Полная версия
Золотое перо русской литературы. Том 1
Миниатюра 4
Простой вопрос и непростой ответ…Что жизнь для нас —мгновенье или вечность;на холст мазок, или большой сюжет,или скачокиз чрева в бесконечность?!26.12.2023Наталия Говорухина
Литературной деятельностью занимается с 2015 года. Пишет прозу, стихи, сценарии. Призёр литературного конкурса «Добрая лира – 7», дважды лауреат Литературного конкурса патриотической поэзии и прозы имени Мусы Джалиля, финалист конкурса им. С. А. Филатова «Гуманность как общечеловеческая ценность», её произведения вошли в шорт-лист литературного конкурса им. Волошина в номинации «Киностихотворение». С 2021 года является членом РТСРК, в 2022 году стала членом Совета молодых литераторов г. Астрахани.
Амрита
Стихи – производная смыслов,Где ритм уж спешит на встречуК единственной точке в циклах,Чтоб с истиной быть повенчан.Лишь бегло соприкоснувшисьВ коротком удачном миге,От счастья вновь оттолкнувшись,Родятся в безумном крике.И автором будет разбитаЗацикленность старых всех ритмов,Наполнятся соком амритыСтихи – производные смыслов.Зов
Гул голосов нарастает беззвучно,Бьют барабаны, чеканя наш шаг,Утро туманное прячет послушноИдола чёрный пиратский армяк.Завтра опять растекается воском,Искры свечи, разлетаясь, шипят.Старые ритмы, к ним новые сноскиВ наши умы с восторгом вопят.Мы не поверим злобным насмешкам,Сладким речам инфогетер.Птицей весенней трепещет надежда,Зов окрыляет звучание сфер.Живой
Ещё играю будничные роли,Но смысла нет в тяжёлых спринтах,Зло кровоточат стёртые мозоли,Следы закроют коды лабиринтов.Себя в себе узорами сплетаю,Схожу с дороги долгой кольцевойИ, дерзко время звуку подчиняя,Вновь чувствую, что я уже живой!Верю
А ты не бойся тьмы,Она лишь полотно для света,Плетут узоры сны,Игру растягивая на куплеты.За ночью деньСтучится робко в двери,Проснуться лень,А может, просто мало верыШагнуть вперёд?У вечности нет броду.Сломать заборИ погрузиться в огненную водуСтремлюсь,Но страх ещё тревожит тело,Душа зовётИ посылает столько веры.На дне,Ужель нет силы превозмочьОдин лишь шаг?И только вера может мне помочь!* * *Человек живёт подробно,Смакуя всё легко иль злобно,Заваривая ежедневный суп событий,Подсаливая из неоткрытий и открытий.Рискуя, побеждая и ломая,Карабкаясь, засуживая, сотворяя.И каждый вечер, равнодушно не познав теории,Ложится спать, не дописав историю в истории.А утром, вновь надев штаны и маску,Приступит он к очередной раскраске.Пренебрегая законом мирозданияИ проходя очередные испытания,Подставит глупо под удар висок,Забыв, что мир записывает всё!Сингулярность
От начала и до концаМысль кружится в потоке жизни,В кружевах, за петлёй петля,От рождения и до тризны,Точка входа скроет выход,Срок отмерит спиралью тонкой,Время выгнется кошкой соннойИ сожмётся тугой воронкой.Ведь начало и есть конец,Замыкается вновь цепочка.Путешественник иль гонец,Но ты всё же для всех одиночка,В кружевах, за петлёй петля,От рождения и до тризны,Познавая мастерство,Сингулярность и точку жизни.Игра на паузе
Игра поставлена на паузу,Загрузка на повторе и фонит,Ищу слова, а на устах всё кляузы:«Зачем мне мир, который спит?»Смотреть вокруг – безумная ошибка,Теряешь чувства, время и себя,Дорога скрыта, и мгновение так зыбко,В борьбе легко прожить всю тяжесть бытия.Закрой страницы прошлого,Слезой умытая душа,Ты знаешь, было много пошлого,Но всё ж скорбеть прошла пора.Игра поставлена на паузу,Душа раскрылась, вся звенит,Но с кем же разделить мне трапезу,Пока весь мир молчит?Беседы тет-а-тет утрачен смысл,Сама себе я больше не судья.О боже! Где найти мне сил,Чтобы прожить всю лёгкость бытия?Николай Ивлеев
Родился в 1937 году. Отец его погиб в начале войны в разбомблённом немцами эшелоне, не доехав до фронта. С безграмотной матерью ему пришлось прожить тяжёлое детство. Николай сохранил в памяти голодные годы своего детства в богатейшей сельскохозяйственной стране мира. Писать Николай начал рано, но не о том, что требовалось СССР, печататься начал поздно, поэтому старался писать ближе к классике. К сожалению, в новой России в моде «полозковская» стилистика. В 2018–2019 годах печатался в журнале «Союз писателей», потом в издательстве «Союз писателей» издал две книги. Вступил в Евразийскую творческую гильдию и Интернациональный Союз писателей. Публикуется в журналах обеих организаций, награждён орденом Святой Анны. В 9-м томе антологии «Литературная Евразия» опубликовано его стихотворение «Юность Сергея», написанное онегинской строфой. Ивлеев публикуется и в журналах издательства «Четыре», где издал книгу «Работая на Дзене».
