Словенская Русь

– Если будет опасно, сразу перебирайся к нам на Свирь, – попросил, прощаясь, Вадимир. – Может, тебе подсобить, наверняка Буревой усилил заставы на реке?

– Ничего, справлюсь, заодно сразу проверю нанятых нами людей.

– Тогда до встречи! Как только доберусь до наших, сразу пошлю к тебе Воемира.

Простившись с мужем сестры, юноша приказал отплывать, ему хотелось как можно быстрее оказаться в Любше. Там, передав груз местному тиуну, он не захотел встречаться с воеводой Судиславом, который в прошлом году отказался принять семьи бежавших из Ладоги воинов.

Не пришлось Вадимиру повидаться и со свирским воеводой Крутом, оказавшимся в отъезде. Ждать его возвращения княжич не стал и, выяснив, что словене осели на реке Паше, сразу отплыл в ее верховья. А на третий день он уже обнимал мать, вывезенную сюда Ратшей в прошлом году.

– Ну, как тут дела? – поинтересовался Вадимир, когда к нему явились словенский воевода и казначей.

– Да вроде все в порядке, – поосторожничал старик Богша. – Избы построили до морозов, сена успели заготовить. Приведенный из твоей усадьбы скот благополучно перезимовал. Только с хлебом было туго, но по весне вспахали и засеяли все поляны, и, если Велес даст хороший урожай, зерна хватит до следующей осени.

– А как с деньгами?

– Осталось всего три сотни кун, и примерно столько же будет, если продать меха. Нам с Ратшей пришлось расплатиться за прошлый год с дружинниками.

– А сколько их у тебя осталось? – спросил княжич, посмотрев на воеводу.

– Тридцать два человека, не считая меня и лужан. Остальные по весне разошлись по домам.

– И ты отпустил?!

– Закончился срок договора, а продлевать его они отказались.

– Ладно, обойдемся без них. Кстати, где Воемир?

– В двух днях пути отсюда, – сообщил Ратша. – Мы там устроили убежище для женщин и детей на случай, если нагрянут незваные гости.

– Это хорошо, – похвалил Вадимир. – Но дожидаться гостей мы не станем, сами их навестим. Готовь воинов к походу.

Глава двенадцатая

Расплатившись в начале осени с чудинами и кривичами полученной из Ладоги сотней гривен, Буревой распустил их по домам. А сам с небольшой дружиной решил зимовать в полуразрушенном Словенске. Туда же вскоре приехал Стоян, восстановленный в должности княжеского тиуна.

Из общения с ним изборский князь узнал много любопытного о размерах податей, уплачиваемых словенскими старшинами и сударами. Платили они в основном мехами, поэтому Гостомысл, а в последние годы заменявший его Стоян отправлялись в полюдье поздней осенью. Зерном и другими продуктами подати взимались лишь с ближайших к Ладоге и Словенску селений.

Буревою хотелось знать точно, кто сколько платит, поэтому всю зиму он объезжал с тиуном свои новые владения. Словенский князь решил прислушаться к просьбам сударов, самим собирать подати с окрестных общин. Но оказалось, тогда княжеская казна лишится трети дохода из-за разницы цен на мех на местах и у варяжских купцов.

Так что, вернувшись из полюдья, Буревой оставил, все как было. А весной, когда на Волхове сошел лед, он загрузил ладьи собранными мехами и отплыл в Ладогу.

– Во второй половине лета там больше торгуют медом и воском, – пояснял сопровождавший князя Стоян. – Варяжские купцы стали охотно их брать. Ну и, конечно, мехами, привозимыми из отдаленных мест.

Длительное общение с тиуном заставило Буревоя изменить настороженное к нему отношение. К тому же он понял, что в ближайшие годы не сможет обойтись без его услуг. Однако в Ладоге после разговора с наместником Добровитом недоверие к Стояну вернулось. Вышло так, что из-за увеличения торговой пошлины варяжские купцы перестали приезжать на ладожский торг.

– Ты что, ее не отменил?! – строго спросил князь у двоюродного брата.

– Отменил и даже ездил по этому поводу к Судиславу, – оправдывался Добровит. – Но варяжский воевода заявил, что не командует купцами.

