Фальшивое откровение 2

Кристина Терзи

Фальшивое откровение 2

Глава 1

Глава 1. Две смерти, одна жизнь.

Сквозь тихий шорох листьев, скользящих по асфальту, громко звучал азан. Процессия из сбитых в одну кучу людей в черном двигалась, огибая ярко-изумрудную мечеть. Их объединяла скорбь и одинаковый маленький портрет, булавками закрепленный у каждого на груди. Высокие минареты разрезали тучные облака, через их острые концы прорезались лучи утреннего солнца. В воздухе пахло морской солью, влагой и горечью. Русые волосы дрожали, выглядывая из-под черного платка, повязанного кое-как на голове. «Кое-как» было задумано как неуважению к умершему. Темные очки присутствующих скрывали заплаканные глаза, и лишь очки Пелин скрывали ее полные цинизмом и ненависти. Когда процессия, держащая тобут, остановилась, Элиф на дрожащих ногах подошла к савану с отцом и прижала лом к нему. Здешние бывшие соседи с возмущением переглядывались, осуждая присутствие женщин на похоронах, но Элиф и Пелин не было до них никого дела. Элиф плакала тихо, с горечью пробуя, как это – потерять отца.

– Я люблю тебя, – шептала, прерываясь на всхлипы. – Я прощаю тебя, пап.

Медленно отошла назад и обернулась, глазами разыскивая сестру сквозь пелену настойчивых слез.

Пелин приподняла подбородок, всматриваясь в измученное скорбью лицо сестры. Бату подошел к Элиф и обнял за плечи. Как же омерзительно Пелин было торчать тут с фотографией человека у себя на груди, сломавшего ей жизнь. Взгляд Элиф, полный отчаяния, умолял сестру подойти и попрощаться с их папой. Должно быть, она ждет от нее мудрости, но Пелин не могла соответствовать ее ожиданиям. Ей казалось, что все это не более, чем чья-то злая шутка. Хоронить отца и плакать над его телом. Прощать его, не потому что он сожалел, а потому что умер. Пелин ненавидела его и теперь чувствовала это всецело, с глубоким удовлетворением, что эта страшная часть ее жизни должна закончиться вместе с жизнью ее жестоко отца. Сколько скорбящих глаз смотрели на нее, а где все они были, прекрасно зная, что происходило в их отчем доме? Пелин смотрела на каждого через темные очки и сквозь презрение. Как они жалели ее и Элиф, но почему-то не испытывали того же, когда умерший кошмарил их жизни.

– Пожалуйста, – одними лишь губами прошептала Элиф, вытирая платком слезы.

Пелин не могла так с ней поступить. Расправила плечи и на острых каблуках прошла к савану. В белую ткань завернули тело того, кого она презирала и ненавидела всем своим нутром. Опустилась к нему, чуть дрогнув от одной мысли, что это все очередная жестокая вещь, выкинутая ее отцом. Сейчас он выпрыгнет оттуда и снова не оставит ее одну ни на минуту. Будет пытаться отцовской любовью и топтать ее честь. Пелин зажмурила глаза, не снимая очков, продолжая бороться с собой.

Открыла глаза и взглянула на потолок, покрытый тенями, отбрасываемыми от капель на окне. Поверх них промелькнула широкая тень, и в комнату тихо вошел неуклюжий пьяный отец. Пелин, накаченная успокоительными, тряслась под одеялом. Взглянув поверх него на дверной проем, в ее ушах громко зазвенел стук собственного сердца. Он снова пришел к ней. Снова сделает это с ней. Сильный и пахнущий кислым потом отец навалился на нее, чтобы вновь испить ее юность.

– Гори в аду, – прошептала Пелин савану, – отец.

Элиф вытянула губы в улыбке, потому что сестра прощала папу. Пелин отклонилась от него и посмотрела на нее, сдержанно улыбаясь и продолжая поддерживать ее наивные мечты о счастливом финале их семьи.

Всю дорогу до аэропорта они провели в тишине. Пелин молчала, сжимая ладонь Эмира в своей. От напряжения ее мутило, запахи вокруг играли в тошнотворную симфонию, и даже некогда любимый аромат Эмира сейчас чувствовался ужасно.