Мне по душе шальные ветры
Мне по душе шальные ветры,Метели свист и бури шум.Дорога стелет километрыНахлынувших внезапно дум.Ищу и я тропы неторнойВо мгле теряющийся след,Где мысли дерзостной просторно,Где для идей преграды нет.Мы наконец с коленей встали:Идёт вперёд моя страна;У нас уверенно насталиТеперь другие времена.И если прошлое, как путы,Внезапно встанет на пути,Мы повернём с дороги круто,Чтоб все преграды обойти!Иди и ты навстречу светуВдали забрезжившей зари,Благоустраивай планету,Дерзай, выдумывай, твори!Любимые, ждите нас
Приказ суровый Родина дала.Мы за неё и за народ в ответе.И важно нам, чтоб женщина ждала,Нас даже искалеченными встретив.Любимые, мы в пропасти войны,Где неизбежны раны и потери,И вам судьбой тревоги суждены:Солдата ждать, надеяться и верить.Пускай надежда окрыляет вас,Пускай от вас не отвернётся счастьеИ нас спасёт от смерти лишний разЗа нас тревога, вера и участье.Так пусть же ваша вера и любовьДокажут нам, что вам любить не ново,Что верно в ситуации любойВ момент венчанья клятвенное слово.Моя женщина
Влекомый жаждой сладострастья,Уместной вроде бы вполне,Я ждал, как женское участьеПроявит кто‐то и ко мне.И ты, как будто ненароком,Комфорт душевный сохраня,Неведомо каким‐то бокомПригрелась около меня.И мне спокойно и уютноТеперь в сообществе таком:С тобой в безлюдном месте людно,При скуке весело вдвоём.С тобой от скуки не устанешь,Без ревности не пропадёшь,Ты ревновать к забору станешь,Причину где‐нибудь найдёшь.И время, нехотя ступая,Идёт-бредёт само собой,И жизнь, на радости скупая,Теперь не кажется такой.Я женщина
Я женщина и ей хочу остаться,Ни Бога, ни природу не кляня,Хочу, чтобы мужчины добиваться,Любить, желать хотели бы меня.А счастье матери? Я им полна доныне!Уже и внуки у меня растут.Я, как частица будущего, в сынеПродлю мгновенье радостных минут.Хочу я быть любимой и понятной,Не опускать от горя головыИ быть такой красивой и опрятной,Какой меня хотите видеть вы.Я не желаю жизни недостойной,Я презираю варварство и лень,Хочу я видеть сытый и спокойныйМоей страны грядущий новый день.И вы, мужчины, будьте же достойныНадежд на счастье женщины своей,Забудьте распри, прекратите войныИ не губите наших сыновей.Невозвратная потеря
Ни то, ни это – не такое!..Погас в конце тоннеля свет.И без тебя мне нет покоя,Мне без тебя надежды нет.Не так идёт, не так стирает,Не та постель, не то бельё.Не то, не то… И отвергаетВсё подсознание моё!Казалось бы, не всё равно ли,Пусть не любовь, так доброта, —Хочу признать, но трепет волиМне говорит: не та, не та.Та, что любил, ушла навечно,Осталась мира суета,И рана горести сердечнойНе заживает неспроста.Видать, начертанное где‐тоДавно мне Вышний голос рек,Давно моя мне песня спета,И я отпетый человек!Лариса Кулямина (Кондрашова)
Проживает в г. Северске Томской области. Свой творческий путь начала ещё в школьные годы и продолжила в городском клубе «Гармония». В 2012 году получила 1‐е место и диплом в областном конкурсе в честь Дня поэзии. В 2014 году стала кандидатом в члены Интернационального Союза писателей. В 2021 году вступила в Союз писателей Северной Америки.