– А ну-ка тащите сюда Стояна! – приказал воинам Буревой, а когда того привели, с трудом сохраняя спокойствие, поинтересовался у княжеского тиуна, что теперь делать.

– Можно не пускать в Любшу наших людей, – посоветовал испуганный Стоян. – И купцы рано или поздно сюда вернутся. Не повезут же они свои товары домой.

Идея показалась хорошей, и князь приказал Добровиту, кроме самой реки, выставить заставы еще на ее берегах. Но уже на следующий день в княжеском тереме появились первые недовольные блокадой дорог в Любшу. В основном это были словенские старшины и судары, которые привезли на продажу собранные за зиму меха.

– Не дело, государь, так поступать, – жаловались они. – Из-за твоих застав приехавшие в Ладогу варяжские купцы сильно занижают цены.

Князь почувствовал, что недовольство словенской знати будет только расти и может обойтись ему дороже недополученных казной денег. Вызвав Добровита, он приказал снять заставы. А когда двоюродный брат собирался уходить, задержал его и рассказал о появившемся на Луге Радославе.

– …Он уже разгромил нашу заставу в устье и движется к Сабским порогам.

– Я могу завтра же туда выехать, – предложил ладожский наместник, вспомнив об убитом шурине Воибуде.

– Нет, ты мне нужен здесь. С Радославом разберется воевода Кур, который уже обо всем сообщил Лютше. А с тобой я хотел посоветоваться вот по какому делу. Мне кажется, мстинские судары были правы, что Любшанская крепость у нас как заноза в пятке.

– Это точно. Только вытащить ее будет непросто.

– Вот мне и хотелось бы знать, что, по твоему мнению, для этого нужно?

Но наместнику Ладоги отвечать на вопрос двоюродного брата в тот день не пришлось. Помешал слуга, доложивший о приехавшем от судара Ладомира гонце, который настаивал на немедленной встрече с князем.

Так Буревой узнал о появлении воинов Вадимира на словенских землях по реке Сясь, из-за чего под угрозой разорения оказались многие селения. Положение осложнялось тем, что большинство тамошних старшин и сударов находились сейчас по торговым делам в Ладоге.

– Ну и что ты на это скажешь?! – возмущенно спросил у двоюродного брата князь, нервно расхаживая по комнате. – Отсиделись у варягов, и давай нам гадить. И думаю, не без их помощи. Я немедленно еду к Судиславу и потребую от него объяснений.

– Можно съездить, можно и спросить, только не горячись. Любшанский воевода – всего лишь исполнитель воли Мстивоя. Именно у него, как я сегодня узнал, провели зиму Радослав и Вадимир.

– Тогда я просто обязан потребовать их выдачи. Я к Судиславу, а ты готовь мою дружину к отплытию. Также найди старшин и сударов из тех мест: надо посоветоваться, где лучше перехватить разбойников.

Поездка в соседнюю Любшу заняла немного времени, и через полчаса ладья словенского князя причалила к противоположному берегу Волхова, где шумел большой торг. Буревой насчитал больше тридцати купеческих ладей, что усилило его и без того дурное настроение.

Видимо, поэтому разговор с варяжским воеводой сразу не заладился. Начал его словенский князь с обвинений в переманивании всегда торговавших в Ладоге купцов.

– А я не могу указывать купцам, где торговать, – спокойно ответил Судислав, с любопытством наблюдая за возмущенным внуком Гостомысла. – Вы сами увеличили торговые сборы в два раза. Надо было думать, что делаете.

– Может, это мы помогаем сыну Будогоста и Радославу разорять наши земли? – с издевкой поинтересовался Буревой. – Скажи еще, тебе неизвестно, что зиму они провели в гостях у твоего князя?

– У кого они гостили, мне безразлично, – заметил варяжский воевода, начиная раздражаться. – Меня больше волнует, когда я получу прошлогоднюю дань, о которой уже не раз напоминал твоему наместнику в Ладоге.

– Пусть ее платит Вадимир из украденной моей казны, – заявил словенский князь вызывающе. – А я не стану ничего платить, пока не угомоните сына Будогоста и его негодяев. Так и передай Мстивою.

– А ты не много на себя берешь?! Это похоже на объявление войны.

– Если она начнется, то из-за ваших враждебных действий, что тоже можешь передать своему князю.

