Какой сам, такие и подарки

Как и длина ванны – точно для меня. Предыдущему же хозяину квартиры с его трёхаршинным ростом мыться определённо было неудобно ни сидя – с трудом помещался, ни стоя – мешает потолок.

Но. Не секрет, что многое в нашем мире рассчитано на людей среднего роста. Мне однажды в гостях довелось искупаться в стасемидесятисантиметровой ванне. И я с ростом ниже среднего всё время «уплывал» вниз. А вот в полутораметровой чувствую себя просто замечательно. Особенно осознавая, что с сегодняшнего дня могу позволить себе это в собственной квартире в Москве.

В субботу я весь день гулял по Измайлову – исследовал район и его инфраструктуру.

Итак. Транспорт ходит до нескольких станций метро, и ходит часто. Это хорошо. Хорошо и то, что пользоваться им в вопросе обеспечения себя продуктами не придётся – прямо через дорогу располагается гастроном с богатым ассортиментом. В пешей доступности – гипермаркет «Ашан».

В полукилометре, на Сиреневом бульваре, я заметил новостройку – семнадцатиэтажная бело-жёлто-оранжевая башня с обилием эркеров21 возвышалась среди девятиэтажек, как Гулливер среди лилипутов.

Может, среди обычных людей, спросите вы. Нет. Гулливер сам по себе был обычный человек. Просто среди великанов и карликов он выглядел соответственно. И этот дом – красивый, аккуратный – среди элитных строений будет смотреться, как «Лада Приора» среди дорогих иномарок – с первого взгляда очевидно, что новостройка относится именно к интересующему меня эконом-классу. Миллионов у меня, что говорить, немного, хватит далеко не на любую квартиру в столице. И в упомянутом доме не на любую.

На стене семнадцатиэтажки висел обветшавший плакат:

«ДОМ СДАН! ВЫГОДНЫЕ ЦЕНЫ!!!»

Меня осенило. Почему бы и нет? Будем жить рядом.

Я позвонил по указанному номеру. Менеджерответил, что в выбранном доме все квартиры проданы, и предложил встретиться в офисе в понедельник – если есть желание рассмотреть другие районы.

К вечеру я посетил несколько фирменных магазинов одежды, обновив свой гардероб, и парикмахерскую, где ловкий мастер меньше чем за полчаса привёл мою «гриву» в элегантный вид, оформив модную стрижку.

Дома было тихо.

Я посмотрел на пустые полки книжной секции. Сейчас могу поставить туда две книги, привезённые из Вознесенска. Позднее съезжу на «Первомайскую» в книжный магазин – пополнить свои литературные запасы и заодно заполнить полки, ведь природа не терпит пустоты.

А пока с эстетической задачей справляется модульная картина над диваном – красивые розовые орхидеи на фоне щедро освещённой солнцем лужайки.

В торце комнаты висит карта России. Она тоже там останется – и по эстетической, и по практической причине. С той же целью – совместить приятное с полезным – я сегодня купил и повесил в прихожей карту мира.

Не мешало бы ещё глобус купить. Во-первых, я будущий географ. Во-вторых, в интерьере, опять же, эта деталь не будет лишней.

Так и с книгами – на полки моей скромной библиотеки попадает то, что я буду читать, что мне интересно. А интересно мне многое – путешествия, религия, история, да и художественные произведения уважаю…

Скоро полки будут радовать глаз разноцветными корешками – чего-чего, а покупать литературу материальная база мне позволяет. Однако стать по-настоящему богатым человеком в обозримом будущем мне, скорее всего, не светит.

И дело не в том, что моих миллионов надолго не хватит. Богатый человек или бедный – зависит не от суммы на счёте в банке или в трёхлитровой банке под кроватью, а от мышления. Если человеку с мышлением богатого дать миллион, то через год у него будет два миллиона – богатый имеет привычку приумножать деньги, вкладывать во что-то перспективное. Бедный же этот миллион просто спустит на сиюминутные потребности и удовольствия, не задумываясь о будущем.

