: – Димон, Гусь, берите этих двоих и топайте в третий сектор. Пусть покажут, где были, что трогали. Потом возвращайтесь. Нит, перегони автобус ко второму входу. Киса, мы с тобой ведём туда всю эту компанию.

Мы с Алёной молча шли по коридорам, на этот раз рядом, благо ширина проходов это позволяла. Наши конвоиры, разговорчивостью тоже не отличались и лишь изредка один из них, сверяясь с каким-то наручным устройством, отдавал команды: «Стой! Идём! Направо! Налево!» Так мы и дошли до двери, которую я ранее вскрыл.

– Твоя работа? – спросил тот, которого звали Димон.

– Моя! – сознался я.

– Молодец! Как сообразил?

– Я у мамы умный!

– Ну-ну, зубоскаль, пока есть чем! Внутрь идём! – последовал приказ.

Внутри, за время нашего отсутствия ничего не изменилось. Трансформатор всё так же мерно гудел у стены.

– Ту дверь открывали? – боец лучом фонаря указал на противоположную стену.

– Нет, не смогли, – ответил я.

– А говоришь, что ты у мамы умный, ха-ха! – засмеялся Димон.

Я усмехнулся в ответ и развёл руками, мол, ну какой уж есть. В тоже время мой мозг отчаянно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Вполне прозрачные намёки Димона на предстоящее повреждение моего здоровья мне были совсем не по вкусу.

У бойцов вдруг ожили и захрипели рации.

– Что? Не понял! Кто идёт? Повтори! – кричал в рацию Димон, но та лишь хрипела, пропуская в эфир обрывки слов. Наконец ему надоело это занятие и он обратился к напарнику:

– Гусь, вернись в первый сектор, выясни что командир хочет!

Гусь молча скрылся в темноте коридора, а Димон, прислонившись к проёму двери начал насвистывать незатейливую мелодию. Минуту спустя, видимо, какой-то звук из коридора привлёк его внимание. Он сразу оборвал беззаботный мотивчик и указав на нас пальцем угрожающе зашипел:

– Сидите тихо, я сейчас, а вздумаете орать…, – он не договорил, вместо этого показательно передёрнул затвор карабина и скрылся в коридоре.

Не теряя ни секунды, я вытащил из рюкзака ноутбук с рацией и лихорадочно вбил команду на закрытие двери. Мгновение помедлив, она с уже знакомым скрипом закрылась.

– И что теперь? – Алёна, хоть и старалась выглядеть спокойной и уверенной в себе, её голос предательски дрогнул.

– Теперь нам нужно открыть эту дверь и свалить, пока они, – я указал пальцем на коридор в котором скрылись бойцы, – не вернулись сюда с радиоключом или просто с газовым резаком, чтобы открыть ту.

– И как ты предлагаешь открыть этот засов? Мы ведь уже пробовали!? Он заржавел или заблокирован с той стороны! – почти выкрикнула Алёна.

– Успокойся, всё будет хорошо! – постарался я подбодрить девушку, впрочем сам не особо веря в успех. И тут в моей голове словно что-то засвербило. Такое ощущение возникает когда приходит идея, но ты ещё не в состоянии её осознать до конца.

– Антон!? – увидев, что я «завис» Алёна требовательно потянула меня за рукав.

– Погоди-погоди! Что ты сказала последнее, про засов?

– Что он заблокирован с той стороны! А что?

– Мадам, вы гений!

– Мадемуазель, вообще-то!

– Тьфу, ты! – выпалил я в сердцах и ринулся к мерно гудящему трансформатору.

– Антон, что ты задумал? – Алёна поспешила за мной, а я в это время уже разглядывал рубильник на стене рядом с трансформатором.