– Ты бледная такая, – Эмир мельком взглянул на нее. – Хочешь обсудить?

– Что именно? – уставилась в затылок водителя.

– Похороны, – терпеливо уточнил он.

– А, это, – Пелин равнодушно повела плечами, – да мне все равно. Это Элиф слишком впечатлилась.

– Ты можешь поговорить со мной, ты ведь знаешь это?

Эмир обеспокоенно оглядел ее, крепче сжимая ладонь в своей.

Но Пелин не хотела ничего обсуждать, тем более отца. Надеялась, что тот заберет с собой все ее травмы, но этого не случилось. Ей очень хотелось бы почувствовать облегчение с его смертью, однако Пелин чувствовала лишь ненависть, и намного острее, чем она была при его жизни.

– Молчу, – Эмир с улыбкой припал губами к ее ладони, разрешая не делиться сокровенным. – Завтра у нас годовщина свадьбы, помнишь?

Пелин широко улыбнулась, разглядывая горящие глаза напротив. Эмир провел пальцем по овалу ее лица и слегка коснулся губами кончика ее носа. За год в их отношения ничего не изменилось, наоборот, они любили друг друга с каждым днем все сильнее и все более жадно.

– Интересно, – Эмир отвернулся к окну, – получается, уже прошел год как пропал твой драгоценный бывший, – Пелин оцепенела от услышанного. – Интересно, этот гад прячется где-то? – Эмир посмотрел в ее глаза. – Или о мертвых либо хорошо, либо никак?

Пелин вырвала свою ладонь и отвернулась. В окне мелькали голые пейзажи равнин, золотистые пески склонов и длинные полосы трассы. Солнце в зените ярко светило в ее глаза, от чего в висках ее мучительно запульсировало. В машине внезапно похолодало, и Пелин поежилась от этого, задрожав.

– Ты часто думаешь о нем? – не унимался Эмир, положив голову на подголовник и наблюдая за Пелин.

– Не глупи, Эмир, – Пелин боялась смотреть в его честные и любящие глаза своими фальшивыми и жестокими. – Мне все равно, жив он или мертв.

Эмир не верил ей, потому что ее реакция говорила об обратном. Ему казалось, что Пелин все еще любит Селима и надеется, что он вернется. Каждый раз, когда он произносил его имя в слух, Пелин менялась в лице, становилась нервной и молчаливой. Она не говорила ничего, но ее молчание казалось Эмиру острее самой страшной правды. Он отвернулся к своему окну, чувствуя, как стена из недосказанностей разделяет их все больше, и становится единственным камнем преткновения в их безоблачной любви. В самом деле, Эмир ревновал ее к Селиму, но не хотел в этом признаться даже себе. Боялся, что тот объявится, или что хуже, умрет. Потому что в соревнованиях с умершим невозможно выиграть, они уже не смогут разочаровать так как живые.

В их с Эмиром особняке у Пелин была собственная ванная комната, о которой прежде она не думала даже в своих самых смелых фантазиях. Черные мраморные массивные плиты блестели глянцевой поверхностью, отражая яркие небольшие лампы по периметру потолка. В широком зеркале, чьи грани были изрезаны позолотой, отражалась большая душевая кабина. Пелин сидела рядом и смотрела на две полоски, выступающие на ее тесте на беременность. Звон в ушах, острые иглы во всем теле и оцепенение, которое она почувствовала в эту минуту, испугало сильнее, чем сама новость. Сокрушительное и внезапное известие выбило почву у нее из-под ног. Пелин встала, отдирая себя от унитаза, и посмотрела на свои заплаканные глаза в отражении зеркала. Ужас в ее зрачках ей был знаком. Она прижала ладонь к губам и заплакала тихо, чтобы никого не потревожить своим страхом. Казалось, жизнь ее ей более не принадлежит. И Пелин не понимала, чего именно испугалась. Того, что это так внезапно и не вовремя, или потому что она никогда не хотела ребенка. Даже от любимого мужчины. Щеки пылали от слез, а перед глазами все кружилось сквозь пелену. Пелин прижалась горящим телом к ледяной плитке и задрожала. Паника накрыла ее, и ей стало невыносимо находиться в собственном теле. Мысли о ребенке настойчиво впились в голову. Настоящий ребенок. Их с Эмиром. Живой и такой реальный, каким она никогда его не воображала. Он внутри нее, бьется за жизнь с собственной матерью. Пелин замутило от отвращения к самой себе. Она и так чувствовала себя паршиво после похорон отца, так теперь и это. Посмотрела на свое отражение и поняла, от чего ее на самом деле тошнит. Не от этой новости и не из-за смерти отца. Ей тошно, потому что она позволила себе забыть, что убила человека.