К вечеру, притащив из гастронома объёмный пакет с деликатесами и аккуратно разложив содержимое по полочкам, я поставил чайник и бросил в заварочную кружку столовую ложку сушёных лепестков «Каркадэ».

После чего взял со стола специально купленный большой пакет семечек «Станичные байки», открыл створку на лоджии и высыпал содержимое в одно из четырёх круглых окошечек, прорезанных предыдущим хозяином в коробке из-под молока.

Эта привычка у меня с младших классов, а точнее – с того дня, как на уроке литературы учительница прочитала нам стихотворение Александра Яшина, надолго отложившееся, смею надеяться, не только в моей голове:

…Сколько гибнет их – не счесть,

Видеть тяжело.

А ведь в нашем сердце есть

И для птиц тепло…

Вскоре на окнах многих ребят из нашего класса появились незамысловатые разноцветные домики из картонных коробочек. Я повесил такой же на своей кухне в тот же вечер.

На следующее утро его там не было. Сразу стало ясно – дядя Карл постарался. Не пойму, чем ему мешала кормушка. Хотя вопрос в данной ситуации неуместен – плохому танцору всё мешает. Но от затеи мы не отказались, и к вечеру новая кормушка висела уже на окне в нашей комнате.

О тёте Эмме и говорить нечего – постоянно подкармливает животных и птиц. И о людях заботится по мере сил.

Понаблюдав за двумя яркими шустрыми синичками и пожелав им благополучно пережить предстоящую зиму, я включил стоящий на подоконнике небольшой телевизор, нашёл канал, где шёл музыкальный концерт, сел за стол и принялся с упоением поглощать «Карибский» салат.

Чайник вскипел. Я снял его с плиты и залил «Каркадэ».

Зазвонил телефон. На экране светилась надпись «т. Тамара». Я нажал на «отбой».

Нет, я не проигнорировал звонок своей названной бабушки. Просто она звонила на старый номер, а межгород, как известно, оплачивается отдельно. И стоит недёшево.

Я достал из кармана куртки новый серебристый кверти22 с московской «симкой».

– Совсем забыл, – затараторил я вместо приветствия. – Это мой московский телефон.

– А, поняла, запишу. Ты в Москве?

– Ага. Обустраиваюсь. На днях начну искать работу.

– Удачи. Но будь внимательнее. Помни, о чём мы говорили. Важна не столько зарплата, сколько надёжность. К слову, работу лучше искать поближе к дому. Поймёшь, когда на метро накатаешься. И не иди дворником. В крайнем случае – не оформляйся по трудовой.

– Я дворником идти и не собирался. Кстати, не могли бы вы объяснить, откуда такая предубеждённость?

– Вот то-то и есть, предубеждённость имеется. Не у меня – у кадровиков. Их логика проста, как три копейки. Если работал дворником, значит, с тобой явно что-то не то.

– Спасибо. Буду иметь в виду.

Глава 7

В воскресенье я предусмотрительно поехал в Никольский храм на Щепах – неподалёку от места, где мы с Мишкой в пятницу прервали осмотр столицы и откуда договорились его возобновить.

Когда я пришёл на остановку напротив МИДа, мой друг уже ждал меня, сидя на лавочке.

– На очереди Арбат? – с предвкушением посмотрел я на Мишку.

– Арбат будет попозжа́. Ты ещё Садовое кольцо не видел.

Мы сели на троллейбус по прозвищу Букашка23 и поплыли по круговой магистрали, любуясь монументальной застройкой эпохи классицизма.

И, наконец, мы на Арбате – легендарной пешеходной улице. О ней слагали песни и стихи, писали книги, снимали фильмы… Вполне заслуженно – здесь что ни дом, то шедевр. Или музей, в котором жил кто-то знаменитый.