После разговора, не прощаясь, Буревой ушел, а Судислав еще долго сидел в раздумьях. Столь дерзкое поведение данника не укладывалось в голове варяжского воеводы. Теперь ему стало понятно, почему Гостомысл не хотел видеть старшего внука41словенским князем.

Глава тринадцатая

– Ты прав, взять варяжскую крепость трудно, – согласился с двоюродным братом Буревой, вернувшись из поездки в Любшу. – Но избавляться от этой занозы придется.

– Только после нее нам еще нужно очистить от варягов все чудские и веские земли, – напомнил Добровит. – А для этого потребуется в два-три раза больше воинов, чем было у нас прошлым летом.

– Кстати, ты передал ладейным старшинам мой приказ о завтрашнем выступлении?

– Передал и даже успел переговорить с сударом Хитроем, усадьба которого находится рядом с верховьями Сяси. По этой реке он и предлагает плыть, чтобы отсечь Вадимиру путь на Пашу, где тот обосновался. Правда, не знаю, как поведут себя варяги, ведь нам придется пересечь их земли.

– Ничего, переживут! – беспечно отмахнулся Буревой.

Вечером он сам встретился с Хитроем, чтобы узнать о тех местах, но судар заявил, что готов сопровождать князя, и необходимость в дальнейших расспросах отпала. Также выяснилось, что попасть в свои родовые земли Вадимир может только через Сясь. А в том, что он захочет побывать дома, Буревой не сомневался.

На следующий день, как только рассвело, восемь ладей словенского князя и присоединившееся к ним судно Хитроя выплыли из Ладожки в Волхов и взяли курс в его устье. Только через озеро Нево можно было попасть в низовья Сяси, где тоже жили словене, платившие подати варягам напрямую.

Сясь была рекой порожистой, и только на четвертый день дружина Буревоя добралась до впадения в нее Тихвинки, где уже начинались словенские земли. Князь там сделал остановку, разослав во все стороны разведчиков, которые вскоре доложили о полутора десятках ладей и лодок, спускавшихся с верховий Сяси.

Засаду Буревой устроил на ближайших порогах, но передовой отряд разбойников ее обнаружил, и, разделавшись с двумя десятками воинов Вадимира, князю пришлось начать преследование его основных сил. А на следующий день в засаду попала уже сама дружина словенского князя. К счастью, затаившихся по берегам воинов оказалось немного, и на следующее утро погоня возобновилась. Но в полдень Буревою доложили о брошенных судах.

– И где нам теперь их искать? – растерянно поинтересовался словенский князь у Хитроя.

– Они пошли к Тихвинке, – предположил тот, осмотревшись. – Только если до реки их не догоним, дальше идти будет бесполезно.

Доверившись ему, Буревой стал отбирать дружинников в погоню за Вадимиром. Но сразу начать преследование не получилось, словенскому князю доложили о появлении нового отряда, идущего с верховий Сяси. И вечером они встретились с мстинскими воинами во главе с сударом Ладомиром.

– Узнав о разорении нескольких поселений на Сяси, я быстро собрал кого смог, и двинулся на встречу Вадимиру, – сообщил князю вельский судар. – У меня было чуть больше сотни человек, но они сразу отступили, а мы двинулись за ними.

– Это вы молодцы, – похвалил судара Буревой.

– Если бы не упрямство старшин, отказывающихся выделять людей, я бы этих разбойников уже давно настиг.

– Ничего, они у нас теперь недолго побегают.

– Ты что, собираешься идти на Пашу? – удивленно поинтересовался Ладомир. – Но ведь могут вмешаться варяги?

– А ты предлагаешь дать этому негодяю зализать раны и снова напасть?!

– Тебе виднее, но я бы раньше времени не задирал варягов. К тому же если начинать, то с Любши.

– Но я не могу постоянно тут находиться, оберегая ваши селения.

– Ну, это вопрос решаемый. Дай мне право собирать ополчение, и, ручаюсь, Вадимир сюда больше не сунется.

Делать вельского судара наместником на Мсте Буревой опасался, а передать в его подчинение как воеводы десяток-другой общин было можно. Для этого князю пришлось поехать вместе с ним на Мсту, чтобы объявить о своем решении старшинам, после чего Буревой поплыл в Словенск, где его уже ждал Лютша.