– Пело, – Элиф постучалась, – все хорошо? Ты долго уже собираешься.

Пелин смотрела в свое лицо и не могла пошевелиться. Там, за ее спиной, стоял Селим и мертвыми глазами смотрел на нее. И улыбался, потому что был рад ребенку. Ребенку, которому можно за все отомстить.

– Все хорошо, – Пелин посмотрела на тест, открыла ящик и спрятала его. – Сейчас выйду, милая.

Прислушалась, как Элиф уходит. Собралась и снова посмотрела в зеркало. Поправила серебреное платье, которое впивалось в ее талию. Выпрямила свои плечи и провела рукой по ключицам. Достала ватный диск и стерла следы своей паники. Заново подвела глаза синей подводкой и накрасила ресницы. Улыбнулась своему отражению, потому что точно знала, что сейчас у нее все и вправду хорошо. Достала пустую шкатулку и вложила туда тест. Сегодня за столом она расскажет об этом Эмиру и всем их близким. Она чувствовала себя растерянно от этой новости, но самое страшное в жизни Пелин было позади и все чаще громче дышало в спину. Ей было страшно, что она может лишиться нормальной жизни, только потому что убила Селима.

С того страшного дня, Пелин не провела ни одну ночь спокойно. Ей часто снились ужасы, но еще чаще – ничего. Она не потеряла свою работоспособность, оставалась любящей женой и прекрасной сестрой, но всегда глубоко несчастной бывшей женой бесследно исчезнувшего Селима. И Пелин переживала эту потерю по-настоящему, особенно потому что была причастна к страшной правде его исчезновения. Мучила ли ее совесть? Пелин часто спрашивала себя об этом по ночам. И совесть ее не просто мучала, она тихо скребла под грудной клеткой, медленно шептала и всегда была рядом. Пелин плакала по ночам, когда Эмир уже крепко спал, потому что жалела о том, что совершила. Иногда она и вовсе ненавидела себя за совершенное. Считала, что лучше уж было бы жить в вечном страхе и преследовании, чем стать убийцей. Впрочем, муки совести и жалость стали не единственными ее спутницами. Пелин потеряла покой, но приобрела жестокость, что прежде не была никем из ее близких замечена. Элиф часто говорила ей об этом, но Пелин отмахивалась. Эмир тоже волновался, когда яркий огонек в его любимых глазах погас безвозвратно. Пелин шутила, что так погибла ее невинность, хотя та погибла еще много лет назад под ее отцом.

– Твои родители не приехали? – спросила Пелин, выйдя в огромную гостиную. – Какая хорошая новость.

Эмир сдержанно улыбнулся, всегда выступая на стороне своей женщины. И в горе и в радости, как и обещал. Элиф прикусила губу, стараясь не захохотать. Ей всегда казалось забавным, как Пелин не ладит с родителями Эмира, не замечая, что сестру это на самом деле очень гнетет. Пелин отшучивалась, так стараясь сбавить темпы своей нарастающей тревожности по поводу их в край испорченных отношений.

– Мамуля хотела быть здесь, – наигранно улыбнулся Бату. – Разве она могла пропустить очередную перепалку со своей любимой невесткой?

Пелин игриво ухмыльнулась ему, и Бату рассмеялся.

– Давайте помолчим, – предложил Эмир и подошел к Пелин. – Все хорошо? Ты побледнела опять.

Пелин широко улыбнулась ему, сжимая в руке шкатулку. Ее трясло от одной мысли, что ей предстоит рассказать своему мужу. Но в дверь позвонили, и им пришлось разойтись по разным сторонам.