Печаталась в сборниках и альманахах «Звёздный дождь» («Москва», № 9, 2016 г.), «Русский колокол», в международном литературном альманахе «Лили Марлен», в русско-польском сборнике «Берега огня и воды» и др.
Выпущены личные сборники «На крыльях синей птицы» (2013), «Женщина с ароматом весны», «Серебряные нити». Активно сотрудничает с издательством «Четыре». Печаталась в сборниках «Небывалому быть», «Тысяча и одно слово», «Призвание – писатель», «Пушкин навсегда». В 2022 году награждена медалью «223 года А. С. Пушкину». Имеет сертификат за участие 05.05.2022 в пятом поэтическом турнире переводов.
Признание
Я пред тобою весь, душа родная.Всю жизнь отдам, мне ничего не жаль.Прими на веру честные признанья,Ты в сердце боль и сладкая печаль.Твой нежный взор пленяет ежедневно,Он будоражит мысли, суть мою.Мне вторить хочется речам напевнымТвоим и пребывать с тобой в раю.Услышь, ответь на все мои желанья,Пылаю жарко пламенем свечи,Неведомы тебе мои страданья,Прошу, откликнись словом, не молчи.И не лишай меня надежды, веры,Тобой дышу, услышать «нет» боюсь,А ускользнувший след – сродни потере,Я без тебя в отчаянье томлюсь.Касаюсь мысленно той тёплой жилки,Что часто бьётся пульсом у виска,И покрываю поцелуем пылкимИ грудь, и плечи, и твои уста.Стою перед тобою на коленях,Испытываю дрожь уже давно.Не мучь, смягчи свои смятенья,С тобою вместе быть нам суждено.Где весна?
(по мотивам корейского поэта Хуана Тинцзяня)
По солнцу тоскую и розам,Их ароматам, плывущим вокруг,По бабочкам и по стрекозам,Что любят порхать, вылетая на луг.Не видно весны и феерий,Раскидистых крон и журчащих ручьёв —Бегущих проточных артерий,В округе не слышно солистов-певцов.Ищите, зовите Веснянку,Пусть Иволга просит, укажет ей след,Споёт песню звонко морзянкойИ с ветром пошлёт свой весенний привет.13.03.22* * *Опять легли ночные тениИ мысли стали навеватьВнутри меня мои творенья,Часы раздумий занимать.И я, как мудрый в жизни филин,Напряг зигзаги у извилин,Бумагу взял, своё перо,И всё, что мучило давно,Озвучил в строчках ясным словом.Те, что сидели в глубине,Покоя не давали мне,Слетев из уст по сердцу зова,Я в ранг любви возвёл мечту,Услышав в слове красоту.Моя Россия
Где песня льётся на простореИ неба белый каравайВьёт дым печной за косогором,Всё сам увидишь – приезжай.Давно влекут её красоты,Зовут российские широты.О Родина, любовь моя,В краю есенинского ситцаЕё водицы не напиться,Где меж берёз шагаю я.Старый дом
Стонал тихонько дом, и лестницы скрипели,Казалось, бытие уходит навсегда.Хрипя, дышала жизнь, шагала еле-еле,Сползала ночь, встречая день. Так шли года.Ступеньки ветхие историей дышали,Несли заботливо свой груз, не зная сна.Перила с радостью прохожим подавали,Знавали – помощь днём и ночью всем нужна.Что это? Нет жильцов, не слышен смех ребячий,И замолчал рояль, звучащий по утрам.Дом в полной тишине унынье в думах прячет,Предавшись одиночеству, своим мечтам.Там окна тёмные – печальные глазницы,Состарившись, ссутулились, сошли с петель,И занавески старые порхали птицей,И на ветру при сквозняке скрипела дверь.Да, дом скрипел, но до конца не знал причины,На полнолуние однажды рухнет он.И где-то прозвучит с прискорбьем пианино,Пройдя по клавишам, сыграет о былом.14.11.15Мария Лебедько
Творческий псевдоним – Майя Липец. Родилась 30 июля 1961 года в д. Большая (Великая) Гуменовщина Столбцовского района Минской области. Поэтесса, прозаик, переводчик. Пишет на русском и белорусском языках. Автор пяти книг, трёх альбомов авторской песни. Соавтор многих сборников и литературных альманахов. Победитель различных республиканских и международных конкурсов. Обладатель диплома им. Шекспира со встроенной медалью конкурса «Золотое перо Руси – 2020». Лауреат литературной премии «Призвание – писатель» (2022 г., РФ). Имеет публикации в России, Канаде, Израиле.
