Пропавшая принцесса. Реальность

Ишида Рё

Пропавшая принцесса. Реальность

Сила слова.

Жан поправил на столе пачку бумаг. Прошёл уже месяц с того момента как он начал работать на Эдгара Де Боша, но у Ле Клерка всё ещё было ощущение, что младший брат герцога всё ещё присматривается к нему. Вернее было бы сказать следит. «Впрочем я тоже за ним слежу!» – подумал Жан. В Королевской резиденции было тихо. Жан разместился в небольшом кабинете у дверей в приёмную Эдгара. Раньше здесь были покои Короля Луи Гаверна-младшего повешенного людьми Вендис Рейгарден. Когда Вендис стала королевой этими покоями она не стала пользоваться, удовлетворившись комнатами на женской половине, которые были гораздо скромнее. Жан корил себя за то, что упустил возможность по лучше узнать Королеву Вендис. Со слов канцлера она была слабой и глупой. Правда не ясно было каким образом она смогла заполучить трон, будучи такой жалкой. Да и поступки старшей Рейгарден после бегства её из столицы говорили о ней скорее как о личности сильной и незаурядной. Ле Клерк подумал, что немало есть людей безумно храбрых на поле сражения, но слабых и робких, когда дело касается придворных интриг. Судя по всему, Вендис была именно такой. Вновь оказавшись в своей стихии, то есть на войне, она действовала решительно и смело. Ещё пару недель назад по столице ползли слухи, что Вендис со своими мелкопоместными баронами вот-вот появится у городских стен. Даже произошли волнения черни, в которых, к удивлению, Ле Клерка активное участие принимали его бывшие подельники, во главе с Ричардом. Восставшим даже удалось взять под контроль всю нижнюю часть города, что лежала за вонючими рядами. Но армия герцога Де Боша подошла к столице и Вендис тут же ретировалась, отойдя в город Асгерд, согласно легендам столетия назад бывшей столицей древних ашуров. Там она приготовилась выдерживать осаду, но наступила зима и Де Бош не стал начинать новую кампанию. Войска герцога подавили мятеж в столице, перебив огромное количество, в основном случайных людей. Подавление восстания сопровождалось грабежами и изнасилованиями. Начавшие всё это бандиты растворились в трущобах, а простые горожане преисполнились к гошам такой ненавистью, что Жану казалось, будто он вместе с Эдгаром сидит на пороховой бочке. Если бы сейчас Вендис подошла к городу мятеж сразу же вспыхнул бы с новой силой. Но Жан отлично знал, что армия старшей Рейгарден насчитывает тысячу, может быть полторы тысячи человек, а с такими силами нечего было и думать сражаться с герцогом в открытом бою. Жан считал, что сражение с Де Бошем и не было целью Вендис Рейгарден. Её задачей было заставить герцога прекратить боевые действия в горном крае и возвратиться в столицу. В результате гоши не смогли развить свой успех после триумфа под Карсом. Им в руки попал изрядно опустевший город, где почти нечем было поживиться. Над листовками, в которых сообщалось о новых успехах армии герцога, в столице откровенно смеялись даже те, кто изначально радовался приходу иноземцев. На центральном рынке выставлены были две изрядно обезображенных женских головы, которые Де Боши пытались выдать за сестёр Рейгарден. Но в то, что головы эти принадлежат двум Королевам не верили похоже даже самые ярые сторонники герцога. Между тем до столицы доходили слухи о том, что Лалатина Рейгарден собирает в горной долине армию, какой до сих пор ещё не видывали в этих диких краях. Говорили, что Лалатина нашла золото древних королей ашуров и теперь у неё денег столько, что она изготавливает тонны пороха и сотню орудийных стволов. Ле Клерк не имел точных данных об этом. Всё выглядело словно какая-то сказка, но в любом случае горцы готовились к возобновлению войны, едва сойдет снег и дороги подсохнут. Один только Луи Де Бош казалось ни о чём не беспокоился. Не сказать, что герцог часто бывал в покоях своего брата, но тем не менее Жану доводилось теперь видеть герцога гораздо чаще чем раньше. Де Бош-старший всегда выглядел весёлым и беззаботным. В отличие от Эдгара. Ле Клерк прекрасно знал, что младший брат герцога, понимает всю сложность ситуации, в которой они оказались. Денег не хватало катастрофически. Сразу после того, как Жан перешёл на службу к Эдгару Де Бошу, Великий Канцлер укатил в свой замок, так и не предоставив герцогу необходимых средств. На письма, которые Ле Клерк собственноручно отсылал от лица Эдгара, неизменно приходили ответы, что Канцлер болен и не в состоянии вернуться в столицу. «Подагра!» – подумал Жан, смеясь про себя. Он отлично знал, что Канцлер здоров как бык, вернее, как свинья, на которую его бывший хозяин походил гораздо больше. Каждую неделю Ле Клерк отправлял донесения своему бывшему хозяину с полным отчётом обо всём что становилось ему известно. Ле Клерк ощущал себя двойным, даже тройным агентом. Хотя связи с повстанцами у него всё ещё не было. Жанна говорила, что сир Боргес очень осторожен, а после поражения под Карсом у него много других дел, но Жану не терпелось вновь начать помогать восставшим. Однако пока это было невозможно. Ему оставалось только ждать, когда Боргес вспомнит о нём. Одна часть его души жаждала приносить пользу, но другая наслаждалась тихим счастьем с Жанной, с его Жанной. Они жили почти как супруги и иногда Ле Клерку хотелось, чтобы так было всегда. Однако суровая действительность не давала ему окончательно погрузиться в сладкий мир грёз. Едва он вспоминал о Ракель и сердце его сжималось от боли. После подавления мятежа связи со своими друзьями у него больше не было. «Крысиная нора» сгорела. А хозяина повесили над входом в его заведение. Жан тяжело вздохнул. В его маленьком кабинете было холодно, впрочем, как и во всём Королевском замке. Холода наступили в этом году необычайно рано. В каждой большой зале горел камин, но обогреть громадные помещения таким образом, было совершенно невозможно. Температура во дворце была лишь немного отличной от той, что была на улице. В кабинете Ле Клерка камина не было. Пальцы его закоченели, изо рта вырывался пар при каждом выдохе. Жан услышал на лестнице топот маленьких ног и в его комнату вбежал мальчуган лет десяти, укутанный в различные тёплые вещи словно кочан капусты.