– Или – вот ресторан, откуда родом рецепт моего любимого шоколадного торта…

– «Прага»? – переспросил я.

– Он самый. И назван он, прошу обратить внимание, в честь этого ресторана, а не столицы Чехии, як думают некоторые. Между прочим, в Чехии о нём вообще мало кто знает.

– У нас Гимназическая улица носит негласный статус «Вознесенский Арбат», – поделился я, когда мы вышли на пересечение с Бульварным кольцом.

– Я был на ней. Здорово смахивает, этажность, правда, поменьше. Да и в каждом уважающем себя городе есть свой Арбат, – подмигнул мне друг. – А в Москве их и вовсе вот столько.

Мишка показал рукой на маршрутную табличку подъехавшего троллейбуса. Засим нас преизрядно изумил шумный широкий проспект с высокими зданиями в форме раскрытых книг.

– Прикол, – усмехнулся я. – Только что гуляли по Старому Арбату…

– А теперь стремительно мчимся в будущее по Новому!

– Угу… Как на границе двух миров, честное слово!

Так и есть, трудно поверить, что в сотне метров от нас кишит туристами другой Арбат, не имеющий с тем, на котором мы находимся, ничего общего, исключая название.

Проезжая мост через Москву-реку, шустрый троллейбус замедлил ход, дав нам рассмотреть высотки СЭВ24, Дома Правительства и гостиницы «Украина».

– Дорогомилово. Один из найкращих25 районов за пределами Садового кольца, – прокомментировал Мишка. – В советские годы тутось селилась номенклатура и прочие влиятельные персоны…

Застройкой Дорогомилово здорово напомнило Садовое кольцо – сплошные «сталинки». Их импозантные фасады подпирали магазины, банки, салоны красоты…

– Создаётся впечатление, что центр Москвы был отстроен в послевоенные годы, – вырвалось у меня. – А ведь Москву не бомбили…

– Да, фашисты до неё не добрались, – подтвердил Мишка. – Но насчёт своих наблюдений ты погорячился. В Москве представлена архитектура всех времён – от Кремля, получившего теперешний облик при Иване Калите, до комплекса небоскрёбов «Москва-Сити», шо вовсю строится зараз, при Медведеве. Вон, на Пресне.

Справа, в дымке белёсого тумана, и впрямь угадывалось нечто исполинских размеров.

Мало какой город может похвалиться столь многоликой архитектурой. Вознесенск не исключение – он мало чем отличается от большинства средних городов – исторический центр плотно забит двух-трёхэтажными купеческими особняками и «сталинками» тёплых пастельных расцветок, с вкраплениями советской экспериментальной застройки. А за пределами центра Вознесенск – сплошь типовой, застроен стандартными пяти- и девятиэтажками. Современных домов мало, один-два в год возведут – и всё.

Троллейбус прибыл на конечную «Фили». Парк культуры и отдыха в Филях – одно из любимых москвичами мест для прогулок и активного отдыха. В любое время года, и поздняя осень – не исключение. Свежий воздух, прохладно, спокойно. В окружении грустных голых высоченных деревьев, нависавших над аллеями, беззаботно гуляли жители и гости столицы. Откуда-то с середины парка доносилась весьма своевременная композиция:

Московская осень, московская осень,Темнеет так рано, темно уже в восемь…И память меня, словно ветер, уноситВ другую, такую же точно, московскую осень…

– Самодеятельность? – предположил я.

– Нет, – засмеялся Мишка. – Магнитофонная запись. Поёт Михаил Шелег.

– Но по идее-то это песня группы «Рондо».

– По идее – её автор именно Шелег. Он и подарил её Иванову. Но на мой взгляд – у Шелега она лучше звучит.

– Да, – кивнул я. – Более выразительно.

Вкусив порцию природного блаженства, мы вышли из ворот со стороны Большой Филёвской улицы и как раз поймали троллейбус, идущий до Белорусского вокзала.