Награждена орденом «Летописец Нестор» (РФ), медалью «За вклад в оте- чественную культуру» (ИАСК, РФ).
Член Белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь» с 2020 года (заместитель председателя Минского отделения). Действительный член Интернациональной академии современной культуры.
Проживает в Минске. Работает медицинской сестрой.
Писатель – просто человек…
Мы все уйдём когда-нибудь,Поверив, что душа бессмертна.Не потревожит сердце грудьНи интро- и ни экстраверта.Писатель – просто человек,Что принял Божий дар в ладони.Когда закончит время бег,Быть может, кто-нибудь да вспомнит…Ну, а пока, как макраме,Плетём стихи и прозу пишемВ житейской этой кутерьме.И будет так, пока мы дышим.Мой Пушкин
Мой Пушкин не убит и, на балах флиртуя,Он пьян от дев ланит, его их жар волнует.Мой Пушкин не убит! Звезда его горит!Мой Пушкин не погиб, он здесь… Он рядом с нами:В руках перо скрипит, и льётся песня няни.Мой Пушкин не погиб! Он жив, и он творит!…Где мне верят…
Серебристою чайкой взлетела я с ветра порывом,Оставляя земле нераскрытую тайну души,И, тараня пространство высокочастотным надрывом,Унеслась в небеса, в это Божее царство тиши.Я летела всё выше и резала крыльями воздух,Но впервые совсем не страшила меня высота.Даже Космоса запах мои оголённые ноздриУловили… И ладаном пахла вокруг пустота.Этот запах прекрасен, но хочется нюхать жасмин мнеИ кипящих черёмух весны молодой аромат……Вдруг очнулась душа, разбросала печали руиныИ стихами запела, и вдруг запросилась назад,На любимую землю с прекрасным её обрамленьем,На ромашковый луг, где туманы неспешно плывут.Стало сердцу легко. Отошло, отступило сомненье.Я вернулась туда, где мне верят… и любят… и ждут.Спасибо, хирург!