Тесть привез князю хорошие новости: им с воеводой Куром удалось окружить и разгромить отряд Радомира. В том бою погиб и сам предольский судар, его тело опознали несколько человек.

– …Кур с дружиной пошел вниз по Луге навести там порядок, а я сюда.

– Отлично, что приехал, – обрадовался Буревой. – А то пришлось бы за тобой посылать. К осени мне понадобится тысяча воинов, и надеюсь, ты поможешь набрать их среди кривичей и чуди.

Рассказ о решении начать войну с варягами серьезно встревожил псковского старшину. Но, зная упрямство зятя, он не стал его отговаривать, собираясь вначале выяснить причины такого шага и главное – понять, сознает ли Буревой, что война будет долгой и тяжелой.

– Твое недовольство варягами справедливо, только не уверен, что мы сейчас к ней готовы, – выслушав доводы зятя, сказал Лютша. – Как только начнется война, твоя казна лишится основного источника дохода, ведь варяжские купцы перестанут приезжать в Ладогу.

– Мы можем торговать через земли чуди или наших соседей зелонов. А после того, как очистим от варягов Волгу, будем сами плавать в Хазарию.

– На все это потребуются не только силы, но и время. Твой прадед, имя которого ты носишь, смог продержаться, воюя с варягами, всего три года. А дед Гостомысл потерял в той войне трех сыновей. Ты хочешь, чтобы наши земли превратились в безлюдную пустыню?

– Войны без потерь не бывает.

Князь осознавал справедливость слов тестя, но они не могли его остановить и заставить отказаться от задуманного. Единственное, что он пообещал Лютше, так это собрать в конце лета все словенских старшин и сударов для принятия окончательного решения. Князь хотел заручиться поддержкой всей словенской знати.

– Правильно, это поможет тебе их сплотить, – одобрил задуманное зятем псковский старшина. – Большинство из них тридцать лет назад сами воевали с варягами или потеряли в той войне кого-нибудь из родственников. Вот только на какое время хватит этого задора?

– Так ты поможешь мне людьми? – спросил Буревой, уставший от сомнений Лютши.

– Разумеется, ведь я твой тесть. Но мне бы хотелось знать, на какую оплату они могут рассчитывать?

Глава четырнадцатая

Дней через десять после отъезда князя в Словенск Ладомир собрал старшин, над которыми его поставил воеводой Буревой. Вельский судар надумал построить острог на Тихвинке, чтобы заранее знать о появлении в тех местах Вадимира, а для этого были нужны люди.

– Я тут прикинул, чтобы быстрее закончить все работы, нам надо отправить туда каждого третьего мужика или парня.

– В самую-то уборочную страду?! – возмутился Войнег, и собравшиеся старшины поддержали его одобрительным гулом.

– Речь идет о нашей безопасности, – продолжил Ладомир, не обращая внимания на общее недовольство. – Князь назначил меня воеводой и велел вместе с вами обеспечить охрану границ с варяжскими землями.

– А зачем тогда мы платим ему подати? – не сдержался опять сташина Войнег. – Пусть отрабатывает деньги.

От этого заявления уже попахивало бунтом, и воевода приказал вывести строптивца во двор и выпороть за неуважение к князю. Вельскому судару подумалось, что это будет уроком остальным старшинам, и правда: в тот день уже никто не осмелился перечить.

Однако выпоротый Войнег не только был главой большой общины, но и, занимаясь торговлей, пользовался всеобщим уважением. И, выйдя во двор по окончании собрания, большинство старшин стали помогать избитому товарищу, подняться на ноги и дойти до Мсты.

– Ничего, я еще посчитаюсь с этим вонючим козлом! – ругался Войнег, усаживаясь в лодку. – За каждую каплю крови заплатит.

– Зря угрожал ему при всех, – заметил сосед Верета, когда отплыли от берега. – Если кто донесет, могут быть неприятности. Ладомир – сволочь трусливая и злопамятная.

– Не по зубам я ему…

Несмотря на такие заявления, оказавшись дома, Войнег велел брату Белоусу отобрать одиннадцать мужчин и, снабдив их всем необходимым для строительства острога, завтра же отправить в усадьбу вельского судара.