На очередном мосту перед нами опять предстала панорама с видом на строящийся комплекс небоскрёбов.

– Та самая «Москва-сити», – пояснил Мишка.

Мы проехали парк «Красная Пресня», Трёхгорную мануфактуру, улицу 1905 года…

Потихоньку надвигались сумерки. Солнце, будто спохватившись, выглянуло из пасмурных облаков, добавив на-гора ярких красок.

То, что утро умеет придавать московским стенам (и окнам тоже!) нежный золотисто-персиковый оттенок, – для меня с детства не секрет. Сегодня же я сделал новое открытие – вечер справляется с этой задачей ничуть не хуже, причём удостаивает данной привилегии не только древний Кремль, но и относительно нестарую послевоенную застройку…

Всю левую сторону Тверской заставы занимала бирюзовая громада Белорусского вокзала, за которым виднелся путепровод, ведущий на Ленинградский проспект. Справа высились дружным конгломератом жилые дома.

Мы пересекли площадь и вышли к старинной белой церкви, куда минуты через три подошёл троллейбус, следующий на Дмитровское шоссе.

– Монорельс знаешь? – спросил Мишка.

– Монорельс? – оживился я. – Он где?

– От «Тимирязевской» до «ВДНХ». Скоро увидишь.

– Классно! – затрясся я в предвкушении ещё большем, нежели три недели назад, впервые в жизни ступив на эскалатор «Павелецкой-радиальной».

О существовании монорельса я узнал несколько лет назад из транспортной энциклопедии, проштудированной мной в школьной библиотеке.

Это довольно редкий вид транспорта. Чаще выполняет локальные перевозки – в пределах аэропортов, торговых и развлекательных комплексов. Есть и городские системы. Одна из них – в Москве.

Мне, конечно же, на нём ездить никогда не приходилось. Но я по умолчанию считаю, что монорельс обязательно должен быть в списке городских достопримечательностей – по причине своей эксклюзивности. Большинство туристов не откажется прокатиться на чуде техники, которого доселе в глаза не видели, а многие из них – и в уши не слышали о таковом.

Миновав оранжево-белый, увенчанный большой красной инсталляцией, Савёловский вокзал, троллейбус устремился по Бутырской улице. За окном медленно, но верно сгущались сумерки.

Первое, что мы увидели, выйдя у «Тимирязевской», были три огромные чёрно-оранжевые башни, нависающие над проспектом. Напротив промелькнула электричка.

Где же монорельс?

Словно прочитав мои мысли, Мишка дёрнул меня за рукав и повёл в подземный переход.

Выйдя к улице Фонвизина, мы узрели изящную эстакаду, оказавшуюся разворотным кругом.

Мы подошли поближе. На кругу совершенно бесшумно разворачивался футуристического вида бело-синий состав из нескольких коротких вагончиков.

Вестибюль на первый взгляд напоминал вход в метро. Там, на ограниченном пространстве, умещался и кассовый зал, и турникеты, и эскалатор. Второй же взгляд неумолимо давал понять, что это нечто иное. Эскалатор вёз пассажиров не вниз, а вверх.

Мы поднялись на платформу. Убранство станции было оформлено скромно, без излишеств. Она была открыта с обеих сторон и защищена от капризов погоды лишь навесом.

Очередная «гусеница» не заставила долго ждать, столь же бесшумно подкравшись к платформе.

Мы втиснулись в переднюю кабинку с группой студентов и поспешили занять сидячие места.

Состав закрыл двери и величаво поплыл. Меня обуревали смешанные чувства. Да, прокатиться на виде транспорта, на котором не то что не ездил – вживую не видел, – безусловно, интересно. А вот полюбоваться из окна нечем. Как в метро.

Я ошибся – после первой остановки унылый антураж в виде гаражей и промзон закончился. Миновав пересечение с железной дорогой, поезд очутился на улице Академика Королёва, среди высотных домов и разноцветных огней.