Мощная лампа… Липкий пот…Маска скрывает чувственный рот.Скальпель, как молния, неумолим:«Салфетка… Корцанг… Троакар… Зажим».Помощник-интерн… К плечу плечо…(Может, от лампы так горячо?)И медсестричка усталая рядомЛовит команды внимательно взглядом.Пол ускользает… Слово солёное…В смысле прямом – сердце в ладони…Резко морщинка на лбу пролегла:«Салфетка… Зажим… Кетгут… Игла».…Ясная цель и движения чёткие.Тихая речь и приказы короткие.Время бежит, но не надо спешить…«Врёшь! Не возьмёшь! Человек будет жить!»Мощная лампа… Липкий пот…Улыбка под маской… Брови вразлёт…Жизнь, словно дар и творение рук.Пульс снова в норме! Спасибо, Хирург!Мама… сирень… и весна
Мне приснился сегодня дом:Нежно в щёку целует мама…Куст сирени в цвету за окном(Распустился он нынче рано).Прыгнул солнечный зайчик на стол,Я поймала его в ладошку,И, пока не окончился сон,Отпустила гулять за окошко.Пахнет хлебом, заваренной мятой,И поленья в печурке трещат.На клеёнке в цветочек примятойВ миске горкой оладьи лежат;На кровати – красивая книжка,Лишь названия не разобрать.Я же в образе пухлой малышкиВсё пытаюсь залезть на кровать…А проснулась – мороз за окном,Ветер воет и вьюга кружит.И не тот, только всё-таки дом,И будильник вовсю дребезжит.На отлив прилетела синица,Словно весточку мне принеслаИз далёкого детства, что снится,И где мама, сирень и весна…Приходят сны
Приходят сны откуда? Я не знаю,Да, в общем-то, и знать я не хочу.Но почему я вдруг во сне летаю?И почему то плачу, то кричу?Приходят сны. В них всё как в этом мире,Лишь время в них изменчиво порой.Квартира… Ночь… Свеча… Кровать в квартире…Но я уже за призрачной чертой…И там со мной случается такое,Что и подумать, в общем-то, грешно.Наутро встанешь – что-то беспокоит,А вспоминать и глупо, и смешно.В другую ночь такой приснится сон,Что сам в испуге растворится где-то.И рвётся в темноту протяжный стон…И слёзы катятся в подушку до рассвета.И вещими бывают сновиденья.Нам зачастую так и не понять,Что это было? Божье ль провиденье,Или «нечистый» тешится опять?…Откуда сны приходят, не понять,В них проживаем жизнь свою иначе.И нам их никогда не разгадать,А потому – кричим… летаем… плачем…Уходят лучшие
Уходят лучшие, уходят безвозвратно,И очень горько сознавать, что нет обратнойДороги в этот зыбкий мир хотя б на миг.Их Бог забрал к себе, но пусто как без них…Их много дней-ночей ждала седая вечность,Звала, манила за пределы – в бесконечность.Они ушли… Ушли, увы, до срока,Чтобы очистить души от порока,От вольных и невольных прегрешений,Забрав и боль, и тяжести лишений.Лишь в пламени свечи оставив следВоспоминанием о тех, кого уж нет.Вишнёво-яблоневый снег
Вишнёво-яблоневый снег упал тебе на плечи.Остановило время бег. Укутал тёплый вечерТвою божественную стать так бережно, так нежно,А ты лебёдушкой плыла под покрывалом снежным…Моя судьба в твоих руках. Помилуешь? Казнишь ли?Я твой весенний первый птах. Готов лететь по жизниС тобою рядом… Ты молчишь. Слова мои напрасны.Вишнёво-яблоневый лишь шёл снег на лик прекрасный.Раиса Мельникова
Педагог, поэт, прозаик, эссеист, публицист, переводчик. Живёт в Вильнюсе. Магистр эдукологии. Издано 33 книги (20 – на литовском, 13 – на русском языке): поэзия, проза, переводы. Академик МАРЛИ. Член СПР, СПСА, Евразийской творческой гильдии (Лондон), клуба «Творчество и потенциал». Секретарь Международной ассоциации писателей и публицистов РО МАПП. Ответственный секретарь и вице-президент в МЛАТТ/ILACT.
Стихи и проза переводились на многие языки, публиковались в альманахах Литвы, Латвии, России, Азербайджана, Аргентины, Армении, Бангладеш, Белоруссии, Болгарии, Великобритании, Германии, Индии, Испании, Канады, Кипра, Китая, Сербии, США, Японии. Стихи включены в «Антологию современной русской поэзии», «Антологию современных славянских поэтов», публикуются в изданиях «Антологии мировой поэзии».
Призёр международного фестиваля в Болгарии «Славянские объятия». За литературную деятельность в духе традиций русской культуры награждена звездой «Наследие» II и III степеней.