– Лейла и Каан, – Элиф сделала очередной глоток шампанского. – Наконец-то.

– Не многовато? – хмуро спросила Пелин.

– Я похоронила папу.

Пелин промолчала. Элиф поджала губы и с презрением посмотрела на сестру.

– Ты не должна была так поступать, – Пелин вопросительно посмотрела на нее. – Я видела, как твои глаза проклинали его.

– Прости, что не бросилась танцевать рейхани.

– Дурочка, – Элиф одним рывком оказалась коленями на стуле и приблизилась к лицу сестры. – С мертвых уже не спросить, но с живых еще можно.

Пелин нахмурилась, совершенно не понимая намека Элиф. Та внезапно повеселела и повернулась к входящим в гостиную Лейле и Каану.

– Привет, семья, – наигранно помахала им.

– Еле уложили Эфе спать, – Лейла крепко держала Каана за руку, улыбаясь всем и одновременно никому. – Наш светловолосый неугомонный в папу.

Каан разрумянился от ее любви. Дружелюбно улыбнулся Элиф и поцеловал ее в щеку, повернулся к Пелин и слегка притормозил в своем приветствии. Пелин не поняла, почему его лицо потеряло свойственную ему игривость. Каан подошел к ней и сдержанно пожал руку, будто это не они оба прикончили Селима Йылмаза. Пелин не позволила ему избавиться от рукопожатия, и настойчиво притянулась к Каану, целуя в щеку:

– Что с тобой? – прошептала на ухо.

– Плохой сон приснился, – шепнул Каан, и состроил радостное лицо, когда они отдалились друг от друга. – Надеюсь, сегодня не будет плохих новостей.

– Только хорошие, – искренне призналась Пелин.

Она положила шкатулку около себя и села за стол.

Эмир стоял чуть поодаль от нее, наблюдая за ней, а легкая улыбка играла на его устах. Казалось, никого больше и не было в этой комнате, полной любви и страсти. Пелин подарила ему улыбку в ответ, и Эмир медленно прошел к ней. Теплые ладони прижались к ее обнаженным плечам. Пелин подняла голову, чувствуя мандраж в каждой клеточке тела. Ее мир давно уже сузился до одного человека, хоть она и рьяно отрицала это. Карие глаза Эмира, обрамленные светлыми ресницами, смотрели в ее лицо и влажно-блестели. Сердце у Пелин пропустило несколько ударов, и резко забилось в груди. Ей вдруг стало тяжело дышать. Эмир ничего не заметил, не прерывая их хрупкий зрительный контакт лишними движениями. Наклонился и поцеловал в лоб. Пелин улыбалась, продолжая чувствовать легкую дрожь во всем теле. Почему-то лишь сейчас она подумала, что было бы, если бы Эмир узнал, что она лишила человека жизни. И не случайно, а намеренно. Что бы стало с его невероятной любовью, полной понимания и терпения? Что бы стало с их совершенным браком, над которым оба тряслись, как над дитем? И ребенок, которого она теперь носила под своим сердце, сможет ли удержать того, кого она может разочаровать и испугать в любой внезапный момент?

– Волнуешься? – Эмир перевел взгляд на причудливую шкатулку. – Что это?

– Нет, – Пелин схватила ее прежде, чем палец его дотронулся до нее.

– Люблю секреты, – обворожительно улыбнулся Эмир ей одной.

Пелин сглотнула, потому что он бы не сказал так, зная ее другой секрет.

– Предлагаю тост, лишь бы оторвать брата от его жены, – съязвил Бату, вскочив на ноги из-за стола.

Эмир рассмеялся, прильнув широкой грудью к Пелин. Та выпустила его ладонь из своей и отправила за стол.

Эмир прошел через весь стеклянный стол и сел в его главе – напротив Пелин. Их разделяло длинное полотно, сотканное стеклом и фальшью, которая вновь притворялась откровением. Пелин поймала на себе взгляд Каана и посмотрела на него. Светлые волосы его за этот год стали короче, а прежний озорной взгляд сменился на серьезный и проницательный. Он и прежде делал то, что они совершили вместе, но лишь случившееся тогда изменило обоих. Пелин вопросительно смотрела на Каана и не понимала, что случилось именно сегодня. И почему он так смотрит.