– А с местью мы обождем, – пояснил он. – Надо сперва поправиться.

Только через полмесяца Войнег начал понемногу выходить из дома, и все это время его не покидали мысли о мести вельскому судару. Но пока Ладомир – княжеский воевода, его убийство даже на законном поединке считалось бы преступлением.

Возможность поквитаться с мерзавцем появилась вместе с Веретой, который его навестил и рассказал, что в Словенске все только и говорят, что о предстоящей войне с варягами. Буревой собрал там всех старшин и сударов, чтобы обсудить и утвердить это решение.

– Но ведь нас с тобой туда не позвали, – ухмыльнулся Войнег. – Значит, князь собрал не всех старшин.

– А что это меняет? – не понял Верета.

– Только то, что это не наша война. Тем более ничем хорошим для словен она не закончится.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, в этом деле каждый сам за себя. Я бы лично ушел на Чагоду или Мологу. Туда ни Буревой, ни варяги не доберутся.

Но когда Войнег заговорил об этом с младшим братом, тот неожиданно заупрямился. Белоус считал, что они не в том возрасте, когда так просто начинать все заново. Да и переселялись обычно ранней весной, чтобы было чем кормить на новом месте скотину. Единственное, на что он согласился, – так это отправить на Чагоду часть молодежи.

– Будь, по-твоему, – не стал далее настаивать старший брат. – Я сам их провожу.

Сборы затянулись на несколько дней, и перед самым уходом стало известно о вернувшемся из Словенска Ладомире. По слухам, князь поручил ему, собрав дружину, выступить в варяжские земли на Свири, а сам с основными силами готовится идти на Любшу.

– Жди теперь гостей от воеводы, – предупредил брата Войнег. – Будут обо мне расспрашивать, скажи: уехал по торговым делам. На рассвете мы уйдем.

Ватаги охотников тогда часто покидали дома для зимнего пушного промысла, поэтому дорогой они не вызвали ни у кого подозрений. Но, дойдя до верховий Чагоды, Войнег решил оставить ребят, опасаясь не успеть предупредить воеводу Судислава о нападении Буревоя.

– Так рекой и идите, – наставлял он сына Невера, которого назначил старшим. – Тут несколько дней до усадьбы нашего родича Тверши, он поможет выбрать место и обустроиться.

– А ты, отец, куда?

– По торговым делам. А куда, тебе лучше не знать. Вот пятьдесят кун на всякий случай, но постарайся их не тратить.

Простившись с молодежью, Войнег повернул на Сясь, где купил лодку и быстро сплавился в низовья реки. Там он ее продал и уже пешком добрался до Любши, где встретил лужского судара Милогоста. С ним старшина не раз плавал торговать к булгарам и хазарам.

– Каким ветром тебя сюда занесло? – удивился Войнег, обнимая приятеля. – Ты вроде унаследовал усадьбу после смерти брата и перестал заниматься торговлей?

– Усадьбу мою еще в прошлом году сожгли люди Буревоя. Хорошо семью заранее отправил сюда к отцу жены. Да ты его знаешь: купец Жировит. Вот теперь у него обитаю.

Лужский судар рассказал, как сражался с войсками Буревоя сначала на Волхове, потом на Луге. А когда пришлось бежать, он не поехал вместе с остальными на Свирь, а остался в Любше, где жила его семья.

– А ты что, на торг приехал? – полюбопытствовал Милогост, устав ругать прежнего и нынешнего словенских князей.

– Какая уж торговля… – выругался Войнег. – Приехал предупредить воеводу, что этот Буревой решил затеять войну с варягами. – Не знаешь, Судислав в крепости?

– Вроде был там, – ответил неуверенно лужский судар, явно огорошенный сообщенной приятелем новостью.

Она означала, что ему опять придется куда-то увозить семью. Проводив старшину до ворот крепости, Милогост решил дождаться его, чтобы подробнее расспросить о планах Буревоя.

Варяжский воевода выслушал Войнега спокойно, он уже знал о приближении словенского войска к Ладоге. Новостью стало лишь известие о решении словен напасть сразу и на Свирские земли. Отпустив старшину, он велел разыскать тиуна и пятидесятника Яруна.