Точки соприкосновения
Признаюсь, моя первоначальная мечта побывать в Венеции связана совсем не с Иосифом Бродским и его поэзией. В студенческие годы я обожала стихи Бориса Пастернака, и меня неотступно преследовал поэтический образ доселе невиданной страны: «Венеция венецианкой / бросалась с набережных вплавь». И только потом, уже в нынешнем веке, когда я бывала в городе гондол, понимала, что не могу избавиться от мыслей о Бродском, от его слова «водичка», в котором явствовали ассоциации с его любимым Ленинградом и чувствовалось ностальгическое настроение поэта. По признанию самого Бродского, он, ещё будучи молодым, почувствовал мистическую связь с городом на островах лагуны. Это магическое притягательное место, связанное с великими для русской культуры именами С. П. Дягилева, И. Стравинского, не просто влекло, манило Иосифа Бродского.
Под влиянием впечатлений от Венеции рождались и мои новые стихи. А признание Бродского: «Пока есть такой язык, как русский, поэзия неизбежна» – вызывало эмоциональный отклик и естественное побуждение к творчеству. «Язык – начало начал», – любил повторять поэт, и это настолько созвучно с моим пониманием бытия, что казалось, будто я сама произнесла эти слова его устами.
В поэзии Иосифа Бродского мне близок его полёт духа, одновременное обращение к миру вещей, вопросам бытия и в то же время воспарение над суетностью мира, в котором посвящение стулу превращается в поэтическое произведение. Соприкасаются и мысли о слиянии индивидуальной судьбы с пространственно-временными понятиями, сочетание высокого и простого, бытийного и трансцендентного. Поразительно созвучное философствование о неизбежном, размышление о конечности человеческой жизни: «Все будут одинаковы в гробу. Так будем хоть при жизни разнолики!»
Слова невозможно отменить. Они могут употребляться разными авторами и в разных контекстах. В моей поэме возникают и осьминог, и пещера, эхо и водоросли, туман и сырость, кафе и кладбище Сан-Микель. Все эти знаковые точки соприкосновения, отправляющие к Бродскому, создают иллюзию беседы.
К сожалению, время свидетельствует о том, что пророческие слова И. Бродского об утрате духовности в наступающей эпохе сбываются. Уходит прошлый мир. Однако мир в стихах Бродского остаётся и будет жив, пока живёт русское слово.
Беседы с Бродским
(Поэма)
«Пока есть такой язык, как русский, поэзия неизбежна».
Иосиф Бродский1Червь сомнения точит перо:«Здравствуй, поэт Бродский».Мы встречались с тобой давно,но в беседе прошедшей ночьюговорил, что в каналах водазабурлила молочной пенойи пространство плывёт в никуда,поглощаясь водой мгновенно.Вспоминал, что не любишь метельи проводишь в Венеции зимы,ныне с Дягилевымна Сан-Микельобитаешь, водой хранимый.На Сан-Марко в известном кафе,у колонны на старой скамейке,оседают вязью в строфесигаретного дыма змейки.Ты вращаешь своё колесо,в новом мире живя без аллюзий.Понимаю, что это лишь сони сюжет навязала Муза.2А время в трансе:в позе змеи, хватающей хвост.У кромки воды на песке,на стыке полос,кириллицей выписан странный репост:«в тёплой Греции созревают в садах абрикосы,Пенелопа ткёт покрова,невзирая на то,что на них не имеется спроса».Страницы историинынче листают вразброс,кому интересно —«Гуглу» задаст вопрос,по каждому случаювытащит нужный прогноз,и без препятствийнесётся весь мир под откос.В ночи наблюдаем игру Персеиды —падение звёзд.Иосиф Бродский,ты – на отдыхе,ты там, наверху, один,и смотрят из-за небесных гардинглаза твои цвета воздухаи говорят: «Иди!»3Ужель я здесь, чтоб эхо обнимать?