– Знаешь, что здесь находится? – Мишка махнул рукой в сторону обширного здания. В его фасаде угадывалась разноцветная голограмма, много раз виденная мной на экране телевизора, утром в понедельник – во время профилактических работ.

– Ээ… Телецентр!

– Угадал! Посмотри направо!

Моему взору открылась Останкинская телебашня – самое высокое сооружение в Европе на сегодняшний день, и в мире – на момент её открытия сорок лет назад.

Затем в поле моего зрения попал Останкинский пруд. Над ним возвышался красивый старинный храм с уютной подсветкой. Потрясающий антураж…

Мы вышли на предпоследней остановке и ненадолго задержались на платформе, пытаясь разглядеть в мелькании силуэтов и разноцветных огней что-то интересное.

– Главный вход ВДНХ, – мой друг кивнул на монументальную арку.

– Как это расшифровывается?

– Выставка достижений народного хозяйства. Музей, где советская страна выставляла свою лучшую продукцию, хвалилась перед москвичами, гостями города и, само собой, иностранцами. А вон – гостиница «Космос»!

Чуть поодаль, перед проспектом Мира, возвышалась изогнутая полукругом высотка.

– Анекдот хочешь?

– Давай!

Приехал в Москву командировочный. Для него забронировали номер в «Космосе». В аэропорту он вызвал такси. Машина долго не ехала. Интересно, что мужик был однофамильцем первого космонавта. Он снова звонит:

– Это Гагарин, я такси в «Космос» заказывал.

Часы на электронном табло показывали седьмой час вечера.

– Ещё куда-нибудь съездим? – спросил я.

– Э-э… Давай домой, а то уже темнеет. Ты где живёшь-то теперь?

– В Измайлово.

– Тогда садись на одиннадцатый трамвай. Он как раз туда. А я – в Тропарёво, мне на метро. Ты не заблудишься?

– Не-а. Трамваи до моего дома не идут, ну да ничего – на Третьей Парковой пересяду.

– Окей, до встречи. Всех благ.

Мы попрощались. Мишка пошёл в метро, а я на трамвайную остановку.

Мимо меня прошли гуськом сразу четыре семнадцатых трамвая, битком заполненные народом. «Барабанных палочек» пришлось подождать.

Устроившись на трёхместной скамеечке сзади салона, я резко почувствовал усталость, навалившуюся на меня, как снежный ком, и провалился в забытье.

Проснулся я оттого, что меня кто-то тряс за плечо.

– Мальчик, просыпайся! Приехали!

Я встрепенулся. Передо мной стояла вагоновожатая.

– Конечная! Шестнадцатая Парковая!

– Ой, извините, пожалуйста!

– Ты куда путь держал-то? Не далеко уехал, надеюсь?

– Да нет, дойду пешком, живу недалеко.

– В следующий раз будь внимательнее. Я уж испугалась, думала, пьяный уснул.

– Извините, – снова пробормотал я и выскочил из салона.

На «мальчика» я не обиделся – прекрасно знаю, что выгляжу моложе своего паспортного возраста.

Бывало и хуже. Лет с четырнадцати, когда я начал отпускать волосы и совершать самостоятельные поездки на транспорте, со мной произошли минимум две щекотливые ситуации.

Как-то еду в автобусе, салон набит битком. Сзади пожилая женщина хлопает меня по плечу:

– Девочка, ты выходишь?

– Я… Я не девочка… – смущённо выдавил я.

– Нашла чем хвалиться!

Нетрудно догадаться, что пенсионерка спародировала старый анекдот. Смешно было всем, за исключением меня.

В прошлом году я поехал туда, где по возможности бываю каждое пятнадцатое августа. Перед въездом на кладбище несколько лет назад построили храм. Для удобства посетителей и прихожан возле него организовали остановку транспорта. С соответствующим названием – «Храм».