– Жан! – закричал мальчик, – я только что видел рыцаря в серебряной броне!

– Это, наверное, иней был на латах, Ваше Величество! – улыбнулся Ле Клерк.

Этого мальчика звали Девон Гаверн и формально он был Королём. После того как его старшая сестра Алиса бежала из столицы со своей подругой, Эдгар приказал усилить надзор за Гавернами, и юный Король со своей матерью жил во дворце почти как в тюрьме. Впрочем, Девон вряд ли осознавал своё положение. Всё-таки он был ещё ребёнком. У Ле Клерка сложились с юным Королём добрые, почти дружеские отношения. Девону было тоскливо в замке. Других детей здесь не было, и он волей неволей тянулся к Жану, который всегда был с ним ласков. Ле Клерк жалел Гавернов. Трудно было с ненавистью относиться к несчастной женщине и ребёнку, находившихся в заложниках у Де Боша. Мальчик с грохотом пододвинул стул к столу, за которым сидел Ле Клерк и влез на него с ногами.

– Почитаешь мне? – спросил он, заглядывая Жану в глаза.

Ле Клерк прислушался, в покоях Эдгара было тихо. «Может он через другую дверь вышел?» – подумал Жан. Он вытащил из-под стола тяжеленный фолиант в окованном железом переплёте и бухнул его на стол.

– Где мы остановились, Ваше Величество? – спросил Де Клерк.

– Там, где злая колдунья заточила принцессу в замок! – отвечал мальчуган.

Ле Клерк нашёл нужную страницу и стал читать, стараясь не повышать голос. Они сидели, рядом почти касаясь головами, пар от их дыхания смешивался, как будто они были одним человеком. «Не думал, что когда-нибудь буду вот так сидеть с Королём!»– подумалось Жану.

Когда принц убил колдунью и освободил прекрасную принцессу, Девон захлопал в ладоши от радости.

– Это чудесно! Теперь она свободна! – проговорил с восторгом юный Король.

– Ты мой друг, Жан! – покровительственно заявил мальчик, – когда я стану настоящим Королём, я назначу тебя Канцлером!

– Кто сказал Вашему Величеству, что Вы ненастоящий Король? – осторожно спросил Ле Клерк, понизив голос до шёпота.

Лицо Девон побледнело, он закусил губу и испуганно уставился на Жана.

– Ваше Величество, ради Вашей безопасности не говорите таких слов никому кроме меня! – проговорил Ле Клерк, глядя мальчику в глаза.

Девон облизнул губы щёки его слегка порозовели.