– Бери половину своих людей и отправляйся на Свирь, – приказал Судислав появившемуся первым пятидесятнику. – Предупреди воеводу Крута о выступлении против него словен и помоги ему отбиться.

– А ты, Радета, свози все припасы в крепость и готовься к осаде, – велел воевода подошедшему тиуну. – И предупреди купцов, пусть сворачивают торговлю.

Глава пятнадцатая

С появлением первых тревожных слухов о войне со словенами великий князь Мстивой вызвал к себе племянника Радмира. А когда наместник Миллина приехал в Велегард, стало известно, что полуторатысячное войско Буревоя уже в Ладоге.

– Не знаю, отважится ли он на нападение, но надо готовиться к худшему, – заявил за обедом Мстивой. – Любшанскую крепость им будет взять тяжело, а вот наши торговые караваны под угрозой. Тебе нужно срочно отплывать и обеспечить им безопасный проход через озеро Нево.

– Но для этого потребуется пара сотен воинов, а у меня и половины не наберется, – напомнил Радмир. – Еще нужны ладьи, доставшиеся нам в прошлом году ромейские лодки, плохо подходят для такого плаванья.

– Попроси помочь Велемудра, – посоветовал великий князь. – Глава купеческого товарищества не меньше нашего заинтересован в безопасности возвращающихся из Хазарии торговцев.

– А что будет с Любшей?

– Надеюсь, Судислав продержится до весны. Он прекрасно понимает, что сейчас мы ему ничем не поможем. А весной готовься к походу в земли словен.

– Так, может, мне сразу заняться его подготовкой? – княжескому наместнику совершенно не хотелось плыть куда-то перед самой зимой. – А на озеро Нево я отправлю сотника Светослава с дружиной.

– Смотри сам. Только пусть отплывают быстрее.

Вернувшись в Миллин, Радмир вызвал Светослава, на которого мог полностью положиться, и приказал готовить дружину и ладьи к походу. А потом отправился к главе купеческого товарищества договариваться о выделении хотя бы сотни варягов.

Велемудр был главой не только купеческого товарищества, но и торгового союза вендских городов, а значит – располагал большими денежными и людскими ресурсами. Кроме этого, он был посадником Миллина – главного города торгового союза.

Старик встретил великокняжеского наместника приветливо, в отличие от его предшественника, все вопросы они пока решали без ссор, учитывая взаимные интересы. Вот и сейчас Велемудр сразу пошел навстречу гостю, пообещав завтра же передать в распоряжение Радмира сотню варягов на четырех ладьях.

– Только хватит ли этого для сопровождения торговых ладей и помощи воеводе Судиславу? – усомнился глава купеческого товарищества.

– Мстивой считает, что сейчас еще рано посылать туда войска, – пояснил княжеский наместник. – О нападении словен на Любшу пока не слышно, а если оно и случится, в крепости достаточно воинов и продовольствия, чтобы продержаться до весны.

У посадника Миллина были большие сомнения по поводу Любшанской крепости, гарнизон которой состоял всего из сотни варягов. Его явно огорчило решение великого князя отложить помощь Судиславу до весны: он надеялся еще в этом году пристроить слонявшихся без дела после похода на Константинополь бывших воинов.

Придя к власти, Мстивой запретил жителям подвластных ему земель участвовать в набегах норманнов42, и безработные воины стали головной болью Велемудра. А морские конунги продолжали пытаться вербовать людей в городах торгового союза, и его главе приходилось жестко пресекать эти попытки.

– Ну, мне пора, – Радмир прервал затянувшееся молчание. – Спасибо за помощь.

– Не за что! А в Любшу ты все же загляни. Хорошо бы знать, что там происходит.

Племянник Мстивоя не стал объяснять старику, что сам он никуда не собирается плыть, но Светославу его просьбу передал. А на следующий день Радмир познакомил сотника с двумя варяжскими пятидесятниками, присланными Велемудром.

– Отплываете завтра. У тебя все готово?

– Надо еще догрузить часть продовольствия и запастись водой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Византийская империя» – придуманный историками термин.

2

Так называли наемников, служивших гребцами и охранниками на ладьях купеческого товарищества и руских князей, которых так же использовали как военную силу в зависимых от русов землях.