Как только автобус повернул в сторону конечной, я пролез к передней двери, оплатил проезд и попросил:

– Остановите, пожалуйста, у храма!

Пенсионерка на сей раз была другая, постарше и определённо не склонная к острословию – поправила она меня с предельно серьёзным видом:

– Дочка, это не храм, это церковь.

Как пройти от конечной, я знал – одну остановку назад и три направо. Но решил рискнуть, срезав через квартал.

В Вознесенске мне подобные фортели удавались всегда. Не потому, что там иной тип застройки, просто Вознесенск знаю как свои пять пальцев.

Помню, в ПТУ я воевал с математичкой, пытающейся научить меня, пятнадцатилетнего балбеса, упрощённому методу решения задач. Мне же было намного проще и легче делать дела привычным, проверенным способом.

Опытная учительница убедила-таки меня попробовать решить пару примеров по-новому. На её удивление, попытка с треском провалилась.

– И всё-таки попробуй разобраться. Так действительно гораздо удобнее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Линейка» – квартира с линейной планировкой, расположением всех окон на одной стороне.

2

Эффект Стрейзанд – ситуация, при которой попытки исправить положение усугубляют его. Здесь, однако, это было сделано умышленно.

3

РОНО – районный отдел народного образования.

4

МРОТ – минимальный размер оплаты труда.

5

Харэ – усечённая разговорная форма слова «хорош» (хватит, достаточно).

6

Кроссовер, или паркетник – универсал повышенной проходимости, промежуточный класс между обычным легковым автомобилем и внедорожником. Несмотря на наличие полного привода, рассчитан на эксплуатацию в городских условиях.

7

Мстя (шутл. или ирон.) – месть (как правило, непреднамеренная, произошедшая по стечению обстоятельств).

8

Face on the table (искаж. англ.) – мордой об стол. Обычно употребляется в значении: разочарование, неудача, унижение.

9

Троакар – хирургический инструмент для выпускания гноя или иной жидкости из полостей организма.

10

Де-ю́ре – формально, юридически. Обычно в связке с данным термином применяется (либо подразумевается) его антоним «де-фа́кто», означающий фактическое положение дел, отличное от официального.

11

Ст. 116 УК РФ – побои.

12

Excusez-moi (франц.) – извините.

13

В церковном календаре – периоды без поста в среду и пятницу (традиционные постные дни). Приурочены к наиболее важным событиям и праздникам.

14

Краще (укр.) – лучше.

15

Первая половина 1980-х годов вспоминается гражданами как «пятилетка пышных похорон» – главы СССР умирали почти ежегодно. Собственно лафет – колёсная подставка под артиллерийское орудие. В ритуальных целях используется в исключительных случаях – похороны королей, высокопоставленных чиновников и офицеров.

16

Трохи (укр.) – немного.

17

Ненька (укр.) – сокр. родненька. Синоним «мамочка».

18

Ляхи (устар.) – поляки.

19

Зараз (укр.) – сейчас.

20

Креозот – техническая жидкость, получаемая из каменноугольного дёгтя. Применяется для пропитывания дерева (шпал, деревянных опор) с целью предохранения от гниения.

21

Erker (нем.) – выступ. Часть помещения, выступающая за пределы плоскости фасада, как правило – с повышенным уровнем остекления.

22

QWERTY – латинская раскладка компьютерной клавиатуры. Название произошло от шести левых символов первого ряда. Здесь – мобильный телефон с клавиатурой, аналогичной компьютерной. Разработан для удобства ввода текста (SMS и т. п.).

23

Маршрут Б, курсирующий по Садовому кольцу. С 2016 года обслуживается автобусами.

24

СЭВ – Совет экономической взаимопомощи. Существовал в 1949—1991 годах. В настоящее время по данному адресу располагается ряд международных банков.

25

Найкращий (укр.) – наилучший.