– Надеюсь, я правильно всё понимаю, – пробормотал я себе под нос, перекладывая рычаг устройства из положения «вниз» в положение «вверх». Раздался щелчок, штурвал на двери пришёл в движение и, видимо отмерив положенное ему количество оборотов, замер. Я подскочил к нему, потянул дверь на себя, та открылась…

Первым делом мы с Алёной, бешено вращая штурвал, закрыли дверь за собой. Под ногами, как нельзя кстати, звякнул металлический пруток с полметра длиной и я им тут же намертво заклинил механизм отпирания двери. Сердце бешено стучало, чтобы успокоиться я несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул и только теперь заметил, что Алёны рядом нет. Резко обернувшись я увидел её и то, что находилось за дверью, отчего на некоторое время буквально застыл. Это было похоже на…на… Я даже не сразу сообразил на что. На ум пришёл зал управления реактором на атомной станции. Настолько огромным было это помещение, настолько монументальными казались установленные здесь пульты, шкафы, приборы. Оборудование располагалось в виде полукруга и представляло из себя один огромный, расположенный с небольшим наклоном к горизонтали пульт управления, на котором имелась масса «допотопного» вида тумблеров и переключателей. А от пульта управления вверх, строго вертикально, располагались информационные табло с россыпью сигнальных ламп и стрелочных указателей. Но самое невероятное во всей этой машинерии было то, что она до сих пор работала! Световые индикаторы горели, время от времени меняя цвета, стрелки приборов двигались, а из-под пульта управления слышались характерные звуки переключающихся механизмов. Единственное, что здесь отсутствовало, это освещение. Нет, лампы на потолке имелись, просто не горели. Весь свет в помещении шёл от пульта и его было совершенно недостаточно, чтобы увидеть, что находится на другой стороне.

– Ох-ре-неть! – произнёс я выходя из ступора.

– Мать моя женщина! – отозвалась Алёна.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, мада… Да что ж такое! Мадемуазель! – наконец-то верно произнёс я французское обращение, указывающее на семейный статус. Алёна сначала нервно хихикнула, а затем, видимо окончательно придя в себя, рассмеялась.

– Что ж, мусье, пожалуй я повторюсь, но теперь, я точно ваша навеки!

– Ничего не имею против! Только за! – горячо и неожиданно для самого себя выпалил я, и чувствуя себя крайне неловко, хотел было отвернуться, но Алёна притянула меня к себе и нежно поцеловала, прошептав перед этим:

– Мусье, вы дурак!

Целовался я, конечно, не в первый раз, да и девственником не был, но блин! Такой поцелуй у меня был впервые в жизни! Словно током с ног до головы пронзило! Мне показалось, что я даже зашатался после поцелуя.

– Мадемуазель! – только и смог произнести я.

Кстати, похоже, что эта вся французская банальщина, становится какой-то нашей особой фишкой что ли?!

– Куда теперь? – спросила Алёна, таким тоном, словно никакого поцелуя между нами и в помине не было. Женщины – коварные существа! Кажется это не я сказал, а кто-то о-очень умный.

– Не знаю, надо осмотреться здесь, может имеется второй вход или какой-нибудь технический тоннель внизу? Давай, ты иди по правой стене, я по левой. Ищем выход! – я тоже постарался добавить равнодушия в голос и, кажется, это возымело действие!

– Как-то жутковато тут, Антоша!? – более ласково заговорила Алёна.

– Не бойся, я рядом. Если что, кричи! – продолжил я изображать из себя чёрствого супермена.

– Уж будь уверен, заору что есть мочи! – сказала Алёна и отвернулась. Что угодно поставлю – фигу в кармане она мне при этом точно показывала, ну или язык.

На том мы и разошлись в разные стороны.

Минут через десять я исследовал свою часть стены. Ничего не найдя, я двинулся дальше, навстречу Алёне. Она стояла возле огромного зеркала. То есть сначала мне так показалось, я ещё подумал было что все девушки любят покрасоваться перед зеркалом, но вскоре осознал свою ошибку. Это было большое, примерно полтора на два метра очень толстое стекло, вмонтированные в стену. За ним явно что-то было, но луч фонаря, направленный сквозь стекло не позволял разглядеть детали. Неподалёку обнаружилась и очередная гермодверь. Я молча подошёл к штурвалу, легко провернул его, открыл дверь, явившую нам мрачный чёрный зев коридора с уходящей вниз лестницей и спросил:

– Ну что, идём туда?

– Ох, не знаю, Антоша. Может здесь отсидимся и свалим, когда эти мордовороты уйдут?

– Вряд ли получится отсидеться, Алёна. Не для того они приходили, чтобы вот так просто взять и уйти, – ответил я. И тут же, словно в подтверждение моих слов, раздался какой-то хрюкающий звук, а вслед за ним голос из переговорного устройства.

– Эй, вы там, разблокируйте дверь и выходите. Мы не причиним вам зла!