– Мама говорит, что мы должны молчать и терпеть! Сколько я себя помню, мы только и делали, что молчали и терпели! – проговорил мальчик с остервенением.

– Но когда-нибудь я отомщу им всем! – добавил он.

Лицо Короля стало злым и взрослым, кулачки его сжались. Перед мысленным взором Ле Клерка встали рядами виселицы, запылали костры. Мальчуган исчез, Жан словно заглянул в глаза монстру.

– Я уверен, что всё так и будет! – проговорил Ле Клерк с мягкой улыбкой.

Мальчик облегчённо улыбнулся в ответ.

– Ты мой друг! Я никому не скажу, что ты не встал, когда я вошёл! – заявил он и убежал.

Ле Клерк слышал, как топочут по каменным ступеням его сапоги на два размера больше. Звякнул колокольчик призывающий его, Жан поднялся на ноги и предварительно постучав вошёл в покои Эдгара Де Боша. Младший брат герцога сидел за столом у приоткрытого окна, из которого дул морозный ветер. Несмотря на жарко натопленный камин в покоях было холодно.

– Вы замёрзли, хозяин? – спросил Жан, – закрыть окно?

– Не нужно! Мне тяжело здесь дышать! – отвечал Эдгар, подавая Ле Клерку только что подписанную бумагу.

Жан пробежал глазами текст, он теперь уже достаточно хорошо понимал язык гошей. В глаза ему бросились слова: отпускать за выкуп, деньги отправлять мне лично.

– Перепиши это на понятном для начальника тюрьмы языке, я подпишу! – приказал Де Бош, жестом руки давая понять, что разговор окончен.

Жан вернулся за свой стол, очинил перо. Чернила загустели от холода, он добавил в них немного дешёвого вина из бутылочки, которую держал здесь для таких целей и принялся переписывать приказ. Суть его состояла в том, что нужно увеличить число арестов, особенно богатых людей. А затем выпускать их за выкуп. «Люди из столицы окончательно разбегутся!» – подумал Ле Клерк. Налоги повышались уже дважды, продуктов не хватало, значительная часть горожан и местное дворянство разъехались из столицы. Многие из них прямо отправлялись к Вендис Рейгарден. «Никто не любил её раньше, зато теперь все только и мечтают о том, чтобы она вернулась!» – подумал Ле Клерк. Ему пришло в голову, что, если так пойдёт дальше брать столицу штурмом даже не потребуется. Закончив, он полюбовался своим красивым почерком и в общем остался собой доволен. На каменной лестнице раздались тяжёлые шаги и в приёмную ввалился сир Грен собственной персоной.

– Грёбаная лестница! – произнёс он отдуваясь.

– О! Опять ты! – с удивлением проговорил он, уставившись на Жана, – ты же работал на моего старого дружбана Исраэля! Я ещё подумал, взял ли он тебя с собой, когда бежал из столицы!

Великан добродушно улыбнулся, глядя на Жана почти с отеческой добротой.

– Теперь я работаю на его светлость, Эдгара Де Боша! – отвечал ему Жан, – у Вас назначено, сир Грен?

– Узнаю секретаря Исраэля! – рассмеялся Грен.

– Мне не назначено, как Вы господин Ле Клерк изволили выразиться! Однако думаю, ваш хозяин не откажется принять меня! Скажите ему, что для него это единственный шанс избежать голода в столице!

Жан, постучавшись вошёл к Эдгару и пока его господин подписывал бумагу, скрепив её своей печатью, он в двух словах передал то, что сказал сир Грен. Эдгар на секунду задумался.

– Пусть войдёт! – сказал Де Бош поднимаясь.

Ле Клерк пригласил Грена внутрь. Слышать их разговор ему было необязательно. Жан отлично представлял себе о чём они будут говорить. Этот боров может привезти в столицу еду, однако непонятно как Де Боши будут ему платить! Денег ведь нет! Однако он может попросить в качестве платы монополию на торговлю в столице и двух-трёх крупных городах. «Если гоши победят, Грен станет самым богатым человеком в стране! Если!» – подумал Ле Клерк. Он спустился вниз, пересёк площадь и постучался в небольшую дверь рядом с воротами тюрьмы. Жану пришло в голову, что тюрьму и Королевский дворец неслучайно разделяют всего-то сотня метров. «Чтобы далеко не ходить!» – подумал он, ухмыляясь про себя.