Она и не замечала того, что теперь заметила Лейла, ставшая свидетельницей их взглядов.

Элиф смотрела на сестру, не слушая Бату. За последний год та изменилась, и превратилась в неизвестного ей человека. Скрытного и смотрящего поверх всего. Пелин редко смотрела в глаза сестры, и это причиняло Элиф боль. Такую острую и неизлечимую, а смерть отца лишь подпитала это непроходимое чувство. Ледяное и страшное, похожее на жуткий темный угол в ее ненавистной детской комнате. Элиф знала, чему то причина, хоть и не догадывалась, что и эта причина – ложь. Но она точно знала, что ей нужно сделать, чтобы вернуть старшей сестре блеск ее карих глаз.

– Поздравляю вас с годовщиной, – Бату радостно поднял бокал. – Рад, что мы собрались своей небольшой компанией, такой уютной нашей семьей. Без ваших коллег, приятелей и…

– Родителей, – закончила за ним Элиф и многозначительно посмотрела на Пелин, словно ждала одобрения за этот выпад.

Но Пелин не повелась. Руки ее уже давно тряслись и не держали бокал с шампанским, которое теперь нельзя было пить. Она слышала, как между ударами сердца, обрывается ее дыхание, а руки влажно потеют. Шкатулка лежала и настойчиво твердила, чтобы Пелин наконец подарил ее Эмиру. Чтобы не сомневалась, надо ли ей это или нет.

– Стойте, – голос Элиф прозвучал хрипло, испуганно, – стойте.

Она схватила пульт и прибавила громкость на телевизоре, который до этой минуты крутил романтический фильм.

– Я же говорил, лучше бы включили музыку, – возмущался Бату, но, внезапно, замолчал.

– Сегодня со дна Мраморного моря на западе Стамбула вытащили затонувший автомобиль, принадлежащий бесследно исчезнувшему бизнесмену Селиму Йылмазу, – оповестил голос репортера, стоящего на фоне того самого склона.

Пелин услышала выстрел, и в ушах пронзительно раздалась тишина. За ней – стуки сердца, такие мучительно долгие и страшно оглушительные. Все вокруг ярко замерцало, а в висках настойчиво запульсировало. Она постаралась сохранить самообладание, но задрожала так, что выронила бокал. Эмир изучающе смотрел на Пелин, и заметив его совершенно странный взгляд, она испугалась еще больше. Возможно, он ревнует ее сейчас к погибшему, возможно, знает страшную правду. Пелин отвела взгляд и больше не посмотрела в сторону мужа, чувствуя, что и он отвернулся. Элиф вновь расплакалась при кадрах изуродованной машины Селима, Бату удивленно сидел на стуле и жадно пил шампанское. Лейла внимательно следила за репортажем, а Каан смотрел на Пелин. И она ответила ему. Подняла глаза и уставилась на него в ответ. С ужасом и испугом смотрела в его совершенно спокойное лицо. Невероятная его непоколебимость показалась Пелин чужеродной, словно Каан с другой планеты или знает неизвестное ей.

– Тело бизнесмена в машине не было обнаружено.

У Пелин затряслись поджилки. Она смотрела на Каана, все такого же собранного и невероятно сдержанного. Он отклонился на спинку стула, продолжая испепелять ее взглядом.

– Что это значит? Его убили? – плакала Элиф.

Эмир посмотрел на Пелин, и та оторвала взгляд от Каана. Поджала губы и повела плечами, будто не знает, убили или нет. На самом деле, она не понимала, что ей надо показать ему. Какую эмоцию выдать, чтобы не вызвать вопросы, такие ненужные ей сейчас. Мир вокруг сокрушался и рушился, а Пелин не знала, как и куда ей деться сейчас. Что сделать, чтобы остановить этот кошмар, который начался с ее легкой руки? Нашли ли пистолет? Где тело Селима? И почему Каана совершенно не пугает происходящее?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.