Углы теснятся однобоко,и осьминог, заброшенный эпохой,в уютной ямкене вызывает страха и ожога,и водоросли – признак водного потоканапитывают воздух;свидетель времени земного,твой сыростью покрытый плащ —мистификации невольная тревога —привносит образы и форму слога,и стиль меняется,не зная диалога,в пещерной тишиневновь переходит в зону временного:горчит омоформизмом,далёк от выводов и от итога.Вновь тема Бродского. Пещера. Эхо.Стих без эпилога.4В Венеции утром туман —здешней погоды гримасы;ты в местном кафе «Флориан»,дождинки висят над террасой.В отсыревшем отелетвой плащ,поглотивший бессменную сырость,а в потёртом портфелев стихахновые ориентиры:строчек и строф дирижабли —каждый в своём отделе,бессмертные буквы-саблииграютв нагруженном теле.5Собран в путь чемодан,дождь заливает террасу,сердце тревожит орган,мир эстетично прекрасен.Сидя в кафе под навесом,признанный всеми профессор,думаешь о своём,неведомом и дорогом,и взор твойсканирует даль,внимательно и с интересом.Ты понимаешь вечность,ты обнимаешь вечность,и вечность – твоя вертикаль.6Баха мотив. И органвселяет в сознанье картины:округлость Земли, океан,водичка – горизонталь,дороги ведут серпантином;горизонталь – бытие,множественность в едином —архитектурный объект,мостов витражи-витрины.Колебаний меняется цвет —Венеция как Ленинград.На вопрос – безусловный ответ:вокруг строений – вода;в строфе твоей рваной – твердь,звучная сердца руда —величествен Бога перст:ты не ушёл в никуда,словно в соседний подъездвошёл в порыве едином.Мир знаети помнит имя:Иосиф Бродский —поэт,победивший время и смерть.7Да, стулья разные у нас.Мой – удлинённый, спинкой вверх,и липы в нём нисколько нет,и дуба,он – позитивно-чёрный,стул сотворён дизайнером не грубо.Предмет сидения —не для потех,он творчествомсовместным увлечённый,не вызывает стул мой смех —живым овалом громозжусьна этом кубе;подставка эта знает своё делои, находясь под прессом тела,содействует с пространством,за твердь держась четырёхлапо,перемещается, однако,во временипо шашечкам квадратнымк столу и от стола,туда-сюдаи вновь обратно.Движения и рыжему коту понятны.8Мой стул не стар.Намного мебели я старше.Стул прежний деревянным был,теперь и след его простыл —отправлен устаревший скарб,ненужный мне уже товар:седло истёртое —он технике не ровня,и чудищем стоял на фонекомпьютера с челом и мозгом,с процессором и камерой и мышкой.Ах, новый стул!Является мормышкой.Он служит мнедля творчества приманкойи даже розгой,как стимул для работы создан.Он – жизненное средство,как пить и есть,спать и читать,не просто для сиденья место,необходим поэту стул,важнее,чем плита или кровать.Зависнув в воздухе, как стрекоза,раскрыв на рукопись глаза,в расцветке полевого ситца,вися, стихов не написать.И в басне попрыгунья хоть резвится,но всё равнокуда‐нибудь садится.9Нельзя предвидеть наши разговоры.А слух мой наготове.Твоё недремлющее окорассмотрит всё —ты превосходен в споре.Я слышу голос издалёка.Лицо средь облаков я вижу.Вопрос читаю по губам:«Как поживаютна земле поэты?Сегодня говорим об этом».Меня вопросом удивляешь,ведь ты и сам прекрасно знаешь:поэтов нынче многои пишут люди без разбора;свобода есть,не существует вето,рифмуют «кровь – любовь»и, обладая разным кругозором,как будто из нелепых снов,удачно сочетая брюкву с клюквой,присваивают звание поэта,соединяя в слово буквы.Сам можешь почитать об этом.Ах, я?Держусь незыблемых основ.Передавай Стравинскому приветы.Не простужайся там. И будь здоров.10Прости, Иосиф,я буду нескромной:не можешь ли выдать секрет?Понимаю, тебе я не ровня,пожалуйста,не говори сразу «нет».У многих поэтов есть свой ритуал:точить карандаш,ходить, медитировать,способностьоткрыть вдохновенья канали смысл концентрировать.Огромен задумок взъерошенный стаж —где строки колют рапирою,читая стихи,эссеистский багаж,вновь стиль корректирую.