Его впустили внутрь, начальника городской тюрьмы не было на месте. Жан отказался передавать бумагу его помощнику и заявил, что дождётся самого. Он спустился вниз во двор. Как раз в эту секунду туда заводили свеже пойманных заключённых, среди которых было две женщины. В одной из них Жан с ужасом узнал Ракель. Губы её были разбиты, волосы растрёпаны, платье порвано так сильно, что крупная грудь едва не вываливалась наружу. Руки её были скручены за спиной, так что вывернулись локти, что по всей видимости причиняло девушке нестерпимую боль, но Ракель даже не стонала, время от времени она лишь облизывала порванные губы. В первый момент Жан остолбенел. Арестованных провели мимо него и Ракель прошла совсем близко. Даже если она его узнала, она никак этого не показала. Жан ничего не сделал. Он не закричал, не набросился на угрюмых конвоиров. Он позволил увести Ракель в подземелье. Между тем в голове его метались мысли, яростно бились в черепной коробке не находя выхода. Он отошёл в сторону и отвернувшись к стене провёл рукой по вспотевшему лбу. Пот был холодным, как у мертвеца. Перед его глазами были камни стены с проросшими между ними пожелтевшими травинками. Жан смотрел на них и не мог оторвать взгляд. Из оцепенения его вывел громкий окрик охранника. Ле Клерк поспешно прошёл мимо охраны и оказался на улице. Ноги его двигались как будто сами по себе. Он пересёк площадь в обратном направлении и через минуту был уже в своём маленьком «предбаннике», около двери в кабинет своего хозяина. К этому моменту Жан уже совершенно пришёл в себя. Голова его опять заработала быстро и чётко. Он решительно постучал в дверь и не дожидаясь ответа вошёл.

– Чего тебе? – Эдгар Де Бош поднял голову от бумаг, над которыми сидел. Тон его был недовольным, но Ле Клерка ничего не могло уже остановить.

– Прошу меня простить! – проговорил он твёрдым голосом, – мне нужно поговорить с Вашей милостью по не терпящему отлагательств делу!

– Что случилось? – равнодушно осведомился Эдгар.

– Ваша милость, только что я был в городской тюрьме по Вашему поручению!

– И что? – спросил Де Бош чуть более заинтересовано.

– Я увидел среди задержанных одну свою старую знакомую!

– И что? – повторил Эдгар разочарованно.

– Я могу поручиться, что Ракель никак не связанна с преступниками! – глядя Де Бошу в глаза проговорил Жан.

– Это замечательно! Уверен, что полиция разберётся, – Эдгар опять вернулся к бумагам.

– Ваша милость! Я ни разу ни о чём не просил Вас! Бог свидетель! Но теперь я прошу! Я умоляю Вас! – голос Жана сорвался, он задохнулся.

– Я сейчас занят! Давай поговорим об этом как ни будь потом! А сейчас оставь меня! Я работаю! – не поднимая головы от документов проговорил Эдгар.

С минуту Жан смотрел на своего хозяина, ему казалось, что сердце его почти перестало биться, он словно падал в чёрную пропасть и никак не мог ухватиться, чтобы затормозить своё всё ускоряющееся падение. Де Бош не обращал на него никакого внимания, Жаном овладел приступ такого холодного бешенства, что он едва не бросился на своего хозяина. Только мысль о том, что этот поступок окончательно погубит не только Ракель, но и Жанну, заставил его взять себя в руки. Между тем ненависть к Эдгару и вообще ко всем гошам, настолько овладела Ле Клерком, что сознание его окончательно прояснилось.

– Прошу меня простить! – он поклонился не обратившему на его слова никакого внимания Эдгару и вышел из кабинета.

Теперь он действовал спокойно и рационально, на его столе всё ещё лежало послание младшего брата герцога, адресованное начальнику городской тюрьмы. Жан отодвинул его в сторону, взял бумагу и быстро написал записку Жанне на языке ашуров, на котором мог писать теперь довольно сносно. «Жанна, я провалился. Беги» – написав Ле Клерк кликнул мальчишку-посыльного. Это был веснушчатый, долговязый подросток, нескладный, в латанной куртке и грязных штанах.

– Чего изволите? – спросил он, шмыгая носом.

– Ты помнишь, где я живу? – спросил Жан строго.

– Помню, – отвечал мальчишка с тяжёлым вздохом, как будто каждое слово доставляло ему невыразимые мучения.

Ле Клерк покопался в карманах, вытащил медные монетки и не считая сунул их в руку посыльному.

– Знаешь, Милену, мою служанку? – спросил он.

– Знаю! – щербатый рот мальчишки расплылся в улыбке.