Кажется мы с Алёной одновременно вздрогнули, затем я повернулся и пошёл к источнику звука. Возле двери, через которую мы вошли, был закреплён обычный интерком, ну, с поправкой на древность, конечно.

– А что будет, если мы решим здесь остаться? – поинтересовался я через переговорное устройство.

– Ну, другого выхода отсюда нет! Вам всё равно придётся выйти или умереть от голода и жажды. Но ожидание меня очень разозлит!

– Нам нужно подумать! – посмотрев на Алёну, ответил я . Она задумчиво кивнула.

– Через пять минут я начну злиться, – уведомил нас голос и отключился.

– Может быть лучше выйти? Не убьют же нас в конце-концов? – спросил я.

– Не уверена, Антоша. Я ведь темой разного рода заброшенных объектов несколько лет интересуюсь. Подобных этому, в предгорьях Урала существует ещё два и с недавних пор у них тоже появился хозяин. На тот, что южнее нас, где-то с месяц назад, забрались трое сталкеров, с тех пор их никто не видел!

– Это не чьи-то выдумки?

– Нет, с одним из них я постоянно общалась, – ответила Алёна и зачем-то добавила, – По теме «заброшек», разумеется.

– Значит идём дальше? Узнаем что за той дверью? А если он не врёт и отсюда действительно нет выхода?

– Зато, мы хотя бы сможем продержаться ещё какое-то время! Ты ведь сможешь ещё одну дверь заблокировать?

– Смогу, не вопрос! А ты на что, вообще, надеешься?

– На Славика! Я думаю, он сможет сбежать и позвать на помощь! Тем более, что мы отвлекли этих боевиков на себя.

– Тогда, пойдём, что-ли?

– Следом за вами, мусье!

– Мадемуазель!

– Ваши пять минут истекли! – напомнил о себе голос в Интеркоме, и, поскольку ему никто не ответил, продолжил: – Вы пожалеете, засранцы!

Быстро отыскав на полу подходящую железяку, я закрыл и заблокировал за собой дверь, а затем мы начали спуск. Впрочем, спуск длился совсем недолго, всего один стандартный этаж вниз и мы вновь стоим перед гермодверью. Как специально, перед входом лежат обрезки арматуры. Заходим внутрь, закрываю и эту дверь, блокирую. Осмотр помещения ничего утешительного не принёс: это был тупик! Тупик, в форме круглого колодца, диаметром метров шесть. Наверху которого виднелось то самое квадратное окно.

– Всё, мадемуазель, кажется отбегались! – констатировал я очевидный факт. Мы, не сговариваясь, бросили на пол наши рюкзаки и уселись на них, оперевшись спиной о стену. Алёна молчала, молчал и я. Конечно же, мне хотелось найти способ побега из ловушки в которой мы очутились, но реальность вещь упрямая – выхода отсюда не было! Оставалась слабая надежда на то, что Алёнкин брат сумеет сбежать и привести помощь. Мои мысли ещё повертелись какое-то время возле всяких «если» и «может быть», а затем успокоились и, вскоре, я вздрогнул от того, что «клюнул» носом. Рядом, уронив голову мне на плечо, дремала Алёна.

– Как хорошо, что мы встретились! – успел подумать я до того, как всё помещение залил ослепительный белый свет, послышался нарастающий низкочастотный гул и… Всё, что окружало меня, вдруг исчезло! Я оказался как будто в нигде и в никогда одновременно, а затем, видимо не выдержав такого стресса, отключилось моё сознание…

Глава 4

Солнце приятно пригревало, щебетали птицы и я, проснувшись от какого-то шороха, продолжал лежать с закрытыми глазами. Приснится же такое! И тут же в душе шевельнулось лёгкое сожаление. Алёна! Наш поцелуй! Как жаль, что это был всего лишь… Да, что ж такое! В меня вновь кто-то тыкал палкой! Я открыл глаза.

– Хеу ви!? – то ли утверждал, то ли спрашивал незнакомец, одетый в подобие монашеской рясы из средних веков, при этом тыкая в меня оружием, более всего напоминавшим копьё. Лицо незнакомца почти скрывал капюшон, да ещё и солнце, светившее ему в спину, не позволяло разглядеть черты. Я аккуратно отодвинул остриё копья от своей груди и сел. Мой оппонент сделал шаг назад и насторожился, занеся копьё для удара.