Поверь, вопрошаюне с уровня дамы,заведомо не от скуки.Понимаю, секрет рассказал ты,могу потереть руки.Спасибо.Теперь тренируюсь упрямои в рифме, и в звуке.11Стихиот солнца не отделить —мир без поэзии скучен.С Олимпа ведёт волшебная нить —воображения ключик,приливов, сомнений и страсти язык,водоворотов контури смыслов мятежныхпростой проводник,запрятанный у горизонтов.Энергия словавторгается в мир,воздействуя лирики духом;глаголам внимает всевечный эфирзрением, сердцем и слухом.Стихи —божественно слово!В ответ я слышу: «Не ново.Стихи не потерпят рамок».Иосиф, тебе виднее,и слово твоё в том порукой,у нас на землето потеха, то драма.Сам знаешь – жизнь суетна,но не всегдаблизорука.12Осенний пейзаж. Вечер.Ты являешься снова.У нас не топятся печи.Присядь. Я слушать готова.Ловлю твоё каждое слово.«То, что истинно, – вечнои недоступно тлению,но в мире этом конечном —трудности с осмыслением:хаос в мозгах,перепутаныцели, задачи, решения,и кажется, истина сгинет,и не имеет значения,что говорила княгиняМарья Алексеевна…»13Спасибо, поэт, за лекцию —поделюсь на досуге с друзьями.Ты снова туда – в Венецию,и снова – за облаками,но лучше Венеции Ницца,в ней нет ни единого минуса,но и тамневозможно скрытьсяот Хроноса и от вируса.И Ленинград – не столица,но есть небывалый музей,в нём книг шелестят страницы,твоих поклонников лица —друзья твоих добрых друзейтвоими стихами бравируют.Да будут книги в веках!Попробую растворитьсяв твоих стихах,безудержно фантазируя,в капризных черновиках.14Времязабавной параболойв пространственезримо начертано,бесплотные добрые ангелысопровождают смертного.И время сливается в улицу,фонарипунктируют прошлое,а вечер облаком хмурится,и толькокусочек крошечныйдарует фрагмент надежды —чудесной весной,как и прежде,берёзка тряхнёт серёжкою.Не страшен«Пейзаж с наводнением» —мои сапоги с калошаминадёжны, и нет сомнения.Сегодняобщалась с гением.15В Литве тебя любяти помнят,к меню приписана фраза[1],красива и по-литовскив «Неринге» всем знакома,приятно это чертовски.Тогда с известной оказиейв гостях побывал ты, как дома,а послездесь не был ни разу.Помнишь, чудесное лето,и вы отдыхали угарно,как любят гулять поэты.Сейчас —зима календарная,начало нового года.И мы в этом местном кафе.Здесь нынче другая погодаи блюда в меню не те,не тот коленкор на тахте,советских времён телефон,что помнит пальцев касанье,не тот телефона звонна этажерке у двери —но в прошлоехочется верить.Скажу в своё оправдание,поэмы мотив другойвоздух горчит тоской,с тобою другие свидания,а в «Неринге» те же двери.16Иосиф, я знаю, помнишь,как водку здесь пилс друзьями,вздыхали женщины томно,курилии пили с вами;легко ты сорил каламбурами,и головунапрочь сносило,когда на салфеткахс натурыстихов проявлялась сила.Скрипит колесо прошлогои катитсяглубже в былое,мне тоже не нравится пошлость —поэт уваженья достоин.Расправит ливремя морщины?Года нанесут их много.Во времени есть величины:твой стул,табурет Ван Гога.17В пространстве запах водорослей,в кармане бутылка граппы,с энтузиазмом и бодростьюидёшь по ступенькам трапа —тебя пригласили в гости —сегодня летишь на Запад,и рукоплещут звёзды,пред ними снимаешь шляпу.В Паланге маленький мостикот дождика сыр и зябок.Табличка.На ней росписьвсемирового масштаба.Ты был здесь.Я рада встречеи делаю снимок на фоне —шрифт крупно увековечентеперь и в моём телефоне;размашистыйБродского росчеркосмысленно двусторонен,в стихахлюбовно донёсшийчувства к Литве нешаблонно.В гомоне разноречийрусский язык не потонет.Прощаюсь с поэтом по-здешнему:«Iki»[2]– жест последний рукою.И слышу в ответ:«Был грешен,скажу,не кривя душою».