– Отдашь эту записку ей в руки! Только ей! Понял?

– Понял! – мальчик сунул мелочь в карман своих безразмерных штанов, явно перешитых из старой одежды отца или старшего брата.

– Потом можешь идти домой! На сегодня ты свободен!

Отпустив мальчика, Ле Клерк достал другой набор письменных принадлежностей, взял гербовую бумагу и написал:

Приказываю исполнять любые приказы подателю сего!

Потом он решительно расписался, вытащил скопированную им печать дома Де Бошей и поставил оттиск. Получилось вроде неплохо. Впрочем, колебаться было некогда. Жан взял бумагу, которую так и не отдал начальнику тюрьмы, нахлобучил на голову широкополую шляпу, по моде введённой гошами и направился к выходу. Прежде чем ступить на первую ступеньку лестницы ведущей вниз он обернулся, последний раз окинул взглядом своё рабочее место. «Вот и всё!» – подумал Ле Клерк. Он вышел на улицу, Солнце перешло зенит и неудержимо клонилось к закату. Жан грубо толкнул в грудь недавно заступившего на свой пост охранника, лицо которого было ему незнакомо.

– Срочное послание от герцога Эдгара Де Боша! Немедленно доложи обо мне начальнику! – важно заявил он.

Всё оказалось проще, чем Жан рассчитывал. Больше всего он боялся, что начальника не окажется на месте, но его сразу же провели в кабинет главного городского тюремщика. С трудом сдерживая дрожь в руках, Ле Клерк отдал начальнику тюрьмы настоящую бумагу от Эдгара. Начальник пробежал её глазами, на лице его отразилось плохо скрываемое неудовольствие. Он что-то пробормотал себе под нос, Жан не разобрал что, но это было уже не важно. Пришла пора действовать.

– Сегодня сюда доставили одного человека! – нахально заявил Ле Клерк, глядя начальнику тюрьмы в глаза.

На лице тюремщика отразилось некоторое встревоженное недоумение.

– Мы многих арестовываем. Каждый день. О ком идёт речь? – пробурчал он смущённо.

– Это девушка. Её зовут Ракель Нисом! Я приказываю привести её сюда немедленно! – подступая к нему прорычал Ле Клерк, его опять захлестнуло бешенство.

– Но…, – начал было начальник тюрьмы, но Жан сунул ему под нос состряпанную им бумагу и не дав разглядеть её толком рявкнул:

– Хотите пойти под суд, за неисполнение приказа его Высочества?

– Я ещё не смотрел списки арестованных. Я сейчас разберусь и её тут же приведут! – поспешно проговорил тюремщик.

Пока он вышел чтобы отдать распоряжения, Жан уселся в кресло закинув ногу за ногу с самым беспечным видом, хотя сердце его билось так учащённо, что казалось, заглушало все остальные звуки. Он был почти уверен, что сейчас войдут вооружённые люди и схватят его, но продолжал сидеть так как будто смерть не стояла сейчас совсем рядом с ним. Ле Клерк подумал, что у него нет никакого оружия, даже ножа. Впрочем, ни нож, ни даже меч не мог помочь ему сейчас. Да и не владел он им достаточно хорошо, чтобы рассчитывать, что сможет вырваться из этих каменных стен. «Перо – вот мой меч!» – подумал Жан. Дверь распахнулся, и он невольно обернулся, но вместо вооружённых людей, он увидел Ракель. Начальник тюрьмы втолкнул её боязливо оглядывающуюся, прижимающую на груди разорванное платье. Ракель скользнула взглядом по лицу Жана, так, как будто не узнала его.

– Это она, господин Ле Клерк? – спросил главный тюремщик.

– Она! Я забираю эту женщину! – в той же наглой манере, заявил Ле Клерк. Поднявшись с места, он сорвал с себя плащ и накинул его на плечи девушки. Когда ворота тюрьмы за ними захлопнулись, Жан схватил Ракель за руку и потащил её в переулок.

– Я же говорил тебе быть осторожнее! Дура! – прошипел он, волоча девушку за собой.

Ракель вдруг совершенно повисла на его руке, Жан понял, что она сейчас потеряет сознание. Схватив Ракель, он энергично встряхнул её так сильно, что её грудь едва не выскочила наружу.

– Нам нужно бежать, Ракель! Не время сейчас падать в обморок! – он почти прокричал ей это.

Ракель облизнула губы, её бледные щёки слегка порозовели.

– Я в порядке! Я могу идти! – отвечала она едва слышно.

– Отлично! Иначе мне придётся нести тебя!

Пока Жан тащил её за собой он думал, как теперь ему вывести Ракель из города.

Крепкий мужчина с лицом причудливо покрытом шрамами, подсадил Ракель на телегу.

– Слышь, Жан, ты нереально крут! – сказал он, поворачиваясь к Ле Клерку и пожимая ему руку.

Бросив искоса взгляд на Ракель, он как показалось Жану смутился и отошёл в сторону. На этой улице было темно как в аду. Секретарь едва различал огромного мужика, сидевшего на козлах. Покрытого шрамами бандита звали Клаус. Когда Жан притащил Ракель в единственное место, которое смог вспомнить, рассчитывая найти там Ричарда, он наткнулся в этой грязной вонючей рыбной лавке на этого самого Клауса и его друзей.

– Сбежал твой Ричард! Бросил свою девчонку и сбежал! – меченный сплюнул сквозь зубы.

– Ну да ничего! Мы её вытащим! – сказал он решительно, хотя в голосе его и не было уверенности.

– Ракель! – позвал Жан и когда девушка появилась из темноты в которой скрывалась, Клаус не смог сдержать удивленного возгласа. Бросившись к Ракель он стиснул её в объятиях, чем крайне удивил Ле Клерка.

– Я твой должник! – сказал Клаус со счастливой, глупой улыбкой во всю ширину своего изуродованного лица.

– Ты спас мою женщину! Я тебе по гроб жизни обязан! – добавил он, хлопая Ле Клерка по плечу.

«Когда это она успела стать его женщиной?!» – подумал Жан. Но Ракель не возражала, и он решил не поднимать эту тему.

Мимо Жана проскользнул ещё один худой разбойник по кличке Крыса.

– Двигать надо! – пробормотал он, залезая на телегу, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Жан! – позвала Ракель и Ле Клерк приблизился к ней.

– Спасибо! – прошептала девушка, пожимая ему руку.

– Если бы я выбрала тебя, всё было бы по-другому! – добавила она с мукой в голосе.

– Ракель, не нужно думать об этом! Главное с тобой всё в порядке! Ты не знаешь, что случилось с Ричардом? – спросил Жан.

Ракель криво усмехнулась.

– Как и сказал Клаус, он бросил меня и сбежал! – проговорила она с горечью в голосе.

– Как же ты теперь без него?

– Я теперь с Клаусом, – со вздохом отвечала Ракель, – мне видимо на роду написано быть вместе только с такими мужчинами!

– Ракель!

– Это не важно! Как же ты теперь?

– Со мной всё будет в порядке! – Жан постарался улыбнуться как можно более беспечно. Неизвестно откуда появившейся Клаус запрыгнул на телегу так легко, как будто был мальчишкой.

– Береги себя, Жан!

Возница хлестнул лошадей, и телега покатила вниз по улице к городской стене. Руки Ракель и Ле Клерка расцепились, в последний раз Жан увидел её большие карие глаза полные тоски. У него возникло ощущение что больше они не увидятся. На улице была такая темень, что Жан быстро потерял повозку из виду. Некоторое время он прислушивался к стуку окованных железом колёс по камням мостовой, но вот и они затихли поглощённые тревожной тишиной пустынных улиц. Ле Клерк тяжело вздохнул и направился к своему дому. Ему нужно было убедиться, что Жанна последовала его указанию и теперь в безопасности. Когда он вернулся хозяйка уже спала. В его небольшой квартире было темно и тихо, Жанна исчезла как будто её никогда и не существовало в его жизни. «Слава Богу!» – подумал Ле Клерк. Он стал собирать свои вещи, теперь можно было подумать и о себе. Не успел он ещё толком начать собираться, как внизу, на первом этаже послышался шум и звон оружия. До него долетел испуганный голос хозяйки, Жан бросил мешок и выпрямился, едва он сделал это, как дверь с грохотом распахнулась и в комнату ворвались солдаты в ярких плащах. Ле Клерк не успел даже ничего сделать, он собственно и не собирался драться, да и нечем ему было. И всё же его несколько раз ударили по лицу и принялись бить ногами. Короче говоря, когда, его протащив по лестнице выволокли на улицу, лицо его было залито кровью. Хозяйка смотрела на него глазами полными невыразимого ужаса и сочувствия. «Она всё ещё считает меня сторонником этого ублюдка Канцлера!» – подумал Жан и несмотря на весь ужас своего положения внутренне рассмеялся.

– Простите меня, хозяйка! – проговорил он, улыбаясь разорванными губами.